Определение компетенции суда при осуществлении судебного контроля на стадии предварительного расследования. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОПРЕДЕЛЕНИЕ КОМПЕТЕНЦИИ СУДА ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ НА СТАДИИ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Н.П. КИРИЛЛОВА

В соответствии со ст. 22 Конституции РФ каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Данное положение Конституции РФ, наряду с некоторыми иными ее положениями, породило функцию судебного контроля на досудебных стадиях уголовного процесса, которую следует рассматривать в контексте ст. 6 УПК РФ, из которой следует, что назначением уголовного процесса является защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Целью судебного контроля на стадии предварительного расследования является создание для участников уголовного процесса дополнительных процессуальных гарантий со стороны независимой судебной власти. Несмотря на то что судебный контроль осуществляется достаточно давно, в процессе правоприменения возникает ряд проблем, от решения которых будет зависеть его дальнейшая эффективность. Речь идет о пределах полномочий суда при решении вопросов, связанных с избранием мер пресечения, возникающих при рассмотрении жалоб на действия и бездействие следователя, дознавателя, руководителя следственного органа, прокурора, а также при принятии решений о производстве следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан.
Определение объема полномочий судей позволяет ответить на вопрос о том, являются ли они достаточными для эффективного судебного контроля. Сравним полномочия прокурора в дореформенном процессе с полномочиями судей по действующему уголовно-процессуальному законодательству. Прокурор, принимая решение о заключении под стражу, имел полную информацию, содержащуюся в материалах дела, касающуюся доказанности события преступления, причастности к нему обвиняемого. Он оценивал весь комплекс имеющихся в материалах дела доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности для избрания именно данной меры пресечения. Будучи главой уголовного преследования на досудебных и судебных стадиях уголовного процесса, прокурор прогнозировал дальнейший процесс расследования, перспективу уголовного преследования, а если сомневался в перспективах доказывания, то отказывал в даче санкции. В необходимых случаях он использовал свое право на участие в производстве следственных действий, в ходе которых мог непосредственно убедиться в качестве доказательственной информации, используемой при принятии решений. При принятии решения о заключении под стражу несовершеннолетнего в соответствии с приказом Генерального прокурора СССР прокурор был обязан лично допросить несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого с целью принятия законного и обоснованного решения. В процессе принятия решения сведения, составляющие следственную тайну, могли оставаться закрытыми для подозреваемого, обвиняемого, поскольку со всеми материалами уголовного дела обвиняемый знакомился лишь при окончании предварительного расследования. Не являлось секретом, что прокурор опасался заключать под стражу лиц, вину которых в перспективе не удастся доказать в процессе расследования. Оправдательный приговор или прекращение дела по реабилитирующим основаниям в отношении лица, содержащегося под стражей, могли свидетельствовать о некачественном прокурорском надзоре и повлечь за собой меры дисциплинарного воздействия. Широкие полномочия прокурор имел и при рассмотрении жалоб на действия следователя и дознавателя. Например, осуществляя прокурорский надзор за полнотой и законностью проведения доследственной проверки заявлений и сообщений о преступлениях, убедившись, что принято незаконное или необоснованное решение, прокурор имел право отменить постановление следователя, дознавателя, возбудить уголовное дело и передать его для производства предварительного расследования, осуществляя защиту прав заявителя о преступлении. Широкими полномочиями прокуратура наделялась и при даче санкций на производство обыска, некоторых видов выемки и т.д.
Полномочия судей, осуществляющих судебный контроль на стадии предварительного расследования, значительно уже. В период судебной реформы, ориентированной на дополнительную защиту прав участников процесса, законодатель пришел к выводу, что именно независимый от органов расследования суд должен проверить, есть ли законные основания для принятия столь важных процессуальных решений. Предполагалось, что судебный контроль может стать эффективнее прокурорского надзора или ведомственного контроля. Однако в основе процессуального статуса суда лежат положения ст. 15 УПК РФ, в соответствии с которыми суд не является органом, осуществляющим уголовное преследование, не вправе в своей деятельности подменять стороны, а лишь предоставляет им равные возможности в осуществлении процессуальных полномочий. При принятии процессуальных решений в рамках судебного контроля суд не вправе игнорировать эти положения уголовно-процессуального закона.
Представляется, что судебный контроль более эффективен при восстановлении нарушенных прав подозреваемых и обвиняемых, поскольку способен предотвратить незаконное уголовное преследование этих лиц и незаконное применение в отношении их мер процессуального принуждения. Для восстановления нарушенных прав потерпевших он менее эффективен по сравнению с возможностями ведомственного контроля и прокурорского надзора. Защищая права заявителя о преступлении, при обращении последнего с жалобой на незаконное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела суд вправе признать такое решение незаконным, но в отличие от прокурора, действовавшего в рамках полномочий дореформенного процесса, он не имеет процессуальных средств заставить органы расследования исправить свои ошибки. В следственной практике встречаются ситуации, когда после проведения дополнительной доследственной проверки заявлений или сообщений о преступлении вновь принимается незаконное решение. Это приводит не только к затягиванию сроков уголовного преследования, но и к утрате доказательств.
Столкнувшись с новой для себя функцией судебного контроля, суды на первоначальном этапе своей деятельности по осуществлению этой функции приняли решение оценивать представленные материалы лишь с точки зрения законности оснований для заключения под стражу, не входя в проверку их обоснованности. Правильность такой позиции обосновывалась и в научных работах. Однако даже в начале 90-х гг. в научных работах высказывалось иное мнение, в соответствии с которым суд обязан проверять обоснованность подозрения лица в причастности к совершенному преступлению <1>.
--------------------------------
<1> См.: Цоколова О., Щерба С. Исследование доказательств обвинения при проверке законности и обоснованности ареста // Российская юстиция. 1994. N 12. С. 45.

