Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок выполнения работ
• Требования к оформлению работ
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Образцы работ
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Основания и правовые последствия признания подсудимого заслуживающим снисхождения. Статьи по предмету Уголовный процесс

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОСНОВАНИЯ И ПРАВОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРИЗНАНИЯ ПОДСУДИМОГО ЗАСЛУЖИВАЮЩИМ СНИСХОЖДЕНИЯ

С.П. ЩЕРБА

Правовые и гуманитарные проблемы оснований и последствий признания виновного подсудимого заслуживающим снисхождения недостаточно исследованы в науке уголовно-процессуального права.

Между тем доктринальное изучение новых нормативных положений уголовно-процессуального закона имеет важное значение для практической деятельности суда с участием присяжных заседателей, а также стороны обвинения и стороны защиты.

Прежде всего следует отметить, что в УК РФ и УПК РФ не раскрываются суть и содержание юридически значимых понятий "снисхождение" и "виновное лицо, заслуживающее снисхождения".

В кодифицированных законах нет ответа и на вопрос о том, какие обстоятельства уголовного дела должны быть фактическим основанием для вывода присяжных заседателей о том, что признанный виновным подсудимый заслуживает снисхождения.

В ч. 4 ст. 339 УПК установлено, что в случае признания подсудимого виновным в совершенном деянии ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения, а в ч. 1 ст. 349 УПК закреплено, что указание в вердикте коллегии присяжных заседателей на то, что подсудимый, признанный виновным в совершении преступления, заслуживает снисхождения, обязательно для председательствующего при назначении наказания.

В системной взаимосвязи с этим юридическим императивом в ст. 65 УК определен порядок назначения наказания лицу, признанному присяжными заседателями виновным в совершении преступления, но заслуживающему снисхождения по обвинительному вердикту.
Раскрывая смысл, содержание и значение понятия "снисхождение", В. Даль отмечает, что снисходить к кому-то значит уступать, оказывать милость, милосердие, благосклонность, откликаться на просьбу или желание, уважать причину, ходатайство <1>.
--------------------------------
<1> См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. М.: ОЛМА, Медиа Групп, 2017. С. 109.

Однако в юридической литературе нет специальных исследований, раскрывающих сущность и значение "снисхождения" как социальной, правовой и нравственной категории.
В свое время А. Кони в руководящем напутствии присяжным по делу Маргариты Жюжан описал общечеловеческое и гуманитарное содержание "снисхождения". Обращаясь к присяжным, он отметил, что если в жизни подсудимого, его личности, даже в слабостях его характера, следующих из его темперамента и его физической природы, присяжные найдут основание для снисхождения, то они могут к строгому голосу осуждения присоединить слово христианского милосердия, но закон требует, чтобы оно было основано на обстоятельствах дела <2>.
--------------------------------
<2> См.: Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. Т. 3. М.: Юридическая литература, 1967. С. 424.

Как известно, требование к присяжным заседателям основывать свое решение о снисхождении при принятии обвинительного вердикта было нормативно закреплено в ст. 915 Устава уголовного судопроизводства.
Действующий УПК не требует от присяжных заседателей ответа на вопросы: на основе каких фактических обстоятельствах дела, на каких доказательствах они пришли к выводу, что подсудимый заслуживает (не заслуживает) снисхождения при назначении наказания; достаточно ли в уголовном деле совокупности доказательств для формирования такого убеждения; не противоречит ли их вывод о снисхождении данным о личности подсудимого, которые не были предметом исследования с участием присяжных заседателей.
В ст. 349 УПК нет никаких указаний на то, что внутреннее убеждение присяжных заседателей в том, что виновный подсудимый заслуживает снисхождения, должно основываться на совокупности исследованных в суде доказательств, указывающих на наличие исключительных фактических обстоятельств (ст. 64 УК).
В законе не установлены и правила о том, какого снисхождения и в какой части заслуживает признанный виновным подсудимый, а именно:
1) в части назначения вида, срока или размера основного наказания (ч. 1 ст. 45 УК);
2) в части назначения дополнительных видов наказания (ч. 3 ст. 45 УК);
3) в части назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершенное им преступление (ст. 64 УК);
4) в части назначения наказания при рецидиве преступлений (ст. 68 УК);
5) в части назначения вида исправительного учреждения в случае назначения наказания, связанного с лишением свободы (ст. 58 УК).

