Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

О значении принципа добросовестности при правовом регулировании отношений, связанных с банкротством должников-граждан. Статьи по предмету Гражданское право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

О ЗНАЧЕНИИ ПРИНЦИПА ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ПРИ ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ОТНОШЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С БАНКРОТСТВОМ ДОЛЖНИКОВ-ГРАЖДАН

И.В. ИЛЬЧЕНКО

В действующем Федеральном законе от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", который вступил в силу с 03.12.2002 (далее - Закон о банкротстве), предусмотрена возможность применения процедур банкротства в отношении должника-гражданина. Глава X "Банкротство гражданина" Закона о банкротстве содержит § 1.1 "Реструктуризация долгов гражданина и реализация имущества гражданина".

В соответствии с нормами ст. 213.2 Закона о банкротстве при рассмотрении дела о банкротстве гражданина применяются такие процедуры банкротства, как реструктуризация долгов гражданина, реализация имущества гражданина, мировое соглашение.

Действующее законодательство РФ и сложившаяся судебная практика исходят из принципиального положения о том, что процедура реализации имущества гражданина является реабилитационной процедурой (реабилитационной, прежде всего, в отношении данного гражданина), применяемой в деле о банкротстве в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов.

Согласно п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" "при рассмотрении дел о банкротстве граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, суды должны учитывать необходимость обеспечения справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника (в том числе его правами на достойную жизнь и достоинство личности)".

Верховный Суд Российской Федерации указывает, что "целью института потребительского банкротства является социальная реабилитация гражданина - предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по накопившимся обязательствам, которые он не в состоянии исполнять" (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.01.2019 N 301-ЭС18-13818 по делу N А28-3350/2017).

Автор полагает, что в настоящее время понимание и осознание гражданами-банкротами в нашем обществе данной цели (социальной реабилитации гражданина) в том смысле, который был заложен законодателем при разработке и внедрении норм о банкротстве граждан, не сформировано и попросту отсутствует. Основная масса граждан-должников рассматривает возможность применения в отношении себя процедуры банкротства исключительно в качестве легального способа списания долгов.

Как следует из статистических данных Федресурса по банкротству 2022 года, подавляющее большинство процедур несостоятельности (банкротства) возбуждается по заявлению должника, поданному в отношении себя самого (94,9% возбужденных дел о банкротстве в 2021 году, 96,7% - в 2022 году). То есть граждане инициируют собственное банкротство самостоятельно. В абсолютном выражении в 2021 году такие судебные дела были возбуждены в отношении 182 999 граждан, в 2022 году количество таких граждан составило уже 268 959 человек (прирост по отношению к 2021 году составил 146,97%, то есть налицо практически полуторакратное увеличение за год) [1].

Представленные выше сведения являются достаточно убедительным подтверждением высказанного тезиса о том, что стремление граждан-банкротов к списанию долгов не соответствует цели социальной реабилитации в том ее понимании, которое было заложено законодателем в нормы Закона о банкротстве при его принятии.

Полагаем обоснованным предположить, что в данном случае для должного и правильного применения норм Закона о банкротстве граждан, в соответствии с духом данного Закона, важнейшее, ключевое значение имеет добросовестное поведение таких граждан-банкротов.

Обратимся к тексту Закона о банкротстве, чтобы выяснить, какие его нормы оперируют понятиями добросовестности и недобросовестности, добросовестного поведения и т.п.

Например, в главе III "Разбирательство дел о банкротстве в арбитражном суде" в п. 4 ст. 20 указано, что "саморегулируемая организация арбитражных управляющих в качестве условий членства в ней наряду с требованиями, предусмотренными п. п. 2 и 3 настоящей статьи, вправе устанавливать иные требования к компетентности, добросовестности и независимости арбитражного управляющего".

В пункте 4 ст. 20.3 содержится важная норма о том, что "при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества". Здесь нужно отметить, что указанная норма активно применяется судами при рассмотрении дел, исходя из ее буквального содержания, и сложилась обширная судебная практика применения норм п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве при рассмотрении дел о привлечении к ответственности арбитражных управляющих в делах о несостоятельности (банкротстве).

Также о недобросовестности упоминается в нормах главы III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Так, в пп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве указано: "пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации".

В пункте 10 ст. 61.11 ("Субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов") содержится норма следующего содержания: "контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов".

Также о добросовестности Закон упоминает в нормах главы IX "Особенности банкротства отдельных категорий должников - юридических лиц", § 4 "Банкротство финансовых организаций". Так, о возможности привлечения к субсидиарной ответственности членов кредитного кооператива (пайщиков) при несоблюдении принципов добросовестности и разумности говорит норма ст. 189.6 ("Ответственность кредитного кооператива и его членов").

