Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок оказания услуг
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Речь в защиту Т.Р. Суринова в Басманном районном суде г. Москвы 24 ноября 2006 г.. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

Вернуться к списку статей по юриспруденции

РЕЧЬ В ЗАЩИТУ Т.Р. СУРИНОВА В БАСМАННОМ РАЙОННОМ СУДЕ Г. МОСКВЫ 24 НОЯБРЯ 2006 Г.

Г.К. ШАРОВ

Об уголовном деле Т.Р. Суринова

Уголовное дело было возбуждено в сентябре 2003 г. прокуратурой Республики Татарстан по признакам части 1 ст. 286 УК (превышение должностных полномочий). 18 января 2004 г. дело было прекращено ввиду отсутствия состава преступления, однако 31 марта того же года постановление о прекращении уголовного дела отменено первым заместителем Генерального прокурора РФ Ю.С. Бирюковым. Новое расследование было поручено следственной группе Генеральной прокуратуры (численность группы в отдельные периоды составляла более 20 следователей Генпрокуратуры, ФСБ и МВД). В последующем это уголовное дело было объединено с другими (ст. ст. 222 и 330 УК РФ) и в итоге 19 августа 2005 г. из объединенного дела выделено дело в отношении Т.Р. Суринова, И.А. Сулейманова, Р.З. Бедретдинова и Б.А. Чуба.
Суринов и Сулейманов были заключены под стражу 4 октября 2004 г. Предварительное следствие длилось год - до октября 2005 г., а в феврале 2006 г. дело поступило в Замоскворецкий районный суд, который 6 марта 2006 г. возвратил его в Генпрокуратуру для устранения препятствий его рассмотрения судом (по существу суд отказался рассматривать это дело). Устранив формальные замечания, Генпрокуратура в апреле 2006 г. направила дело теперь уже в Басманный районный суд г. Москвы.
Дело поступило в суд в 150 томах, с обвинительным заключением в 6 томах. По делу проходило более 200 свидетелей. Вместе с судебными и кассационными материалами объем дела превысил 200 томов. Судья Басманного районного суда В.М. Пильганова с участием государственных обвинителей Генпрокуратуры РФ А.А. Кублякова и А.В. Садовникова рассматривала дело почти год. В ходе судопроизводства по делу Р.З. Бедретдинов умер, а из-за тяжелой болезни Б.А. Чуба дело в отношении его было выделено в отдельное производство.
Четырех обвиняемых на разных стадиях процесса защищали более 20 адвокатов, около половины из которых состояли в адвокатской конторе "СанктаЛекс" Московской городской коллегии адвокатов. Некоторых из них следствие настойчиво требовало допросить в качестве свидетелей. Адвокаты-защитники утверждают, что в 2004 - 2005 гг. все их офисные и мобильные телефоны прослушивались и за ними велось наружное наблюдение. В период судопроизводства и активной работы защиты по отмене приговора адвокатская контора "СанктаЛекс" неоднократно подвергалась взлому с хищением компьютеров и сейфов. После первого хищения по заявлению адвокатов криминалисты работали полный день, сняли все обнаруженные отпечатки пальцев, включая отпечатки пальцев адвокатов и сотрудников офиса. Однако далее не было проведено ни одного следственного действия...
Т.Р. Суринов обвинялся по части 4 ст. 174.1 УК РФ (наказание - лишение свободы от 10 до 15 лет), по пунктам "а" и "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ (наказание - лишение свободы от 5 до 10 лет), по части 2 ст. 330 УК РФ (наказание - до пяти лет лишения свободы).
Насколько вина Т.Р. Суринова была доказана предварительным и судебным следствием, читатель может решить сам, ознакомившись с выступлением адвоката Г.К. Шарова в прениях перед вынесением приговора. Прения проходили 22 и 24 ноября 2006 г., в них участвовали девять адвокатов. В защиту Т.Р. Суринова выступали также адвокаты А.А. Мертен и В.Д. Горшков.

Речь адвоката Г.К. Шарова в защиту Т.Р. Суринова в Басманном районом суде г. Москвы 24 ноября 2006 г. <*>

--------------------------------
<*> Публикуемый текст подготовлен по подлинной аудиозаписи выступления Г.К. Шарова в судебном заседании.

Уважаемый Суд, Ваша честь!
Мои коллеги в своих выступлениях обстоятельно и подробно изложили большинство аргументов защиты. При распределении функций защиты в прениях мне досталось заключительное выступление.
Частично я буду вынужден использовать аргументы, уже озвученные моими коллегами, но, как известно, собрание систематизированных подборок чужих мыслей тоже объект авторского права. Я попытаюсь подытожить доводы единой позиции защиты и подвергнуть доводы обвинения критическому правовому анализу.
Задача моего выступления - доказывая отсутствие признаков преступлений в действиях Суринова, в итоге доказать отсутствие событий преступлений. Чтобы не утяжелять и не удлинять выступление многочисленными цифрами, я без нужды не буду ссылаться на номера томов и листов дела, тем более что тезисы моего выступления со всеми ссылками на материалы дела представлены суду.
Начну с такого важного элемента состава преступления, как субъект.
Казалось бы, при недоказанности обвинения, тем более при отсутствии события преступления, характеристика личности не имеет значения. Но все же приятнее защищать не бомжа или законченного злодея, а интеллигентного отца троих сыновей, кандидата экономических наук (он защитил диссертацию по теме: "Формирование современной промышленной политики, обеспечивающей экономическую безопасность страны").
Подсудимый Суринов Татевос Романович родился не в Саратове, как указано в некоторых документах обвинения, а в Москве в 1960 году, не судим, характеризуется положительно. Он женат, отец трех сыновей, из которых двое несовершеннолетние, а их отец вот уже больше двух лет содержится под стражей. Судя по старшему сыну, который уже получил два высших образования - по экономике и прикладной математике и успел в законном браке сделать своего отца дедом, Суринов сыновей воспитывает правильно.
За бодрым настроем и активностью, присущими Суринову, забываются его достаточно серьезные заболевания: хроническая язва, мочекаменная болезнь, перенесенная операция на ноге, грыжи трех позвоночных дисков, осложненный остеохондроз позвоночника (в материалах дела имеются соответствующие заключения поликлиники ЦКБ).
Характеристика личности нужна хотя бы для того, чтобы определить отношение к показаниям подсудимого. Как человек себя зарекомендовал, насколько заслужил уважение и доверие окружающих, от этого зависит и отношение к его показаниям. Суринов работал гендиректором ОАО "Финансово-промышленная группа "Росавиаконсорциум" и гендиректором Российской футбольной премьер-лиги. Он действительный член Международной академии менеджмента, в 1997 году признан победителем московского конкурса "Менеджер года", по рейтингам Ассоциации менеджеров на протяжении ряда лет признавался одним из самых профессиональных менеджеров России. В характеристике, подписанной президентом премьер-лиги Е.Л. Гинером в 2004 году, указано, что Суринов "профессионален, выдержан, дисциплинирован, исполнителен, трудолюбив, честен".
Руководители футбольной премьер-лиги и через девять месяцев после ареста Суринова говорили корреспонденту газеты "Коммерсантъ": "Когда в должности генерального директора работал Татевос Суринов, практически все руководители футбольных клубов были довольны его деятельностью. Но, к сожалению, с августа прошлого года Суринов не может исполнять свои обязанности в лиге. До решения суда мы не можем, да и не хотим освобождать его от занимаемой должности". Такая оценка деятельности человека дорогого стоит, это не формальная бумага с подписью и печатью, это крик души.
Характеристика-ходатайство, подписанная президентом и исполнительным директором Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий, заканчивается трогательной фразой, в которой арест Суринова оценивается как трагическая ошибка. Не могут люди, знавшие Суринова и плотно работавшие с ним до его ареста, поверить в то, что все вменяемое он совершил умышленно, намереваясь что-то украсть, легализовать или самоуправство учинить. И не поверят никогда.
О Суринове можно много говорить, но я ограничусь сказанным и перейду к обвинению в самоуправстве.
А. Защита убеждена в отсутствии события самоуправства.
Обвинение пытается убедить суд, что Суринов совершил самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законодательством порядку совершение определенных действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинен существенный вред, с применением насилия и угрозой его применения.
Обвинение в самоуправстве предъявлено Суринову вовсе не потому, что он его совершил. Порочная практика следствия добавить к серьезному обвинению что-нибудь мелкое "впрок" известна. А вдруг большое заказное обвинение зашатается или заказчик передумает, так будет чем оправдать содержание обвиняемого под стражей. Но и обвинение в самоуправстве оказалось пустышкой.
"Вавилонская башня" дела состоит из полутора сотен томов, строительство ее продолжалось два с половиной года и для ее возведения, говоря словами Высоцкого, "сколько веры и леса повалено"! Леса хотя бы для изготовления бумаги на эти многочисленные тома не меньше рощи погубить пришлось, не говоря уже о подорванной вере в справедливость и законность.
Санкция статьи о самоуправстве несравнима с санкциями за мошенничество и легализацию. Промолчать бы защите о самоуправстве, надо же что-то и обвинению оставить для сохранения чести мундира. Но как неисправимый идеалист я верю и в возрождение России, и в нашего Президента, и в то, что в судах все больше от человеческого правосудия и все меньше от рабской зависимости. Да и события последних месяцев тому подтверждение. Многие причастные к этому делу крупнозвездные нарушители, которые оставили свой след в деле в виде автографов и подписей на множестве бумаг с утверждениями и согласованиями, благодаря которым Суринов находится в этой клетке, сегодня уже не могут мешать правосудию <1>. Слава Богу! Поэтому я все-таки о самоуправстве скажу несколько слов.
--------------------------------
<1> Первый заместитель Генпрокурора России Ю.С. Бирюков 28 июня 2006 г. был отправлен в отставку, в сентябре 2006 г. уволен начальник Управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры России Владимир Лысенко и многие другие высокопоставленные чиновники. См.: http://lenta.ru/lib/14170002, http://lenta.ru/articles/2006/09/12/lyseyko и проч.

По тексту обвинительного заключения "самоуправство" Суринова выразилось лишь в том, что он подписал четыре законных документа и дал два правомерных указания:
- договор субаренды с ООО "Родео-Авто" от 01.09.2001 и его продление с 29.12.2001 до 01.05.2002 (всего договор субаренды, включая продление, существовал восемь месяцев);
- письмо от 03.07.2002 в "Родео-Авто" с требованием освободить помещение;
- акт от 23.07.2002 о расторжении договора субаренды (акт был составлен с подписью Арзяева и печатью "Родео-Авто" и лишь после этого его подписал Суринов);
- приказ от 24.07.2002 "О мерах по охране помещений и сохранности имущества", которым устанавливалась охрана и пропускной режим.
Вспомним объяснения Суринова о том, что приказ "О мерах по охране помещений и сохранности имущества" он подписал во времена активной кампании по усилению мер безопасности на объектах транспорта после событий с нью-йоркскими башнями-близнецами. Сколько после этого разных мер безопасности понапринимали, в аэропортах стали раздевать чуть не донага, летать не хочется. В то время борьба была особенно актуальной, на объектах транспорта все тщательно проверяли - сомнительные машины оттаскивали подальше, сомнительные организации выселяли. Тогда в ногу со временем Суринов и издал тот самый приказ. Но следователь придумал свою ничем не подтвержденную формулировку цели этого приказа: "С целью недопущения сотрудников "Родео-Авто".
Кроме подписания этих четырех документов, обвинение вменяет Суринову еще два указания, которые он дал:
- 25.07.2002 - указание неустановленному сотруднику "Росавиаконсорциума" предъявить акт владельцу "Родео-Авто" Арзяеву (обвинение безосновательно считает, что по этому мелкому вопросу давал указание именно гендиректор Суринов);
- своему заместителю Сулейманову - указание принять меры к выдворению сотрудников и имущества "Родео-Авто" из помещений (термин "выдворение" придумал следователь).
Где же здесь признаки самоуправства? Где действия Суринова вопреки установленному законодательством порядку? Где действия Суринова, правомерность которых оспаривается Арзяевым? Где действия Суринова, которыми причинен существенный вред? Что незаконного в действиях Суринова, который вообще никогда до суда не видел "потерпевшего" Арзяева и не разговаривал с ним? Суринов впервые увидел Арзяева только в суде.
Самоуправство возможно только с прямым умыслом по отношению ко всем самовольным действиям, включая прямой умысел на насилие и угрозу его применения. Нет доказательств, что при подписании акта Суринов знал, как была получена подпись Арзяева на этом акте. Ведь из обвинительного заключения следует, что акт был составлен с подписью Арзяева и печатью "Родео-Авто" и впоследствии его подписал Суринов. Нет доказательств, что "неустановленный сотрудник" предъявил акт Арзяеву именно по указанию Суринова. Нет доказательств того, что, давая указания Сулейманову "принять меры к выселению", Суринов точно знал, как будут интерпретированы его слова, кто окажется конечным исполнителем его указания, и какие меры примут горячие южные парни 22.07.2002.
Таким образом, все подписанные Суриновым документы - договор и соглашение о его продлении, письмо с требованием освободить помещение, акт о расторжении договора и приказ "О мерах по охране помещений и сохранности имущества" - были абсолютно законными.
Обязательным признаком состава самоуправства является причинение существенного вреда потерпевшему. При этом в обвинительном заключении в формуле обвинения говорится, что существенный вред причинен юридическому лицу - ООО "Родео-Авто", и выразился этот вред в незаконном прекращении деятельности общества.
В отношении вреда. Юридическому лицу может быть причинен либо имущественный вред, либо вред деловой репутации (моральный вред и вред здоровью возможны только в отношении физического лица). Обвинение не признало потерпевшим юридическое лицо "Родео-Авто", не установило размер причиненного ему имущественного вреда и не указало о вреде его деловой репутации. Прекращение деятельности предприятия может причинить вред только в случае прибыльности предприятия. В таком случае имущественный вред рассчитывается за время прекращения деятельности как сумма неполученной прибыли.
Нельзя причинить вред пресечением деятельности подставной организации, которая практически не показывает ни прибыль, ни имущество и не платит налоги. Даже если употреблять термин "пресечение", то пресечена не деятельность, а бездействие (а если деятельность и была, то незаконная).
Сторона обвинения помогла суду увидеть развернутую картину бездействия "Родео-Авто". Вместо куцей справки, добытой предварительным следствием, обвинение представило суду обширную подборку документов о том, чего достигло "Родео-Авто" за полтора года своего существования. Оказалось, что "Родео-Авто" нажило около 4000 рублей основных средств (включая 1000 рублей, с которых один раз начислялся 2-процентный налог); в штате числился один работник, но без зарплаты; и "бурная" деятельность принесла "Родео-Авто" "сумасшедшую" прибыль - около 500 рублей. То есть ни зарплаты, ни налогов, по существу, не платилось. Но при этом летом 2002 года Арзяев со счета "Родео-Авто" неизвестно кому и за что перечислил более 5 миллионов рублей, что превышает долг по арендным платежам.