Очевидно, что ответы присяжных заседателей на перечисленные вопросы имеют решающее значение для назначения наказания виновному подсудимому при обвинительном вердикте присяжных заседателей на основе принципов справедливости и гуманизма (ст. ст. 6 и 7 УК).
В этих условиях суды должны руководствоваться разъяснениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей", в котором указано: в соответствии с ч. 4 ст. 340 УПК председательствующий в напутственном слове обязан не только обращать внимание присяжных на то, что в случае вынесения обвинительного вердикта они могут признать подсудимого заслуживающим снисхождения, но и разъяснить им порядок назначения наказания в таком случае (п. 33).
В действующей ст. 340 УПК установлено, что вердикт присяжных по основным вопросам виновности подсудимого может быть основан лишь на доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании с их участием.
Однако в УПК нет нормативных положений о том, на каких доказательствах и фактических обстоятельствах дела присяжные заседатели должны основывать свой вывод о признании подсудимого заслуживающим снисхождения.
В п. 1 ч. 1 ст. 333 УПК закреплено (без каких-либо оговорок) нормативное правило о том, что присяжные заседатели, в том числе запасные, вправе участвовать в исследовании всех (курсив наш. - С.Щ.) обстоятельств уголовного дела, к числу которых, бесспорно, относятся фактические обстоятельства, характеризующие личность подсудимого (ст. 73 УПК), а также фактические обстоятельства, смягчающие наказание (ст. 61 УК).
Применительно к этой проблеме А. Кони обоснованно отмечал, что для присяжных заседателей при разрешении вопроса о признании подсудимого виновным, но заслуживающим снисхождения самое важное из всех обстоятельств дела - это, бесспорно, личность подсудимого с его добрыми и дурными свойствами, с его бедствиями, нравственными страданиями и испытаниями. На основе многолетней судебной практики А. Кони сделал вывод о том, что именно ознакомление присяжных заседателей со свойствами личности подсудимого в значительной степени спасает судебное разбирательство от судебной ошибки <3>.
--------------------------------
<3> См.: Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. М.: Юридическая литература, 1966. С. 337, 435.

Следовательно, указание в вердикте коллегии присяжных заседателей на то, что подсудимый, признанный виновным, заслуживает снисхождения, должно основываться на исследованных с их участием фактических данных, характеризующих личность подсудимого, а не на субъективном усмотрении либо на эмоциях или жалости присяжных, которые не могут быть гарантией беспристрастного и справедливого вывода и решения суда по уголовному делу.
Однако уголовно-процессуальное законодательство России в XXI в. ограничивает полномочия коллегии присяжных заседателей по всестороннему исследованию всех фактических обстоятельств, характеризующих личность подсудимого и служащих основанием для признания его заслуживающим снисхождения.
Так, в ч. 8 ст. 335 УПК в императивной форме закреплено положение о том, что данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.
Как видно, эти предписания ограничивают гарантированное ст. 333 УПК право присяжных заседателей участвовать в исследовании всех обстоятельств уголовного дела, а также не указывают на то, какие конкретно "иные данные" способны вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" предпринята попытка восполнить этот пробел и минимизировать противоречие в законодательстве.
В п. 22 названного Постановления Пленума Верховного Суда РФ в императивной форме предписано судам: "С участием присяжных заседателей не исследуются факты прежней судимости, характеристики, справки о состоянии здоровья, о семейном положении и другие данные, способные вызывать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Вопрос о вменяемости подсудимого относится к компетенции председательствующего и разрешается им в соответствии с требованиями статьи 352 УПК РФ без участия присяжных заседателей".
В этом контексте, на наш взгляд, указанное руководящее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, а также положения ч. 8 ст. 335 УПК вызывают некоторые теоретические и прикладные вопросы.
Во-первых, в разъяснении не указано, какое предубеждение присяжных в отношении подсудимого могут вызвать фактические данные о его семейном положении, о состоянии здоровья, о том, что подсудимый холост, женат, имеет или не имеет детей, здоров или характеризуется положительно.
Очевидно, что в этом вопросе следует руководствоваться правовой позицией Европейского суда по правам человека: там, где действует суд присяжных, он должен отвечать стандартам беспристрастности, под которой понимается отсутствие тенденциозности и предубеждения, и любой присяжный, у которого возникло предубеждение в отношении подсудимого на основе исследуемых данных, должен отказаться от участия в рассмотрении дела <4>.
--------------------------------
<4> См.: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии) / Пер. с англ. М.: Права человека, 1977. С. 469, 470, 476.

