ЮРИСПРУДЕНЦИЯ: МАГИСТЕРСКИЕ, ДИПЛОМНЫЕ, КУРСОВЫЕ
Консультационные услуги студентам
Консультационные услуги студентам
Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Теория государства и права. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
МЕТОДЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИЛИ СПОСОБЫ ФОРМУЛИРОВАНИЯ ПРАВОВЫХ НОРМ?
Д.В. ОСИНЦЕВ
Один из существенных недостатков современной юридической науки, вероятно, состоит в том, что внимание исследователей отвлекается на онтологические картины, которые вряд ли могут быть признаны точными и действительными при раскрытии сущности юридической картины мира.
Как ни странно, к одной из таких сторон юридических исследований относится вопрос о методе правового регулирования. Конечно, такое высказывание звучит диссонансом в рамках догматики общей теории права и отраслевых исследований, где провозглашается противоположное значение метода правового регулирования в систематике права: "Методы субстанциональны, неотделимы от правовой материи. Они - главное, что выражает самую суть, стержень того или иного юридического режима регулирования; следовательно, они служат именно тем объединяющим началом, которое компонует правовую ткань в главные структурные подразделения правовой системы в отрасли права" <1>. При всей кажущейся неоспоримости подобного утверждения его следует рассматривать не как фиксацию материальных свойств права, имеющих собственное существование, а как спекулятивную конструкцию, позволяющую решать некоторые "демаркационные" вопросы при конструировании отраслей права, разграничении видов возникающих правовых отношений, оформлении текстов правовых актов и т.д.
--------------------------------
<1> Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. М., 1981. Т. 1. С. 294.
Наиболее полно раскрыты признаки метода гражданско-правового регулирования общественных отношений. Дело в том, что, во-первых, он конструировался как первый, оригинальный и самостоятельный; во-вторых, иные методы зачастую выстраивались как специализирующиеся на оппозиционных приемах регулирования по отношению именно к этому способу влияния правовых норм на общественные отношения <1>. Однако возникает резонный вопрос: в чем причина такой асимметрии в исследовании методов правового регулирования? Может быть, все-таки методологически верным будет изначально рассматривать метод конституционно-правового регулирования?
--------------------------------
<1> Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961; Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972; Административное право: Учеб. / Под ред. Ю.М. Козлова. М., 1968. С. 45; Гражданское право: Учеб.: В 2 т. / Под ред. Б.М. Гонгало. М., 2016. Т. 1. С. 49.
Действительно, как пишет Д.М. Евстифеев, "конституционный метод правового регулирования является самостоятельной правовой категорией, отличной от метода конституционно-правового регулирования, представляющей собой совокупность приемов и способов воздействия конституционных норм на общественные отношения, отрасли права, систему законодательства. Как конституционно-правовой метод является методом конституционного права в значении обычной отрасли права, так и конституционный метод выступает в качестве метода конституционного права как универсальной отрасли права. Таким образом, основным методом регулирования общественных отношений нормами конституционного права является конституционно-правовой метод, базирующийся на общеотраслевых методах, представляющий собой особое сочетание приемов и способов, определяющих возможное и должное поведение участников конституционных правоотношений и их статус" <1>. Посыл верный: если не будет конституционных основ, не будет и адекватной им картины иных отраслевых отношений. Но предложенные характеристики метода конституционно-правового регулирования явно грешат бедностью, абстрактностью изложения, не позволяют заявить об уникальности данного метода. Этим они невыгодно отличаются от развернутых и логически взаимосвязанных признаков метода регулирования, выработанных в цивилистике.
--------------------------------
<1> Евстифеев Д.М. К вопросу о сущности метода конституционно-правового регулирования общественных отношений // Конституционное и муниципальное право. 2015. N 8. С. 7 - 11.
В общей теории права обычно выделяются четыре составляющие отраслевого метода правового регулирования <1>: правовое положение участников (субъектов) правоотношений; основания возникновения правоотношений (юридические факты (фактические составы)); содержание правоотношений; санкции <2>. Последовательно рассмотрим каждую из названных составляющих.
--------------------------------
<1> Подробнее см.: Алексеев С.С. Указ. соч.
<2> Далее будут использованы положения о методе гражданско-правового регулирования, предложенные А.П. Сергеевым (Гражданское право: Учеб.: В 3 т. М., 2014. Т. 1. С. 22 - 26).
Особенностями правового положения всех участников в гражданском обороте выступают: а) равенство; б) автономия воли; в) имущественная самостоятельность (абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК РФ).
Здесь следует сделать несколько замечаний. Равенство допустимо для равных по статусу субъектов при тождественных обстоятельствах; количество таких случаев ничтожно мало, значит, допущение о равенстве носит ошибочный характер. В то же время Д.М. Евстифеев обоснованно отмечает, что конституционное право также пользуется подобного рода правовым опосредованием реальности, задавая модельные статусы <1>. Кстати, нужно напомнить, что лица, совершившие административные правонарушения, равны перед законом. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ принцип равенства всех перед законом гарантирует равные права и обязанности для субъектов, относящихся к одной категории, и не исключает возможности установления различных норм в отношении лиц, принадлежащих к другим категориям <2>.
--------------------------------
<1> Евстифеев Д.М. Метод конституционно-правового регулирования общественных отношений // Рос. юрид. журн. 2014. N 1. С. 15 - 25.
<2> Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зайцева Ивана Николаевича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 19.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях: Определение Конституционного Суда РФ от 24 ноября 2005 г. N 424-О // СПС "КонсультантПлюс".
Безусловно, следует упомянуть и о методе трудового права, своеобразие которого выражается "в решающей роли трудового договора в установлении трудовых правоотношений, а также в равенстве и свободе волеизъявления сторон при заключении трудового договора" <1>. Получается, что методы гражданского и трудового права - близнецы-братья, что отчасти обусловлено сходством предметов регулирования, только в одном случае (гражданское право) речь идет о деятельности в отношении объектов материального мира, которые зачастую становятся товарами, а в другом (трудовое право) - об обращении особого вида товара - рабочей силы, что сути дела не меняет.
