Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок выполнения работ
• Требования к оформлению работ
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Образцы работ
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Применение доктрины "срывания корпоративного покрова" в российском гражданском праве. Статьи по предмету Гражданское право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ПРИМЕНЕНИЕ ДОКТРИНЫ "СРЫВАНИЯ КОРПОРАТИВНОГО ПОКРОВА" В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

С.В. МЫШЬЯКОВ

Одним из основных принципов корпоративного права (как отечественного, так и зарубежного) является принцип отделения имущества юридического лица от имущества его учредителей/участников (Trennungsprinzip) <1>, из которого логически вытекает следующий - принцип ограниченной ответственности учредителей (участников) юридического лица - хозяйственного общества по обязательствам такого лица, согласно которому участник/акционер хозяйственного общества отвечает по долгам последнего только в пределах оплаченной участником доли (акции) в уставном капитале юридического лица <2>.
--------------------------------
<1> Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 8; Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М.: Статут, 2008. С. 40; A.A. Berle, Jr. The Theory of Enterprise entity // Columbia law review. Vol. 47. 1947. No. 3. P. 343.
<2> Rutheford B., Campbell Jr. Limited Liability for Corporate Shareholders: Myth or Mater-of-Fact // Kentucky law journal. Vol. 63. P. 23.

Указанные принципы позволяют рассматривать юридическое лицо как "персонифицированное имущество", искусственную личность (artificial personality), обособленную от его "людского субстрата" (участников), и предоставляют юридическому лицу возможность участвовать в гражданском обороте как субъекту права, имеющему собственные юридические права и обязанности, отличные от прав и обязанностей его участников.
Таким образом, учредители/участники хозяйственного общества находятся под защитой принципа ограниченной ответственности (под корпоративным щитом), ограничивающим ответственность участника по долгам общества только стоимостью оплаченной им доли (акции). Однако абсолютное следование принципу ограниченной ответственности влечет различные злоупотребления в имущественной сфере юридического лица со стороны участников/акционеров хозяйственного общества.
Нетрудно заметить, что указанная проблема перекладывает имущественные риски в связи с несостоятельностью юридического лица, наступившей в результате действий/бездействия его участников, на его контрагентов (как договорных, так и "деликтных", которые вступили во взаимоотношения с корпорацией не по своей воле). В целях решения данной проблемы в праве США и Великобритании судами развита доктрина "срывания корпоративного покрова" (Piercing the corporate veil) <3>, позволяющая в исключительных случаях привлекать к ответственности по долгам юридического лица его участников, виновных в причинении ущерба кредиторам компании. Сложившийся в англо-американском праве подход к юридическому лицу как к искусственной личности, фингированному лицу детерминировал во многом развитие и широкое распространение доктрины "срывания корпоративных покровов" <4>.
--------------------------------
<3> Alting C. Piercing the Corporate Veil in American and German Law - Liability of Individuals and Entities: A Comparative View. Tulsa J. Comp. & Int'l L. Vol. 2. Iss. 2. Art. 4. P. 5.
<4> Артемова А.Н. Фиктивная сущность юридического лица как основание для применения доктрины "снятия корпоративной вуали" // Российский юридический журнал. 2018. N 1. С. 102.

Для обоснования срывания корпоративного покрова разработан ряд концепций: теория "alter ego" <5>, когда суды рассматривают созданную и контролируемую участником компанию в качестве его "второго я": в этом случае наблюдается смешение имущества компании и его участника, интересов участника и компании, когда единство интересов участника и компании такое, что больше не позволяет говорить о двух отдельных субъектах права; концепция "instrumentality rule" - юридическое лицо признается лишь инструментом для достижения целей его участника (участников); теория агентских отношений - компания рассматривается в качестве агента, действующего не в собственных интересах, а в интересах ее участника, являющегося в этих отношениях принципалом. Очевидно, что, если корпорация фактически вступает в агентские отношения со своими акционерами, акционеры будут нести личную ответственность по всем контрактам, заключенным корпорацией от их имени. Однако существование истинных отношений принципала и агента часто трудно доказать <6>.
--------------------------------
<5> Alting C. Op. cit. P. 10.
<6> Rutheford B. Campbell Limited Liability for Corporate Shareholders: Myth or Mater-of-Fact // Kentucky law journal. Vol. 63. P. 27.