Однако если мы обратимся к тексту правовых норм, которые содержатся в главе Х "Банкротство гражданина" Закона о банкротстве, то сможем обнаружить, что такие термины, как "добросовестность", "недобросовестность", "недобросовестное поведение" в данной главе закона отсутствуют.

Тем не менее к понятию добросовестности при толковании норм закона в ходе правоприменения субъекты правового регулирования обращаются прежде всего при регулировании отношений, связанных с ответственностью, основания для применения которой возникают при наличии признаков недобросовестности (недобросовестного поведения) лица.

В главе X "Банкротство гражданина" Закона о банкротстве именно наличие такого признака, как недобросовестное поведение должника, объединяет те основания, которые указаны в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве, где регламентированы случаи, когда не допускается освобождение гражданина от обязательств после завершения процедуры банкротства в отношении гражданина-должника.

В этой связи именно добросовестное поведение должника является тем самым важным обстоятельством при рассмотрении дел о банкротстве граждан, которое оказывает принципиальное влияние на ход и результат процедуры банкротства, поскольку в противном случае (при выявлении признаков недобросовестности гражданина-должника) не наступит то самое списание долгов, которое должно являться основным последствием, наступления которого желает и пытается достичь гражданин-банкрот с помощью процедуры банкротства после ее окончания.

Представляется обоснованным утверждать, что использование гражданином процедуры банкротства исключительно в качестве доступного способа избавления от долгов не соответствует указанным выше законным целям банкротства гражданина (прежде всего, цели социальной реабилитации гражданина-банкрота).

Рассмотрим основания, указанные в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве, где сказано, что освобождение гражданина от обязательств не допускается, если:

- вступившим в законную силу судебным актом гражданин привлечен к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное или фиктивное банкротство при условии, что такие правонарушения совершены в данном деле о банкротстве гражданина (абз. 2 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве).

Нужно отметить, что в данном случае необходимо наличие судебного акта о привлечении гражданина к административной или уголовной ответственности по соответствующим составам (ст. 195 Уголовного кодекса РФ, ст. 14.13 Кодекса об административных правонарушениях РФ) либо наличие судебного акта, подтверждающего факт установления в действиях гражданина признаков фиктивного или преднамеренного банкротства;

- гражданин не представил необходимые сведения или представил заведомо недостоверные сведения финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве гражданина, и это обстоятельство установлено соответствующим судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина (абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве).

В данном случае имеется в виду любая юридически значимая информация (сведения) по делу о банкротстве.

В абзаце 5 п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" указано, что "неисполнение должником обязанности по представлению отзыва и документов, равно как и сообщение суду недостоверных либо неполных сведений, может являться основанием для неприменения в отношении должника правила об освобождении от исполнения обязательств (абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве)".

Здесь необходимо отметить, что "суд вправе отказать в применении положений абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве лишь в том случае, если будет установлено, что нарушение, заключающееся в нераскрытии необходимой информации, являлось малозначительным либо совершено вследствие добросовестного заблуждения гражданина-должника" (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 06.04.2023 N Ф06-1598/2023 по делу N А57-26408/2021);

- доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество (абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве).

Полагаем важным обратить внимание на упоминание в норме абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве термина "мошенничество", используемого в отношении гражданина-должника.

Как справедливо отмечают С.А. Карелина, И.В. Фролов, в данной норме смысл термина "мошенничество" отличается от аналогичного термина в уголовном праве (ст. ст. 159; 159.1; 159.1 - 159.6 Уголовного кодекса РФ). "В законодательстве о банкротстве термин "мошенничество" (п. 4 ст. 213.28) понимается не как разновидность хищения чужого имущества, а как действия обманного характера с целью вывода, сокрытия, отчуждения, уничтожения имущества должника при условии, что это ущемляет интересы кредиторов. Именно таким образом и следует толковать норму о поведении должника, в части выявления его недобросовестности, в ситуациях, когда он "совершил мошенничество" в отношении кредиторов или уполномоченных органов" [2].

Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах, о чем прямо указано в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан"), что "неисполнение должником обязанности по представлению отзыва и документов, равно как и сообщение суду недостоверных либо неполных сведений, может являться основанием для неприменения в отношении должника правила об освобождении от исполнения обязательств" (абз. 3 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве).

В судебной практике при оценке обоснованности применения норм абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве сложились некоторые принципиальные подходы, применение которых требует исследования обстоятельств, связанных с добросовестностью поведения должника-гражданина. Следовательно, судами активно используются соответствующие нормы, позволяющие дать правовую оценку данным обстоятельствам.

