Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Теория государства и права. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ФЕНОМЕН РЕВОЛЮЦИИ В ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
О.А. АНДРЕЕВА
В современной научной литературе под революцией в большинстве случаев подразумевается способ перехода от одной общественно-экономической формации к другой, что предполагает процесс перемен посредством активных действий самих граждан, в массе вовлеченных в политическую борьбу. Современный социальный конфликт - это антагонизм прав и их обеспечения, политики и экономики, гражданских свобод и экономического роста и, вдобавок, постоянный конфликт между группами, удовлетворенными и требующими удовлетворения своих интересов. Социальная база политических разногласий остается такой же классовой, как и служащие их рупором партийные структуры, что в прошлом нередко становилось причиной революций.
В настоящее время созрели условия для современного анализа революции, ее места и роли в истории, так как, по всей вероятности, эпоха классических революций закончилась. Объективную оценку революции в России дал Президент РФ в Послании Федеральному Собранию РФ, которую можно рассматривать как итоговую и кладущую конец спорам по поводу ее положительной или отрицательной роли в истории. "В прошлом веке, - указывал Д.А. Медведев, ценой неимоверных усилий аграрная фактически неграмотная страна была превращена в одну из самых влиятельных по тем временам индустриальных держав, которая лидировала в создании ряда передовых технологий того времени: космических, ракетных, ядерных. Но в условиях закрытого общества, тоталитарного политического режима эти позиции невозможно было сохранить. Советский Союз, к сожалению, так и остался индустриально-сырьевым гигантом и не выдержал конкуренцию с постиндустриальными обществами" <1>. Из этого следует, что Октябрьская революция явилась средством модернизации всего общественного организма России и предоставила новый простор для развития ее производительных сил. То, что ее производственные отношения, и в особенности надстроечные, со временем стали тормозом развития общественного характера производства, явилось не следствием революции, а результатом ложной политики, стремящейся к установлению административно-командной системы. Революция оказалась не только социальным, но и духовным явлением, так как наряду с революционной ломкой материальных основ общества, т.е. способа производства, шел и процесс осмысления теоретических проблем революции, причем и с противоположных позиций. Кроме того, революция привела к установлению республиканского строя в России, который стал основой ее конституционного и демократического развития.
--------------------------------
<1> Медведев Д.А. Послание Президента РФ Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. 13.11.2009. С. 3.
Революция, превратившаяся со временем в объект истории науки как памятник политики и права, допускает возможность ее беспристрастного анализа как исторического объекта. "Наконец, еще одна, гносеологическая, проблема, решающаяся только диалектически, - считает Г.А. Завалько, - проблема соотношения общего и единичного в исторических событиях, в данном случае в революциях. Если видеть в истории только единичное событие... неизбежно придешь к выводу о неприменимости к ним общих понятий, существующих только в сознании историка. Итогом будет невозможность научного познания общества. Действительно, единичное без общего непознаваемо, но единичное без общего и не существует. Общее, что присуще всем революциям, - прогрессивный и качественный характер изменений. Любая революция - уникальное событие, но уникальность его не абсолютна. Не владение диалектикой приводит историков к отрицанию фактов революции" <2>. Все это так, но сейчас не следует вести речь о возможности революционного перехода от одного способа производства к другому, так как реально такой переход в настоящий момент практически невозможен.
--------------------------------
<2> Завалько Г.А. Понятие "революция" в философии и общественных науках. М., 2005. С. 258.
Социалистический способ производства был демонтирован силами, которые являлись гегемоном революции, т.е. отказ от нее произошел сознательно. Призывы к докапиталистическому способу производства вступили бы в противоречие с теми ценностями, которые утвердились благодаря образу освободительной революции. Следовательно, наступил момент определенного исторического перепутья, когда науке необходимо систематизировать накопленный материал с целью синтеза нового образа революции или антиреволюции, ставящего точку на революционизме в истории. Теоретически уместен вопрос: не является ли феномен революции возрастным признаком развития общества и возможна ли его замена другими инструментами общественного прогресса?