--------------------------------
<1> Агузаров А.М. Особенности метода правового регулирования труда спортсменов и тренеров // Спорт: экономика, право, управление. 2012. N 3. С. 21.
В наградных правоотношениях, как и в большинстве случаев использования поощрительных средств, стороны всегда выступают равно управомоченными субъектами и могут лишь принять во внимание доводы другой стороны, но не обязаны удовлетворять ее требование; властные субъекты могут не признавать заслуги или, наоборот, снисходительно отнестись к поступку заинтересованного лица, а поощряемые могут не принимать государственные награды и иные поощрения. Равенство встречается даже в уголовно-правовых отношениях. В частности, "уголовно-правовой компромисс, как и любая сделка, предусматривает права и обязанности государства и виновного, которые в полной мере соответствуют друг другу" <1>.
--------------------------------
<1> Фильченко А.П. Компромисс как метод уголовно-правового регулирования // Вестн. Пермского ун-та. Юрид. науки. 2013. Вып. 2. С. 255.
Наверное, особым достижением цивилистики является именно провозглашение автономии воли в гражданско-правовых отношениях. Вместе с тем если бы об этом не было заявлено ни в одном законе или ином правовом акте, то в системе хозяйствования и правовом регулировании ничего не изменилось бы, так как в приведенном утверждении лишь подчеркивается естественное свойство воли как таковой, подтверждается, что она есть у человека (что, собственно говоря, никто не оспаривает, но это вопрос не юридический, а богословско-философский). Достаточно аргументированно Винсент Декомб опровергает автономность воли в так называемых совершенных обязательствах, вследствие чего утрачивается смысл правовой связи как таковой: "Если мы будем пользоваться смутным термином "совершенного обязательства", нам придется иметь дело с таким "долгом" субъекта, которому не соответствует никакое право, принадлежащее другому. Именно таковым, по мысли Потье, является "обязанность благотворительности": когда я исполняю этот долг, я не исполняю ничего такого, на что другой человек имеет право... этот долг весьма однобокий с человеческой точки зрения - это долг, предписанный божественным законом. И тогда этот долг становится двусторонним, поскольку превращается во вполне полноценное обязательство. Но даже если бы дело обстояло таким образом, нам не хватало бы правовой санкции. Следовательно, это псевдообязательство, или "несовершенное обязательство", которое больше всего похоже на обязательство перед самим собой" <1>.
--------------------------------
<1> Декомб В. Дополнение к субъекту: исследование феномена действий от собственного лица. М., 2011. С. 328.
Более того, заявление об автономии воли не только противоречивое, но и лживое, поскольку говорить об автономном выборе того или иного варианта поведения приходится с большим допущением, так как "право есть одно только последствие обязанности и существовать иначе не может, как основываясь на обязанности, ему предшествовавшей. Первоначальная обязанность человека, которая всем прочим обязанностям служит источником и положением, состоит в сохранении своего бытия" <1>. Поэтому заинтересованные лица вступают в гражданские правоотношения, а точнее, в экономические связи, регламентированные правилами гражданского оборота, в силу суровой необходимости, а не в силу того, что им так захотелось. Безусловно, можно отправиться в любой магазин для приобретения продуктов, одежды, косметики или не отправляться вовсе, но сделать выбор все равно придется. Можно покупать лекарственные препараты в любой аптеке или отказаться от этого, обеспечив себе в крайнем случае летальный исход. Можно приобрести любое жилище (или не приобретать совсем и в результате обречь себя на скитания и лишения), но так или иначе придется руководствоваться имеющимися градостроительными и жилищными нормами и нормативно-техническими требованиями. Где усматривается свобода воли при таком раскладе материальных условий жизнедеятельности современного человека?
--------------------------------
<1> Пестель П.И. Русская Правда // Правовая мысль: Антология / Авт.-сост. В.П. Малахов. М.; Екатеринбург, 2003. С. 426.
Может быть, равенство и автономия воли как раз и определяют имущественную самостоятельность субъектов гражданских правоотношений. Более того, зачем специально говорить об имущественной самостоятельности? Если бы в ГК РФ о ней также ничего не было сказано, то я, впрочем, как и иной любой иной субъект, мог бы распоряжаться своим имуществом самостоятельно и без высочайшего на то соизволения законодателей. Только вот есть курьезный момент. Я могу купить или не покупать автомобиль, могу по своему усмотрению получить водительское удостоверение или оставить автомобиль в качестве сокровища, при этом могу сначала получить право на управление транспортным средством, а затем воспользоваться правом на покупку автомобиля или наоборот, значения не имеет. Одно из названных прав - гражданское, а другое - административное, а обстоятельства их реализации тождественны и в любом случае основаны на свободном волеизъявлении заинтересованного лица. Так что ошибочно говорить об имущественной самостоятельности, поскольку личность самостоятельна во всех ее проявлениях, она не робот. Кстати, в финансовых правоотношениях субъекты выступают как имущественно самостоятельные, только метод регламентации властно-имущественный, а не диспозитивный, поэтому "границы для "свободного" маневра властвующих субъектов при реализации их полномочий определяются интересами финансовой безопасности государства и принципом экономической целесообразности" <1>.
--------------------------------
<1> Рукавишникова И.В. Некоторые особенности метода правового регулирования финансовых отношений // Журн. рос. права. 2003. N 10.
Напрашивается единственный вывод: перечисленные характеристики правового положения участников гражданского оборота являются гипотетическими, условно ограниченными обстоятельствами их применения. Они не создают правового регулирования, а лишь подчеркивают вполне естественное стечение обстоятельств, поэтому лишены основной нормообразующей характеристики - наличия предписания. Перед нами - простое изложение социального факта, описание, а не предписание социального взаимодействия <1>.
