Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок выполнения работ
• Требования к оформлению работ
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Образцы работ
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Разрешение судами вопроса о допустимости частичного освобождения гражданина от исполнения обязательств в соответствии с пунктом 3 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Статьи по предмету Гражданское право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

РАЗРЕШЕНИЕ СУДАМИ ВОПРОСА О ДОПУСТИМОСТИ ЧАСТИЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ГРАЖДАНИНА ОТ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В СООТВЕТСТВИИ С ПУНКТОМ 3 СТАТЬИ 213.28 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА ОТ 26.10.2002 N 127-ФЗ "О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ)" 

С.Г. КОЛЕСНИКОВА, Л.С. ТЕПЛЮКОВА

 

С введением в действие положений о банкротстве граждан в судебной практике возник вопрос о допустимости частичного освобождения гражданина от исполнения обязательств в соответствии с пунктом 3 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в случаях, когда предусмотренные пунктом 4 названной статьи недобросовестные действия совершены гражданином в отношении одного (нескольких) кредиторов.

Согласно пункту 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина (далее - освобождение гражданина от обязательств). Освобождение гражданина от обязательств не распространяется на требования кредиторов, предусмотренные пунктами 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, а также на требования, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина.

В силу пункта 4 указанной статьи освобождение гражданина от обязательств не допускается в случае, если:

вступившим в законную силу судебным актом гражданин привлечен к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное или фиктивное банкротство при условии, что такие правонарушения совершены в данном деле о банкротстве гражданина;

гражданин не предоставил необходимые сведения или предоставил заведомо недостоверные сведения финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве гражданина, и это обстоятельство установлено соответствующим судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина;

доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество.

В этих случаях арбитражный суд в определении о завершении реализации имущества гражданина указывает на неприменение в отношении гражданина правила об освобождении от исполнения обязательств либо выносит определение о неприменении в отношении гражданина правила об освобождении от исполнения обязательств, если эти случаи выявлены после завершения реализации имущества гражданина (абзац пятый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в пунктах 45 и 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно, в том числе совершил действия, указанные в этом абзаце. Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах. По общему правилу вопрос о наличии либо отсутствии обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, разрешается судом при вынесении определения о завершении реализации имущества должника (абзац пятый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве). Если обстоятельства, указанные в пункте 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, будут выявлены после завершения реализации имущества должника, определение о завершении реализации имущества должника, в том числе в части освобождения должника от обязательств, может быть пересмотрено судом, рассматривающим дело о банкротстве должника, по заявлению конкурсного кредитора, уполномоченного органа или финансового управляющего.

Означенные нормы как не содержат прямого указания на возможность по усмотрению суда частично освободить гражданина от исполнения обязательств, так и не исключают такую возможность в ситуации, когда установлен факт злоупотребления должником правом при принятии на себя обязательств только перед некоторыми из кредиторов и добросовестного поведения должника в отношении иных кредиторов.

Не разрешен нормативно и вопрос о том, необходимо ли волеизъявление кредитора на неприменение правила об освобождении от обязательств.

Научно-консультативный совет при Арбитражном суде Северо-Западного округа (далее - АС СЗО) по итогам заседания 22 - 23 сентября 2016 года (г. Вологда) указал, что вопрос о неприменении в отношении гражданина правила об освобождении от исполнения обязательств подлежит обязательному вынесению судом, рассматривающим дело, на обсуждение лиц, участвующих в деле о банкротстве. Согласно буквальному толкованию абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве частичное освобождение должника от обязательств недопустимо, так как его незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств (способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно).

Из приведенных рекомендаций следует, что Научно-консультативный совет дал разъяснение относительно случаев, когда незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств (способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно).

Однако открытым остался вопрос о том, допустимо ли частичное освобождение от тех обязательств, принимая которые должник действовал добросовестно, объективное банкротство наступило вследствие не зависящих от воли должника причин (изменение курса валюты, потеря работы, утрата трудоспособности и т.п.), и уже будучи не в состоянии исполнять имеющиеся обязательства, но остро нуждаясь в денежных средствах на проживание, должник принял на себя новые обязательства, совершая при этом недобросовестные действия (представил в банк справку о заработке, который им утрачен, скрыл объем уже имеющейся задолженности, брал неоднократно займы в микрофинансовых организациях и т.п.).

На момент обсуждения приведенного вопроса на Научно-консультативном совете ввиду незначительности периода действия положений законодательства о банкротстве граждан (с 1 октября 2015 года - даты вступления в силу положений о банкротстве граждан прошло менее года) отсутствовала обширная практика применения рассматриваемых норм.

С целью выявления правовых позиций арбитражных судов по данной проблеме к настоящему моменту проведен анализ судебных актов АС СЗО, Тринадцатого арбитражного апелляционного суда, Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда и окружных судов иных округов Российской Федерации с 2016 по 2019 год, а также приведены выводы авторов относительно возможных подходов к разрешению возникших проблем.

 

Судебная практика об отказе должнику в частичном освобождении от обязательств 

На недопустимость применения частичного освобождения от обязательств в ситуации, когда недобросовестные действия должника повлекли невозможность исполнения им обязательств перед всеми кредиторами, указал АС СЗО в следующем постановлении.

Определением арбитражного суда первой инстанции была завершена процедура реализации имущества должника (гражданина), должник освобожден от исполнения обязательств перед кредиторами частично - за исключением обязательств перед гражданином Ш.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.

В кассационной жалобе кредитор Ф. просил отменить судебные акты в части освобождения должника от обязательств перед ним и принять в этой части новый судебный акт - об отказе в применении правила об освобождении от обязательств перед кредитором Ф.

АС СЗО изменил судебные акты, в освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств перед всеми кредиторами отказал.

Как указал суд кассационной инстанции, суды установили недобросовестное поведение должника, выразившееся в принятии заведомо неисполнимых обязательств и наращивании задолженности без осуществления выплат по предыдущим долгам, с целью уклонения от уплаты долгов в ущерб кредиторам.

Должник (заемщик) 21.06.1998 заключил с Ш. (заимодавцем) договор займа.

В установленный срок заемные денежные средства должник не вернул, вместе с тем заключил новый договор займа с кредитором К., затем - договор займа с Б. Полученные денежные средства на погашение требований перед предыдущими кредиторами, в том числе Ш., направлены не были. Цели заимствования у последующих кредиторов денежных средств, обстоятельства их расходования в рамках рассмотрения дела о банкротстве не раскрыты.

Принятие должником на себя значительных денежных обязательств предполагает наличие у него возможности их своевременного исполнения за счет постоянного источника дохода или иного имущества, в том числе приобретенного на заемные средства. Последующее банкротство должника и принимаемые в связи с этим в отношении его меры реабилитационного характера возлагают на должника встречную обязанность по раскрытию своего имущественного положения, цели получения кредита (займа), обстоятельств его расходования и иных сведений, необходимых для анализа его деятельности, проверки и выявления подлежащего включению в конкурсную массу имущества.

Исходя из того что в данном случае незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств (способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно), суд кассационной инстанции посчитал невозможным освобождение гражданина от исполнения обязательств (Постановление АС СЗО от 19.10.2018 по делу N А42-826/2010).

В следующем примере арбитражный суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для неприменения правила об освобождении гражданина Ю. от обязательств, отклонив доводы должника о возможности применения означенного правила, за исключением обязательства по возмещению причиненного преступлением ущерба в размере 444 223 рублей 3 копеек.

Должник в апелляционной жалобе ссылался на то, что иного ущерба от преступления, помимо установленного приговором в указанной сумме, он не причинял; все лица, участвующие в деле, выступали с единой позицией о необходимости освобождения должника от исполнения обязательств, за исключением обязательства по возмещению ущерба, причиненного преступлением.

Как установлено судами, в реестр требований кредиторов в третью очередь включены требования в сумме 1 254 537 рублей 18 копеек.

Требование Федеральной налоговой службы (далее - ФНС) включено в реестр на основании решения суда общей юрисдикции, которым с должника взыскано 1 203 393 рубля 36 копеек задолженности по уплате таможенных платежей и пеней.

Приговором суда установлено, что Ю. уклонился от уплаты таможенных платежей в общей сумме 2 860 863 рубля 93 копейки.

Кроме того, решением суда общей юрисдикции с Ю. в доход бюджета Российской Федерации взыскан причиненный преступлением ущерб в размере 444 223 рублей 3 копеек.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции, апелляционный суд указал, что в данном случае частичное освобождение должника от обязательств недопустимо, так как его незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств (способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно) (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2019 по делу N А05-14527/2017).

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд не применил правило об освобождении должника от обязательств перед тремя банками - В., П. и С., когда против освобождения от обязательств выступил только один из кредиторов (банк С., выдавший последний по хронологии кредит), ссылавшийся на предоставление должником заведомо ложных сведений при получении кредита.

В апелляционной жалобе должник просил принять во внимание тот факт, что им на протяжении длительного периода времени исполнялись обязательства перед всеми кредиторами: начиная с июня 2015 года перед банком В., с сентября 2015 года перед банком П., в том числе на протяжении пяти месяцев, вплоть до потери основного источника дохода (заработка в обществе с ограниченной ответственностью), обязательства исполнялись и перед банком С.; должник не мог предполагать невозможность дальнейшего исполнения кредитных обязательств спустя длительный период времени.

Апелляционный суд признал обоснованными выводы суда первой инстанции о том, что предоставление должником банку С. заведомо недостоверных сведений, в том числе о своем реальном финансовом состоянии, исключило возможность банка достоверно проанализировать финансовое состояние должника и повлекло последовательное наращивание задолженности, а также принятие должником заведомо неисполнимых обязательств, что явилось причиной возникновения неплатежеспособности (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2018 по делу N А56-39789/2017; в кассационном порядке не обжаловалось).

Аналогичный подход выражен Арбитражным судом Западно-Сибирского округа (далее - АС ЗСО).

В ходе проведения процедуры банкротства гражданина в реестр были включены требования банка С., банка П., ФНС и общества.

Имущество, за счет которого могли быть погашены требования кредиторов, у должника не обнаружено, иных источников поступления денежных средств должнику не выявлено.

Постановлением суда общей юрисдикции установлен факт совершения гражданином противоправных деяний, ответственность за которые предусмотрена частью 4 статьи 159.1 "Мошенничество в сфере кредитования" Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) по эпизодам заключения кредитных договоров с банком П.

Арбитражный суд первой инстанции, завершая процедуру реализации имущества гражданина без применения предусмотренного статьей 213.28 Закона о банкротстве правила об освобождении должника от обязательств перед кредиторами, принял во внимание установленные вступившим в законную силу судебным актом суда общей юрисдикции обстоятельства совершения гражданином противоправных деяний в сфере кредитования и исходил из того, что должник вел себя недобросовестно, злоупотреблял своим служебным положением, не имел цели возврата полученных денежных средств, принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, поскольку его доход и отсутствие имущества не могли возместить полученные денежные средства, что явно свидетельствует о его недобросовестном поведении в ущерб кредиторам.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части неприменения к должнику правила об освобождении его от обязательств, в этой части принят новый судебный акт - об освобождении должника от обязательств, за исключением обязательств перед банком П. по договорам поручительства.