Со временем стало ясно, что без проверки обоснованности ходатайства следователя суду сложно принять законное и обоснованное решение.
Анализ положений ст. 108 УПК РФ показывает, что избрание меры пресечения в виде заключения под стражу законодатель напрямую связывает как с процессуальным статусом конкретного лица, так и с необходимостью наличия у суда достоверных данных, подтверждающих факт обоснованности его подозрения или обвинения в совершении уголовного деяния. Судья должен быть уверен, что вина доставленного к нему лица доказана хотя бы по одному эпизоду, что необходимые для этого доказательства в уголовном деле имеются и органы предварительного расследования их не утратят <2>. Последнее судье прогнозировать достаточно сложно.
--------------------------------
<2> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: практическое пособие / под ред. А.И. Карпова. М., 2008. С. 83.

Российские судьи в своих решениях часто уклоняются от анализа доказательств, подтверждающих обоснованность заключения под стражу, предполагая, что это связано с вопросом о доказанности его вины, что составляет прерогативу судебной инстанции, рассматривающей уголовное дело по существу. Данной проблемы не знают те правоприменители, которые признают существование уровней доказанности вины, достаточных для подозрения, обвинения и осуждения. Таким образом, при решении вопроса о заключении под стражу, о продлении срока содержания под стражей судья должен требовать от соответствующих должностных лиц подтверждения обоснованности выдвинутых в отношении конкретного лица подозрений <3>.
--------------------------------
<3> Там же. С. 84.

По результатам обобщения судебной практики Верховный Суд РФ сформировал свою позицию по данному вопросу. В частности, в соответствии с п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" <4> (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. N 15) судья должен был убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого. В более позднем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" <5>, в п. 2, Верховный Суд РФ указал, что избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обоснованное подозрение предполагает наличие достаточных данных о том, что лицо могло совершить преступление (лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т.п.).
--------------------------------
<4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 1 (утр. силу).
<5> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 2.

Одновременно Верховный Суд РФ указал, что, проверяя обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению, суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица.
Н.А. Колоколов полагает, что в определенной степени, по крайней мере на психологическом уровне, вопрос о виновности лица все-таки предрешается, так как заключение под стражу из чисто процедурных соображений недопустимо. С его точки зрения, судья устанавливает наличие доказательств того, что лицо, о заключении под стражу которого ходатайствует следователь, причастно как минимум к одному из преступлений. Разрешая такое ходатайство, судья осуществляет процесс доказывания, т.е. проверяет и оценивает доказательства, представленные сторонами, а равно оценивает доказательства, добытые им самим в ходе судебного разбирательства. В данном случае речь идет об одном из этапов доказывания вины, о том уровне доказанности, которого, по мнению суда, достаточно для того, чтобы заключить обвиняемого под стражу. Автор справедливо полагает, что судебные решения, принимаемые в рамках оперативного судебного контроля, преюдициального значения для суда, рассматривающего дело по существу, не имеют. Следовательно, оснований опасаться предрешения вопроса о доказанности вины не имеется. Что касается психологической составляющей при принятии решения о заключении обвиняемого под стражу, то автор предлагает решить эту проблему путем разведения компетенции судей <6>.
--------------------------------
<6> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / под ред. В.М. Лебедева. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 131.

