Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок оказания услуг
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Жизненно важные ресурсы возникновения и иерархического оформления государства. Статьи по предмету Теория государства и права

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Теория государства и права. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ЖИЗНЕННО ВАЖНЫЕ РЕСУРСЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ИЕРАРХИЧЕСКОГО ОФОРМЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВА

И.И. ГРУНТОВСКИЙ, В.С. МОИСЕЕВ

XX век в мировой истории отметился всплеском насилия, выразившимся в двух мировых войнах (1914 - 1918 гг., 1939 - 1945 гг.), распадом империй (Российской, Австро-Венгерской, Итальянской, Британской, Французской, Японской и Советского Союза), бесконечной чередой больших и малых революций, гражданских войн и переворотов, до предела обостривших осознание важности правового регулирования поведения всего планетарного социума уже не в рамках отдельно взятых государств, а как единого биологического организма, потребляющего одни и те же ресурсы и конкурирующего из-за них.
Создание международным сообществом таких организаций, как Лига Наций (1919 г.) и ООН (1945 г.), конвенционного права, основанного на суверенном равенстве сторон, было опровергнуто вначале идеей национал-социализма и, как следствие, Второй мировой войной, а затем бесконечным "крестовым походом" за "демократию, права всех меньшинств и свободу" и вылилось в череду переворотов и "цветных революций", борьбу за ресурсы и сферу влияния, "оборонительные войны" за контроль над нефтью и газом.
Анализируя события прошлого века, можно прийти к выводу, что в XX веке стал очевидным как кризис права, так и самой идеи в философии права. На планете в той или иной ее части происходили на протяжении всего века войны и военные конфликты. Основной причиной войн и конфликтов, как правило, был передел становящихся все более дефицитными ресурсов. И тут уже понятия государства и права, как умозрительные конструкции сытого мудреца, сидящего у камина, перестали отвечать требованиям времени.
Право, как оправдание насилия сильного над слабым, перестало быть справедливым регулятором отношений, заслуживающим существования в умах многих людей. Даже племя каннибалов, мирно проживающее на острове и в соответствии со своими обычаями и моралью, своим "естественным правом" поедающее себе подобных, стало наделяться людьми большей симпатией к их "естественному праву", чем право, пришедшее с нескончаемой чередой миссионеров, приезжающих на их мирный остров, чтобы украсть их ресурсы. Они (миссионеры), пользуясь своим превосходством в силе, запрещали им есть себе подобных, но жестко "по праву и закону" обязывали: вначале распинать себе подобных на кресте, потом сжигать на костре, потом вешать, потом расстреливать, потом сжигать в крематориях и травить в газовых камерах, и, наконец, обосновали законность применения ядерного оружия, генно-модифицированных продуктов и всех видов "легких" наркотиков и т.п.
Несоответствие социальной действительности и идей, выдвигаемых в философии права, поставило перед последней вопрос о ее практической пользе, о том, что есть фактически государство и право. Каковы реальные границы применения права? Какова природа человека, позволяющая оправдывать правом любое проявление алчности в виде насилия над себе подобными?
В 1993 г. доктор философии Гарвардского университета Мансур Олсон предложил теоретическую модель появления государства, как организации, пользующейся преимуществом в применении насилия, основанной на превращении кочующего бандита (roving bandit) в оседлого бандита (stationary bandit) <1>. Позднее, в 2003 г., данная теория была доработана Питером Куррилдом-Клитгаардом и Гертом Тингаардом Свендсеном <2>.
--------------------------------
<1> Olson M. Dictatorship, Democracy, and Development // The American Political Science Review. 1993. Vol. 87. Iss. 3. P. 567 - 676.
<2> Kurrild-Klitgaard P., Svendsen G.T. Rational Bandits: Plunder, Public Goods, and the Vikings // Public Choice. 2003. Vol. 117. 3/4. Essays in Memory of Mancur Olson. P. 255 - 272.