Апелляционный суд пришел к выводу о том, что совершения гражданином противоправных деяний в отношении банка П. недостаточно для неприменения к нему правила об освобождении его от иных обязательств.

Кредитор - банк С. обратился в АС ЗСО с кассационной жалобой, в обоснование которой сослался на принятие должником на себя заведомо неисполнимых обязательств и, как следствие, невозможность погашения кредиторской задолженности, а также на то, что мошенничество в сфере кредитования в отношении банка П. повлекло невозможность расплатиться с иными кредиторами должника.

Суд кассационной инстанции отменил постановление апелляционного суда, оставив в силе определение суда первой инстанции, признав обоснованными выводы о том, что совершение мошенничества в сфере кредитования в отношении одного банка повлекло принятие должником на себя обязательств перед ним в значительном размере, что в свою очередь привело к невозможности исполнения должником обязательств перед другими его кредиторами.

Как указал суд округа, если бы гражданин не совершил преступления и не принял на себя заведомо неисполнимые обязательства перед банком П., он бы смог с учетом имеющегося у него дохода исполнять свои обязательства перед иными кредиторами, в частности перед банком С. (Постановление АС ЗСО от 28.08.2017 по делу N А67-2007/2016; Определением ВС РФ от 27.11.2017 N 304-ЭС17-18568 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

 

Судебная практика, не исключающая возможность частичного освобождения должника от обязательств 

Анализ судебной практики также свидетельствует и о восприятии арбитражными судами правовой позиции о допустимости неприменения правила об освобождении гражданина от обязательств перед некоторыми из кредиторов с одновременным освобождением от обязательств перед остальными.

Арбитражный суд первой инстанции, завершая процедуру реализации имущества должника П., не освободил его от дальнейшего исполнения обязательств.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции частично отменено, должник освобожден от дальнейшего исполнения обязательств, за исключением установленных приговорами суда общей юрисдикции обязательств перед пятью гражданами (Д., З., Ж., Г. и К.), в отношении которых должник совершил мошеннические действия.

В кассационной жалобе кредитор К. просила отменить постановление апелляционного суда и оставить в силе определение суда первой инстанции.

Как указала К., наряду с требованием, подтвержденным приговором суда, в реестр было включено ее требование в сумме 45 975 рублей в качестве возмещения вреда, возникшего в связи с уплатой ей процентов по одному из кредитных договоров, и 154 504 рублей 35 копеек процентов за пользование займом, оформленным расписками; означенная задолженность (45 975 рублей и 154 504 рубля 35 копеек) непосредственно связана с преступными действиями должника, его личностью, и поэтому должник не может быть освобожден от исполнения данных обязательств по результатам процедуры банкротства.

Податель жалобы полагала, что поскольку приговорами суда общей юрисдикции установлено совершение должником преступных действий не только в отношении К., то должнику должно быть отказано в освобождении от дальнейшего исполнения всех обязательств в полном объеме.

Установленные вступившими в законную силу приговорами суда общей юрисдикции незаконные действия П. при возникновении обязательств перед потерпевшими в силу прямого указания абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве исключают применение в отношении должника нормы об освобождении от обязательств перед указанными кредиторами, заявившими и не заявившими требования к должнику в ходе настоящего дела о банкротстве.

АС СЗО изменил постановление апелляционного суда, освободил П. от дальнейшего исполнения обязательств, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина, за исключением установленных приговорами суда общей юрисдикции перед четырьмя потерпевшими, а также обязательств перед К., установленных как приговором суда общей юрисдикции, так и определением арбитражного суда.

Как отметил суд кассационной инстанции, апелляционный суд верно указал на отсутствие доказательств того, что должник действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонялся от погашения кредиторской задолженности перед всеми кредиторами, за исключением указанных в приговорах, в связи с чем имеются основания для освобождения П. от обязательств перед другими кредиторами.

В то же время судом апелляционной инстанции не учтено то, что, в отличие от Д., З., Ж., Г., кредитор К. предъявила свои требования в деле о банкротстве П. и определением арбитражного суда первой инстанции они признаны обоснованными и включены в реестр.

Согласно приговору при определении размера причиненного ущерба суд исходит из того, что мошенничество признается оконченным с момента, когда указанное имущество поступило в незаконное владение виновного, и уплаченные потерпевшими страховые взносы и комиссии при заключении кредитных договоров не являются реальным ущербом от преступления, поскольку эти денежные средства в распоряжение подсудимой не поступали.

Суд кассационной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о том, что требования К. в части 45 975 рублей и 154 504 рублей 35 копеек непосредственно связаны с незаконными действиями должника в отношении К., установленными приговором, и, соответственно, основания для освобождения должника от дальнейшего исполнения названных обязательств отсутствуют (Постановление АС СЗО от 12.02.2019 по делу N А13-17308/2015).

Приведенный правовой подход отражен и в Постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.03.2019 по делу N А05-1167/2017. Апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции в части неприменения правила об освобождении должника от обязательств и освободил последнего от дальнейшего исполнения обязательств, за исключением обязательств, установленных судебными актами судов общей юрисдикции, перед ФНС, возникших вследствие незаконных действий должника, повлекших образование у него задолженности по обязательным платежам.

В другом случае определением арбитражного суда первой инстанции правило об освобождении от исполнения обязательств в отношении К. не было применено.

Суд посчитал, что со стороны должника имели место действия по наращиванию кредиторской задолженности, недобросовестное поведение, выразившееся в принятии на себя заведомо неисполнимых обязательств, поскольку, заключив договор займа с Т. на 200 000 рублей, должник не исполнил ранее возникшие обязательства перед иными кредиторами, включенными в список кредиторов.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции в части неприменения правила об освобождении от обязательств отменено, гражданин от дальнейшего исполнения обязательств освобожден.

Суд апелляционной инстанции отметил, что не усматривает злоупотребления должником своими правами применительно к положениям статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, принял во внимание, что анализ финансового состояния должника свидетельствует об отсутствии у него признаков преднамеренного и фиктивного банкротства; сокрытие или уничтожение принадлежащего ему имущества, равно как сообщение недостоверных сведений финансовому управляющему или кредиторам, материалами дела не подтверждается.

При этом апелляционный суд указал, что доказательств, свидетельствующих о получении должником займа у Т. в условиях своей неплатежеспособности, не имеется; заемные денежные средства должником частично возвращены, что подтверждается заочным решением суда общей юрисдикции.

АС СЗО отменил судебные акты первой и апелляционной инстанций в части применения/неприменения правила об освобождении от исполнения обязательств и направил дело на новое рассмотрение с учетом следующего.

В процедурах банкротства именно на гражданина-должника возлагаются обязательства по предоставлению информации о его финансовом положении, в том числе сведений об источниках доходов (пункт 3 статьи 213.4, пункт 6 статьи 213.5 Закона о банкротстве).

Неисполнение данной обязанности создает препятствия для максимально полного удовлетворения требований кредиторов, свидетельствует о намерении получить не вытекающую из закона выгоду за счет освобождения от обязательств перед лицами, имеющими к нему требования.

Таким образом, разрешение вопроса о наличии либо отсутствии обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, зависит от добросовестности должника.

Из составленного должником при обращении в суд заявления и списка кредиторов следовало, что, помимо взысканной судебными решениями задолженности перед одним из кредиторов (возникшей в связи с ненадлежащим исполнением обязательств по договору подряда) и перед Т. (по договору займа), К. имел задолженность по кредитным картам перед двумя банками, а также неисполненное обязательство по уплате 1 501 рубля транспортного налога.

Поскольку принятие гражданином на себя значительных для него денежных обязательств предполагает наличие соответствующей возможности их своевременного исполнения за счет постоянного источника дохода или иного имущества, в том числе приобретенного на заемные средства, последующее банкротство должника и принимаемые в связи с этим в отношении его меры реабилитационного характера возлагают на последнего встречную обязанность по раскрытию своего имущественного положения, цели получения кредита (займа), его расходования.

Данный правовой подход содержится в Определении ВС РФ от 28.04.2018 N 305-ЭС17-13146(2).

Апелляционный суд не опроверг вывод суда первой инстанции об отсутствии в материалах дела сведений о наличии доходов в период возникновения указанных обязательств, неправомерно возложив в данном случае на кредитора обязанность по доказыванию неплатежеспособности должника при заключении договора займа.

Обстоятельства расходования заемных денежных средств должником не установлены.

АС СЗО указал, что положения Закона о банкротстве не исключают возможность неприменения правила об освобождении должника от исполнения части обязательств.

Кроме того, отметил АС СЗО, суд первой инстанции обоснованно учел, что в списке кредиторов должника указана задолженность в общей сумме 977 767 рублей 49 копеек; согласно реестру требований кредиторов общая сумма задолженности составляет 494 401 рубль 17 копеек, требования не погашались.

Однако сведения о погашении задолженности перед банками в дело не представлены.

Поскольку в силу пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве гражданин освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина, суду следовало проверить, имеются ли основания для неприменения правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед кредиторами, не заявившими свои требования в ходе процедуры банкротства должника.

Между тем суд не установил момент возникновения неплатежеспособности должника, не сопоставил его с датами возникновения долгов перед кредиторами, не указал, какие обстоятельства позволяют сделать вывод о наличии оснований для неприменения правила об освобождении от исполнения обязательств применительно ко всем кредиторам должника (Постановление АС СЗО от 25.02.2019 по делу N А05-1807/2017).

Практика Тринадцатого арбитражного апелляционного суда и Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда также свидетельствует о применении судами частичного освобождения от обязательств в ситуации, когда не установлено, что недобросовестное поведение должника в отношении одного (нескольких) кредиторов повлекло невозможность исполнения обязательств перед остальными.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2019 по делу N А26-6366/2017 оставлено без изменения определение арбитражного суда первой инстанции, которым, завершая процедуру реализации имущества гражданина, суд освободил должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, за исключением обязательства по возмещению материального ущерба, причиненного преступлением.

В другом деле арбитражный суд первой инстанции освободил должника от исполнения обязательств перед тремя кредиторами - ФНС, банком и территориальной генерирующей компанией. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2018 по делу N А26-11494/2017 определение отменено в части освобождения должника от дальнейшего исполнения требований налогового органа и в этой части в освобождении от исполнения обязательств отказано, поскольку решениями суда была выявлена противоправность действий должника.

Апелляционный суд установил, что решением суда общей юрисдикции с должника взысканы таможенные платежи, начисленные в связи с перемещением автомобиля, приобретенного в Республике Беларусь.

