ЮРИСПРУДЕНЦИЯ: МАГИСТЕРСКИЕ, ДИПЛОМНЫЕ, КУРСОВЫЕ
Консультационные услуги студентам
Консультационные услуги студентам
Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ПРИНЦИПЫ ДОГОВОРНОГО ПРАВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА (НА ПРИМЕРЕ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ США)
А.А. ВОЛОС
I. Введение
Роль правовых принципов всегда была в центре внимания ученых и практиков. Многие из них отмечали значимость основных начал для регулирования отношений, для которых нет специальных норм. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что с помощью принципов права "мы предугадываем частные правила на не предусмотренные законодателем случаи" <1>. Вряд ли кто-то с ним стал бы спорить, хотя до недавнего времени реальных практических примеров, иллюстрирующих сказанное, было не так много. Тем интереснее посмотреть на то, как принципы частного права сыграют свою роль при регулировании экономических отношений, трансформирующихся в результате цифровизации общества. Здесь уже придется искать ответы на совершенно новые вопросы, к примеру о том, кто автор картины, написанной искусственным интеллектом <2>, и, соответственно, как следует регулировать договорные отношения по поводу распоряжения правами на данный объект "творчества" <3>.
--------------------------------
<1> Шершеневич Г.Ф. Задачи и методы гражданского правоведения. Казань, 1898. С. 13.
<2> Современные компьютерные программы могут и писать картины, и сочинять музыку, и даже писать научные статьи. Одна из таких картин еще в 2018 году была продана за 432,5 тыс. долл. См.: На торгах Christies продали картину, созданную искусственным интеллектом. URL: https://www.bfm.ru/news/398132 (дата обращения: 23.06.2023). В 2022 году компьютерный алгоритм уже написал о себе научную работу. См.: Искусственный интеллект написал научную работу о себе за два часа и отправил ее на публикацию. URL: https://incrussia.ru/news/ai-bot-wrote-a-paper-about-itself/?ysclid=l6ntq01nk6831676393 (дата обращения: 23.06.2023).
<3> См.: Chishti S. (ed.) The LegalTech Book. The Legal Technology Handbook for Investors, Entrepreneurs and Fintech Visionaries. Wiley, 2020. P. 122 - 127.
Уже выдвинуто предположение о необходимости пересмотра роли принципов гражданского права и о возможном отказе от них для ситуации регулирования отношений в цифровом пространстве. Компьютер равнодушен к принципам законности, справедливости, защиты слабой стороны. Фундаментальными началами для формирования условий договора станут определенность и эффективность <4>. Беспомощен будет компьютер и перед такими важнейшими принципами частного права, как равенство и добросовестность <5>. Встречается и иное мнение: в рассматриваемой ситуации "принципы права являются востребованными источниками права для разрешения потенциальных конфликтов интересов" <6>. Есть сомнения в корректности использования термина "источники права" по отношению к правовым принципам, однако сама авторская идея понятна.
--------------------------------
<4> См.: Савельев А.И. Договорное право 2.0: "умные" контракты как начало конца классического договорного права // Вестник гражданского права. 2016. N 3. С. 32 - 60.
<5> См.: Durovic M., Janssen A. The Formation of Smart Contracts and Beyond: Shaking the Fundamentals of Contract Law? // DiMatteo L., Cannarsa M., Poncibo C. (eds.) Smart Contracts and Blockchain Technology: Role of Contract Law. Cambridge, 2019. P. 23.
<6> См.: Суворов Е.Д. Применение принципов договорного права к договорным отношениям, осложненным цифровым элементом // Lex Russica. 2022. Т. 75. N 1. С. 109.
Возможно и некое смешанное решение: формирование подхода к принципам с учетом, с одной стороны, общепризнанных классических начал, а с другой стороны, особенностей развития цифровых технологий. Так, были изданы Принципы содействия справедливости, этики, подотчетности и прозрачности в использовании искусственного интеллекта и анализа данных в финансовом секторе Сингапура (FEAT) <7>. Подобные примеры хоть и призваны служить некоторым руководством к действию, но не выступают императивными предписаниями и перспективны только для узкой сферы деятельности (в данном случае это касается страховщиков).
