Ознакомление с материалами уголовных дел о деятельности организованных преступных формирований. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОЗНАКОМЛЕНИЕ С МАТЕРИАЛАМИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНИЗОВАННЫХ ПРЕСТУПНЫХ ФОРМИРОВАНИЙ

С.А. ГУБИН

УПК РФ в ч. 1 статьи 15 указывает, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Часть 4 этой же статьи устанавливает, что стороны обвинения и защиты равны перед судом.

Состязательный процесс получил свое распространение главным образом в государствах с англо-саксонской системой права (Англия, Ирландия, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.). Эта правовая система развивалась по принципу "ibi jus ibi remedium" (право там, где есть защита).
В России идея о том, что уголовный процесс должен иметь состязательный порядок, нормативно закреплялась еще в Уставах уголовного судопроизводства 1864 г.
По мнению некоторых ученых, состязательный процесс - наиболее эффективный способ поиска истины в уголовном судопроизводстве. Например, В. Григорьев считает, что равенство сторон и состязательность - могучий метод познания истины, гарантия соблюдения прав и законных интересов сторон. Состязательное начало определяет лицо всего судебного процесса, весь его строй, придает приговору силу особой убедительности, повышает его правовую и социальную значимость <1>.
--------------------------------
<1> Григорьев В.Н. Уголовный процесс: Учебное пособие. М.: Эксмо, 2008. С. 82.

М. Духовский совершенно обоснованно отмечал, что "каждое состязание может назваться таковым, только под условием равенства сил" <2>.
--------------------------------
<2> Духовский М.В. Русский уголовный процесс. М., 1905. С. 47.

Вместе с тем анализ правоприменительной практики ст. 217 УПК по делам об организованных преступных формированиях, убийствах, совершенных в условиях неочевидности, выявил нарушение основополагающего принципа состязательного процесса - обеспечение равноправия сторон обвинения и защиты перед судом.
Согласно требованиям ст. 217 УПК в стадии предварительного расследования, соответственно до начала судебного разбирательства, следователь обязан предъявить обвиняемому и его защитнику прошитые и пронумерованные материалы уголовного дела. Для ознакомления предъявляются также вещественные доказательства, фотографии, материалы аудио-, видеозаписи, киносъемки, иные приложения к протоколам следственных действий. Обвиняемый и его защитник вправе неограниченное количество раз обращаться к любому из томов уголовного дела, выписывать из него любые сведения и в любом объеме, снимать копии с любого документа, в том числе и с применением технических средств.
С одной стороны, предоставление материалов уголовного дела обвиняемому до начала судебного разбирательства обеспечивает его право на защиту. Объекту уголовного преследования предоставляется достаточно времени и средств для того, чтобы он с помощью защитника изучил все аргументы предварительного следствия и на его заключительном этапе, а чаще всего в ходе судебного следствия, выдвинул свои контраргументы.
Однако сторона защиты нередко злоупотребляет этим правом и в процессе опровержения доводов обвинения вместо объяснения выдвинутых обвинением фактов использует смену позиций в показаниях обвиняемого и свидетелей защиты. Зачастую в ходе судебного следствия возникают свидетели защиты, которые с учетом информации, полученной в ходе ознакомления с материалами уголовного дела на предварительном следствии, кардинально изменяют ранее данные показания. Причем объяснение причин изменения показаний зачастую носит надуманный характер.
Согласно материалам анкетирования прокурорско-следственных работников Дальневосточного федерального округа РФ, занимавшихся расследованием, надзором и поддержанием обвинения по делам о деятельности организованных преступных формирований, при судебном рассмотрении уголовных дел соответствующей категории сторона защиты на основе изученных доказательств обвинения в ходе выполнения требований ст. 217 УПК в 52,3% случаев допускает кардинальное изменение ранее данных в ходе предварительного следствия показаний.