Вполне допустимо, что революции являлись способом разрешения формационных противоречий и с исчезновением формаций теряют свою почву. Поскольку в наше время ни наука, ни политика в перспективе не обнаруживают никаких новых формаций, постольку существует вероятность завершения формационного развития истории, основанного на классовом антагонизме. С его утратой теряется эмпирическая основа для революций как способа перехода от одной общественно-экономической формации к другой. Если даже допустить, что в современной литературе есть указания на некоторые квазиформации, такие как постиндустриальная, информационно-технологическая, инновационная, построенные на экономике знаний, мультимедийные, основанные на информационных технологиях, и так далее, то в них не просматривается классовый антагонизм, а наличие противоречий может разрешаться иными, а не революционными средствами.
Никто не указывал, что революция есть способ разрешения не любых противоречий, а лишь классовых, непримиримых и не разрешимых иным способом. "В связи с этим, - указывал К. Доусон, - нужно говорить об опасности односторонней унитарной концепции, интерпретирующей весь процесс в понятиях какого-либо фактора. Европейская революция была и политической, и экономической, и научной, хотя ни одна из этих революций не явилась причиной остальных. Все они явились "параллельными опытами" органического процесса изменения, преобразовавшего западное общество и западное сознание на протяжении XX века" <3>.
--------------------------------
<3> Доусон К.Г. Боги революции. СПб., 2002. С. 10.
В современных конституциях и других, равных им государственных, актах, содержится запрет на разжигание социальной, в том числе и классовой, розни, а следовательно, революционизм объявлен вне закона. В частности, в проекте Конституции РФ, опубликованном накануне референдума 1993 г., содержался запрет на разжигание именно классовой розни, хотя в текст Конституции не вошел, так как ее разработчики, видимо, решили, что он поглощается запретом социальной розни. С научных позиций это означает, что реставрация образа революции в современных условиях равнозначна государственному преступлению, так как направлена на подрыв конституционных основ демократического общества. Существует лишь один выход из данной ситуации, применимый для сторонников революции, - перенести центр революционной борьбы из классовой области в юридическую, так как все остальные способы трансформации конституционной власти запрещены законом. В ст. 13 Конституции РФ содержится запрет фактически на любую оппозиционную деятельность, так как под ее расплывчатые понятия можно подогнать любую доктрину как возбуждающую социальную рознь или подрывающую конституционные основы государства.
В полной мере потенциал этих запретов не проявляется лишь в силу атрофии революционных настроений и дискредитации образа революции. В случае их регенерации в общественном сознании указанные запреты можно будет реализовать в законах и нормативно-правовых актах, вводящих запрет на любую оппозиционную деятельность и инакомыслие. Статьи Конституции 1936 г. содержали меньший объем запретов, чем Конституция РФ, так как включали определенность в оценке антиконституционной деятельности посредством конкретных юридических формул. Это не идет ни в какое сравнение с фактическим разрушением идеологизации общественных отношений, в которых неизбежно присутствуют элементы "разжигания" чего-либо, так как, например, сосуществование верующих и атеистов может быть вменено последними как оскорбление чувств верующих.
С другой стороны, современная концепция прав и свобод человека дает возможность любые общественные конфликты формально сделать предметом обсуждения, дискуссии, торга с целью достижения консенсуса. Если раньше, чтобы подавить голодный бунт, требовалось послать войска, то сейчас есть возможность послать гуманитарную помощь. Если какое-то мероприятие оказывается явно неприемлемым для общественного мнения, то у государства есть возможность маневра, временного отказа от предлагаемых мер и т.д. Эта тактика известна как недопущение раскачивания ситуации и сохранения баланса общественных интересов, что, как правило, сбивает волну протестных настроений. С позиции отвлеченных начал революцию и антиреволюцию можно представить как историческую конкуренцию частной и общественной собственности, а конкретнее - носителей этих идеологий. Но поскольку в истории на первый план выдвигаются или общественные, или частные интересы, то теоретически следует сделать вывод, что революции и антиреволюции являются неизбежными спутниками современного мироустройства. "Коллективные формы жизни и труда, - пишет В. Белоцерковский, - доминировали в определенные периоды почти у всех народов, но развитие капитализма их везде размывало; в России же капитализм очень запоздал, и коллективные формы в почти не тронутом виде просуществовали до начала XX века" <4>. Именно этим порождена либеральная уверенность в силе саморегуляции рынка, и что способствовать прогрессу с их точки зрения - значит не препятствовать рыночным отношениям.
--------------------------------
<4> Белоцерковский В.В. Революция и контрреволюция в России // Свободная мысль XX в. 2009. N 10. С. 86.
