Обязательность вердикта коллегии присяжных заседателей. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ ВЕРДИКТА КОЛЛЕГИИ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ

Т. ВЛАДЫКИНА

Татьяна Владыкина, доцент Благовещенского филиала Современной гуманитарной академии, кандидат юридических наук.

В соответствии с п. 5 ст. 5 УПК РФ вердикт - решение о виновности или невиновности подсудимого, вынесенное коллегией присяжных заседателей. При этом сущность термина "вердикт", произошедшего от лат. vere dictum - "верно сказанное", корреспондирует с требованием уголовно-процессуального закона об обязательности вердикта коллегии присяжных заседателей для председательствующего судьи (ст. 384 УПК РФ).
Результаты изучения судебной практики по уголовным делам кассационной и надзорной инстанций Верховного Суда РФ за 2002 - 2012 гг. обнаруживают дихотомию: с одной стороны, в значительном числе случаев приговоры судов оставляются без изменения как постановленные в строгом соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей <1>. С другой стороны, приговоры нижестоящих судов изменяются и отменяются также довольно часто, причем не ввиду недоказанности обвинения, не по причинам, связанным с созданием и функционированием коллегии присяжных заседателей, не в связи с допущенными сторонами процессуальными нарушениями (хотя и таких немало), а как раз из-за несоблюдения председательствующим требования обязательности вердикта присяжных заседателей. Представляется очевидным, что если постановленный судьей приговор противоречит вердикту, можно утверждать, что нарушены не только закон, но и правила логики (закон непротиворечия), поскольку двух противоположных истин об одном предмете в одно и то же время в одном и том же отношении быть не может. Остановимся на основных ошибках, допускаемых судьями при применении норм ст. 348 УПК РФ.
--------------------------------
<1> См.: Определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 января 2004 г. N 53-О03-84сп // СПС "КонсультантПлюс"; от 25 июня 2004 г. N 48-О04-48сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 5. С. 27; от 6 июля 2004 г. N 7-О04-16сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 5. С. 26; от 8 июля 2004 г. N 7-О04-18сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 6. С. 31; от 27 октября 2004 г. N 7-О04-20сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 11. С. 24 - 25; от 10 марта 2005 г. N 19-О05-12сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 6. С. 30 - 32; от 23 мая 2005 г. N 15-О05-7сп // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 8. С. 29; и др.

Соблюдение ч. 1 ст. 348 УПК РФ о том, что оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление им оправдательного приговора, не вызывает особых затруднений. Большинство судей, причем небезосновательно, считают оправдательный приговор "актом самоограничения государства" <2>. Не столь благополучна ситуация с применением положений УПК РФ об обязательности обвинительного вердикта. Сформулированное законодателем в ч. 2 ст. 348 УПК РФ общее требование, согласно которому обвинительный вердикт обязателен для председательствующего за исключением определенных случаев (о них далее), прежде всего детализируется в ч. 3 данной статьи: председательствующий квалифицирует содеянное подсудимым в соответствии с обвинительным вердиктом, а также установленными судом обстоятельствами, не подлежащими установлению присяжными заседателями и требующими собственно юридической оценки.
--------------------------------
<2> Петрухин И.Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию. М., 2009. С. 67.

Квалификация содеянного подсудимым. Сравнивая фактически совершенное деяние с конструкцией, закрепленной в УК РФ, судья делает вывод о тождестве либо об отсутствии такового между ними. Действует правило Nullum crimen sine poena lega ("Нет преступления без указания о том в законе"). "Для меня, и, наверное, значительного числа судей, - пишет М.И. Михайленко, - квалификация преступлений - задача, не представляющая особой сложности. Другое дело - разрешить вопросы формирования коллегии присяжных заседателей, объяснить им права и обязанности, следить за их правильным исполнением, поведением в суде сторон обвинения и защиты" <3>.
--------------------------------
<3> Михайленко М.И. Суд присяжных в России: взгляд судьи. М., 2009. С. 190 - 191.

