Сделки, нарушающие антимонопольное законодательство: ничтожность или оспоримость?. Статьи по предмету Гражданское право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

СДЕЛКИ, НАРУШАЮЩИЕ АНТИМОНОПОЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: НИЧТОЖНОСТЬ ИЛИ ОСПОРИМОСТЬ?

К.Ю. ТОТЬЕВ

Тотьев Константин Юрьевич, кандидат юридических наук, профессор Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики".

Все действия для того, чтобы на основании ст. 153 ГК РФ считаться сделками, должны быть направлены на установление, изменение или прекращение гражданских прав (обязанностей) и соответствовать действующему законодательству, в том числе императивным требованиям Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <1>, которые сформулированы "для хозяйствующих субъектов при их вступлении в гражданско-правовые отношения с другими участниками гражданского оборота" (абз. 3 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" <2>). Однако на практике это происходит далеко не всегда, что неизбежно порождает проблему применения к сделкам, не соответствующим указанному Закону, особого гражданско-правового последствия - недействительности. Его правильное и обоснованное использование влияет на: 1) стабильность экономического оборота; 2) разграничение в этом обороте действительных и недействительных сделок, попадающих в сферу действия антимонопольного законодательства; 3) согласованность гражданско-правовых последствий с административно-правовыми и уголовно-правовыми запретами и санкциями за их несоблюдение. Поэтому в настоящей статье господствующая в судебной практике и доктрине позиция по данной проблеме критически оценивается на основе зарубежного опыта.
--------------------------------
<1> Далее - Закон о защите конкуренции.
<2> Далее - Постановление Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30.

В п. 1 ст. 166 ГК РФ в зависимости от юридического факта (признание судом), связанных с ним последствий и круга управомоченных субъектов различаются два вида недействительных сделок: 1) оспоримые сделки (они становятся недействительными лишь при наличии решения суда по этому поводу); 2) ничтожные сделки (в данном случае судебное решение не входит в состав обязательных юридических фактов, влекущих недействительность сделки). Эта классификация напоминает принятую во французской доктрине гражданского права дихотомию "абсолютная или относительная недействительность сделок" <3>, в основе которой лежит необходимость разграничения средств защиты частных и публичных интересов (прежде всего, это выражается в круге лиц, наделенных правом предъявлять соответствующие требования). Казалось бы, в таком контексте именно ничтожность сделок, противоречащих антимонопольному законодательству, в наибольшей степени соответствовала бы целям защиты конкуренции как предмета публичного интереса, что и должно было предопределить позицию российского законодателя. Однако он заметно усложнил взаимоотношения между гражданско-правовыми нормами о недействительности сделок и Законом о защите конкуренции. Как это отразилось на практике?
--------------------------------
<3> См.: Mazeaud H., Mazeau J., Chabas F. Lecons de droit civil. Tome II. Obligations: theorie generale. 9-e edition. Paris, 1998. P. 297 - 313; Fages B. Droit des obligations. Paris, 2007. P. 179 - 181.

В связи с упомянутой двойственностью критериев оценки сделок на предмет их соответствия требованиям антимонопольного законодательства возникает проблема выбора между двумя указанными разновидностями недействительных сделок. Для обоснования в судебной практике и доктрине обычно обращаются к ст. 168 ГК РФ, которая почти дословно воспроизводит аналогичный § 134 Гражданского уложения Германии <4> и выполняет в гражданском законодательстве России ту же функцию (установление соотношения общих и специальных правовых последствий незаконных сделок). Действительно, данная статья ГК РФ традиционно используется в судебной практике применения антимонопольного законодательства (в том числе существовавшего до вступления в силу 26 октября 2006 г. Закона о защите конкуренции) для категоризации ничтожных и оспоримых сделок. Например, по одному из арбитражных дел <5> условия договора, которые являлись для потерпевшей стороны невыгодными и навязывались ей доминирующим на рынке субъектом, были признаны ничтожными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, а также в соответствии со ст. 5 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" <6>. Подобное по содержанию решение <7> было принято арбитражным судом в связи с тем, что унитарное предприятие навязало открытому акционерному обществу заключение договоров на оказание услуг по комплексному обследованию трассы водопровода холодной воды на наличие утечек и отводов. В результате заключенные участниками спора договоры стали противоречить п. 1 ст. 5 Закона о конкуренции 1991 г. Исходя из этого, не соответствующие требованиям антимонопольного законодательства договоры на оказание услуг по комплексному обследованию трассы водопровода холодной воды на наличие утечек и отводов объявлялись судом ничтожными, а вывод антимонопольного органа об их оспоримости - необоснованным.
--------------------------------
<4> См.: Schulze R. Burgerliches Gesetzbuch. Handkommentar. 6 auflage. Baden-Baden, 2009. S. 122.
<5> См.: Постановление ФАС Центрального округа от 25 августа 2005 г. N А14-971-2005/18/4.
<6> Далее - Закон о конкуренции 1991 г. В настоящее время данная статья утратила силу, вместо нее действует аналогичная ст. 10 Закона о защите конкуренции.
<7> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 июня 2004 г. N А33-6967/03-С6-Ф02-2269/04-С1.

