Альтернативные способы возмещения вреда, причиненного лицу незаконной уголовно-процессуальной деятельностью. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ СПОСОБЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ЛИЦУ НЕЗАКОННОЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ

О.А. МЯДЗЕЛЕЦ

Justitia debet esse... celeris, quia dilation est quaedum negation. -
Правосудие должно быть скорым, ибо промедление есть вид отказа <1>.

--------------------------------
<1> Латинская юридическая фразеология / сост. Б.С. Никифоров. М., 1979. С. 141 - 142; Лебедев В.М. Доклад Председателя Верховного Суда Российской Федерации Вячеслава Михайловича Лебедева на XVIII Совещании председателей Верховных судов государств - членов ШОС 11 марта 2023 года. URL: https://vsrf.ru/press_center/news/33370/.

Глава 18 УПК РФ "Реабилитация" и помещенные в нее ч. 3 ст. 133 и ст. 139 стали примером непосредственного воплощения исходных конституционных велений в механизме судебной защиты, что характерно лишь для государств с развитым правопорядком. В отличие от УПК РСФСР 1922 - 1923 гг., УПК РСФСР 1960 г., в которых указанные вопросы не затрагивались, УПК РФ предусмотрел и разграничил четыре основания юридической ответственности государства перед участниками уголовного судопроизводства за причиненный им вред:
1) оправдательный приговор и постановление о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по определенным основаниям (п. 1 - 3 ч. 2 ст. 133 упк РФ);
2) судебное решение об отмене вступившего в законную силу обвинительного приговора (п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);
3) незаконное применение мер процессуального принуждения (ч. 3 ст. 133 УПК РФ);
4) незаконные действия (бездействие) и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, причинившие вред юридическому лицу (ст. 139 УПК РФ).
При этом подробное правовое регулирование получили исключительно общественные отношения, связанные с применением первых двух оснований. Что касается третьего и четвертого оснований, законодатель посчитал достаточным в ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ сделать уточнение, согласно которому вред в предусмотренных ими случаях возмещается в порядке, установленном главой 18 УПК РФ. Однако при таком подходе соответствующие положения указанной главы, предназначенные для регулирования реабилитационных отношений, к случаям возмещения вреда, причиненного лицам, незаконно подвергнутым мерам процессуального принуждения, могут применяться только по аналогии закона. Поскольку применение закона по аналогии существенно повышает риски допуска юридической ошибки и нарушений прав участников судопроизводства, практические работники не стремятся обращаться к ней.
Правовой институт реабилитации, в рамках которого осуществляется возмещение вреда реабилитированному с использованием судебной процедуры, регламентируемой ст. 399 УПК РФ, имеет принципиальные различия с внешне схожим правовым институтом, предусмотренным ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ.
В отношении реабилитированного в законе говорится отдельно об основаниях возникновения права на реабилитацию (вынесение судом, следователем, дознавателем итогового решения по уголовному делу, аннулирующего уголовное преследование лица независимо от стадии производства по уголовному делу, - ст. 133 УПК РФ) и о признании права на реабилитацию, включая право на возмещение вреда, за лицами в связи со снятием уголовного преследования с подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, осужденного - ст. 134 УПК РФ.
Немаловажно, что закон, усиливая значение момента, легитимирующего право реабилитированного на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, предписывает обязательность письменного отражения в судебном приговоре, постановлении дознавателя, следователя факта признания названного права у реабилитированного. И наконец, суд, следователь, дознаватель обязаны также письменно известить реабилитированного о праве на возмещение вреда с разъяснением порядка его возмещения - ч. 1 ст. 134 УПК РФ. И только имея на руках извещение о порядке возмещения вреда, реабилитированный вправе обратиться в суд с требованием о возмещении имущественного вреда и принятии судебного решения о производстве выплат.
Совершенно иначе выглядит нормативное правовое регулирование оснований и порядка возмещения вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ. Насколько значимы для института возмещения вреда, причиненного лицу осуществлением в отношении него незаконных процессуальных действий принудительного характера в ходе производства по уголовному делу, такие понятия, как "возникновение права на возмещение вреда" и "признание права на возмещение вреда"? Ответ может быть следующим: данные категории, будучи не прописанными в законе, фактически устанавливаются судом, прежде чем в соответствии с правилами ч. 3 ст. 133 УПК РФ открыть производство о возмещении вреда лицу, ставшему объектом незаконного уголовно-процессуального принуждения.
В контексте приведенных положений автором статьи изучены судебные материалы, максимально близкие по своей правовой природе к случаям, регулируемым ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ. В "чистом виде" судебные решения, основанные исключительно на положениях ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ, встречаются крайне редко. Однако и анализ схожих по правовой природе судебных материалов, связанных с возмещением имущественного вреда "жертвам" незаконной уголовно-процессуальной деятельности, дает достаточно информации по многим проблемным вопросам рассматриваемого феномена. Помимо чисто прикладного значения, данные сведения могут учитываться при моделировании доктринальных проектных норм о внесении изменений и дополнений в УПК РФ в части признания за физическими и юридическими лицами права на возмещение вреда, причиненного им незаконной уголовно-процессуальной деятельностью.
В статье на основе материалов трех судебных дел, абсолютно не похожих по фактическим обстоятельствам, излагаются результаты анализа конкретных процессуальных решений и действий профессиональных участников уголовного процесса. Такая подача материала позволяет выборочно акцентировать внимание на наиболее интересных и спорных вопросах исследуемой темы, не превращая результаты изучения судебной практики в обзор или письменную консультацию.