Некоторые вехи полуторагодичного существования "Родео-Авто":
- 05.12.2000 зарегистрировано учрежденное Арзяевым ООО "Родео-Авто", генеральным директором которого назначен Баринов;
- до осени 2001 предприятие не подает никаких признаков жизни;
- 18.09.2001 Арзяев поделился 50% своей доли в ООО "Родео-Авто" с Ройтманом и генеральным директором стал Ройтман;
- 21.03.2002, сменив Ройтмана, генеральным директором вновь стал Арзяев;
- 22.04.2002 балансовый отчет и налоговую декларацию за I квартал 2002 года подписал генеральный директор Молчанов, который неизвестно когда и как занял эту должность. Это возможно, если Арзяев в апреле не был генеральным директором и не работал в ООО "Родео-Авто" (ведь там числился лишь один работник без зарплаты), либо представленные стороной обвинения баланс и декларация "Родео-Авто" - липа.
Вывод: существенный вред "Родео-Авто" не причинен. Такому "обществу с ограниченной ответственностью" существенный вред и причинить-то невозможно. Поэтому не может быть и самоуправства.
Постановлением от 28.07.2005 следователь признал потерпевшим физическое лицо - гражданина Арзяева, которому в результате самоуправства якобы причинен "имущественный и моральный вред". При этом следователь не указал, что имущественный вред Арзяеву является существенным.
Арзяев не может быть потерпевшим от самоуправства, поскольку нет события самоуправства, но если у Арзяева были имущество и мораль, он имеет полное право обратиться к обидчикам с гражданским иском о взыскании и имущественного, и морального вреда.
К показаниям Арзяева надо относиться весьма критически. Арзяев говорил, что "Родео-Авто" функционировало, и у него было какое-то имущество. Однако это опровергают документы налоговой инспекции и свидетель Хатамов, который в судебном заседании говорил: о миллионных долгах проигравшегося в пух и прах Арзаева; о том, что даже то скромное имущество, которое использовалось в незаконной деятельности "Родео-Авто", было личным имуществом не Арзяева, а сотрудников; сотрудникам не начислялась зарплата и предприятие не платило за них взносы в пенсионный фонд и на социальное страхование. Арзяев говорил, что деятельность предприятия прекратилась в июле 2002 года, когда "Росавиаконсорциум" якобы прогнал их с арендованных площадей. Однако документ из Линейного управления внутренних дел свидетельствует, что и в сентябре 2002 года "Родео-Авто" занимало спорные площади.
Много загадок в поведении Арзяева и его взаимоотношениях с некоторыми представителями правоохранительных органов.
1. Что за денежные перечисления провел Арзяев летом 2002 года на сумму более 5 миллионов рублей, которая превышает долг по арендным платежам?
2. Откуда появился в деле "чистый лист с подписью Арзяева" - его появление никак не оформлено и неясно, где он хранился не один год. В объяснениях Арзяева от 26.07.2002, полученных оперуполномоченным Линейного управления внутренних дел, говорится, что листок якобы прилагается к этим объяснениям. Однако нет сведений, что его получение было надлежаще процессуально оформлено. Неопределенный статус этого листка заставляет относиться к нему весьма критически. Коллега Л.А. Мове справедливо обратила внимание суда на нелогичность версии обвинения, когда от Арзяева требуют подписать четыре чистых листа, а потом один отдают ему обратно. Так не бывает!
3. Непонятна роль Ройтмана (владельца 50% долей и гендиректора с сентября 2001 по март 2002 года), которого следователям так и не удалось допросить. Неясно, откуда взялся другой гендиректор - Молчанов, указанный в документах налоговой инспекции.
4. Кто же реально владел этим бизнесом по торговле новыми и подержанными импортными автомобилями, который осуществлялся через подставное предприятие "Родео-Авто"?
5. Крайне любопытно взятие под государственную охрану важной персоны - Арзяева. Это заслуживает особого комментария. На допросе в июле 2005 года следователь задал Арзяеву вопрос, оказывал ли на Арзяева кто-либо давление после возбуждения дела по статье 330 УК РФ. На что Арзяев ответил, что осенью 2004 года ему позвонил Махач Сулейманов и "попросил меня, чтобы это происшествие я перевел в гражданско-правовой спор, несколько позже он снова озвучил свою просьбу". То есть на вопрос о давлении Арзяев смог припомнить лишь о просьбе М. Сулейманова полугодичной давности. В тот же день после допроса от Арзяева принято заявление с просьбой обеспечить его безопасность. Арзяев обосновал эту просьбу своей "осведомленностью о возможностях" людей из окружения Сулейманова оказать на него воздействие. 17 августа 2005 года просьба Арзяева была удовлетворена. Вероятно, если бы Арзяев попросил обеспечить его безопасность, ссылаясь на то, что опасается ходить по улицам из-за высокой статистики ДТП, то Генпрокуратура обеспечила бы его бронированным автомобилем с персональным водителем.
Загадочная личность - Арзяев. Насколько же велики возможности его самого или его покровителей, если обращенная к нему "просьба" полугодичной давности и его "осведомленность о возможностях" неких людей дали такой фантастический результат. Это при том, что реальные свидетели и реальные потерпевшие, жизни которых угрожает реальная опасность, далеко не всегда могут получить государственную защиту. Говорят, что кредиторы обычно охраняют своих крупных должников и заботятся о них - может, в этом и кроется разгадка?
Дело о самоуправстве дважды прекращалось за отсутствием события преступления в 2002 и 2003 годах, с тех пор не появилось никаких новых доказательств. Невозможно поверить, чтобы обвинение не знало о том, что "Родео-Авто" - подставная фирма, не платящая налоги, что у Арзяева налицо признаки уголовно наказуемого уклонения от уплаты налогов с организации, предусмотренного статьей 199 УК РФ. Что же побудило Генеральную прокуратуру спустя два с половиной года после того, как Арзяеву крупно повезло и он остался на свободе, "реанимировать" его и назначить на роль потерпевшего? Защита не находит другого объяснения, кроме желания подстраховаться по делу о мошенничестве и легализации.
Сказанного по обвинению в самоуправстве больше чем достаточно для оправдания Суринова.
Переходим к обвинениям в серьезных преступлениях.
Б. Утверждая об отсутствии самих событий легализации и мошенничества, защита акцентирует внимание суда именно на отсутствии событий, а не составов этих преступлений.
Если доказывать отсутствие состава преступления, надо говорить об отсутствии каких-то отдельных признаков состава, хотя и это все равно было бы основанием для оправдания. Событие преступления - это, как известно, внешнее проявление преступления, включающее прежде всего объективные признаки: признаки объекта и объективной стороны общественно опасного деяния. Защита утверждает - события вменяемых Суринову преступлений отсутствуют.
По части 4 ст. 174.1 УК РФ Суринов обвиняется в том, что совершил легализацию (отмывание) - финансовые операции и другие сделки с денежными средствами и иным имуществом, приобретенным в результате совершенного им преступления, в крупном размере, с использованием своего служебного положения, организованной группой.
По части 4 ст. 159 УК РФ Суринов обвиняется в том, что совершил мошенническое хищение государственного имущества в особо крупном размере. А именно: противоправно безвозмездно организованной группой путем обмана обратил чужое имущество с корыстной целью в пользу организации, подконтрольной участникам группы, чем причинил ущерб собственнику и владельцу этого имущества.
События этих преступлений определяют совокупность следующих семи основных составляющих.
I. Собственник "похищенного" имущества.
II. Стоимость "похищенного" и "легализованного" имущества.
III. Отсутствие организованной группы.
IV. Отсутствие легализации.
V. Отсутствие хищения.
VI. Отсутствие обмана.
VII. Отсутствие ущерба.
Дальнейшее мое выступление будет посвящено последовательному анализу этих семи составляющих.
Вынужден сначала сказать несколько слов о субъективной стороне и субъекте.
Корыстная цель.
Обвинение утверждает, что Суринов совершил мошенничество и легализацию с корыстной целью. Корыстная цель Суринова как признак субъективной стороны защитой не рассматривается, поскольку он не государственный служащий, а предприниматель, цель деятельности которого - получение прибыли, что на языке обвинения именуется корыстной целью. Отметим, что Суринов не отрицает того, что его целью было извлечение прибыли - это нормально, закон такую деятельность не только разрешает, но и поощряет, и за успехи в осуществлении этой деятельности Суринов достиг уважения в обществе и неоднократно поощрялся.
Есть еще один признак субъекта легализации - использование служебного положения. Но, учитывая должность Суринова, этот признак, как и корысть, опровергать бессмысленно.
Характерной особенностью данного дела в части обвинения по ст. ст. 174.1 и 159 УК РФ является то, что дело основывается не на свидетельских показаниях, а на документах и правовом анализе законодательства. Что бы ни думали и ни говорили свидетели, например, в отношении того, кто является собственником оборудования, или военного предназначения имущества, это не имеет никакого правового значения, поскольку их субъективные взгляды и мысли не влияют на действующее законодательство и вступившие в силу судебные решения. Поэтому ссылки на свидетелей будут минимальны и я буду основываться прежде всего на анализе документов, анализе законодательства и судебных решений, а не на рассказах свидетелей, какие бы высокие должности они ни занимали и какой бы величины звезды ни носили.
Итак, защита Суринова утверждает, что материалами уголовного дела со всей очевидностью доказано отсутствие событий вменяемых Суринову преступлений и переходит к доказательствам этого утверждения.
I. Предметом "хищения" и "легализации" является аэронавигационное оборудование французской фирмы "Томсон", установленное в международном аэропорту "Казань". По версии обвинения, это оборудование является государственной собственностью Республики Татарстан.
Конституционный Суд РФ в Постановлении от 30.11.1992 N 9-П указывал, что, если существует правовая неопределенность в отношении того, кто является собственником имущества, эта неопределенность "может быть устранена лишь в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства". И далее: "обращение такого имущества (собственник которого неизвестен) в государственную собственность, как противоречащее положениям ст. 10, ч. 2 ст. 49, п. 6 ч. 1 ст. 109, ст. ст. 121-5, 121-8 Конституции РФ, не может по действующему праву производиться актом исполнительной власти", "объявление государственной собственностью имущества, которое в государственной собственности не находилось, не может входить в компетенцию исполнительной власти".
О том, что в отношении прав собственности на аэронавигационное оборудование "Томсон" существовала правовая неопределенность, свидетельствует, например, постановление кассационной инстанции Арбитражного суда от 03.09.2004 по спору, затеянному в начале 2004 года Кузьминым, гендиректором государственного предприятия "Татаэронавигация". Отменяя состоявшиеся по делу решение и постановление, кассационная инстанция указала на необходимость при новом рассмотрении дела установить собственника спорного оборудования.
Собственника не вправе установить ни следователь, ни прокурор, ни эксперты. Вопрос о собственнике имущества - это вопрос права, он не может быть предметом судебных экспертиз. Установить, кто на момент продажи аэронавигационного оборудования "Томсон" являлся его собственником, вправе только суд. Если прокурор не согласен с судебным решением, которым суд установил собственника, он вправе его обжаловать.
По нашему делу прокуратура активно участвовала в процессе установления собственника. Начиная с кассационной инстанции арбитражного процесса по иску "Татаэронавигации", который проходил по второму кругу, появилась кассационная жалоба прокуратуры Татарстана. Однако арбитражный суд отказал в удовлетворении кассационной жалобы. Прокуратура вновь не согласилась с позицией суда и обратилась с надзорной жалобой, которую подписал заместитель Генерального прокурора, но и эта жалоба была оставлена Высшим Арбитражным Судом РФ без удовлетворения.
Прокуратура, по существу, перевела спор о собственности в сферу гражданского права. Это нормальный, законный и цивилизованный способ установления собственника. Суд вынес свое решение, все способы обжалования исчерпаны. Казалось бы, на этом Генпрокуратуре следовало успокоиться, признать правоту позиции Конституционного Суда и согласиться с судебным решением. Однако в то время, когда дело рассматривалось в арбитражных инстанциях, Генпрокуратура не прекращала следствие и подкрепляла свои аргументы уголовно-правовыми методами, а когда не получила желаемого арбитражного решения и исчерпала все возможности его обжалования, и вовсе заявила, что гражданский суд ей не указ.
Невзирая на судебные решения, прокуратура в нарушение судебных постановлений продолжала незаконное следствие, которое препятствовало исполнению решений арбитражных судов. Арбитражные суды всех уровней по иску "Татаэронавигации" анализировали правовой статус аэронавигационного оборудования "Томсон". Вот их хронология.
30.12.2003 по прямому указанию прокуратуры Татарстана государственное предприятие "Татаэронавигация" предъявило иск в арбитраж к РФФИ и Минземимуществу Татарстана, ОАО "Сувар" и ФПГ "Росавиаконсорциум" о признании ничтожным договора купли-продажи оборудования. Исковые требования неоднократно изменялись и уточнялись, но 02.04.2004 суд отказал в удовлетворении иска, и 15.06.2004 решение вступило в законную силу.
Кассационная инстанция 03.09.2004 возвратила дело для повторного рассмотрения с указанием определить собственника оборудования, и 12.01.2005 арбитражный суд вновь отказал в удовлетворении иска, указав, что собственником оборудования с момента его приобретения во Франции и до продажи с аукциона 01.04.2002 являлось ОАО "Сувар", а не Республика Татарстан.
20.04.2005 постановлением апелляционной инстанции это решение оставлено без изменений и вступило в законную силу.
29.06.2005 суд кассационной инстанции по жалобе прокуратуры проверил указанные судебные акты и оставил их без изменений. Ни Минземимущество, ни РФФИ Татарстана эти арбитражные акты не обжаловали. 11.11.2005 Высший Арбитражный Суд своим определением отказал в удовлетворении надзорной жалобы заместителя Генерального прокурора. Таким образом, итогом почти двух лет судебных разбирательств в арбитражных судах всех уровней, изучения массы документов, собранных в многотомном арбитражном деле, явился отказ в удовлетворении необоснованных требований ГП "Татаэронавигация", и собственником оборудования до его продажи 01.04.2002 признана не Республика Татарстан, а акционерное общество "Сувар". Суд указал, что никакого ущерба "Татаэронавигации", как и ущерба России и ее обороноспособности, не причинено, поскольку имущество никогда не было в собственности РФ.
Суд в решении от 12.01.2005 указал: "В соответствии со ст. 218 ГК РФ Российская Федерация, равно как и Республика Татарстан, могла приобрести право собственности на спорное оборудование, выступив стороной по внешнеэкономическому контракту в качестве покупателя. Кроме того, Российская Федерация могла приобрести право собственности на это имущество путем его национализации (ст. 306 ГК РФ), реквизиции (ст. 242 ГК РФ) или конфискации (ст. 243 ГК РФ). Ни одним из указанных способов спорное имущество в собственность ни РФ, ни Республики Татарстан не приобреталось".
Суд также установил, что "ОАО "Сувар", реализуя права собственника, правомерно распорядилось приобретенным имуществом путем его отчуждения на торгах 26.03.2002. То обстоятельство, что как приобретение, так и реализация оборудования сопровождались принятием различных актов Правительства Республики Татарстан, не имеет юридического значения для гражданско-правовых отношений продавцов и покупателей имущества, поскольку согласно ст. 2 ГК РФ данные административные акты не могут регулировать гражданские права и обязанности сторон".