Согласно данной модели появление государства связано с перерождением кочующего бандита в оседлого. Основное различие между оседлым и кочующим бандитом заключается в том, что кочующий бандит обладает сравнительным преимуществом в применении насилия только по отношению к своим жертвам, в то время как оседлый бандит обладает таким преимуществом как относительно своих жертв, так и относительно других бандитов. Таким образом, на контролируемой им территории он обладает преимуществом в применении насилия над всеми.
В своих работах исследователи показывают, как конкуренция за ресурсы привела к тому, что викинги из кочующих бандитов превратились в правителей королевств Дублина, Нортумбрии, Йорка и закрепились в Нормандии <3>. Ярким примером, иллюстрируемым в их работе, выступает Китай 1920-х годов, когда часть его территории была поделена между полевыми командирами. Жители страны отдавали предпочтения постоянным (оседлым) командирам, собирающим с них фиксированную дань и как-то защищающим их, перед кочующими полевыми командирами, уходящими после грабежа <4>.
--------------------------------
<3> Ibid. P. 261 - 264.
<4> Olson M. Dictatorship, Democracy, and Development // The American Political Science Review. 1993. Vol. 87. Iss. 3. P. 567 - 676.

Мансур Олсон, развивая теорию внешнего насилия К. Каутского и Л. Гумпловича, утверждающую, что "история не предоставляет нам ни одного примера, где государство возникало бы не путем насилия" <5>, не только объединяет ее с теорией внутреннего насилия Е. Дюринга. В последней государство стабильно существует только в форме порабощения одними социальными группами других в рамках одного общества, "и государство, в силу этой особенности, представляет только предмет дележа" <6>. В данной теории ученый логически и математически обосновывает возникновение у порабощаемых мотивации повиноваться поработителям.
--------------------------------
<5> Гумплович Л. Общее учение о государстве. СПб., 1910. С. 47.
<6> Дюринг Е. Ценность жизни. СПб.: Типография училища глухонемых, 1896. С. 243.

Так в чем же проявляется преимущество оседлого бандита над кочующим для населения? Во-первых, заявляет М. Олсон, правление оседлого бандита гарантирует населению безопасность и позволяет инвестировать, так как бандит забирает лишь часть заработанного, сохраняя горизонт планирования, как это было в Китае <7>.
--------------------------------
<7> Olson M. Dictatorship, Democracy, and Development // The American Political Science Review. 1993. Vol. 87. Iss. 3. P. 568.

А во-вторых, полагает Олсон, по благословению "невидимой руки", превращающей кочующего бандита в оседлого, возникший государь начинает из личных эгоистических соображений производить набор общественных благ, укрепляющий его правление и помимо его воли способствующий увеличению производства продукции и благосостояния населения <8>.
--------------------------------
<8> McGuire V., Olson M. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of Economic Literature. 1996. Vol. XXXIV (1).

То, что население всегда делает выбор в пользу оседлого бандита, означает, что оно осознает возможные выгоды от его власти. У сторон возникает определенный набор ожиданий, кто, что обязан делать: население обязано платить налоги, а оседлый бандит-государь защищает население от других бандитов.
Таким образом, первым по значимости политическим благом, которое обязано предоставлять государство подзащитным, является безопасность. Она и выступает первоочередной функцией государства. По М. Олсону: "Поскольку жертвы оседлого бандита являются для него источником налоговых платежей, он устанавливает запрет на убийство или причинение увечий своим подданным. А поскольку обкрадывание его подданных и порождаемая им деятельность по защите от воровства сокращает общий доход, бандит запрещает воровство всем, кроме себя" <9>.
--------------------------------
<9> Олсон М. Власть и процветание: Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры. М.: Новое издательство, 2012. С. 38.

Вторым по важности после безопасности набором общественных благ, предоставляемым оседлым бандитом, являются правовые нормы - законы и указания (в славянской терминологии - правда <10>), которые вместе составляют правовую базу, обеспечивающую защиту прав собственности и контрактов, а в случае необходимости и эффективную судебную защиту. Именно это и есть те первые общественные блага, которые с помощью "невидимой руки" (или, в терминологии Т. Фрая и А. Шлейфера, "грабящей руки" <11>), руководствуясь личными интересами, начинает предоставлять новый государь своим подданным. По словам М. Олсона, "предводитель бандитов, способный уверенно контролировать и удерживать территорию, получает стимул к тому, чтобы осесть, надеть корону и самому превратиться в общественное благо - заботливого самодержца" <12>.
--------------------------------
<10> Зимин А. Правда русская. М.: Древлехранилище, 1999.
<11> Shleifer A., Vishny R. The Grabbing Hand: Government Pathologies and their Cures. Harvard University Press, 1999.
<12> Олсон М. Власть и процветание: Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры... С. 38.