Арбитражный суд первой инстанции определил не применять в отношении должника М. правило об освобождении от исполнения обязательств в части обязательств перед кредитором З. в размере 6 909 602 рублей 2 копеек основного долга. В остальной части должник от исполнения обязательств освобожден.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.07.2018 по делу N А26-3917/2017 определение проверено и оставлено без изменения в части неприменения правила об освобождении от исполнения обязательства перед З.

Как следует из материалов дела, данная задолженность возникла в результате признания недействительной на основании положений статьи 61.3 Закона о банкротстве сделки в деле N А26-5018/2011. Недобросовестность М. была установлена в указанном деле и заключается в действии (сделке) по уплате долга в пользу М., что повлекло оказание ему предпочтения как одному из кредиторов общества перед другими кредиторами. М., являясь на момент совершения оспариваемых платежей руководителем общества, знал как о признаках неплатежеспособности общества (поскольку выплаты производились уже в период процедуры наблюдения), так и о нарушении прав иных кредиторов общества.

Постановлением апелляционного суда проверено и оставлено без изменения определение арбитражного суда первой инстанции, которым суд завершил процедуру реализации имущества гражданина, указав на неприменение правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед кредитором Я. в размере 4 200 000 рублей материального ущерба, освободив должника от исполнения обязательств перед иными кредиторами.

Должник с судебным актом в части отказа в применении правила об освобождении от исполнения обязательств не согласился, просил определение в указанной части отменить и освободить его от исполнения обязательств перед Я.

Как установлено судами, помимо требований Я., в третью очередь реестра требований кредиторов должника были включены требования еще четырех кредиторов: гражданина К. - в размере 210 000 рублей долга и процентов по договору займа; банка О. - в размере 139 076 рублей 64 копеек задолженности и пеней; банка Р. - в размере 24 311 818 рублей 74 копеек; ФНС - в размере 1 355 рублей 81 копейки налога и пеней.

В процедуре банкротства требования не удовлетворены в связи с отсутствием у должника имущества и денежных средств.

Определение в части неосвобождения должника от дальнейшего исполнения требований кредитора Я. признано апелляционным судом законным и обоснованным, поскольку приговором суда общей юрисдикции должник признан виновным в совершении мошенничества в отношении Я. и причинении преступлением ущерба Я. в размере 4 200 000 рублей (Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.09.2017 по делу N А05-6/2016).

Возможность частичного освобождения от обязательства также поддерживается всеми окружными судами Российской Федерации.

Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, в связи с проведением финансовым управляющим всех необходимых мероприятий завершена процедура реализации имущества должника (гражданина), и он освобожден от обязанности по дальнейшему исполнению требований кредиторов, в том числе тех, которые не были заявлены при введении процедуры реализации имущества должника.

Кредитор - кооператив, не согласившись с выводами судов о том, что неуказание гражданином-должником в анкете поручителя испрашиваемой кооперативом перед заключением договора поручительства информации о наличии у должника действующих обязательств по кредитным договорам, заключенным с иными кредитными организациями, не противоречит закону и не является основанием для отказа в освобождении должника от исполнения обязательств перед кооперативом. Кассатор ссылался на то, что на дату заполнения анкеты, в которой кооператив просил предоставить названную информацию, должник не указал сведения о наличии кредитных обязательств перед иными кредиторами, то есть предоставил заведомо недостоверные сведения; из-за предоставления ложных сведений невозможно было реально оценить финансовое состояние гражданина и риски, связанные с возвратом кредита; поведение должника является недобросовестным.

Судом кассационной инстанции определение изменено - должник от обязанности по исполнению требований кооператива не освобожден, поскольку при заключении договора поручительства должник, действуя недобросовестно, предоставил заведомо недостоверные сведения о своем финансовом положении (не указал в анкете, что имеет иные заемные обязательства).

По мнению кассационного суда, буквальное толкование абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве позволяет сделать вывод о том, что перечень ситуаций, когда действия должника считаются незаконными при возникновении или исполнении соответствующего обязательства, не является исчерпывающим.

Суды же отметили, что абзац четвертый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве применяется только в случае предоставления кредитору заведомо ложных сведений при получении кредита, и не учли, что названный случай, помимо прочего, приведен в указанной норме в качестве раскрытия понятия незаконности действий должника при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника.

Вопреки выводам судов первой и апелляционной инстанций статус поручителя не освобождает должника от обязанности предоставления кредитору достоверных сведений при оформлении поручительства. Наличие у лица, пожелавшего стать поручителем, обязательств по иным кредитным обязательствам позволяет кредитору оценить финансовые возможности поручителя с целью определения достаточности обеспечения для исполнения основного обязательства и принятия решения о вступлении в заемные обязательства с лицом, которое хочет получить заем (кредит).

Должник и финансовый управляющий не оспорили, что при заключении договора поручительства должник не указал в анкете требуемые кооперативом сведения о наличии иных заемных обязательств; следовательно, предоставил кооперативу заведомо недостоверные сведения о своем финансовом состоянии, что не соотносится с принципом добросовестности, нарушение которого в силу абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве является основанием для неприменения в отношении должника правила об освобождении его от соответствующего обязательства.

Таким образом, у судов отсутствовали правовые основания для освобождения гражданина от обязательства перед кооперативом (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа (далее - АС ВВО) от 09.07.2018 по делу N А29-6612/2017; Определением ВС РФ от 15.11.2018 N 301-ЭС18-18136(1,2) отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

В другом деле АС ВВО отклонил доводы банка Б., не заявившего свои возражения против освобождения должника от обязательств в суде первой инстанции.

Арбитражный суд первой инстанции определением, оставленным без изменения апелляционным судом, освободил должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением обязательств перед банком Н.

В кассационной жалобе кредитор - банк Б. просил отменить принятые по делу судебные акты в части освобождения должника от дальнейшего исполнения требований банка Б. и направить дело на новое рассмотрение.

По мнению банка Б., должник умышленно предоставил ему заведомо ложные сведения при получении кредита, а именно сведения о наличии у него в собственности транспортного средства; продал третьим лицам одну часть залогового имущества, в том числе сразу после передачи его в залог банку Б., а другую его часть уничтожил. Доказательства уничтожения имущества по вине третьих лиц в материалы дела не представлены, следовательно, именно должник, который принял на себя обязанность сохранения залогового имущества, должен нести ответственность за утрату предмета залога.

Суд кассационной инстанции указал, что освобождение должника от неисполненных им обязанностей зависит от добросовестности его поведения, сотрудничества с судом и финансовым управляющим при проведении процедуры банкротства.

По общему правилу вопрос о наличии либо отсутствии обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, разрешается судом при вынесении определения о завершении реализации имущества должника (абзац пятый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве).

В рамках судебного процесса по делу о банкротстве должника суды не устанавливали обстоятельства незаконного поведения должника при возникновении или исполнении обязательств перед банком Б. На дату принятия судом первой инстанции обжалуемого судебного акта процессуальное поведение кредитора - банка Б. свидетельствует об отсутствии у него возражений относительно завершения процедуры реструктуризации долгов и применения в отношении его правил, предусмотренных в пункте 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве (Постановление АС ВВО от 01.06.2018 по делу N А43-26546/2016; Определением ВС РФ от 04.10.2018 N 301-ЭС18-14862 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

В следующем рассмотренном АС ВВО случае в реестр требований кредиторов были включены требования трех банков (582 909 рублей 53 копейки, 2 рубля 5 копеек, 276 150 рублей 21 копейка) и ФНС (2 783 769 рублей 35 копеек).

Задолженность перед кредиторами частично погашена, признаков преднамеренного и фиктивного банкротства не обнаружено. Сделок, подлежащих оспариванию, не выявлено.

ФНС обратилась в суд с заявлением о неприменении к гражданину правила об освобождении от задолженности, требований в части возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, и госпошлины, требований в части привлечения должника к субсидиарной ответственности и госпошлины.

Как было установлено судами по материалам дела, приговором суда общей юрисдикции должник признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 199.1, статьей 196 УК РФ (неисполнение в личных интересах обязанностей налогового агента по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов, подлежащих в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах исчислению, удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет, совершенное в крупном размере; преднамеренное банкротство), и ему назначено наказание в виде штрафа в доход государства в размере 300 000 рублей.

Налоговый орган в порядке гражданского судопроизводства обратился с исковыми требованиями о взыскании с должника материального ущерба, причиненного преступлением. Решением суда общей юрисдикции исковые требования удовлетворены в полном объеме, решение вступило в законную силу. Сумма материального ущерба частично погашена.

Кроме этого, в ходе судебного разбирательства судами установлено, что должник как руководитель юридического лица не исполнил обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании последнего банкротом. Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам должник привлечен к субсидиарной ответственности, с него в пользу налогового органа взыскана задолженность, а также государственная пошлина в федеральный бюджет. Определение вступило в законную силу.

Арбитражный суд первой инстанции завершил процедуру реализации имущества гражданина, освободил должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением требований, указанных в пунктах 5, 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, а также требований уполномоченного органа в размере 2 700 358 рублей 66 копеек.

Постановлениями судов апелляционной и кассационной инстанций определение оставлено без изменения (Постановление АС ВВО от 16.03.2018 по делу N А39-2284/2016).

Банк обратился в арбитражный суд с ходатайством, в котором просил не применять положения об освобождении должника П. от исполнения обязательств в размере 20 848 014 рублей 99 копеек.

Определением, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, арбитражный суд первой инстанции освободил П. от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением обязательств перед банком в размере 20 848 014 рублей 99 копеек. Суд исходил из того, что недобросовестное поведение должника при принятии на себя означенного обязательства установлено приговором суда общей юрисдикции.

Согласно материалам дела в третью очередь реестра включена задолженность гражданина перед банком, налоговым органом в сумме 63 797 190 рублей 93 копеек. Требований иных кредиторов не заявлено. Погашение задолженности, включенной в реестр требований кредиторов должника, не производилось в связи с недостаточностью денежных средств.

Предметом кассационного рассмотрения являлся вопрос об освобождении/неосвобождении должника от исполнения обязательств перед банком.

АС ВВО оставил судебные акты без изменения, признав обоснованными выводы судов о том, что неправомерные действия гражданина, послужившие основанием для возникновения спорной задолженности, установлены приговором суда общей юрисдикции.

Суды учли, отметил суд кассационной инстанции, что приговором суда установлено получение П. от имени общества, единоличным руководителем которого являлся должник, кредита по двум кредитным договорам путем предоставления банку ложных сведений о финансовом состоянии организации.

Определением арбитражного суда первой инстанции от 17.01.2017 по рассматриваемому делу в реестр требований кредиторов должника включены требования банка в сумме 63 752 080 рублей 34 копеек, включая требование в сумме 20 848 014 рублей 99 копеек, возникшее из обязательств гражданина как поручителя по тем же кредитным договорам.

