Лишение парламентской неприкосновенности с целью осуществления уголовного преследования. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ЛИШЕНИЕ ПАРЛАМЕНТСКОЙ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ С ЦЕЛЬЮ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

А.Г. ХАЛИУЛИН, Н.Ю. РЕШЕТОВА

Цель, обусловившая введение особого порядка производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц (гл. 52 Уголовно-процессуального кодекса РФ), понятна: предъявляя к деятельности некоторых должностных и выборных лиц высокие требования, общество и государство вправе и обязаны обеспечить дополнительные гарантии надлежащего осуществления ими своих функций.

Иными словами, особенности производства по уголовным делам в отношении некоторых категорий лиц, или, как часто говорят, процессуальный иммунитет, - это обусловленное публичными интересами и специальным статусом лица исключение из общего конституционного положения о равенстве всех перед законом, предусматривающее предоставление отдельным категориям лиц дополнительных процессуальных гарантий в виде усложнения процедуры привлечения к уголовной ответственности (особый порядок возбуждения уголовного дела, производства отдельных следственных действий, применения мер процессуального принуждения), но не освобождающее от такой ответственности.

Особый статус некоторых категорий граждан установлен правовыми системами многих стран: США, Великобритании, Германии, Франции, Италии, Испании и др.

Возможность предоставления отдельным категориям лиц дополнительных гарантий в качестве способа обеспечения независимости их деятельности предусмотрена и международно-правовыми актами. В частности, согласно п. 2 ст. 30 Конвенции ООН от 31 октября 2003 г. против коррупции (ратифицирована Российской Федерацией 8 марта 2006 г.) каждое государство-участник принимает такие меры, какие могут потребоваться, с тем чтобы установить или обеспечить в соответствии со своей правовой системой и конституционными принципами надлежащую сбалансированность между любыми иммунитетами или юрисдикционными привилегиями, предоставленными его публичным должностным лицам в связи с выполнением ими своих функций, и возможностью в случае необходимости осуществлять эффективное уголовное преследование и выносить судебное решение в связи с совершением такими лицами преступлений.

Сразу же отметим, что, несмотря на то что доля уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами, на которых распространяется особый порядок, в общем числе уголовных дел невелика, такие дела в большинстве случаев вызывают повышенный общественный интерес. Это объясняется не только самим фактом привлечения к уголовной ответственности лиц, выполняющих важные государственные или общественные функции, но и тем обстоятельством, что очень часто такие лица обвиняются в злоупотреблении должностными полномочиями, получении взяток, хищении бюджетных средств.

Объем процессуальных гарантий, предоставляемых уголовно-процессуальным законом лицам, перечисленным в ст. 447 УПК, различается в зависимости от категории таких лиц. Общим для всех них остается лишь требование о принятии решения о возбуждении уголовного дела (либо о привлечении лица в качестве обвиняемого, если уголовное дело возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления) руководителем соответствующего следственного органа Следственного комитета РФ (либо с его согласия). Гарантии же в виде предусмотренной законом процедуры лишения неприкосновенности уголовно-процессуальными нормами установлены лишь для депутатов Государственной Думы, членов Совета Федерации, судей и Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий. При этом неприкосновенность депутатов Государственной Думы, членов Совета Федерации, судей предусмотрена в качестве конституционного требования (ст. ст. 98, 122 Конституции РФ).

Вопросы, связанные с неприкосновенностью депутата Государственной Думы и члена Совета Федерации, также регулируются Федеральным законом от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ). Для Председателя Счетной палаты РФ, его заместителя и аудиторов Счетной палаты, а также Уполномоченного по правам человека в РФ процедура лишения неприкосновенности (получение предварительного согласия Государственной Думы или Совета Федерации) установлена не УПК, а иными федеральными законами.