В своей работе М. Олсон в соавторстве с М. Макгиром приводит математические доказательства того, что только в условиях демократии стационарный бандит вынужден предоставлять населению максимальный объем общественных благ и ограничивать себя в извлечении в свою пользу большей доли прибавочного продукта <13>. И хотя оседлый бандит и при демократии продолжает руководствоваться в первую очередь своими эгоистичными интересами, на него начинают влиять различные окружающие его группы, лоббирующие свои корыстные интересы и препятствующие как нарушению прав собственности, так и тому, чтобы налоговая ставка была слишком маленькой или слишком большой. Таким образом, возникает компромисс между оседлым бандитом и околовластными группами, который приводит население к состоянию устойчивой "свободы бедности". Это состояние нобелевский лауреат Амартья Сен охарактеризовал так: "Бедность в конечном счете - это не вопрос доходов, а отсутствие доступа к минимально необходимым возможностям" <14>.
--------------------------------
<13> McGuire V., Olson M. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force // Journal of Economic Literature. 1996. Vol. XXXIV (1). P. 74 - 80.
<14> Амартия Сен. Социологическая оценка бедности. Зарубежное исследование, посвященное проблеме бедности. Пекин: Реформы, 1993. С. 11.

Сопоставляя логико-математическую конструкцию модели появления и существования государства М. Олсона с позитивизмом Г. Кельзена, можно констатировать следующие особенности "мира по-олсоновски". Во-первых, государство появляется и существует только как насильственная власть, постольку и поскольку в состоянии обеспечить безопасность людей от других властных сил. По мнению Г. Кельзена, "коллективная безопасность, или мир, есть, как уже говорилось, функция, в той или иной степени присущая всем принудительным порядкам, обозначаемым словом "право", на определенном этапе их развития" <15>.
--------------------------------
<15> Кельзен Г. Чистое учение о праве. СПб.: Алеф-Пресс, 2015. С. 66.

Во-вторых, государство и право, как форма и содержание, - это две грани одной сущности существования человеческого социума, обозначенные все тем же Г. Кельзеном так: "Если заменить понятие реальности (истолкованное как действенный правопорядок) понятием власти, то вопрос о соотношении действительности и действенности правопорядка совпадает с хорошо известным вопросом о соотношении права и власти. И тогда предложенное здесь решение оказывается всего лишь строго научной формулировкой старой истины: хотя право и не может существовать без власти, оно, однако, власти не тождественно. Право с точки зрения изложенной здесь теории представляет собой порядок (или организацию) власти" <16>.
--------------------------------
<16> Там же. С. 269.

В-третьих, принимая во внимание выводы Т. Пикетти, утверждающего, что за последние 250 лет доход на капитал был стабильно (за исключением периода двух мировых войн в XX веке) и существенно выше дохода на труд: "Предприниматель неизбежно склонен превращаться в рантье и усиливать свое господство над теми, кто владеет лишь собственным трудом, накопленный капитал воспроизводит сам себя быстрее, чем увеличивается производство. Прошлое пожирает будущее" <17>, можно заключить, что любое требование справедливости к праву неприменимо. И поскольку любое государство и право (как государствоустройство) есть пришедший к власти стационарный бандит, то сохранение его власти есть легитимизация несправедливости, а его свержение есть нарушение существующего правопорядка, так как естественная смена власти невозможна, поскольку полученное стационарным бандитом много лет назад материальное преимущество будет увеличиваться год от года, позволяя ему легко проходить "демократические сита" выборов.
--------------------------------
<17> Пикетти Т. Капитал в XXI веке. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. С. 585.

Таким образом, олсоновский стационарный бандит, как самая эффективная форма принуждения, стабильно будет являться и легитимной властью. Или, как утверждал Г. Кельзен, "принцип легитимности" всегда будет "ограничен принципом эффективности" <18>.
--------------------------------
<18> Кельзен Г. Чистое учение о праве. СПб.: Алеф-Пресс, 2015. С. 263.