С учетом установленных обстоятельств, заключил АС ВВО, положения об освобождении должника от обязательств перед банком на сумму 20 848 014 рублей 99 копеек не подлежат применению в силу прямого указания Закона о банкротстве (Постановление АС ВВО от 12.09.2017 по делу N А43-17621/2016; Определением ВС РФ от 19.01.2018 N 301-ЭС17-19039 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Во вторую очередь реестра были включены требования ФНС в сумме 637 рублей, в третью очередь - требования ФНС в сумме 1 259 178 рублей 81 копейки, в том числе 1 258 765 рублей 38 копеек убытков, взысканных на основании решения суда общей юрисдикции.

Арбитражный суд первой инстанции определением, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, освободил должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением требований уполномоченного органа в части возмещения 1 258 765 рублей 38 копеек убытков.

Предметом кассационного обжалования являлся вопрос об отказе в освобождении должника от исполнения требований перед ФНС на сумму убытков, взысканную судом общей юрисдикции.

Оснований для отмены обжалованных судебных актов по приведенным в кассационной жалобе доводам суд округа не усмотрел (Постановление АС ВВО от 16.01.2019 по делу N А29-7059/2017; Определением ВС РФ от 17.05.2019 N 301-ЭС19-5811 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Положительно разрешен вопрос о возможности частичного освобождения от обязательств и в практике Арбитражного суда Дальневосточного округа (далее - АС ДО).

В реестр требований кредиторов должника Б. были включены требования кредитного потребительского кооператива, банка А., банка С.

Суд не применил в отношении Б. правило об освобождении от исполнения обязательств в части требований кооператива, освободив должника от дальнейшего исполнения обязательств по другим требованиям кредиторов, в том числе не заявленным в процедуре банкротства.

Не применяя правило об освобождении от исполнения обязательств в части требований кооператива, суд первой инстанции, выводы которого в этой части поддержаны судами апелляционной и кассационной инстанций, исходил из того, что должник, обращаясь в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом, не указал информацию и не приложил соответствующие документы о совершенных им в течение последних трех лет сделках.

Вместе с тем в ходе процедуры банкротства кооператив выявил и оспорил две сделки должника - договоры купли-продажи недвижимого имущества в отношении гаражного бокса и здания гаража.

Удовлетворяя требования кооператива о признании сделок недействительными, суд установил, что имущество, являющееся объектом купли-продажи по оспоренным сделкам, было передано должником в залог кооперативу, то есть должник сообщил кредитору недостоверные сведения о наличии у него имущества.

Также судом учтено, что при получении займа у кооператива должник указал на наличие у него в собственности двух самоходных машин - тракторов. Однако при обращении в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника, Б. данное имущество не указал, в конкурсную массу его не передал.

Помимо указанного, судом установлено, что супруга должника А. также подала заявление о собственном банкротстве. В рамках дела о банкротстве А. конкурсный кредитор - кооператив также оспорил договор купли-продажи квартиры, заключенный между А. и ее племянницей. Определением арбитражного суда указанная сделка признана недействительной, применены последствия недействительности сделки в виде возврата имущества в конкурсную массу А.

С учетом установленных обстоятельств суд пришел к выводу о наличии в действиях должника признаков злоупотребления, преследующих цель неправомерного освобождения от долгов (Постановление АС ДО от 21.11.2018 по делу N А73-2742/2016).

В другом случае, рассмотренном АС ДО, в третью очередь реестра требований кредиторов должника Б. были включены требования банка, банка П., налогового органа; требования кредиторов удовлетворены частично.

Банк направил в дело ходатайство о признании должника недобросовестным и отказе в освобождении его от исполнения обязательств, поскольку заемщик скрыл от банка сведения о наличии кредитных обязательств в сторонних организациях, не указав в пункте 5 заявления-анкеты о существующем обязательстве перед банком П. по кредитному договору.

Кроме того, отмечал банк, в заявлении-анкете клиента по кредитному договору были указаны недостоверные сведения о доходах должника, что выяснилось в ходе дела о банкротстве.

Арбитражный суд первой инстанции завершил процедуру реализации имущества должника, освободив его от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина, за исключением требования банка в размере 1 494 895 рублей 62 копеек.

Суд оценил действия Б. как умышленное предоставление банку при кредитовании недостоверных сведений, то есть проявление должником недобросовестности в нарушение положений статьи 10 ГК РФ.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции оставлено без изменения в части отказа в освобождении от исполнения обязательства.

В кассационной жалобе должник отмечал, что потребительский кредит в размере 1 500 000 рублей в банке он взял на восстановление жилья и выплачивал, однако после потери источника дохода дальнейшее погашение кредита стало невозможным, в связи с чем должник обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом.

Как указывал должник, анкета на получение кредита в банке заполнялась не собственноручно гражданином, а менеджером банка, который не отразил в анкете все источники дохода заемщика, а также в пункте 5 анкеты не указал на наличие другого кредита, о котором сообщил заемщик; должник настаивал на том, что им была предоставлена достоверная информация; представителей банка он в заблуждение не вводил.

По мнению подателя кассационной жалобы, в данном случае сам банк действовал недобросовестно, в нарушение установленных им самим требований, поскольку документы, подтверждающие сведения о доходах, затребованы не были; информация об имеющемся кредите могла быть получена из бюро кредитных историй.

Отменяя судебные акты в части неприменения правила об освобождении от обязательств перед банком, суд кассационной инстанции указал, что заявление-анкета на получение кредита заполнено не собственноручно Б., а машинописным способом, что подтверждает довод должника о его заполнении работником банка.

Сведения о месте работы должника подтверждены записями в трудовой книжке, копия которой представлена в дело.

В разделе информации о среднемесячных доходах проставлено 120 000 рублей. Должник, давая пояснения относительно указанной суммы, сослался на то, что менеджер, заполнявший заявление со слов заемщика, задавая вопрос о размере дохода, не уточнял, что необходимо указать документально подтвержденный размер заработной платы по основному месту работы, подтверждающие справки о размере заработной платы не истребовались, при этом на момент получения кредита он располагал такими доходами от неофициальной трудовой деятельности.

Доказательств обратного в дело не представлено.

Также АС ДО отметил, что согласно информации, размещенной на официальном интернет-сайте банка, для получения кредита с анкетой заемщик должен был представить кредитору финансовые документы, подтверждающие указанные в анкете сведения о доходах.

Информацию об имеющихся кредитных обязательствах заемщика банк может получить самостоятельно из бюро кредитных историй в порядке, регулируемом Федеральным законом от 30.12.2004 N 218-ФЗ "О кредитных историях".

Из специального нормативно-правового регулирования и экономической сущности отношений в сфере потребительского кредитования следует, что при решении вопроса о предоставлении конкретному физическому лицу денежных средств кредитная организация оценивает его личные характеристики, в том числе кредитоспособность, финансовое положение, возможность предоставления обеспечения по кредиту, наличие или отсутствие ранее предоставленных кредитов, степень их погашения и т.д.

При этом кредитная организация использует не только нормы федерального законодательства, нормативные акты Центрального банка Российской Федерации, но и внутрибанковские правила кредитной политики и оценки потенциальных заемщиков, информацию, полученную из кредитной истории. Таким образом, кредитная организация, оценивая свои риски, вправе отказать в предоставлении кредита потенциальному заемщику, поскольку не обязана предоставлять денежные средства каждому лицу, которое обратилось в целях получения кредита.

Проводимая банками комплексная проверка заемщика должна быть всесторонней, чтобы минимизировать риски выдачи кредитных средств неблагонадежным лицам. При оформлении кредитного договора банк должен учитывать и такой немаловажный фактор, как необходимость в ряде случаев одобрения кредитной сделки иными лицами (органы управления компании, супруг гражданина и др.).

После проведения проверки заемщика банк заключает с ним кредитный договор, который может быть оформлен различными способами.

Заключение кредитного договора осуществляется лишь после проверки кредитором предоставленных сведений и документов и установления факта наличия у заемщика финансовой возможности выплатить кредит.

Являясь профессиональным участником рынка кредитования, банк должен разумно оценивать свои риски при предоставлении денежных средств.

Банком не были представлены в дело доказательства проведения какой-либо проверки платежеспособности должника при предоставлении ему кредита.

Отказ в освобождении должника от обязательств должен быть обусловлен противоправным поведением должника, направленным на умышленное уклонение от исполнения своих обязательств перед кредиторами. К таковым относятся действия заемщика по предоставлению банку заведомо ложных сведений и (или) недостоверных сведений с целью получения денежных средств при заведомом отсутствии возможности, а также намерения возвратить их в соответствии с условиями заключенного договора.

Из материалов дела не следует, подчеркнул АС ДО, что Б. при оформлении кредитного договора предоставлял в банки заведомо ложные сведения об источниках своих доходов и составе имущества, например фиктивные справки о трудоустройстве и зарплате, наличии не принадлежащего ему имущества и т.п.

При этом суд кассационной инстанции отметил, что наличие у должника на момент получения денежных средств по кредитному договору финансовой возможности исполнения по нему обязательств подтверждается представленной в материалы дела выпиской по расчетному счету.

Согласно указанной выписке кредитная задолженность своевременно погашалась должником в период с января 2016 года по февраль 2017 года, в связи с чем у судов отсутствовали основания считать, что должник вступил в кредитные отношения, заведомо не имея цели погасить кредит, то есть действовал со злоупотреблением правом.

Совокупность названных обстоятельств, посчитал АС ДО, не может быть квалифицирована в качестве противоправного поведения должника, направленного на умышленное уклонение от исполнения своих обязательств перед кредиторами.

Данные анализа финансового состояния должника свидетельствуют об отсутствии признаков преднамеренного и фиктивного банкротства.

Также в деле не имеется сведений о том, что гражданин Б. действовал незаконно, привлечен к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, злостно уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, намеренно скрыл (передал не в полном объеме) сведения финансовому управляющему или суду, предоставил недостоверные сведения, скрыл или умышленно уничтожил имущество.

Резюмируя вышеизложенное, суд кассационной инстанции посчитал ошибочными и не соответствующими установленным обстоятельствам дела выводы судов первой и апелляционной инстанций, изменил судебные акты в части отказа в освобождении Б. от дальнейшего исполнения требований банка, освободил должника от соответствующего обязательства (Постановление АС ДО от 06.07.2018 по делу N А51-10862/2017).

Поддержан подход о возможности частичного освобождения от обязательств и в практике АС ЗСО.

В третью очередь реестра требований кредиторов гражданина А. включена задолженность в размере 5 447 801 рубля 41 копейки.

Арбитражный суд первой инстанции освободил должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, за исключением требований кредиторов, предусмотренных пунктом 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, а также требований, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части; должнику отказано в освобождении от исполнения обязательства перед обществом в размере 2 710 000 рублей основного долга и 1 454 253 рублей 30 копеек процентов.