К тому же, по мнению некоторых авторов, данные о личности подсудимого, в том числе о судимости, перестают быть "запретными" для исследования в случаях, когда сам подсудимый или его защитник заведомо вводят суд в заблуждение, предоставляя об этом недостоверную информацию.
Применительно к такой ситуации С. Вицин, И. Михайловская и другие авторы пособия для судей обоснованно полагают, что в случае если подсудимый или его защитник вводят суд в заблуждение, утверждая, что подсудимый впервые совершил преступление, а сторона обвинения располагает данными, свидетельствующими об обратном, то прокурор должен сообщить присяжным, что подсудимый имеет неснятую судимость или был признан особо опасным рецидивистом <5>.
--------------------------------
<5> См.: Вицин С.Е., Михайловская И.В. и др. Суд присяжных. Пособие для судей. М.: Российская правовая академия МЮ РФ, 1994. С. 70.

Обобщение практики рассмотрения судами уголовных дел показывает, что отсутствие у большинства присяжных заседателей должной юридической грамотности, необходимой для всестороннего и беспристрастного исследования обстоятельств дела, позволяет опытным адвокатам ловко манипулировать фактами и умело давить на эмоции присяжных заседателей. В результате, по данным В. Юрьева, за последние годы было отменено около трети оправдательных приговоров, постановленных на основании вердикта присяжных в районных судах, и более 30% приговоров, вынесенных областными и приравненными к ним судами <6>.
--------------------------------
<6> См.: Юрьев В. Лед тронулся, господа присяжные // Аргументы и факты. 2020. N 37. С. 9.

Ссылка в Постановлении Пленума на ст. 352 УПК при разрешении вопроса о вменяемости в этом случае является некорректной и неуместной.
В нормативных правилах этой статьи определен порядок разрешения вопроса не о вменяемости подсудимого, а о прекращении рассмотрения уголовного дела в связи с невменяемостью подсудимого, установленной судом с участием присяжных и подтвержденной судебно-психиатрической экспертизой.
Что касается вопроса о вменяемости подсудимого, то в науке уголовного права и в УК существует незыблемое правило о том, что вменяемость физического лица является основанием и неотъемлемой составной частью общих условий уголовной ответственности (ст. 19 УК), а также основанием для признания лица виновным в совершении преступления, что относится к полномочиям присяжных заседателей (п. 3 ч. 1 ст. 339 УПК).
Именно поэтому законодатель установил, что данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется (ч. 8 ст. 335 УПК).
Состав преступления - это указанная в уголовном законе совокупность признаков, характеризующих конкретное общественно опасное деяние в качестве преступления. В состав преступления уголовный закон включает наиболее существенные признаки, определяющие вид преступления, его общественную опасность, форму виновности лица, его совершившего.
В связи с этим является общепризнанным вывод профессора А. Игнатова о том, что, если фактически совершенное деяние, фактические обстоятельства дела, признаки субъекта преступления и его субъективного отношения к своим действиям и их последствиям соответствуют признакам, указанным в уголовном законе, возникает основание уголовной ответственности и наказания.
Также бесспорным является утверждение А. Игнатова о том, что неотъемлемым и необходимым признаком субъекта преступления является вменяемость, т.е. наличие достаточного психического здоровья, при котором лицо способно понимать фактический характер своих действий и их последствий, а также руководить своим поведением <7>.
--------------------------------
<7> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Председателя Верховного Суда РФ доктора юридических наук В.М. Лебедева. М.: Норма, 2003. С. 10, 38.

Принимая во внимание эти исходные фундаментальные положения науки уголовного права, можно признать необоснованной норму закона (ч. 8 ст. 335 УПК), которая запрещает исследовать с участием присяжных заседателей факты признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом на том основании, что эти фактические данные способны вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого.
Применение указанных положений закона в судебной практике с участием присяжных заседателей вызывает споры и сомнения в их обоснованности и соответствии современным достижениям науки.
Так, по уголовному делу Хохлова судья отказал государственному обвинителю в удовлетворении ходатайства об исследовании с участием присяжных заседателей заключения эксперта, проводившего наркологическую экспертизу подсудимого, мотивируя свое решение тем, что оно не основано на уголовно-процессуальном законе, поскольку фактические сведения о признании подсудимого Хохлова страдающим наркоманией не относятся к признакам состава преступления. В дальнейшем при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала доводы государственного обвинителя, изложенные в апелляционном представлении, также несостоятельными (Апелляционное определение от 18 марта 2013 г. N 41-АПУ13-1СП) <8>.
--------------------------------
<8> См.: Владыкина Т. Ограничение права прокурора на представление доказательств в суде с участием присяжных заседателей // Законность. 2013. N 9. С. 30.