Кроме того, согласно ранее действовавшему антимонопольному законодательству со ссылкой на ст. 168 ГК РФ ничтожными считались договоры, заключенные хозяйствующими субъектами, действующими на рынке одного товара (взаимозаменяемых товаров) и ограничивающие конкуренцию (в настоящее время данные договоры (картели) запрещены ч. 1 ст. 11 Закона о защите конкуренции, существенно скорректированной недавно на основании п. 8 ст. 1 Федерального закона от 6 декабря 2011 г. N 401-ФЗ). Впервые такого рода сделки стали признаваться ничтожными по российскому антимонопольному законодательству с октября 2002 г. До этого момента они считались оспоримыми, на что указывало словосочетание "в установленном порядке признаются недействительными". Подобные сделки с участием субъектов рынка финансовых услуг на основании ст. 6 Федерального закона от 23 июня 1999 г. N 117-ФЗ "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг" (в настоящее время он утратил силу) оставались оспоримыми <8> вплоть до момента вступления в силу ныне действующего Закона о защите конкуренции.
--------------------------------
<8> О различных аргументах по этому поводу см.: Определения ВАС РФ от 6 августа 2009 г. N ВАС-9952/09 по делу N А72-4211/08-31/43 и от 6 августа 2009 г. N ВАС-10008/09 по делу N А72-4222/08-31/40.

Новейшая судебная практика и доктрина в основном восприняли такой подход и в настоящее время используют ст. 168 ГК РФ для аргументации своих решений по поводу разграничения сделок, нарушающих антимонопольное законодательство, исходя из того, что все сделки, в отношении которых в Законе о защите конкуренции прямо не указана их оспоримость, являются ничтожными. Так, в рамках одного из арбитражных дел <9> исковые требования были заявлены в порядке ст. 12, 168 ГК РФ и мотивированы тем, что оспариваемый договор аренды заключался без надлежащего проведения конкурса или аукциона в нарушение требований ст. 17.1 Закона о защите конкуренции. На основании этой статьи и ст. 168 ГК РФ суд пришел к выводу о ничтожности заключенной таким способом сделки. В дальнейшем вышестоящая судебная инстанция подтвердила правильность данного вывода: "Поскольку оспариваемый договор аренды заключен ответчиками без проведения торгов, обязательность проведения которых предусмотрена ч. 1 ст. 17.1 Закона о защите конкуренции, суды пришли к обоснованному выводу о том, что договор в силу ст. 168 ГК РФ является ничтожной сделкой". В другом судебно-арбитражном решении суд посчитал, что договор поставки не соответствует п. 3, 6, 8, 9 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции, в связи с чем на основании ст. 168 Гражданского кодекса РФ является недействительным (ничтожным) <10>. Суд сделал правильный вывод о наличии указанных в п. 3, 6, 8, 9 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции обстоятельств в момент заключения договора поставки, что соответствует ст. 166 - 168 ГК РФ.
--------------------------------
<9> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июля 2009 г. по делу N А72-8694/2008.
<10> Постановление ФАС Московского округа от 13 октября 2009 г. N КГ-А40/9043-09, КГ-А40/9043-09-2, КГ-А40/9043-09-3 по делу N А40-64377/08-77-496.