Не согласившись с постановлением апелляционного суда в части неосвобождения должника от обязательств перед обществом, А. обратился с кассационной жалобой, в которой просил постановление отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

Отклоняя доводы подателя жалобы, АС ЗСО принял во внимание, что согласно правовой позиции, содержащейся в Определении ВС РФ от 23.01.2017 N 304-ЭС16-14541, на основании доказательств, полученных финансовым управляющим по результатам выполнения мероприятий, направленных на формирование конкурсной массы, а также доказательств, представленных должником и его кредиторами, в ходе процедуры реализации имущества суд оценивает причины отсутствия у должника имущества.

Закрепленные в законодательстве о несостоятельности граждан положения о неосвобождении от обязательств недобросовестных должников направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ, обеспечивая тем самым защиту интересов кредиторов.

Таким образом, устанавливается баланс между социально-реабилитационной целью потребительского банкротства, достигаемой путем списания непосильных долговых обязательств гражданина с одновременным введением в отношении его ограничений, установленных статьей 213.30 Закона о банкротстве, и необходимостью защиты прав кредиторов.

АС ЗСО признал обоснованными выводы апелляционного суда, принявшего во внимание, что судебными актами судов общей юрисдикции установлен факт недобросовестных действий должника А., направленных на умышленное лишение общества возможности получить в собственность построенные им гаражи, в том числе с помощью представления в суд подложных документов, путем использования судебной процедуры с целью создания видимости спора, легитимации своего незаконного поведения, в результате которого должник неосновательно обогатился за счет кредитора.

В данном случае, заключил суд кассационной инстанции, кредитор доказал наличие обстоятельств, при которых не допускается освобождение гражданина от обязательств (Постановление АС ЗСО от 05.10.2017 по делу N А46-14205/2016; Определением ВС РФ от 12.02.2018 N 304-ЭС17-22214 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Определением арбитражного суда первой инстанции по другому делу должник П. освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением требований кредиторов, предусмотренных пунктом 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, требований, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина, а также за исключением требования общества, признанного обоснованным определением по рассматриваемому делу в неоплаченной части.

Суд исходил из недобросовестности поведения П. как руководителя фирмы, причинившего ей убытки, требование о возмещении которых включено в реестр требований кредиторов должника и осталось неудовлетворенным.

Арбитражные суды установили, что П. являлся единственным участником фирмы и единоличным ее исполнительным органом вплоть до утверждения конкурсного управляющего. За трехлетний период, предшествовавший возбуждению дела о банкротстве фирмы, при наличии задолженности перед кредиторами должник П. в пользу обществ с ограниченной ответственностью, которые по результатам проверки контролирующих органов обладают признаками фирм-однодневок и преследуют противоправные цели по транзиту денежных средств или их обналичиванию, перечислил денежные средства в сумме 31 432 449 рублей 51 копейки.

При этом арбитражный суд признал поведение единоличного исполнительного органа П. вышедшим за пределы обычного делового риска, причинившим фирме убытки, а потому недобросовестным.

В кассационной жалобе должник просил отменить определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда в части отказа в применении правила об освобождении должника от исполнения обязательств, принять в указанной части новый судебный акт об освобождении должника от исполнения обязательств.

Суд кассационной инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения жалобы и отмены судебных актов (Постановление АС ЗСО от 12.12.2018 по делу N А75-5552/2017).

Применяется частичное освобождение от обязательств и в практике Арбитражного суда Московского округа (далее - АС МО).

Определением арбитражного суда первой инстанции завершена процедура реализации имущества гражданина Ч., он освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реализации имущества гражданина.

Не согласившись с указанным судебным актом, ФНС обратилась с апелляционной жалобой, в которой просила определение суда отменить в части освобождения Ч. от дальнейшего исполнения требований кредиторов - по уплате транспортного налога.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части: Ч. освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований, не заявленных в ходе проведения процедуры реализации имущества должника, за исключением обязанности по уплате транспортного налога. В остальной части обжалуемое определение оставлено без изменения.

Как было установлено судами, общая сумма задолженности, включенная в реестр требований кредиторов должника по обязательным платежам, составляла 93 095 рублей 28 копеек.

ФНС просила не применять в отношении гражданина правило об освобождении от исполнения обязательств в соответствии с пунктами 4 - 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, в связи с тем что должник уклонился от уплаты транспортного налога с физического лица в сумме 53 706 рублей 6 копеек.

Суд апелляционной инстанции, исходя из буквального толкования пункта 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, указал, что сам по себе факт неуплаты налога свидетельствует о незаконности действий должника; критерий злостности и оценка действий должника в данном отношении применительно к уплате (неуплате) налога не применяется и не требуется.

Суд кассационной инстанции постановление суда апелляционной инстанции в части неприменения положений об освобождении должника от исполнения требований по уплате транспортного налога с физического лица в сумме 53 706 рублей 6 копеек признал законным и обоснованным.

Как указал АС МО, апелляционным судом правильно отмечено, что доказательства объективной невозможности оплатить в течение нескольких лет установленный государством платеж, при получении денежных средств по нескольким кредитным договорам (задолженность по которым также включена в реестр требований кредиторов должника), должник суду не представил (Постановление АС МО от 26.02.2018 по делу N А41-4869/2016; Определением ВС РФ от 22.05.2018 N 305-ЭС18-5237 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

В другом деле определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, должник был освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований, не заявленных в ходе проведения процедуры банкротства, за исключением требований перед ФНС и задолженности по уплате коммунальных платежей.

Как было установлено судами, в ходе процедуры реализации имущества должника в реестр требований кредиторов должника включены требования двух кредиторов, согласно отчету финансового управляющего по состоянию на май 2017 года у должника имелась задолженность по коммунальным платежам начиная с 2010 года в сумме 308 160 рублей 40 копеек.

При этом из представленных в материалы дела выписок по счетам должника усматривалось движение денежных средств (в том числе поступления, кроме пособий на ребенка) в период, предшествующий банкротству.

Также в 2014 году должник имел доход, что подтверждено справкой по форме 2-НДФЛ.

Суды посчитали, что у должника отсутствовали объективные уважительные причины для уклонения от уплаты обязательных платежей, а также накопления долгов по коммунальным платежам на протяжении столь длительного периода времени; доказательства невозможности уплаты данных платежей должником не представлены.

Суд кассационной инстанции признал незаконным неприменение судами в отношении должника правила об освобождении от исполнения обязательств по уплате за содержание жилого помещения и коммунальные услуги, а также по уплате транспортного налога.

Как отметил АС МО, суд первой инстанции, указав в мотивировочной части судебного акта на наличие задолженности должника в пользу энергоснабжающей организации и уполномоченного органа, разрешил вопрос о неосвобождении должника от требований по коммунальным платежам, не установив и не исследовав обстоятельства наличия либо отсутствия такой обязанности по уплате названных жилищно-коммунальных платежей, а также не дав при этом оценку доводам должника об обратном, фактически не устанавливал обстоятельства, предусмотренные пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции ошибку суда первой инстанции не исправил, между тем анализ финансового состояния должника свидетельствует об отсутствии признаков преднамеренного и фиктивного банкротства.

Отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение в части неприменения правила об освобождении от обязательств, суд кассационной инстанции указал на необходимость учета судами правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в Определении ВС РФ от 28.04.2018 N 302-ЭС17-19710 (Постановление АС МО от 22.11.2018 по делу N А41-14983/17).

Определением арбитражного суда первой инстанции должник был освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Изменяя указанное определение, апелляционный суд постановил освободить должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина, за исключением требований банка С. и требований банка К. по кредитным договорам.

Как было установлено судами, в реестр требований кредиторов должника включены требования семи кредиторов на общую сумму 13 266 898 рублей 17 копеек, какое-либо имущество у должника отсутствует.

В заявлении-анкете на получение потребительского кредита в банке С. гражданин указал, что работает в организации в должности заместителя генерального директора, среднемесячный доход составляет 467 190 рублей, в собственности имеется квартира площадью 43 кв. м, автомобиль "Мерседес-Бенц" 2012 года выпуска и автомобиль БМВ 2011 года выпуска.

Аналогичные сведения относительно занимаемой должности и принадлежащего имущества были указаны гражданином в заявлении на выдачу потребительского кредита в банке К., при этом сумма ежемесячного дохода была указана в размере 478 500 рублей.

Также в материалы дела были представлены:

- справка для получения ссуды, заверенная печатью организации, согласно которой среднемесячный доход гражданина за последние шесть месяцев составляет 537 000 рублей, среднемесячные удержания в виде НДФЛ за последние шесть месяцев - 69 810 рублей;

- справка о доходах для получения кредита в банке К., заверенная печатью организации, согласно которой среднемесячный доход гражданина за последние четыре месяца составляет 478 500 рублей, среднемесячные удержания в виде НДФЛ за последние четыре месяца - 71 500 рублей.

Между тем, учел апелляционный суд, согласно письму налогового органа гражданином был задекларирован доход в сумме 888 618 рублей 19 копеек, полученный от банка Б., в 2013 году доход гражданином не декларировался.

АС МО оставил без изменения постановление апелляционного суда, признав обоснованным его вывод о том, что при получении кредитов гражданин указал заведомо недостоверные данные о размере своих доходов, что свидетельствует об отсутствии оснований для освобождения его от исполнения обязанностей перед данными кредиторами.

С учетом положений пункта 1 статьи 207, подпункта 6 пункта 1 статьи 208, пунктов 1, 2 и 3 статьи 230 Налогового кодекса Российской Федерации, разъяснений, данных в пункте 3 Приказа Федеральной налоговой службы от 16.09.2011 N ММВ-7-3/576@ "Об утверждении Порядка представления в налоговые органы сведений о доходах физических лиц и сообщений о невозможности удержания налога и сумме налога на доходы физических лиц", суд кассационной инстанции указал, что справка по форме 2-НДФЛ подтверждает полученный гражданином в истекшем налоговом периоде доход.

При оформлении заявок на кредит гражданин справок по форме 2-НДФЛ, подтверждающих его среднемесячный доход, в банки не представил. Представленные в банки справки для получения кредитов не могут быть приняты во внимание, поскольку не соответствуют форме 2-НДФЛ, содержащиеся в них сведения документально не подтверждены.

Доказательства того, что указанный в заявлениях о выдаче кредитов ежемесячный доход должника соответствовал действительности, заявитель не представил.

Ссылка должника на выписки из лицевых счетов как подтверждение получения дохода, заключил суд кассационной инстанции, отклонена правомерно, поскольку из нее не следует поступление на счета должника заработной платы (Постановление АС МО от 12.05.2017 по делу N А41-92194/2015).

Реестр требований конкурсных кредиторов должника был сформирован на сумму 8 028 348 рублей 94 копейки.

Определением арбитражного суда первой инстанции должник освобожден от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, в том числе не заявившими свои требования в процедуре банкротства, за исключением обязательств перед ФНС в размере 43 249 рублей 48 копеек и перед банком в размере 102 418 рублей 65 копеек.

