Определение ущерба интересам несовершеннолетнего при отстранении законного представителя от участия в производстве по уголовному делу. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОПРЕДЕЛЕНИЕ УЩЕРБА ИНТЕРЕСАМ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ПРИ ОТСТРАНЕНИИ ЗАКОННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ОТ УЧАСТИЯ В ПРОИЗВОДСТВЕ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ

А. ДЕЖНЕВ

В силу фактора происхождения детей, совместного проживания с родителями, других социально-этических причин интересы несовершеннолетнего и его семьи чаще всего совпадают между собой. В этом случае содержание интересов несовершеннолетних может быть представлено через характеристику действий его законных представителей. Только родитель, пишет О.Ю. Ильина, может определить этот интерес и обеспечить свое поведение с учетом его характера и содержания <1>. Но так бывает не всегда. В статьях УПК РФ, регулирующих судопроизводства по делам в отношении несовершеннолетних, дважды предусматривается возможность отстранения от участия в уголовном деле законных представителей (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428). Это происходит в тех случаях, когда их действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого).
--------------------------------
<1> См.: Ильина О.Ю. Об определении интересов ребенка как семейно-правовой категории // Государство и право. 2005. N 11. С. 73 - 74, 75.

Благодаря указанным нормам законодатель вынуждает правоприменителя выделять персонифицированные интересы несовершеннолетних, соотносить их с интересами семьи или отдельных ее членов. Решение должно приниматься в условиях, когда несовершеннолетний, являясь еще не сформировавшейся в полном объеме личностью, а также в силу ограниченного жизненного опыта порой не осознает своих интересов. Вместо законного представителя (как правило, родителя несовершеннолетнего) оценка его интересов становится прерогативой следователя (дознавателя, судьи) - совершенно постороннего для несовершеннолетнего человека. Противоречивость этой ситуации заключается и в том, что в досудебном производстве следователь (дознаватель) и несовершеннолетний обвиняемый (подозреваемый) отстаивают разные интересы (следователь (дознаватель) - публичный, а несовершеннолетний - частный интерес). Соответственно, следователь (дознаватель) осуществляет обвинительную деятельность, а несовершеннолетний обвиняемый (подозреваемый) от нее защищается. В связи с этим возникает вопрос: насколько оправданным является такое положение вещей?
Действительно, противоречивость ситуации налицо. Видимо, поэтому в ст. 48 УПК РФ законодатель сформулировал норму об обязательном участии в уголовном процессе законных представителей несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого. Она выступает в роли определенного средства противодействия при возможном злоупотреблении следователем (дознавателем) своими полномочиями. Если в деле, в силу определенных причин, обеспечить участие родителей несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого не удастся либо они отстранены от участия в деле, функцию законных представителей могут выполнять органы опеки и попечительства (п. 12 ст. 5 УПК РФ). К тому же по делам этой категории обязательно участие защитника (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ). Выходит, что определение интересов несовершеннолетнего полностью не отдается в компетенцию следователя (дознавателю). В их уяснении на стороне защиты участвуют и другие лица. Этим во многом снимается указанное противоречие. Однако роль семьи в данном процессе может быть сведена на нет.
Представители органов опеки и попечительства, равно как и защитники, являются для несовершеннолетнего, как правило, посторонними людьми. Полностью осознать его интересы им весьма затруднительно. Не зря нормы семейного и гражданского права предусматривают приоритет родителей в представлении интересов их несовершеннолетних детей. Общность семейных интересов позволяет им сделать это наиболее эффективно и безболезненно для личности несовершеннолетнего. Поэтому участие иных лиц, кроме родителей, в роли законных представителей должно рассматриваться как исключительный случай, который наступает, если их действиями интересам несовершеннолетнего наносится ущерб (ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК РФ). Говоря об ущербе, законодатель не раскрывает его содержание. Ясно лишь то, что он уже наносится, т.е. его (ущерб) можно воспринять и оценить, установить его размер. Задача следователя, дознавателя или судьи состоит в том, чтобы уже наносимый ущерб не стал еще больше.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" разъясняется, что "к действиям, наносящим ущерб интересам несовершеннолетнего подсудимого, следует относить невыполнение обязанностей, вытекающих из статуса законного представителя, в том числе по воспитанию несовершеннолетнего, либо уклонение от участия в деле в качестве законного представителя, а равно злоупотребление процессуальными и иными правами, отрицательное влияние на несовершеннолетнего, создание препятствий для выяснения обстоятельств, имеющих значение для дела" (п. 11) <2>.
--------------------------------
<2> См.: Российская газета. 2011. 11 февраля.