Пример 1.
В суд с иском к Министерству финансов РФ в лице Казначейства по Мурманской области о возмещении имущественного вреда и компенсации морального вреда обратился Ю., указывая на причиненный вред в результате проведения осмотров 7 сентября 2019 г. и 19 декабря 2019 г. в принадлежащих ему помещениях: ангаре и нежилых зданиях.
Постановлением прокурора Мурманской области от 6 декабря 2019 г. и Постановлением заместителя прокурора Первомайского округа г. Мурманска от 6 февраля 2019 г. протоколы осмотра признаны незаконными. В ходе осмотра было повреждено имущество истца: замок холодильника на 50 тонн, роллерные ворота, металлические ворота, общая стоимость составила 77 600 рублей, моральный вред истец оценил в 100 000 рублей, а также просил взыскать расходы по оплате услуг представителя и эксперта в суммах 43 000 рублей и 14 000 рублей.
Решением Октябрьского районного суда г. Мурманска от 30 августа 2022 г., оставленным без изменения Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 1 февраля 2023 г., в удовлетворении исковых требований Ю. отказано.
Определением судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 26 июня 2023 г. отменено Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 1 февраля 2023 г., дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Отменив Решение Октябрьского районного суда г. Мурманска от 30 августа 2022 г., судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда удовлетворила требования Ю. <2>.
--------------------------------
<2> Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 30 августа 2023 г. N 33-33665/2023 // СПС "КонсультантПлюс".

Итак, суд, рассматривая требование о возмещении имущественного вреда и компенсации морального вреда, причиненного при проведении следственных действий в виде осмотра принадлежащих истцу помещений, не посчитал надлежащим и достаточным порядок признания названных следственных действий незаконными прокурором в соответствии со ст. 124 УПК РФ для того, чтобы разрешить требование заявителя о возврате имущественных потерь по правилам ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
Данный вывод выглядит со стороны как естественный вариант дискреционного решения судьи. Заявлен гражданский иск, который подлежит рассмотрению в порядке гражданского производства, и фактически он прошел путь в четыре года. Столь же естественным воспринималось бы использование для разрешения вопроса о возмещении имущественного вреда Ю. процедуры, предусмотренной нормами главы 18 УПК РФ, среди которых центром притяжения является ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Однако в УПК РФ не определены и не названы должностное лицо или орган, которые были бы обязаны разъяснять "жертве" незаконной уголовно-процессуальной деятельности его право и порядок восстановления своего имущественного положения, альтернативный процедуре рассмотрения гражданского иска. В анализируемой ситуации было бы логичным, чтобы такое разъяснение давалось прокурором, принимающим в порядке надзора (ст. 124 УПК РФ) решение по жалобе с оценкой законности и обоснованности мер процессуального принуждения, которым подвергался участник уголовно-процессуальных отношений, в том числе при проведении следственных действий.
Традиционный гражданский процессуальный порядок возмещения ущерба, причиненного незаконным ведением уголовного судопроизводства, как показывает ознакомление с правоприменительной практикой в этой части, явно выпадает за границы разумного срока уголовного судопроизводства. В приведенном примере решения о признании результатов осмотра незаконными приняты прокурорами 6 декабря 2019 г. и 6 февраля 2019 г., а о возмещении вреда - спустя четыре года.
Следующий пример отражает достаточно типичные ситуации, периодически возникающие на практике в связи с проведением обыска в жилище.