В литературе отмечается пересечение указанных концепций <7>, так как они используют одинаковые основания для снятия корпоративного щита, среди которых: доминирование и контроль участника над компанией, выражающиеся в возможности единолично или с помощью аффилированных лиц определять деятельность корпорации, смешение имущества участника и компании (comingling assets) и пренебрежение корпоративными формальностями (disregard of corporate formalities) - смешение имущества и пренебрежение корпоративными формальностями происходит, когда участник распоряжается имуществом контролируемой им организации как своим собственным, таким образом, пренебрегая самостоятельностью юридического лица, когда определенное имущество, находящееся в собственности компании, фактически принадлежит участнику <8>; недостаточная капитализация юридического лица при регистрации компании - особенно в сравнении с масштабами его деятельности; использование в предпринимательской деятельности участником и юридическим лицом одного и того же здания или одних и тех же офисных помещений, "общие" работники участника и юридического лица (когда участник и контролируемое им юридическое лицо ведут предпринимательскую деятельность в одной сфере - Sphaerenvermischung <9>) - сами по себе вышеуказанные элементы, в отсутствие ущерба имущественной сфере кредиторам юридического лица, не могут привести к снятию корпоративного покрова и наложению ответственности по долгам юридического лица на его участника. Так, доминирование и контроль участника (участников) над юридическим лицом в определенных случаях являются необходимым элементом корпоративного управления и сами по себе не говорят о нарушении участниками прав юридического лица, либо о причинении имущественного ущерба кредиторам организации. Корпоративная вуаль срывается только тогда, когда следование принципу ограниченной ответственности участника по долгам юридического лица приведет к несправедливости (injustice) и ущербу для кредиторов юридического лица, когда ущерб причинен в результате обмана (fraud) или введения в заблуждение (misrepresentation) контрагентов юридического лица, когда корпорация используется ее участником ex dolo malo, исключительно с целью причинения ущерба кредиторам такого юридического лица. Пренебрежение сущностью юридического лица и возложение субсидиарной ответственности по долгам юридического лица на его участника (участников) рассматривается как средство ultima racio, которое используется судами в исключительных случаях, т.е. когда исчерпаны все иные законные средства защиты прав кредиторов.
--------------------------------
<7> Alting C. Op. cit. P. 211.
<8> Ibid. P. 212.
<9> Ibid. P. 217.

Как видно из изложенного выше, можно выделить следующие основания для применения доктрины "Piercing the corporate veil": отождествление юридического лица и его участника(-ов), что приводит к нарушению принципа отделения юридического лица, влекущего у кредитора компании ошибочное представление о том, с кем он вступает в правоотношение; причинение ущерба действиями (бездействием) участника или специальные законодательные нормы о наложении ответственности на участника <10>.
--------------------------------
<10> Vanderkerckhove K. Piercing the Corporate Veil: A Transnational Approach: Wolters Kluwer, 2007. P. 14.

1. Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица

Безусловно, в настоящее время нельзя говорить о применении российскими судами доктрины срывания корпоративного покрова в чистом виде, в каком она применяется за рубежом. Упоминание доктрины в известном Постановлении Президиума ВАС РФ от 24 апреля 2012 г. N 16404/11 по делу N А40-21127/11-98-184 (дело "Парекс банка") еще не означает введения доктрины в российское гражданское право ввиду отсутствия в указанном Постановлении внятно сформулированных правил и условий применения доктрины российскими судами <11>. Аналогом указанной доктрины в российском корпоративном праве можно считать институт субсидиарной ответственности контролирующего должника лица, применяемый в деле о банкротстве юридического лица, приводящего, однако, к таким же результатам - выходу за пределы "корпоративного щита", а также отдельные случаи привлечения участников юридического лица к субсидиарной и солидарной ответственности (ст. 66.2, 67.3 ГК РФ) <12>. Общей нормы об условиях привлечения лиц, имеющих право давать обязательные указания юридическому лицу, за причинение существенного ущерба имущественным правам кредиторов этого юридического лица Гражданский кодекс РФ не содержит <13>. В Гражданском кодексе РФ содержатся только отдельные статьи о субсидиарной ответственности участников хозяйственного общества и солидарной ответственности контролирующего хозяйственного общества по долгам дочернего при определенных обстоятельствах (ст. 66.2 и 67.3 ГК РФ соответственно). Специальные нормы, предусматривающие возложение субсидиарной ответственности по долгам юридического лица на контролирующих должника лиц (в том числе и его участников), расположены в гл. III.2 Федерального закона N 127-ФЗ <14> (далее - Закон о банкротстве).
--------------------------------
<11> Будылин С.Л. Сорвать покровы с Серого волка! Доктрина снятия корпоративной вуали в российских судах. URL: https://zakon.ru/blog/2013/7/17/sorvat_pokrovy_s_serogo_volka_doktrina_snyatiya_korporativnoj_vuali_v_rossijskix_sudax.
<12> См., например: Рыков И. Субсидиарная ответственность в Российской Федерации. М.: Статут, 2017. С. 7.
<13> В п. 1.8 Концепции реформирования гражданского законодательства РФ предусматривалась необходимость дополнения ст. 56 ГК РФ правилом о субсидиарной виновной имущественной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом, перед его контрагентами по сделке.
<14> Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс".

2. Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов

Действия (бездействие) контролирующих должника лиц, приведшие должника к банкротству, в результате одобрения ими сделок должника или совершения сделок должником в пользу контролирующих лиц, презюмируются в качестве условия для наложения субсидиарной ответственности, если не доказано иное (например, экономическая целесообразность сделок или действия контролирующих лиц в пределах "правила защиты делового решения").
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.
Контролирующие должника лица всегда могут "укрыться" правилом "защиты делового решения", которое заключается в освобождении контролирующих лиц от ответственности в случае, если они действовали добросовестно, на основании надлежащей информации, с уверенностью, что их действия пойдут во благо управляемой им компании. В этом случае действует принцип, что именно контролирующим лицам (в частности, директорам), а не суду поручено управлять делами юридического лица, и для этого им предоставлено усмотрение в решении коммерческих вопросов <15>.
--------------------------------
<15> Ключарева Е.М. Правило защиты делового решения в делах о привлечении к ответственности директоров: законодательство и практика штата Делавэр (США), Германии и России // Закон. 2015. N 11. С. 132.

На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы: законодательство не вмешивается в процесс принятия бизнес-решений и относится с уважением к таким решениям, принятым руководителем (руководителями) юридического лица, в той же степени, в какой признает свободу юридических лиц в осуществлении предпринимательской деятельности и принцип ограниченной ответственности участников корпораций. Контролирующее лицо не несет ответственность по долгам подконтрольного юридического лица до тех пор, пока действия и решения контролирующего лица соответствуют правилу защиты делового решения. Чрезмерное сдерживание приводит к чрезмерной осторожности при принятии решений и чрезмерному вмешательству в управление, что экономически нежелательно <16>.
--------------------------------
<16> Varzaly J. Protecting the Authority of Directors: An Empirical Analysis of the Statutory Business Judgment Rule // Journal of Corporate Law Studies. 2012. October. P. 430.

По общему правилу размер субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника. Таким образом, из этого следует, что природа ответственности контролирующего лица носит "расширенный" характер, что отличается от "обычной" деликтной ответственности за причинение вреда или нарушение обязательства, при которой правонарушитель отвечает только в размере причиненного ущерба. Одним из объяснений этого может быть концепция "отождествления" личности должника и контролирующего должника лица: в результате возложения субсидиарной ответственности в соответствии с условиями Закона о банкротстве нарушается принцип отделения юридического лица и контролирующего лица (в частности, его участника) <17> - в результате размер ответственности контролирующего должника лица равен размеру кредиторской задолженности этого должника.
--------------------------------
<17> Быканов Д.Д. "Проникающая ответственность" в зарубежном и российском корпоративном праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. С. 48.