Отметим некоторые из таких подходов:

- при оценке обоснованности применения в отношении гражданина-банкрота указанных норм (абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве) следует отличать от недобросовестности неразумность поведения физического лица.

Как указал Верховный Суд РФ (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 03.06.2019 N 305-ЭС18-26429 по делу N А41-20557/2016; Определение от 31.10.2022 N 307-ЭС22-12512 по делу N А05-11/2021), "в соответствии с п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно (в частности, осуществлял действия по сокрытию своего имущества, воспрепятствованию деятельности арбитражного управляющего и т.п.). При этом по смыслу названной нормы принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для неосвобождения от долгов. В отличие от недобросовестности неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является";

- признак недобросовестности при оценке поведения гражданина-банкрота в случае применения норм абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве имеет важное значение, в связи с чем необходимы его оценка и надлежащее доказывание в процессе по делу.

Как следует из положений абз. 4 и 5 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (Постановление Пленума Верховного Суда РФ 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", 2015 г.), "поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ)".

По итогам изучения условий, которые сформулированы законодателем в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве в качестве необходимых для того, чтобы результатом завершения процедуры банкротства в отношении гражданина стало освобождение такого гражданина от обязательств, можно сделать следующий вывод. Освобождение от долгов будет являться надлежащим итогом завершения процедуры банкротства в отношении гражданина только (исключительно) при условии его добросовестного поведения. Поскольку в противном случае будет нарушен баланс интересов субъектов дела о банкротстве и возможны злоупотребления со стороны должника с целью уклонения от расчетов с кредиторами в должной мере, как это предусмотрено Законом о банкротстве.

Несмотря на то что в рассматриваемых правовых нормах такие термины, как "добросовестное поведение", "недобросовестность" и т.д., не используются буквально (отсутствуют), существо правового регулирования рассматриваемых отношений неизбежно требует непосредственного использования данных категорий для надлежащей квалификации деяний должников-граждан, основываясь на том правовом смысле, который вкладывается в эти термины законодателем. Сложившаяся судебная практика (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 03.06.2019 N 305-ЭС18-26429 по делу N А41-20557/2016; Определение от 31.10.2022 N 307-ЭС22-12512 по делу N А05-11/2021) убедительно подтверждает данные предположения, предметно оперируя термином "недобросовестность" в своих выводах при рассмотрении споров, вытекающих из соответствующих правоотношений.

О понятии и значении принципа добросовестности при рассмотрении дел о банкротстве граждан.

По мнению автора, Закон о банкротстве нуждается в более широком использовании такой категории, как добросовестность, при регламентации законодателем и оценке правоотношений, входящих в предмет его регулирования, в ходе правоприменительной (судебной) практики.

Д.Н. Кархалев отмечает, что "исторически категория добросовестности уходит своими корнями к критерию добрых нравов, который используется во многих развитых зарубежных правопорядках, заимствовавших его из римского права (bona fides). В п. 3 ст. 10 Гражданского кодекса РФ предусмотрено правило, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается" [3].

В своей работе А.А. Чукреев говорит о том, что "принцип добросовестности - это обязанность участника гражданских правоотношений при использовании своих прав и исполнении своих обязанностей заботиться о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота. Заботливость в этом смысле подразумевает стремление субъекта предвидеть и предотвращать связанные с его деятельностью нарушения прав и законных интересов других лиц. "Заботливый" значит проявляющий заботу, т.е. мысль или деятельность, направленную к благополучию кого-либо или чего-либо, внимательный. Заботливость - субъективная характеристика добросовестности, которая помимо этого подразумевает и формальную сторону: пределы должного, в рамках которых субъект обязан быть заботливым" [4].

Е.Е. Богданова под добросовестностью участников договорных отношений понимает "сложившуюся в обществе и признанную законом, обычаем, судебной практикой систему представлений о нравственности поведения субъектов права при приобретении, осуществлении и защите субъективных гражданских прав, а также при исполнении обязанностей. Нравственность поведения участников гражданского оборота оценивается на основе противопоставления категорий добра и зла. Поведение, отражающее представление о добре, следует считать добросовестным. Поведение, отражающее представление о зле, - недобросовестным" [5].

Как совершенно справедливо указывает Т.Ю. Дроздова, "к наиболее важной функции доброй совести относится выступление его в качестве оценочного критерия поведения участников гражданско-правовых отношений" [6].