--------------------------------
<7> См.: Lee J., Darbllay A. (eds.) Data Governance in AI, Fintech and LegalTech. Law and Regulation in the Financial Sector. Cheltenham, 2022. P. 155.
Значение принципов гражданского права в современных условиях цифровизации общества действительно неоднозначно. Попытки предложить реальные решения могут быть перспективными ввиду отсутствия единообразия судебной практики и не в полной мере сформированной деловой практики. Возможно, важнейшей областью для таких исследований должно стать договорное право. Во-первых, здесь наблюдается широкое использование цифровых технологий в целях идентификации участников сделок, заключения и исполнения договоров. Во-вторых, законодатель уже установил некоторое правовое регулирование цифровых договорных отношений (см., например, абз. 2 ст. 309 Гражданского кодекса РФ). Было бы важным провести толкование указанных норм с учетом принципов гражданского права, что нередко делается судами, по крайней мере применительно к другим нормам права. В-третьих, договорное право традиционно рассматривается в качестве динамики экономического оборота. В указанной области процессы трансформации и развития обычно происходят быстрее, чем в иных сферах частного права (например, в праве собственности или наследственном праве).
II. Принципы договорного права США
При оценке перспектив применения принципов договорного права к отношениям, осложненным использованием цифровых технологий, полезно будет обратиться к зарубежному опыту. Разумеется, не в целях слепого копирования, а для оценки аргументов, которые используют суды, а также для установления тенденций развития рассматриваемой области права. Выбор практики США обусловлен различными обстоятельствами. Во-первых, в этой стране уже постепенно складывается определенная судебная практика по разрешению споров, возникающих в цифровом пространстве. Можно вычленить наиболее важные судебные решения, а также провести их систематизацию. Во-вторых, цифровые отношения в США получили серьезное развитие как непосредственно в техническом, так и в экономическом плане. Кроме того, там продолжаются дискуссии по поводу социальных последствий IT-трансформации общества. Таким образом, аргументация судебных решений в предложенной сфере может оказаться востребованной для восприятия процесса цифровизации в целом.
Понятно, что роль принципов в англосаксонской правовой семье отличается от того, что принято в странах романо-германского права. При этом отсутствие формально закрепленных принципов в праве США не отрицает возможности их существования, а также влияния на доктрину и судебную практику. Рассмотрим сказанное на примере деликтного права (tort law): "Несмотря на относительное единообразие, деликтное право остается отраслью, которая не содержит единого объединяющего принципа" <8>. Между тем "системы возмещения (убытков при причинении вреда. - А.В.) различаются от штата к штату, но их основная цель состоит в денежном возмещении реального ущерба, понесенного истцом" <9>. То есть то, что по сути является принципом, названо целью tort law. Приведенная мысль воспринята судебной практикой, что применительно к странам англосаксонской правовой семьи можно рассматривать в качестве существенного аргумента.
--------------------------------
<8> Бернам У. Правовая система США. М., 2007. С. 693.
<9> Там же. С. 732.
Цифровизация, которая стала вызовом для всех стран мира, предопределила новые дискуссии по поводу принципов права США. Например, есть непонимание роли принципов равенства, правовой определенности и защиты законных ожиданий при использовании смарт-контрактов <10> или реализации права на неприкосновенность частной жизни в блокчейне как технологии распределенного реестра <11>. Видно, что дискуссии о правовых принципах США в связи с цифровизацией общества ведутся в аналогичном ключе с тем, что происходит по всему миру.
--------------------------------
<10> См.: Pollicino O., De Gregorio G. (eds.) Blockchain and Public Law. Global Challenges in the Era of Decentralisation. Cheltenham, 2021. P. 82.
<11> Ibid. P. 83 - 84.
Таким образом, в настоящей статье будут предложены результаты анализа судебной практики США в связи с применением принципов договорного права в современных условиях цифровизации общества. Там, где это возможно, в качестве объекта для сравнения будут приведены решения российских судов, в которых были поставлены вопросы, аналогичные тем, что вызвали сложности в практике США.
При этом к принципам договорного права будут относиться категории, которые хотя могут и не называться прямо принципами, но отвечают необходимым сущностным характеристикам. Под принципами права автором настоящих строк понимаются такие начала, которые находят отражение в совокупности норм; обосновываются и применяются по группе дел; рассчитаны на многократное использование; их смысл и содержание вытекают из положений Основного закона страны, общепризнанных принципов и норм международного права.