Казалось бы, такое "многостороннее" правовое регулирование должно исключать правоприменительные сложности при разрешении вопросов в тех случаях, когда выявлены основания лишения того или иного лица неприкосновенности. Между тем анализ правовых актов свидетельствует, что не всегда закрепленные в них положения согласуются между собой и не все значимые для правоприменения вопросы нашли в них отражение. При внесении же в 2007 г. в УПК изменений (в связи с созданием Следственного комитета РФ) не было учтено требование ч. 2 ст. 98 Конституции РФ. Проблема заключалась в том, что решение о возбуждении уголовного дела или о привлечении в качестве обвиняемого в соответствии с действовавшей редакцией ст. 448 УПК было отнесено к компетенции Председателя Следственного комитета РФ, тогда как с представлением о лишении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы неприкосновенности, как это предусмотрено ч. 2 ст. 98 Конституции РФ, должен обращаться в палату Федерального Собрания Генеральный прокурор РФ.

Очевидно, что этот замкнутый круг можно было "разорвать" лишь в законодательном порядке, и в декабре 2012 года законодателем (Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 310-ФЗ) соответствующие изменения в ст. 448 УПК были внесены.

Между тем процедура, которая должна предшествовать обращению Генерального прокурора РФ в соответствующую палату Федерального Собрания с представлением о лишении неприкосновенности члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы, предусмотрена не в уголовно-процессуальном законе, а в ч. 4 ст. 19 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ. Согласно этой норме в случае возбуждения уголовного дела в отношении действий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы орган дознания или следователь в трехдневный срок сообщает об этом Генеральному прокурору РФ, который в недельный срок обязан внести в соответствующую палату Федерального Собрания представление о лишении неприкосновенности депутата Государственной Думы или члена Совета Федерации. В соответствии же с п. 1 ч. 1 ст. 448 УПК представление Генеральным прокурором РФ должно вноситься не после возбуждения уголовного дела в отношении действий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, а до принятия Председателем Следственного комитета РФ соответствующего процессуального решения. И это обоснованно, поскольку в результате вынесения акта о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица такое лицо становится подозреваемым (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК), в отношении его начинается публичное уголовное преследование от имени государства, и, следовательно, само по себе возбуждение уголовного дела в отношении депутата Государственной Думы или члена Совета Федерации лишает его парламентской неприкосновенности. Кроме того, закрепленное в ч. 4 ст. 19 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ правило не согласуется и с установленными УПК полномочиями Председателя Следственного комитета РФ, а также с фактически складывающейся практикой.

С учетом изложенного полагаем, что четкую процедуру, которая должна предшествовать обращению Генерального прокурора РФ в соответствующую палату Федерального Собрания с представлением о лишении неприкосновенности члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы, надлежит предусмотреть в уголовно-процессуальном законе и согласовать с ней положения Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ.

В УПК, по нашему мнению, должна найти свое разрешение и правовая ситуация, которая может сложиться в тех случаях, когда Генеральный прокурор РФ, оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению (ст. 17 УПК), может не согласиться с предложением Следственного комитета РФ о внесении соответствующего представления в Совет Федерации или Государственную Думу. Такая процессуальная позиция Генерального прокурора РФ должна предусматриваться процессуальным законом как одно из оснований отказа в возбуждении уголовного дела (ст. 24 УПК).

По нашему мнению, следовало бы четко определить в УПК само содержание понятия "лишение неприкосновенности", и вот почему. В сравнении со ст. 98 Конституции РФ Федеральный закон от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ предусматривает более широкий перечень случаев, при которых депутат Государственной Думы или член Совета Федерации не может быть лишен неприкосновенности без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания, поскольку предусматривается необходимость получения такого согласия также для допроса парламентария, передачи уголовного дела в суд (ч. ч. 2, 5 ст. 19 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ).

Целесообразно также определить в законе, означает ли согласие палаты Федерального Собрания на совершение в отношении парламентария одного процессуального действия, например возбуждения уголовного дела, лишение (ограничение) его парламентской неприкосновенности частично или такого решения достаточно для признания парламентария лишенным неприкосновенности и при совершении в отношении его других процессуальных действий.

