Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок оказания услуг
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Межотраслевая корреспондируемость: проблемы законодательной техники в уголовном праве. Статьи по предмету Уголовное право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

Вернуться к списку статей по юриспруденции

МЕЖОТРАСЛЕВАЯ КОРРЕСПОНДИРУЕМОСТЬ: ПРОБЛЕМЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

А.А. АРЯМОВ, А.В. КРИВОВ, Е.О. РУЕВА

Позволим себе начать настоящее исследование с цитаты авторитетного криминолога современности Н.И. Пикурова: "Бланкетная форма изложения диспозиции уголовного закона или бланкетность <1> в более широком понятии - действительно узел, связывающий разные отрасли права, и тем самым умножающий проблемы правоприменителя" <2>. Проблеме корреспондируемости положений различных отраслей права в криминологической доктрине традиционно уделяется весьма пристальное внимание; и данная проблематика не исчерпывается исследованием феномена бланкетности <3>; проблема ставится шире, охватывая и квалификацию преступлений <4>, и источники уголовного права <5>, и административную преюдицию <6>. Вполне можно согласиться с весьма категоричным, но тем не менее истинным суждением: "Освободится в уголовном праве от межотраслевых связей - значит разрушить систему права" <7>.
--------------------------------
<1> Бланкетная форма конструирования может приобретать различный вид - бланкетная диспозиция, отдельный бланкетный признак, термин иной отраслевой принадлежности и т.п. В целях экономии текста статьи можно использовать уже употребленный в литературе термин - бланкетность, под которым применительно к данной статье мы понимаем любой вид бланкетной формы изложения уголовного закона.
<2> Пикуров Н.И. Надо ли разрубать гордиев узел бланкетности // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 2. С. 4 - 11.
<3> Арямов А.А. Бланкетность - гордиев узел или кокетливый бантик // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 3. С. 4 - 10; Бойко А.И. Бланкетность - гордиев узел уголовного права // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 1. С. 4 - 13; Пикуров Н.И. Указ. соч.; Денисова А.В., Малков В.П. Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты. Казань, 2006; Чуличкова Е.А. Коллизии норм уголовного права с нормами регулятивных отраслей права // Проблемы уголовной политики, экологии и права. Сборник материалов международной научно-практической конференции 24 - 25 мая 2010 г. СПб.: БИЭПП - БИИЯМС, 2010.
<4> Пикуров Н.И. Проблема квалификации преступлений с бланкетными признаками состава. М.: Юрайт/РАП, 2009. С. 7.
<5> Кауфман М.А. Источники уголовного права // Энциклопедия уголовного права / под ред. В.Б. Малинина. Т. 2. СПб., 2003. С. 55 - 73.
<6> Пикуров Н.И. Надо ли разрубать гордиев узел бланкетности // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 2.
<7> См.: Там же.

Не только теория, но и правоприменительная практика декларирует обозначенную проблематику как чрезвычайно актуальную и значимую <8>: недостаточная проработанность взаимосвязей предлагаемых уголовно-правовых новелл с положениями иных отраслей права (в данном случае имелось в виду военное право) оценивается как фактор, затрудняющий правоприменительную деятельность.
--------------------------------
<8> См.: Письмо Верховного Суда РФ от 10 марта 2005 г. N 2143/05 "Официальный отзыв на проект федерального закона N 130883-3 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

Общеизвестно, что в рамках функционирования механизма правового регулирования общественных отношений действует своеобразное "разделение труда": конституционное право и цивилистика определяют субъектный состав данных правоотношений, их объект и предмет, комплекс правообразующих, правоизменяющих и правопрекращающих юридических фактов, а также юридическое (систему встречных прав и обязанностей, пределы допустимого поведения и систему запретов) и фактическое содержание правоотношений (правонарушение и его негативные для нарушителей последствия); публичные же отрасли права обеспечивают фактическое содержание регулятивных правоотношений арсеналом мер государственного принуждения, по поводу чего формируют производные правоотношения - охранительные. Таким образом, уголовное право, как самая "мощная" (по силе правового воздействия) отрасль публичного права, естественным образом аккумулирует положения регулирующих отраслей права. Невозможно формулировать уголовный запрет и определять вид и меру уголовной ответственности за его нарушение, если отсутствует детальное представление о всех специфических особенностях охраняемого правоотношения, комплекс представлений о котором и формирует правопонимание объекта уголовно-правовой охраны (объекта преступного посягательства). Попытки ревизии с позиций публичного права (например, уголовного) базовых положений частного права (например, цивилистики) - как и объективно действующих математических, физических, химических, экономических или биологических законов) - заведомо обречены на неудачу. Нарушается сама принципиальная последовательность алгоритма правового регулирования. К сожалению, в последнее время в нашем государстве наблюдаются попытки решения многих проблем посредством уголовного запрета даже без декларации намерений исследования частноправовой сущности явления, которому объявлена борьба. Не удивительно, что эффективность таких юридических реформ близка к нулю, а часто демонстрирует и отрицательный результат <9>.
--------------------------------
<9> Арямов А.А., Шарафутдинов Е.А. Уголовно-правовая охрана отношений недропользования. М.: Юрлитинформ, 2015. С. 3 - 8.