III. Case-study
1. Криптовалюта: принципы доказывания по судебным делам и возможность предоставления права на защиту
В деле Hodges v. Harrison (2019) <12> истцы внесли криптовалюту на общую сумму в несколько миллионов долларов в преддверии запланированного ICO и предполагаемого запуска частной криптовалютной биржи, а также децентрализованного хедж-фонда. Однако, по мнению истцов, ICO никогда не проводилось и ответчики незаконно присвоили деньги инвесторов.
--------------------------------
<12> См.: Hodges v. Harrison, 372 F. Supp. 3d 1342 (2019). Feb. 8, 2019. United States District Court for the Southern District of Florida. Case No. 17-81370-CV-MIDDLEBROOKS. 372 F. Supp. 3d 1342. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/372/1342/ (дата обращения: 23.06.2023).
Суд, формулируя решение, признал, что его выводы относятся к новым юридическим теориям. Тем не менее они делались судом на основании действующего законодательства США о ценных бумагах, несмотря на необычную для практики форму осуществления деятельности истцов и ответчиков. В частности, не было сомнений в том, что истцы, выступая в качестве инвесторов, разделяли не только доходы, но и риски от инвестиционной схемы, в которой приняли участие.
На основании анализа документов, предложенных сторонами, суд решил, что между субъектами существовал инвестиционный контракт. Следовательно, при принятии решения нужно руководствоваться принципами договорного права, но в конкретном деле истцы не исполнили традиционное для гражданского процесса бремя сбора доказательств, в частности, подтверждающих конкретные акты мошенничества, ошибки или ложные заявления со стороны ответчика (тем самым нарушили традиционные требования, связанные с принципом состязательности). В результате в иске было отказано.
Здесь важно дополнить уже на примере иных дел, что суды США используют так называемый Howey test для определения того, является ли конкретный финансовый инструмент ценной бумагой. Тест возник еще в 1946 году, но активно применяется сейчас по отношению к процедуре ICO. В частности, по одному из дел было сказано следующее: Howey test - это гибкий, а не статичный принцип, который способен адаптироваться к бесчисленным и разнообразным схемам, разработанным теми, кто стремится использовать чужие деньги в надежде на прибыль <13>. Применение Howey test с определенной долей условности можно назвать аналогией закона. При этом уже далее для решения более частных вопросов по делу (например, каким образом следует подойти к доказыванию фактов мошенничества в интернет-пространстве) суд применил принципы права.
--------------------------------
<13> См.: Balestra v. ATBCOIN LLC, 380 F. Supp. 3d 340 (2019). March 31, 2019 United States District Court for the Southern District of Illinois 17-CV-10001 (VSB). 380 F. Supp. 3d 340. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/380/340/ (дата обращения: 23.06.2023).
Важный вывод по данному делу: новая цифровая форма общественных отношений не должна рассматриваться в качестве основания для отказа от использования принципов договорного права, а также принципов процессуального права в случае возникновения спора между сторонами (в том числе принципов диспозитивности и состязательности участников процесса).
Принципы процессуального права были применены и в другом деле - BMA LLC v. HDR Global Trading Limited (2019) <14>. Истцы предъявили различные требования, связанные с убытками, которые они понесли на платформе Bitcoin Mercantile Exchange (BitMEX), созданной для торговли криптовалютами. Было указано на самые различные основания иска, но суд посчитал, что истцы не смогли правдоподобно объяснить, как ответчик причинил им вред. В частности, сделано утверждение о манипулировании ценами, но оно было основано лишь на убеждениях истцов. Объяснений, в чем же были основания для таких убеждений, не было представлено.
--------------------------------
<14> См.: BMA LLC v. HDR Global Trading Limited et al, No. 3:2020cv03345. Document 143 (N.D. Cal. 2021). United States District Court Northern District of California. URL: https://law.justia.com/cases/federal/district-courts/california/candce/3:2020cv03345/359624/143/ (дата обращения: 23.06.2023).
