Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок выполнения работ
• Требования к оформлению работ
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Образцы работ
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Заслушивание в судебном следствии присяжного заседателя и следователя: возможна ли аналогия?. Статьи по предмету Уголовный процесс

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ЗАСЛУШИВАНИЕ В СУДЕБНОМ СЛЕДСТВИИ ПРИСЯЖНОГО ЗАСЕДАТЕЛЯ И СЛЕДОВАТЕЛЯ: ВОЗМОЖНА ЛИ АНАЛОГИЯ? 

В.В. КАЛЬНИЦКИЙ, Т.И. САЛЬНИКОВА 

Постановление Конституционного Суда РФ, позволившее опрашивать в судебном заседании апелляционной инстанции присяжных заседателей <1>, привлекло внимание юристов, занимающихся проблемой участия следователя в судебном разбирательстве. Не будем спешить с суждением, что ничего общего между приглашением в суд присяжных заседателей и следователя нет (разные судебные инстанции, кардинальное различие статусов, несовпадение целей и т.д.), попытаемся всмотреться в логику нового подхода, возможно в чем-то пригодного для более широкого распространения. В любом случае (даже при исключении какого-либо сходства ситуаций) результат анализа окажется полезным.

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июля 2020 г. N 33-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гр-на Р.А. Алиева" // СПС "КонсультантПлюс". 

Новизна и острота конституционного толкования нормы п. 1 ч. 3 ст. 56 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ) очевидны. Данная уголовно-процессуальная норма признана конституционной, поскольку, по мнению Конституционного Суда РФ, не препятствует опросу сторонами и заслушиванию по их ходатайству судом апелляционной инстанции присяжных заседателей по вопросам, связанным с условиями осуществления ими правосудия. Это как минимум переломное решение, позволяющее ставить субъектов осуществления правосудия в положение лиц, характеризующих условия своей деятельности, что ранее категорически не допускалось.

Рассмотрим предмет заслушивания присяжных заседателей, возможность их предварительного опроса сторонами, процессуальное положение в суде апелляционной инстанции с дальнейшей проекцией данных параметров на участие в судах первой и второй инстанций следователя, осуществлявшего предварительное расследование.

Конституционный Суд РФ разделил осведомленность присяжных заседателей на две, с его точки зрения, четко различимые группы. Первую образуют сведения о существе рассмотренного дела и суждениях, имевших место при обсуждении вердикта. Такие сведения по-прежнему не могут стать предметом опроса сторонами и заслушивания в суде апелляционной инстанции. Ко второй группе относятся сведения (Конституционный Суд РФ не только обозначил их, но и привел развернутый перечень), которые касаются обстановки организации (внешних условий) процессуальной деятельности присяжных заседателей, поскольку, с одной стороны, они (сведения) не предполагают обнародования присяжными заседателями своего внутреннего убеждения по делу, но, с другой - могут свидетельствовать о недопустимом воздействии на присяжных заседателей, влияющем на их решение. Это, в частности, информация: о высказывании присяжными своих мыслей до обсуждения вопросов; об общении с лицами, не входящими в состав суда; о собирании данных по делу вне судебного заседания; о стороннем воздействии при обсуждении вердикта и при голосовании; о присутствии в совещательной комнате других лиц, помимо присяжных. Далее суд подытоживает, что "такая информация может стать предметом изучения и оценки суда апелляционной инстанции, в том числе с привлечением к решению этого вопроса осведомленных лиц, каковыми могут быть и присяжные заседатели" (абз. 4 п. 5 описательно-мотивировочной части Постановления).

В практической плоскости осуществить строгое деление обстоятельств на связанные с существом дела и не связанные с ним - весьма сложно. Отдавая дань провидению Конституционного Суда РФ, с опасением ожидаем реализацию его правовой позиции ввиду предельной истонченности грани между дозволенным в отношении присяжных заседателей и недозволенным. Добавим, что первоначальный опрос проводится заинтересованными сторонами, что не позволяет рассчитывать на взвешенность их оценки содержания информации. Стороны станут использовать свой шанс поколебать приговор, основанный на вердикте присяжных заседателей, и будут стремиться получить для этого исходную информацию. Четкие критерии фактического основания для опроса (предложения присяжному сообщить сведения) вряд ли могут быть сформулированы. Но речь идет об опросе судей (!), т.е. о немыслимом до недавнего времени действии. Изменяется не только порядок деятельности, но и глубинное представление о непорочности (святости) судьи, сформированное предшествующей правовой реальностью как о вере. Для того чтобы подтвердить независимость суда, приходится отказываться от презумпции доверия суду.