Не умаляя значимости перечисленных процессуальных действий, не станем отрицать и того, что выбор нормы, необходимой для квалификации содеянного подсудимым, представляет собой сложный аналитический процесс, который при хорошем знании уголовного закона может осуществляться достаточно быстро. Но всегда ли обнаруживается такое прочное знание?
Приговором Ростовского областного суда с участием присяжных заседателей Заиченко осужден по ч. 3 ст. 209, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 162, ч. 3 ст. 127, ст. 317, ч. 3 ст. 222 УК РФ, а по ч. 2 ст. 167 УК РФ оправдан за отсутствием состава преступления. Признавая Заиченко виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 127 УК РФ, суд в приговоре указал, что Заиченко и другие, связав потерпевших и оставив их в таком состоянии, совершили незаконное лишение их свободы, не связанное с похищением. Потерпевших избили, связали и, угрожая убийством, потребовали у них золотые изделия и деньги. Забрав золото, преступники уехали, оставив их в доме связанными. Через некоторое время потерпевшие смогли развязаться и сообщить о нападении в милицию.
Известно, что по ст. 127 УК РФ наказывается деяние, выразившееся в незаконном лишении человека свободы, не связанном с его похищением. Присяжные заседатели признали доказанным, что нападавшие связали потерпевших, чтобы подавить их сопротивление и исключить возможность обращения в правоохранительные органы. Умысел был направлен не на лишение их свободы, а на завладение имуществом. В этом случае дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 127 УК РФ не требуется. Поэтому Президиум Верховного Суда РФ отменил приговор в отношении Заиченко в части осуждения его по ч. 3 ст. 127 УК РФ и дело производством прекратил за отсутствием состава преступления, в остальном оставив приговор без изменения <4>.
--------------------------------
<4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 1. С. 9 - 10.

Квалификация преступления правильна, если она объективно соответствует объему и характеру имеющихся фактических обстоятельств. Из сформулированного в ст. 5 УК РФ принципа вины вытекает, что привлечение к уголовной ответственности можно признать обоснованным лишь при условии, что виной преступника охватываются все обстоятельства содеянного как конструктивные, так и квалифицирующие.
Приговором суда, постановленном на обвинительном вердикте присяжных заседателей, Горбунов осужден по п. п. "в", "д", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ. Вердиктом коллегии присяжных заседателей Горбунов признан виновным в том, что совместно с Лещенко с целью завладения чужим имуществом напал на Ковернева и, несмотря на сговор только на разбой, совершил его убийство, нанеся четыре удара топором по голове, затем похитил деньги потерпевшего и с места преступления скрылся. Очевидно, что совершение убийства, сопряженного с разбоем, само по себе предполагает корыстный мотив преступления и потому дополнительной квалификации по указанному признаку не требуется. Кроме того, согласно вердикту коллегии присяжных заседателей Горбунов признан виновным в причинении Коверневу ушибленных ран головы, переломов костей свода и основания черепа, других повреждений. Квалифицируя содеянное, председательствующий ошибочно указал на наличие в действиях Горбунова особой жестокости <5>.
--------------------------------
<5> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 6. С. 8 - 9.

Множественность ранений не всегда свидетельствует о совершении преступления с особой жестокостью. По смыслу закона этот признак наличествует в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, заведомо для виновного связанным с причинением потерпевшему особых страданий (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" <6>). Для признания убийства совершенным с особой жестокостью необходимо установить, что виновный, нанося множество телесных повреждений потерпевшему, сознавал, что причиняет ему особые мучения и страдания. Как следует из вердикта присяжных заседателей по делу Горбунова, таких обстоятельств ни при рассмотрении данного дела не было установлено. В связи с этим осуждение Горбунова по квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 105 УК РФ за совершение убийства с особой жестокостью и из корыстных побуждений признано необоснованным.
--------------------------------
<6> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3. С. 3 - 4.

Определенную сложность у судей вызывает квалификация в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей содеянного соучастниками преступления (ст. ст. 33 - 35 УК РФ), о чем свидетельствует ряд измененных и отмененных Верховным Судом РФ приговоров нижестоящих судов (Определение N 74-О07-63СП <7>, Определение N 78-О08-61СП <8>, Определение N 15-О10-Усп <9>, Определение N 48-О10-56СП <10>, и др.).
--------------------------------
<7> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 12.
<8> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 6. С. 25.
<9> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 1. С. 38 - 39.
<10> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 2. С. 27.

