Возобновление давностного срока (пункт 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации). Статьи по предмету Гражданское право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ДАВНОСТНОГО СРОКА (ПУНКТ 2 СТАТЬИ 206 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

Д.М. БИЛЫК

Институт возобновления исковой давности в отечественном праве

Применение предписаний статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации в судебной практике

Согласно пункту 2 статьи 206 Гражданского кодекса Российской Федерации <1> (далее - ГК РФ), если по истечении срока исковой давности должник или иное обязанное лицо признает в письменной форме свой долг, течение исковой давности начинается заново. Данные положения появились в отечественном правопорядке еще в 2015 году. Однако разъяснения, раскрывающие заложенную в них идею, высшей судебной инстанцией до настоящего времени не даны, что является одной из основных причин отсутствия единообразия при применении судами предписаний пункта 2 статьи 206 ГК РФ. Единственным упоминанием среди актов толкования стал пункт 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", который, однако, ограничился воспроизведением текста соответствующей нормы, не приблизив оборот к пониманию цели и смысла данного института. Отсутствие понятной и устойчивой интерпретации поставило многоточие в ответе на вопрос о потенциале данного нормативного положения.
--------------------------------
<1> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СПС "КонсультантПлюс".

Анализ правоприменительной практики демонстрирует, что абсолютное большинство судов в мотивировочной части решений смешивают или отождествляют институты перерыва в течении исковой давности (статья 203 ГК РФ) и возобновления давностного срока (статья 206 ГК РФ). Часто можно наблюдать судебные акты, в которых вместо одной нормы применяется другая или они просто перечисляются через запятую, хотя применения требовала лишь одна из указанных норм.
Вместе с тем подобный подход представляется неприемлемым. Имея некоторое внешнее сходство, сами эти институты и заложенные в них механизмы сущностно разнятся.
Первое и самое очевидное отличие предписаний статьи 203 ГК РФ о перерыве исковой давности от пункта 2 статьи 206 ГК РФ, посвященного возобновлению давностного срока, можно обнаружить во временной плоскости. Если для реализации потенциала статьи 206 ГК РФ необходимо истечение срока исковой давности (возобновление возможно только в отношении уже истекшего давностного срока), то случаи, подпадающие под регулирование статьи 203 ГК РФ, находятся в его рамках (перерыв допустим только в отношении неистекшего срока; невозможно прервать срок, течение которого уже завершилось). Даже исключительно по этой причине темпоральное пересечение и единовременное применение институтов перерыва и возобновления исковой давности и посвященных им норм (статьи 203 и 206 ГК РФ соответственно) становятся невозможными.
Следующее и, пожалуй, главное отличие обозначенных норм заключается в направленности воли должника. В случае с перерывом его воля не имеет никакого значения, необходим лишь факт совершения действий, которые свидетельствуют о наличии долга. Акцент смещается с оценки воли должника на восприятие его действий кредитором, что воплощено даже в используемой законодателем терминологии <2>. Иррелевантность внутреннего желания лица и ориентир на видимое восприятие его поведения дают основания полагать, что в механизм статьи 203 ГК РФ заложен принцип эстоппель (запрет противоречивого поведения) <3>.
--------------------------------
<2> Предписания статьи 203 ГК РФ говорят не о признании долга (как это иногда преподносится в юридической литературе и судебных актах), а именно о совершении действий, свидетельствующих о признании долга.
<3> См. подробнее: Павлов А.А. Два вопроса о давности: о чем сказал и о чем умолчал Верховный Суд // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2016. N 3. С. 84 - 85; Он же. Основания перерыва исковой давности // Закон. 2019. N 1. С. 122 - 124.

В то же время применение пункта 2 статьи 206 ГК РФ предусматривает необходимым внешнее проявление (да еще и в особой - письменной форме) именно воли должника на признание долга. Данные правила дают основание предположить, что в основе феномена возобновления давности лежит институт отказа от права (принцип waiver) <4>.
--------------------------------
<4> См. подробнее: Павлов А.А. Два вопроса о давности: о чем сказал и о чем умолчал Верховный Суд. С. 92 - 94.