Впрочем, эти лозунги несколько померкли в условиях мирового кризиса, в ходе которого выяснилось, что государство, будучи неэффективным собственником, должно спасать бизнес как опору общества. Неизвестно только, куда исчез тот слой деловых людей, на который российская (да и не только) власть делала свою ставку как на движущую силу социального прогресса. Эти неоднозначные изменения в базисе общества могут порождать неадекватную реакцию в общественном сознании, в котором наблюдается затишье, как перед бурей. Очевидно, что "средний класс" не смирится с лишением его привилегированного положения в обществе, которого удалось достичь путем масштабных жертв и усилий. Логично предположить, что этот класс поддержит любую концепцию революции или антиреволюции в целях стабилизации сложившихся отношений. "Этот тип либерализма, - подчеркивал М. Фридмен, - принципиально отличен от другого, известного под тем же именем, идущего от традиций Французской революции и предшествующего социалистическим учениям. В нем - истоки идеала неограниченной власти большинства (неограниченной демократии). Свободу как самостоятельную ценность заменяют на равенство и благосостояние как предварительное условие свободы. А в достижении целей полагаются не на добровольные частные методы, а на государственные программы, правительственное вмешательство в хозяйственную жизнь" <5>. Новое либеральное правосознание выступает против жесткого правительственного контроля над рынком, а следовательно, и контроля над социальными потребностями и отношениями, стремясь к расширению свободы бизнеса при активной помощи государства.
--------------------------------
<5> Фридмен М. Восьмой день творения // Эхо. 1991. N 7. С. 13.
Таким образом, новые точки бифуркации перемещаются из области революционной деятельности в область политических и экономических технологий. Впрочем, некоторые авторы, исследующие тенденции и проблемы современных революций, считают, что "необходима политика, противоположная политике нынешнего правительства. В качестве двигателя экономического развития должен рассматриваться внутренний рынок, особенно массовое потребление. Необходимо проводить политику низкой нормы процента для поддержания потребления и помощи мелким производителям. Экономическая основа для консолидации демократии в России лежит в обеспечении внутреннего рынка" <6>. Тем самым вместо революционных преобразований предлагается путь реформаторства.
--------------------------------
<6> Смолин О.Н. Новейшая революция в России и перспективы социализма XXI века // Свободная мысль XXI. 2007. N 11. С. 17.
Конечно, в научной литературе социальная революция ассоциируется с бифуркацией, что дает возможность адептам частнособственнического сектора толковать ее как катастрофу. Но это более идеологический, чем научный, вывод, так как установлено, что в условиях высшей фазы кризиса системы появляется возможность не только ее гибели, но и развития в новых направлениях. Например, после революции 1917 г. в России появлялась возможность развития по пути государственного капитализма (нэп) и государственного социализма (Советы). Как известно, победило второе направление, что, кстати, оказалось позитивным для России того исторического периода, так как появилось новое государство в форме республики и новая нация - советский народ, впоследствии - российский народ. Кроме того, была создана современная база индустриального общества, характерная укрупнением субъектов производства и плановой экономики.
В современной историко-правовой науке отсутствует реалистическая концепция революционного переустройства общества по причине деформации глобализацией его социальной структуры. Социальная стратификация приобрела нестабильный вид, где национальный рабочий может быть замещен в любой момент гастарбайтером, а национальное производство - переместиться при необходимости в другие страны с иной социальной структурой, чем в метрополии. Тем самым революционным настроением, если они возникнут, будет нанесен сокрушительный удар, так как станет неизвестно, за что бороться, то ли за возвращение производства в метрополию, а вместе с ним и эксплуатации или за выдворение гастарбайтеров, что никак не решает задачи классической социальной революции. "Действительно, революции всегда должны быть сориентированы по временной шкале. Английская буржуазная революция явно была ориентирована в прошлое, Октябрьская революция - в будущее, что касается Великой французской революции, то, по аналогии, можно предположить, что она была направлена в вечность, то есть рассчитана на реализацию вечных идеалов" <7>. Можно предположить, что образ этой революции до конца еще не исчерпан, так как содержит в себе формальную возможность построения цивилизованного, демократического и даже бесклассового общества. Дело в том, что ее идеологи вдохновлялись возвышенными целями, и ничто сегодня не препятствует осуществить их в полном объеме и в буквальном значении - в ходе постепенной эволюции социального и правового государства, в котором единственным носителем суверенитета является народ.