Законодательное определение содержания неприкосновенности способствовало бы единообразному пониманию этого института как правоприменителями, так и лицами, в отношении которых принимаются решения о лишении их неприкосновенности. Например, В. Бессонов, обжалуя в Верховный Суд РФ Постановление Государственной Думы от 6 июля 2012 г. N 652-6 ГД о лишении его неприкосновенности, указал, в частности, в своем заявлении, что в действующем законодательстве нет дефиниции такого юридического понятия, как "лишение неприкосновенности в отношении депутата Государственной Думы в части возбуждения уголовного дела". При рассмотрении в апелляционном порядке гражданского дела по заявлению О. Михеева об оспаривании Постановления Государственной Думы от 19 февраля 2013 г. N 1786-6 ГД апелляционная коллегия Верховного Суда РФ указала в своем Определении от 30 июля 2013 г.: суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что дача согласия Государственной Думой на возбуждение уголовного дела в отношении депутата "означает частичное лишение (ограничение) его парламентского иммунитета (неприкосновенности)".

Между тем ст. 98 Конституции РФ, по нашему мнению, не предусматривает возможность частичного лишения парламентской неприкосновенности, а потому согласие соответствующей палаты Федерального Собрания как на возбуждение уголовного дела в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы, на привлечение лица в качестве обвиняемого, так и на задержание, арест, производство обыска является лишением парламентской неприкосновенности.

Федеральным законом от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ (ч. 5 ст. 19) установлено, что после окончания дознания или предварительного следствия уголовное дело в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы не может быть передано в суд без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ, тогда как в УПК такого требования нет. Представляется, что исключение этого положения из УПК обоснованно, иначе орган законодательной власти - Совет Федерации или Государственная Дума Федерального Собрания РФ - давал бы согласие на то, какое уголовное дело будет рассматривать орган судебной власти, неизбежно при этом входя в вопросы доказанности преступления и юридической квалификации деяния. Такое положение не соответствует конституционному принципу разделения властей, а потому его следовало бы исключить из ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ.

С целью соблюдения принципа разделения властей, по нашему мнению, должны быть внесены изменения и в ч. 3 ст. 450 УПК. Действующая ее редакция определяет, что судебное решение об избрании в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы меры пресечения в виде заключения под стражу или о производстве обыска исполняется с согласия соответственно Совета Федерации или Государственной Думы. По буквальному толкованию этой нормы получается, что орган законодательной власти может разрешить не исполнять судебное решение. Было бы более правильно, чтобы соответствующая палата Федерального Собрания давала согласие на возбуждение следователем ходатайства перед судом об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Такая же процедура может быть введена и при избрании в отношении указанных лиц меры пресечения в виде домашнего ареста. Решение же о мере пресечения по этому ходатайству принимал бы суд, и оно должно исполняться в обычном порядке.

Правовые нормы, вошедшие в гл. 52 УПК, не дают четкого и однозначного ответа и на важные для правоприменительной практики вопросы о том, должен ли применяться особый порядок производства в отношении депутата Государственной Думы и члена Совета Федерации в случае совершения названным лицом противоправного деяния до того, как оно стало обладать особым правовым статусом, либо совершения деяния в период обладания таким статусом, если оно выявлено уже после того, как депутат Государственной Думы или член Совета Федерации утратил свои полномочия. Иными словами, пределы применения особенностей производства по уголовным делам в отношении названных лиц уголовно-процессуальным законом не определены.

В научной юридической литературе по этому поводу существуют разные точки зрения, но большинство исследователей сходится в одном: если вопрос о привлечении к уголовной ответственности решается в отношении лица, обладающего в этот момент особым правовым статусом, то предусмотренный законом порядок производства должен применяться независимо от времени совершения преступления.