Стоит отметить, что, как правило, суды обращают внимание лишь на внешние аспекты предписаний статьи 206 ГК РФ - форму признания долга. При этом судебная практика достаточно широко толкует понятие письменного признания долга, включая в его объем и акт сверки взаимных расчетов <5>. Наглядной иллюстрацией такого подхода является одно из недавних Определений ВС РФ, в котором он признал акт сверки основанием для перерыва давности или ее возобновления в зависимости от того, истек ли срок исковой давности к моменту составления такого акта <6>. Конечно, содержание актов сверки может быть различным, и потому их универсальная интерпретация с позиций интересующего нас вопроса невозможна. Вместе с тем эмпирический опыт показывает, что во многих случаях подобные документы не содержат в себе явно выраженной воли должника на отказ от права. Придание значения лишь внешнему фактору (письменной форме) делает применение правил статьи 206 ГК РФ сугубо формальным, не способствует реализации идеи, заложенной в соответствующем институте. Однако встречаются и примеры более глубокого и вдумчивого анализа. Так, Арбитражный суд Псковской области в ряде своих решений <7> использует телеологическое толкование предписаний статьи 206 ГК РФ, указывая, например, на несостоятельность довода о возобновлении давностного срока на основании акта сверки, так как под признанием должником в таких случаях долга может пониматься "только такое действие должника, которое определенно свидетельствует о направленности его воли на отказ от защиты, которую предоставляет давность. В названном акте сверки нет условия об отказе от защиты права по мотивам истечения давности". К сожалению, подобных примеров не так много, как хотелось бы. В своей основной массе практическое применение статьи 206 ГК РФ не раскрывает заложенную в ней идею. В этой связи вернемся к анализу данной нормы.
--------------------------------
<5> См., например: Постановления Четвертого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 по делу N А78-7139/2021, Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.06.2021 по делу N А12-21622/2020, решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18.12.2018 по делу N А56-90593/2018.
<6> См. подробнее: Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 27.05.2022 N 305-ЭС21-26233.
<7> См., например: решения Арбитражного суда Псковской области от 22.08.2016 по делу N А52-949/2016, от 23.08.2016 по делу N А52-950/2016, от 27.07.2016 по делу N А52-948/2016, от 08.10.2019 по делу N А52-2426/2019.

Анализ текста пункта 2 статьи 206 ГК РФ в свете института отказа от права

Обратимся к тексту закона, который называет обязательным условием возобновления срока давности письменное признание долга. Существование последнего за рамками исковой давности может быть оправдано лишь принципом свободы воли. Предъявленное к должнику требование уже не может быть удовлетворено в исковом порядке: у должника имеется эффективное возражение об истечении давностного срока - exceptio temporis, а значит, его невозможно понудить к исполнению.
Соответственно, признавая долг, лицо, по сути, отказывается от возражения по давности. Для констатации подобного волеизъявление должника должно быть четким и недвусмысленным <8>. Предъявляемое законом требование письменной формы рассматриваемого признания призвано повысить убежденность в однозначно сформулированной воле должника на соответствующий отказ от возражения по давности и последующее исполнение обязательства.
--------------------------------
<8> Подобные требования являются общепризнанными ("отказ от права являет собой ясное, недвусмысленное и окончательное действие, направленное на определенную цель - отказаться от права" (American Jurisprudence 2d. Vol. 28. Estoppel and Waiver. § 198 - 204. Цит. по: Саркисян А.В. Отказ от права: опыт сравнительно-правового анализа // Петербургская цивилистика 2.1: Сборник работ выпускников кафедры гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета [Электронное издание] / Отв. ред. А.А. Павлов. М.: М-Логос, 2020. С. 14)) и предъявляются ко всякому отказу от права (см., например: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 651 (авторы комментария - А.Г. Карапетов, А.А. Павлов), 667 (автор комментария - А.Г. Карапетов)).
Эти требования воплощены в нормативных предписаниях, посвященных, например, новации, прощению долга. Наглядным примером этих правил является пункт 6 статьи 450.1 ГК РФ (подробнее см.: Договорное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 420 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 2.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2020. С. 1217 - 1218 (автор комментария - А.Г. Карапетов)).

Будучи действием, прямо направленным на отказ от возражения по давности, признание долга, указанное в пункте 2 статьи 206 ГК РФ, по своей правовой природе является сделкой.
Вместе с тем в юридической литературе высказываются позиции, отрицающие за признанием долга подобную природу. Так, Я.Х.-М. Бисултанов указывает, что признание долга не может быть сделкой ввиду невозможности экстраполяции на него правил об отменительных и отлагательных условиях, а также неприменимости к нему правил о форме, закрепленных в статье 162 ГК РФ. Кроме того, в соответствии со статьей 198 ГК РФ процесс течения давностного срока (начало его течения, перерыв, приостановление и т.п.) урегулирован императивными нормами закона. Диспозитивность в рамках исковой давности сведена лишь к возможности должника не пользоваться последствиями ее истечения <9>.
--------------------------------
<9> См.: Бисултанов Я.Х.-М. Действия, свидетельствующие о признании долга по ст. 203 ГК: теоретическая конструкция и соотношение с признанием долга по ст. 206 ГК // Закон. 2018. N 2. С. 189.