Судья посчитал, что истцы должны сосредоточиться на том, как ответчики причинили им вред. Следует также объяснить, почему их теория манипулирования ценами правдоподобна. Если истцы хотят предъявить конкретный иск, они должны подробно изложить элементы этого иска и то, какие факты свидетельствуют о нарушении конкретного закона США или закона штата. В данный момент предоставлены лишь голословные утверждения.
Вывод по данному делу: принципы доказывания по делам, связанным с криптовалютой, принципиально не должны отличаться от традиционных классических подходов.
В деле Commodity Futures Trading Comm'n v. McDonnell (2018) <15> встал вопрос о правовом регулировании отношений по поводу криптовалюты. Суд признал, что таковое отсутствует, что не может быть основанием для отказа в рассмотрении дела. Показательно, что суд, решив проанализировать имеющуюся судебную практику, доктрину, выступления в прессе, сформулировал модели регулирования отношений по поводу криптовалюты до того момента, когда по данному вопросу будет принят специальный правовой акт.
--------------------------------
<15> См.: Commodity Futures Trading Comm'n v. McDonnell, 287 F. Supp. 3d 213 (2018). March 6, 2018. United States District Court for the Eastern District of New York. 18-CV-361 287 F. Supp. 3d 213. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/287/213/ (дата обращения: 23.06.2023).
В решении суда указано следующее: до тех пор, пока Конгресс не примет меры по регулированию виртуальной валюты, в том числе криптовалюты, доступны следующие девять альтернативных вариантов решения проблемы применения релевантных норм:
1) признание факта отсутствия регулирования;
2) частичное регулирование посредством уголовного преследования различных незаконных схем, прежде всего мошеннических;
3) регулирование Комиссией по торговле товарными фьючерсами;
4) регулирование Комиссией по ценным бумагам и биржам;
5) регулирование со стороны Агентства по борьбе с финансовыми преступлениями;
6) регулирование со стороны Службы внутренних доходов;
7) регулирование со стороны частных бирж;
8) применение государственных нормативных актов;
9) использование комбинации перечисленных вариантов.
Таким образом, здесь суд выступил в роли ученого, который обобщил различные модели регулирования отношений по поводу криптовалют. Более того, наличие последнего пункта ("Использование комбинации вышеперечисленных вариантов") позволило суду выбирать различные модели регулирования для решения конкретных споров.
Важный вывод по данному делу: на основании принципов договорного права суды США не только формулируют содержательную часть решения, но и творчески подходят к установлению модели регулирования новых отношений в сфере цифровой экономики.
С учетом предложенных судом моделей регулирования основой в данном случае, по моему мнению, должен стать принцип свободы договора ввиду отсутствия регулирования, а возможные ограничения этого принципа (через регулирование административными органами власти) - по политико-правовым основаниям.
Российские суды по аналогичным вопросам делают нередко иной вывод: "...при отсутствии специального нормативно-правового регулирования криптовалюты в Российской Федерации указанные правоотношения находятся за рамками правового поля и не подлежат судебной защите" <16>. Такой вывод встречался в ряде решений, но представляется сомнительным, поскольку указанные отношения находятся в рамках принципов гражданского права и механизма гражданско-правового регулирования. Если же суд по какой-то причине считает, что оборот криптовалюты противоречит гражданско-правовым принципам, это стоит доказать с приведением дополнительной существенной аргументации. Кроме того, оставляет желать лучшего и используемая судом терминология. "Указанные правоотношения находятся за рамками правового поля" - некорректная формулировка, так как правоотношения - это урегулированные нормами права отношения, они не могут находиться "за рамками правового поля". Возможно, сам суд, приводя свой тезис, сомневается в нем.
--------------------------------
<16> См.: апелляционное определение Московского городского суда от 06.08.2020 по делу N 33-27880/2020 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС "КонсультантПлюс".
2. Click-wrap-соглашения: оферта и акцепт
В деле Sultan v. Coinbase (2019) <17> решался вопрос об ответственности онлайн-биржи криптовалют, которая, по мнению истца, не смогла предотвратить мошенничество, в результате чего третье лицо похитило более 200 000 долл. США. Оказалось, что гражданин Султан, регистрируясь на онлайн-платформе, согласился с пользовательским соглашением. В нем было такое условие: если возникнет спор, который не будет разрешен через службу поддержки, то он должен быть урегулирован в обязательном арбитраже на индивидуальной основе. Возник вопрос, насколько предложенная оговорка должна рассматриваться в качестве безусловной с учетом того, что истец, регистрируясь на онлайн-платформе, не мог отказаться от нее.