--------------------------------
<1> "...Норма есть суждение, устанавливающее известный порядок как должный, или еще проще: это есть выраженное в словах правило лучшего... Каждая норма предполагает, что некоторое разумное существо рассмотрело различные способы жить и действовать; признало, что одни из этих способов лучше, а другие хуже; выбрало именно лучшие способы и постановило, что люди должны соблюдать и осуществлять именно их... Норма всегда имеет характер общий, т.е. она предписывает одно и то же для всех одинаковых случаев... из каждой нормы можно вывести правило поведения и для отдельных людей, и в частности, предписание для их единичных поступков. Такие предписания, относящиеся к единичным случаям, следует называть уже не нормами, а императивами" (Ильин И.А. Понятия права и силы: Опыт методологического анализа. М., 2016. С. 57 - 58).
Перейдем ко второй характеристике отраслевого метода правового регулирования. Что особенного в том, что основаниями возникновения гражданских правоотношений являются юридические факты? В каждой отрасли наблюдается та же самая картина <1>, причем учение о составе преступления в науке уголовного права куда более развито, чем учение о юридических составах в цивилистике.
--------------------------------
<1> Правда, в отрасли административного права возможно возникновение правоотношений без юридических фактов, в силу усмотрения представителя государственной администрации, которая разрабатывает программы, проекты и планы их реализации, руководствуясь собственными стратегическими интересами.
На основании ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают:
1) из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Между прочим, финансовые отношения могут возникать по тем же самым основаниям, земельные и прочие природоресурсные отношения также не являются исключением из этого правила, а вот сделки, связанные с поставками вооружения и военной техники, повлекут возникновение международно-правовых, административных и некоторых иных отраслевых правоотношений. Можно продолжить этот список, однако сказано вполне достаточно для того, чтобы опровергнуть уникальность данной группы юридических фактов;
1.1) из решений собраний в случаях, предусмотренных законом. При этом из некоторых решений собраний возникают административные правоотношения <1>. Более того, из различных собраний как формы проявления непосредственной демократии в подавляющем большинстве случаев возникают конституционные правоотношения;
2) из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей. Нет такой отрасли права, где подобного рода акты не выступали бы основаниями для возникновения правоотношений;
3) из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности. В данном случае можно повторить предыдущее замечание, так как приведен лишь частный случай решения государственного органа.
--------------------------------
<1> См., например: ст. 5.32, 5.38, 5.45, 13.19.2, ч. 3 ст. 15.19, ст. 15.23.1, ч. 6 ст. 19.3, ст. 20.2 КоАП РФ.
Впрочем, и иные случаи, предусмотренные в ГК РФ в качестве оснований для возникновения правоотношений, являются универсальными. Причем перечень этих оснований кажется неполным. Почему бы не заявить, что гражданские правоотношения могут возникать в результате референдумов, публичных слушаний и общественных обсуждений, принятия проектных, архитектурных и иных решений, заявлений официальных лиц о денежно-кредитной политике? Все эти случаи в ГК РФ не названы, а правоотношения, регулируемые гражданским законодательством, на их основе возникают, как и иные отраслевые правоотношения.
Итак, не существует каких-либо уникальных юридических фактов, присущих только одной отрасли права.
Важнейшим способом регулирования гражданских отношений ГК РФ считает договор и провозглашает принцип свободы договора (п. 1 ст. 1, ст. 421 ГК РФ). Главная черта метода гражданского права состоит в том, что центр тяжести в процессе регулирования общественных отношений здесь перенесен из нормативной (публично-правовой) плоскости в договорную (индивидуальную, частноправовую). Если быть предельно точными, то договорно-согласительный способ регулирования присущ не только гражданско-правовым отношениям. Предоставление информации зачастую возможно лишь при наличии согласия ее обладателя; муниципалитеты и регионы проводят согласованную политику в разных сферах деятельности; органы прокуратуры дают согласие на проведение контрольно-надзорных мероприятий, а органы исполнительной власти заключают межведомственные соглашения; широко распространены трудовые договоры и служебные контракты и пр.
В утверждении о свободе договора кроется ловушка для гражданского права как отрасли юридического регулирования. Если есть свобода выбора, для которой нет правил, то нет никакого предустановленного юридического регулирования. Заинтересованные стороны сами придумывают правила, сами их отвергают и изменяют, а официальная позиция, выраженная в законе, для них представляет собой в лучшем случае авторитет, точнее, ориентир, напоминающий о том, как иные субъекты действовали в сходных обстоятельствах, но не императив. Они подстраивают свое поведение под экономические обстоятельства, но не под нормы права, следовательно, перед нами факты экономической социологии, а не юриспруденции. Вообще говоря, "чтобы быть свободным в современном понимании этого слова... человек должен выйти из комнаты не потому, что он этого хочет, не потому, что он во всех случаях бы так поступил, но исключительно потому, что он получил такой приказ и этот приказ отдан ему единственной законной для него властью: самим собой" <1>. Когда эти распорядительные акты свободного воззрения на общие интересы совпадут, тогда и возникнет якобы договорная связь, а точнее, межличностная или межсубъектная связь взаимных императивов поведения. Какой же это договор?
--------------------------------
<1> Декомб В. Указ. соч. С. 354.
К договорным средствам регулирования нужно в целом относиться с большой осторожностью, так как реальная сфера их применения достаточно ограниченна, а уж рассматривать их в качестве принципиальной основы всей правовой системы вряд ли оправданно. Вот что писал на этот счет П.Л. Лавров: "В сущности, договор есть принцип только экономический, так как чисто количественное сравнение услуг возможно лишь в сфере, где есть математические величины, а из общественных явлений лишь экономические нашли для себя меру в стоимости. Лишь то, что оценимо, и может быть равноценно; а где невозможно определить равенство, так договор всегда фиктивен, потому что несправедлив" <1>.
--------------------------------
<1> Лавров П.Л. Исторические письма // Правовая мысль: Антология. С. 493.