3. Субсидиарная ответственность за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника несостоятельным (банкротом)

Статья 61.12 Закона о банкротстве содержит еще одно условие для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности: неисполнение обязанности по подаче заявления в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены Законом о банкротстве, субъектами ответственности в этом случае являются лица, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.
В случае нарушения указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.
Размер ответственности контролирующих должника лиц в этом случае равен размеру обязательств юридического лица (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного п. п. 2 - 4 ст. 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом).
В Обзоре судебной практики ВС РФ N 2 за 2016 г. (утв. Президиумом ВС РФ 06.07.2016) отмечается, что применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона "О банкротстве" об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.
Таким образом, в настоящее время еще нельзя говорить в полной мере о применении в российском гражданском праве доктрины срывания корпоративных покровов в том виде, как она выработана в зарубежных правопорядках, прежде всего ввиду отсутствия в отечественной науке четко выработанной единой теоретической базы.
Актуальным остается вопрос о соотношении норм, содержащихся в гл. III.2 Закона о банкротстве, с нормами гражданского и корпоративного законодательства (ст. 56 ГК РФ, ст. 3 Закона об ООО, ст. 3 Закона об акционерных обществах). Можно ли говорить о появлении в законодательстве альтернативной нормы, позволяющей привлечь к ответственности, по сути, тех же самых лиц?
В связи с этим отмечается, что отсутствие каких-либо изменений в Гражданском кодексе РФ и законах о хозяйственных обществах касательно того же вида ответственности дает основания полагать, что речь идет о разных возможностях привлечения к ответственности по самостоятельным основаниям <18>.
--------------------------------
<18> Пирогова Е.С., Жукова Ю.Д. Обеспечение эффективности правового регулирования субсидиарной ответственности контролирующих лиц. Перспективы развития законодательства о банкротстве // Вестник арбитражной практики. 2012. N 5. С. 20.

Литература

1. Артемова А.Н. Фиктивная сущность юридического лица как основание для применения доктрины "снятия корпоративной вуали" / А.Н. Артемова // Российский юридический журнал. 2018. N 1. С. 100 - 112.
2. Будылин С.Л. Сорвать покровы с Серого волка! Доктрина снятия корпоративной вуали в российских судах / С.Л. Будылин // Zakon.ru. 2013. 17 июля.
3. Быканов Д.Д. "Проникающая ответственность" в зарубежном и российском корпоративном праве: диссертация кандидата юридических наук / Д.Д. Быканов. Москва, 2018. 269 с.
4. Гречнев А.В. Общие вопросы регулирования ответственности основного общества по обязательствам дочернего общества в праве России и Франции / А.В. Гречнев // Право и современные государства. 2016. N 3. С. 30 - 36.
5. Ключарева Е.М. Правило защиты делового решения в делах о привлечении к ответственности директоров: законодательство и практика штата Делавэр (США), Германии и России / Е.М. Ключарева // Закон. 2015. N 11. С. 130 - 135.
6. Корпоративное право. В 2 томах. Т. 1: учебный курс / ответственный редактор И.С. Шиткина. Москва: Статут, 2018. 967 с.
7. Нанаева Э.А. Гражданско-правовая ответственность основного общества (товарищества) по обязательствам дочернего общества в праве России и Германии: автореферат диссертации кандидата юридических наук / Э.А. Нанаева. Москва, 2008. 258 с.
8. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право / Е.А. Суханов. Москва: Статут, 2014. 456 с.
9. Alting C. Piercing the Corporate Veil in American and German Law - Liability of Individuals and Entities: A Comparative View / C. Alting // Tulsa Journal of Comparative and International Law. 1995. Vol. 2. Iss. 2. Art. 4. P. 187 - 251.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.