До принятия данного Постановления действия законного представителя, наносящие ущерб интересам несовершеннолетнего, определялись в научных работах. Нужно признать, что разработанные ранее предложения <3> во многом совпали с приведенной позицией Верховного Суда. Вместе с тем нельзя не обратить внимание на то, что в рассматриваемом документе речь идет лишь об интересах несовершеннолетнего подсудимого. Разъясняются особенности отстранения законного представителя от участия в производстве по уголовному делу в суде. О досудебном производстве в нем речь не идет. Однако с учетом общности содержания законодательных конструкций, сформулированных в ч. 4 ст. 426 и ч. 2 ст. 428 УПК РФ, полагаем, что установленный Верховным Судом подход допустимо распространять и на случаи отстранения законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого.
--------------------------------
<3> См., напр.: Булатов Б.Б., Галимов О.Х., Гирько С.И. и др. Производство дознания по уголовным делам о преступлениях несовершеннолетних. М., 2003. С. 37 - 38; Тетюев С.В. Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. М., 2007. С. 81 и др.

К перечню действий, наносящих ущерб интересам несовершеннолетнего, Верховный Суд РФ в первую очередь отнес случаи невыполнения законным представителем обязанностей, вытекающих из его статуса, в том числе по воспитанию несовершеннолетнего. Достижение максимального воспитательного воздействия на несовершеннолетнего позиционируется в документе как одно из приоритетных направлений правосудия по данной категории уголовных дел <4>. Однако, опираясь лишь на УПК РФ, правоприменителю сложно будет установить требуемый комплекс обязанностей законного представителя. В статьях, регламентирующих его уголовно-процессуальный статус, выделяются в основном права данного участника уголовного судопроизводства (ст. ст. 426, 428 УПК РФ). При решении этой проблемы нужно учитывать, что формирование статуса законного представителя несовершеннолетнего происходит не только за счет норм уголовно-процессуального права. Он определен и семейным законодательством (ст. 64 Семейного кодекса РФ <5>). В гл. 12 данного кодифицированного закона предусмотрен комплекс прав и обязанностей родителей. Среди них выделяются нормы, касающиеся воспитания детей (ст. 63 СК РФ). Данное обстоятельство говорит о межотраслевом характере отношений, порождаемых участием в уголовном процессе законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого).
--------------------------------
<4> См.: пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" // Российская газета. 2011. 11 февраля.
<5> Далее - СК РФ.

В русле этих рассуждений хотелось бы обратить внимание на то, что законодатель, обязанности по воспитанию несовершеннолетнего в основном закрепляет за его родителями (ст. 63 СК РФ), а не законными представителями. Понятно, что функцию законного представительства могут выполнять родители несовершеннолетних. Тем не менее в "чистом виде" обязанности законного представителя по воспитанию несовершеннолетнего в законодательстве не сформулированы. У законного представителя иное предназначение. Этот статус больше связан с защитой интересов несовершеннолетних от внешних воздействий. Воспитание же является частью внутренней жизни семьи, где более уместно использовать понятие "родители". Поэтому, говоря о выполнении обязанностей законного представителя, связанных с воспитанием несовершеннолетнего, нужно учитывать эту терминологическую особенность. Она порождена отличиями в характере регулируемых разными законами отношений. Сформулированное в этом контексте разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, на наш взгляд, допускает дополнительную интерпретацию статуса законного представителя в уголовном процессе за счет норм семейного права.
В числе действий, наносящих ущерб интересам несовершеннолетнего подсудимого, Верховный Суд РФ выделяет случаи уклонения лица от участия в деле в качестве законного представителя. Об этом раньше велась речь на страницах юридических изданий <6>. В целом данный подход заслуживает поддержки. В то же время в нем есть скрытые противоречия. Например, факт неявки законного представителя без уважительных причин в судебное заседание говорит о нежелании данного участника уголовного судопроизводства принимать участие в судьбе несовершеннолетнего. Однако в условиях обязательного участия законного представителя несовершеннолетнего (ст. 48 УПК РФ) в производстве по уголовному делу эта неявка может расцениваться и как препятствие отправлению правосудия. Да и многие другие процессуальные "ухищрения" законных представителей можно воспринимать как способы защиты интересов несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве. Наносимый несовершеннолетнему ущерб в таких случаях выражен не явно. Соответственно, и отстранение законного представителя в порядке, предусмотренном ч. 4 ст. 426 или ч. 2 ст. 428 УПК РФ, может быть поставлено здесь под сомнение.
--------------------------------
<6> См.: Дикарев И. Значение и проблемы участия законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в уголовном судопроизводстве // Уголовное право. 2007. N 5. С. 78.