В научной литературе высказывается мнение о том, что для проверки обоснованности ходатайства следователя суду необходимо непосредственно исследовать представленные следователем доказательства согласно условиям судебного разбирательства (гл. 35 УПК РФ). При этом отмечалось, что ни в одном из изученных исследователем уголовных дел не были допрошены потерпевшие или свидетели для установления оснований для заключения под стражу, хотя стороной защиты заявлялись соответствующие ходатайства <7>.
--------------------------------
<7> См.: Васяев А.А. Достоверные сведения при разрешении вопроса о заключении под стражу // Современное право. 2010. N 6.

По нашему мнению, это связано с тем, что законодательное регулирование судебного заседания, в котором рассматривается и разрешается ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога, в отличие от регулирования стадии судебного разбирательства, достаточно схематично. Возможность допроса потерпевших и свидетелей в качестве способа проверки обоснованности подозрения прямо законом не предусмотрена, поэтому суды с осторожностью подходят к возможности удовлетворения ходатайств защиты о допросе этих участников процесса. В то же время в последнее время появилась практика подобных допросов. Интервьюирование судей показывает, что они готовы к этому в исключительных случаях, когда без допросов сложно проверить обоснованность ходатайства следователя. Предположим, защита просит отказать в удовлетворении ходатайства следователя о заключении подозреваемого под стражу, поскольку подозреваемый не причастен к совершению преступления, у него есть алиби. В обоснование алиби защита пригласила в судебное заседание свидетеля, который готов подтвердить это алиби. Вправе ли суд допросить этого свидетеля, оценить его показания с точки зрения достоверности и положить в основу своего решения, или он должен отложить решение вопроса на 72 часа и предложить это сделать следователю? Представляются возможными оба варианта действий суда, которые должны зависеть от конкретных обстоятельств дела. В том случае, если результаты следственных действий вызывают у суда сомнения, то он, по нашему мнению, вправе не только изучить протоколы допросов и документы, но и лично произвести допросы, положив их результаты в основу своих процессуальных решений. Рассмотрение ходатайства следователя путем непосредственного исследования доказательств повысит качество и эффективность судебного контроля, позволит проверить не только законность, но и обоснованность выводов следователя (дознавателя), содержащихся в его ходатайстве.
Достаточно сложно определить компетенцию судей при рассмотрении жалоб на действия, бездействие и процессуальные решения следователя, дознавателя в порядке ст. 125 УПК РФ. Некоторые ориентиры в решении этих вопросов дает Пленум Верховного Суда РФ, однако и ему не удалось в полной мере унифицировать судебную практику.
Одной из проблем является определение предмета обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ предмет обжалования определен недостаточно конкретно. Предметом обжалования являются постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.
По смыслу закона суд, осуществляя оперативный судебный контроль и предписывая устранить нарушения закона, не вправе возложить на себя выполнение функций должностного лица, осуществляющего уголовное преследование. Например, признавая незаконным постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, суд не вправе указать в своем постановлении, что следователь должен возбудить уголовное дело. Он может установить, что доследственная проверка заявления о преступлении была проведена не полно, не всесторонне или необъективно. При этом он не вправе предрешать будущее решение по результатам дополнительной проверки.
О том, что суд не вправе, в силу ст. 15 УПК РФ, подменять собой орган, осуществляющий уголовное преследование, и делать за него выводы, свидетельствует и п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" <8>, согласно которому если заявитель обжалует постановление о прекращении уголовного дела, то при рассмотрении такой жалобы судья, не давая оценки имеющимся в деле доказательствам, должен выяснять, проверены ли и учтены ли дознавателем, следователем или руководителем следственного органа все обстоятельства, на которые указывает в жалобе заявитель, и могли ли эти обстоятельства повлиять на вывод о наличии оснований для прекращения уголовного дела. При этом по результатам разрешения такой жалобы судья не вправе делать выводы о доказанности или недоказанности вины, о допустимости или недопустимости доказательств.
--------------------------------
<8> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 4.