Новая версия защиты нередко впервые звучит в ходе судебного следствия, по некоторым делам в присутствии присяжных заседателей, сформировавшееся мнение которых зачастую тяжело переломить путем оглашения показаний. В этом случае показания свидетелей и потерпевших могут быть оглашены в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 281 УПК. Согласно этой норме суд вправе огласить показания указанных лиц, ранее данные при производстве предварительного следствия либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Однако, как показывает практический опыт, присяжные заседатели более склонны поверить в "ошибку следователя", нежели подвергнуть скрупулезному анализу факт изменения показаний.
Таким образом, нарушение принципа состязательности сторон заключается в предоставлении стороне защиты фактически неограниченного отрезка времени для ознакомления с материалами дела в стадии предварительного следствия. При этом до начала судебного следствия на основе изученных доказательств обвинения выстраивается новая позиция защиты. Такая "новая позиция", как правило, впервые представляется в ходе судебного следствия. В итоге сторона обвинения лишена эффективного механизма проверки новых доводов защиты путем производства следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.
Обозначенная проблема стала причиной постановления оправдательного приговора по одному из уголовных дел об убийстве, совершенном по найму <3>.
--------------------------------
<3> Предварительное расследование по делу осуществлял автор статьи в период 2004 - 2005 г., работая в должности следователя по особо важным делам прокуратуры Хабаровского края.

Дело было расследовано и рассмотрено судом в течение 2004 - 2008 гг. В силу распространенности следственной ситуации, достаточно полно демонстрирующей исследуемый вопрос, полагаем необходимым остановиться на этом уголовном деле.
Итак, 3 ноября 2004 г. днем в центре Хабаровска неизвестный из пистолета ПМ произвел четыре выстрела в потерпевшего А. На первоначальном этапе были установлены очевидцы преступления, один из которых, по профессии художник, запомнил киллера в лицо.
Погибший был предпринимателем, работавшим в сфере оптовых поставок промышленной продукции для нужд Дальневосточного военного округа. Соответственно, следствие тщательно отрабатывало версию убийства в связи с профессиональной деятельностью потерпевшего. Так, анализ следственной ситуации показал, что заинтересованным в убийстве мог быть родной брат погибшего - И., который работал на предприятиях потерпевшего в рамках трудового договора и претендовал на работу в качестве соучредителя. Несколько свидетелей дали показания о том, что между братьями были серьезные конфликты. Следствием последнего конфликта стало увольнение И. с предприятий А. за 7 месяцев до совершения преступления.
Подвергнув скрупулезной отработке все связи заподозренного в организации убийства, спустя 8 месяцев предварительного расследования в Нижнем Новгороде установили ранее судимого за разбойные нападения Ю. (по оперативной информации - член организованного преступного сообщества). Этот гражданин был сожителем дочери И. Очевидец - художник, установленный в первый день следствия, опознал в Ю. киллера. Это послужило основанием для задержания и последующего ареста как Ю., так и И.
В процессе внутрикамерной разработки И. подробно рассказал об обстоятельствах и мотивах организации убийства брата и непосредственного исполнения преступления, детали которого стали ему известны из отчета Ю. Кроме того, была перехвачена записка И., адресованная Ю., в которой первый инструктировал киллера о поведении при допросах.
Также необходимо отметить, что одной из важных улик по делу стал факт обнаружения в ходе обыска в доме И. (в г. Ульяновске) копии брачного договора погибшего брата, где было указано все его имущество. Оригинал договора был обнаружен в личных документах погибшего. Этот договор существенно влиял на доли в разделе наследственной массы (разница при разделе имущества в общем порядке составляла несколько миллионов долларов США). До задержания И. активно использовал документ в судебных процессах по разделу наследства. На вопросы следствия И. ответил, что договор у него в доме оказался случайно, свою причастность к преступлению отрицал.
Кроме этого, И. обеспечивал алиби Ю., поясняя, что в момент убийства находился в гостях у дочери в Нижнем Новгороде, где неоднократно, встречался как с ней, так и с ее сожителем Ю., в том числе и в день убийства брата.