И, наконец, в-четвертых, каждое государство, как стационарный бандит, производя общественные и иные блага, будет всегда ориентироваться на причину своего появления и сохранения, или словами Д. Норта: "Если наиболее высокую норму прибыли в обществе имеет пиратство, то организации в этом обществе будут инвестировать в знания и умения, которые сделают из них лучших пиратов" <19>.
--------------------------------
<19> Dobson J. The Art of Management and the Aesthetic Manager: The Coming Way of Business. London: Greenwood Publishing Group, 1999. P. 161.

Если принять модель М. Олсона "кочующего - оседлого бандита" за основу возникновения и существования государства и права, то возникает вопрос: а каковы фактические границы такого государства и чем они обусловлены?
Отвечая на эти вопросы, доктор экономики Калифорнийского университета Д. Норт предлагает отталкиваться от определения государства, данного в начале XX века М. Вебером: "...дать социологическое определение современного государства можно, в конечном счете, только исходя из специфически применяемого им, как и всяким политическим союзом, средства - физического насилия... Государство, равно как и политические союзы, исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство" <20>. М. Вебер говорит именно о легитимности насилия, которая подразумевает лишь только то, что "легитимность в осуществлении насилия... есть отсутствие массового неповиновения этому насилию со стороны подданных" <21>.
--------------------------------
<20> Вебер М. Политика как призвание и профессия. М.: РИПОЛ классик, 2019. С. 18.
<21> Тамбовцев В. К вопросу о государственном регулировании в переходной экономике России // Экономика и математические методы. 1998. Т. 23. Вып. 4. С. 150.

Продолжая логику рассуждений М. Вебера, Д. Норт рассматривает легитимность не только как отсутствие массового несогласия с действиями, предпринимаемыми государством, и самим фактом его существования, но как важное средство минимизации издержек на обеспечение правил и соблюдение прав собственности государством <22>. Тем самым государство, по Норту, минимизирует свои издержки на выполнение общественного договора (набора взаимных ожиданий): безопасность и некоторые общественные блага в обмен на налоги. Так как данный договор является неформализованным, то и обмен ожиданиями по поводу основных прав собственности и свободы, правил их реализации и взаимных обязанностей является условным <23>.
--------------------------------
<22> North D. Structure and Change in Economic History. N.-Y., London: W.W. Norton & Company, 1981. P. 53.
<23> Аузан А. Общественный договор: взгляд из 2009 года // Публичные лекции Полит.ру. 2009. URL: http://polit.ru/article/2009/05/25/auzan (дата обращения: 26.04.2021).

Нарушение данного договора со стороны государства или изменение критериев оценки со стороны подданных приводит к тому, что население пересматривает свои возможные выгоды от оседлого бандита и может перестать считать его желательной альтернативой. У подданных может возникнуть несогласие с действиями государя, если они не соответствуют их ожиданиям. Таким образом, несоблюдение общественного договора государством сделает его нелегитимным для своего населения. И, как следствие, вывод, что общественный договор придает легитимность государству.
Как население одной территории отличается от населения другой территории, так и общественный договор в одном государстве отличается от общественного договора в другом государстве. Эти договоры государств отражают приоритеты их жителей, они изменяются и время от времени радикально пересматриваются. Но все они основаны на обеспечении безопасности граждан, прав собственности, некоторых свобод и общественных благ. По словам К. Клэпмена, "веберианское государство с его обширными полномочиями и множественной бюрократией может быть легитимировано только через предоставление его населению общественных благ, без этого оно превратится в аппарат принуждения и вымогательства" <24>.
--------------------------------
<24> Rotberg I. When States Fail: Causes and Consequences. Princeton University Press, 2004. P. 29.

Таким образом, производя общественные блага, оседлый бандит, по Норту, не только исполняет общественный договор, но, по сути, действует в своих корыстных интересах. Он повышает свою легитимность в глазах подданных, тем самым снижая собственные издержки на соблюдение того же самого общественного договора. "Институты задают правила, которые напрямую сдерживают насилие, меняя издержки насильственного поведения, прежде всего путем установления наказаний за использование насилия. Люди более склонны подчиняться правилам, даже при значительных издержках для себя, если они считают, что другие люди будут так же соблюдать правила" <25>.
--------------------------------
<25> Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. М.: Институт Гайдара, 2011. С. 61.