Злоупотребление процессуальными и иными правами, особенно в контексте создания препятствий для выяснения обстоятельств, имеющих значение для дела, тоже может быть воспринято двояко. Исходя из разъяснений, содержащихся в приведенном ранее Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, данные действия законного представителя наносят ущерб интересам несовершеннолетнего. Однако нельзя не учитывать, что далеко не всегда обвиняемый (подозреваемый, подсудимый) заинтересован в установлении этих обстоятельств. Если они изобличают его в совершении преступления, полагаем, что их установление противоречит его интересам, а если реабилитируют, то наоборот. Справедливости ради отметим, что трудно себе представить следователя или дознавателя, который будет воспринимать это соотношение как руководство к действию. Вряд ли кто-либо из них отстранит законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), если тот способствует раскрытию преступления, помогая установить изобличающие вину обстоятельства. Хотя такое поведение, пожалуй, можно рассматривать, как наносящее ущерб интересам несовершеннолетнего <7>.
--------------------------------
<7> В этом контексте в качестве положительного примера не лишним будет отметить, что, например, ч. 5 ст. 487 УПК Республики Казахстан предусматривает отстранение законного представителя от участия в деле, "если имеются основания считать, что его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего или направлены на воспрепятствование объективному расследованию дела" (выделено мной. - А.Д.). См.: Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан. Алматы, 2010. С. 192.

Данный вывод основан на современной идеологии УПК РФ, его назначении и охранительной системе принципов уголовного судопроизводства. Излишне формализованная процедура расследования и судебного разбирательства уголовных дел ориентирована на защиту интересов несовершеннолетних от уголовного преследования. Воспитательная функция в доказательственной деятельности государственных органов сейчас имеет второстепенное значение. Она, как нам представляется, была приоритетна в советский период истории уголовного судопроизводства <8>. Именно тогда создание препятствий для выяснения имеющих значение для дела обстоятельств и установления истины по делу воспринималось (наряду с другими обстоятельствами) как антипедагогический шаг по отношению к несовершеннолетнему и наносило ущерб его нравственному развитию. Отстранение законного представителя от участия в деле в этих условиях было логичным. Такое положение вещей ближе и автору статьи. Однако современная логика уголовно-процессуального законодательства заставляет нас думать иначе.
--------------------------------
<8> Например, воспитание граждан ранее выделялось в числе задач уголовного судопроизводства (ст. 2 УПК РСФСР 1960 г.).

Злоупотребление законным представителем процессуальными и иными правами также может быть обусловлено его двойственным правовым положением. Зачастую этот участник уголовного процесса защищает не только интересы несовершеннолетнего, но и свои собственные, как отмечает И. Дикарев <9>. Так происходит, например, в случаях причинения несовершеннолетним обвиняемым (подозреваемым, подсудимым) имущественного вреда. Его возмещение может быть возложено на родителей. Однако и здесь есть своя специфика. Сам факт наличия имущественной ответственности родителей за совершенное несовершеннолетним преступление еще не означает, что их действия в роли законных представителей будут направлены во вред интересам несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого). Наоборот, в практической деятельности часто можно наблюдать общность их интересов. Это объясняется естественным желанием родителей защитить своего ребенка. К тому же их материальная ответственность чаще всего зависит от доказанности обвинения. Дополнительную аргументацию этого подхода можно встретить и в других исследованиях.
--------------------------------
<9> См.: Дикарев И. Указ. соч. С. 78.
<10> См., напр.: Булатов Б.Б., Галимов О.Х., Гирько С.И. и др. Указ. соч. С. 37 - 38.