Как учел суд, обязанность по уплате налога не была исполнена должником, при этом транспортные средства были реализованы, в результате чего получен доход, а налог не уплачен, в то время как такая обязанность предусмотрена Конституцией Российской Федерации, требования налогового органа включены в реестр.

Кроме этого, установил суд, у должника на момент получения кредита в банке уже имелись неисполненные обязательства перед иными кредитными организациями, о чем должник умолчал при получении кредита, а также взял на себя заведомо неисполнимые дополнительные финансовые обязательства, не исполнив при этом и не погасив кредиты перед другими банками, имея маленький доход, так как в 2015 году пенсия должника составляла 10 569 рублей 48 копеек ежемесячно, в 2016 году - 10 992 рубля 57 копеек ежемесячно, сведений об иных доходах должника в материалы дела не представлено.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части неосвобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств перед некоторыми кредиторами: он освобожден от исполнения обязательств перед ФНС и перед банком, в остальной части определение суда оставлено без изменения.

АС МО отменил постановление апелляционного суда и оставил без изменения определение суда первой инстанции, признав правомерными его выводы.

Как указал суд кассационной инстанции, судом первой инстанции установлена и подтверждается материалами дела недобросовестность в действиях должника при получении кредитов и займов, поскольку должник принимал на себя заведомо неисполнимые обязательства, последовательно наращивая задолженность, что стало причиной возникновения неплатежеспособности.

Поскольку принятие гражданином на себя столь значительных денежных обязательств предполагает наличие у него возможности их своевременного исполнения за счет постоянного источника дохода или иного имущества, в том числе приобретенного на заемные средства, последующее банкротство должника и принимаемые в связи с этим в отношении его меры реабилитационного характера, как уже отмечалось, возлагают на последнего встречную обязанность по раскрытию своего имущественного положения, цели получения кредита (займа), его расходования и иных сведений, необходимых для финансового анализа, проверки и выявления подлежащего включению в конкурсную массу имущества.

Фактические обстоятельства данного дела о банкротстве свидетельствуют об уклонении должника от погашения кредиторской задолженности перед кредиторами, в связи с чем у суда первой инстанции имелись правовые основания для неосвобождения должника от исполнения обязательств перед ФНС и банком.

Данная позиция согласуется с правовым подходом ВС РФ, изложенным в Определении от 28.04.2018 N 305-ЭС17-13146(2) (Постановление АС МО от 06.09.2018 по делу N А41-48541/2016; Определением ВС РФ от 04.12.2018 N 305-ЭС18-19553 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Арбитражный суд Поволжского округа (далее - АС ПО) также применяет положения Закона о банкротстве как допускающие частичное освобождение должника от обязательств.

В деле были установлены требования банка С., гражданина Т., банка К., гражданина Л., товарищества, из них требования банка К. и банка С., а также гражданина Т. как обеспеченные залогом имущества должника; требования банка С. и гражданина Т. в дальнейшем были исключены из реестра.

Определением арбитражного суда первой инстанции должник освобожден от дальнейшего исполнения имевшихся на дату обращения в суд с заявлением о банкротстве должника требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина. В удовлетворении ходатайства кредитора Л. о неприменении положений об освобождении должника от обязательств отказано.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части освобождения должника от дальнейшего исполнения требований кредитора Л. В указанной части принят новый судебный акт: в отношении должника правило об освобождении от исполнения обязательств, установленных в деле о банкротстве гражданина, перед кредитором Л. не применять. В остальной части определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В третью очередь реестра требований кредиторов должника включены требования Л. в сумме 67 899 рублей 38 копеек основного долга.

Указанное требование основано на решении суда общей юрисдикции по иску Л. к должнику и ее супругу о разделе общего имущества супругов, выделе доли супруга для обращения взыскания на долю одного из супругов, согласно которому с должника в пользу Л. взысканы расходы по оплате услуг представителя в сумме 7 500 рублей, расходы по оплате судебной экспертизы в сумме 60 000 рублей, расходы по оплате госпошлины в сумме 600 рублей.

На основании указанного судебного акта районным отделом судебных приставов в отношении должника возбуждено исполнительное производство с предметом исполнения - задолженность в размере 68 100 рублей, по данному исполнительному производству числится задолженность в сумме 67 899 рублей 38 копеек.

Суд апелляционной инстанции установил, что должник целенаправленно и осознанно уклонялся от погашения кредиторской задолженности перед кредитором Л. при наличии имущества и официального ежемесячного дохода.

Исходя из установленных по делу обстоятельств и имеющихся в нем доказательств суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что должник действовал недобросовестно, злостно уклонялся от погашения кредиторской задолженности перед Л., что в силу абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве исключает возможность освобождения должника от исполнения обязательства перед указанным кредитором после завершения процедуры реализации имущества должника.

В кассационной жалобе должник просил постановление апелляционного суда в части неприменения правила об освобождении от обязательств перед Л. отменить, утверждая, что во время процедуры банкротства не совершал незаконных действий, оказывал содействие конкурсному кредитору, предоставлял ему полную информацию о своем финансовом состоянии и стремился к максимальному погашению своих обязательств.

Суд кассационной инстанции отклонил жалобу, признав выводы апелляционного суда законными и обоснованными (Постановление АС ПО от 05.12.2018 по делу N А12-52017/2015; Определением ВС РФ от 26.03.2019 N 306-ЭС16-14000(9) отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, должник был освобожден от дальнейшего исполнения обязательств, за исключением требований ФНС в виде материального ущерба, причиненного преступлением.

В данном случае в реестр требований кредиторов были включены требования банка в размере 50 186 рублей 88 копеек и ФНС - в размере 6 193 124 рублей 4 копеек; в ходе процедуры 12 322 рубля 61 копейка направлены на погашение требования банка и 1 580 рублей 82 копейки - на погашение требования ФНС.

Как следует из материалов дела, решением суда общей юрисдикции с должника в бюджет Российской Федерации в счет возмещения материального ущерба, причиненного преступлением, взыскана денежная сумма. Должник, являясь учредителем и директором общества, с целью уклонения от уплаты налогов с общества в крупном размере необоснованно применил налоговые вычеты по налогу на добавленную стоимость, а также неправомерно увеличил затраты по налогу на прибыль организации на основании фиктивных документов, что привело к неуплате налогов в бюджет в крупном размере.

Судом общей юрисдикции установлено, что в отношении должника возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 199 УК РФ, производство по которому прекращено постановлением суда общей юрисдикции в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

В добровольном порядке должник причиненный ущерб не возместил.

Поскольку требование налогового органа основано на вступившем в законную силу судебном акте суда общей юрисдикции о взыскании с должника ущерба, причиненного преступлением, и возбужденное по данному факту в отношении должника уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 199 УК РФ, прекращено по нереабилитирующим основаниям (в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности), что не влечет за собой реабилитацию лица, обвиняемого в преступлении (признание его невиновным), вывод судов о неприменении в отношении должника правила об освобождении от исполнения обязательств в данной части признан судом кассационной инстанции правильным (Постановление АС ПО от 23.11.2018 по делу N А12-34202/2017).

Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, гражданин Я. освобожден от дальнейшего исполнения имевшихся на дату обращения в суд с заявлением о банкротстве должника требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина, за исключением требований гражданки Я. в сумме 2 673 239 рублей 76 копеек основного долга, подтвержденного вступившими в законную силу судебными актами судов общей юрисдикции по требованиям о разделе имущества, приобретенного супругами в период брака.

В данном случае в первую и вторую очереди реестра требования кредиторов не включались; в третью очередь реестра включены требования кредиторов в сумме 2 700 174 рублей 7 копеек.

(Из ресурса картотеки арбитражных дел видно, что в третью очередь реестра были включены требования ФНС в сумме 7 447 рублей 75 копеек.)

На погашение требований кредиторов, включенных в третью очередь реестра, направлено 19 545 рублей 20 копеек (0,7%).

Исходя из установленных по делу обстоятельств и имеющихся в нем доказательств суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что должник действовал недобросовестно, злостно уклонялся от погашения задолженности перед кредитором Я., что в силу абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве исключает возможность освобождения должника от исполнения обязательства перед Я. после завершения процедуры реализации имущества должника.

В кассационной жалобе должник просил принятые по делу судебные акты отменить в части отказа в освобождении от дальнейшего исполнения им требований в сумме 2 673 239 рублей 76 копеек основного долга.

Кассационная жалоба постановлением суда округа оставлена без удовлетворения (Постановление АС ПО от 15.08.2018 по делу N А12-10172/2016; Определением ВС РФ от 17.12.2018 N 306-ЭС18-20372 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

В арбитражный суд обратился кредитор - банк А. с заявлением о признании должника - гражданина О. несостоятельным (банкротом).

Суд первой инстанции освободил должника О. от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества, за исключением требований, возникших из обязательств по заключенным должником договорам: поручительства - с банком Т., залога - с банком С., поручительства - с банком Н. и четырем договорам залога - с банком Б.

Отказывая в применении правила об освобождении от обязательств в части требований, основанных на заключенных должником с четырьмя банками упомянутых договорах, суд исходил из того, что приговором суда общей юрисдикции, вступившим в законную силу, О. был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 176 УК РФ - по факту незаконного получения кредитов в банках и частью 3 статьи 30, частью 1 статьи 195 УК РФ - по факту покушения на неправомерные действия при банкротстве.

Приговором установлено получение гражданином О. от имени общества, единственным учредителем и единоличным руководителем которого он являлся, кредитов в банках вследствие предоставления им банкам заведомо ложных сведений (подложных документов) о финансовом состоянии и хозяйственном положении организации.

На основании представленных гражданином О. документов, содержащих ложные сведения о финансовом состоянии и хозяйственном положении организации, сотрудники банка Т. приняли решение выдать обществу кредитные денежные средства (кредит в форме овердрафта) на пополнение оборотных средств под залог в обеспечение возврата кредита автомобиля, принадлежащего обществу, и поручительство гражданина О.

Аналогичным образом О. оформил кредиты на общество в банках Н. и Б., обеспечив возврат средств своим поручительством и залогом имущества.

При постановлении приговора судом установлено причинение указанным банкам незаконными действиями директора общества О. крупного ущерба; О. действовал умышленно, сознавая противоправный и общественно опасный характер своих действий.

Гражданские иски банков о возмещении материального ущерба, причиненного преступлениями, оставлены без рассмотрения с сохранением права обращения потерпевших с указанными исками в порядке гражданского судопроизводства.

Кроме того, приговором суда установлено совершение гражданином О. покушения на совершение умышленных действий при банкротстве общества, направленных на сокрытие имущества, сведений об имуществе и его местонахождении.

С учетом установленных приговором суда в отношении О. обстоятельств арбитражный суд пришел к выводу о наличии оснований, предусмотренных пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве и не допускающих освобождение должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, возникших вследствие незаконных, мошеннических действий должника в отношении их.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.