Однако данная позиция не кажется нам убедительной. Выведение из следствия (потенциальной невозможности применения тех или иных правил о сделках) посылки (отрицания сделочной природы) представляется некорректным.
Кроме того, и с содержательной точки зрения приведенные Я.Х.-М. Бисултановым аргументы не бесспорны. Так, например, предписания статьи 162 ГК РФ содержат два различных последствия несоблюдения требуемой письменной формы: недопустимость ссылаться на свидетельские показания в подтверждение факта и условий совершенной сделки (пункт 1) как общее правило и недействительность сделки (пункт 2) в случаях, предусмотренных законом или договором. Какое из этих последствий должно наступать при нарушении письменной формы признания долга? Ответ на этот вопрос зависит от понимания целей установления законодателем данной письменной формы. Представляется, что в рассматриваемом случае требования к форме предопределены следующими функциями письменной формы <10>: подтверждение серьезности намерений сторон сделки, более четкое формулирование условий сделки; доказательственная функция; информативная функция (распознаваемость для третьих лиц). При этом последняя, думается, была решающей при формулировании законодателем правил пункта 2 статьи 206 ГК РФ о форме признания долга <11>. В этой связи, хотя прямого указания на ничтожность признания долга, совершенного без соблюдения письменной формы, в законе нет, есть основания считать, что в данном конкретном случае письменная форма является настолько принципиальной, что ее несоблюдение делает устное признание долга ничтожным <12>.
--------------------------------
<10> Подробнее о функциях письменной формы сделки см.: Татаркина К.П. Форма сделок в гражданском праве России. Томск, 2012. С. 56 - 64.
<11> Возможно, на формирование данных правил оказала влияние доктрина waiver. Хотя в англосаксонской правовой семье традиционно не предъявляется каких-либо специальных требований к форме отказа от права, однако в некоторых случаях отдельно отмечается, что он должен быть совершен в однозначной форме и может носить либо выраженный явно, либо подразумеваемый характер, впрочем, не предполагающий возможность противоречивого толкования соответствующих действий. В связи с этим выделяются такие внешние атрибуты отказа от права, как заметность, концептуальная ясность, недвусмысленность, четкость и понятность, которые применяются к избранной сторонами форме отказа от права (подробнее см.: Саркисян А.В. Указ. соч. С. 15 - 16).
<12> См.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 - 208 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018. С. 893 (автор комментария - С.В. Сарбаш).

Вместе с тем даже вариант применения в случае несоблюдения письменной формы признания долга общих правил пункта 1 статьи 162 ГК РФ хотя и менее обоснован и желателен, не кажется абсурдным. Многие правопорядки, которым известен институт возобновления давности, не рассматривают письменную форму в качестве единственного способа доказать направленность воли и сам факт признания долга.
Что касается аргумента об императивности норм об исковой давности, то, во-первых, само подобное восприятие данных правил небесспорно. Исковая давность преследует прежде всего частноправовые цели (защита интересов должника и кредитора). А потому правопорядок должен предоставлять участникам оборота возможность администрировать собственный интерес. "Было бы опрометчиво утверждать, что стороны хуже законодателя знают, как им управиться со сроками защиты своих прав, тогда как во всем остальном по общему правилу законодатель отдает им полную свободу" <13>. Но даже если воспринимать идею автономии воли в вопросах исковой давности ограничительно, нельзя не заметить, что у участников оборота и сегодня есть инструментарий влияния на исчисление давностного срока. Даже если оставить в стороне перерыв давностного срока, в основе которого может лежать волевое действие должника, или приостановление исковой давности по пункту 3 статьи 202 ГК РФ ввиду заключения сторонами медиативного соглашения, современный российский правопорядок принципиально допускает совершение сделок, влияющих на исковую давность. Например, стороны могут заключить новационное соглашение и установить новое обязательство, в отношении которого будет применяться новый давностный срок, не связанный в своем исчислении со сроком давности по новированному обязательству (пункт 29 Постановления Пленума ВС РФ от 11.06.2020 N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств"). Равным образом совершение волеизъявления, направленного на изменение срока исполнения обязательства, автоматически влияет и на срок исковой давности по данному обязательству. В этой связи волеизъявление, направленное на возобновление давности, мало чем отличается от приведенных выше примеров. Кроме того, поскольку пункт 2 статьи 206 ГК РФ применяется уже за рамками истекшего срока давности, возобновление является основанием для начала его нового течения, и в этом смысле заложенный в пункте 2 статьи 206 ГК РФ механизм схож с любой иной сделкой, запускающей давностный срок.
--------------------------------
<13> Ерохова М.А., Сарбаш С.В. Изменение сроков исковой давности по соглашению сторон // О договорах: Сборник статей к юбилею В.В. Витрянского. М., 2017. С. 91.
См. также: Павлов А.А. Два вопроса о давности: о чем сказал и о чем умолчал Верховный Суд. С. 94.