Многие ошибки в применении ч. 3 ст. 348 УПК РФ возникают из-за нарушения основных формально-логических законов (тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания). Хотя, задавшись целью произвести простой арифметический подсчет, следует признать, что количество таких ошибок меньше, чем связанных с поверхностным анализом фактических обстоятельств дела либо с неправильным толкованием и (или) применением нормы уголовного и уголовно-процессуального права.
Приговором Самарского областного суда с участием присяжных заседателей Гаврилов осужден по п. "а" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 166, п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Основанием для квалификации действий Гаврилова по п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ явилось совершение им тайного хищения 1500 руб. из кармана одежды на трупе М. Ни органы предварительного расследования, ни судья не приняли во внимание, что установление Федеральным законом от 31 октября 2002 г. N 133 "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" <11> уголовной ответственности за кражу из одежды, сумки и другой ручной клади, находившейся при потерпевшем, связано с распространением "карманных" краж у живых лиц и не может влечь уголовную ответственность по п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ за кражу имущества из одежды, находящейся на трупе. В связи с этим Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ действия Гаврилова переквалифицировала на ч. 1 ст. 158 УК РФ <12>.
--------------------------------
<11> СЗ РФ. 2002. N 44. Ст. 4298.
<12> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 7. С. 31

Как известно, то, что для предварительного следствия представляет итог, для суда - только исходный пункт исследования <13>. Изменение фактического материала влечет изменение объема обвинения и, соответственно, квалификации содеянного подсудимым.
--------------------------------
<13> Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 236.

Приговором Пермского краевого суда от 29 апреля 2010 г. К., И., О. и А. осуждены по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ за разбойное нападение на потерпевших Ш. и М. в магазине "Исток" и по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ за разбойное нападение на потерпевших Е. и В. в магазине "Золотая рыбка", совершенные с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением оружия и предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением с помещение, организованной группой. Разбои совершены около 4 часов утра, магазины работали в круглосуточном режиме. В судебном заседании государственный обвинитель не поддержал квалификацию разбойных нападений по квалифицирующему признаку "с незаконным проникновением с помещение", поскольку подсудимые свободно входили в работающие магазины. Факт того, что К., И., О. и А. совершали разбойные нападения, будучи в магазине, признан доказанным и присяжными заседателями. Вместе с тем ни позиция государственного обвинителя, ни содержание вердикта коллегии присяжных не учтены судом при постановлении приговора, который изменен Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ путем исключения из осуждения К., И., О. и А. за оба преступления по п. "а" ч. 4 ст. 162 УК РФ квалифицирующего признака "с незаконным проникновением в помещение" <14>.
--------------------------------
<14> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 6. С. 37.

Вменяя в вину К., И., О. и А. совершение разбоев с указанным квалифицирующим признаком, судья допустил нарушение ст. ст. 15, 246, 252 УПК РФ, системный анализ которых позволяет утверждать, что суд не является органом уголовного преследования и мотивированный отказ государственного обвинителя от части обвинения для него обязателен. По смыслу п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" <15> в случае изменения государственным обвинителем в ходе судебного заседания обвинения в сторону смягчения либо при частичном отказе от обвинения председательствующий продолжает разбирательство дела в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем.
--------------------------------
<15> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 1. С. 5 - 6.

Вынося ошибочное решение по делу К., И., О. и А., председательствующий не принял во внимание и правовую позицию Конституционного Суда РФ, сформулированную в Постановлении от 20 апреля 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" <16>, в соответствии с которой если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и тем более если прокурор отказался от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить - в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании - к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступлении.
--------------------------------
<16> Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. N 4. С. 16 - 17.

В развитие сказанного акцентируем внимание на еще одной ошибке, допускаемой судьями. Согласно ч. 2 ст. 252 УПК РФ изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. Как следует из вердикта коллегии присяжных и отмечено в приговоре Верховного Суда Республики Дагестан, участие М. в причинении смерти Х. и Д. признано недоказанным, в связи с чем судом по обвинению М. в убийстве Х. и Д. по п. п. "а", "е", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ постановлен оправдательный приговор. Одновременно с этим вопреки оправдательному вердикту присяжных суд переквалифицировал действия М. с убийства Х. на хулиганство, осудив его по ч. 2 ст. 213 УК РФ <17>.
--------------------------------
<17> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 6. С. 29.

В п. 9 Постановления от 29 апреля 1996 г. N 1 "О судебном приговоре" <18> Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что суд вправе изменить подсудимому обвинение и квалифицировать его действия по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение лишь при условии, если действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину и не были исключены судьей из обвинительного заключения по результатам предварительного слушания, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его право на защиту. Существенно отличающимся обвинением от первоначального по фактическим обстоятельствам считается вменение других деяний вместо ранее предъявленных, а также вменение преступления, отличающегося от предъявленного по объекту посягательства, что, собственно, и произошло в деле М. Допущенные Верховным Судом Республики Дагестан нарушения закона повлекли отмену приговора в части его осуждения по ч. 2 ст. 213 УК РФ и прекращение уголовного дела на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.
--------------------------------
<18> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 7. С. 4 - 5.