Пример 2.
В Сормовский районный суд г. Нижнего Новгорода от С. поступила жалоба в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой заявитель просила признать незаконными действия следователя по проведению обыска в ее жилище и изъятию в ходе обыска предметов.
Постановлением судьи Сормовского районного суда г. Нижнего Новгорода от 8 декабря 2021 г. заявительнице отказано в принятии жалобы к рассмотрению ввиду отсутствия предмета судебного контроля в порядке ст. 125 УПК РФ.
В апелляционной жалобе С. указала, что не является подозреваемой, обвиняемой по уголовному делу, изъятие ее имущества следователем не мотивировано.
Суд апелляционной инстанции, отказывая заявителю в удовлетворении жалобы, указал: вопрос о наличии правовых оснований для производства обыска в жилище С. разрешался ранее при даче разрешения следователю на проведение данного следственного действия, вопрос о признании незаконными действий следователя предрешает оценку протокола обыска, которая может быть дана в ходе рассмотрения уголовного дела по существу <3>.
--------------------------------
<3> Архив Нижегородского областного суда, дело N 22-618/22.

Итак, в рамках производства по данному уголовному делу проводился обыск в жилище С. на основании соответствующего судебного решения. В ходе обыска изъята, наряду с другим имуществом, компьютерная техника, принадлежащая, со слов С., детям, а также бытовая техника, принадлежащая ей. В жалобе, поданной в суд в порядке ст. 125 УПК РФ, С. просит вернуть указанное имущество, как изъятое незаконно.
Процессуальное решение с оценкой законности обыска в означенной ситуации сродни юридическому факту, придающему динамичность общественным отношениям либо обусловливающему их прекращение. Применительно к положениям ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ отсутствие подобного процессуального акта, имеющего законную силу, не позволяет "запустить" процедуру возмещения вреда, если таковой был причинен.
Выбор порядка проверки законности проведенного по данному уголовному делу следственного действия в виде обыска зависит от следующих объективно установленных обстоятельств.
Во-первых, обыск проводился в жилище на основании судебного решения, принятого в соответствии с ч. 1 - 4 ст. 165 УПК РФ. Его законность с точки зрения наличия правовых оснований не оспаривалась участниками уголовного судопроизводства. При возникновении такой необходимости единственно возможной процессуальной формой проверки законности судебного постановления об удовлетворении ходатайства следователя о производстве обыска в жилище является кассационный порядок пересмотра вступивших в законную силу судебных актов (глава 47.1 УПК РФ).
Во-вторых, выдача судьей следователю разрешения на обыск в жилище не страхует от возможных незаконных действий со стороны следователя, а также со стороны привлеченных к проведению обыска сотрудников органа дознания. В случае нарушения требований закона о недопустимости при обыске не вызываемых необходимостью повреждений имущества (ч. 6 ст. 182 УПК РФ) не исключается обжалование в суд в порядке ст. 125 УПК РФ незаконных действий следователя и оказывавших ему содействие оперативных сотрудников, имевших место при проведении обыска и причинивших вред, хотя сам обыск был санкционирован судом.
Приемлемость жалобы на законность изъятия при обыске имущества вызывает сомнения. Закон и судебная практика исходят из того, что изымаемые предметы и документы могут иметь значение вещественных доказательств, в связи с чем они должны быть осмотрены, описаны, сфотографированы, в случае признания вещественными доказательствами приобщаются и хранятся при уголовном деле. Процессуальный режим обращения с вещественными доказательствами установлен в законе (ст. 81.1 и 82 УПК РФ) и ряде постановлений Правительства РФ. Он предусматривает и возвращение изъятого имущества собственнику (владельцу). Отсутствие у заявителя процессуального статуса подозреваемого, обвиняемого в уголовном деле, как это и было в анализируемом случае, значения не имеет. Большая часть таких жалоб, поданных в суд в порядке ст. 125 УПК РФ, не принимается к рассмотрению.
Другой порядок проведения обыска, допускающий судебное обжалование действий следователя в части изъятия при обыске предметов и документов, могущих иметь значение вещественных доказательств либо служить целям возмещения ущерба, причиненного преступлением, осложнил бы работу судов и органов предварительного расследования, ежедневно проводящих, если брать масштабы страны, тысячи обысков и выемок.
Относится ли обыск к мерам процессуального принуждения, о которых говорится в ч. 3 ст. 133 УПК РФ?
В теории уголовного процесса этот вопрос решается двояко: 1) меры процессуального принуждения понимаются как закрепленная в разделе IV УПК РФ система принудительных процессуальных мер, значительно отличающихся по степени и характеру принуждения, специальным предназначением, по субъектно-объектному составу (кем и в отношении кого они применяются), по процессуальному порядку избрания (узкая трактовка); 2) будучи обусловленным обязательностью исполнения участниками уголовного судопроизводства возложенных на них процессуальных обязанностей, многие из которых детерминированы процедурами производства следственных действий, уголовно-процессуальное принуждение выступает как качественно самостоятельное образование, во многом определяющее содержание следственного действия и явно выходящее по своему значению за рамки одного из его признаков; этим вызвано широкое понимание мер процессуального принуждения как любых принудительных процессуальных действий, в том числе осуществляемых в связи с производством следственных действий дознавателем, следователем <4>.
--------------------------------
<4> См.: Вершинина С.И. Нормативно-правовая сущность уголовно-процессуального принуждения: монография. М., 2017. С. 63 - 75, 314 - 343; Рудич В.В. Организационно-правовой механизм применения мер пресечения в уголовном процессе: монография. М., 2018. С. 377 - 388.