Взаимозависимость государства и его подданных от выполнения общественного договора делает его ключевым элементом, определяющим территориальные границы государства и границы действия его законов. Так, Д. Норт пишет, что уже в Новом королевстве Египта власть фараона основывалась на таких социальных институтах, как законодательные и судебные органы, духовенство, а также армия и полиция <26>. Причем средствами насилия там выступали лишь армия и полиция, а все остальное - это политические общественные блага.
--------------------------------
<26> North D. Structure and Change in Economic History. N.-Y., London: W.W. Norton & Company, 1981. P. 97.

Д. Норт выдвигает гипотезу, что именно развитые общественные институты Персидской империи в виде благоприятной экономической структуры, единой валюты, королевских дорог и морских путей, а не только силой и религией способствовали объединению очень разных по развитию и религии царств, желающих воспользоваться выгодами от объединения и доступа к внутреннему рынку, что, в свою очередь, вело к легитимизации общественного договора Персии на новых территориях <27>. Здесь можно провести очевидные параллели с политикой США и ЕС в конце XX - начале XXI века.
--------------------------------
<27> Ibid. P. 101.

В данном случае возникает вопрос: а кто именно должен считать государство легитимным? Модель М. Олсона изначально предполагает легитимность в сознании большинства населения. Однако Д. Норт в соавторстве Д. Уоллисом и Б. Вайнгастом разработали "модель открытых-закрытых порядков" <28>. Государству открытого порядка в ней присущи безличные права и верховенство закона, а также сильное гражданское общество, обладающее возможностью контроля над политической системой. В странах с данной моделью порядков действительно принципиальна легитимность у большинства населения, так как граждане обладают практической возможностью пересмотра или прекращения общественного договора и смены правительства. Как утверждают ученые, "порядок открытого доступа существует только в том случае, если большое число индивидов имеют право формировать организации, которые могут участвовать в самых разнообразных видах экономической, политической и общественной деятельности. Более того, право на формирование организаций должно быть определено безлично" <29>.
--------------------------------
<28> Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. М.: Институт Гайдара, 2011.
<29> Там же. С. 71.

В государствах же закрытого порядка - естественных государствах, характеризующихся властью элит, рентной экономикой и отсутствием реального доступа у населения к формированию организаций, - принципиальной становится легитимность стационарного бандита только в сознании местных элит, поскольку остальные лишены возможности влиять на устойчивость общественного договора. Исследователи утверждают: "Элиты - члены господствующей коалиции - соглашаются уважать привилегии друг друга, включая права собственности и доступ к определенным видам деятельности. Ограничивая доступ к этим привилегиям только членами господствующей коалиции, элиты создают надежные стимулы сотрудничать, а не бороться друг с другом... Так политическая система естественного государства манипулирует экономической системой для создания ренты, которая затем обеспечивает политический порядок" <30>.
--------------------------------
<30> Там же. С. 64.

Однако одной легитимности стационарного бандита в сознании его подданных или их части недостаточно, так как он вынужден одновременно существовать и, как следствие, конкурировать с другими оседлыми бандитами. А другие оседлые бандиты, хотя и признают в рамках международного права возможность существования государства вне зависимости от его признания другими государствами (декларативная теория, Конвенция Монтевидео 1933 г.) <31>, на деле руководствуются своими эгоистичными интересами, и факт признания со стороны других государств является обязательным для государства, желающего с ними взаимодействовать (конститутивная теория).
--------------------------------
<31> Convention on rights and duties of States. 49 Stat. 3097(3), Treaty Series 881, signed at Montevideo December 26, 1933. URL: http://avalon.law.yale.edu/20th_century/intam03.asp (дата обращения: 26.04.2021).

Таким образом, современная фактическая взаимозависимость государств требует и их постоянного взаимодействия, что становится возможным только при взаимном признании друг друга. По словам Д. Милликен и К. Краузе, "...суверенными правами может обладать только государство, признанное другими суверенными государствами. При этом законные претензии на суверенитет должны быть подкреплены на практике: правитель должен иметь фактический контроль над своей территорией" <32>.
--------------------------------
<32> Milliken J., Krause K. States Failure, Collapse and Reconstruction. The Institute of Social Studies, 2003. P. 3.