Таким образом, имеется только одно вступившее в силу 20.04.2005 и проверенное Высшим Арбитражным Судом РФ решение арбитражного суда от 12.01.2005, которым установлено, что собственником спорного оборудования с момента его приобретения во Франции и до продажи 01.04.2002 являлось ОАО "Сувар", а не Республика Татарстан.
Обвинение пытается доказать право собственности Республики Татарстан на аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" тем, что 12.07.2001 Минземимущество Татарстана передало оборудование ГП "Татаэронавигация" в хозяйственное ведение. Однако арбитражный суд в решениях от 12.01.2005 и от 14.02.2006, которые вступили в законную силу и проверены в кассационном порядке, указал, что соглашение от 12.07.2001 между Минземимуществом Татарстана и ГП "Татаэронавигация" о передаче этого оборудования в хозяйственное ведение является незаконным.
Представленные Суринову документы на продаваемое оборудование, которые предлагались участникам аукционных торгов и с которыми Суринов тщательно ознакомился, не оставляли у него поводов для сомнений, что это собственность ОАО "Сувар".
После торгов десять арбитражных судов всех уровней два с половиной года исследовали правовой статус аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон". Сегодня очевидно, что вопрос оказался сложнее, чем это представлялось четыре с половиной года назад всем спорящим сторонам. Сегодня невозможно кого-то винить в том, что тогда они заблуждались в отношении принадлежности прав собственности. Заблуждаться не грех, грех упорствовать в заблуждении.
Право собственности ОАО "Сувар" подтвердил и Кабинет Министров Республики Татарстан. В письме от 22.06.2006 за подписью премьер-министра Р.Н. Минниханова указано, что надлежащим собственником оборудования с момента его приобретения у французской фирмы "Томсон" и до отчуждения по результатам аукционных торгов являлось ОАО "Сувар", продажа оборудования "не причинила имущественного вреда и убытков Республике Татарстан. Более того, были получены дополнительные средства на реконструкцию аэропорта, а оборудование, обеспечивающее безопасность полетов, осталось на территории Республики Татарстан".
На момент заключения внешнеэкономического контракта на поставку аэронавигационного оборудования "Томсон" контрольный пакет акций ОАО "Сувар" принадлежал Республике Татарстан. Это объясняет гарантии Татарстана при отсрочке оплаты ОАО "Сувар" таможенных платежей. При этом, как показал в суде министр финансов Республики Татарстан Гайзаттулин, на приобретение аэронавигационного оборудования у французской фирмы "Томсон" бюджетные средства Республики Татарстан не расходовались.
Обвинение не единожды возвращалось к теме татарской нефти. Сколько и от кого получило ОАО "Сувар" нефти? Правительство Татарстана своим постановлением решило помочь "Сувару" в полезном деле установки в аэропорту Казани хорошего аэронавигационного оборудования и обязало ОАО "Татнефть" выделить "Сувару" 820 тыс. тонн нефти. Но этот щедрый посыл остался не выполненным. В итоге "Сувар" получил только 1/10 часть обещанного. Справка ОАО "Татнефть от 22.09.2003 свидетельствует, что с 1996 по 2000 год во исполнение постановления Кабинета Министров Татарстана в адрес "Сувара" отгружено не 820, а лишь 90 тыс. тонн нефти и произведен зачет на сумму 3 млн. долларов США и 33 млн. рублей. Гендиректор "Сувара" Чуб вынужден был крутиться сам как мог. Это подтвердил в суде свидетель Пивоваров - ведущий инженер ОАО "Татнефть". Документов по поставкам нефти нет, так как по прошествии пяти лет они уничтожены.
Поставка нефти для "Сувара" осуществлялась в счет зачета обязательств "Татнефти" перед Дорожным фондом Татарстана, однако ни нефть "Татнефти", ни средства Дорожного фонда Татарстана не являются имуществом Республики Татарстан. Нефть с момента добычи является собственностью акционерного общества "Татнефть", и средства Дорожного фонда Татарстана не являются государственными бюджетными средствами.
Рассуждения о нефти навеяли мне воспоминания об аналогичном случае с проблемами одного из клиентов нашей адвокатской конторы - Ивана Степановича Силаева, первого премьер-министра первого независимого Правительства России. Как известно, он разрешил бизнесмену Артему Тарасову в начале 90-х вывезти и продать мазут под обещание бизнесмена на вырученные средства импортировать товары для выполнения обязательств по чекам "Урожай-90". Бизнесмен выручку якобы присвоил и обещание не выполнил. Генпрокуратура тогда неоднократно вызывала Ивана Степановича Силаева на допросы, но никакого состава преступления так и не усмотрела.
Обвинение проигнорировало обстоятельства, установленные вступившими в законную силу актами арбитражных судов, и указало в обвинительном заключении, что "в соответствии со статьей 90 УПК РФ, данное решение не является преюдицией, т.е. не относится к категории обстоятельств, установленных вступившим в законную силу приговором суда, и не может признаваться следствием и судом без дополнительной проверки". Однако авторы постатейного комментария к УПК РФ под общей редакций первого заместителя Председателя ВС РФ В.И. Радченко считают иначе: "Обычно вступившее в законную силу решение суда по гражданскому делу имеет преюдициальное значение для суда, прокурора, следователя, органа дознания при производстве по уголовному делу в части, касающейся события, обстоятельств, но не может предрешать вопрос о виновности или невиновности лица по уголовному делу". Все как в старом споре: можно то, что прямо разрешено, или то, что прямо не запрещено, который сегодня, казалось бы, уже благополучно разрешен. Но обвинение с этим категорически не согласно.
Во-первых, ссылка обвинения на статью 90 УПК РФ ошибочна, поскольку правило о преюдиции, установленное статьей 90 УПК РФ, не упоминает о преюдиции судебных решений по гражданским делам, но в ней не говорится и о том, что такой преюдиции не существует.
Во-вторых, Конституционный Суд РФ в Определении от 24.11.2005 разъяснил, что суд, рассматривающий уголовное дело, должен руководствоваться преюдицией судебного решения, если по уголовному делу исследуются те же обстоятельства, которые уже были исследованы по гражданскому делу.
В ходе расследования по настоящему делу подлежали установлению те же фактические обстоятельства, которые были установлены вступившими в законную силу решениями арбитражных судов. В обвинительном заключении обвинение опровергает обстоятельства, которые установлены вступившими в законную силу актами арбитражных судов, и дает свою оценку исследованным и разрешенным судом вопросам:
- характеристики "похищенного" оборудования;
- определения собственника этого оборудования;
- наличия в составе оборудования "военного сектора" и вопроса о том, находится ли он в оперативном управлении Вооруженных Сил РФ;
- является ли оборудование объектом Единой системы организации воздушного движения (ЕС ОрВД).
В арбитражных процессах участвовала прокуратура Татарстана, и все судебные акты с момента их вынесения хорошо известны Генеральной прокуратуре РФ. В мотивировке обвинения почти дословно использованы доводы "Татаэронавигации" и надзорной жалобы, подписанной заместителем Генерального прокурора РФ, которые были отклонены решениями и постановлениями арбитражных судов, а также определением Высшего Арбитражного Суда РФ. Таким образом, согласно Определению Конституционного Суда РФ от 24.11.2005 обвинение было не вправе давать собственную оценку фактическим обстоятельствам, которая полностью противоречит судебной оценке тех же самых фактических обстоятельств, а обязано было принять их как установленные вступившими в силу судебными актами.
В соответствии со статьей 118 Конституции РФ судебная система в РФ устанавливается Конституцией и федеральным конституционным законом. Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 "О судебной системе Российской Федерации" в статье 3 дает понятие единства судебной системы и определяет, что единство судебной системы обеспечивается в том числе путем "признания обязательности исполнения на всей территории РФ судебных постановлений, вступивших в законную силу". Статья 6 этого Федерального конституционного закона устанавливает, что вступившие в законную силу постановления судов обязательны для всех без исключения органов государственной власти и должностных лиц, включая прокуроров и следователей, и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ. Обязательность судебных постановлений является условием реализации принципа единства судебной системы. Статья 7 ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" устанавливает обязательность для всех государственных органов и должностных лиц вступивших в законную силу решений, определений, постановлений арбитражных судов, которые подлежат исполнению на всей территории РФ. Таким образом, в соответствии со статьей 118 Конституции РФ органы прокуратуры и следствия не вправе в рамках уголовного процесса подвергать сомнению и перепроверять обстоятельства, установленные вступившими в силу решениями судов, а обязаны их неукоснительно соблюдать.
Согласно статье 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Ни Конституция, ни федеральные конституционные законы не декларируют независимость никаких иных органов, кроме судебных. Как указано выше, Конституция РФ предоставляет право подвергать сомнению и перепроверять обстоятельства, установленные иным вступившим в силу судебным решением (приговором) только суду. В случае несогласия с вступившим в законную силу решением суда органы дознания, следствия и прокуратуры вправе обратиться в установленном законом порядке в суд высшей инстанции, а не грубо игнорировать судебное решение, подвергая его собственной некомпетентной оценке. Ревизия следствием судебных актов, исследовавших те же обстоятельства, которые расследуются по уголовному делу, грубо нарушает принцип независимости судей. Защита утверждает, что сторона обвинения по настоящему делу грубо нарушает основополагающие нормы закона и подрывает независимость и статус суда.
II. Какова стоимость спорного оборудования или, согласно терминологии обвинения, каков размер "похищенного" и "легализованного"?
Необходимо отметить, что под словами "оборудование фирмы "Томсон" обвинение и свидетели имеют в виду в разных случаях различное имущество и разные расходы на его приобретение.
Оборудование "Томсон" было поставлено из Франции по внешнеэкономическому контракту. Поставщик его смонтировал, оснастил программными продуктами, обучил российский персонал работе на нем. Это существенно увеличило общую стоимость расходов по внешнеэкономическому контракту. Кроме этого, дополнительные расходы покупатель понес за пользование банковскими кредитами, в виде санкций за несвоевременный возврат кредитов, на выплаты астрономических гонораров западноевропейским адвокатам за участие в судебных тяжбах за границей.
В шести актах приема-передачи "Суваром" товара "Татаэронавигации" эти расходы наглядно представлены. Например, в акте N 1 на сумму 24,7 млн. франков стоимость оборудования составляет лишь 15,4 млн. франков, а остальные 9,3 млн. франков - это расходы на создание учебного центра (4 млн.), обучение персонала (0,5 млн.), банковские расходы (4,6 млн.).
Полную восстановительную стоимость объекта профессиональные оценщики ЗАО "Финансы и право" в 2001 году определили в 535078948 рублей.
Отметим, что определена восстановительная стоимость не оборудования и не имущества, а именно объекта, не обремененного какими-либо правами третьих лиц, но с включением расходов на программы, учебу, невыгодные кредиты и судебные тяжбы. Эта оценка, проведенная ЗАО "Финансы и право", использована для постановки объекта на баланс предприятия-эксплуатанта "Татаэронавигации" и принята обвинением без каких-либо сомнений. На этой оценке в значительной мере построено обвинение.
Состав оборудования "Томсон", установленного в международном аэропорту "Казань", которое является предметом договора купли-продажи от 01.04.2002 и которое приобрел "Росавиаконсорциум", поименован в перечне, приведенном в приложении к договору. При этом крайне важно отметить, что по договору купли-продажи оборудование, переходящее в собственность покупателя, обременялось правами третьих лиц. Оборудование не передавалось покупателю на блюдечке с голубой каемочкой - делай с ним что хочешь, вези куда хочешь. Нет. Договором предусмотрены следующие крайне жесткие ограничения прав собственности (обременения):
а) собственник обязан постоянно поддерживать оборудование в рабочем и исправном состоянии, своевременно обеспечивать его текущий и капитальный ремонт;
б) с даты приобретения оборудования в течение всего срока его полезного использования собственник не вправе:
- демонтировать и изменять местонахождение оборудования в комплексе или в части;
- совершать иные действия, способные повлечь прерывание или нарушение режима работы оборудования в комплексе или его части;
в) собственник не вправе устанавливать для российских авиакомпаний цены за пользование оборудованием, которые превышают ставки сбора за аэронавигационное обслуживание воздушных судов, утверждаемые уполномоченными государственными органами.
Рыночную стоимость предмета договора невозможно оценить без учета этих обременений. Иначе будет оцениваться иной предмет купли-продажи, а не тот, который был выставлен на аукционные торги и приобретен "Росавиаконсорциумом" по договору от 01.04.2002. Указанные беспрецедентные обременения оборудования правами третьих лиц не позволяют покупателю в полной мере осуществлять его права собственника и фактически лишают его правомочий пользования и распоряжения, что существенно уменьшает стоимость оборудования.
Договорная цена оборудования с учетом обременений составила 128782568 руб. (или 4,2 млн. долларов), и эту цену "Росавиаконсорциум" полностью уплатил продавцу путем безналичного перечисления на указанные им банковские счета.
В совместном Постановлении Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ от 11.06.1999 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Налогового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что статья 40 НК РФ закрепляет презумпцию соответствия договорной цены уровню рыночных цен и оспаривать эту презумпцию налоговые органы вправе лишь в трех случаях, прямо перечисленных в пункте 2 ст. 40, ни один из которых не относится к сделке купли-продажи спорного оборудования. Исходя из указанной презумпции цена приобретенного на торгах оборудования должна признаваться рыночной, пока не доказано обратное. Стандарты оценки, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 06.07.2001 и обязательные для применения при оценочной деятельности, одним из требований к проведению оценки устанавливают обязанность оценщика осуществлять сбор и обработку "сведений об обременении объекта оценки правами иных лиц", о которых говорится в статье 460 ГК РФ.
Определяя рыночную стоимость оборудования, обвинение руководствуется выводами комиссионной товароведческой экспертизы от 26.07.2005. Но эта экспертиза не смогла определить рыночную стоимость оборудования с учетом обременений, а другие выводы экспертизы для дела не имеют никакого значения. На вопрос, какова рыночная стоимость оборудования на момент его выставления на аукционные торги с учетом обременений, эксперты обоснованно ответили, что этот вопрос выходит за пределы компетенции экспертов-товароведов. При определении стоимости оборудования без учета обременений, эксперты в своем заключении указали, что исходили из его восстановительной, а не рыночной стоимости. Подробная критика заключения комиссионной товароведческой экспертизы изложена в последнем ходатайстве защиты об исключении недопустимых доказательств, и я не буду сейчас в своем выступлении ее повторять.
Оценку рыночной стоимости оборудования "Томсон" в том виде, в каком оно явилось предметом договора купли-продажи от 01.04.2002, со всеми обременениями правами третьих лиц, все-таки удалось провести. Для обвинения это вероятно было как холодный душ, поскольку провели эту оценку специалисты ЗАО "Финансы и право" - той же самой профессиональной оценочной организации, которую привлекали для определения полной восстановительной стоимости объекта в целях постановки оборудования "Томсон" на баланс "Татаэронавигации". Именно эти профессиональные оценщики определили, что рыночная стоимость предмета договора купли-продажи от 01.04.2002 с учетом обременений составляет 115870000 руб.