Последняя составляющая отраслевого метода правового регулирования - санкции - в гражданском праве имеет имущественный характер, оказывает воздействие не на личность, а на имущественную сферу правонарушителя. Имущественная природа гражданско-правовых санкций сопряжена с их общей компенсационной направленностью, поскольку стороны, ориентированные на объективные экономические условия взаимодействия, вынуждены придерживаться существующих экономических зависимостей и закономерностей, которые изменить по воле сторон не удастся. Поэтому любые попытки сторон с помощью соглашений подстроить эти закономерности под собственные воззрения кажутся фантазиями, подкрепленными юридическими фикциями. Конечно, можно требовать взыскания долга, в несколько раз превышающего наличное имущество должника, но он вряд ли будет выплачен в интересующие взыскателя сроки или когда-либо вообще (до прекращения обязательства по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон).
Создается впечатление, что цивилистические тексты появлялись в виде протоколов экономических поступков, а нормы, скрепляющие подобного рода поступки, выступали как юридические фикции, т.е. в данной отрасли права этот прием юридической техники является не исключением, а наоборот, общим правилом.
Имущественных санкций в иных отраслях права предостаточно (ст. 3.5 КоАП РФ, ст. 46 УК РФ, разд. XI ТК РФ, ст. 77 - 79 Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды" <1> и др.), т.е. данное положение не является монополией гражданского права. При этом санкций, связанных с воздействием на личность, в российском законодательстве вообще нет, есть варианты сдерживания или видоизменения поведения личности, но телесные наказания как таковые отсутствуют (правда, имеют место меры пресечения, связанные с воздействием на личность, - применение физической силы, специальных средств и оружия).
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2002. N 2. Ст. 133.
Можно взять любую иную, нематериальную, сферу деятельности, изучить ее характеристики и убедиться в том, что метод правового регулирования ничем не отличается от описаний экономических поступков в цивилистике. Обратимся, например, к образовательному пространству. Поскольку на получение образования соответствующего уровня претендуют равноправные по отношению друг к другу участники, зачастую на конкурсной основе, метод образовательного права характеризуется юридическим равенством сторон. Равенство, автономия воли и свобода интеллектуального творчества участников образовательно-правовых отношений позволяют признать метод образовательного права методом координации (императивность, наличие субординации касаются управления образовательной организацией и образовательные правоотношения (связанные с обучением и воспитанием личности) непосредственно не затрагивают). Поскольку приоритет в образовательно-правовом регулировании принадлежит реализации университетских свобод, в том числе касающихся выбора методик обучения и оценки знания обучающихся, метод образовательного права носит договорный и диспозитивный характер. Он также отличается компенсационной (восстановительной) направленностью (в пример можно привести консультационную работу педагогов, наличие права на пересдачу экзамена и восстановление отчисленных из образовательных организаций лиц). Особенностью метода образовательного права является значительная роль личной инициативы и усмотрения участников общественных отношений.
Может быть, единственное, в чем состоит специфика метода гражданско-правового регулирования, - это меры ответственности. Хотя эта специфика также весьма условна. Так, гражданская ответственность:
1) носит имущественный характер (как и многие иные);
2) в основном выполняет компенсационную и правовосстановительную функции. Вряд ли эту характеристику можно считать признаком ответственности, так как обязанной стороне всего лишь надлежит выполнить то, что она и так должна была сделать (может быть, несколько модифицированным способом, что не меняет сути дела, так как все равно решаются задачи удовлетворения имущественных запросов сторон и поддержания стоимостного баланса). Никакого дополнительного обременения или обязывания в данном случае не возникает;
3) направлена на возмещение причиненного ущерба в полном объеме;
4) наступает по инициативе лица, чье право нарушено;
5) может быть реализована во внесудебном порядке по соглашению сторон.
Последние три признака действительно не встречаются ни в одной иной отрасли права. Но здесь кроется превращенная форма ответственности в гражданском праве, так как эти меры не применяются сами по себе, а являются последствием иных отраслевых нарушений. В самом деле, причинение вреда личности или здоровью человека может повлечь уголовную или административную ответственность, а как следствие публичной юрисдикции - возмещение причиненного вреда (это возмещение условно, а зачастую просто цинично - как можно жизнь человека оценивать деньгами?); уничтожение или повреждение чужого имущества влечет, как правило, административную ответственность по ст. 7.17 КоАП РФ (плюс смежные составы административных правонарушений), в некоторых случаях - уголовную, а затем - возмещение причиненного вреда. Так как зачастую в процесс возмещения вреда вмешиваются органы публичной юрисдикции, то инициатива заинтересованного лица не имеет значения для предъявления требований о возмещении ущерба.
Приведем последний довод против самостоятельной природы гражданско-правовых санкций. Соглашение по поводу имущественных компенсаций или применения мер восстановления представляет собой разновидность обязательства, сходного с иными гражданско-правовыми конструкциями договоров, а не меру ответственности. Поэтому без решения юрисдикционного органа (суда) говорить о применении мер ответственности - значит попусту толковать о бессодержательной форме государственного принуждения.
Итак, хотя С.С. Алексеев утверждал, что "каждой основной отрасли присущ свой особый метод правового регулирования, специфические черты которого концентрированно выражены в правовом положении (статусе) субъектов, а также в основаниях формирования правоотношений, способа определения их содержания, в юридических санкциях" <1>, нам не удалось найти специфические характеристики гражданско-правового метода регулирования общественных отношений, так как предложенные признаки либо встречаются во всех остальных отраслях права, либо вырваны из общего контекста правового регулирования.
--------------------------------
<1> Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. С. 295.
Как же быть с иными отраслями права? Нужно было каким-то образом на основе этих условностей и допущений выстроить систему права по критериям предмета и метода. Поэтому дальше следовало "указать на некоторые первичные, исходные методы (выделено мной. - Д.О.), которые представляют собой выделенные логическим путем простейшие приемы регулирования, определяющие главное в правовом статусе субъектов, в их исходных юридических позициях.