Суд кассационной инстанции оставил кассационную жалобу без удовлетворения, отметив, что норма пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве направлена на предотвращение освобождения гражданина от исполнения тех обязательств (обязанностей), которые стали следствием совершения им деяний, представляющих собой общественную опасность и наказуемых в соответствии с УК РФ.

Вывод судов о неприменении правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед указанными банками, возникших вследствие его незаконных действий в отношении их, признан кассационной инстанцией правильным.

Доводы О. о том, что обязанным лицом перед банками он не является (является общество), суд кассационной инстанции также отклонил, учитывая, что обязательства перед указанными банками по возмещению ущерба возникли вследствие незаконных действий должника О., что установлено вступившим в законную силу приговором (Постановление АС ПО от 21.11.2017 по делу N А57-4841/2016).

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа (далее - АС СКО) также допускает возможность частичного освобождения должника от обязательств.

Должник К. был освобожден от исполнения требований кредиторов, за исключением требований, предусмотренных пунктами 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

Постановлением апелляционного суда определение арбитражного суда первой инстанции частично отменено; суд освободил должника от исполнения требований одного кредитора М., которым инициирована процедура банкротства, и не применил в отношении иных кредиторов должника правило об освобождении от исполнения обязательств.

Апелляционный суд усмотрел в действиях должника злоупотребление правом с учетом обстоятельств, установленных судебными актами в рамках обособленного спора о признании недействительной сделки по авалированию должником векселя на 72 408 260 рублей.

Из материалов дела следует, что должник при наличии неисполненных обязательств перед своими кредиторами, размер требований которых составлял 16 013 454 рубля, совершил сделку по авалированию векселя неплатежеспособного векселедателя - завода, который через два месяца подал заявление о признании себя банкротом. При этом размер дополнительно принятого по вексельному поручительству обязательства многократно превышал стоимость имущества должника; доказательства, свидетельствующие о наличии каких-либо правоотношений между векселедателем и должником, а также обоснование разумных экономических причин совершения данной сделки не представлены. Суды пришли к выводу о том, что названная сделка заключена с нарушением запрета, установленного статьей 10 ГК РФ.

Апелляционный суд учел, что процедура банкротства должника инициирована М. в связи с задолженностью К. перед ним в результате неплатежа по векселю на 72 408 260 рублей.

Суд кассационной инстанции признал обоснованным вывод апелляционного суда о злоупотреблении правом со стороны должника в преддверии банкротства с целью избежания исполнения обязательств и нарушения интересов кредиторов, принимая во внимание, что должник при наличии значительного объема неисполненных обязательств перед кредиторами, на заведомо невыгодных условиях принял на себя обязательства, которые заведомо не мог исполнить, превышающие в несколько раз стоимость имеющегося у него имущества и размер существовавших обязательств перед собственными кредиторами, что в итоге отрицательно отразилось на погашении долга перед кредиторами должника (Постановление АС СКО от 12.02.2019 по делу N А32-38521/2015).

Возможность частичного освобождения должника от обязательств поддержана и практикой Арбитражного суда Уральского округа (далее - АС УО).

Решением арбитражного суда в отношении К. введена процедура реализации имущества.

Согласно отчету финансового управляющего в реестр требований кредиторов должника включены требования двух кредиторов на общую сумму 5 844 361 рубль 43 копейки.

Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, процедура завершена, должник не освобожден от долгов перед кредитором П. в части взыскания алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка и неустойки по алиментам.

Как было установлено судами, на основании судебного приказа мировым судьей с должника К. взысканы алименты в размере заработка на содержание сына ежемесячно до совершеннолетия ребенка.

Вступившими в законную силу приговорами мирового судьи К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 157 УК РФ (злостное уклонение родителем от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетнего ребенка). Установлено наличие долга по алиментам.

В ходе рассмотрения уголовных дел должник вину полностью признавал, возражений против предъявленных обвинений не высказывал. В соответствии с приговорами назначено наказание в виде обязательных работ.

Решением мирового судьи определена задолженность К. по уплате алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка и взыскана неустойка по алиментам.

Приняв во внимание позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Постановлении от 06.10.2017 N 23-П, установив совокупность обстоятельств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для освобождения должника от обязательств по уплате алиментов и неустойки в связи с их неуплатой.

В кассационной жалобе К. просил отменить судебные акты и освободить его от исполнения обязательств, ссылаясь на то, что суды неверно определили природу задолженности, о списании которой он просит; неустойка по алиментам не относится к обязательствам, неразрывно связанным с личностью должника, может быть списана без списания основного долга.

Заявитель жалобы полагал, что с момента вступления в законную силу решения суда о размере неустойки по алиментам неустойка трансформируется в самостоятельный долг, который существует независимо от первоначального долга.

К. обращал внимание суда округа на то, что в отношении неустойки по алиментам обжалуемые судебные акты и материалы дела не содержат доказательств противоправного поведения должника.

Суд кассационной инстанции оставил судебные акты без изменения, отметив следующее.

Алиментные обязательства преследуют цель предоставления содержания нуждающимся членам семьи, которые являются таковыми в силу обстоятельств, признаваемых законодательством социально уважительными.

Специальной мерой семейно-правовой ответственности, гарантирующей осуществление прав указанных лиц на получение содержания, является неустойка, установленная пунктом 2 статьи 115 Семейного кодекса Российской Федерации в виде фиксированного размера взимаемых за каждый день просрочки процентов.

Руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, проанализировав представленные в материалы дела документы, установив, что К. более десяти лет не исполнял обязанность по содержанию своего несовершеннолетнего ребенка, дважды был признан виновным и осужден по части 1 статьи 157 УК РФ, однако и после осуждения не производил надлежащим образом уплату образовавшегося долга по алиментам, при этом начисление неустойки обусловлено уклонением от исполнения обязательств по уплате алиментов, суды пришли к обоснованному выводу о том, что действия К. следует оценивать как недобросовестные действия должника, выразившиеся в совершении преступления и злостном уклонении от уплаты алиментов на содержание собственного несовершеннолетнего ребенка.

АС УО признал правомерным вывод судов об отказе в освобождении должника от исполнения обязательств по алиментам и неустойке на алименты, поскольку судами установлено, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором кредитор основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно (злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности), и это является основанием для неприменения в отношении его правила об освобождении от исполнения обязательств.

Суд кассационной инстанции заключил, что обязательство по уплате неустойки как акцессорное обязательство неразрывно связано с основным долгом по уплате алиментов и следует его судьбе, и, как следствие, отсутствуют правовые основания списания долга по неустойке, насчитанной на обязательство по уплате алиментов при условии, что в данном случае долг по алиментам не подлежит списанию в силу закона (пункты 4, 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве) (Постановление АС УО от 04.02.2019 по делу N А76-3990/2017; Определением ВС РФ от 24.05.2019 N 309-ЭС19-6384 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

К. обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании ее несостоятельной (банкротом).

У. в рамках данного дела о банкротстве обратился в арбитражный суд с требованием о включении в реестр требований кредиторов должника его требования в общей сумме 1 506 088 рублей, ссылаясь на то, что наличие и размер задолженности подтверждены вступившими в законную силу судебными актами суда общей юрисдикции.

Определением арбитражного суда первой инстанции требование У. в размере 1 506 088 рублей признано обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Иные лица в деле о банкротстве К. требования о включении в реестр кредиторов должника не заявили.

Кредитор У. заявил ходатайство о неприменении к должнику правила об освобождении от исполнения обязательств, сославшись на недобросовестность поведения К. при продаже совместного имущества, задолженность за которое и явилась основанием для инициирования дела о банкротстве.

Определением арбитражного суда первой инстанции процедура реализации имущества гражданки К. завершена; судом указано на неприменение правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед кредитором У. в размере 1 506 088 рублей, подтвержденных вступившими в законную силу судебными актами суда общей юрисдикции. В остальной части К. освобождена от дальнейшего исполнения иных требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции отменено в части; К. освобождена от исполнения обязательств перед У. в размере 1 302 327 рублей 59 копеек основного долга, 200 000 рублей процентов за пользование чужими денежными средствами, 3 760 рублей 41 копейки судебных расходов по уплате госпошлины. В остальной части определение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе и дополнении к ней кредитор У. просил судебный акт апелляционной инстанции отменить, определение суда первой инстанции оставить в силе.

Суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении жалобы, отметив, что в данном случае признаков неразумного и недобросовестного поведения со стороны должника либо управляющего не установлено.

Как указал АС УО, тот факт, что должник реализовал совместно нажитое имущество, но не совершил действий по передаче денежных средств от реализации кредитору У., сам по себе не может являться безусловным основанием для неосвобождения должника от имеющихся обязательств, учитывая, что судебными актами, вынесенными по спорным правоотношениям между должником и фактически единственным кредитором (бывшим супругом), не установлено умышленного совершения правонарушения либо при грубой неосторожности со стороны должника. Оснований для установления формы вины либо квалификации ее в виде умысла либо грубой неосторожности в рамках завершения процедуры банкротства, исходя из состава имеющихся в деле доказательств, не имеется.

Действия должника при регистрации прав также не указывают на наличие сокрытия какой-либо информации.

Признавая правильным вывод апелляционного суда об отсутствии оснований для неприменения в отношении К. положений пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве, суд кассационной инстанции также отметил, что вопреки утверждению кредитора судом установлено, что исполнение должником производилось на сумму 242 034 рубля 82 копейки (то обстоятельство, что данное исполнение производилось в ходе исполнительного производства, правового значения не имеет и о неправомерности поведения должника не свидетельствует, так как исполнение производилось с учетом имеющихся доходов из пенсии должника) (Постановление АС УО от 20.12.2018 по делу N А76-37655/2017; Определением ВС РФ от 21.02.2019 N 309-ЭС18-25935 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ).

Арбитражный суд Центрального округа (далее - АС ЦО) также допускает возможность частичного освобождения от обязательств.

В деле о банкротстве гражданина Г. кредиторы первой и второй очереди отсутствовали. В третью очередь включены требования ФНС в размере 4 643 855 рублей 85 копеек. Требования кредиторов в ходе процедуры банкротства не удовлетворялись.

Определением арбитражного суда первой инстанции при завершении процедуры банкротства должник Г. был освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением требований, указанных в пунктах 5, 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

Постановлением апелляционного суда определение суда первой инстанции изменено - должник также признан не подлежащим освобождению от исполнения обязательств перед бюджетом (требования ФНС по уплате налога на добавленную стоимость (НДС) за 1 - 4-й кварталы 2010 года в размере 1 270 502 рублей 21 копейки, пени в размере 709 752 рублей 52 копеек, штрафа в размере 254 201 рубля 40 копеек) в общей сумме 2 234 456 рублей 13 копеек.