Вердикт обвинительный - приговор оправдательный. Согласно ч. 4 ст. 348 УПК РФ обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий признает, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления. Уже в Дигестах Юстиниана нашло свое закрепление положение римского права: cogitationis poenam nemo patitur (никто не несет наказания за мысли). Этот принцип лежит в основе российского уголовного права, подчеркивая, что основанием уголовной ответственности является поведение, выразившееся в деянии, преступность которого определяется только УК РФ, а применение уголовного закона по аналогии не допускается (ст. 3 УК РФ).
В соответствии с ч. 1 ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания. Иными словами, неустановление судьей в деянии подсудимого признаков преступления (общественная опасность, противоправность, виновность, наказуемость) влечет постановление председательствующим оправдательного приговора вопреки обвинительному вердикту присяжных заседателей. По замечанию И.Л. Петрухина, ч. 4 ст. 348 УПК РФ "уравновешивает соотношение сил между государственным и народным элементами в суде с участием присяжных заседателей" <19>.
--------------------------------
<19> Петрухин И.Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию. М., 2009. С. 84.

Проблема, правда, заключается в том, что УПК РФ такого основания оправдания, как отсутствие в деянии подсудимого именно признаков преступления, не содержит. В п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК в качестве оснований для оправдания указано на отсутствие в деянии подсудимого состава преступления.
Некоторые ученые полагают, что ч. 4 ст. 348 УПК РФ должна применяться в ситуации, когда судья сочтет деяние, совершенное подсудимым, малозначительным <20>. Полагаем, что в этих рассуждениях имеется рациональное зерно. По смыслу ч. 2 ст. 14 УК РФ в данном случае из набора признаков преступления выпадает общественная опасность, характеризующаяся качественными и количественными показателями (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 20 "О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания" <21>).
--------------------------------
<20> См., например: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. М., 2003. С. 585.
<21> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 1. С. 3 - 4.

Целенаправленный поиск материалов судебной практики, иллюстрирующих вынесение оправдательного приговора по мотиву малозначительности совершенного подсудимым деяния увенчался успехом: судьи, мотивируя свое решение, ссылаются непосредственно на ст. 348 УПК РФ, но найденные случаи немногочисленны (например, Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ N 78-О09-54СП <22>).
--------------------------------
<22> Документ не опубликован.

Комментируя ч. 4 ст. 348 УПК РФ, И. Тонков считает, что председательствующий обязан постановить оправдательный приговор на основании отсутствия в деянии подсудимого состава преступления <23>. Однако повторим: "признаки преступления" и "состав преступления" - понятия не тождественные. Поэтому в целях унификации судебной практики Н.Н. Суханова предлагает ч. 4 ст. 348 УПК РФ изложить в следующей редакции: "Обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий признает, что деяние подсудимого не содержит признаков состава преступления" <24>.
--------------------------------
<23> Тонков И. Оправдательный приговор в суде присяжных заседателей. М., 2010. С. 100 - 101.
<24> Суханова Н.Н. Постановление оправдательного приговора на основании обвинительного вердикта, вынесенного коллегией присяжных заседателей // Российский следователь. 2008. N 21. С. 10 - 11.

На наш взгляд, если приниматься за совершенствование данной нормы, то целесообразно обозначить в ней два основания оправдания подсудимого: отсутствие в совершенном им деянии признаков преступления или состава преступления.
"Вотум недоверия" коллегии присяжных заседателей. Согласно ч. 5 ст. 348 УПК РФ председательствующий, признав, что обвинительный вердикт присяжных заседателей вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, вправе вынести постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направить уголовное дело на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания. Как показывает опыт, применение данной нормы УПК РФ вызывает у судей трудности.
Органами предварительного следствия Л. обвинялся в хищении ружья и убийстве двух человек. Коллегия присяжных заседателей признала доказанным событие по каждому преступлению и виновность Л. в их совершении. Тем не менее председательствующий вынес постановление о роспуске коллегии присяжных, приведя в нем суждения о недоказанности хищения Л. ружья, ничего не сказав по поводу наличия или отсутствия оснований для постановления оправдательного приговора в остальной части обвинения, признанной доказанной коллегией присяжных заседателей.
Как следует из материалов уголовного дела, в соответствии со ст. 345 УПК РФ старшина присяжных заседателей провозгласил вердикт, а судья, как того требуют нормы ч. 2 ст. 346 УПК РФ, поблагодарил заседателей за работу, объявил об окончании их участия в судебном разбирательстве. Впоследствии в суде были совершены действия, указанные в ч. ч. 3, 4, 5 ст. 347 УПК РФ, после чего судья удалился в совещательную комнату для вынесения приговора, вернувшись из которой, огласил постановление о роспуске коллегии. При таких обстоятельствах непонятно, какую коллегию присяжных председательствующий распустил, поскольку она уже закончила свою работу <25>.
--------------------------------
<25> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 6. С. 31.