--------------------------------
<17> См.: Sultan v. Coinbase, Inc., 354 F. Supp. 3d 156 (2019). Jan. 24, 2019. United States District Court for the Eastern District of New York. Case No. 18-934 (FB) (ST) 354 F. Supp. 3d 156. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/354/156/ (дата обращения: 23.06.2023).
Прежде всего, суд, сославшись на другое дело, отметил, что пороговый вопрос о том, действительно ли стороны согласились на арбитраж, определяется принципами договорного права (Nicosia, 834 F.3d at 229). При этом первостепенный принцип заключается в том, что стороны должны реально выразить свое добровольное согласие. Далее суд констатировал: хотя торговля в Интернете и создала множество новых ситуаций, она принципиально не изменила принципы заключения договоров. Для того чтобы определить, было ли согласие добровольным и были ли условия контракта представлены гражданину таким образом, чтобы он их понимал, нужно обратить внимание на дизайн и содержание соответствующего интерфейса. В рассматриваемом деле суд изучил интерфейс Coinbase и сделал вывод о том, что полный экран виден сразу и имеется минималистичный макет без отвлекающих факторов. Кроме того, запрос на согласие с пользовательским соглашением находится непосредственно над кнопкой "создать учетную запись". Факторов, которые отвлекали бы истца или делали непонятными последствия от нажатия указанной кнопки, не было установлено. Таким образом, суд отказал истцу, решив, что в соответствии с пользовательским соглашением дело должно быть рассмотрено в арбитраже.
Важный вывод по данному делу: в соответствии с принципами договорного права (в частности, свободы договора и защиты слабой стороны) сам по себе факт нажатия кнопки согласия с пользовательским соглашением еще не означает явно выраженного юридически значимого согласия. Для однозначного вывода нужно изучить дизайн и содержание соответствующего интерфейса и определить, были ли условия договора представлены получателю оферты (в том числе потребителю) таким образом, чтобы уведомить его о подобных условиях и о последствиях нажатия соответствующих кнопок.
В России по заявленным проблемам суды принимают решение, как представляется, излишне формально. В частности, тенденцию к предоставлению защиты только в случаях, прямо указанных в законе, наглядно можно проследить в следующем судебном акте <18>. В деле обсуждался вопрос о законности использования формы click-wrap-соглашения для заявления о предоставлении кредита. Суд согласился с тем, что форма графического выражения согласия или отказа заемщика от оказания ему услуги законом не регламентируется. Однако вместо толкования с точки зрения принципов гражданского права суд привел информацию Роспотребнадзора, который установил некоторые правила использования на практике click-wrap-соглашений <19>. Насколько данный документ является источником гражданского права - предмет дополнительных дискуссий. При этом не может не огорчать тенденция к тому, что отечественные суды вместо системного толкования норм права пытаются найти хоть какое-нибудь конкретное нормативно-правовое регулирование для того, чтобы разрешить дело.
--------------------------------
<18> См.: решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.07.2021 N А65-10041/2021.
<19> См.: Информация Роспотребнадзора "Об особенностях click-wrap-соглашений" // Документ опубликован не был. Доступ из СПС "КонсультантПлюс".
В похожем по сути деле - Pillar Project AG v. Payward Ventures, Inc. (2021) <20> - был иной результат. Правда, в нем было существенное отличие: от имени лица, вкладывающего денежные средства в криптовалюту, выступало другое лицо - агент. Ответчик - онлайн-платформа, которая позволяет пользователям обменивать валюту (например, доллары США или евро) на цифровую валюту (например, биткоин). В марте 2018 года истец нанял компанию Epiphyte (UK) Limited (Epiphyte) для осуществления конвертации своей криптовалюты. Epiphyte сообщила истцу, что для этих целей использует биржу ответчика. Истец не возражал. После того как Epiphyte конвертировала валюту истца, но до того, как все обменянные средства были переведены на банковский счет истца, со счета Epiphyte было украдено около 4 млн евро, принадлежащих истцу. По мнению последнего, факт хищения произошел из-за того, что ответчик не использовал стандартные меры безопасности на своей бирже, а, наоборот, ложно рекламировал, что обеспечивает наилучшую безопасность в своем виде бизнеса.