Результаты этой оценки, выполненной профессиональными лицензированными оценщиками, которые несут имущественную ответственность за результаты своей деятельности и страхуют свои профессиональные риски, оценки, выполненной в полном соответствии с Законом об оценочной деятельности, обвинение просто проигнорировало. Не критиковало, не опровергало, а именно проигнорировало, даже не упомянув, что оно существует, что оно представлено защитой как доказательство неосновательности обвинения и приобщено к материалам дела.
Но такое доказательство существует, оно никем не опровергнуто, и это единственная законная оценка рыночной стоимости оборудования с учетом обременений, которая выполнена надлежащими оценщиками в полном соответствии с Федеральным законом "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" и по результатам этой оценки рыночная стоимость "похищенного" оборудования составляет не 659,9 млн., а 115,9 млн. рублей.
И, как мы выяснили ранее, это оборудование "Росавиаконсорциум" приобрел за 128782568 рублей не у Республики Татарстан, а у акционерного общества "Сувар".
III. Отсутствие организованной группы.
Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ). Организованную группу отличают от группы лиц по предварительному сговору признаки устойчивости и организованности.
Признак устойчивости "обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений" (Постатейный комментарий к УК РФ 1996 г. под редакцией А.В. Наумова). "Организованной группе как квалифицирующему признаку различных форм хищения присущи высокий уровень организованности, планирование, распределение ролей и т.п. Об устойчивости свидетельствует объединение двух и более лиц на сравнительно продолжительное время для совершения одного или нескольких преступлений, но сопряженного с длительной совместной подготовкой либо сложным исполнением. Организованность - это подчинение участников группы указаниям одного или нескольких лиц, решимость организованно достигать осуществления преступных намерений" (Комментарий к УК РФ под редакцией В.М. Лебедева).
Обстоятельства дела свидетельствует, что у Суринова во взаимоотношениях с лицами, которые по версии обвинения входят в "организованную группу", нет никаких признаков ни устойчивости, ни организованности, характерных для "организованной группы". В первом постановлении о привлечении Суринова в качестве обвиняемого от 05.10.2004 говорилось, что он вступил в преступный сговор в январе 2002 года. Защита активно возражала, и среди прочих аргументов утверждала, что за такой короткий срок невозможно создать организованную группу. Обвинение прислушалось к доводам защиты и после показаний Суринова, которые он дал по собственной инициативе и рассказал о том, что в октябре - ноябре 2001 года ему позвонил ранее незнакомый гендиректор ОАО "Сувар" Чуб, следствие изменило формулу обвинения. В следующем постановлении о привлечении Суринова в качестве обвиняемого оказалось, что в преступный сговор он вступил не в январе 2002, а с октября 2001 по январь 2002 года.
Так обвинение определило период сговора, но при этом не учло следующее:
- до приобретения по результатам аукциона оборудования "Томсон" Суринов в Татарстан ни разу не выезжал;
- распечатки телефонных соединений свидетельствуют, что до 02.02.2002 с телефонов "Росавиаконсорциум" соединения с телефонами ОАО "Сувар" происходили всего несколько раз и были весьма коротки;
- после 02.02.2002 обсуждать условия "преступного сговора" было уже поздно, поскольку информация об открытом аукционе и стартовой цене была опубликована в СМИ.
Суринов в своем выступлении подробно рассказал о развитии событий с октября 2001 по январь 2002 года. Там нет места для сговора на создание устойчивой и высокоорганизованной группы лиц, заранее объединившихся для совершения нескольких преступлений. Остается предположить, что за несколько минут телефонных разговоров Суринов с Чубом договорились о создании организованной группы, но так не бывает.
При проведении открытого аукциона, учитывая, что его условия опубликованы в СМИ, вообще неуместно говорить о каком-либо сговоре, поскольку условия этого аукциона уже определены и опубликованы в прессе. У нас в стране проведено огромное количество аукционов по приватизации, никто не знает сколько, известно лишь о верхушке айсберга. При приватизации на аукционных торгах совершено огромное количество мошенничеств, но при этом практически везде главным условием преступлений было то, что они совершались втайне.
Как-то в 2001 или 2002 году я попытался поинтересоваться, как происходит приватизация, проверить, возможно ли в Москве, под бдительным оком Генпрокуратуры поучаствовать в каких-нибудь торгах недвижимостью, проводимых Москвой, и не смог найти ни одной публикации с указанием выставляемых на торги объектов, месте и времени торгов. Такую информацию печатали в специальном весьма презентабельном журнале, но весь тираж до дня проведения торгов прятался, а потом выбрасывался. Это мафия. А по аукциону по продаже оборудования "Томсон" все опубликовано в двух газетах. Кто угодно мог участвовать в торгах, дать на пять рублей больше и купить. Там и комиссия реально работала, ни один из членов комиссии не признан мошенником. Кого это оборудование интересовало, тот реально мог участвовать в торгах.
Суринов как руководитель "Росавиаконсорциума", который намеревался купить аэронавигационное оборудование, до принятия решения об участии в открытом аукционе уточнял предмет продажи, определял возможных покупателей и коммерческий интерес "Росавиаконсорциума" к специфическому аэронавигационному оборудованию. В этих целях Суринов проводил консультации с представителями различных организаций, включая продавца оборудования. Но это не может оцениваться как образование организованной группы. Таким образом, обвинение без достаточных оснований усмотрело признаки организованной группы в обычных и естественных консультациях продавца и покупателя по предмету купли-продажи. Такого рода консультации являются обычной практикой деловой активности коммерческих организаций перед заключением гражданско-правовых сделок и не могут квалифицироваться как деятельность организованной преступной группы.
По формуле обвинения организованная группа включала в себя:
- двух организаторов: Суринова, генерального директора "Росавиаконсорциум" (покупателя), и его заместителя Сулейманова;
- членов группы: Чуба, гендиректора "Сувара" (продавца), и неустановленных лиц.
Что касается Сулейманова, то о его роли в принятии решения и приобретении оборудования уже сказано достаточно. Совсем недавно защита доказывала, что заключение психолингвистической экспертизы - недопустимое доказательство, а грубейшие нарушения экспертов содержат признаки преступления, предусмотренного статьей 307 УК РФ (заведомо ложное заключение эксперта). Подробное письменное обоснование этой позиции защиты суд приобщил к материалам дела.
По наблюдениям защиты в последнее время складывается такая любопытная практика - сажать минимум парами. Времена Фунтов прошли. Это раньше, помните, у незабвенных Ильфа с Петровым Остап Бендер специально пригласил Фунта, который сидел со времен Александра Второго Освободителя и до времен НЭПа. Тогда отвечал только тот, кто ставил подпись. Теперь и его заместитель, независимо от того, какие функции он выполнял в организации. Сулейманов никаких подписей не ставил, но сидит. Видимо, какие-то другие закономерности стали действовать. Следуя такой логике, на следующем витке борьбы начнут привлекать супругов (муж и жена - одна сатана!), а там уже и до "членов семей врагов народа" будет рукой подать.
Ситуация с Чубом сложнее. Чтобы иметь возможность огласить его показания в суде, ему до сих пор даже не предъявляли обвинение. Но при этом сторона обвинения все равно заочно называет его членом группы и таким образом, по существу, его судят заочно. Ведь если не признать его членом группы, то не на кого будет "повесить" введение в заблуждение руководства Татарстана.
Нет здесь никакой организованной группы, как и совершенных ею преступлений.
IV. Отсутствие легализации (отмывания) похищенного.
Нет события легализации поскольку, во-первых, нет хищения, следовательно, нет имущества, добытого преступным путем, и нечего легализовывать. Во-вторых, даже если бы "мошенническое хищение" - по версии обвинения - было совершено, невозможна легализация того, что уже легализовано в процессе этого самого "мошеннического хищения". После подписания акта приема-передачи оборудования, купленного на аукционных торгах, "Росавиаконсорциум" заявлял о себе как о законном собственнике оборудования, а государственные органы и должностные лица именно так его и воспринимали.
Обвиняемые не совершили деяний, которые могли бы квалифицироваться как самостоятельное преступление - легализация. Почему же такое обвинение предъявлено? Особо тяжкая легализация и средней тяжести самоуправство вменены обвиняемым лишь 16.08.2005, за две недели до истечения предельного срока начала ознакомления с материалами дела и за полтора месяца до истечения годичного срока содержания Суринова под стражей. Обвинение в легализации предъявлено только с одной целью - иметь возможность содержать Суринова под стражей еще полгода, а обвинение в самоуправстве - для подстраховки. Ведь уже тогда была очевидной несостоятельность обвинения в мошенничестве. Однако и двух с половиной лет предварительного следствия, и полутора лет содержания Суринова под стражей оказалось недостаточно.
Замоскворецкий районный суд Москвы, куда поступило дело с первым обвинительным заключением от 14.02.2006, в связи с нарушениями, исключающими возможность вынесения приговора, возвратил дело прокурору, предоставив для устранения нарушений пять суток, установленные УПК РФ. Но что такое для Генеральной прокуратуры пять суток, когда им и двух с половиной лет было недостаточно?! Следопыты понимали, что при возврате дела в строптивый Замоскворецкий районный суд кривобокая "вавилонская башня" дела наверняка рухнет. И вновь следует череда нарушений: нарушение срока содержания под стражей, незаконное расширение обвинения, только бы не допустить возврата дела в Замоскворецкий районный суд города Москвы.
Поэтому во втором обвинительном заключении от 28.03.2006 с целью изменить подсудность незаконно расширены существо и формулировка обвинения:
- обвинение в легализации похищенного имущества путем совершения с ним сделок незаконно дополнено обвинением в легализации денежных средств путем совершения финансовых операций и других сделок с ними;
- перечень действий по легализации незаконно расширен - добавлены заключение и исполнение договора займа от 24.10.2002, платежи от 25, 29.10. и 06.11.2002;
- период осуществления легализации незаконно продлен с 26.09.2002 до ноября 2002 года.
Во-первых, такое расширение обвинения в соответствии с указаниями Конституционного Суда РФ (Постановление от 08.12.2003 N 18-П) является грубейшим процессуальным нарушением и, следовательно, незаконно. Во-вторых, предметом финансовых операций могут быть только денежные средства. Но подсудимые не обвиняются в преступном приобретении денежных средств. Поэтому никакие финансовые операции и иные сделки с денежными средствами (включая перечисления денежных средств, договор займа) не могут квалифицироваться как легализация денежных средств.
Очевидно, осознав незаконность и абсурдность расширенного варианта обвинения, сторона обвинения в прениях не упомянула ни о финансовых операциях, ни о сделках с денежными средствами. Ну что же, и на том спасибо.
Остается обвинение в легализации (отмывании) похищенного оборудования, но и оно незаконно.
1. По версии обвинения аэронавигационное оборудование "Томсон" приобретено похитителями в результате договора купли-продажи от 01.04.2002, а приобретение (хищение) оборудования совершено путем мошенничества, которое "завуалировано под формально законную гражданско-правовую сделку купли-продажи".
До заключения этого договора купли-продажи оборудование не может считаться приобретенным похитителями (оно еще не является похищенным) и, следовательно, не может быть предметом легализации. Защита утверждает, что, даже если бы было совершено мошенническое приобретение имущества по гражданско-правовой сделке, такая сделка одновременно легализовала бы права приобретателя на это имущество. Его невозможно "легализовать", поскольку оно уже легализовано!
Такое "хищение" содержит в себе все необходимое для придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению похищенным имуществом. Иными словами, на момент завершения мошенничества, если оно совершено путем заключения гражданско-правовой сделки купли-продажи, право собственности похитителя на похищенное имущество уже имеет правомерный вид и никакого дополнительного отмывания (легализации) не требует. Такое имущество уже легализовано - по версии обвинения - при мошенническом приобретении по гражданско-правовой сделке.
С момента подписания акта приема-передачи оборудования от 20.06.2002 по договору купли продажи от 01.04.2002 "Росавиаконсорциум" публично заявлял о себе как о законном собственнике оборудования, а государственные органы и должностные лица именно так его и воспринимали.
2. Легализовать (отмыть) можно только то, что уже похищено.
Мошенничество, совершенное путем заключения гражданско-правовой сделки купли-продажи, могло быть идеальной совокупностью двух преступлений - мошенничества и легализации. Как известно, под идеальной совокупностью понимается ситуация, при которой одно и то же действие содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя статьями УК РФ. Но в случае с хищением и легализацией это невозможно, поскольку хищение должно быть закончено до легализации.
Состав легализации требует, чтобы деяния по легализации (отмыванию) совершались с имуществом, которое уже приобретено обвиняемым в результате преступления. Иными словами, на момент легализации имущество уже должно быть похищено и хищение закончено.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 N 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) имущества, добытого заведомо преступным путем" (п. 21) говорится, что при вынесении обвинительного приговора по статье 174.1 УК РФ судом должен быть установлен факт получения лицом имущества в результате совершения преступления. Обвинение считает, что имущество похищено путем его приобретения по результатам аукционных торгов, которые прошли 26.03.2002. Однако хищение может считаться оконченным и имущество полученным похитителями только после совершения сделки купли-продажи от 01.04.2002 и получения похищенного в собственность, а это произошло при подписании акта приема-передачи оборудования 20.06.2002. Поэтому гражданско-правовая сделка купли-продажи оборудования "Томсон", заключенная 01.04.2002 по результатам открытых аукционных торгов от 26.03.2002, как способ мошенничества, не может одновременно квалифицироваться как легализация.
3. В гражданском законодательстве статья 223 ГК РФ устанавливает, что "право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором". В договоре купли-продажи от 01.04.2002 говорится, что передача оборудования покупателю осуществляется по акту приема-передачи.
В соответствии с Уголовным кодексом хищение считается оконченным тогда, когда похититель получает реальную возможность распоряжаться или пользоваться похищенным по своему усмотрению (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29). Такая возможность могла появиться у похитителя (покупателя) не ранее, чем в момент передачи ему оборудования по акту приема-передачи. Таким образом, если бы оборудование было похищено, то окончанием хищения следовало считать подписание акта приема-передачи похищенного оборудования от 20.06.2002. Ни постановка имущества на баланс, ни перечисление денежных средств не влияют на момент перехода права собственности на оборудование по сделке купли-продажи. Однако беспрецедентные обременения, наложенные на оборудование договором купли-продажи, не позволяли покупателю реально ни пользоваться, ни распоряжаться оборудованием, и поэтому хищение нельзя признать оконченным (на этом защита подробнее остановится в следующей части, посвященной критике обвинения в хищении). Не случайно в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого говорится, что легализация была совершена для "придания правомерного вида владению имуществом, приобретенным незаконным путем", поскольку обвинение понимало, что из-за обременений ни пользоваться, ни распоряжаться им оказалось невозможно.