Поэтому признание суверенитета стационарного бандита со стороны других стационарных бандитов как себе подобного не только дает последнему устойчивое сравнительное преимущество в применении насилия на своей территории, но и уменьшает вероятность, что его права на территорию смогут быть оспорены другими бандитами. А в современном мире, поделенном на страны, непризнание легитимности общественного договора одного государства со стороны другого государства ведет к тому, что последнее не только не будет с ним сотрудничать, но будет его вообще рассматривать как территорию, подчиненную иному суверенитету.
Так, непризнание суверенитета Сомалиленда сделало невозможным предоставление международной помощи его легитимному для большинства населения правительству <33>, а даже временное прекращение признания суверенитета Сирии и Ливии в международном плане позволило применить против них вооруженные силы других государств и повлекло за собой дальнейшую утрату ими легитимности на своей территории.
--------------------------------
<33> Clapham et al. African game changer? The Consequences of Somaliland's International (Non) Recognition. A Study Report. Discussion Paper 2011/05. The Brenthurst Foundation, 2011. P. 9.

Таким образом, границы государства и его законов, как олсоновского стационарного бандита, согласно Д. Норту, обусловлены следующим. Во-первых, "государство - организация со сравнительными преимуществами в применении насилия, распространяющимися на географический район, границы которого устанавливаются его способностью облагать налогом подданных" <34>.
--------------------------------
<34> North D. Structure and Change in Economic History. N.-Y., London: W.W. Norton & Company, 1981. P. 21.

Во-вторых, границы государства определяются его внутренней легитимностью у большей части населения в государствах открытого порядка или с точки зрения элит - в естественных государствах закрытого порядка.
И, в-третьих, границы государства определяются его внешней легитимностью (или суверенитетом), то есть признанием его права на насилие со стороны таких же организаций.
Отсюда вопрос: возможно ли, в принципе, нахождение группы людей на ограниченной территории при дефиците какого-либо жизненно важного ресурса без образования в ней иерархической структуры, основанной на насилии? Другими словами, возможно ли стабильное существование социума без появления в нем стационарного бандита с легитимирующим его власть правом?
Изучая данный вопрос, исследователь из Университета Нанси Дидье Дезор вместе с коллегами провел ряд экспериментов, так называемые "опыты с крысами-ныряльщиками" <35>, создав специальную клетку, находясь в которой, крыса могла получить еду, только проплыв под водой по туннелю с задержкой дыхания к специальной кормушке, взять там еду и, вернувшись обратно, могла ее съесть. Все крысы по одиночке были сначала обучены добывать себе еду, находясь в такой клетке, уверенно плавали под водой за едой и были автономны.
--------------------------------
<35> Universite Nancy-II. Faits comme des rats? URL: https://www.youtube.com/watch? 2009 (дата обращения: 26.04.2021).