Добросовестность также используется в действующем гражданском законодательстве РФ как одно из обязательных требований при применении аналогии права (п. 2 ст. 6 Гражданского кодекса РФ). Аналогичная норма содержится в ст. 7 Жилищного кодекса РФ.

В соответствии с нормами п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса РФ предписывается вести себя добросовестно и разумно лицу, которое действует от имени юридического лица в его интересах.

"Добросовестность в таком смысле есть некая общая черта, начало (принцип), которое характерно всем регулируемым гражданским законодательством отношениям, участники которых должны стремиться к взаимопомощи, взаимовыгодному сотрудничеству. В условиях рыночной экономики добросовестное поведение будет способствовать ее развитию и формированию устойчивых договорных связей" [3].

И.Б. Новицкий отмечал, что "реализация принципа добросовестности в правовом регулировании призвана к осуществлению социального идеала общественных отношений" [7].

В своей работе М.Ф. Лукьяненко сформулировала тезис о том, что "следует также обратить внимание на то, что оценочные понятия находят закрепление и в нравственно-правовых принципах гражданского права: справедливости, гуманизма, разумности, добросовестности. Такие оценочные понятия имеют наиболее высокую форму абстрагирования и играют особую роль в механизме правового регулирования гражданских правоотношений" [8].

Также в работе М.Ф. Лукьяненко содержится обоснованный вывод о том, что "использование гражданско-правовых норм с оценочными понятиями прежде всего сближает их с пробелами, которые также являются одним из видов неопределенности в праве. Одна из причин существования пробелов - невозможность (в том числе субъективного порядка) предугадать изменение отношений, для регулирования которых принимается нормативно-правовой акт" [8].

Как отмечает И.А. Покровский, "закон, даже самый обширный, представляющий весьма полную кодификацию, неизбежно имеет пробелы, так как, несмотря на все свое старание, он не может охватить все бесконечное разнообразие житейских отношений" [9].

Считаем обоснованным сделать вывод о том, что в содержании норм Закона о банкротстве добросовестность, выступая в качестве оценочного понятия, должна рассматриваться именно как принцип. Через призму данного важнейшего принципа следует рассматривать правоотношения, связанные с поведением граждан-банкротов, в особенности при рассмотрении вопросов, связанных с завершением процедуры банкротства в отношении должника-гражданина и освобождением его от обязательств, и при оценке обстоятельств дела, действий (бездействия) гражданина, которые влияют на возможность применения норм п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве.

Мы полностью солидарны с выводами А.А. Кравченко, который в своей работе указывает, что "оценка поведения субъекта на предмет добросовестности его поведения, по нашему мнению, должна осуществляться с учетом ориентации соответствующих действий (бездействия) на достижение целей правового регулирования отношений несостоятельности" [10].

Совершенствование механизма правового регулирования отношений, связанных с банкротством должников-граждан, в особенности при рассмотрении вопроса о завершении процедуры банкротства с применением последствий в виде освобождения гражданина-банкрота от обязательств, необходимо проводить в направлении усиления роли принципа добросовестности в таком регулировании.

Развитие данного механизма возможно при реализации системного подхода, который может быть выражен в ходе изменений норм главы X "Банкротство гражданина" действующего Закона о банкротстве, подразумевающих непосредственное включение понятия добросовестности в текст закона в первую очередь на основе актуальных выводов сложившейся судебной практики, а также дальнейшего более широкого использования принципа добросовестности при непосредственном рассмотрении данной категории дел арбитражными судами.

Библиографический список

1. Статистический бюллетень Федресурса по банкротству 2022. URL: https://fedresurs.ru/news/191fa52b-1fc4-4796-ac1e-b5de2693e52c/ (дата обращения 20.06.2023).
2. Карелина С.А., Фролов И.В. Механизм освобождения гражданина-должника от обязательств как следствие его банкротства: условия и порядок применения // Право и экономика. 2015. N 10. С. 19 - 23.
3. Кархалев Д.Н. Принцип добросовестности в гражданском праве // Гражданское право. 2013. N 5. С. 30 - 32.
4. Чукреев А.А. Добросовестность в системе принципов гражданского права // Журнал российского права. 2002. N 11. С. 79 - 88.
5. Богданова Е.Е. Добросовестность участников договорных отношений и проблемы защиты их субъективных гражданских прав: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 10.
6. Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. С. 107.
7. Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. 2006. Т. 6. N 1. С. 124 - 181.
8. Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М.: Статут, 2010. 423 с.
9. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 92.
10. Кравченко А.А. Механизм обеспечения добросовестного поведения субъектов в сфере несостоятельности (банкротства) // Право и бизнес. 2021. N 2. С. 32 - 47.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