В призме функционирования единой национальной правовой системы представляется аксиомой следующее суждение: уголовное право принимает под охрану отношения, урегулированные законодателем в рамках регулятивных (прежде всего цивилистических) правоотношений; причем принимает под такую охрану в том виде и в том объеме, в которых они получили юридическое оформление в регулятивных/регулирующих отраслях права. Пороки объема такого принятия отношений под уголовно-правовую охрану чреваты серьезными правовыми коллизиями: если цивилистика успешно противодействует определенным правонарушениям посредством своего частноправового ресурса и демонстрирует избыточность публично-правового вмешательства, то закрепление в уголовном законе соответствующего запрета вносит дисбаланс в национальную правовую систему в целом. Нельзя принимать под охрану то, что тебе не передают.
Также пороком законодательной техники является ситуация, когда в процессе заимствования уголовным правом определенного термина или понятия гражданского права происходит изменение (искажение) его содержания. Если при формировании уголовного запрета заимствуются какие-либо термины, понятия или институты, то ни формально, ни содержательно они не должны меняться. Однако в то же время такое заимствование должно соответствовать целям и задачам заимствующей отрасли права.
Законодатель в ст. 174 и 174.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) - Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, - использует словосочетание "финансовые операции и другие сделки". Очевидно, что финансовая операция рассматривается в качестве разновидности сделки. Что несколько не соответствует требованиям такого принципа юридической техники, как экономия текста нормативного правового акта и является очевидным проявлением терминологической избыточности. Кроме того, термин "финансовая операция" нуждается в дефинировании. Законодатель весьма активно пользуется данным термином <10>. В последнее время используется видоизмененный термин "операции с финансовыми инструментами" <11>. Даже в Федеральном законе от 6 декабря 2011 г. N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" (в ред. от 1 января 2020 г.) <12> такое определение отсутствует. В ст. 5 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (в ред. 30.12.2020) <13> содержится определение банковской операции, но это совершенно иное понятие. Представляется более уместным в тексте рассматриваемых норм уголовного закона оперировать просто термином "сделка". В данном случае имеет место бланкетная отсылка к правовым нормам цивилистики.
--------------------------------
<10> См.: Федеральный закон от 28 июня 2014 г. N 173-ФЗ "Об особенностях осуществления финансовых операций с иностранными гражданами и юридическими лицами..."; ст. 52 Федерального закона от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ (в ред. от 8 декабря 2020 г.) "О наркотических средствах и психотропных веществах"; Положение ЦБ РФ от 17 апреля 2019 г. N 684-П "Об установлении обязательных для некредитных финансовых организаций требований к обеспечению защиты информации при осуществлении деятельности в сфере финансовых рынков в целях противодействия осуществлению незаконных финансовых операций"; большое количество нормативных актов в сфере организации бухгалтерского учета; и проч.
<11> См.: ст. 304 Налогового кодекса РФ (ч. 2) от 5 августа 2000 г. N 117-ФЗ (в ред. 22.01.2021); Федеральный закон от 20 июля 2020 г. N 211-ФЗ "О совершенствовании финансовых сделок с использованием финансовой платформы"; Федеральный закон от 27 июля 2010 г. N 224-ФЗ (в ред. от 01.04.2020) "О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулировании рынком..."; и т.д.
<12> СПС "КонсультантПлюс".
<13> СПС "КонсультантПлюс".

В силу ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) сделками признаются "действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей". Законодатель акцентирует внимание на целевой направленности действий; таким образом, с позиции цивилистики, даже если в результате подобных действий права и обязанности субъектов в итоге не установлены, не изменены или не прекращены, сделка имеет место. Что в контексте корреспондирующих связей цивилистики и уголовного права в призме установления запрета отмывания преступных доходов предполагает конструкцию формального состава преступления. Ситуация усугубляется в контексте того, что законодатель сконструировал квалифицированные составы легализации криминальных доходов как материальные. При этом следует иметь в виду, что сделки, направленные на легализацию криминальных активов, как противоречащие основам правопорядка, являются недействительными согласно ст. 163 ГК РФ.
По вопросу правовой определенности нормативных предписаний Конституционный Суд РФ в целом пакете судебных актов <14> сформировал позицию, согласно которой содержание правового установления понимается во всей системе взаимосвязей правовых предписаний (в том числе и актов различных отраслей права) и актов официального толкования Пленума Верховного Суда РФ: "ограничения, затрагивающие права и свободы граждан и организаций, должны быть предусмотрены в законах и находящихся с ними в нормативном единстве правовых актах..." <15>.
--------------------------------
<14> Постановления Конституционного Суда РФ от 28 марта 2000 г. N 5-П "По делу о проверке конституционности подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость" в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Конфетти" и гражданки И.В. Савченко"; от 27 мая 2003 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Н. Белецкого, Г.А. Никоновой, Р.В. Рукавишникова, В.Л. Соколовского и Н.И. Таланова"; от 23 января 2007 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Агентство корпоративной безопасности" и гражданина В.В. Макеева"; от 8 ноября 2013 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности статей 3, 4, пункта 1 части первой статьи 134, статьи 220, части первой статьи 259, части второй статьи 333 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подпункта "з" пункта 9 статьи 30, пункта 10 статьи 75, пунктов 2 и 3 статьи 77 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", частей 4 и 5 статьи 92 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" в связи с жалобами граждан А.В. Андронова, О.О. Андроновой, О.Б. Белова и других, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации"; от 23 сентября 2014 г. N 24-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д.А. Исакова"; от 17 февраля 2015 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 6, пункта 2 статьи 21 и пункта 1 статьи 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с жалобами межрегиональной ассоциации правозащитных общественных объединений "Агора", межрегиональной общественной организации "Правозащитный центр "Мемориал", международной общественной организации "Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал"; от 16 июля 2015 г. N 22-П "По делу о проверке конституционности положения статьи 226-1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Республики Казахстан О.Е. Недашковского и С.П. Яковлева"; и т.д.
<15> Пункт 3.3 Определения Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2006 г. N 537-О со ссылкой на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 г. N 122-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Н.В. Ионова на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 14.13 КоАП Российской Федерации.