4. В первом обвинительном заключении указывалось, что легализация оборудования завершилась его постановкой на баланс "Росавиаконсорциума" 26.09.2002, во втором обвинительном заключении период легализации незаконно расширен до 06.11.2002 - до завершения перечисления "Росавиаконсорциумом" денежных средств для погашения собственных векселей, предъявленных к оплате. Однако ни постановка оборудования на баланс, ни денежные перечисления в погашение векселей не могут иметь отношения к легализации, поскольку эти действия не добавляют легитимности к праву собственности на оборудование, которое "Росавиаконсорциум" получил после заключения сделки купли-продажи и подписания акта приема-передачи.
Даже если бы с "похищенным" имуществом после его приобретения по гражданско-правовой сделке купли-продажи совершались какие-либо иные сделки, они не могли бы квалифицироваться как легализация, поскольку с момента подписания акта приема-передачи 20.06.2002 отношение покупателя к похищенному имуществу имело правомерный вид и в дополнительной легализации не нуждалось. В результате совершения сделки купли-продажи имущество уже стало легализованным самой этой гражданско-правовой сделкой купли-продажи. Последующие сделки совершались бы с уже легализованным имуществом.
Дополнительные аргументы незаконности обвинения по статье 174.1 УК РФ.
Статья 174.1 внесена в УК РФ Законом от 07.08.2001, а Законом от 08.12.2003 в нее уже внесены существенные изменения. Анализу этой статьи и практике ее применения посвящена масса научный статей и диссертаций, но споры теоретиков и практиков вокруг нее продолжаются. Татевос Романович Суринов, как человек с аналитическим складом ума, тоже взглянул на эти вопросы "незамыленным" взглядом и, изучив уже упомянутое Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 N 23, обнаружил в нем два полезных для защиты обстоятельства.
Первое. В пункте 26 указанного Постановления говорится: "Если лицом был заключен договор купли-продажи в целях легализации имущества, полученного им в результате преступления, и покупатель, осознавая данное обстоятельство, приобрел это имущество для придания правомерного вида владению, пользованию или распоряжению им, то действия покупателя надлежит квалифицировать по соответствующей части статьи 174 УК РФ, а действия продавца - по соответствующей части статьи 174.1 УК РФ". То есть для покупателя преступно нажитого имущества применима только статья 174, а для продавца - статья 174.1 УК РФ. Поскольку Суринов как руководитель "Росавиаконсорциума" являлся только покупателем оборудования "Томсон" и никогда не выступал в роли его продавца, статья 174.1 УК к нему неприменима.
Второе. В пункте 21 указанного Постановления говорится, что для обвинения по статье 174.1 УК РФ необходимо установить факт получения лицом имущества в результате совершения преступления. Легализация имущества, приобретенного другим лицом, квалифицируется не по статье 174.1, а по статье 174 УК РФ. То есть обвинение по статье 174.1 УК РФ возможно лишь при условии, если установлен факт получения самим преступником похищенного им имущества. Но не Суринов, а "Росавиаконсорциум" в результате договора купли-продажи получил аэронавигационное оборудование "Томсон" по акту приема-передачи, подписанному Суриновым. Поскольку Суринов никогда не был продавцом данного оборудования и лично сам его не получал (не приобретал), следовательно, и по этому основанию Суринов не может быть субъектом легализации, установленной статьей 174.1 УК РФ.
С какой целью "Росавиаконсорциум" приобрел оборудование "Томсон".
По версии обвинения подсудимые "с целью легализации похищенного имущества внесли в фиктивный агентский договор от 21.02.2002" с ООО "Рокош" обязанность агента - "Росавиаконсорциума" приобрести оборудование фирмы "Томсон" по цене не выше 4,5 млн. долларов и до 15.09.2002 продать его по цене не менее 12 млн. долларов. В случае неисполнения агентом этих условий договора предусматривалась ответственность агента в виде обязанности выкупа им самим оборудования по цене 326 млн. рублей. Агентский договор от 21.02.2002 обвинение считает фиктивным. Поскольку до 15.09.2002 оборудование реализовать не удалось, был подготовлен договор от 17.09.2002, который обвинение также считает мнимым. В оплату за оборудование "Росавиаконсорциум" 18.09.2002 передал ООО "Рокош" собственные векселя на сумму 326 млн. рублей. Суринов всегда полностью подтверждал фактические обстоятельства обвинения и добровольно, по собственной инициативе, задолго до предъявления обвинения в легализации рассказал на предварительном следствии о цели указанных действий. Договор от 21.02.2002 и вытекающий из него договор от 18.09.2002 являются мнимыми, поскольку совершены лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия. Оба эти договора объединены единой целью, которая ничего общего не имеет с легализацией оборудования, поскольку "Росавиаконсорциум" сам явился покупателем аэронавигационного оборудования "Томсон" по договору от 01.04.2002.
Суринов на предварительном следствии и в суде говорил и никогда не скрывал, что "Росавиаконсорциум" не намеревался эксплуатировать оборудование фирмы "Томсон", а предполагал его продать или сдать в аренду организации, которая может обеспечить его эксплуатацию по назначению - федеральному государственному унитарному предприятию "Государственная корпорация по организации воздушного движения в Российской Федерации" или ее дочерним предприятиям. Нормальная практика современного бизнеса. Никто ничего не производит, все сдают в аренду или перепродают дороже. Это общая беда страны, в этом нельзя винить отдельно взятого бизнесмена.
При этом с начала 2002 и до апреля 2003 года ответственные работники гражданской авиации подтверждали намерение приобрести аэронавигационное оборудование "Томсон" с расчетом денежными средствами и долговыми обязательствами авиакомпаний, имеющими сомнительную ликвидность (так называемыми денежными суррогатами, которые в те годы наводнили госпредприятия гражданской авиации и которые надо было куда-то девать).
Предложение расчета за оборудование денежными суррогатами толкнуло Суринова на поиск способа, позволяющего обеспечить экономические интересы "Росавиаконсорциума". В итоге Суринов нашел способ решить, во-первых, очень важную для Татарстана проблему продажи оборудования "Томсон", чтобы частично компенсировать расходы "Сувара" на ее приобретение, ведь госорганы гражданской авиации категорически отказывались покупать у Татарстана это оборудование и платить за него сколько-нибудь серьезные деньги. Во-вторых, Суринов нашел способ помочь госорганизациям избавиться от денежных суррогатов.
Чтобы принятие денежных суррогатов за продажу или аренду оборудования "Томсон" не причинило ущерб родному "Росавиаконсорциуму", Суринов решил поставить оборудование "Томсон" на баланс "Росавиаконсорциума" по искусственно завышенной цене. В этом и была единственная цель всей цепочки действий, начиная с агентского договора от 21.02.2002 и заканчивая подписанием мнимого договора купли-продажи с "Рокошем". В итоге предполагалось незаконное завышение балансовой стоимости оборудования, что в последующем привело бы к уклонению от уплаты налогов.
Суринов добровольно, по собственной инициативе, задолго до предъявления обвинения в легализации рассказал следствию о том, как и почему он готовился к уклонению от уплаты налогов, но обвинение в фиктивных договорах от 21.02.2002 и от 18.09.2002 усмотрело несуществующую цель несуществующей легализации.
Завышение балансовой стоимости оборудования - деяние неблаговидное и даже неправомерное, поскольку Суринов таким образом готовился к уклонению от уплаты налогов на прибыль в случае продажи оборудования или сдачи его в аренду. За покушение на уклонение от уплаты налогов пока никого не посадили, но некоторые теоретики пишут, что такое возможно. Уклоняться от уплаты налогов нехорошо, некрасиво. Надо строго соблюдать все как положено. Если бы еще Генпрокуратура показывала нам примеры такого соблюдения...
Но не успел Суринов уклониться от уплаты налогов, не удалось получить и реализовать векселя, о которых Суринов говорил на допросе, поскольку не удалось продать или сдать в аренду оборудование "Томсон". В любом случае все описанное не имеет ничего общего с выдуманной легализацией.
V. Отсутствие хищения.
По части 4 ст. 159 УК РФ Суринов обвиняется в том, что якобы совершил хищение государственного имущества в крупном размере - противоправно безвозмездно организованной группой путем обмана обратил чужое имущество с корыстной целью в пользу организации, подконтрольной участникам группы, чем причинил ущерб собственнику и владельцу этого имущества.
1. Договорная цена оборудования с учетом обременений по договору купли-продажи от 01.04.2002 составила 128782568 рублей, и эту цену "Росавиаконсорциум" полностью уплатил продавцу путем безналичного перечисления на указанные им банковские счета. Рыночную стоимость предмета договора купли-продажи от 01.04.2002 с учетом обременений профессиональные оценщики в отчете об оценке определили в размере 115870000 рублей. Таким образом, приобретенное на открытых торгах имущество было реально и в полном размере оплачено суммой в 128782568 рублей, которая превышает расчетную рыночную стоимость, определенную в отчете об оценке, подготовленном профессиональными оценщиками.
Позиция обвинения, которое полагает, что эта сумма оценки и оплаты приобретенного оборудования кратно меньше его фактической рыночной стоимости, ничем не подтверждается и, напротив, опровергается всеми материалами дела. Ссылка обвинения на выводы комиссионной товароведческой экспертизы несостоятельна, поскольку эта экспертиза не смогла определить рыночную стоимость оборудования с учетом обременений, а другие выводы экспертизы для дела не имеют никакого значения. Об этом я говорил, когда анализировал вопросы стоимости оборудования.
2. Имущество считается изъятым и хищение оконченным, если виновный имеет реальную возможность распоряжаться или пользоваться изъятым имуществом по своему усмотрению. Если похититель не успел завладеть вещью или, завладев, не имел возможности распорядиться ею как своей собственной по обстоятельствам, от него не зависящим, содеянное может быть квалифицировано лишь как покушение на хищение. Изъятия аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон" в уголовно-правовом смысле и обращения его в пользу "Росавиаконсорциума" фактически не произошло. Оно как было установлено в аэропорту "Казань", так и находится там до сих пор в беспрерывной эксплуатации у "Татаэронавигации". Крайне жесткие обременения фактически не позволили покупателю распорядиться имуществом по своему усмотрению и реализовать наполеоновские планы перепродать это оборудование или сдать его в аренду. По существу, в отношении приобретенного оборудования покупатель оказался:
- лишенным правомочий пользования (т.е. реально не может извлекать выгоду от его эксплуатации, поскольку его вправе эксплуатировать только лицензированное госпредприятие);
- лишенным правомочий распоряжения (т.е. не может определять юридическую судьбу оборудования: продать, сдать в аренду и т.п.);
- лишенным правомочий владения (т.е. реально не владеет приобретенным оборудованием).
С учетом беспрецедентных обременений имущество фактически не было изъято у пользователя, и покупатель не имел возможности им распорядиться по своему усмотрению. Даже если бы у покупателя был установлен умысел на хищение, это было бы лишь покушением на хищение.
3. Противоправность при хищении заключается прежде всего "в нарушении законодательства" (Гаухман Л.Д. Уголовный закон в практике мирового судьи / Под ред. Галаховой. 2005).
Обвинение утверждает, что оборудование не подлежало приватизации и не могло быть выставлено на торги по трем причинам. Рассмотрим эти причины:
- по утверждению обвинения, оборудование "Томсон" имеет объекты военного сектора и находится в оперативном управлении Вооруженных Сил РФ, поэтому не подлежит приватизации. Навязший на зубах, постоянно повторяемый термин "двойное назначение" - это не правовой термин, а обывательский. У нас инстинкт такой, примерять все к условиям войны. Хорошо помню: в моем детстве на велосипедах были номерные знаки, и счастливые пацаны - обладатели этих великов - очень гордились тем, что они являются "объектами двойного назначения". Если, не дай Бог, снова война, то их велосипеды обязательно заберут для использования в военных целях, а может быть, даже и они сами будут участвовать в войне на своих велосипедах. У меня велосипеда не было, но когда я садился на велосипед соседского пацана, мне казалось, что я чуть ли не на танке еду, потому как на нем был номерной знак и он стоял на учете в военкомате как объект возможного "двойного назначения". Сейчас объектами двойного назначения являются, например, все автомобили, но это не ограничивает возможности их купли-продажи. Рассуждения о "двойном назначении" спорного оборудования - наивные досужие бредни.
Будем использовать юридические термины. Вот такой термин - оборотоспособность. Как известно, под оборотоспособностью понимается такое свойство объектов гражданских прав, которое заключается в возможности их перехода от одного лица к другому по договору. Так вот, ограничения оборотоспособности объектов гражданских прав могут устанавливаться только законом. Применительно к Вооруженным Силам ограничения оборотоспособности касаются имущества, которое находится в оперативном управлении Вооруженных Сил. Такие ограничения не касаются всего имущества, имеющегося у "объектов военного сектора" (иными словами, имущества, используемого военными).
Федеральный закон от 31.05.1996 "Об обороне" устанавливает, что имущество Вооруженных Сил РФ, других воинских формирований и органов "является федеральной собственностью и находится у них на правах хозяйственного ведения или оперативного управления". Однако спорное оборудование никогда не являлось федеральной собственностью. В постановлении арбитражного суда кассационной инстанции от 29.06.2005 указано: "Материалами дела не доказано, что спорное оборудование когда-либо передавалось в оперативное управление или в хозяйственное ведение Вооруженным Силам РФ. Угрозы безопасности полетов не существует";
- по утверждению обвинения, запрет приватизации объектов, систем и средств управления воздушным транспортом установлен пунктом 2.1.20 Указа Президента РФ от 24.12.1993 "О государственной программе приватизации...". Однако в этом Указе нет пункта 2.1.20. Указом утверждена "Государственная программа приватизации ...", в которой пункт 2.1.20 есть, но он касается исключительно "объектов и предприятий, находящихся в федеральной собственности" и не распространяется на имущество субъектов Федерации.
Поскольку оборудование не являлось государственным (ни федеральной собственностью, ни собственностью Республики Татарстан), его продажа не является приватизацией. Но даже если бы оно было собственностью Татарстана и было приватизировано с какими-то нарушениями, то и в этом случае еще весной 2005 года истек введенный по инициативе Президента России трехлетний срок давности;
- по утверждению обвинения, оборудование "Томсон", как объект Единой системы организации воздушного движения (объекты ЕС ОрВД), в соответствии со статьей 7 Воздушного кодекса РФ должно находиться только в федеральной собственности. Действительно, статья 7 Воздушного кодекса РФ содержит норму о том, что объекты Единой системы организации воздушного движения должны находиться в федеральной собственности. Однако в соответствии со статьей 42 Воздушного кодекса РФ перечень таких объектов должен определяться Федеральными авиационными правилами, а они впервые были утверждены лишь 18.04.2005.
Высший Арбитражный Суд РФ в Определении от 11.11.2005, отказывая Генеральной прокуратуре РФ в надзорном пересмотре судебных актов, которыми продажа аэронавигационного оборудования "Томсон" признана законной, указал: "Согласно ст. 42 Воздушного кодекса РФ перечень объектов единой системы организации воздушного движения определяется Федеральными авиационными правилами. Данные Правила были утверждены Приказом Министерства транспорта РФ от 18.04.2005 N 31 "Об утверждении Федеральных авиационных правил "Объекты единой системы организации воздушного движения", т.е. после совершения сделок купли-продажи спорного имущества".