Однако практика суда с участием присяжных заседателей по делам о преступлениях против жизни и здоровья, против половой неприкосновенности и половой свободы человека, перечисленных в п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК, достоверно показывает, что лица, привлеченные к уголовной ответственности за такие деяния и признанные хроническими алкоголиками или наркоманами, зачастую заявляют в суде о том, что при их совершении: "был сильно пьян и ничего не совершал"; "был под "дурью" и не помню ничего"; "никакого контакта с потерпевшей не имел, потому что был не в состоянии сделать "это"; "был так пьян, что не мог стоять, а не то, чтобы ударить потерпевшую каким-то ножом"; "был пьян и не осознавал, что делаю" и т.п.
Как показывает судебная практика, именно такие утверждения (показания) подсудимого вызывают у присяжных (в силу российского менталитета) предубеждение в том, что он заслуживает снисхождения.
Очевидно, что все перечисленные фактические сведения, заявляемые подсудимым в присутствии присяжных, затрагивают и характеризуют основные элементы состава преступления - субъекта и субъективную сторону вменяемого в вину подсудимого деяния, а поэтому необходимы для установления отдельных признаков преступления, в совершении которого он обвиняется, что и требует закон в ч. 8 ст. 335 УПК.
Следовательно, в этих ситуациях перед присяжными заседателями встает вопрос о том, доказаны ли по делу те фактические обстоятельства, которые свидетельствуют, что у подсудимого в момент совершения общественно опасного деяния имелись (не имелись) физические и психические возможности и способности контролировать свое поведение, осознавать свои действия в состоянии хронического алкоголизма или наркомании.
Подтвердить или исключить фактические данные об указанных психических или физических возможностях и способностях подсудимого в состоянии простого или патологического опьянения, хронического алкоголизма или наркомании, имеющие значение для разрешения присяжными заседателями основного вопроса о его виновности, можно только на основании заключения эксперта, проводившего судебно-психиатрическую либо судебно-наркологическую экспертизу подсудимого <9>, которое является доказательством по уголовному делу (ст. 74 УПК), исследуется в ходе судебного следствия по ходатайству сторон или по собственной инициативе председательствующего (ст. ст. 282, 283 УПК), а также присяжными заседателями (ч. 4, 7 ст. 335 УПК).
--------------------------------
<9> См.: Жариков Н.М. Судебная психиатрия: Учебник / Н.М. Жариков, В.П. Котов, Г.В. Морозов, Д.Ф. Хритинин. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009. С. 375, 377, 401.

К тому же необходимость установления психического или физического состояния подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, когда есть основания полагать, что он болен наркоманией, обусловливает обязательное назначение и производство судебной экспертизы (п. 3.2 ст. 196 УПК).
При этом в ст. 196 УПК нет каких-либо оговорок или указаний на то, что факт признания подсудимого больным наркоманией способен вызвать у сторон и у присяжных заседателей предубеждение в отношении подсудимого.
Очевидно, что указанным императивным требованиям ст. 196 УПК противоречит установленное в ч. 8 ст. 335 УПК правило о запрете исследовать с участием присяжных заседателей факт признания подсудимого хроническим наркоманом или алкоголиком.
Определяя полномочия судьи и присяжных заседателей в ходе судебного разбирательства уголовного дела, закон устанавливает правило о том, что в случае признания подсудимого виновным присяжные заседатели также указывают в вердикте, заслуживает ли он снисхождения в соответствии со ст. 339 УПК, определяющей правовые последствия признания подсудимого заслуживающим снисхождения.
Суть и значение правовых последствий такого признания отражаются в следующих решениях по уголовному делу:
1) указание в вердикте присяжных заседателей на то, что подсудимый, признанный виновным, заслуживает снисхождения, обязательно для председательствующего при назначении наказания в случае постановления обвинительного приговора (ч. 1 ст. 349, п. 3 ст. 350 УПК);
2) в случае если подсудимый признан заслуживающим снисхождения, то судья назначает ему наказание с применением следующих правил, установленных в ст. 65 УК:
а) срок или размер наказания лицу, признанному присяжными заседателями виновным в совершении преступления, но заслуживающим снисхождения, не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление;
б) если соответствующей статьей Особенной части УК предусмотрены смертная казнь или пожизненное лишение свободы, то эти виды наказаний не применяются к подсудимому, заслуживающему снисхождения, а наказание назначается ему в пределах санкции, предусмотренной соответствующей статьей Особенной части УК;
в) в случае назначения наказания по совокупности преступлений или по совокупности приговоров вид, срок или размер наказания назначаются по правилам, предусмотренным ст. 69 и ст. 70 УК;
г) во всех случаях при назначении наказания подсудимому, признанному вердиктом присяжных заседателей виновным в совершении преступления, но заслуживающим снисхождения, не учитываются обстоятельства, отягчающие наказание (ч. 4 ст. 65 УК).
Учитывая, что правовые последствия обвинительного вердикта, а также признания подсудимого заслуживающим снисхождения обсуждаются без участия присяжных заседателей (ч. 3 ст. 346 УПК), полагаем, что в случае постановления обвинительного приговора на основе обвинительного вердикта в описательно-мотивировочной части такого приговора должны быть изложены мотивы назначения наказания с учетом признания подсудимого заслуживающим снисхождения применительно к каждому деянию, в совершении которого он признан виновным.
В плане de lege ferenda предлагается это правило закрепить в п. 3 ст. 351 УПК.
В случае если коллегией присяжных заседателей подсудимый не был признан заслуживающим снисхождения, судья с учетом обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также данных о личности виновного вправе назначить подсудимому наказание не только в пределах, установленных в соответствующей статье УК, но и с применением правил, закрепленных в ст. 64 УК.
Резюмируя изложенное, важно отметить, что присяжные заседатели в российском уголовном процессе всегда имеют возможность сопоставить требования закона с правом просить о снисхождении, сострадании к лицу, признанному виновным в совершении общественно опасного деяния.
Однако такое снисхождение должно, на наш взгляд, всегда основываться на исследованных в суде фактических обстоятельствах дела, а не на жалости или эмоциях присяжных заседателей, иметь разумные и обоснованные пределы, служить постановлению справедливого и беспристрастного вердикта, а также законного, обоснованного и справедливого приговора.
Между тем отечественный опыт функционирования суда присяжных начиная с 1864 г. показывает, что присяжные заседатели часто бывают склонны к широкому снисхождению, а иногда и к оправданию виновных по тем делам, где, по данным А. Кони, преступление являлось результатом "страстного порыва, которому предшествовали душевные терзания, как результат ревности, перенесенной обиды, постоянного унижения и т.п." <10>.
--------------------------------
<10> Кони А.Ф. Присяжные заседатели. Собрание сочинений в 8 т. Т. 1. М.: Юридическая литература, 1966. С. 374.

Не случайно поэтому в странах англосаксонской системы права, например в Англии, на разрешение присяжных заседателей председательствующий судья не ставит вопрос о том, заслуживает ли виновный подсудимый снисхождения.
Вместе с тем присяжные имеют право по собственной инициативе просить председательствующего судью о снисходительном отношении к подсудимому при вердикте о его виновности.
Однако такая просьба присяжных заседателей не является для судьи обязательной и судью ни к чему не обязывает <11>.
--------------------------------
<11> См.: Полянский Н.Н. Уголовное право и уголовный процесс Англии. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая литература, 1969. С. 332.

Полагаем, что позитивный и негативный опыт такой регламентации полномочий судьи и присяжных заседателей в зарубежных странах <12> требует специального изучения и оценки с учетом современных реалий, тенденций и достижений юридической науки.
--------------------------------
<12> См. об этом подробнее: Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М., 1992; Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. М., 1995.

Пристатейный библиографический список

1. Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М., 1992.
2. Вицин С.Е., Михайловская И.В. и др. Суд присяжных. Пособие для судей. Москва, Российская правовая академия МЮ РФ, 1994.
3. Владыкина Т. Ограничение права прокурора на представление доказательств в суде с участием присяжных заседателей // Законность. 2013. N 9.
4. Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека (Практика и комментарии) / Пер. с англ. М.: Права человека, 1977.
5. Жариков Н.М. Судебная психиатрия: Учебник / Н.М. Жариков, В.П. Котов, Г.В. Морозов, Д.Ф. Хритинин. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2009.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Председателя Верховного Суда РФ доктора юридических наук В.М. Лебедева. М.: Норма, 2003.
7. Кони А.Ф. Собрание сочинений в 8 т. М.: Юридическая литература, 1966.
8. Полянский Н.Н. Уголовное право и уголовный процесс Англии. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая литература, 1969.
9. Радутная Н.В. Зачем нам нужен суд присяжных. М., 1995.
10. Юрьев В. Лед тронулся, господа присяжные // Аргументы и факты. 2020. N 37.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.