Таким образом, поскольку признание долга, о котором говорит пункт 2 статьи 206 ГК РФ, направлено на отказ от возражения по давности (exceptio temporis) и возобновление исчисления давностного срока, есть все основания считать это признание односторонней сделкой, которая в силу прямого указания закона должна совершаться в письменной форме.

Институт возобновления срока давности в зарубежных правопорядках

Для более адекватного понимания предписаний пункта 2 статьи 206 отечественного Гражданского кодекса и лежащих в его основе идей целесообразно обратиться к регулированию института возобновления давности в зарубежных правопорядках.
Наиболее ярким примером подобного регулирования является Гражданский кодекс штата Луизиана <14> (LSA-C.C., ГК Луизианы). В нем закреплены два института (acknowledgment - art. 3464, 3466; renunciation - art. 3449, 3450), схожие с перерывом и возобновлением давностного срока в отечественном праве.
--------------------------------
<14> Louisiana Civil Code (Гражданский кодекс штата Луизиана): Закон Штата Луизиана (США) от 01.11.2019.

При этом, отличаясь в частностях, общие настройки понимания давностного срока и последствий его истечения в праве Луизианы совпадают с отечественными. Так, в момент истечения давностного срока обязательство перестает быть цивильным (civil obligation) и превращается в натуральное <15>. В отличие от цивильных, защиту натуральных обязательств обеспечивает не внешний властный механизм <16>, а только моральный долг, внутренние побуждения должника. Таким образом, истечение давности отнимает у кредитора право на принудительное исполнение обязательства должником. При этом статья 1762 ГК Луизианы для описания последствия истечения давностного срока использует термин "погашение", что подразумевает, что давность - это больше, чем процессуальное препятствие, это способ прекращения обязательства. При подобном подходе защищенное иском (цивильное) обязательство при истечении давностного срока прекращается в силу предписания закона, основанного на соображениях общественного блага (статья 3447 ГК Луизианы). Однако из остатков защищенного иском возникает натуральное обязательство <17>. Если должник исполняет либо обещает исполнить prescribed civil obligation (обязательство, которое не может быть защищено правопорядком ввиду истечения давностного срока), он делает это не по ошибке, а в знак признания того, что он связан натуральным обязательством. По этой же причине закон разрешает предъявление кредитором иска за рамками срока давности, если должник не выдвигает соответствующих возражений (статья 2307 ГК Луизианы).
--------------------------------
<15> Carroll A.B., Moreno R.D. Louisiana Civil Law Treatise Series: Matrimonial Regimes. Thomson-West, 2013.
<16> Pothier R.J. A Treatise on the Law of Obligations or Contracts / Translated from the French by Evans, W.D. London: A. Strahan, 1806. P. 102.
<17> Ibid. P. 108.

Что касается интересующих нас институтов acknowledgment (признание долга) и renunciation (отказ от заявления об истечении срока давности), они различаются как по существу, так и по юридическим последствиям. Acknowledgment - это признание существования права кредитора на исполнение обязательства, которое останавливает процесс течения срока исковой давности прежде, чем он прекратится. Признанием долга (acknowledgment) прерывается течение срока давности, и он начинает течь с момента признания заново. В отличие от этого renunciation являет собой отказ от заявления о пропуске срока исковой давности. Такой отказ уничтожает эффект истекшего срока. Из-за этих различий renunciation подчиняется более строгим требованиям, чем acknowledgment <18>.
--------------------------------
<18> Comment, Prescription and Peremption - The 1982 Revision of the Louisiana Civil Code / The Tulane Law Review. No 58. 1983. P. 593.