Поэтому в условиях действующего правового регулирования суд может придерживаться любой точки зрения. Можно предположить, что с учетом ярко выраженного принудительного характера обыска он чаще будет восприниматься как самостоятельная мера процессуального принуждения, охватываемая предписаниями ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
Проведенный анализ судебных материалов о рассмотрении жалобы С., считающей действия следователя при обыске незаконными, обнаруживает несколько серьезных аспектов, которые допустимо проецировать на институт возмещения вреда лицам, незаконно подвергавшимся мерам процессуального принуждения.
Для установления наличия или отсутствия основания и условий применения положений ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует иметь в виду ситуации, когда имущественные потери лица являются следствием законного и обоснованного применения меры процессуального принуждения. Например, наложение ареста на имущество всегда связано с ограничениями во владении, пользовании и распоряжении имуществом, причем в течение длительного времени, что неизбежно причиняет материальный вред участникам уголовно-процессуальной деятельности, на имущество которых наложены правоограничения.
Изъятие при обыске различных предметов, денег, ценностей, транспортных средств с признанием их вещественными доказательствами по уголовному делу и отдельным их хранением вызывает череду имущественных потерь для собственника и владельца имущества, лиц, в жилище которых проводился обыск.
Если применявшиеся в ходе производства по уголовному делу меры процессуального принуждения не признаны в установленном законом порядке незаконными и необоснованными, то действует презумпция "правомерного уголовного преследования" или "правомерного производства следственного действия".
Ошибочно полагать, что любой вред, нанесенный участникам уголовно-процессуальной деятельности принудительными процессуальными мерами, может и должен быть возмещен в рамках принятой на себя ответственности государства перед участниками уголовного судопроизводства. Законодатель допускает в интересах реализации уголовным судопроизводством своего назначения применение мер принуждения, которые способны принести лицу имущественные потери. Например, к таким последствиям приводит наложение ареста на имущество, вызываемое необходимостью повреждения имущества физических и юридических лиц в связи с проведением обыска.

Пример 3.
В Бабушкинский районный суд г. Москвы обратился заявитель - адвокат Л. с жалобой, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой он просит признать незаконным решение следователя от 19 мая 2022 г. о принудительном приводе свидетеля К.
Заявитель ссылался на то, что К. зарегистрирована в Ростовской области, повестки в ее адрес не поступали. К. была незаконно задержана и доставлена к следователю. Тем самым принудительным приводом ограничено ее право на свободу передвижения.
Жалоба заявителя рассмотрена 12 октября 2022 г. с участием заинтересованных лиц. В судебное заседание следователем представлены постановление о приводе свидетеля К., рапорт сотрудника полиции о доставлении К. к следователю, протокол допроса ее в качестве свидетеля. На основании представленных документов суд удовлетворил жалобу, признал незаконным решение следователя о приводе свидетеля К.
На указанное постановление суда прокурором было принесено апелляционное представление, которое 5 декабря 2022 г. рассмотрено Московским городским судом и удовлетворено. В обоснование решения об отмене Постановления Бабушкинского районного суда г. Москвы апелляционный суд привел следующие доводы.
Суд, удовлетворяя жалобу заявителя, не дал оценки представленным рапортам, согласно которым следователь неоднократно поручал сотрудникам уголовного розыска вручить К. по адресу ее фактического проживания повестки о явке на допрос. Оставлены без внимания показания К., содержащиеся в протоколе ее допроса в качестве свидетеля и указывающие на то, что явилась к следователю добровольно.
При новом рассмотрении 14 февраля 2023 г. жалобы о незаконном приводе к следователю свидетеля К. участвующий в судебном заседании прокурор просил прекратить производство по жалобе заявителя, поскольку в рамках расследования уголовного дела допущенные следователем нарушения уголовно-процессуального законодательства были устранены мерами прокурорского реагирования: постановление следователя о принудительном приводе свидетеля К. признано незаконным, вынесенным с нарушением ч. 1 ст. 113, ч. 3 ст. 188 УПК РФ.
С учетом обстоятельств, указывающих на отсутствие предмета рассматриваемой жалобы и оснований для проверки законности и обоснованности решения должностного лица, суд прекратил производство по жалобе <5>.
--------------------------------
<5> Архив Бабушкинского районного суда г. Москвы, дело N 3/12-0018/2023.