--------------------------------
<20> См.: Pillar Project AG v. Payward Ventures, Inc. (2021). A160731. Superior Court of San Francisco County, No. CGC-20-582705, Hon. Ethan P. Schulman, Judge. URL: https://law.justia.com/cases/california/court-of-appeal/2021/a160731.html (дата обращения: 23.06.2023).
Ответчик ходатайствовал о рассмотрении дела в арбитраже, так как Epiphyte, будучи агентом истца, согласилась с Условиями предоставления услуг, где такое условие было прописано. Еще один важный момент: Epiphyte создала учетную запись в августе 2016 года, т.е. до того, как вступила в отношения с истцом.
Суд вновь заявил, что следует обратиться к традиционным принципам договорного права, чтобы определить, связано ли лицо, не подписавшее арбитражное соглашение, действиями своего агента.
В данном случае было установлено, что истец не связан условиями предоставления услуг по принципам агентства, так как прямо с арбитражной оговоркой не соглашался. Тем самым фактически суд защитил слабую сторону отношений - гражданина, который не имел возможности ознакомиться с содержанием соглашения.
Также в данном деле был применен принцип справедливого эстоппеля, из которого, в частности, следует, что истец не может отказаться от арбитража, когда заявляет требования, которые неразрывно связаны с основополагающими договорными обязательствами соглашения, содержащего арбитражную оговорку. Другое правило заключается в том, что лицо, не подписавшее соглашение, должно соблюдать арбитражную оговорку, когда оно получает прямую выгоду от контракта, содержащего арбитражную оговорку. В данном случае подобные факты установлены не были.
Вывод по данному делу: когда взаимодействие с онлайн-платформой осуществляется субъектом через представителя (например, агента), устанавливать факт согласия субъекта с условиями пользовательского соглашения следует по особым правилам (в частности, правилам об эстоппеле), но в любом случае с учетом основных правил и принципов толкования договоров, в том числе принципа защиты слабой стороны договора.
3. Межотраслевое регулирование: принципы договорного права в уголовном судопроизводстве
В уголовном деле, связанном с известной интернет-площадкой Silk Road, суд, как ни странно, в своих рассуждениях опирался, помимо прочего, на принципы договорного права. Указанная интернет-площадка, используя криптовалюту, продавала товары, большинство из которых были нелегальны (прежде всего речь шла о наркотических средствах). В одном из решений по поводу Silk Road <21> суду нужно было ответить на вопрос, был ли сговор между владельцем интернет-площадки Р. Ульбрихтом и его предполагаемыми сообщниками. Суть проблемы в том, что такое соглашение необычно для уголовного права: оно de facto заключалось в регистрации на сайте. Не стоит и говорить об отсутствии личного взаимодействия, сама регистрация могла быть и на второй, и на трехсотый день после запуска Silk Road. То есть имелся разрыв во времени, что не соответствует традиционным характеристикам группового преступления и могло бы стать аргументом стороны защиты.
--------------------------------
<21> См.: United States v. Ulbricht, 31 F. Supp. 3d 540 (2014). July 9, 2014 United States District Court for the Southern District of New York. No. 14-cr-68 (KBF). 31 F. Supp. 3d 540. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/31/540/ (дата обращения: 23.06.2023).
Решение здесь - обратиться к основным принципам договорного права в плане понимания оферты и акцепта.
Создание и запуск веб-сайта, специально разработанного для незаконных целей, является офертой. Функционирование сайта свидетельствует о постоянном намерении быть связанным с теми, кто принимает предложение и использует сайт по назначению, в том числе для преступных целей. Каждый раз, когда кто-то подписывается и соглашается на постоянное предложение, этот человек может стать соучастником преступления. Тот факт, что активное участие Р. Ульбрихта может произойти в момент, отличный от времени, согласованного его соучастником (соучастниками), не делает обвинения в соучастии юридически недействительными.