По мнению А. Заложного, при применении ч. 5 ст. 348 УПК РФ "председательствующий как бы борется один на один с коллегией присяжных за истину по уголовному делу. И вряд ли государственный обвинитель может служить ему серьезным подспорьем в этом деле. Как свидетельствует практика, его миссия ни имеет никакого отношения к осуществлению рассматриваемой нормы УПК РФ" <26>. Такие категоричные суждения разделить трудно, ибо их справедливость опровергает как раз практика, к которой апеллирует автор.
--------------------------------
<26> Заложный А. Присяжные заседатели: опыт десятилетней работы. М., 2010. С. 67 - 68.

Живарев обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 и 2 ст. 209, ч. 2 ст. 159, п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Лапшиков и Бызгаев - в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209, п. п. "а", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В ходе судебного следствия государственный обвинитель частично отказался от обвинения подсудимых, в связи с чем судья вынес постановление о прекращении за отсутствием состава преступления уголовного преследования в части обвинения Живарева по ч. ч. 1 и 2 ст. 209 УК, Лапшикова и Бызгаева - по ч. 2 ст. 209 УК РФ, в отношении всех подсудимых - по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебное разбирательство было продолжено в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем. Присяжные заседатели вынесли в отношении Живарева, Лапшикова и Бызгаева обвинительный вердикт, не согласившись с которым, председательствующий по делу И., руководствуясь ч. 5 ст. 348 УПК РФ, вынес постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении дела на новое рассмотрение.
По результатам предварительного слушания в соответствии со ст. ст. 229, 234 и 237 УПК РФ судья Ф. вынес постановление о возвращении прокурору данного уголовного дела для устранения препятствий его рассмотрения судом. Как указано в постановлении, трудно определить, в совершении каких преступных событий подсудимые обвинялись, и это может вызвать необоснованные споры в суде с участием присяжных заседателей. Имеющееся в деле обвинительное заключение (с учетом того, что государственный обвинитель частично отказался от обвинения) не отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ, а суд в состязательном процессе не имеет права сам определять содержание обвинения. Кроме того, по мнению судьи, если уголовное дело не будет возвращено прокурору, может быть нарушено право обвиняемых на защиту <27>.
--------------------------------
<27> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. N 1. С. 13 - 14.

По нашему мнению, в действиях судьи допущены следующие нарушения. Во-первых, в постановлении не приведены обоснованные нормами УПК РФ мотивы несоответствия обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ. Во-вторых, частичный отказ государственного обвинителя от обвинения и изменение его в сторону смягчения основанием к возвращению уголовного дела прокурору для составления нового обвинительного заключения не является (ст. ст. 237, 246 УПК РФ). В-третьих, не основан на законе вывод судьи о том, что имеющееся в деле обвинительное заключение может привести к нарушению права обвиняемых на защиту, поскольку оно составлено без учета частичного отказа государственного обвинителя от обвинения. Как указывалось ранее, при изменении обвинения суд рассматривает уголовное дело в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем (ст. 252 УПК РФ).
Важно учитывать, что при наличии обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей подсудимый в соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ не может быть оправдан судом за непричастностью к совершению преступления.
Вопреки обвинительному вердикту и положениям ст. 348 УПК РФ об обязательности вердикта Тюменский областной суд оправдал А., обвиненного в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 226 УК РФ, по причине его непричастности к этому преступлению. В соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ мнение председательствующего о непричастности А. к совершению указанного преступления должно влечь за собой роспуск коллегии присяжных заседателей и направление дела на новое рассмотрение иным составом суда. По данному же делу председательствующий в нарушение указанных требований закона при наличии обвинительного вердикта в отношении А. по п. п. "а", "б" ч. 4 ст. 226 УК РФ оправдал А., обвиненного в совершении данного преступления по причине его непричастности к совершению преступления, что высшей судебной инстанцией признано свидетельствующим о незаконности приговора в этой части <28>.
--------------------------------
<28> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 10. С. 24.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