Это: централизованное, императивное регулирование (метод субординации), при котором регулирование сверху донизу осуществляется на властно-императивных началах, юридическая энергия поступает на данный участок правовой действительности только сверху от государственных органов и сообразно этому положение субъектов характеризуется отношениями субординации, прямого подчинения;
децентрализованное, диспозитивное регулирование (метод координации), при котором правовое регулирование определяется также снизу, на его ход и процесс оказывает влияние активность участников общественных отношений, их правомерные действия здесь тоже являются индивидуальным, "автономным" источником юридической энергии, и сообразно этому положение субъектов характеризуется отношениями координации, приданием конститутивного юридического значения их правомерному поведению" <1>.
--------------------------------
<1> Алексеев С.С. Общая теория права Т. 1. С. 295.
Тогда все должно быть очень просто: имеются две отрасли права (либеральное и директивное), которые являются основными, а в иных отраслях встречаются вторичные, производные методы регулирования, которые формируются достаточно легко. А.В. Губарева утверждает, что "1) метод правового регулирования - не просто совокупность приемов воздействия (сумма этих приемов), а сочетание приемов воздействия, т.е. единая система, образованная согласованным объединением приемов воздействия; 2) метод правового регулирования предполагает использование не единичных инструментов, а комплекса юридических средств" <1>.
--------------------------------
<1> Губарева А.В. К вопросу о дискуссии о методе правового регулирования // Юрид. мир. 2014. N 1. С. 70.
Вот только эти методы в иных отраслях права так никто и не нашел, да и средства оказались едиными для всех отраслей права (например, средства-инструменты, а именно юридические нормы, закрепляемые ими правовые институты, субъективные права, юридические обязанности, запреты, поощрения, санкции, льготы, принципы и презумпции права, правовые режимы и механизмы и др., и средства правореализации, которые могут выражаться в форме средств-документов и средств-деяний) <1>.
--------------------------------
<1> Большой юридический словарь. М., 2009. С. 681.
Почти каждая публикация начинается с сенсационного заявления об открытии нового метода правового регулирования той или иной отрасли деятельности <1>, но дальнейший ее текст наполнен извечными фразами, повторяющими то, что несколько десятилетий тому назад говорил о методах правового регулирования С.С. Алексеев, т.е. ничего нового не обнаружено. Может быть, нужно честно заявить, что никакого нового метода правового регулирования не было и не будет найдено?
--------------------------------
<1> Прудентов Р.В. Метод в праве: исторический обзор отечественных подходов к проблеме // Конституционное и муниципальное право. 2014. N 8. С. 3 - 9; Шулаков А.А. Консеквенциальный метод в международном частном праве // Актуальные проблемы рос. права. 2014. N 1. С. 100 - 108; Худолей Д.М. О предмете и методе сравнительного конституционного права // Вестн. Пермского ун-та. Юрид. науки. 2013. N 2. С. 84 - 92; Кудряшов В.В. "Мягкое право" как метод регулирования международных финансовых отношений в зарубежной доктрине международного финансового права // Финансовое право. 2013. N 4. С. 8 - 12; N 5. С. 17 - 21.
Вот один из примеров исследования, обосновывающего специфику отраслевого метода: "В области земельных отношений... во-первых, он характеризуется спецификой возникновения, изменения или прекращения земельных правоотношений. Право пользования тем или иным объектом природы в абсолютном большинстве случаев возникает в силу административного акта органа государственной власти или управления, осуществляющего право распоряжения. Во-вторых, специфика метода регулирования земельных отношений проявляется в созданной государством системе специальных органов, которые призваны осуществлять контроль за выполнением обязанностей лицами, использующими объекты природы" <1>. Автор изложил обычные характеристики метода административно-правовой регламентации общественных отношений. Что же особенного в несуществующем методе регулирования земельных отношений?
--------------------------------
<1> Мартынов В.Ф., Чернышов С.В. К вопросу о месте метода правового регулирования в системе критериев отраслевой структуризации права // История государства и права. 2007. N 1.
Зачастую исследователи говорят о комбинаторике, сочетании диспозитивно-императивных или императивно-диспозитивных начал, но тем самым еще больше усугубляют ситуацию, так как никто не может ответить на вопросы структурного и инженерного характера: в каком соотношении находятся эти средства в той или иной отрасли права и как соединяются, переплетаются и связываются между собой эти императивно-диспозитивные начала? Предположения о преобладании императивных начал в экологическом праве, диалектическом переплетении властных и имущественных методов <1> звучат как некое потаенное знание, неясное, расплывчатое и бездоказательное, только создающее, но не разрешающее проблемные ситуации в юридической науке.
--------------------------------
<1> Васильева М.И. О методах, средствах и способах правового регулирования экологических отношений // Экологическое право. 2009. N 2/3.
И.А. Каменко, поддерживая позицию М.А. Хвалевой, предлагал оригинальный способ устранения возникшего затруднения. Авторы утверждали, что императивные и диспозитивные начала позволяют выделить две основные отрасли права: частное и публичное, а все остальные построения являются их подотраслями. Казалось бы, удачно преодолена давняя научная проблема, однако говорить об исключительной императивности или диспозитивности регулирования в публичном и частном праве не приходится. Процентное соотношение этих отраслевых признаков неизвестно, а жесткая демаркация ведет к абсурдным последствиям структурирования правовой системы: свободу волеизъявления избирателя отнесем в частное право, а регистрацию избирателей как административную процедуру - в публичное; приобретение оружия как вещи - в частное право, а его регистрацию и лицензирование - в публичное; занятие предпринимательской деятельностью - в частное, а антимонопольное регулирование предпринимательских структур - в публичное. Иными словами, ничего не разрешилось, а запутанных ситуаций стало в несколько раз больше. Вполне здраво звучат утверждения А.В. Поповой о правовом регулировании инвестиционных отношений, где наличествуют, с одной стороны, договорные связи, с другой - государственное регулирование инвестиционной деятельности и инвестиционной политики <1>. Но это разные виды деятельности, регламентируемые разными отраслями права, т.е. специального сочетания императивно-диспозитивных начал ни в одной отрасли нет.
--------------------------------
<1> Попова А.В. Понятие, предмет и метод правового регулирования инвестиционных отношений // Современный юрист. 2014. N 2. С. 93 - 105.