Не согласившись с принятыми судебными актами в части освобождения Г. от дальнейшего исполнения требований по уплате налога на доходы физических лиц (НДФЛ) в сумме 2 409 399 рублей 72 копеек, ссылаясь на их незаконность и необоснованность, уполномоченный орган обратился в АС ЦО с кассационной жалобой, в которой просил обжалуемые акты отменить в указанной части.

В обоснование жалобы ФНС ссылалась на то, что судами первой и апелляционной инстанций не исследованы обстоятельства получения Г. необоснованной налоговой выгоды, что повлекло неполную уплату в бюджет НДФЛ, а также на то, что судами обеих инстанций не дана правовая оценка применения пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве в отношении неисполненных должником обязательств по уплате НДФЛ.

В свою очередь Г. в кассационной жалобе просил постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции, полагая, что к должнику должно применяться правило об освобождении от обязательств по уплате налогов.

Суд округа оставил кассационные жалобы без удовлетворения с учетом следующего.

В третью очередь реестра включены требования ФНС: задолженность по обязательным платежам и денежным обязательствам в сумме 2 807 705 рублей 21 копейки основного долга, 1 458 587 рублей 78 копеек - пени, 563 642 рублей 80 копеек - штрафа, всего - 4 829 935 рублей 79 копеек, в том числе задолженность по НДС за 1 - 4-й кварталы 2010 года и по НДФЛ за 2010 год.

Судом апелляционной инстанции установлено, что по результатам выездной налоговой проверки индивидуального предпринимателя Г. по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты налогов и сборов за период с 14.12.2009 по 31.12.2010 вынесено решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Согласно указанному решению должником был допущен ряд нарушений законодательства о налогах и сборах:

- непредставление налоговому органу документов, необходимых для проведения выездной налоговой проверки;

- непредставление налогоплательщиком налоговой декларации формы 3-НДФЛ за 2009 год;

- занижение налоговой базы по НДФЛ за счет необоснованного завышения профессиональных налоговых вычетов за 2010 год на сумму 11 878 517 рублей, что повлекло неполную уплату в бюджет НДФЛ в 2010 году в сумме 1 544 207 рублей;

- непредставление налоговой декларации по НДС за 4-й квартал 2009 года;

- необоснованное завышение налоговых вычетов на сумму 1 270 507 рублей вследствие принятия к вычету сумм НДС при наличии документов, которые не могут служить основанием для подтверждения налоговых вычетов, что повлекло занижение суммы НДС, исчисленной к уплате в бюджет, на 1 270 507 рублей;

- непредставление налоговой декларации по единому социальному налогу за 2009 год.

Возбужденное в отношении Г. уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 198 УК РФ, было прекращено постановлением органа следствия в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

В ходе предварительного следствия было установлено, что в целях уклонения от уплаты налогов Г. составил и направил в налоговый орган налоговые декларации по НДС за 2010 год, содержащие ложные сведения о размере налоговых вычетов, налоговой базе и сумме налогов, основанные на документах, свидетельствующих о якобы произошедшем приобретении сельскохозяйственной продукции у ряда лиц, фактически не производивших поставок в адрес указанного предпринимателя.

Всего в 2010 году должником не исчислена к уплате в бюджет сумма НДС в размере 1 284 143 рублей. Процентное соотношение неуплаченных налогов и сборов, подлежащих уплате за 2010 год, составило 96,78%.

Заочным решением суда общей юрисдикции с Г. в доход федерального бюджета взысканы денежные средства в размере 1 284 143 рублей.

Суд кассационной инстанции заключил, что учетом установленных обстоятельств суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для применения в отношении Г. правила об освобождении от обязательств, включенных в реестр требований должника, в части требований ФНС в общей сумме 2 234 456 рублей 13 копеек.

При этом суд кассационной инстанции также признал правильным и вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для неосвобождения Г. от дальнейшего исполнения требований по уплате 2 409 399 рублей 72 копеек НДФЛ (Постановление АС ЦО от 20.06.2017 по делу N А64-265/2016).

В кассационной жалобе в ВС РФ Г. просил отменить постановления судов апелляционной и кассационной инстанций в части отказа в освобождении должника от обязательств и оставить в указанной части в силе определение суда первой инстанции. Определением ВС РФ от 09.10.2017 N 310-ЭС17-13807 отказано в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ.

Определением арбитражного суда первой инстанции Д. освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Постановлением апелляционного суда определение изменено, Д. освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина, за исключением требований ФНС в размере 3 369 313 рублей 1 копейки, в том числе по уплате НДС, пени и штрафа.

Банк обратился в АС ЦО с кассационной жалобой на определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда в части освобождения должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов.

Гражданин Д. в кассационной жалобе просил отменить постановление апелляционной инстанции в части отказа в освобождении от исполнения обязательств.

В данном случае кредиторы первой и второй очереди отсутствовали, в третью очередь реестра были включены кредиторы с суммой требований 10 050 325 рублей 82 копейки, в том числе 6 016 307 рублей 55 копеек в составе основной задолженности. Требования кредиторов в ходе процедуры банкротства не удовлетворялись.

Банк и ФНС обратились в суд с заявлением о неприменении к гражданину правила об освобождении от долгов.

Апелляционным судом установлено, что согласно постановлению органа следствия о частичном прекращении уголовного преследования Д., реализовывая преступный умысел, направленный на уклонение от уплаты налогов с физического лица, не представил в налоговый орган налоговые декларации за 4-й квартал 2010 года, 4-й квартал 2011 года, а также внес в налоговые декларации по НДС за 1 - 3-й кварталы 2011 года заведомо ложные сведения - завышение налоговых вычетов и занижение налоговой базы. Уголовное преследование в отношении Д. в части подозрения в совершении им преступления, предусмотренного частью 1 статьи 198 УК РФ, по факту уклонения от уплаты должником как индивидуальным предпринимателем НДС за 4-й квартал 2010 года, 1 - 4-й кварталы 2011 года прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Требования ФНС признаны подлежащими включению в реестр требований кредиторов Д. в третью очередь в размере 7 870 870 рублей 40 копеек. В размер задолженности включена задолженность по НДС на товары, производимые в Российской Федерации, в том числе основной долг, пеня и штраф (задолженность за 4-й квартал 2010 года и 1 - 4-й кварталы 2011 года).

В результате оценки представленных документов апелляционный суд пришел к выводу о доказанности того, что при возникновении и исполнении обязательства по уплате НДС за 4-й квартал 2010 года, 1 - 4-й кварталы 2011 года, на котором уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве Д., должник действовал незаконно, в связи с чем правило об освобождении в отношении данного обязательства не подлежит применению.

АС ЦО оставил кассационные жалобы без удовлетворения.

Суд округа признал доводы Д. основанными на неверном толковании положений Закона о банкротстве и направленными на переоценку доказательств.

Довод банка о том, что частичное освобождение от обязательств недопустимо, поскольку незаконные действия должника при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств, не был принят судом кассационной инстанции.

Как посчитал суд кассационной инстанции, данный довод банка был обоснованно отклонен апелляционным судом со ссылкой на подпункты 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве и пункт 45 Постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" (Постановление АС ЦО от 01.03.2017 по делу N А48-4550/2015).

 

Выводы 

Анализ приведенной судебной практики позволяет сделать следующие выводы.

Применяя положения статьи 213.28 Закона о банкротстве, суды исходят из того, что частичное освобождение должника от обязательств недопустимо, если его незаконные действия при возникновении и исполнении одного обязательства повлекли невозможность исполнения других обязательств (способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно).

В случаях, когда означенное обстоятельство не установлено, суды допускают возможность частичного освобождения должника от обязательств.

Из числа обязательств, от исполнения которых должник освобождается, исключаются только те обязательства, при принятии на себя которых должник действовал недобросовестно.

Высказана правовая позиция о том, что правило об освобождении от обязательств не применяется только при наличии соответствующего заявления кредитора.

Должник в большинстве рассмотренных случаев освобожден от обязательств, не заявленных при введении процедуры (с учетом исключений, предусмотренных нормами пунктов 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве).

Допускается судами и освобождение от части обязательств перед кредитором с сохранением другой их части перед тем же кредитором.

Частичное освобождение следует признать допустимым в том случае, когда незаконные действия при возникновении и исполнении обязательства перед частью кредиторов не повлекли невозможность исполнения других обязательств (не способствовали возникновению ситуации, при которой исполнение других обязательств невозможно), то есть отсутствует причинно-следственная связь между неправомерным поведением гражданина по отношению к одному или нескольким кредиторам и невозможностью исполнения им своих обязательств перед остальными.

Например, объективное банкротство гражданина наступило вследствие резкого изменения курса валют, внезапной утраты постоянного источника дохода, повлекших его неспособность исполнять кредитные обязательства. На момент заключения кредитного договора на длительный срок гражданин не мог предвидеть такие обстоятельства. В последующем, нуждаясь в денежных средствах, ввел иную кредитную организацию в заблуждение относительно своей платежеспособности, указав недостоверные сведения о доходах.

В таком случае, вне зависимости от последующего недобросовестного поведения, гражданин оказался не в состоянии исполнить свои обязательства перед первым банком.

Первый банк не возражает против освобождения от обязательств, будучи заинтересован в списании безнадежной задолженности (или не заявил требование).

Коль скоро неприменение правила об освобождении является исключением из общего правила, кредитор, не заявивший свои требования или возражения против применения правила об освобождении, может разумно ожидать прекращения обязательств гражданина в результате процедуры банкротства.

Неприменение правила об освобождении гражданина от обязательств в подобной ситуации не приведет к восстановлению его платежеспособности, не способствует достижению целей процедуры банкротства, а также не соответствует принципу диспозитивности в распоряжении правами, поскольку противоречит интересам кредиторов, не возражающих против освобождения.

Следует отметить, что случаи, когда должник наращивает задолженность, остро нуждаясь в денежных средствах на проживание, достаточно распространены. При этом должник мог добросовестно исполнять обязательства по предшествующим кредитным договорам и предоставить не соответствующие действительности сведения о доходе только при получении последнего кредита.

Будучи освобожден от части обязательств (например, по кредитному обязательству - при отсутствии возражений банка), должник обретет возможность восстановить свою платежеспособность и погасить задолженность перед бюджетом (например, по налогам, от уплаты которых пытался уклониться).

Неприменение правила об освобождении от исполнения обязательств в их полном объеме повлечет недостижение основной цели процедуры банкротства - восстановление платежеспособности должника. Должник останется с бременем долгов, а кредиторы - с призрачными надеждами на их получение.

На наш взгляд, целесообразно уточнить положения статьи 213.28 Закона о банкротстве указанием на неприменение правила об освобождении от обязательств перед конкретным кредитором в случае, если от последнего поступит соответствующее заявление и суд признает такое заявление обоснованным.

При этом суд вправе не освобождать должника от исполнения всех обязательств, если установит, что процедура банкротства использована должником с целью причинения вреда кредиторам (статья 10 ГК РФ). 

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.