Суд сделал и другой известный для частного, но вполне дискуссионный для уголовного права вывод: не требуется вообще обмениваться какими-либо словами, если сообщники предприняли сознательные и преднамеренные действия для совместной работы каким-либо взаимозависимым образом для достижения незаконной цели.
По итогам рассмотрения нескольких уголовных дел Р. Ульбрихт получил наказание в виде пожизненного заключения <22>, а юридическая общественность - актуальные выводы для частноправовой и публично-правовой практики.
--------------------------------
<22> Создатель интернет-магазина наркотиков получил пожизненное. URL: https://lenta.ru/news/2015/05/29/narkomag/ (дата обращения: 23.06.2023).
Важный вывод по данному делу: принципы договорного права могут быть использованы в публично-правовом поле, в том числе для разрешения уголовных дел. Взаимопроникновение принципов права различных отраслей особенно актуально именно в сложных и неизвестных ранее практике ситуациях, которые нередко предлагает цифровизация экономического оборота.
В другом уголовном деле In re Apple (2016) <23> суд особо указал, что последствия решения могут иметь значение для частного права. Можно сказать, наблюдалось воздействие уголовного права на принципы договорного права.
--------------------------------
<23> См.: In re Apple, Inc., 149 F. Supp. 3d 341 (2016). Feb. 29, 2016. United States District Court for the Eastern District of New York. 15-MC-1902 (JO). 149 F. Supp. 3d 341. URL: https://cite.case.law/f-supp-3d/149/341/ (дата обращения: 23.06.2023).
Государственные органы добивались от компании Apple получения доступа к Iphone, принадлежащему гражданину Фэну. Последний подозревался в причастности к незаконному обороту наркотиков, и, по мнению следствия, в телефоне могла быть информация, способная помочь расследованию. Однако Apple отказалась от сотрудничества.
Первоначально в решении было отмечено, что вопрос о том, разрешает ли законодательство искомую помощь, сводится к тому, соответствует ли обычаям и принципам права (the Usages and Principles of Law) обязанность Apple выполнять работу для государства против воли. При этом компания является частной стороной и не имеет предполагаемой причастности к преступной деятельности Фэна. В связи с этим суд приступил к изучению категории the Usages and Principles of Law в контексте прецедентного права.
В предложенном деле законный интерес публичной власти попал в конкуренцию с частными интересами. Причем требования государства выходят за рамки заинтересованности индивида в оправдании разумных ожиданий в отношении неприкосновенности частной жизни. Эти ожидания включают в себя коммерческий интерес к ведению законного бизнеса в той форме, которую его владельцы считают наиболее продуктивной, свободной от потенциально вредного вмешательства государства. Здесь фундаментальным и универсальным интересом будет вопрос безопасности. Для бизнеса это вопрос в числе прочего защиты и гарантии конкуренции, следствием чего является проблема защиты конфиденциальности данных, хранящихся в электронном виде.
Важнейший вопрос, на который нужно ответить в этом деле, по мнению суда, заключается не в том, должно ли государство иметь возможность заставить Apple помочь ему разблокировать конкретное устройство. Проблема более глубокая: обеспечение общественных интересов, поиск баланса частных и публичных интересов. В связи с этим возражения Apple признаны судом обоснованными.
Важный вывод по данному делу: в уголовных делах не только стоит учитывать принципы договорного права. Возможен и обратный эффект. Решение по уголовному делу без учета принципов договорного права может повлечь негативные последствия, в частности в виде нарушения принципа разумного баланса интересов участников сделок и отрицательного влияния на экономический оборот.
К сожалению, российские суды, рассматривая дела из публичных правоотношений, не всегда учитывают последствия своих решений с точки зрения баланса частных и публичных интересов как основополагающего принципа права.
Например, при решении вопроса о блокировке ряда социальных сетей <24> лишь фрагментарно обсуждался такой аспект, как права и законные интересы граждан - пользователей социальных сетей, среди прочего в связи с необходимостью оправдания разумных ожиданий в отношении неприкосновенности частной жизни и осуществления прав своей волей и в своем интересе. Подобная дискуссия имела бы практическое значение потому, что социальные сети вовлечены в экономический оборот и в качестве предмета сделок, и в качестве инструмента ведения деятельности, в частности рекламной.