Анализ этих и других судебных решений позволяет утверждать, что из ст. 168 ГК РФ можно вывести, по существу, три различных правила, которыми руководствуются арбитражные суды и которые предусматривают: 1) ничтожность сделки, нарушающей закон или иные правовые акты (общее последствие незаконной сделки); 2) право законодателя установить исключение из предыдущего правила, т.е. предусмотреть в специальной норме (как это было сделано, например, в ч. 2 и 4 ст. 34 Закона о защите конкуренции) другие правовые последствия нарушения; 3) приоритет указанного исключения, закрепленного в соответствующем нормативном правовом акте, по отношению к правилу о ничтожности сделки. Следовательно, для определения возможности руководствоваться общим правилом по ст. 168 ГК нужно сначала удостовериться в наличии специальной нормы (общее правило не применяется только тогда, когда установлено наличие специального последствия) <11>.
--------------------------------
<11> Аналогичное соотношение общего и специального правила о недействительности сделок установлено в § 134 Гражданского уложения Германии.

Но именно этому обстоятельству в господствующем сейчас на практике и в доктрине подходе не уделяется должного внимания, поскольку специальное правило не анализируется на предмет его действительности (оно лишь предполагается действительным, несмотря на серьезные противоположные аргументы). Так, например, арбитражный суд в своем решении об оценке спорной сделки по приобретению более 25% акций, совершенной без предварительного согласия антимонопольного органа, не обосновал соответствие специального правила всем условиям его действительности и ограничился лишь следующей констатацией: "...в соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Согласно ч. 2 ст. 34 Федерального закона "О защите конкуренции" сделки, совершенные без предварительного получения согласия антимонопольного органа... признаются недействительными в судебном порядке и только по иску антимонопольного органа. Таким образом, сделка купли-продажи акций является оспоримой..." <12>.
--------------------------------
<12> См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 мая 2010 г. N 09АП-9402/2010-ГК по делу N А40-132625/09-159-1022.

Как видно, в данном решении, с одной стороны, продемонстрировано наличие в ст. 168 ГК РФ не только правил об общих правовых последствиях нарушения и возможности установления в законах специальных последствий для сделок, противоречащих Закону о защите конкуренции, но и положения о приоритете специальной нормы над общей. С другой стороны, преимущество специального правила, содержащегося в Законе о защите конкуренции и устанавливающего оспоримость противоправных сделок, констатируется судом без должного обоснования действительности применяемой нормы. В этом случае предполагается соответствие специальных правил Закона о защите конкуренции всем надлежащим условиям их действительности. Эти спорные выводы и предположения судебной практики в основном поддерживаются в рамках господствующей в доктрине позиции на основе буквального толкования ст. 168 ГК РФ. В связи с этим рассмотрим подробнее проблему действительности специальных положений Закона о защите конкуренции, связанных с оспоримостью незаконных сделок (таких, как ч. 2 и 4 ст. 34 данного Закона).
Вопрос о критериях действительности специальных правил Закона о защите конкуренции следует решать на основе ГК РФ исходя из двух правовых оснований:
1) абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ, согласно которому нормы гражданского права, регулирующие перечисленные в ст. 2 ГК РФ отношения и содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ. Поскольку Закон о защите конкуренции формулирует требования для хозяйствующих субъектов при их вступлении в гражданско-правовые отношения с другими участниками гражданского оборота, "требования антимонопольного законодательства применяются к гражданско-правовым отношениям" (абз. 4 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30) и в этом смысле могут рассматриваться как составная часть гражданского права;
2) ч. 1 ст. 2 Закона о защите конкуренции, в соответствии с которой антимонопольное законодательство основывается на ГК РФ, что отражено также в абз. 1 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июня 2008 г. N 30.
Однако существуют веские аргументы против тезиса о соответствии анализируемых норм антимонопольного законодательства правилам ГК РФ о действительности специальных оснований оспоримости сделок. Во-первых, речь идет о цели и содержании таких оснований. Согласно п. 1 ст. 1 и ст. 12 ГК РФ целью правил о недействительных (прежде всего, оспоримых) сделках является защита субъективных гражданских прав (арбитражные суды в своих решениях прямо указывают на эту цель института недействительности сделок <13>), в то время как Закону о защите конкуренции согласно его ч. 2 ст. 1 приписывается иная задача (обеспечение конкуренции) <14>, что непосредственно вытекает также из названия данного Закона. Отечественный законодатель делает акцент именно на этой особой цели, когда включает в специальный состав сделок, не соответствующих требованиям антимонопольного законодательства, условие об их возможном или фактическом результате - ограничении конкуренции (п. 17 ст. 4, ч. 2 и 4 ст. 34 Закона о защите конкуренции). Во-вторых, согласно п. 2 ст. 166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ. Между тем антимонопольный орган в качестве такого управомоченного лица упоминается лишь в Законе о защите конкуренции. Кроме того, вряд ли антимонопольный орган можно считать заинтересованным лицом с точки зрения требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки (такие последствия по собственной инициативе может применить лишь суд), хотя подобные утверждения и встречаются иногда в решениях арбитражных судов ("...антимонопольный орган вправе обратиться за признанием такой сделки недействительной в соответствии с п. 2 ст. 166 Гражданского кодекса как заинтересованное лицо" <15>). Однако в других случаях арбитражные суды обоснованно констатируют, что "под заинтересованным лицом следует понимать лицо, имеющее юридически значимый интерес в данном деле. Такая юридическая заинтересованность может признаваться за участниками сделки либо за лицами, чьи права и законные интересы прямо нарушены оспариваемой сделкой" <16>. Разумеется, при предъявлении иска о признании сделки недействительной (ничтожной) лицо, не являющееся участником этой сделки, должно доказать, что его права или охраняемые законом интересы прямо нарушены оспариваемой сделкой. Следовательно, перечисленные аргументы говорят в пользу тезиса о нарушении условий существования специальных правил о недействительности.
--------------------------------
<13> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 20 июля 2009 г. по делу N А72-8694/2008.
<14> См.: Тотьев К.Ю. Понятие "конкуренция" в антимонопольном законодательстве // Хозяйство и право. 2011. N 2. С. 61 - 69.
<15> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 мая 2011 г. по делу N А45-12867/2010.
<16> См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 мая 2010 г. N 09АП-9402/2010-ГК по делу N А40-132625/09-159-1022.