Ситуация усложняется тем, что генезис методов предполагалось рассматривать в зависимости от способа правового регулирования. Но тогда диспозитивных и императивных начал оказывается недостаточно (первичными могли быть лишь две отрасли права - гражданское и административное), остается еще юридический запрет, положенный в основу метода уголовно-правового регулирования. Однако, как показало дальнейшее изучение уголовно-правовых конструкций, в данной отрасли права встречаются черты диспозитивности, в том числе регулятивные правила, поощрения и т.д. В таком случае не хватает еще четвертой отрасли права, так как любой человек, овладевший правилами построения классификационных групп, может заявить: если есть пассивное и активное обязывание (основа для структурирования уголовного и административного права), то должны быть парные активное и пассивное управомочивание (необходимо выделить такие способы правового регулирования, как дозволения, предполагающие активную свободу действий индивида, и предоставления, предполагающие получение удовлетворения интересов от других лиц, например вследствие социального обеспечения, предоставления государственных и муниципальных услуг, административной опеки и т.д.).
Так что же такое запрет - метод правового регулирования или способ, определяющий качество поступка? А.П. Фильченко в одном случае называет компромисс способом взаимодействия субъектов правоотношения, а в другом - методом уголовно-правового регулирования <1>. Но такой подход достаточно просто опровергнуть, так как метод правового регулирования должен характеризовать отрасль права в целом, а нормы-способы в данном случае характеризуют лишь отдельные направления взаимодействия субъектов в рамках отрасли права. В этом плане куда более правдоподобно звучит заявление И.А. Петина о том, что "предназначение метода уголовно-правового регулирования сводится к изучению и "освоению" реальной преступности, то есть к управлению криминальной реальностью" <2>. Честно говоря, такой подход вызывает определенные трудности при разграничении предмета административного права и метода уголовно-правового регулирования; во втором случае корректнее говорить о методах правовой охраны в целях сокращения и искоренения преступности и ее последствий <3>.
--------------------------------
<1> Фильченко А.П. Указ. соч. С. 252.
<2> Петин И.А. Метод уголовно-правового регулирования: онтологические аспекты // Общество и право. 2011. N 1. С. 101.
<3> См., например: Уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни: Науч.-практ. пособие / Под ред. Н.Г. Кадникова. М., 2011. С. 136; Клебанов Л.Р. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей / Под ред. А.В. Наумова. М., 2011. С. 352; Винокуров В.Н. Об увеличении объема и роли защищающих (публично-правовых) отношений как объекта уголовно-правовой охраны // Рос. юрид. журн. 2015. N 4. С. 50 - 56; Ефремова М.А. Информационная безопасность как объект уголовно-правовой охраны // Информационное право. 2014. N 5. С. 21 - 25; Мартыненко Н.Э. Социальная обусловленность уголовно-правовой охраны потерпевших // Рос. следователь. 2014. N 21. С. 6 - 9; Петухов Р.Б. Конституционный строй Российской Федерации как объект уголовно-правовой охраны // Рос. юстиция. 2013. N 8. С. 7 - 8.
Заслуживает внимания утверждение А.В. Альференко о причинах разнонаправленных и порой противоречивых характеристик метода уголовно-правового регулирования: "Это связано, во-первых... с отождествлением понятий "регулирование" и "воздействие", во-вторых, с различными определениями метода уголовно-правового регулирования (здесь идет смешение приемов, средств, методов регулирования), в-третьих, с установлением субъекта, которому адресуются нормы уголовного права. Так, говоря о запрете как методе правового регулирования, многие авторы считают, что он адресован преступнику; лицам, не совершившим преступление, обязанным воздержаться от такого поведения. Но ведь есть и правоохранительные органы, применяющие положения УК РФ. Здесь уже одними запретами вряд ли можно ограничиться" <1>.
--------------------------------
<1> Альференко А.В. Метод уголовно-правового регулирования: современное видение проблемы // Рос. юрид. журн. 2012. N 2. С. 119.
Предложенная дискуссия небесплодна, так как не существует уголовно-правовых запретов самих по себе, даже "выдумки" законодателя, формулирующего составы преступлений, выражают его политическую волю, что вполне легитимно в пределах конституционно-правового регулирования. В Особенной части УК РФ уж точно оригинальных запретов нет, они носят иной, отраслевой, характер, а вот санкции за нарушение этих запретов закреплены в нормах УК РФ. Что касается применения и исполнения наказаний и иных мер воздействия за их нарушение, то это прямая обязанность органов публичной юрисдикции, регулируемая нормами конституционного и административного права на основе специального законодательства (об оперативно-розыскной деятельности, статусе правоохранительных органов и судов, уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного и других отраслей законодательства). В связи с этим уместно говорить о предмете уголовно-правовой охраны, реже - уголовно-правового воздействия, но нет смысла выдумывать метод уголовно-правового регулирования, в нем нет ничего оригинального, кроме сочетания императивно-диспозитивных начал в зависимости от того, насколько удачно законодатель решил задачу влияния на преступника <1>.
--------------------------------
<1> Генрих Н.В. Основы учения о предмете и методе уголовно-правового регулирования // Общество и право. 2010. N 4. С. 127 - 133.
Использование единообразной терминологии для обозначения различных юридических феноменов - метода правового регулирования и онтологии правовых норм (метод, способ, средство, прием и т.д.), - к сожалению, влечет известную путаницу относительно функционала правового регулирования. Причем в общеметодологическом плане трактовать норму приходится именно через способы деятельности. В частности, "механизмы овладения и усвоения, применяемые индивидами, будут определять тот "субъективный способ", каким отдельные индивиды будут в дальнейшем осуществлять личную деятельность" <1>, или, как верно отмечает В.Я. Дубровский, "содержание новых норм. Это, по крайней мере, способы актов и стандарты предметов - элементов ситуаций, а также протоколов, координирующих акты, образующие совместную деятельность" <2>.