Таким образом, двойственное положение законного представителя не всегда означает, что его интересы противоречат интересам несовершеннолетнего. Если все же такое противоречие есть, данный участник уголовного процесса должен быть отстранен от участия в деле. Это вытекает из содержания ч. 2 ст. 64 СК РФ, которая говорит о том, что родители не вправе представлять интересы своих детей, если органом опеки и попечительства установлены противоречия между интересами родителей и детей. Учитывая, что формирование статуса законного представителя в уголовном процессе во многом происходит за счет норм семейного и гражданского права, данное нормативное установление игнорировать нельзя. Необходимо лишь сделать небольшую поправку на уголовно-процессуальную специфику. В уголовном судопроизводстве выявление противоречивого интереса и решение об отстранении законного представителя от участия в деле возложено на следователя, дознавателя или суд. Предполагается, что противоречие интересов законного представителя и несовершеннолетнего способно нанести последнему определенный ущерб.
Следует учитывать и то, что сам по себе интерес несовершеннолетнего участника уголовного судопроизводства может быть противоречивым в силу его психовозрастных особенностей. В некоторых случаях им движет стремление избежать ответственности за совершенное деяние либо скрыть от родителей обстоятельства собственного неблаговидного поведения <11>. В этих условиях определение истинных интересов несовершеннолетнего подчиняется нравственным категориям. Без определенного усмотрения следователя (дознавателя, судьи) здесь не обойтись.
--------------------------------
<11> См.: Галимов О.Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве. СПб., 2001. С. 75.

Отрицательное влияние на несовершеннолетнего со стороны законного представителя также рассматривается Верховным Судом РФ как обстоятельство, наносящее ущерб интересам подростка. Он может быть причинен физическому или психическому здоровью, нравственному развитию в результате пренебрежительного, грубого, жестокого, унижающего человеческое достоинство обращения; оскорбления; эксплуатации детей <12>. Нельзя упускать из виду и факты, связанные с противоправными действиями родителей или вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность.
--------------------------------
<12> См.: Ильина О.Ю. Указ. соч. С. 74.

Такое поведение определенным образом характеризуют негативные черты морального облика законного представителя. Считаем, что именно эти его личностные качества, представляющие угрозу для нравственного развития несовершеннолетнего, дают нам основания полагать, что его интересам наносится ущерб. Этот ущерб больше связан с вопросами воспитания подростка, формирования в нем положительных личностных качеств, чем с формальной стороной расследования или судебного разбирательства дела. Правовую помощь в реализации интересов несовершеннолетних уполномочен все же оказывать защитник. В участии законного представителя мы в большей степени видим социально-этическое назначение, обусловленное необходимостью обеспечения несовершеннолетнему нравственной поддержки, психологической помощи преимущественно со стороны семьи и близких.
Данный подход органично вписывается в соответствующие международные стандарты отправления правосудия. В частности, Минимальными стандартными правилами ООН, касающимися отправления правосудия в отношении несовершеннолетних установлена возможность отказа родителям несовершеннолетнего участия в деле, если имеются основания полагать, что это необходимо в интересах несовершеннолетнего (ст. 15.1). В официальном комментарии отмечается, что это возможно, когда "присутствие родителей или опекунов при слушании дела оказывает отрицательное влияние, например, если они проявляют враждебное отношение к несовершеннолетнему; поэтому должна быть предусмотрена возможность отказа им в таком участии" <13>. Следует заметить, что здесь делается акцент на содержании личных взаимоотношений между родителями и ребенком. Они характеризуют больше нравственную сторону представительства и не связывают отстранение этого участника уголовного процесса с формальной стороной дела. Причинение ущерба интересам несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) законным представителем (родителем ребенка) здесь является следствием конфликта интересов в семье, среди наиболее близких людей.
--------------------------------
<13> См.: Сборник международных стандартов и норм ООН в области правосудия в отношении несовершеннолетних. М., 1998. С. 70.