--------------------------------
<24> См.: Фетисов В. Мосгорсуд признал законной блокировку Facebook и Instagram в России - их запрет окончательно вступил в силу. URL: https://3dnews.ru/1068448/mosgorsud-priznal-zakonnoy-blokirovku-facebook-i-instagram-v-rossii?ysclid=lbatgbnqkn569222301 (дата обращения: 23.06.2023). (Facebook и Instagram внесены в перечень общественных объединений и религиозных организаций, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25.07.2002 N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности".)
IV. Выводы
Изучение приведенных и иных примеров из судебной практики США дает возможность сделать ряд выводов, которые позволяют в определенной степени осознать уникальную роль принципов договорного права в сложившейся ситуации цифровизации общества. Используемая здесь авторская аргументация, а равно процитированные мнения судов США значимы для российской практики, а также правотворческой деятельности. В целом же основные итоги проведенного исследования могут быть сведены к следующему.
Во-первых, рассуждения в судебных решениях США довольно часто строятся на принципах права, однако выводы делаются не из одного конкретного принципа. Обычно для вынесения решения на основании принципов права необходимо выяснить взаимосвязь принципов частного права (свободы договора и защиты слабой стороны), процессуального права в системной взаимосвязи с принципами конституционного права (в частности, диспозитивности и состязательности сторон). В сложившейся ситуации правильное установление взаимопроникновения принципов частного и публичного права может быть важным, особенно в контексте уголовного права, так как не секрет, что многие спорные казусы, вызванные цифровизацией, пришли из уголовного права.
Поэтому неудачным примером может считаться российская практика, ведь по уголовным делам, связанным с преступлениями в новом цифровом мире, уже есть решения и конкретные мнения судов. Примером могут быть дела по хищению криптовалют. По гражданским же делам такой практики существенно меньше. Более того, она является противоречивой. Эта ситуация может иметь крайне негативные последствия для экономического оборота.
В случае когда суды, решая уголовные дела, игнорируют принципы договорного права, потенциально может сложиться странная ситуация: то, что согласно принципам договорного права является законным (к примеру, не нарушать принцип свободы договора), по правилам уголовного законодательства и практики его применения незаконно.
В связи с этим с учетом взаимодействия принципов гражданского и уголовного права необходима синхронизация законодательства и практики его применения.
Во-вторых, цифровизация общества и возникновение новых отношений не препятствуют применению принципов договорного права. Однако они вполне могут наполняться особым содержанием. В такой ситуации особое значение приобретает толкование принципов договорного права. Примером удачного и практически применимого в России случая толкования этих принципов является установление факта согласия с условиями пользовательского соглашения на основании принципа свободы договора. Изучив дизайн и содержание соответствующего интерфейса в числе прочего на наличие отвлекающим факторов, суд может сказать, действительно ли согласие было добровольным, тем самым выяснить реальную волю сторон на заключение соглашения. Какие-либо отвлекающие элементы сайта (яркие цвета, расплывчатый шрифт и др.) могут свидетельствовать о злоупотреблении свободой договора стороной, предлагающей согласиться с условиями пользовательского соглашения.
Подобный пример можно сравнить с ситуацией, когда сильная сторона предлагает слабой подписать договор, важнейшие условия которого прописаны мелким или сложно читаемым из-за цвета и стиля шрифтом. В таком случае на основании общепризнанного содержания, которое предписывают принципу свободы договора, юристы скажут, что свободно выраженного согласия могло и не быть. Сейчас же содержание принципов договорного права может помочь разобраться с казусами в виртуальном пространстве.
В-третьих, на основании принципов договорного права суды США не только формулируют содержательную часть решения, но творчески подходят к установлению модели регулирования вновь возникающих отношений в сфере цифровой экономики.
В России вряд ли именно этот подход будет воспринят судебными органами ввиду традиций континентальной системы права, однако вполне может быть использован законодательной властью. Для установления модели регулирования нужно исходить не только из экономической целесообразности и технических особенностей. Нужно опираться в первую очередь на принципы права, чего нашей правотворческой деятельности, к сожалению, не хватает.
References
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Навигация по сайту:
Контакты:
197839245
"Горячие" документы: