Правила ознакомления с материалами уголовного дела: требуются новые подходы. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ПРАВИЛА ОЗНАКОМЛЕНИЯ С МАТЕРИАЛАМИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА: ТРЕБУЮТСЯ НОВЫЕ ПОДХОДЫ

С.Б. РОССИНСКИЙ

Ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела - одно из уголовно-процессуальных действий, присущих механизму окончания предварительного следствия в преддверии направления данного дела с обвинительным заключением в суд для рассмотрения по существу. Как известно, такое ознакомление является достаточно важным компонентом всего предварительного следствия в целом и его финальной фазы в частности. Ведь невзирая на внешнюю простоту, незамысловатость, предрасположенность к осуществлению лицами, не обладающими изрядным набором юридических знаний (например, представителями младшего начальствующего состава полиции, других правоохранительных органов, проходящими практику студентами младших курсов юридических вузов и т.п.), право знакомиться с материалами уголовного дела вполне заслуживает признания достаточно действенной юридической гарантии обеспечения непреложных условий осуществления уголовного правосудия.

Во-первых, в этой процедуре воплощен один из фундаментальных конституционных постулатов, предопределяющих базовые принципы взаимоотношений государства и личности в самых разных сферах публичного регулирования, - возможность любого человека беспрепятственно изучать материалы, в первую очередь документы, непосредственно затрагивающие его права, свободы, законные интересы. Данный постулат находит отражение в ч. 2 ст. 24 Конституции РФ, где предусматривается как бы встречная, корреспондирующая обязанность государственных (муниципальных) органов и должностных лиц, состоящая в обеспечении такой возможности каждому заинтересованному лицу, за исключением прямо установленных законом "особых" случаев. К слову, одно из подобных исключений предусматривается именно Уголовно-процессуальным кодексом РФ (далее - УПК РФ, Кодекс). Оно обусловлено периодически возникающей потребностью в обеспечении безопасности определенных участников уголовного судопроизводства, их родных и близких, сохранения в тайне их персональных данных. Поэтому в ч. 1 ст. 217 УПК РФ говорится, что засекреченные в порядке ч. 9 ст. 166 УПК РФ сведения никакому предъявлению для ознакомления не подлежат.

Во-вторых, ознакомление с материалами уголовных дел способствует значительному повышению степени осведомленности обвиняемых и защитников о содержании завершаемых досудебных производств. Им предоставляются прежде скрываемые от их восприятия информационные активы, позволяющие понимать и оценивать полноту, всесторонность и объективность результатов следственной деятельности, а также определять тактику дальнейшей защиты, формулировать собственные позиции, подлежащие отражению в соответствующих ходатайствах, выступлениях в судебных заседаниях и т.п. В этой связи Н.А. Якубович еще в 1962 г. справедливо писала о двуедином предназначении процедуры ознакомления с материалами уголовного дела - отмечала предопределенные ее результатами возможности невластных участников как готовиться к осуществлению своих функций в предстоящих судебных заседаниях, так и добиваться исчерпывающего установления всех имеющих значение обстоятельств путем заявления соответствующих ходатайств <1>.
--------------------------------
<1> См.: Якубович Н.А. Окончание предварительного следствия. М., 1962. С. 30.

И наконец, в-третьих, такие процедуры позволяют обеспечить достаточно мягкую и безболезненную смену уголовно-процессуальной формации, т.е. замену полуинквизиционных канонов осуществления следственной деятельности на классическую состязательность как непреложное условие реализации судебной власти. Ведь завершение предварительного следствия с обвинительным заключением - это не ординарный переход уголовно-процессуальных правоотношений на новый этап развития, не банальное "закрытие" одной стадии уголовного судопроизводства с одновременным "открытием" другой наподобие установленного ст. 146, 149 и 156 УПК РФ механизма начала предварительного расследования или предусмотренной ст. 231 УПК РФ процедуры назначения судебного заседания. Окончание предварительного следствия с передачей наработанных материалов в суд для рассмотрения по существу есть некий переломный момент всей уголовно-процессуальной деятельности, сопровождаемый кардинальными изменениями большинства важнейших условий реализации соответствующих правоотношений. В этот момент завершается целая процессуальная "эпоха" - все досудебное производство. Одновременно прекращается действие присущих ему полуинквизиционных условий работы органов предварительного расследования: "следственной автократии", кабинетности, относительной тайности, письменности и пр. Взамен наступает принципиально иная, судебная формация, предполагающая совершенно другие условия осуществления властных полномочий в сфере уголовной юстиции: гласность, устность, состязательность, включая равноправие сторон перед судом, и т.д. Причем реальная возможность обеспечения подобных условий неразрывно связана с надлежащим уровнем осведомленности невластных участников предстоящих судебных заседаний о направляемых в суд информационных активах, в первую очередь о форме и содержании положенных в основу обвинения доказательств. Именно поэтому законом предписано перед завершением досудебного производства предъявлять таким лицам все материалы уголовного дела, включая вещественные доказательства, аудио-, видеодокументы и т.д.

Вместе с тем, несмотря на всю важность и значимость процедуры ознакомления обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела, ее правовая основа еще весьма далека от совершенства. Так, содержание ст. 217 УПК РФ сводится к набору "тяжеловесных", не предполагающих филологической эстетики и поэтому достаточно сложно воспринимаемых нормативных положений, в том числе страховочных норм, возникших ввиду явного недоверия "коллективного законодателя" (читай, разработчиков проекта Кодекса) к должностным лицам органов предварительного расследования, аксиоматичной убежденности в их непорядочности, склонности к злоупотреблениям полномочиями и фальсификациям материалов дела. К тому же данные положения во многом представляют собой очередные правила уголовно-процессуального делопроизводства, очередные пошаговые инструкции и "памятки" для неграмотных правоприменителей, о неприемлемости введения которых в предмет законодательного регулирования уже неоднократно говорилось в публикациях автора настоящей статьи <2>. А наибольшее количество нареканий вызывает вытекающий из смысла этих положений заметный перекос в сторону частных интересов обвиняемого, их явного превалирования над интересами государства.
--------------------------------
<2> См.: Россинский С.Б. УПК РФ: воплощение "высокого" предназначения уголовно-процессуальной формы или "памятка" для безграмотных правоприменителей? // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. N 6. С. 46; Россинский С.Б. Уголовно-процессуальная форма VS правила уголовно-процессуального делопроизводства // Труды Института государства и права РАН. 2023. Т. 18. N 1. С. 131 - 132.

Конечно, забота о личности - прямая обязанность государства, предопределенная ст. 2 и рядом других положений Конституции РФ. И в этой связи от законодателя требуется обеспечение благоприятных условий для реализации вступающими в публичные правоотношения людьми своих прав и законных интересов. Причем в первую очередь такие условия, конечно, необходимы для использования процессуальных возможностей привлекаемыми к уголовной ответственности лицами и их защитниками. Однако ни одну благую идею, в частности ценность прав человека, нельзя доводить до абсурда, превращать в абсолютную догму, безразборно подчиняя ей все средства и способы решения какой-либо прикладной, в том числе уголовно-процессуальной, задачи.

Именно такой недостаток и присущ правилам ознакомления обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела. Именно эти положения закона можно признать одним из типичных нормативных перегибов, во многом обусловленных стремлением к демонстрации всему миру внедрения в российскую систему уголовного судопроизводства неких правозащитных ценностей. Например, чем еще можно объяснить подлежащий соблюдению "по умолчанию" запрет на ограничение времени ознакомления с предъявляемыми материалами? Как еще можно истолковать дозволенность повторно обращаться к уже изученным томам уголовного дела? С чем еще можно связать возможность раздельного ознакомления обвиняемого и защитника с предъявляемыми документами (предметами) лишь ввиду их собственного волеизъявления (ходатайства)?
Кстати, нетрудно заметить, что все эти юридические преференции, будучи направленными на создание неоправданно привилегированных условий реализации обвиняемыми и защитниками своих процессуальных возможностей в преддверии завершения предварительного расследования, явно предрасположены к известной форме злоупотребления правом - к искусственному затягиванию времени ознакомления с материалами уголовного дела, обусловленному самыми разнообразными причинами: от намерения получить какую-либо выгоду до банального процессуального нигилизма. Поэтому современные следователи нередко сталкиваются с вызванными подобным поведением обвиняемых и защитников практическими трудностями: с увеличением сроков досудебного производства, с неэффективным расходованием рабочего времени, с ростом служебной нагрузки и т.д. А особую актуальность указанные проблемы приобретают на фоне бюрократизации досудебного производства, инкрементального разрастания объемов уголовных дел в целом и материалов отдельных процессуальных действий либо решений в частности, т.е. ввиду тех деструктивных тенденций, о которых постоянно говорят и пишут прагматично настроенные ученые-процессуалисты, в первую очередь профессор Б.Я. Гаврилов <3>.
--------------------------------
<3> См., например: Гаврилов Б.Я. XX лет российскому уголовно-процессуальному закону: соответствует ли он научным воззрениям и требованиям правоприменителя // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. N 6. С. 8.

Конечно, в действующей системе уголовно-процессуального регулирования существуют некоторые правовые рычаги, позволяющие бороться с подобными формами злоупотреблений. Так, в ч. 3 ст. 217 УПК РФ предусматривается возможность ограничения времени ознакомления обвиняемых и (или) защитников с материалами уголовных дел определенными сроками. Причем в случаях несоблюдения данных сроков без уважительных причин следователям дозволяется принудительно завершать проводимые ознакомления. К слову, данная возможность появилась только через год после введения УПК РФ в действие. Она была установлена лишь в июле 2003 г. хорошо известным в уголовно-процессуальном сообществе так называемым Девяносто вторым законом <4>, принятым для устранения целого ряда нормативных "недоделок" и шероховатостей, выявленных в первые месяцы использования нового порядка уголовного судопроизводства. Тогда как изначальная редакция Кодекса никаких правовых рычагов, позволяющих бороться с злоупотреблениями правом на ознакомление с материалами уголовного дела, вообще не предполагала - существовал абсолютный запрет на ограничение обвиняемого и защитника во времени, требуемом для изучения предъявленных им документов (предметов).
--------------------------------
<4> Федеральный закон от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации".

Но говорить об эффективности и повсеместном использовании этих рычагов в правоприменительной практике, увы, не приходится. Ведь любые ограничения темпоральных лимитов изучения обвиняемыми и защитниками уголовных дел допускаются лишь на основании судебных решений. А стремления к получению таких решений, как известно, упираются в трудоемкие, весьма забюрократизированные процедуры, отнимающие у следователей много и без того дефицитного времени. Кроме того, подобные возможности находятся в зависимости от достаточно неопределенной, предрасположенной к вариативности толкования правовой гипотезы. Данная гипотеза предполагает наличие некой явности, т.е. бесспорности, очевидности затягивания ознакомления обвиняемого или защитника с предъявляемыми материалами. И наконец, по смыслу закона, ограничение времени ознакомления с материалами уголовного дела вообще надлежит расценивать не как рассчитанную на повсеместное использование, а, напротив, как являющуюся исключением из общего правила неординарную меру, подлежащую применению лишь в достаточно редких, единичных ситуациях.
К слову, нормы действующего уголовно-процессуального законодательства вообще предрасположены лишь к двум возможным "тактикам" работы следователей, сталкивающихся с затягиванием времени ознакомления с материалами уголовных дел. Во-первых, вполне допустимо, изначально смирившись с беспомощностью, не предпринимать никаких активных мер, не стремиться к оказанию противодействия злоупотребляющим правами обвиняемым и (или) защитникам, а пассивно "плыть по течению" и завершать процессуальную деятельность в фактически навязываемые и, как правило, не соответствующие публичным интересам общества и государства сроки. А во-вторых, можно, не отказываясь от намерений продолжения процессуальной борьбы, применять допустимые средства и методы, способствующие исключению, по крайней мере минимизации, подобных злоупотреблений. Правда, арсенал таких средств и методов в настоящее время весьма невелик - они сводятся либо к убеждению обвиняемых (иногда и защитников) в неразумности затягивания времени ознакомления с материалами уголовных дел, либо к умелому использованию все той же потенциальной возможности ограничения данного времени определенными сроками. В частности, на сегодняшний день особой популярностью у руководства и рядовых сотрудников следственных органов пользуется известная практическая технология, состоящая во внесении сведений об интенсивности изучения предъявляемых документов (предметов) в специальные графики.

Иногда с помощью такой технологии удается распознать злонамеренность неоправданно долгого ознакомления с уголовным делом. К тому же правильно заполненные графики можно использовать в качестве весомых аргументов, позволяющих убедить суд в необходимости принятия соответствующего решения. Других, более эффективных средств и методов процессуальной борьбы с преднамеренным затягиванием сроком ознакомления с материалами уголовных дел, просто не существует!
Однако все подобные проблемы, вернее, даже проблемки не более чем детали. А их неразрешенность обусловлена использованием изначально неверных идей, направленных на преодоление возникающих трудностей. Представляется, что главная погрешность этих идей состоит в их предопределенности намерением бороться с частностями, не устранив или даже не заметив главного, "купировать" последствия, не выявив причины. А между тем такая причина существует. Она состоит в некогда допущенном "коллективным законодателем" правозащитном перекосе, предполагающем явное превалирование интересов отдельных личностей над интересами всего общества и государства. Этот перегиб фактически остается незамеченным, в связи с чем никто из современных специалистов даже не пытается подвергать сомнению концепт существующего механизма изучения обвиняемыми и защитниками предъявляемых им для ознакомления документов (предметов), а все вносимые предложения обусловлены неоспоримостью общего нормативного подхода к предусмотренной ст. 217 УПК РФ процедуре, отношением к нему (подходу) как к само собой разумеющейся, аксиоматичной данности.
И в этой связи необходимо обратить особое внимание, что наиболее предрасположенные к злоупотреблениям правовые условия ознакомления с материалами уголовного дела - нелимитированная продолжительность времени для изучения предъявляемых документов (предметов), ничем не ограниченное право на повторные обращения к уже просмотренным томам и т.д., некогда включенные в сферу законодательного регулирования в целях повышения уровня комфортности реализации обвиняемыми и защитниками своих процессуальных возможностей, в настоящее время уже не представляются столь необходимыми, каковыми они являлись во время подготовки проекта Кодекса. Напротив, на сегодняшний день они предполагают достаточно слабую степень востребованности, по крайней мере со стороны подлинно профессиональных, обладающих должным уровнем правосознания, т.е. не склонных к злоупотреблениям, представителей адвокатского сообщества. Такие условия были и остаются рассчитанными на более примитивные, в чем-то даже архаичные способы изучения и фиксации документов (предметов), в первую очередь на внимательное прочтение, порой штудирование предъявляемых материалов в служебных помещениях органов предварительного расследования либо в местах содержания под стражей, а также на переписывание наиболее важных фрагментов от руки. Хотя любому имеющему даже самое отдаленное отношение к правоприменительной практике человеку должно быть очевидно, что ввиду появления цифровой фототехники, в том числе встроенных в смартфоны и прочие "карманные" гаджеты фотокамер, пик востребованности всех подобных способов ознакомления с материалами уголовных дел давно миновал, и количество связанных с их использованием случаев постоянно сокращается.

На основании изложенного напрашивается вывод о необходимости пересмотра концептуальных подходов к процедуре ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Думается, что в настоящее время существует объективная потребность в формировании новой, а точнее, значительно обновленной модели финальной части предварительного следствия, основанной на разумном соотношении публичных и частных интересов как на важнейшем условии реализации государственной политики в сфере уголовной юстиции. Причем при разработке такой модели в первую очередь надлежит отказаться от существующего на сегодняшний день запредельно высокого уровня комфортности реализации невластными участниками уголовного судопроизводства своих процессуальных возможностей. В частности, из правовых условий ознакомления с уголовным делом разумно, наконец, исключить нелимитированную продолжительность времени для изучения предъявляемых документов (предметов), ничем не ограниченное право на повторные обращения к уже изученным томам уголовного дела, недопустимость раздельного ознакомления обвиняемого и защитника без их собственного волеизъявления (ходатайства).

Литература

1. Гаврилов Б.Я. XX лет российскому уголовно-процессуальному закону: соответствует ли он научным воззрениям и требованиям правоприменителя / Б.Я. Гаврилов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. N 6. С. 7 - 14.
2. Россинский С.Б. Уголовно-процессуальная форма VS правила уголовно-процессуального делопроизводства / С.Б. Россинский // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2023. Т. 18. N 1. С. 116 - 135.
3. Россинский С.Б. УПК РФ: воплощение "высокого" предназначения уголовно-процессуальной формы или "памятка" для безграмотных правоприменителей? / С.Б. Россинский // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. N 6. С. 42 - 47.
4. Якубович Н.А. Окончание предварительного следствия / Н.А. Якубович. Москва: Госюриздат, 1962. 147 с.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