Следователю в доверии давно отказано. Сложилась устойчивая практика вызова следователя в судебное заседание при заявлении о нарушении им норм закона, связанных с порядком собирания доказательств и обеспечения прав участников процесса, главным образом преследуемых лиц. В условиях нового толкования (если даже судья может быть опрошен!) вызовы и заслушивание следователей приобретут большую легитимность. Поэтому актуализируется вопрос о предмете такого заслушивания.

Личные наблюдения и анализ публикаций <2> показывают, что в подавляющем большинстве случаев следователь допрашивается в суде по поводу законности его действий, т.е. сообщает информацию об уголовно-процессуальной деятельности через призму ее соответствия положениям закона. Неотъемлемым предметом такого заслушивания выступает оценка следователем своих действий. Как правило, от внимания исследователей уходит, что частью сообщаемых сведений является информация о наблюдавшейся следователем реальности, т.е. обстановке, которую он отразил (или должен был отразить) в протоколе следственного действия. Отсюда вытекают предпосылки деления предмета заслушивания следователя, точнее, его установления.

--------------------------------

<2> Червонная Т.М., Волосова Н.Ю. О возможности допроса дознавателей и следователей в качестве свидетелей по уголовному делу // Российская юстиция. 2008. N 9. С. 57 - 59; Смолькова И.В. Доказательственное значение допроса следователя в качестве свидетеля в суде // Российский судья. 2013. N 6. С. 13; Цветков Ю.А. Следователь в судебном производстве // Российская юстиция. 2013. N 3. С. 58 - 60. 

В отличие от присяжных заседателей, функция которых заключается в оценке доказательств и принятии на основе такой оценки решений по поставленным вопросам, следователь формирует доказательства и не делает конституционно-правовых выводов о виновности лица. Поэтому критерий расчленения предмета заслушивания присяжных заседателей в суде апелляционной инстанции к ситуации со следователем неприменим. Апелляция проверяет обстановку формирования вердикта, на основе этого делает вывод о его законности/незаконности. Другой возможности получить информацию от присяжных заседателей у суда второй инстанции нет (еще раз повторим: либо надо исходить из доверия к присяжным заседателям, либо их опрашивать).

Применительно к следователю правовая ситуация иная. Законность его уголовно-процессуальных действий не должна быть предметом заслушивания в судебном следствии, она (законность) должна интерпретироваться на предварительном слушании и в судебных прениях. По нашему мнению, вся информация, которая по сложившемуся в настоящее время обыкновению получается сторонами и судом от следователя в рамках допроса в судебном следствии, подлежит разделению на две части. Первая - сведения об исследуемых судом обстоятельствах дела, лично воспринятые следователем в ходе производства следственных действий и расследования в целом. Так, следователь может быть допрошен об обстоятельствах осмотренного им места происшествия, произведенного следственного эксперимента, о поведении подозреваемого (обвиняемого) в ходе расследования и проч. Существует лишь один абсолютный запрет для заслушивания следователя в судебном следствии: следователя нельзя допросить для воспроизведения показаний ранее допрошенных им лиц <3>. Причем под показаниями имеются в виду устные сведения, сообщенные не только на допросе, но и в ходе очной ставки проверки показаний на месте, предъявления для опознания, а также результаты объяснений на стадии возбуждения уголовного дела <4>. Смысл конституционного запрета - в исключении подмены показаниями следователя первоначальной вербальной информации, что не отвечало бы началу непосредственности судебного разбирательства и нормам о недопустимости доказательств. Что касается невербальной информации об обстоятельствах дела, полученной следователем в ходе расследования, то она может быть воспроизведена следователем в судебном следствии и, соответственно, восприниматься сторонами и судом с его слов. Такой способ собирания судом сведений об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, в полной мере соответствует условию непосредственности судебного разбирательства, предполагающему максимально возможное приближение к источнику сведений, на что обращено внимание в печати <5>. Надо сказать, что фактическая потребность в допросе следователя невелика, поскольку правила предварительного доказывания предполагают составление протоколов производимых следственных действий, в которых максимально полно отражаются необходимые сведения, а закон понимает под непосредственным исследованием также исследование в суде протоколов следственных действий. Однако как резервный канал информации о реальности допрос следователя по этому предмету возможен.

--------------------------------

<3> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2004 г. N 44-О "По жалобе гр-на Демьяненко Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями статей 56, 246, 278 и 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

<4> В Постановлении Конституционного Суда РФ от 7 июля 2020 г. N 33-П подчеркивается недопустимость получения показаний судей о существе дела любым способом (опрос, допрос, получение объяснений), т.е. дается широкое толкование понятию "показания".

<5> См., например: Владыкина Т.А. Судебная оценка недопустимости доказательств при рассмотрении уголовных дел судом первой инстанции // Законодательство и практика. 2018. N 2(41). С. 27; Цветков Ю.А. Указ. соч. С. 59, 60. 