Но даже указанные Федеральные авиационные правила не называют оборудование "Томсон" объектом Единой системы ОрВД. Эта система состоит не из технических средств и даже не из объектов, а из "соответствующих военных и гражданских органов", формируемых Правительством РФ, Минобороны России и ФАС России (п. 2 Положения о Единой системе ОрВД, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 18.06.1998). Этим органам для выполнения своих функций по организации воздушного движения необходимы объекты Единой системы ОрВД, которые включают в себя две составляющие - специальные средства и объектообразующие элементы (Федеральные авиационные правила "Объекты единой системы организации воздушного движения", утверждены приказом Минтранса РФ 18.04.2005).
Специальные средства - это средства специального технического обеспечения (в частности, радиолокаторы, автоматические телефонные станции, радиопередающие и приемные устройства, компьютеры, мониторы, принтеры, тренажеры диспетчерские, автомобили руководителя полетов, сменного инженера и прочие специальные средства). Объектообразующие элементы - это, в частности, здания, системы электроснабжения, пожарная сигнализация, средства пожаротушения, средства жизнеобеспечения персонала (кондиционирование, освещение, вентиляция, отопление, водоснабжение) и проч.
Следовательно, только совокупность специальных технических средств (различные радиоэлектронные устройства, компьютеры, автомобили и проч.) и объектообразующих элементов, которые обеспечивают функционирование этих технических средств (здания, где они размещены, системы электроснабжения, пожаротушения, освещения, вентиляции, отопления, водоснабжения и проч.), может являться объектом ЕС ОрВД. Без объектообразующих элементов любое, самое наиважнейшее техническое спецсредство не может считаться объектом ЕС ОрВД. Отдельно взятое аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" не может быть объектом ЕС ОВД, это лишь его часть.
В терминологии гражданского законодательства "объект" с указанными выше признаками называется имущественным комплексом или предприятием. Термин "предприятие" используется в двух значениях: юридическое лицо, субъект гражданского права, имущественный комплекс, объект прав, особый вид недвижимости (ст. 132 ГК РФ). Оборудование фирмы "Томсон" приобреталось у производителя по договору поставки как товар - движимое имущество и продавалось на торгах как движимое имущество. Если бы оно продавалось как объект ЕС ОрВД, то оно должно было продаваться по правилам продажи предприятий (ст. 559 ГК РФ).
Статья 7 Воздушного кодекса РФ устанавливает, что технические средства, предназначенные для обеспечения полетов воздушных судов, могут находиться и в государственной собственности, и в собственности юридических лиц. В отличие от объектов Единой системы ОрВД, которые должны быть только в федеральной собственности.
Оборудование "Томсон" и является набором технических средств, которые можно в целом или по частям использовать для различных целей. С момента установки в аэропорту "Казань" и до настоящего времени это оборудование используется для обеспечения полетов. Но это оборудование - лишь часть объекта и даже часть одной из двух составляющих объекта, а именно часть специальных технических средств объекта. Поэтому оно не является и не может являться объектом ЕС ОрВД.
Правовой статус аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон" аналогичен статусу любого другого электронного прибора, телефонного аппарата, компьютера или автомобиля, которые используются органом Единой системы ОрВД для целей организации воздушного движения. Даже если такое имущество используется как техническое средство для специальных целей - для организации воздушного движения, оно может принадлежать кому угодно и использоваться на правах аренды, но объект Единой системы ОрВД, в состав которого входит такое имущество, как имущественный комплекс, должен быть в федеральной собственности и должен эксплуатироваться федеральным органом Единой системы ОрВД.
Таким образом, спорное оборудование "Томсон" не может являться объектом ЕС ОрВД. А вот предприятие "Татаэронавигация", с одной стороны, выполняет функции органа Единой системы ОрВД, а с другой, как имущественный комплекс, обладающий всеми объектообразующими элементами, является объектом Единой системы ОрВД. Это предприятие должно быть федеральным (и уже стало таковым), и для обеспечения своей деятельности оно вправе использовать не только федеральное имущество, но и имущество, принадлежащее любым другим лицам, например, на праве аренды. Поскольку оборудование "Томсон" не является объектом Единой системы ОрВД, собственник вправе его продать в целом или по частям любому лицу, указанному в статье 7 Воздушного кодекса РФ (государству - Российской Федерации или субъекту РФ, а также любому юридическому лицу), либо передать в аренду организации, которая имеет право осуществлять организацию воздушного движения (ОрВД).
Кроме утверждений о незаконности приватизации, обвинение полагает, что при проведении аукционных торгов были нарушены две нормы. Рассмотрим и эти утверждения обвинения:
- по мнению обвинения, в случае продажи объектов, принадлежащих субъектам Федерации в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 29.07.1998 "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" необходимо было обязательно произвести оценку объектов продажи.
Но если читать эту статью дальше, то в ней указано, что действие этой статьи не распространяется на отношения, возникающие при распоряжении государственными унитарными предприятиями имуществом, закрепленным за ними в хозяйственном ведении.
Закон Республики Татарстан от 05.02.1992 "О приватизации государственного имущества в Республике Татарстан" (в редакции от 27.05.1998) в пункте 1 ст. 3 также установил, что "действие настоящего Закона не распространяется на: отношения, возникающие при распоряжении государственными унитарными предприятиями, имуществом, закрепленным за ними на праве хозяйственного ведения".
Таким образом, даже если бы аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" было собственностью Татарстана, при его продаже не требовалось проводить обязательную оценку, поскольку оно продавалось по распоряжению государственного унитарного предприятия "Татаэронавигация", у которого находилось в хозяйственном ведении. Однако арбитражный суд в решениях от 12.01.2005 и от 14.02.2006, которые вступили в законную силу и проверены в кассационном порядке, указал, что собственником оборудования было ОАО "Сувар", а соглашение о передаче этого оборудования в хозяйственное ведение является незаконным.
В пункте 1 ст. 22 Закона Республики Татарстан о приватизации государственного имущества говорится, что "определение стоимости государственного имущества производится в соответствии с нормативными правовыми актами, разрабатываемыми Госкомитетом и утверждаемыми Кабинетом Министров РТ". Таким образом, Кабинет Министров РТ является высшим органом в определении стоимости имущества Татарстана. Распоряжением от 13.05.2002 N 387-р Кабинет Министров Татарстана в полном соответствии со своей компетенцией одобрил продажную цену оборудования в 128 млн. рублей. Поэтому, даже если бы оборудование являлось собственностью Татарстана, законодательство о приватизации не было бы нарушено, поскольку имело место последующее одобрение сделки уполномоченным лицом (ст. 183 ГК РФ);
- обвинение, ссылаясь на пункт 26 Положения "О продаже на аукционе государственного или муниципального имущества", принятого Постановлением Правительства РФ от 27.03.1998, утверждает, что аукцион, в котором принял участие только один участник, признается несостоявшимся.
Придется еще раз вспомнить о том, что оборудование "Томсон" признано не государственным имуществом, а собственностью ОАО "Сувар", поэтому указанное Положение на продажу этого оборудования не распространяется. Кроме того, аукционные торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны недействительными только судом по иску заинтересованного лица (статья 449 ГК РФ). Лиц, заинтересованных в оспаривании в судебном порядке аукционных торгов, состоявшихся 26.03.2002, не нашлось, и оспорить эти торги никто не пытался. Законность купли-продажи оборудования в течение почти двух с половиной лет десять раз была предметом тщательных проверок арбитражными судами всех уровней. Генпрокуратура РФ в представлении о пересмотре в порядке надзора судебных актов арбитражных судов указывала все "нарушения", которые легли в основу обвинения в мошенничестве. Высший Арбитражный Суд РФ, тщательно изучив все доводы Генпрокуратуры РФ, Определением от 11.11.2005 отклонил представление Генпрокуратуры РФ о пересмотре в порядке надзора судебных актов арбитражных судов и указал: "Суды, оценив материалы и обстоятельства дела, установили соответствие оспариваемых сделок действующему законодательству" и далее: "Иные нарушения были предметом оценки судов, которые пришли к выводу о том, что они не влияют на действительность оспариваемых сделок".
Таким образом, в действиях подсудимых по приобретению оборудования отсутствуют такие необходимые признаки хищения, как безвозмездность и противоправность, что свидетельствует об отсутствии события хищения.
VI. Отсутствие обмана.
В первом постановлении о привлечении Суринова в качестве обвиняемого не указано, кто и как был обманут или чьим доверием злоупотребили и каким образом. Там приводилась единственная фраза, что Чуб "ввел в заблуждение руководство "Татаэронавигации" (т.е. Кузьмина) относительно своих истинных преступных намерений, Чуб добился заключения договора, по которому "Татаэронавигация" поручила ОАО "Сувар" с привлечением РФФИ Татарстана произвести реализацию аэронавигационного оборудования "Томсон".
Защита в многочисленных жалобах указывала, что, во-первых, "Татаэронавигация" является лишь эксплуатантом оборудования, а не собственником, и вводить в заблуждение его руководство бессмысленно. Во-вторых, Кузьмин (руководитель "Татаэронавигации") никак не мог быть введен в заблуждение, поскольку входил в созданную РФФИ Татарстана аукционную комиссию, без всяких возражений подписал все протоколы аукционной комиссии и отказ от хозяйственного ведения оборудованием. "Заблуждающимся" Кузьмин стал лишь тогда, когда законностью продажи оборудования заинтересовалась Генпрокуратура РФ.
Эти аргументы защиты возымели действие, и во втором постановлении о привлечении Суринова в качестве обвиняемого оказалось, что Чуб обманул не Кузьмина, а премьер-министра Татарстана Минниханова. Обвинение полагало, что такой важный человек не откажется признать себя обманутым. Но недаром Минниханова так уважают и любят в Татарстане, он не только премьер-министр, но еще честный и порядочный человек.
Термин "обман" в постановлении о привлечении Суринова в качестве обвиняемого используется дважды. Один раз говорится, что Чуб при содействии Бедретдинова путем обмана склонил руководство Республики Татарстан к принятию решения о незаконной продаже оборудования фирмы "Томсон". Второй раз более конкретно указано, что Чуб обманным путем убедил (добился согласия) премьер-министра Татарстана Минниханова:
- отказаться от решения об изменении таможенного режима оборудования;
- привлечь к проведению торгов Региональное отделение РФФИ по Татарстану;
- умышленно не сообщил, что ОАО "Сувар" освобождено от НДС;
- продать оборудование по предложенной Чубом стартовой цене.
Рассмотрим все эти четыре вменяемые Чубу и всей "организованной группе" обстоятельства выдуманного обвинением "обмана", "несообщения" и "сокрытия":
- обвинение утверждает, что Чуб обманным путем убедил (добился согласия) премьер-министра Татарстана Минниханова отказаться от согласованного с Президентом Татарстана Шаймиевым решения о необходимости изменения таможенного режима оборудования "выпуск в свободное обращение" на режим "отказ в пользу государства".
Однако Президент Татарстана Шаймиев поручил премьер-министру Минниханову решить вопрос реализации оборудования по его усмотрению.
О невозможности изменить таможенный режим оборудования "выпуск в свободное обращение" на режим "отказ в пользу государства" говорили компетентные специалисты-таможенники. Режим "отказ в пользу государства" требовал демонтажа оборудования (что равносильно его слому, уничтожению), помещения его на таможенный склад и последующей продажи с аукциона. Но если бы оборудование было государственным, то государственные предприятия, включая "Татаэронавигацию" и Госкорпорацию по ОрВД, не могли бы приобрести это оборудование, поскольку не вправе участвовать в сделках приватизации;
- обвинение утверждает, что Чуб обманным путем убедил (добился согласия) премьер-министра Татарстана Минниханова привлечь к проведению торгов Региональное отделение РФФИ Татарстана. А почему бы нет? Как показали в суде ведущие специалисты и юристы РФФИ, никаких запретов на этот счет не существовало;
- обвинение утверждает, что Чуб "умышленно не сообщил Р.Н. Минниханову заведомо известные ему сведения" о том, что Постановлением Правительства РФ от 29.12.2001 ОАО "Сувар" по заключенному им внешнеторговому контракту освобождено от уплаты НДС за поставку аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон". Однако это Постановление 11.01.2002 было опубликовано в "Российской газете". До аукциона 26.04.2002 о нем не могли не знать многочисленные ответственные государственные служащие и сам премьер-министр Татарстана;
- обвинение утверждает, что Чуб обманным путем убедил (добился согласия) премьер-министра Татарстана Минниханова продать оборудование по предложенной Чубом стартовой цене.
В ситуации, когда принадлежащее ОАО "Сувар" аэронавигационное оборудование "Томсон" арестовано за неуплату таможенных платежей, когда самого Чуба как руководителя "Сувара" за это грозятся посадить в кутузку, Чуб продемонстрировал чудеса находчивости и государственного подхода к делу. Чубу следовало бы присвоить звание "заслуженного татарина" и установить бронзовый бюст на родине героя. Именно благодаря его усилиям оборудование не демонтировано, то есть не уничтожено. Он убедил не слушать Кузьмина и установить продажную цену 4,2 млн. долларов, именно он нашел легковерного романтика Суринова, который согласился заплатить эти громадные деньги в надежде на сомнительную прибыль (что на языке обвинения означает - из корысти).
В настоящем судебном процессе суд не вправе признать, что все эти выдуманные следователем "обманы", "несообщения" и "сокрытия" совершил Чуб, который не участвует в процессе и которому так и не предъявлено никакого обвинения.
Собственником аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон" была не Республика Татарстан, а ОАО "Сувар", о чем уже неоднократно говорилось. Поэтому все слова об обмане, несообщении и сокрытии - пустой звук.
Вероятно, для Генпрокуратуры показалось удивительным, что есть еще в стране субъект Федерации, руководство которого никогда не верило лозунгу, что рынок якобы сам все урегулирует, и так строило экономическую политику в своей республике, что контролировало и вывоз картофеля, и развитие своего международного аэропорта, изыскивая внебюджетные возможности приобретения суперсовременного аэронавигационного оборудования.
Но как только стало известно, что Татарстан предпринимает серьезные усилия для развития гражданской авиации в республике, так сразу руководство гражданской авиации страны, как агенты влияния Боинга, сделали все, чтобы помешать Татарстану. Удивительна была реакция федеральных властей на желание Татарстана иметь хорошее оборудование за деньги, которые они не просили у федерального бюджета и изыскивали сами. Им до самого последнего момента не давали льготу по НДС, которая давалась практически всем. Сколько в материалах дела подшито копий обращений к руководству страны, к руководству таможенных органов с просьбой предоставить льготы! Программа модернизации гражданской авиации страны прямо указывала, что если какое-то оборудование ввозится в страну для целей обеспечения воздушной безопасности, то для такого оборудования предусматривались льготные условия ввоза. Но когда у федеральных властей просил льготу за такое оборудование Татарстан, ему отвечали, что ваше оборудование под льготу не подпадает. По моему мнению, это прямое вредительство. Вредителя определить непросто, надеюсь, компетентные органы разберутся.