В свою очередь Ю. выдвинул несколько версий о своем местонахождении в период с 1 по 3 ноября 2004 г. <4> Во-первых, будучи торговым агентом, в течение рабочего времени перемещался по торговым точкам Нижнего Новгорода; во-вторых, был на приеме в больнице; в-третьих, стал участником ДТП; в-четвертых, 3 ноября 2004 г. (день убийства) провожал на поезд И.; в-пятых, 2 ноября присутствовал на провозглашении приговора в отношении сына И. в одном из районных судов Нижнего Новгорода.
--------------------------------
<4> Следствием отрабатывался период с 1 по 3 ноября 2004 г. (и более поздние периоды) в связи с возможностью перемещения из г. Н.Новгорода в г. Хабаровск и в обратном направлении авиатранспортом с учетом совершения убийства в утреннее время 3 ноября 2004 г.

Перечисленные версии были подвергнуты тщательной следственной проверке. Выяснилось, что никто не помнил, был ли Ю. на работе в начале ноября. Товарные накладные, которые он составлял каждый рабочий день, именно за 1, 2 и 3 ноября 2004 г. имели следы подделки. В больницу на прием Ю. обращался, но не 3 ноября, как утверждал при допросе, а 9 ноября, что подтверждалось соответствующей медицинской документацией. Аналогичная ситуация была и с версией Ю. об участии в дорожно-транспортном происшествии. Также было установлено, что Ю. действительно присутствовал при вынесении приговора сыну И., но происходило это не 2, а 9 ноября 2004 г.
На вопросы следователя родственники, узнав о серьезном обвинении, также не смогли точно пояснить, видели ли они Ю. в исследуемые дни.
Определенный следственный результат был получен и при детализации показаний подозреваемых. В протоколах первых допросов задержанных И. и Ю. содержались существенные противоречия в части проводов И. на поезд 3 ноября (в день убийства).
Изложенная ситуация сохранялась до момента предъявления материалов уголовного дела обвиняемым и их защитникам. От момента начала изучения доказательств в рамках ст. 217 УПК до поступления дела в суд прошло около года. За этот промежуток времени обвиняемые, их родственники, адвокаты провели определенную "работу". В результате перед присяжными заседателями звучали совершенно иные показания с частым упоминанием о незаконной деятельности следователя и оперуполномоченных, которые якобы сфальсифицировали материалы уголовного дела в целях раскрытия резонансного преступления.
Достаточно подробно изучив материалы уголовного дела, ознакомившись с показаниями всех свидетелей и содержанием иных доказательств по делу, сторона защиты стала обходить "острые углы". Причем в силу высокой квалификации защитников по делу, изворотливости подсудимого И. изменения в показаниях были произведены достаточно грамотно, что в глаза явно не бросались, но смысл их зачастую менялся на противоположный.
Так, изучив показания многочисленных работников предприятия погибшего о конфликтных ситуациях между братьями и о публичных требованиях старшего брата о работе на правах соучредителя, в суде И. попытался представить себя как жертву амбициозного брата - жестокого руководителя. В отличие от показаний на предварительном следствии, где говорил о том, что с братом поддерживал исключительно положительные отношения, в суде подтвердил, что иногда случались конфликты, которые быстро заканчивались миром.
Наличие копии брачного договора у себя дома И. в судебном заседании стал объяснять тем, что нынешняя супруга у него не первая, поэтому, чтобы в случае развода не подвергать разделу заработанное собственными трудами имущество, он планировал составить свой брачный договор по образцу договора брата. При этом присяжные заседатели не обратили внимание на прежние показания в этой части, данные И. на предварительном следствии, и на то, что у И. на тот период вообще не было зарегистрированной совместной собственности.
Очевидные противоречия, которые были в показаниях И. и Ю. по событиям 3 ноября на железнодорожном вокзале Нижнего Новгорода, И. объяснил забывчивостью. О своих детальных показаниях, данных на предварительном следствии, заявил, что следователь его неверно понял и неправильно записал показания в протоколе. По-видимому, с учетом последующего решения такое объяснение устроило присяжных заседателей.