--------------------------------
<1> Щедровицкий Г.П. О принципах анализа объективной структуры мыслительной деятельности на основе понятий содержательно-генетической логики. М., 1995. С. 467.
<2> Дубровский В.Я. Введение в общую теорию деятельности // URL: http://www.fondgp.ru/lib/mmk/67.
Дальнейшее известие методологам и теоретикам права, как, впрочем, и большинству юристов, покажется неожиданным, хотя суть его в небольшой перестановке. "Способ определяется на четырех уровнях: цели, метода, процедуры и операций. При этом:
(1) способ отличается от акта как задание от того, что задается;
(2) норма-способ есть знаковое образование, в то время как способ есть то, что оно обозначает;
(3) способ задает тип акта, а каждый акт есть единичный "случай" этого типа;
(4) способ есть задание акта в императивной модальности, в то время как акт осуществляется в модальности действительности" <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
Ничего не случилось, только раньше обычно говорили, что метод определяется через способы, средства и приемы воздействия (влияния), а в данном высказывании все с точностью до наоборот: метод оказался спрятанным в иерархической структуре способа правового регулирования. Иначе говоря, все поставлено на свои места, а то получалось, что структурная часть выступала в качестве комплексного образования по отношению к целому. В сфере права методом является все та же хорошо известная всем норма, т.е. тот путь, который предстоит проделать для достижения заданного результата (метод в переводе с греческого и означает "путь", "направление"), лежит через нормирование, как в математике путь к решению задач лежит через доказательство теорем из аксиом <1>. Проще говоря, метод правовой регламентации социального взаимодействия заключается в нормировании (задании общих правил) общественных отношений; своеобразные черты этим нормам придает та или иная сфера деятельности, где разворачиваются формирование и трансляция указанных норм.
--------------------------------
<1> "Способ и есть та норма, которая задает акт деятельности, нормирует его, и каждый раз, когда акт деятельности осуществляется, он актуализирует этот способ деятельности. Мы можем также сказать чуть иначе, что все повторения акта являются воспроизводством одного и того же акта, если каждое осуществление актуализирует один и тот же способ" (Дубровский В.Я. Указ. соч.).
Полагаем, что дискуссия о системообразовании в праве, по сути, сводится к некой путанице понятий. Действительно, стоит ли обсуждать вопрос о методе правового регулирования, обладающем спецификой одновременно в каждой отрасли человеческой деятельности и универсальностью во всей правовой системе, т.е. вопрос, который не разрешается ни положительно, ни отрицательно?
Более корректно говорить о методах создания текстов правовых актов. В частности, об этом достаточно серьезно и аргументированно пишет Г.А. Пакерман, рассматривающая различные приемы унификации в международном праве <1>. И.А. Кулешова определяет коллизионный и материально-правовой методы регулирования, которые также можно считать способами разрешения логических затруднений в толковании текстов правовых норм международного и национального законодательства <2>. Характеризуя метод конституционно-правового регулирования, А.Е. Постников рассуждает об общем нормировании, когда Конституция РФ предполагает свое развитие в других отраслях права; это не характеристика отрасли, а именно способ формирования текстов правовых актов применительно ко всей правовой системе государства <3>. Наконец, крайне важное заявление делает В.В. Попов, утверждая, что основоположением для правового освоения действительности являются методы социально-логической конструкции "как способы логического сочетания в тексте нормативного правового акта прав, обязанностей, ответственности, льгот, поощрений, запретов, специальных средств и др." <4>. Однако хочется отметить, что названные авторы ведут речь об использовании тех или иных средств, а не о правовых методах; кроме того, опять юридическое познание сводится к изучению текстов юридических актов, а не правовых феноменов в целом.
--------------------------------
<1> Пакерман Г.А. Методы унификации права на примере правового регулирования иностранных инвестиций // Журн. рос. права. 2008. N 9. С. 96.
<2> Кулешова И.А. Коллизионный и материально-правовой методы регулирования юридических лиц в международном частном праве // Междунар. публичное и частное право. 2008. N 4.
<3> Постников А.Е. О конституционно-правовом методе регулирования // Журн. рос. права. 2012. N 12. С. 35.
<4> Попов В.В. Метод социально-логической конструкции в оценке регулирующего свойства нормативных правовых актов органов местного самоуправления // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2014. N 4. С. 13 - 16.
Настало время сказать, в чем же заключаются особенности формирования нормативного массива в различных отраслях права (если уж быть точным, то следует описать, как в текстах правовых актов, условно относимых к той или иной отрасли законодательства, закрепляются способы построения правовых норм, причем именно те способы, которые задают неповторимость, оригинальность, своеобразие юридического влияния на социальные институты).
Особенностями формирования норм международного и конституционного права являются номинации (субъекты международного общения, состояние войны и мира, агрессия, установление границ и т.д.) и декларации, определяющие статусы и состояния субъектов внутригосударственного общения. Нормы, скрепляющие названные средства юридической манифестации, устанавливающие правила их применения, обычно возникают не одновременно с ними, а позже - вследствие сложившейся международной обстановки или политической ситуации в стране. Четким и однозначным содержанием они не обладают, смыслы номинаций и деклараций и правила их реализации определяются специально созданными институтами (ассамблеями, высшими советами, межгосударственными комиссиями, парламентами, конституционными судами, государственными советами и т.д.).
Иными способами построения норм обладают отрасли управленческого и административного права. В отечественной теории их привыкли отождествлять, однако это неверно, поскольку они направлены на достижение разных целей (изменение функций социальных институтов через создание и поддержание режимов регулирования или изменение регламентации отношений путем внедрения и замещения конкретных норм), а также используют различный инструментарий. В первом случае разрабатываются и воплощаются в жизнь программные средства для проведения государственной политики в различных сферах деятельности, а во втором случае устанавливаются процедуры, предназначенные для обеспечения безопасности или общественного благоденствия. Эти отрасли сами по себе не существуют, не имеют своего оригинального предмета регулирования, так как лишь содействуют политическим институтам или гражданскому обществу в обеспечении реализации их законных интересов или прав (свобод) субъектов.