Арбитражный суд в решении от 12.01.2005 установил, что "решение о продаже было принято Кабинетом Министров Республики Татарстан и утверждено Президентом Республики Татарстан". Сделка и цена одобрены премьер-министром и Правительством Республики Татарстан. По меньшей мере странной выглядит ситуация, при которой вменяемый, действующий и весьма уважаемый премьер-министр Республики Татарстан полтора года убеждает следователей, что он не заблуждался, что его не обманывали и что он прекрасно знал обо всех обстоятельствах продажи аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон". Но обвинение как ни в чем не бывало продолжает твердить одно и то же. Вместо установления истины следователь буквально вымогает у Минниханова приемлемый для обвинения ответ путем очевидно наводящего, а значит, незаконного, вопроса.
Об отсутствии обмана и заблуждений свидетельствует в том числе следующая хроника событий.
05.12.2001 после длительных обсуждений судьбы спорного оборудования премьер-министр Татарстана Минниханов обратился к Президенту Татарстана Шаймиеву с письмом: "Покупатель, заинтересованный в приобретении системы, найден. Просим Вашего разрешения на дальнейшую работу по реализации системы управления воздушным движением".
11.12.2001 Президент Татарстана ответил премьер-министру: "Выбор варианта решения вопроса на Ваше усмотрение".
10.01.2002 Чуб и Бедретдинов обратились к Минниханову с письменным предложением продажи оборудования на торгах, проводимых РФФИ Татарстана, со стартовой ценой 130,2 млн. рублей, на котором Минниханов 23.01.2002 наложил резолюцию, адресованную начальникам правового управления и отдела экономики и финансов Правительства Татарстан, а также Чубу: "Для работы (1. Демонтаж оборудования исключен. 2. Расценки по РФ стандарту)".
23.01.2002 ОАО "Сувар" заключило с РФФИ Татарстана договор поручения на проведение торгов и продажу оборудования, который согласован с начальником таможни Татарстана и 20.03.2002 утвержден распоряжением Кабинета министров Татарстана.
28.01.2002 Бедретдинов заблаговременно письменно сообщил руководителю РФФИ о проведении аукциона, предмете торга и стартовой цене.
12.02.2002 руководитель "Татаэронавигации" заблаговременно проинформировал первого заместителя министра транспорта РФ, руководителя Государственной службы гражданской авиации Нерадько о предстоящем аукционе по продаже аэронавигационного оборудования "Томсон". Но ни до даты проведения аукциона 26.03.2002, ни до даты подписания договора купли-продажи 01.04.2002, и даже ни до подписания акта передачи оборудования покупателю 20.06.2002 федеральные власти не воспрепятствовали его переходу в собственность "Росавиаконсорциума".
12.02.2002 и 12.03.2002 в СМИ опубликована информация о предстоящем аукционе и 26.03.2002 проведен открытый аукцион по продаже аэронавигационного оборудования "Томсон", победителем которого стал "Росавиаконсорциум".
13.05.2002 Кабинет Министров Татарстана своим распоряжением одобрил сделку по продаже оборудования, включая цену продажи: "Принять предложение... о реализации на аукционных торгах... аэронавигационного оборудования... по цене не ниже 128 млн. рублей. В качестве агента по проведению аукционных торгов привлечь Региональное отделение РФФИ по Татарстану".
22.06.2006 Кабинет Министров Татарстан в письме за подписью премьер-министра Минниханова указал, что надлежащим собственником аэронавигационного оборудования с момента его приобретения у французской фирмы "Томсон" и до отчуждения по результатам аукционных торгов являлось ОАО "Сувар", продажа оборудования "не причинила имущественного вреда и убытков Республике Татарстан. Более того, были получены дополнительные средства, а оборудование, обеспечивающее безопасность полетов, осталось на территории Республики Татарстан". И далее в своем письме Минниханов указывает, что письмо Минземимущества Татарстана от 05.08.2005 на имя следователя о согласии с признанием Татарстана потерпевшим "не может рассматриваться как исковое требование... и не было согласовано с Правительством Республики Татарстан".
Даже если бы компетентные органы России посчитали необходимым, чтобы это оборудование принадлежало Российской Федерации, то для этого имеется целый арсенал законных гражданско-правовых средств его отчуждения у ФПГ "Росавиаконсорциум". Но не было попыток ни реквизировать по статье 242 ГК РФ, ни прекратить право собственности на оборудование по статье 238 ГК РФ, если оно не может принадлежать ОАО "Росавиаконсорциум", ни иным законным способом обратить оборудование фирмы "Томсон" в собственность Российской Федерации.
VII. Отсутствие ущерба.
Ущерб владельцу имущества - обязательный признак хищения. Если нет ущерба, то нет и хищения. От продажи оборудования никому никакого имущественного ущерба не причинено.
По версии обвинения, размер ущерба определен в 406 млн. рублей как "разница между балансовой стоимостью оборудования 535 млн. рублей и ценой продажи его на открытом аукционе - 128 млн. рублей". Но таким путем ущерб рассчитать невозможно. Восстановительная стоимость объекта, включающая стоимость аэронавигационного оборудования "Томсон", но без учета каких-либо обременений, была рассчитана ЗАО "Финансы и право" за год до продажи этого оборудования на аукционе и только с единственной целью - для постановки оборудования на баланс. Восстановительная стоимость и рыночная стоимость - это совершенно разные экономические категории. Поэтому невозможно определить размер ущерба путем вычитания из восстановительной стоимости имущества его рыночной стоимости, по которой оно было реализовано на аукционе.
"Татаэронавигации" ущерба не причинено, и она признана потерпевшей незаконно. Юридическое лицо может быть признано потерпевшим, если его имуществу причинен вред (ст. 42 УПК).
В Постановлении от 18.08.2005, которым "Татаэронавигация" признана потерпевшей, указано, что "принято решение о признании потерпевшим и гражданским истцом... Министерства земельных и имущественных Республики Татарстан. Вместе с тем... после того как в результате незаконных действий участников организованной группы аэронавигационное оборудование... было снято с баланса ГП "Татаэронавигация", имуществу данного предприятия был причинен ущерб". В чем выражается ущерб, и каков его размер, обвинение умалчивает.
Незаконность этого постановления подтверждается следующим.
1. Директор "Татаэронавигации" Кузьмин в заведомо ложном исковом заявлении по настоящему уголовному делу от 20.08.2004 впервые заявил об ущербе в размере балансовой стоимостью оборудования - 535 млн. рублей. Однако в последующем, 05.08.2005, за две недели до признания "Татаэронавигации" потерпевшей, постановление о ее признании гражданским истцом было отменено.
2. На дату вынесения постановления уже существовало вступившее в законную силу и проверенное кассационной инстанцией арбитражное решение, которым "Татаэронавигации" было отказано в иске и установлено, что сделка купли-продажи аэронавигационного оборудования "Томсон" никакого ущерба "Татаэронавигации" не причинила, все ее претензии незаконны и необоснованны, собственником оборудования до его продажи было ОАО "Сувар", а соглашение о закреплении оборудования в хозяйственное ведение ничтожно. Позже этот вывод подтвердили арбитражный суд в решении от 14.02.2006 и Высший Арбитражный Суд РФ в Определении от 11.11.2005.
3. Смена собственника оборудования никоим образом не отразилась на работе спорного оборудования и на деятельности "Татаэронавигации". Оборудование не выходило из владения и пользования "Татаэронавигации", которое с 2001 года до настоящего времени его эксплуатирует. В начале 2005 года ГП "Татаэронавигация" сначала реорганизовалось во ФУП, а 31.03.2005 сообщило, что "реорганизуется в форме присоединения к ФГУП "Госкорпорация по ОрВД" и продолжает эту реорганизацию до сих пор. Таким образом, "Татаэронавигация" никогда не была и не могла быть потерпевшей, поскольку ее имуществу никакого вреда подсудимыми не причинялось.
Республике Татарстан ущерба не причинено. Как ранее подробно отмечалось защитой, арбитражный суд установил, что Татарстан не был собственником оборудования и от продажи оборудования имущественного вреда Татарстану не причинено.
По действующей формуле обвинения ущерб якобы причинен республиканскому бюджету Татарстана. Но бюджет - это лишь форма образования и расходования фонда денежных средств. Так гласит статья 6 Бюджетного кодекса РФ. Причинить ущерб бюджету - то же самое, что "причинить ущерб" записной книжке, в которой фиксируются доходы и расходы, или карману (разве что его продырявить).
Минземимущество Татарстана признано потерпевшим и гражданским истцом по делу незаконно, поскольку Татарстану вреда не причинено. Если бы собственником оборудования до его продажи с аукциона была Республика Татарстан и ей был причинен имущественный вред, то гражданский иск в защиту интересов республики мог быть предъявлен только прокурором.
Российской Федерации ущерба не причинено, поскольку оборудование никогда не являлось федеральной собственностью. Как ранее подробно отмечалось защитой, арбитражный суд в своем постановлении указал, что оборудование "никогда не являлось федеральной собственностью", а в другом решении установил, что "...в соответствии со ст. 218 ГК РФ Российская Федерация, равно как и Республика Татарстан, могла приобрести право собственности на спорное оборудование, выступив стороной по внешнеэкономическому контракту в качестве покупателя. Кроме того, Российская Федерация могла приобрести право собственности на это имущество путем его национализации (ст. 306 ГК РФ), реквизиции (ст. 242 ГК РФ) или конфискации (ст. 243 ГК РФ). Ни одним из указанных способов спорное имущество в собственность ни РФ, ни Республики Татарстан не приобреталось".
Позиция защиты в отношении незаконности признания потерпевших и гражданских истцов по делу, а также незаконности ареста оборудования совсем недавно была подробно изложена и в виде письменных "Аргументов в поддержку ходатайства Суринова" и приобщена к делу. Поэтому я не буду в своем выступлении касаться этих вопросов.
Кроме имущественного ущерба, обвинение говорит об ущербе от нарушения Единой системы ОрВД, ущербе обороноспособности страны и угрозе безопасности полетов. Обвинение полагает, что в соответствии со статьей 7 Воздушного кодекса РФ оборудование является объектом Единой системы Организации воздушного движения (ЕС ОрВД) и поэтому должно находиться только в федеральной собственности. Продажей этого оборудования "Росавиаконсорциуму", по утверждению обвинения, нарушена Единая система ОрВД, чем причинен ущерб Российской Федерации. Однако это утверждение ошибочно, поскольку аэронавигационное оборудование "Томсон" не является объектом Единой системы ОрВД. Об этом говорилось, когда рассматривалось отсутствие хищения.
Позиция обвинения основывается, в частности, на утверждениях эксперта Соколова, что аэронавигационное оборудование "Томсон" находилось в оперативном управлении Вооруженных Сил РФ, а продажа данного оборудования ОАО "Росавиаконсорциум" создала предпосылки к нанесению ущерба обороноспособности страны и угрозу безопасности полетов.
Звучит грозно: "обороноспособность", "угроза безопасности полетов", но это только на слух. Но к купле-продаже оборудования "Томсон" это не относится.
А. Вспомнилась шутка из популярной комедии, когда начальник, желая похвалить подчиненного, говорит ему "Сокол ты, Орлов", а потом поправляется и уточняет "Орел ты, Соколов". А вспомнилась эта шутка в связи с тем, что Соколов, вероятно, тоже путает "оперативное руководство", "оперативную работу", "оперативное искусство", "оперативное вмешательство" с юридическим термином "оперативное управление". Если особо важные следователи заблуждаются в отношении оперативного управления, что взять с эксперта, ему простительно, он не юрист.
Б. Необъективность эксперта Соколова не удивительна, ведь он сотрудник Госкорпорации по ОрВД, которая вместе с "Татаэронавигацией" получает доход от незаконной эксплуатации оборудования и которая назначена руководством отрасли собственником аэронавигационного оборудования "Томсон".
В. Нет оснований говорить об "ущербе обороноспособности страны" и "угрозе безопасности полетов" хотя бы по той причине, что продажа аэронавигационного оборудования сопровождалась беспрецедентными обременениями и эти обременения не позволяли и до настоящего времени не позволяют ничего сделать с этим оборудованием. Об этом говорится в части 1 ст. 460 ГК РФ: "Продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц".
Г. Участникам процесса повезло, что обвинение нашло и пригласило для допроса истинного специалиста своего дела свидетеля Ракитина. Он дал интересные и важные показания. Оказалось, что французские производители оборудования не устанавливали и не поставляли систему опознавания "свой-чужой". Французы вообще ничего не делали для Министерства обороны РФ. Рабочие места комплекта оборудования фирмы "Томсон" представляют собой оборудование ("железо"), оснащенное программным продуктом. Рабочие места для гражданского и военного персонала абсолютно ничем не отличаются, и оборудование одинаковое, и программа одна и та же. Отличия лишь в функциях оператора - каждый выполняет свою. Например, на одном и том же компьютере один пользователь в Интернете играет в игры, другой ищет любимую музыку. А компьютеры при этом абсолютно одинаковые и программы одни и те же.
Д. Контрольное управление Администрации Президента РФ с февраля 2003 года больше года проводило проверку по факту продажи аэронавигационного оборудования фирмы "Томсон". Еще весной 2003 года (до возбуждения уголовного дела) Суринов сообщил проверяющему Кельцеву о готовности продать оборудование без всякой прибыли для "Росавиаконсорциума" и высказал согласие на "заключение договора купли-продажи по цене, равной покупке этого оборудования на аукционе плюс затраты, понесенные в связи с приобретением этого оборудования, включая налоги". При этом проверяющий отметил, что "данный вариант является наиболее предпочтительным. Суринов сказал, что он согласен с этим предложением".
Ни Госкорпорацию по ОрВД, ни руководство гражданской авиации России эти предложения Суринова не заинтересовали. Как не заинтересовали и предстоящие торги, о которых они заблаговременно были информированы. Вот от кого реально исходит угроза и обороноспособности, и безопасности полетов!
Но главная угроза заключалась не только в том, что руководство нашей авиации не приняло мер к покупке оборудования, которое продавалось в несколько раз дешевле, чем потрачено на его приобретение, и даже не в том, что, по собственной ли инициативе или по подсказке безграмотных юрисконсультов, встало на тропу открытого, незаконного и бесплатного отъема чужого имущества (которое квалифицировалось бы как грабеж, если бы не осуществлялось в рамках кампании "охоты на ведьм"). Главная угроза была в другом. Локатор для определения самолетов ("свой-чужой") должен был быть российским, он не входил в комплект поставки из Франции. Свидетель Ракитин, давая показания, и не подозревал, что открыл страшную тайну. Оказалось, что при запуске аэронавигационного оборудования "Томсон", когда специалисты хотели проверить работу системы опознания "свой-чужой", российский локатор так и не был поставлен, и эта наиважнейшая для обороноспособности и безопасности полетов система в Казани не работала и вряд ли работает сейчас. Нет оснований сомневаться в показаниях Ракитина, который свидетельствует об очевидных признаках не разгильдяйства, а преступления. Но уголовное дело до сих пор не возбуждено, и Нерадько с Кузьминым до сих пор на свободе.