Анализируя содержание ст. ст. 426, 428 УПК РФ, можно заметить, что законодатель говорит об отстранении законного представителя. Он не ведет речь об отказе в допуске данного лица к участию в деле. Обратив внимание на эту проблему, В.В. Николюк справедливо отмечает, что "законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого может быть не только отстранен, но и вовсе не допущен к участию в уголовном деле" <14>. Действительно, зачем допускать законного представителя к участию в деле, если изначально известно об обстоятельствах, влекущих его отстранение от уголовного судопроизводства. Восполняя данный законодательный пробел, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 разъяснена возможность отказа в доступе к участию в уголовном деле законных представителей несовершеннолетних. Это ограничение касается лиц, совершивших преступление совместно с несовершеннолетним, а также тех лиц, в отношении которых несовершеннолетний совершил преступление.
--------------------------------
<14> См.: Николюк В.В. Законодательная регламентация производства по делам несовершеннолетних в УПК РФ // Вопросы теории уголовного судопроизводства. Избранные статьи. Омск, 2006. С. 233.
<15> См.: Галимов О.Х. Указ. соч. С. 3.

В самом деле, если несовершеннолетний, например, совершает преступление в отношении членов своей семьи, участие его родителей в качестве законного представителя вряд ли оправдано. Их интересы могут не совпадать, хотя об этом трудно делать категорические выводы. Семейные отношения характеризуются высоким уровнем нравственной зависимости между людьми. Случаи примирения между членами семьи не редкость. Поэтому в подобных случаях решение о допуске законного представителя к участию в деле требует индивидуальной оценки. Она должна учитывать реальное состояние межличностных отношений в семье в течение всего периода производства по уголовному делу.
Рассуждая об участии в деле законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), нельзя упускать из виду деятельность этого участника уголовного процесса на стороне потерпевшего или свидетеля. Несмотря на то что ст. ст. 45 и 191 УПК РФ не предусматривают оснований для его отстранения, полагаем, что здесь допустима аналогия. Порой малолетние или несовершеннолетние дети являются единственными очевидцами преступления, особенно если речь идет о семейно-бытовых конфликтах. Родители ребенка вполне могут использовать детские чувства привязанности в своих интересах. Может происходить подавление истинного интереса несовершеннолетнего родительским авторитетом, когда на самом деле родительские интересы выдаются за интересы ребенка. Например, в 1994 г. состоялся судебный процесс, в котором подсудимой оказалась организатор семейного детского дома по обвинению в доведении до самоубийства приемного малолетнего ребенка. Показания в суде давали другие ее приемные малолетние дети <15>.
--------------------------------
<15> См.: Галимов О.Х. Указ. соч. С. 3.

Допрос таких свидетелей и потерпевших с участием их родителей - законных представителей, являющихся участниками преступления, становится проблемным. При совершении преступления на семейно-бытовой почве дети, по сути, становятся заложниками конфликта между двумя наиболее близкими людьми - их родителями. Им сложно самим сделать необходимый нравственный выбор. Избавить их от решения этой сложной жизненной задачи должен следователь (дознаватель, суд) путем привлечения представителей органов опеки и попечительства. Полагаем, что соответствующая норма должна найти отражение в ст. ст. 45 и 191 УПК РФ.
Таким образом, нельзя отрицать, что анализируемые разъяснения Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" имеют стабилизирующее значение не только для судебной, но и следственной практики. Системный анализ этого документа позволил прийти к выводу о том, что основная причина отстранения законного представителя от участия в деле лежит в нравственной сфере и связывается с негативным социальным воздействием на несовершеннолетнего. Данное обстоятельство определенным образом говорит о тенденции развития в российском уголовном правосудии ювенальных технологий. Между тем нельзя отрицать, что УПК РФ не рассчитан на их широкое применение. В процессе доказывания вины несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого отчетливо видна конкуренция между реализацией законными представителями воспитательных, психолого-педагогических задач и защиты от уголовного преследования. Последнее направление деятельности законного представителя в нынешней системе уголовно-процессуальных отношений сейчас имеет приоритет. Воспитательное значение уголовного судопроизводства ушло на второй план, что негативно нами воспринимается в свете заботы о подрастающем поколении.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