Вторая часть сведений, сообщаемых по складывающейся практике следователем в ходе допроса перед судом, представляет собой информацию о порядке его действий по собиранию доказательств и их самооценке. Такая информация, на наш взгляд, вообще не должна испрашиваться от следователя, который представил овеществленный продукт своей деятельности в виде процессуальных документов. Эти документы требуется оценить в том виде, в котором они существуют. Спор о допустимости собранных доказательств составляет содержание судебных прений. По нашему мнению, сторона обвинения может привлечь к участию в прениях следователя. Мы называем это интерпретационным участием следователя в судебном разбирательстве <6>, которое не является обязательным, но возможно для целей более убедительной демонстрации законности его действий.

--------------------------------

<6> См.: Кальницкий В.В., Павлов А.В. Участие следователя в судебном разбирательстве // Российская юстиция. 2019. N 3. С. 44 - 47; Сальникова Т.И. Участие следователя в судебном разбирательстве // Российское правоведение: трибуна молодого ученого: Сб. статей / Отв. ред. В.А. Уткин. Томск: Издательский дом Томского гос. ун-та, 2019. Вып. 19. С. 321, 322. 

То обстоятельство, что пояснения следователя о законности его действий не являются показаниями по существу дела (вопреки распространенной судебной практике), снимает вопрос о его предварительном опросе стороной защиты. Такой опрос недопустим по ряду причин, в том числе ввиду отсутствия нацеленности на получение доказательственных сведений.

Вновь вернемся к Постановлению Конституционного Суда РФ, допустившему заслушивание в суде апелляционной инстанции присяжных заседателей. Чрезвычайно интересным представляется тезис о правовом положении присяжного заседателя на контрольной судебной стадии. Скорее даже не тезис как завершенное положение, а некое очерчивание будущего нормативного регулирования. В резолютивной части Постановления сказано, что присяжные заседатели могут быть приглашены в судебное заседание "без придания им при этом процессуального статуса свидетеля". В данном суждении, которое становится отныне юридическими дозволением, сосредоточена значительная (прорывная) новизна. Ранее было абсолютным нижеследующее суждение: в суде люди просто так не заслушиваются, они дают показания, будучи обязательно поставленными в процессуальный статус. Решая вопрос о заслушивании кого-либо в судебном заседании, в первую очередь необходимо было определиться, в каком процессуальном положении будет находиться заслушиваемое лицо. Сейчас истолковано, что не требуется придавать присяжному заседателю какой-либо статус для целей получения от него необходимой сторонам и суду информации. Жаль, что Конституционный Суд РФ не объяснил свою позицию: об отсутствии у заслушиваемого присяжного заседателя процессуального положения впервые и единожды сказано, повторим, в резолютивной части Постановления. В описательной части документа эта позиция не мотивирована.

Процессуальной формой исходящих от присяжного заседателя сведений выступают не традиционные показания (до рассматриваемого Постановления также считалось незыблемым, что стороны и суд воспринимают только показания по существу дела), а пояснения. С учетом близости апелляционного производства и производства в суде первой инстанции и принимая во внимание, что присяжные заслушиваются в апелляционном судебном следствии, это толкование также качественно новое.

Правда, нельзя не заметить, что в описательной части Постановления содержится суждение, несколько контрастирующее с предписаниями резолютивной части, в определенной мере размывающее их. Так, подчеркнуто, что "федеральный законодатель не лишен возможности урегулировать процессуальные особенности такого участия присяжных, выносивших вердикт в первой инстанции, в заседании суда апелляционной инстанции, в том числе их ответственность за дачу ложных показаний". Понятно, что "пояснения" и обеспеченные уголовной ответственностью "показания" - это разные категории.

Несмотря на теоретическую и нормативную неокончательность (незавершенность) положения о получении пояснений от присяжных заседателей в судебном следствии, оно открывает новые возможности для разрешения сходной проблемы о процессуальном статусе следователя, вызванного в судебное заседание. В настоящее время обсуждаются в основном два подхода к разрешению проблемы: следователь допрашивается в качестве свидетеля и следователь допрашивается в собственном статусе. Первый вариант исходит из строго формальных (можно сказать - классических для российского уголовного судопроизводства) представлений о доказывании в судебном следствии, согласно которым сообщение сторонам и суду сведений по существу дела происходит в виде показаний, предусмотренных в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Наиболее универсальным видом показаний выступают показания свидетеля. В данном подходе, в свою очередь, можно выделить две разновидности: лицо приобретает статус свидетеля как единственный для него статус, теряя прежнее процессуальное положение, которое полностью аннулируется, и лицо дает показания по правилам допроса свидетеля, сохраняя при этом свое первоначальное и основное в данном деле процессуальное положение. Последняя ситуация возникает, например, с законным представителем, гражданским ответчиком, понятыми. Гипотетически сюда можно отнести и следователя, хотя дача показаний в качестве свидетеля весьма значительно диссонирует с выполнением функции расследования. Приобретение следователем статуса свидетеля (или как вариант - дача показаний по правилам допроса свидетеля) требует решения сопутствующих вопросов о праве не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и своих близких, об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний, о возможности повторного принятия уголовного дела к производству в случае его возвращения судом прокурору и проч.