О конфискации.
Сегодня уже никто (кроме ортодоксальных военных и господина Нерадько) не утверждает, что аэронавигационное оборудование фирмы "Томсон" является федеральной государственной собственностью. Это большой прогресс по делу. Ведь при абсолютном отсутствии каких-либо доказательств прав собственности Российской Федерации на данное оборудование, эта бредовая идея долгое время владела высшими авиационными чиновниками и следователями. Мы даже догадываемся, кто из юристов-цивилистов внедрил ее в умы доверчивых "государевых слуг". Серьезный вред причинила эта юридическая ошибка авиационной отрасли, а при дальнейшем упорствовании принесет еще много вреда, в том числе неминуемо и самим авторам, и сторонникам этой идеи.
Но обвинение, а вслед за ним и так называемый представитель так называемого потерпевшего - "Татаэронавигации" продолжают изыскивать способы уголовно-правового отобрания собственности. Фундаментально подготовленные письменные тезисы выступления в прениях г-на Панькова как представителя "потерпевшего" подтверждают, что это не временное помутнение от долгого сидения в душном зале, а шаг продуманный и согласованный. Г-н Паньков не стал утруждать себя обоснованием законности у своего доверителя статуса "потерпевшего". Ни словечком не обмолвившись о том, в чем выражается и каков размер причиненного "Татаэронавигации" ущерба, он сразу взял быка за рога, озаботившись интересом государства в целом. При этом показательно, что он не просил признать аэронавигационное оборудование "Томсон" "запрещенным к обращению" и передать его "в соответствующие учреждения", как указано в пункте 2 ч. 3 ст. 81 УПК РФ. Что там мелочиться, конфисковать, да и точка.
Вот, оказывается, о чем мечтали "большевики" от гражданской авиации"! Конечно, отнять, ведь сам Нерадько этого хочет. Неважно, что государственное обвинение, призванное стоять на страже государственных интересов, не просило конфискации, поскольку это было бы вопиющим беззаконием. Но есть интересы поважнее государственных - интересы ведомственные и личные.
В преддверии присоединения "Татаэронавигации" к Госкорпорации по ОрВД Кузьмину, вероятно, хочется внести свой вклад, а может, ему такое условие поставлено, а иначе в отставку. Не придешь в Госкорпорацию с оборудованием, значит, другого Кузьмина найдем, на Татарстан "посадим". Не зря же так долго он является временно исполняющим обязанности.
А тут не к месту вспоминается и эксперт Соколов, сотрудник той же Госкорпорации по ОрВД, и напрашивается крылатая фраза - "как же у них там все запущено!" - в Госкорпорации по ОрВД и подведомственной Нерадько Государственной службе гражданской авиации.
Господин Паньков заявил, цитирую: "По делу доказано, что в результате инкриминируемых подсудимым деяний ими было получено государственное имущество (аэронавигационный комплекс "Томсон"), которое преобразовано (превращено) таким образом в частное имущество". И далее, поскольку Минземимущество Татарстана полностью отказалось от каких-либо претензий на спорное оборудование, на основании пункта "б" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ и пункта 4.1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ это оборудование, по мнению Панькова, подлежит конфискации, то есть должно быть безвозмездно обращено в собственность Российской Федерации и на основании приговора суда передано Федеральному агентству по управлению госимуществом, с последующим закреплением в хозяйственном ведении Госкорпорации по ОрВД. Вот она - мечта, к которой стремится сегодня отрасль гражданской авиации вместо того, чтобы всерьез задуматься о наведении у себя порядка.
Но на пути к воплощению этой мечты есть некоторые загвоздки. Как известно, конфискация - это принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора. Нормы о конфискации введены федеральным законом четыре месяца назад (Федеральный закон от 27.07.2006 вступил в действие через три дня - 30.07.2006). Пункт "б" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, на который ссылается представитель "Татаэронавигации", говорит о возможной конфискации такого имущества, в которое имущество, полученное в результате совершения указанных в этой статье преступлений, было частично или полностью превращено или преобразовано.
Мудреная формулировка, но разобраться можно. Если Панькову неясно, проконсультировался бы с адвокатами. Главное - разобраться с терминами о "превращении" или "преобразовании" имущества. Иными словами, норма, на которую ссылается г-н Паньков, предусматривает возможность конфискации имущества, в которое превратилось или преобразовалось похищенное имущество. Например, украдено яйцо Фаберже. Преступника нашли, но он из яйца сделал ювелирные женские украшения, то есть преобразовал яйцо в украшения (или даже продал яйцо, превратив его в деньги). Изъятые украшения или вырученные от продажи яйца деньги могут быть конфискованы, но только после возмещении вреда, причиненного законному владельцу яйца. С деньгами все понятно, а если нашли украшения, то их нельзя передать потерпевшим. Превращенное или преобразованное имущество подлежит продаже, из вырученных средств потерпевшему возмещается ущерб, а остальные средства конфискуются в собственность государства.
Имущество в виде аэронавигационного оборудования теоретически тоже может быть превращено или преобразовано в другое имущество. Например, разобрано и превращено в набор запасных частей для другого аналогичного оборудования или продано и превращено в деньги. Оно может быть преобразовано, например, в учебное пособие для студентов или путем модернизации в навигационную систему космического слежения.
Но у г-на Панькова своя оригинальная трактовка этих терминов пункта "б" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Под "преобразованием (превращением)" Паньков подразумевает изменение формы собственности оборудования с государственной (Республики Татарстан) на частную (ОАО "Росавиаконсорциум"). Мечтать не вредно, но, вводя в УК статью 104.1, под терминами "превращение" и "преобразование" законодатель подразумевал не изменение формы собственности.
Другие три подпункта части 1 ст. 104.1 УК РФ также не применимы к спорному оборудованию, но доказывать это излишне, поскольку никто на эти пункты пока не ссылается.
Поскольку с момента продажи (кражи, легализации) аэронавигационное оборудование ни частично, ни полностью не "превращалось" и не "преобразовывалось", то под пункт "б" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ оно не подпадает. Поэтому, даже если бы это оборудование было похищено и легализовано, его невозможно конфисковать по статье 104.1 УК РФ. В этом случае оборудование подлежало бы возврату тому, у кого похищено в соответствии с пунктом 4 ч. 3 ст. 81 УПК, в котором говорится, что "имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества подлежат возвращению законному владельцу". При этом закон не говорит, что законный владелец должен об этом просить.
Если предположить, что вдруг в архиве казначейства Татарстана обнаружится документ, подтверждающий, что французам за оборудование заплатила казна, то оно подлежит не конфискации, а возвращению Татарстану, независимо от заявлений Минземимущества или председателя Кабинета Министров. Но, кроме этого, Татарстан будет вправе требовать взыскания доходов от эксплуатации оборудования, которые были получены за все время его незаконной эксплуатации.
Суринов не мошенник, а потерпевший.
Продавец оборудования реально получил от покупателя более 4 млн. долларов продажной цены и не считает себя потерпевшим. А Чуб - национальный герой еще и потому, что себе он ничего не взял из этих 4 млн. долларов, все пустил на интересы республики и аэропорта Казань. Татарстан получил 4 млн. долларов от "Сувара" и значительные суммы налога на имущество, а государственный аэропорт "Казань" получил арендную плату, коммунальные и эксплуатационные платежи за помещения, где это оборудование установлено. ФГУП "Татаэронавигация" непрерывно и беспрепятственно эксплуатирует оборудование по его прямому назначению и вместе с Госкорпорацией по ОрВД в РФ, более четырех лет они получают экономическую выгоду - неосновательное обогащение от этой безвозмездной эксплуатации чужого имущества и не платят никаких налогов, связанных с владением. В накладе не остался никто! И только ОАО "Росавиаконсорциум", заплатив за оборудование договорную цену и четыре года платя налоги и коммунальные расходы, лишен возможности получить доход от его эксплуатации и не может его продать, а Суринов с Сулеймановым более двух лет сидят в тюрьме.
От приобретения оборудования потерпевшими оказались не Республика Татарстан (Татарстан не считает себя потерпевшим, а Министерство земельных и имущественных отношений Татарстана отказалось от исковых требований) и не ФГУП "Татаэронавигация", а Суринов, Сулейманов и ОАО "Росавиаконсорциум".
Но вред Российской Федерации, вред Республике Татарстан, гражданской авиации России, "Росавиаконсорциуму", "Сувару" все-таки действительно причинен, вред громадный, но только не продажей оборудования, а настоящим уголовным делом: именно оно подорвало здоровье Чуба, стоило жизни Бедретдинову и больше двух лет жизни Суринову и Сулейманову.
Ваша честь! На основании всего вышеизложенного прошу Суринова Татевоса Романовича по всем пунктам обвинения оправдать.

Эпилог

Приговор Т.Р. Суринову на 410 страницах оглашался с 5 по 9 февраля 2007 г. В то время, когда судья В.М. Пильганова выносила данный приговор, 30.11.2006 был подписан Указ о назначении ее судьей Мосгорсуда, куда она и перешла работать сразу после оглашения приговора.
Формулировки существа обвинения, места, времени, способа, мотива, цели, последствий и других обстоятельств совершения преступлений, изложенные в обвинительном заключении по делу, суд дословно переписал в приговор при описании "преступных" деяний Суринова и признал их полностью доказанными.
Все доказательства и доводы защиты судом полностью отвергнуты. Мотивы, по которым суд отверг эти доводы, приведены лишь в отношении восьми аргументов защиты и эти мотивы суда изложены в приговоре на пяти страницах.
Т.Р. Суринов признан виновным в мошенничестве, легализации (отмывании) имущества, приобретенного им преступным путем и самоуправстве и осужден:
- по пунктам "а", "б" части 3 ст. 159 УК РФ (в ред. Федерального закона от 25.07.2002) к лишению свободы на пять лет;
- по части 3 ст. 174.1 УК РФ (в ред. Федерального закона от 07.08.2001) к лишению свободы на 10 лет;
- по части 2 ст. 330 УК РФ к лишению свободы на два года.
По совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Т.Р. Суринову назначено наказание в виде лишения свободы на 10 лет и 7 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Суринов на тот момент находился под стражей почти 2,5 года, и ему оставалось отбывать еще больше восьми лет.
После кассационной инстанции координацию защиты Т.Р. Суринова приняла на себя адвокат АК "СанктаЛекс" О.В. Истомина <2>. Кассационная и все надзорные инстанции оставили приговор без изменения.
--------------------------------
<2> На разных этапах по делу Суринова и Сулейманова работали адвокаты АК "СанктаЛекс" МГКА: Д.Ю. Астауров, М.А. Белявский, А.Е. Большаков, В.Д. Горшков, О.В. Истомина, С.А. Козлова, А.В. Кубышкин, М.А. Логунов, В.В. Сакурин, Г.К. Шаров, С.Г. Шарова.

15.01.2008 Конституционный Суд РФ в своем Определением по жалобе Т.Р. Суринова указал: "...подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах". Конституционный Суд РФ впервые высказался по этому поводу и разъяснил судам и следствию применение статьи 90 УПК РФ (преюдиция) в ее правильном конституционном толковании.
Это было настолько важно, что законодатель внес изменения в статью 90 УПК РФ, установившие преюдицию гражданских и арбитражных судебных решений в уголовном судопроизводстве. В редакции Федерального закона от 29.12.2009 статья 90 УПК РФ сформулирована следующим образом: "Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле".
Именно благодаря делу Т.Р. Суринова Конституционный Суд РФ признал преюдицию решений по гражданским делам, законодатель изменил редакцию статьи 90 УПК РФ, а Суринова... перевели из Москвы в Красноярск, и он продолжал "сидеть".
Конституционный Суд РФ установил безусловную обязательность пересмотра судебных актов в связи с выявлением им иного по сравнению с примененным судами конституционно-правового смысла нормы, указав: "Решение Конституционного Суда РФ, которым в результате выявления конституционно-правового смысла нормы устраняется ее действие в неконституционном истолковании, обладает обратной силой в отношении дел заявителей, обратившихся в Конституционный Суд РФ, то есть влечет для них те же последствия, что и решение, которым норма признается не соответствующей Конституции РФ. Дела этих заявителей во всяком случае подлежат пересмотру компетентными органами независимо от того, предусмотрены ли соответствующие основания для пересмотра дела в иных, помимо Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" актах".
Защита Т.Р. Суринова неоднократно обращалась к руководству Верховного Суда РФ и Генеральной прокуратуры РФ, однако, по существу саботируя обязательные указания Конституционного Суда РФ, все обращения защиты были оставлены без удовлетворения. Оспаривание бездействия прокуратуры в Тверском суде, в кассационной и надзорных инстанциях Мосгорсуда положительного результата не принесли, и Т.Р. Суринов продолжал "сидеть".
Он все-таки вышел на свободу на три года и семь месяцев раньше установленного приговором срока, но не благодаря пересмотру подхода к понятию "преюдиция". Помогла начавшаяся либерализация уголовного законодательства. 7 апреля 2010 г. принят закон, который изменил статью 174.1 УК РФ о легализации, по которой был осужден Т.Р. Суринов. Защита обратилась в суд по месту исполнения наказания с ходатайством о пересмотре приговора Басманного суда и освобождении Т.Р. Суринова от наказания по части 3 ст. 174.1 УК РФ и о смягчении ему окончательного наказания, ограничившись отбытым.
В июне 2010 г. суд первой инстанции согласился с позицией защиты, и, освободив Т.Р. Суринова от наказания за легализацию, путем частичного сложения сроков наказаний по другим статьям УК РФ назначил ему окончательное наказание в виде 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима (вместо 10 лет и 7 месяцев наказания по первоначальному приговору). На дату вынесения этого нового приговора Суринову оставалось отбыть четыре месяца лишения свободы. Это решение даже успело вступить в законную силу...
Однако ровно через месяц (вместо положенных 10 суток) этим же судом был восстановлен срок кассационного обжалования прокурору, а кассационная инстанция отменила указанный приговор и направила материалы на новое рассмотрение. При новом рассмотрении суд уже не разделил позицию защиты о декриминализации легализации в новой редакции уголовного закона, однако с учетом снижения санкции по части 3 ст. 174.1 УК РФ назначил минимальный размер наказания и путем частичного сложения назначенных наказаний по другим статьям определил окончательное наказание в виде 7 лет 7 месяцев лишения свободы в колонии общего режима. Кассационная инстанция снизила этот срок еще на один месяц, установив наказание - 7 лет 6 месяцев.
7 марта 2011 г. в УК РФ были внесены дополнительные изменения - в статьях 159 и 174.1 УК РФ ликвидирован низший предел наказания в виде лишения свободы. Защита вновь обратилась с ходатайством о дальнейшем смягчении наказания Т.Р. Суринову. Суд частично согласился с доводами защиты и назначил Т.Р. Суринову окончательное наказание в виде 7 лет лишения свободы. Кассационная инстанция оставила это решение в силе. 4 октября 2011 г. Т.Р. Суринов вышел на свободу.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

"Горячие" документы:

ИА ГАРАНТ