Что касается гражданского общества, то установление норм гражданского и трудового права (напомним, их рассмотрение лучше проводить параллельно, так как внимание в этих отраслях все равно фокусируется на обращении предметов, обладающих меновой стоимостью, - вещей или рабочей силы) происходит следующим образом.
В первом случае (гражданское право) в силу усмотрения сторон выбирается стиль экономического поведения. Он может быть санкционирован государством и введен в ранг закона, может оставаться на обычном уровне - сути дела это не меняет, гражданское право продолжает быть "правом одного дня, даже одного мгновения. В соответствии с этой идеей в каждом отдельном случае оно создавалось именно для этого случая и по его окончании переставало быть правом" <1>. Если бы не было всеобщего обюрокрачивания социальных процессов, то вместо гражданских и торговых кодексов перед нами предстали бы исторические протоколы экономических поступков (многие из них никогда не повторились бы в силу невыгодности и неразумности для заинтересованных сторон, их принудительное насаждение и дальнейшая трансляция - заслуга бюрократических институтов). Эти кодексы появляются в силу того, что названные протоколы поступков соединяются между собой с помощью различного рода официальных небылиц (например, аксиом, презумпций, преюдиций, фикций и прочих слов с красивыми латинскими корнями). Да, именно небылиц, так как цивилиста интересует не содержание явлений, а лишь их форма, причем форма превращенная (не стоимость, а цена, не способности, а возможности, не интересы коллектива, а поступки узурпатора коллективной воли, не восстановление здоровья, а его денежный эквивалент (хотя оно не товар) и т.д.).
--------------------------------
<1> Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2: Всемирно-исторические перспективы // Правовая мысль: Антология. С. 776.
Если в гражданском праве экономических поступков неисчислимо много, причем их позволяется множить далее, то в трудовом праве, наоборот, как бы ни были разнообразны взаимоотношения работодателя и работника, их все загоняют в прокрустово ложе трудового договора, хотя изначально понятно, что труд и затрата усилий - далеко не одно и то же. "Продукт процесса труда есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы. Труд есть субстанция и имманентная мера стоимостей, но сам он не имеет стоимости. То, что называется стоимостью труда, есть в действительности стоимость рабочей силы, которая существует в личности рабочего и столь же отлична от своей функции, труда, как машина отлична от своих операций" <1>.
--------------------------------
<1> Маркс К. Капитал. М., 1966. Т. 1. С. 192, 547, 548.
Неужели фрезеровщик и фокусник, ученый и заключенный, каменщик и балерина заняты абстрактным процессом труда? Конечно, нет. "Иррациональность же заключается в том, что сам труд как элемент, образующий стоимость, не может иметь стоимости, а потому и определенное количество труда также не может иметь стоимости, которая выражалась бы в его цене, в его эквивалентности с определенным количеством денег. Заработная плата есть просто замаскированная форма; форма, в которой, например, дневная цена рабочей силы представляется ценой труда, приведенного в течение одного дня этой рабочей силой в текущее состояние" <1>. Иррациональность средств правового регулирования трудовых отношений состоит в том, что используется метод трансполяции юридических средств, пригодных в экономической сфере, на неэкономические связи.
--------------------------------
<1> Там же. Т. 2. С. 37.
В отрасли уголовного права прибегают к способам исключения запрещенных (недозволенных) поступков в целях защиты провозглашенных ценностей или их политических интерпретаций; в отрасли дисциплинарного права применяются способы вытеснения неугодного поведения (оно может быть не только неправомерным, но и неэффективным, просто неугодным интересам административных структур, отсюда всякого рода ротации, упразднения, оптимизации и т.д.), исходя из режимных требований и (или) статусных состояний. Последняя отрасль права именуется именно дисциплинарным правом, так как связана с влиянием линейных или функциональных служащих на подчиненных (подвластных) субъектов в силу постоянного организационного (начальник и подчиненный) или ситуационного (инспектор и подконтрольный) воздействия; разница лишь в том, персонифицирован изначально руководитель или нет.
Дисциплинарные отношения в рамках трудового права - это, с одной стороны, рудимент советской административно-командной системы (зачем объявлять выговор за опоздание на работу, когда в современных экономических условиях целерационально не оплачивать невыполненную работу?), с другой - делегация административных полномочий государственными органами (если опоздание на работу связано с нарушением технологического процесса, влияющего на стабильность и безопасность производственного цикла, то, безусловно, нужно вмешательство властей, только при этом реализацию отдельных административных полномочий оптимально поручить руководителям соответствующих организаций, сузив диапазон контроля). Подобные доводы позволяют говорить об ограничении сферы применения дисциплинарной ответственности невыполнением административных требований. При этом корректно называть этот вид принуждения не административным, а дисциплинарным, вследствие того что дисциплинарно-корпоративные отношения ориентированы на власть одного начальника, а дисциплинарно-административные - на подчинение любому уполномоченному сотруднику (но содержание властного влияния от этого не меняется).
Итак, исходя из поставленных целей регулирования и соответствующих им способов юридического нормирования общественных отношений вполне достаточной является восьмичастная структура правовой нормы, что и представляет собой метод ее построения (оговоримся, что хотя выше назывались отрасли права, обладающие уникальными свойствами нормирования общественных отношений, на уровне абстрактной схемы речь идет об одной и той же правовой норме как идеал-конструкции, ее элементы встречаются во всех отраслях, но некоторые из них превалируют в определенных социальных связях). Способы юридического нормирования применяются к различным сферам и отраслям социальной деятельности (в дальнейшем требует разрешения лишь вопрос о пропорциях их использования в конкретно-исторических условиях). На их основе вполне логично систематизируется правовая система, множить их нецелесообразно, хотя не исключено, что этот ряд будет продолжен. Но не стоит забывать, что поиски новых способов правового регулирования - трудный, тернистый путь.
Список литературы
References
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Звонки бесплатны.
Работаем без выходных
Навигация по сайту:
Контакты:
197839245