Эти положения Постановления Пленума учитывают суды при определении пределов своей компетенции. Рассматривая жалобы участников уголовного процесса на отказ в удовлетворении следователем (дознавателем) их ходатайств, заявленных в процессе предварительного расследования, суды указывают, что предмет, пределы и способы доказывания по уголовному делу определяют следователи (дознаватели), суд не вправе принимать на себя их функции. В некоторых случаях суды отказывают в принятии жалобы, считая, что такие жалобы не являются предметом судебного контроля, а в некоторых случаях отказывают в их удовлетворении. Такой противоречивой судебной практике способствует содержание п. 17 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которым при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на отказ следователя и дознавателя в удовлетворении ходатайств подозреваемого или обвиняемого, его защитника, а также потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика или их представителей об установлении посредством допроса свидетелей, производства судебной экспертизы и других следственных действий обстоятельств, имеющих, по мнению заявителей, значение для уголовного дела, судья проверяет, не были ли нарушены права участников уголовного судопроизводства при принятии такого решения (ч. 4 ст. 159 УПК РФ). При этом судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу.
Данное положение Постановления Пленума Верховного Суда РФ подвергается критике самими судьями Верховного Суда РФ и совершенно справедливо. Коллектив судей Верховного Суда РФ в работе "Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" полагают, что действия следователя, связанные с назначением и проведением экспертиз, в порядке ст. 125 УПК РФ обжалованию не подлежат <9>.
--------------------------------
<9> См.: Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / под ред. В.М. Лебедева. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2013. С. 360.

Действительно, в существующей уголовно-процессуальной модели именно следователь (дознаватель) уполномочен направлять ход расследования, определять способы получения доказательств для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Рассматривая вопрос о необходимости удовлетворения ходатайств о производстве следственных действий для установления элементов предмета доказывания, суд принимает на себя несвойственные ему функции. Законность и обоснованность этих ходатайств должны проверяться в рамках осуществления функций ведомственного контроля и прокурорского надзора. Суд, рассматривая законность и обоснованность постановления о прекращении уголовного дела, поставлен содержанием п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в сложное положение. Оценить обоснованность такого постановления следователя (дознавателя) зачастую очень сложно без оценки содержащихся в материалах дела доказательств. Оценка же доказательств в определенной степени может оказать влияние на убеждение судьи, если он будет рассматривать это дело по существу.
Разграничение компетенции судей при осуществлении судебного контроля и разрешения дела по существу является разумным путем разрешения не только указанной выше, но многих иных уголовно-процессуальных проблем.
В научной литературе высказываются мнения о необходимости формирования института следственного судьи. Проблемы, связанные с учреждением института следственных судей и определением их компетенции, шире темы настоящей статьи и в ней не рассматриваются, однако, по нашему мнению, выделение части представителей судейского корпуса, на которую был бы возложен судебный контроль и которая была бы освобождена от рассмотрения уголовных дел по первой инстанции, является целесообразным. Формирование отдельной части судейского корпуса для нужд судебного контроля позволит более эффективно осуществлять судебный контроль, повысит ответственность судей за принятие решений. Для этого следует решить организационные вопросы штатной численности судов, прежде всего односоставных и двухсоставных.
Кроме того, прежде чем проводить столь кардинальные реформы, необходимо определить эффективность сегодняшнего судебного контроля. В частности, нужно установить процент лиц, заключенных под стражу и впоследствии освобожденных от уголовной ответственности и наказания; выяснить количество и сущность ошибок, допущенных судьями; провести иные необходимые обобщения судебной практики. Глубокий и всесторонний анализ деятельности судей, осуществляющих судебный контроль на стадии предварительного расследования, позволит привести законодателя к взвешенному решению о необходимости или об отсутствии необходимости в институте следственных судей и определении их полномочий.
Вопрос об ответственности судей, принимающих решения в рамках судебного контроля, является очень важным и деликатным. С одной стороны, необходимо сформировать у представителей судейского корпуса понимание того, что судебные ошибки, допущенные при рассмотрении материалов в рамках судебного контроля, не менее значимы, чем ошибки, связанные с вынесением неправосудных приговоров. С другой стороны, любые реформы, направленные на ограничение независимости и самостоятельности судей, будут тормозить дальнейшее развитие гражданского общества и построение правового государства.

Библиографический список

1. Васяев А.А. Достоверные сведения при разрешении вопроса о заключении под стражу // Современное право. 2010. N 6.
2. Лобанов А., Чувилев А. Судебный контроль за законностью и обоснованностью ареста и продления срока содержания под стражей // Советская юстиция. 1993. N 6.
3. Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: практическое пособие / под ред. А.И. Карпова. М., 2008.
4. Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / под ред. В.М. Лебедева. 6-е изд., перераб. и доп. М., 2013.
5. Цоколова О., Щерба С. Исследование доказательств обвинения при проверке законности и обоснованности ареста // Российская юстиция. 1994. N 12.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