Данный пример - классический случай, попадающий в сферу правового регулирования ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Во-первых, лицу, подвергнутому принудительному приводу, причинен как минимум моральный вред. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" уделено большое внимание уголовно-процессуальным аспектам компенсации морального вреда и сформулированы правовые позиции Верховного Суда РФ о допустимости взыскания компенсации морального вреда, причиненного при осуществлении уголовного судопроизводства любому участвующему в уголовном деле лицу независимо от его процессуального положения.
Во-вторых, применение к свидетелю меры процессуального принуждения в виде принудительного привода признано в установленном порядке (в рамках прокурорского реагирования) незаконным и необоснованным.
В-третьих, процессуальное нарушение допущено в ходе расследования уголовного дела, ни до начала производства по уголовному делу, ни после его завершения. Именно эти временные параметры уголовного судопроизводства указаны в ст. 133 УПК РФ.
В-четвертых, предусмотренный ст. 113 УПК РФ привод является самостоятельной мерой процессуального принуждения, помещенной в раздел IV "Меры процессуального принуждения".
В-пятых, при наличии названных правовых и фактических условий у лица появляется основание для требования возместить ему вред с использованием специального уголовно-процессуального порядка, вытекающего из содержания норм главы 18 УПК РФ и предписывающего для рассмотрения требования физического или юридического лица о возмещении им вреда, причиненного незаконным уголовно-процессуальным принуждением, использовать процедуру, установленную ст. 399 УПК РФ.
Иное выглядело бы нелогичным в ситуациях, когда решение следователя о принудительном приводе свидетеля и действия сотрудников полиции о его доставлении в орган предварительного расследования признаны незаконными, пострадавшему от таких действий свидетелю пришлось бы прибегать к разным процедурам возмещения вреда - предусмотренным УПК (для возмещения имуществ вреда) и ГПК РФ (для компенсации морального вреда).
В заключение отметим, что, опираясь на единичные судебные решения по вопросам возмещения вреда, вызванного незаконной уголовно-процессуальной деятельностью, трудно составить объективное и цельное представление о потенциале данного способа защиты прав физических и юридических лиц. Это в равной степени касается и искового гражданского процессуального порядка возмещения вреда, а также реабилитационной процедуры, регламентируемой ст. 399 УПК РФ. Вместе с тем ознакомление с каждой новой юридической комбинацией, связанной с возмещением вреда от незаконной уголовно-процессуальной деятельности, расширяет или уточняет сложившиеся представления в этом правоприменительном векторе.
Складывающаяся практика показывает, что из сферы применения ч. 3 ст. 133 УПК РФ не должны исключаться уголовно преследуемые лица. В анализируемых нормах, напомним, речь идет именно о "любом лице". Когда продолжается производство по основному уголовному делу, положения ч. 3 ст. 133 УПК РФ могут выступить в качестве резервных норм при рассмотрении судом вопроса о производстве выплат лицу, незаконно задерживавшемуся на основании ст. 91 УПК РФ и с которого полностью сняты подозрения. В противном случае лицо, неправомерно задержанное по подозрению в совершении преступления, вынуждено обращаться в суд с вопросом о возмещении имущественного вреда в порядке гражданского судопроизводства или дожидаться реабилитации по расследуемому уголовному делу. Перечисленные и связанные с ними вопросы предполагают самостоятельное их рассмотрение.

Литература

1. Вершинина С.И. Нормативно-правовая сущность уголовно-процессуального принуждения: монография / С.И. Вершинина. Москва: Юрлитинформ, 2017. 367 с.
2. Латинская юридическая фразеология / составитель Б.С. Никифоров. Москва: Юридическая литература, 1979. 264 с.
3. Лебедев В.М. Доклад Председателя Верховного Суда Российской Федерации Вячеслава Михайловича Лебедева на XVIII Совещании председателей Верховных судов государств - членов ШОС 11 марта 2023 года / В.М. Лебедев // URL: https://vsrf.ru/press_center/news/33370/.
4. Рудич В.В. Организационно-правовой механизм применения мер пресечения в уголовном процессе: монография / В.В. Рудич. Москва: Юрлитинформ, 2018. 413 с.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