Аналогичная позиция была высказана и Европейским судом по правам человека в Постановлении от 3 декабря 2009 г., вынесенном Большой палатой по делу "Карт против Турции".

При решении же вопроса о возбуждении уголовного дела или привлечении в качестве обвиняемого лица, которое к этому времени утратило имевшийся у него правовой статус, особый порядок производства, на наш взгляд, соблюдаться не должен.

Этот вывод согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной им, в частности, в Определении от 5 февраля 2009 г. N 249-О-О.

В связи с возможностью обжалования в Верховный Суд РФ постановления Государственной Думы о досрочном прекращении полномочий депутата Государственной Думы и с учетом правовой позиции, высказанной Конституционным Судом РФ в Постановлении от 27 декабря 2012 г. N 34-П "По делу о проверке конституционности положений пункта "в" части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы", в федеральном законе надлежит уточнить временные пределы действия парламентского иммунитета. Полагаем, что иммунитет должен сохраняться до истечения установленного Кодексом административного судопроизводства РФ срока обжалования решения Государственной Думы, а в случае обжалования такого решения - до вступления в законную силу решения Верховного Суда РФ.

На наш взгляд, особый порядок производства по уголовным делам в отношении депутата Государственной Думы или члена Совета Федерации должен прежде всего регулироваться уголовно-процессуальным законом, в котором должна найти отражение вся специфика такой процедуры (к примеру: в Уголовно-процессуальном кодексе Республики Казахстан такие особенности излагаются в отдельной статье, состоящей из 11 частей).

Возвращаясь к общим вопросам, связанным с особенностями производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, нельзя не отметить, что в отличие от зарубежных государств (в тех случаях, когда их законодательством предусмотрен особый порядок производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий выборных и иных должностных лиц) в Российской Федерации количество таких категорий весьма существенно - в общей сложности свыше 25. Для сравнения: в Республике Казахстан положения об особенностях уголовного судопроизводства распространяются только на депутатов и кандидатов в депутаты Парламента Республики Казахстан, на кандидата в Президенты Республики Казахстан, Председателя или члена Конституционного совета, судей и Генерального прокурора Республики Казахстан (всего 7 категорий).

Очевидно, что, поскольку установленные уголовно-процессуальным законом особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц представляют собой изъятие из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ), то они, безусловно, должны быть обусловлены исключительно публично-правовыми интересами. В перечень категорий лиц, обладающих процессуальным иммунитетом, как представляется, надлежит включить только те категории лиц, деятельность которых требует особых гарантий независимости или самостоятельности при выполнении ими своих функций.

Именно с этих позиций, по нашему мнению, надлежит рассматривать, например, вопрос о целесообразности оставления в перечне, предусмотренном ч. 1 ст. 447 УПК, депутатов и членов выборных органов, а также выборных должностных лиц органов местного самоуправления, зарегистрированных кандидатов в депутаты этих органов, членов избирательных комиссий (кроме Центральной избирательной комиссии и избирательных комиссий субъектов РФ).

Предложение об уменьшении категорий лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, содержалось и в рекомендациях ГРЕКО, направленных в адрес Российской Федерации еще в 2012 г. При этом такое уменьшение рассматривалось как одна из мер по законодательному обеспечению противодействия коррупции в рамках реализации Национальной стратегии противодействия коррупции. Между тем внесенные законодателем в последние годы в гл. 52 УПК изменения не затрагивали категории лиц, на которых распространяется особый порядок производства по уголовным делам.

Что касается вопросов, связанных с лишением лица парламентской неприкосновенности, то, на наш взгляд, очевидно, что нормы УПК и Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", регулирующие эти вопросы, должны быть синхронизированы, приоритет же должен оставаться за уголовно-процессуальным законом. Такое мнение однозначно было выражено и на состоявшемся 24 ноября 2015 г. заседании круглого стола в Совете Федерации.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