Активную работу в период перехода дела от предварительного следствия к судебному заседанию провели нижегородские адвокаты Ю. В суд по инициативе стороны защиты пришли многочисленные родственники, друзья и знакомые родственников, которые, изменив показания, данные на предварительном следствии, спустя два года "вспомнили", что они в период с 1 по 3 ноября 2004 г. лично видели Ю. Причем 3 ноября, по показаниям родственников и друзей, в один и тот же вечер, в одно и то же время Ю. одновременно находился в трех различных местах города. По некоторым объективным и субъективным причинам качественно проверить эту информацию с участием присяжных заседателей, осуществлявших свою деятельность в Хабаровске, было невозможно. Разъяснение этого факта, а также обращение их внимания на факт изменения показаний в этой части результатов не принесли.
Прозвучавшие в суде без изменений показания засекреченного сокамерника, которому И. рассказал все, до мельчайших деталей, о событиях преступления, сторона защиты перед присяжными заседателями объяснила оказанием давления на этого свидетеля. Оглашенные материалы процессуальной проверки, опровергающие подобный довод, присяжные вновь не восприняли. Соответственно, не были приняты во внимание показания очевидца убийства, опознавшего киллера.
Анализ деятельности стороны защиты в судебном заседании позволяет сделать выводы о том, что одной из причин вынесения оправдательного вердикта стало предъявление доказательств обвинения стороне защиты в стадии предварительного расследования, а также большой промежуток времени от момента предъявления доказательств до начала судебного следствия. В этот период сторона защиты проделала определенную работу, результаты которой государственное обвинение имеющимися инструментами, в основном путем оглашения показаний свидетелей в части противоречий, переломить не смогло.
Полагаем, что, гласно получая и изучая доказательства обвинения впервые в зале суда вместе с присяжными заседателями, подсудимые были бы лишены возможности создания ложного алиби либо присяжные заседатели были бы объективно информированы о деятельности стороны защиты по созданию ложного алиби, поскольку стали бы непосредственными очевидцами смены показаний. При этом смена позиции защиты подвергалась бы объективной оценке со стороны суда присяжных заседателей в силу непосредственного участия как при получении первоначальных сведений, так и при получении последующих. Такая следственно-судебная ситуация по делам об организованных преступных формированиях, об умышленных убийствах, совершенных в условиях неочевидности, складывается достаточно часто.
Помимо этой существует другая проблема. Предоставляя материалы следствия с анкетными данными всех свидетелей и потерпевших членам организованных преступных формирований, наделенным криминальной властью и способным на любые действия, вплоть до физического устранения, мы подвергаем реальной угрозе жизнь и здоровье свидетелей и потерпевших <5>.
--------------------------------
<5> См.: Губин С. Защита свидетелей и потерпевших // Законность, 2010. N 6. С. 37.

Одним из путей решения проблемы могло бы стать лишение стороны защиты права на ознакомление с материалами уголовного дела на предварительном расследовании. Примером в этом случае, допустим, может стать Германия, где по окончании предварительного расследования защитник обвиняемого имеет право знакомиться с материалами уголовного дела, но ему может быть отказано в этом, если, по мнению прокурора, ознакомление с материалами дела представляет угрозу целям расследования. Решение прокурора обжалованию не подлежит. Обвиняемый же вообще лишен права на ознакомление с материалами уголовного дела.
Однако следует признать, полное исключение этапа ознакомления с материалами дела в стадии предварительного расследования по всем категориям дел может быть сопряжено с некоторым ущемлением прав обвиняемых на защиту.
Представляется, что выходом из сложившейся ситуации может стать делегирование этого вопроса суду, который на основе ходатайства органа предварительного расследования мог бы, при установлении факта угрозы безопасности свидетелям и потерпевшим и необходимости обеспечения интересов уголовного дела, вынести необходимое решение о лишении права на ознакомление с материалами предварительного следствия обвиняемых и их защитников. Причем дополнительной гарантией соблюдения закона при решении указанных вопросов может стать обязательное участие прокурора в соответствующем судебном заседании.