Иллюстрацией применения правил, посвященных указанным институтам, является дело "Хармон против Хармона". Фабула дела сводилась к следующему <19>. В период с 08.02.1967 по 07.02.1968 Альмой Хармон были предоставлены четыре ссуды ее брату Альфреду Э. Хармону. В соответствии со статьей 3538 ГК Луизианы срок исковой давности по требованию о возврате ссуд и займов составляет три года. Таким образом, срок исковой давности истек в феврале 1971 года. Однако суд установил, что в апреле 1972 года между братом и сестрой состоялся телефонный разговор, в ходе которого А.Э. Хармон пообещал ежемесячными платежами по 50$ выплатить всю сумму долга. Он начал соответствующие выплаты в мае того же года. С момента телефонного разговора, как заключил суд, срок действия исковой давности начинает течь заново, ибо обещанием платежа в счет долга А.Э. Хармон совершил отказ от заявления о давности (renunciation). В итоге суд вынес решение в пользу Альмы Хармон и взыскал задолженность.
--------------------------------
<19> Дело "Хармон против Хармона" (Harmon v. Harmon): Постановление Апелляционного суда третьего округа штата Луизиана (США) от 12.02.1975 по жалобе N 4895.

Немаловажно отметить, что в Луизиане для аннулирования эффекта истекшего срока давности простого признания долга недостаточно, даже если оно сопровождается платежом в счет долга. Для этого необходимо новое обещание выплатить долг <20>. Именно этот подход мы можем наблюдать в приведенном решении суда по делу А. Хармон против А.Э. Хармона. Ни частичные платежи, произведенные ответчиком по делу, ни письмо А.Э. Хармона не признаются отказом от заявления о давности до тех пор, пока они не сопровождаются надлежащим новым обещанием выплатить долг.
--------------------------------
<20> См.: дело "Бурдин против Бурдин" (Burdin v. Burdin): Постановление Седьмого окружного суда штата Луизиана (США) от 02.07.1930 по жалобе N 30242; дело "Торри против Симон-Торри" (Torrey v. Simon-Torrey): Постановление Апелляционного суда третьего округа штата Луизиана (США) от 18.09.1973 по жалобе N 4285.

При этом в отличие от предписаний статьи 206 ГК РФ правопорядок Луизианы не придает большого значения форме заявления об отказе от давности. Эта форма иррелевантна, важно лишь наличие заявления должника о намерении выплатить долг в будущем.

Выводы

Проведенный анализ показывает, что появившиеся в ГК РФ нормы о возобновлении давностного срока (пункт 2 статьи 206 ГК РФ) пока не могут раскрыть свой потенциал. Это связано с тем, что введение данного института не предварялось широким научным обсуждением, да и в настоящее время его серьезные научные исследования отсутствуют. Высшая судебная инстанция также пока не сформулировала своего видения соответствующих правил, не дав разъяснений на сей счет как в Постановлении Пленума ВС РФ от 29.09.2015 N 43, так и позже при рассмотрении конкретных дел. В этой связи правоприменительная практика испытывает серьезные затруднения в применении правил о возобновлении давности. Суды зачастую стараются найти прототип ранее неизвестному им положению пункта 2 статьи 206 ГК РФ среди хорошо изученных (статья 203 ГК РФ) и по аналогии с ними применять соответствующую новеллу. Данный подход нельзя назвать оправданным. Предписания статьи 203 и пункта 2 статьи 206 ГК РФ заключают в себе принципиально разные механизмы, имеющие сущностные отличия: начиная с темпорального критерия (внутри срока исковой давности или за его рамками), заканчивая заложенными в механизмы принципами. Перерыв срока исковой давности базируется на принципе эстоппель, в основе же возобновления давностного срока лежит принцип waiver <21>.
--------------------------------
<21> См.: Павлов А.А. Два вопроса о давности: о чем сказал и о чем умолчал Верховный Суд. С. 94.

Неправильное понимание и применение правил о возобновлении давностного срока искажает смысл самого этого института. Так, безосновательно возобновляя давностный срок, мы даем кредитору, утратившему возможность реализации права в силу собственного неизвинительного бездействия, второй шанс, поощряя безответственное поведение истца и игнорируя ожидания ответчика. Напротив, не допуская возобновления давности в ситуации, когда к этому есть все необходимые предпосылки, мы позволяем уже ответчику манипулировать собственными волеизъявлениями, подрывая тем самым сформировавшиеся на основании этих волеизъявлений ожидания истца. Все это сигнализирует о необходимости доктринальной проработки вопросов возобновления давности. Надеемся, настоящая статья послужит поводом для нее.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