Однако, когда в клетку поместили шесть крыс, стало наблюдаться разделение по "социальным ролям". Две крысы - "эксплуататоры" - вообще не плавали, они терроризировали двух других крыс - "эксплуатируемых", заставляя их приносить себе еду. В результате эксплуатируемые крысы могли поесть, только вначале полностью накормив эксплуататоров. Одна крыса - "козел отпущения" - боялась и плавать, и драться, поэтому подвергалась общему террору и питалась остатками еды от остальных крыс. И, наконец, шестая крыса - "автоном" - добровольно сама плавала за едой и была достаточно сильна, чтобы постоять за себя и не подвергаться насилию. Возникает вопрос: проявление какого права мы здесь наблюдаем? Естественного, божественного права - одних подчинять, а других подчиняться? Обычного права, как консенсуса в группе? Или позитивного права, санкционируемого государством как насильственной властью?
Эксперимент многократно повторялся, и каждый раз наблюдалось то же распределение социальных ролей, причем было отмечено, что успокоительные препараты превращают крысу-"эксплуататора" в "эксплуатируемую", а "естественная" смена социальной роли наблюдалась лишь в 1 случае из 100. По-видимому, 1% - это и есть вероятность "эффекта Золушки", то есть перехода индивида из одной социальной группы в другую.
Далее в одну клетку стали помещать крыс из одной группы, например только шесть "эксплуататоров" или шесть "эксплуатируемых" и так далее. И снова, вне зависимости от предыдущего вхождения крысы в группу, в клетке происходило то же разделение крыс по социальным ролям. У крыс, отобранных в одну группу по признаку прежней роли в группе, происходило то же разделение по социальным ролям. То есть в ней появлялись свои "эксплуататоры", свои "эксплуатируемые", свои "козлы отпущения" и свои "автономы". Выяснилось, что, какие бы ни были предыдущие социальные роли крыс, они, попав в клетку, начинают распределять их заново.
Д. Дезор продолжил опыты в клетке с 200 крысами. И здесь также наблюдалось возникновение крысиной иерархии, однако были замечены и свои особенности. Во-первых, крысы были более жестоки, чем в малых клетках, при распределении социальных ролей они дрались до смерти и часть крыс "предпочитали" погибнуть, но не стать "эксплуатируемыми". То есть чем больше крысиное стадо, тем больше крысиная элита проявляет жестокость. Здесь уместно провести некую параллель с обществом: чем выше численность населения в государстве, тем жестче в нем законы. А во-вторых, крысы-"эксплуататоры" создали себе иерархию крыс-заместителей и уже не занимались сами принуждением других крыс, перепоручив функцию террора крысам-заместителям.
Исследуя мозг крыс, Д. Дезор с коллегами выяснили, что максимальный стресс испытывали крысы-"эксплуататоры", которые очень боялись потерять свой социальный статус и оказаться быть вынужденными самим добывать пищу. По мнению исследователей, социальное равновесие в группе крыс есть следствие равновесия страхов у каждой особи, где страх смерти от воды соперничает со страхом смерти от драки, при этом генетические различия крыс практически не влияли на распределение социальных ролей <36>. В результате крысы, более боящиеся воды, например вследствие физической слабости, становятся самыми бесстрашными и отчаянными бойцами, заставляющими других плыть и приносить им еду. Выходит, что переживания о праве, по Л.И. Петражицкому <37>, есть конкуренция страхов, основанных на инстинкте самосохранения.
--------------------------------
<36> Helder R., Desor D., Toniolo A.-M. Potential Stock Differences in the Social Behavior of Rats in a Situation of Restricted Access to Food // Behavior Genetics. 1995. Vol. 25. Iss. 5.
<37> Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: АСТ, 2011. С. 129.

Таким образом, эксперимент Д. Дезора раскрывает природу образования иерархии в любой группе на ограниченной территории при дефиците жизненно важного ресурса, а также объясняет причину возникновения обычного права как механизма стабилизации существующего распределения социальных ролей. Принимая во внимание теорию "эволюционно стабильной стратегии" Р. Докинза <38>, что в любом биологическом сообществе постоянно происходящие мутации ведут к повышению выживаемости всего сообщества, можно заключить, что появление государства как стационарного бандита и установление его законов как стабилизация распределения социальных ролей есть эволюционно стабильная стратегия выживания социума.
--------------------------------
<38> Петражицкий Л. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб.: Типография СПб акц. общ. "Слово", 1907.

Отвечая на вызовы времени, философия права в XXI веке перестает быть только аналитическим и критическим осмыслением различных теоретических взглядов на природу права и государства. Она становится междисциплинарным инструментом познания существующей реальности, познания государств и их законов в развитии, инструментом, вобравшим в себя как гуманитарные методы познания, так и естественнонаучные методы моделирования социальных, экономических и биологических процессов, происходящих во всем социуме. Раскрывая природу обычного права через эксперимент Д. Дезора как конкуренцию за дефицитные, жизненно важные ресурсы, философия права открывает нам модель М. Олсона "кочующего - стационарного бандита", существующего в границах, определяемых Д. Нортом на основе его внутренней и внешней легитимности, модель, описывающую эволюционно стабильную стратегию возникновения государства и права. Говоря словами М. Вебера, "удел нашего времени характеризуется процессами рационализации и интеллектуализации и, сверх того, "расколдовыванием мира" <39>.
--------------------------------
<39> Koshul B. The postmodern significance of Max Weber's legacy: disenchanting disenchantment. N.-Y.: Palgrave Macmillan, 2005. P. 11.