В связи с изложенным п. 50 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <16> разъяснил: по смыслу ст. 153 ГК РФ, при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Таким образом, в единстве нормативного установления и судебного толкования сделка понимается как волеизъявление.
--------------------------------
<16> СПС "КонсультантПлюс".

С позиции традиций доктрины уголовного права (поскольку заключение сделки по легализации криминальных активов является способом совершения преступления) волеизъявление есть лишь обнаружение умысла, которое в рассматриваемых случаях не может влечь уголовную ответственность. Иное бы противоречило содержанию принципа виновной ответственности (ст. 5 УК РФ), согласно которому: "лицо подлежит уголовной ответственности только за общественно опасные действия (бездействие)...". Для наличия состава преступления явно недостаточно волеизъявления субъекта.
Изложенное демонстрирует следующий факт: в призме целей, задач и принципов уголовного права для конструирования уголовно-правового запрета понятие "сделка" (в развернутом понимании его цивилистического содержания) востребовано быть не может. Налицо следующий порок законодательной техники: при правовом оформлении исследуемого состава преступления отечественный законодатель воспользовался гражданско-правовым инструментарием, не потрудившись разобраться в содержании заимствуемых терминов и понятий, в итоге юридическое закрепление получил текст нормы УК РФ, который диссонирует с положениями главы 1 уголовного закона (Принципы УК РФ).
Выявленная проблема обуславливает необходимость формулирования именно для нужд уголовного права термина "юридически значимые действия", т.е. действия, влекущие возникновение, прекращение или изменение прав и обязанностей, а также юридических фактов. При этом акцентируется внимание именно на изменении, прекращении или возникновении, а не на направленности на такие явления (иначе по конструкции состав рассматриваемого преступления будет усеченным, что для целей противодействия легализации криминальных активов не может рассматриваться в качестве приемлемого метода).

Литература

1. Арямов А.А. Бланкетность - гордиев узел или кокетливый бантик / А.А. Арямов // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 3. С. 4 - 10.
2. Арямов А.А. Уголовно-правовая охрана отношений недропользования: вопросы теории, нормативного регламентирования и практики правоприменения: монография / А.А. Арямов, Е.А. Шарафутдинов. Москва: Юрлитинформ, 2015. 246 с.
3. Бойко А.И. Бланкетность - гордиев узел уголовного права / А.И. Бойко // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 1. С. 4 - 13.
4. Денисова А.В. Уголовно-правовые рассогласования: отраслевой и межотраслевой аспекты / А.В. Денисова, В.П. Малков. Казань: Таглимат, 2006. 143 с.
5. Кауфман М.А. Источники уголовного права / М.А. Кауфман // Энциклопедия уголовного права / [принимают участие В.Л. Кудрявцев и др.]; под ред. В.Б. Малинина. Санкт-Петербург: Изд. проф. Малинин, 2003. Т. 2. С. 55 - 73.
6. Пикуров Н.И. Надо ли разрубать гордиев узел бланкетности / Н.И. Пикуров // Библиотека уголовного права и криминологии. 2013. N 2. С. 4 - 11.
7. Пикуров Н.И. Проблема квалификации преступлений с бланкетными признаками состава: монография / Н.И. Пикуров. Москва: Российская академия правосудия, 2009. 288 с.
8. Чуличкова Е.А. Коллизии норм уголовного права с нормами регулятивных отраслей права / Е.А. Чуличкова // Проблемы уголовной политики, экологии и права: материалы международной научно-практической конференции (г. Санкт-Петербург, 24 - 25 мая 2010 г.): сборник научных статей. Санкт-Петербург: БИЭПП-БИИЯМС, 2010.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.