Дополнить эти доводы можно указанием на несоответствие специальных правил Закона о защите конкуренции конституционно-правовому принципу юридического равенства (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ и п. 5 Постановления Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2008 г. N 11-П) и основанному на нем требованию определенности правовых норм, обеспечивающих стабильность и предсказуемость условий конкурентной борьбы на товарных рынках в Российской Федерации. Дело в том, что проанализированные выше недостатки взаимодействия гражданского и антимонопольного законодательства создают как логическую, так и ценностную неопределенность при применении соответствующих правил, хотя требование определенности правовых понятий и норм является общепринятым для российской и зарубежных правовых систем. Так, согласно п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 27 мая 2003 г. N 9-П "в силу конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 19, ч. 1, Конституции РФ) запреты и иные установления, закрепляемые в законе, должны быть определенными, ясными, недвусмысленными. Неопределенность содержания правовой нормы... допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и тем самым - нарушения принципа равенства, а также принципа верховенства закона". Между тем, как было показано ранее, включенные в ГК РФ и Закон о защите конкуренции правила о недействительности противоправных сделок не обеспечивают в достаточной степени ясность правоприменения. Кроме того, нарушением требования определенности можно считать и то, что законодатель оставил нерешенными целый ряд важных вопросов (например, о разграничении недействительных антиконкурентных сделок в зависимости от того, кто является адресатом запрета (одна сторона сделки или все ее участники), и знали ли участники сделки о ее незаконности).
Добиться соответствия конституционному принципу равенства и требованию определенности можно было бы частично путем объявления всех сделок, нарушающих антимонопольное законодательство, либо ничтожными <17> (в результате имел бы место отказ от специальных правил об оспоримости сделок, возможность принятия которых предусмотрена сейчас в ст. 168 ГК РФ), либо оспоримыми. Второй способ в рамках существующей сейчас модели ст. 168 ГК РФ может быть реализован только с помощью расширительного толкования пп. "б" п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции, что требует дополнительного обоснования его применения с позиции ч. 1 ст. 19 Конституции РФ.
--------------------------------
<17> Например, во французском конкурентном праве на основании ст. L.420-3 Коммерческого кодекса Франции в отношении любых нарушений ст. L.420-1 и L.420-2 этого же Кодекса (Code de commerce. 102-e edition, 2007. P. 522) предусмотрена абсолютная недействительность (ничтожность) сделок. См.: Malaurie-Vignal M. Droit de la concurrence interne et communautaire. 3-e edition. Paris, 2005. P. 223; Frison-Roche M.-A., Payet M.-St. Droit de la concurrence. Paris, 2006. P. 282.

Согласно пп. "б" п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции антимонопольный орган имеет право обратиться в арбитражный суд с исками (заявлениями) о признании недействительными полностью или частично договоров, не соответствующих антимонопольному законодательству. Использование в данном правиле термина "договор" говорит о намерении законодателя распространить его только на двусторонние сделки (п. 1 и 3 ст. 154 ГК РФ). Однако с помощью расширительного толкования в сферу действия этой нормы правомерно включить и односторонние сделки (п. 2 ст. 154 ГК РФ), что больше соответствовало бы конституционному принципу юридического равенства (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ). В отдельных решениях арбитражные суды так и поступают: "...вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии у антимонопольного органа права на обращение в суд с иском о признании сделки недействительной противоречит подпункту "б" п. 6 ст. 23 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ..." <18>). Как видно, здесь вместо слова "договор" используется термин "сделка". В этом случае все сделки, противоречащие требованиям антимонопольного законодательства, будут рассматриваться как оспоримые (п. 1 ст. 166 ГК РФ).
--------------------------------
<18> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 мая 2011 г. по делу N А45-12867/2010.

Однако в настоящее время в большинстве судебных решений пп. "б" п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции выполняет совсем другую функцию, являясь критерием судебного контроля за компетенцией антимонопольного органа, ведь именно со ссылкой на данную норму российские арбитражные суды констатируют наличие у антимонопольного органа права на обращение в суд с иском о признании недействительными полностью или частично договоров, не соответствующих антимонопольному законодательству <19>. В результате упомянутого выше расширительного толкования пп. "б" п. 6 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции у него появится новая классификационная функция, поскольку в этом случае данное правило будет использоваться в рамках модели ст. 168 ГК РФ в качестве специального основания для признания противоправных антиконкурентных сделок оспоримыми и обладать приоритетом по сравнению с общим правилом ст. 168 ГК РФ о ничтожности незаконных сделок. Такой подход имеет как минимум два преимущества, ведь он: 1) соответствует широко применяемой сейчас модели ст. 168 ГК РФ (схема "общее - специальное"); 2) обеспечивает в большей степени, чем господствующая на практике и в доктрине позиция, соблюдение конституционно-правового принципа равенства (оспоримыми признаются все сделки (а не только прямо поименованные в Законе о защите конкуренции), нарушающие антимонопольное законодательство и направленные на достижение одинаково запрещенных Законом о защите конкуренции результатов).
--------------------------------
<19> См.: Постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 марта 2011 г. по делу N А65-9289/2010 и Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 июля 2009 г. N 17АП-4626/2009-ГК по делу N А60-861/2009; Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 25 мая 2011 г. по делу N А45-12867/2010, ФАС Западно-Сибирского округа от 23 сентября 2008 г. N Ф04-5826/2008(12270-А81-30) по делу N А81-4811/2007, ФАС Московского округа от 22 февраля 2011 г. N КА-А41/18012-10-2,3 по делу N А41-40694/09, ФАС Поволжского округа от 25 февраля 2011 г. по делу N А65-8874/2010.

Таким образом, проведенный нами анализ свидетельствует о серьезных трудностях, возникающих у отечественных арбитражных судов и правоведов в процессе поиска правильного и наиболее аргументированного решения рассмотренной проблемы взаимодействия гражданского и антимонопольного законодательства в рамках модели ст. 168 ГК РФ. Поэтому обсуждения данного вопроса продолжатся, однако уже сейчас совершенно ясно, что существенные изъяны в господствующем подходе не позволяют воспринимать его как единственно верное и юридически безупречное преодоление всех возникших препятствий. При этом другие варианты решения этой проблемы должны опираться не только на принцип обеспечения стабильности гражданского оборота, но и учитывать собственные цели Закона о защите конкуренции (ч. 2 ст. 1 этого Закона).

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