Литература

1. Сен Амартия. Социологическая оценка бедности. Зарубежное исследование, посвященное проблеме бедности / Амартия Сен. Пекин: Реформы, 1993. С. 11.
2. Аузан А. Общественный договор: взгляд из 2009 года / А. Аузан // Публичные лекции. Полит.ру. 2009. 25 мая. URL: http://polit.ru/article/2009/05/25/auzan.
3. Вебер М. Политика как призвание и профессия / М. Вебер; Перевод с немецкого и вступительная статья А.Ф. Филиппова. Москва: РИПОЛ классик, 2018. 288 с.
4. Гумплович Л. Общее учение о государстве / Л. Гумплович; Перевод со 2-го немецкого издания со вступительным очерком, примечанием и дополнительной статьей И.Н. Неровецкого. Санкт-Петербург: Общественная польза, 1910. 516 с.
5. Докинз Р. Эгоистичный ген / Р. Докинз; Перевод с английского Н. Фоминой. Москва: АСТ: CORPUS, 2013. 509 с.
6. Дюринг Е. Ценность жизни: Исследование в смысле героического жизнепонимания / Е. Дюринг; Перевод с 4-го немецкого издания Ю.М. Антоновского. 2-е изд. Санкт-Петербург: Тип. училища глухонемых, 1896. 345 с.
7. Зимин А.А. Правда русская / А.А. Зимин. Москва: Древлехранилище, 1999. 421 с.
8. Кельзен Г. Чистое учение о праве: (2-е изд., 1960) / Г. Кельзен; Перевод с немецкого М.В. Антонова, С.В. Лезова. Санкт-Петербург: Алеф-Пресс, 2015. 540 с.
9. Норт Д. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества / Д. Норт, Д. Уоллис, Б. Вайнгаст; Перевод с английского Д. Узланера [и др.]. Москва: Институт Гайдара, 2011. 478 с.
10. Олсон М. Власть и процветание: Перерастая коммунистические и капиталистические диктатуры / М. Олсон; Перевод с английского Б. Пинскер; Редактор Ю. Кузнецов. Москва: Новое издательство, 2012. 209 с.
11. Петражицкий Л. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. В 2 частях / Л. Петражицкий. Санкт-Петербург: Слово, 1907.
12. Пикетти Т. Капитал в XXI веке / Т. Пикетти; Перевод с французского А. Дунаев. Москва: Ад Маргинем Пресс, 2016. 591 с.
13. Тамбовцев В. К вопросу о государственном регулировании в переходной экономике России // Экономика и математические методы. 1998. Т. 23. N 4. С. 149 - 159.

References

1. Clapham C. African game changer? The Consequences of Somaliland's International (Non) Recognition / C. Clapham, H. Hansen, J. Herbst [et al.] // A Study Report. Discussion Paper 2011/05. The Brenthurst Foundation, 2011. P. 5 - 27.
2. Dobson J. The Art of Management and the Aesthetic Manager: The Coming Way of Business / J. Dobson. London: Greenwood Publishing Group, 1999. 208 p.
3. Helder R. Potential Stock Differences in the Social Behavior of Rats in a Situation of Restricted Access to Food / R. Helder, D. Desor, A.-M. Toniolo // Behavior Genetics. 1995. Vol. 25. Iss. 5. P. 483 - 487.
4. Koshul B. The postmodern significance of Max Weber's legacy: disenchanting disenchantment / B. Koshul. NY: Palgrave Macmillan, 2005. 176 p.
5. Kurrild-Klitgaard Rational Bandits: Plunder, Public Goods, and the Vikings / P. Kurrild-Klitgaard, G.T. Svendsen // Public Choice. 2003. Vol. 117. Iss. 3/4. Essays in Memory of Mancur Olson. P. 255 - 272.
6. McGuire V. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force / V. McGuire, M. Olson // Journal of Economic Literature. 1996. Vol. 34. Iss. 1. P. 72 - 96.
7. Milliken J. States Failure, Collapse and Reconstruction / J. Milliken, K. Krause; Eds. by J. Milliken. The Institute of Social Studies, 2003. 336 p.
8. North D.C. Structure and Change in Economic History / D.C. North. NY; London: W.W. Norton & Company, 1981. 240 p.
9. Olson M. Dictatorship, Democracy, and Development / M. Olson // The American Political Science Review. 1993. Vol. 87. Iss. 3. P. 567 - 576.
10. Rotberg I. When States Fail: Causes and Consequences / I. Rotberg. Princeton University Press, 2004. 352 p.
11. Shleifer A. The Grabbing Hand: Government Pathologies and their Cures / A. Shleifer, R. Vishny. Harvard University Press, 1999. 288 p.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.