--------------------------------
<7> Ветютнев Ю.Ю. Право и революция: победа формы над содержанием // Философия права. 2008. N 1. С. 36.
В настоящее время область социальной жизни, не урегулированная правом, вытесняется на периферию общественных отношений, где воспринимается как пережиток прошлого, так как в классической революции фигурируют такие черты, как классовая борьба, диктатура пролетариата, общественная собственность, общественные фонды потребления и так далее, поставленные современным правом фактически вне закона. Революции постепенно становятся достоянием истории, науки, искусства и так далее, но никак не инструментом современного преобразования общества. Как отмечал М. Фридмен, "философы до сих пор лишь объясняли мир, но наступила пора его измерять". Тем самым М. Фридмен сформулировал в качестве нового принципа борьбу за переворот в сознании людей, так как настоящая революция происходит именно в сознании, а другие неустойчивые явления хотя и связаны с революцией, но сами по себе объективными законами истории не гарантируются.
Более того, М. Фридмен вообще отказался от научного понимания революции как способа перехода от одного общества к другому, указав лишь, что все эпохальные события могут выступить революциями если не по форме, то по содержанию. Он считал, что ньютоновская революция в механике превзошла по своим последствиям все социальные, так как она начала новую эпоху в истории человечества, которая впоследствии вылилась в современную научно-техническую революцию, оказавшую большое влияние на ход и характер социальных революций. С учетом того факта, что в прошлом веке произошло несколько подобных революций в экономике, информатике, генетике и так далее, то все они, по мнению М. Фридмена, трансформируют общественные отношения, не прибегая к социальным революциям. В гротескной форме он утверждал, что очень распространенным заблуждением является утверждение, "будто во Франции происходит революция. Во Франции одна группа людей пришла на смену другой группе и отняла у нее власть. Только в моем учении - подлинная революция, революция духа" <8>. В этом обыграна известная философская максима, что перевороты происходят сначала в головах людей и поэтому с полным правом могут быть названы "тихими" революциями.
--------------------------------
<8> Фридмен М. Указ. соч. С. 5.
В действительности в современном укладе российского общества нет резервной силы, способной предложить нечто более основательное, чем государственный капитализм или государственный социализм. В настоящее время произошла поляризация сил и сторонники государственного капитализма находятся у власти и планируют значительную часть бюджетных средств направить на развитие социальных программ, т.е. выстроить систему социально ориентированного бизнеса. Оппозиция обещает сделать то же, но лишь при ужесточении налогового, правового, административного и иного давления на частный бизнес. Действительно, крайности сходятся, это подтверждается фактом заимствования партиями программных положений друг у друга. Подобное происходит и в развитых демократических государствах, где либералы и социалисты периодически то приходят во власть, то - в оппозицию. Во всяком случае, в современной общественной науке отсутствует реалистическая концепция революционного переустройства общества по причине деформации глобализацией его социальной структуры. Следовательно, дальнейшие исследования проблем трансформации общества требуют новых подходов к феномену революции.
В настоящее время национальным и социальным интересам России в большей мере угрожают два фактора: феномен цветных революций и глобальный экономический кризис. Поскольку они имеют деструктивный характер для системы национальных интересов государства, постольку следует учитывать концептуальные риски, связанные с их недопущением и преодолением. По мнению некоторых авторов, для постсоветского пространства характерен ряд революционных выступлений, получивших название "цветные революции". Анализу их сущности посвящено немало работ как отечественных, так и зарубежных авторов, тем не менее политические риски, связанные с ними, еще недостаточно исследованы. На революции такого типа существует определенный социальный заказ, хотя интересы стоящих на ними сил, как правило, различны. Во-первых, это накопившиеся социальные проблемы, озвученные общественными движениями и политическими партиями в их программах; во-вторых, первоначально эти революции совершались как освободительные движения в основном от тоталитаризма советского типа.
В результате цветных революций постсоветское пространство перестало жить по старым законам, избирая тот или иной путь модернизации своей политической системы. В основу новейших политтехнологий положено метафизическое отрицание исторического и правового опыта, концентрирование внимания на недостатках и упущениях прошлой политико-правовой системы и т.д. В свою очередь, это является лишь продолжением советской традиции критической оценки предшествующих периодов истории, но в настоящий момент этот ресурс практически исчерпан, так как отрицание не может заменить созидания.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.