В обоснование этого довода также следует отметить и то, что согласно нормам действующего уголовно-процессуального законодательства в ходе предварительного расследования у обвиняемого и его защитника есть доступ к некоторым наиболее значимым доказательствам. Так, обвиняемый и его защитник непосредственно участвуют в соответствующих допросах и очных ставках, знакомятся с заключениями экспертиз, при проведении обысков по месту жительства, работы обвиняемых копии протоколов обыска вручаются лицам, участвовавшим в следственном действии (родственникам, сослуживцам и т.д.), соответственно эти материалы доступны стороне защиты. Также в ходе производства судебного заседания по вопросу избрания меры пресечения в виде содержания под стражей сторона защиты вправе ознакомиться с материалами, предоставляемыми следователем в обоснование заявленного ходатайства. Так, согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста" при решении вопроса о применении к подозреваемому, обвиняемому или подсудимому меры пресечения в виде заключения под стражу или при продлении срока содержания под стражей в случае заявления ходатайства со стороны защиты об ознакомлении с материалами судья, исходя из конституционных норм, не вправе отказать подозреваемому, обвиняемому, а также их защитникам в удовлетворении такого ходатайства.
Согласно п. 2 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ для решения вопроса о возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу суду надлежит в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению; при этом следует иметь в виду, что обоснованное подозрение предполагает наличие достаточных данных о том, что соответствующее лицо могло совершить это преступление.
Как правило, во исполнение указанных требований следователи вынуждены приобщать к соответствующим материалам копии основных доказательств, имеющихся в деле, в том числе протоколов допросов свидетелей, очевидцев преступления, с которыми сторона защиты знакомится зачастую фактически на первоначальном этапе расследования. В конце концов, обвиняемому и его защитнику вручается копия обвинительного заключения, в котором следователь излагает все доказательства вины.
В связи с этим неуместно говорить о том, что в случае лишения судом обвиняемого и его защитника права на ознакомление с делом существенно будет нарушено право на защиту.
С учетом изложенного предлагаем внести изменения в ст. 217 УПК, дополнив ее ч. ч. 11 и 12. Часть 11 можно изложить в следующей редакции: "В тех случаях, когда предъявление материалов уголовного дела для ознакомления обвиняемому и его защитнику может повлечь за собой оказание незаконного воздействия на участников уголовного процесса, привести к уничтожению вещественных и иных доказательств, а также иным путем воспрепятствовать осуществлению правосудия, следователь с согласия прокурора вправе возбудить перед судом ходатайство об отказе в ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела".
Часть 12 предлагаем изложить в следующей редакции: "Рассмотрение ходатайства об отказе в ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела производится в порядке, установленном ст. 125 настоящего Кодекса. По результатам рассмотрения настоящего ходатайства суд принимает одно из следующих решений:
1) об удовлетворении ходатайства и лишении обвиняемого и его защитника права на ознакомление с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 настоящего Кодекса;
2) об отказе в удовлетворении ходатайства;
3) об отложении судебного заседания сроком не более чем на 72 часа по ходатайству одной из сторон для предоставления ею дополнительных материалов обоснованности или необоснованности ограничения обвиняемого и его защитника в ознакомлении с материалами дела в порядке, установленном ст. 217 настоящего Кодекса".
По нашему мнению, введение в правовое поле такой законодательной конструкции позволит обеспечить безопасность участников уголовного судопроизводства (свидетелей, потерпевших, обвиняемых, сотрудничающих с органами следствия, и др.) по наиболее общественно опасным категориям дел (об организованной преступности, бандитизме, терроризме, о должностных преступлениях и т.д.), в значительной степени воспрепятствует немотивированному изменению показаний, данных на предварительном следствии, и в конечном итоге в максимальной степени позволит соблюсти государственные интересы расследования.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