Допрос следователя в судебном следствии в собственном статусе, будучи преломленным через классическое понимание свидетельствования, также вызывал ряд естественных вопросов, связанных с неординарностью ситуации. Основными из них были вопросы о форме сообщаемых сведений, гарантиях их достоверности, нравственной допустимости "изобличения" следователя стороной защиты.

Для сближения теоретических позиций о статусе следователя в судебном разбирательстве не было предпосылок, поскольку каждая из сторон опиралась на устоявшиеся нормативные и теоретические положения, опровергнуть или проигнорировать которые весьма сложно. Практика выбирала приемлемый в каждом конкретном случае вариант, лавируя и проявляя искусство возможного.

В этих условиях колоссальное значение имеет рассматриваемая нами правовая позиция Конституционного Суда РФ, допускающая получение интересующих стороны и суд сведений от присяжных заседателей. С настороженностью и даже некоторым сожалением воспринимаем то, что новая позиция выработана на примере получения информации от присяжных заседателей, которые выступают в конкретном деле судьями, но отдельные ее элементы, очерченные в Постановлении, существенно расширяют возможности теоретического конструирования порядка заслушивания в судебном заседании также и следователя. Это как минимум получение вербальных сведений от следователя без предоставления ему статуса свидетеля и не в форме показаний.

Соединяя выработанное нами ранее понимание предмета показаний следователя в судебном заседании как ограниченного объема сведений об обстоятельствах дела, лично воспринятых следователем, но по какой-то причине недостаточно полно отраженных в протоколах следственных действий, и прорывные идеи Конституционного Суда РФ, можем приблизиться к вполне приемлемому рабочему варианту заслушивания следователя в судебном следствии. Предложим для обсуждения следующие обобщающие положения:

1. Вызов следователя в судебное заседание суда первой или апелляционной инстанции возможен по ходатайству стороны или инициативе суда для целей получения дополнительных (уточняющих) сведений об обстоятельствах, имеющих значение для дела, но по той или иной причине недостаточно отраженных в материалах досудебного производства. Ходатайство представителей сторон о допросе следователя в связи с допущенными нарушениями закона и прав преследуемого лица или потерпевшего не подлежит удовлетворению в прямой постановке, а служит основанием для оценки допустимости соответствующего действия или полученного посредством его проведения доказательства. Государственный обвинитель вправе привлечь следователя для пояснения обстоятельств производства того или иного действия и демонстрации их законности в судебных прениях.

2. Заслушивание следователя в судебном следствии по обозначенному предмету производится без предоставления ему процессуального статуса свидетеля. Также нет необходимости делать акцент на сохранении опрашиваемым статуса следователя и расширять его права, обязанности и ответственность, поскольку к данному моменту следователь реализовал отведенную ему функцию. Получение от лица информации без ее привязки к определенному статусу - новая возможность, предоставленная правоприменительной практике рассматриваемым толкованием ч. 3 ст. 56 УПК РФ.

3. Сведения, сообщенные следователем сторонам и суду, сохраняют доказательственное значение в качестве показаний в широком смысле этого термина (пояснения, результаты опроса) и не требуют дополнительных гарантий в виде предупреждения об уголовной ответственности по нормам уголовного закона, поскольку выступают продолжением его доказательственной деятельности. Достоверность таких сведений обеспечивается общими организационно-правовыми гарантиями деятельности следователя. Узкая трактовка предмета заслушивания следователя в судебном следствии делает малоактуальными вопросы о предоставлении ему привилегии против самообвинения и иммунитета от досудебного опроса стороной защиты.

Литература

1. Владыкина Т.А. Судебная оценка недопустимости доказательств при рассмотрении уголовных дел судом первой инстанции / Т.А. Владыкина // Законодательство и практика. 2018. N 2(41).
2. Смолькова И.В. Доказательственное значение допроса следователя в качестве свидетеля в суде / И.В. Смолькова // Российский судья. 2013. N 6.
3. Цветков Ю.А. Следователь в судебном производстве / Ю.А. Цветков // Российская юстиция. 2013. N 3.
4. Червонная Т.М. О возможности допроса дознавателей и следователей в качестве свидетелей по уголовному делу / Т.М. Червонная, Н.Ю. Волосова // Российская юстиция. 2008. N 9.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.