Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок выполнения работ
• Требования к оформлению работ
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Образцы работ
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

Вопросы квалификации преступления при фактической ошибке. Статьи по предмету Уголовное право

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРИ ФАКТИЧЕСКОЙ ОШИБКЕ

В.Н. ВИНОКУРОВ

Квалификация преступления при ошибке в определении свойств личности потерпевшего, не обладающего указанными в законе признаками, выступающими в качестве квалифицирующих, порождает проблемы, поскольку наступает смерть не того человека, на которого был направлен умысел. Проблемы квалификации преступления возникают и при ошибке в развитии причинной связи, и при отклонении действия.
Рассмотрим эти ситуации. Так, Т. был осужден по ст. 106 Уголовного кодекса РСФСР (ст. 109 УК РФ - причинение смерти по неосторожности) и ст. 15, п. "в" ст. 102 УК РСФСР (ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство лица в связи с выполнением данным лицом общественного долга) за то, что с целью мести за выполнение С-кой общественного долга подошел к ее дому и, заметив в окне очертания человека, полагая, что это С-кая, произвел прицельный выстрел, которым был убит С-кий. Вышестоящий суд отменил приговор, указав, что жизнь С-кого и жизнь С-кой являются юридически равноценными объектами преступления <1>.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1973. N 11. С. 11 - 12.

Одни ученые такие действия предлагают квалифицировать по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку человек умер [18, с. 165]. Другие полагают, что их следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку, несмотря на то, что был убит человек, в то же время личность, являющаяся носителем особых социально значимых отношений, не пострадала, и вред отношениям, складывающимся в сфере управления, не был причинен по независящим от виновного обстоятельствам [14, с. 52; 29, с. 84]. Учитывая, что сообщение о совершенном преступлении способствует выполнению государством своих функций - управлению процессами, происходящими в обществе, - при убийстве лица, выполнявшего свой общественный долг, отношения в сфере управления следует признавать дополнительным объектом. При этом возникает фикция: потерпевший мертв, но виновный своей цели не достиг.
Для устранения возникшей коллизии в ст. 1456 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года было сформулировано правило: "Кто, имея намерение нанести кому-либо смерть, вместо того лица по ошибке или иному случаю лишит жизни другого, тот подвергается тому же самому наказанию, которому он должен подвергнуться, если бы умертвил того, на жизнь кого имел умысел". На основании этого лицо, желавшее убить отца и убившее по ошибке другого, наказывалось как отцеубийца. Но на другие преступления при ошибке в объекте это положение не распространялось [27, с. 21, 829], и действия виновного квалифицировали по направленности умысла, а не по последствиям.
Для устранения споров, как квалифицировать подобные действия, следует руководствоваться правилом, что действия виновного при посягательстве на жизнь и здоровье при ошибке в личности потерпевшего необходимо квалифицировать как оконченное преступление, к совершению которого он стремился. Данное предложение, возможно, и противоречит положениям ст. 29 УК РФ, смысл которой в том, что оконченным признается преступление, в котором содержатся все признаки состава преступления, на совершение которого был направлен умысел лица [11, с. 68]. Так, если виновный желал причинить смерть лицу, выполнявшему общественный долг, а убил другого, нельзя говорить, что наступили именно те конкретные последствия, к которым он стремился. Однако это положение устранит фикцию, когда смерть человека наступила, но вследствие ошибки в личности потерпевшего такие действия квалифицируют как покушение на убийство либо как оконченное убийство, когда смерть лица, выполнявшего общественный долг, вследствие ошибки в личности не наступила.
Рассмотрим вопрос о квалификации посягательства на тело мертвого человека. В советский период и в настоящее время посягательство на "отсутствующего" потерпевшего, например, выстрел в мертвого человека, которого виновный считал живым и желал убить, считалось и считается преступным. Хотя убить труп невозможно, в доктрине отмечено, что такие действия общественно опасны. Последствия в этом случае не наступили по независящим от лица причинам. Если бы на месте трупа был живой человек, он мог бы быть убит, и поэтому такие действия следует квалифицировать как покушение [5, с. 49; 12, с. 46]. На основе этих положений и применяется уголовный закон.
Так, Г. в процессе ссоры убил П. ударом молотка. После этого в вагончик, где лежал труп П., зашел С.; увидев лежащего на кровати П. и желая его смерти, С. ударил П. топором по голове. С. был осужден по ст. 15 и ч. 1 ст. 103 УК РСФСР (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> Дело N 04-12. Архив Новгородского обл. суда за 1995 год. (Пример взят из монографии: Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2004. С. 134.)

При таком подходе упускается из внимания, что уголовный закон, охраняя общественные отношения, тем самым охраняет реальные личности, из действий которых и состоят эти отношения. Поэтому и не является общественно опасным деяние, не затрагивающее интересы людей, выступающих основным элементом общественных отношений [9, с. 29]. Таким образом, отсутствие субъекта - основного элемента социальной связи - позволяет говорить о том, что социальной связи в реальности как непосредственного объекта преступления нет.
В уголовном праве досоветского периода этот вопрос решался иначе. "Если объект посягательства не существует физически, - писал Н.С. Таганцев, - то очевидно, что всякая попытка посягнуть на него будет мнимой: она заключает в себе голую злую волю, но не имеет свойств преступного деяния, тем более что в большинстве случаев и самое покушение при подобных условиях бывает невозможно, по крайней мере в тех деяниях, которые предполагают непосредственное воздействие субъекта на объект" [24, с. 321].
Такой подход был обусловлен тем, что в тот период объектом преступления признавали не абстрактные, типизированные общественные отношения, а социальные связи между определенными субъектами. Поскольку право и обязанность предполагают всегда отношения между двумя лицами, то и преступление должно содержать в себе посягательство на известные общественные отношения (социальные связи. - В.В.) [22, с. 84].
Соответственно, удар ножом мертвого человека, которого виновный считал живым, квалифицировали как обнаружение умысла, а не покушение на убийство, поскольку нельзя привлечь человека к ответственности за оскорбление несуществующего лица (23, с. 240 - 243).
В комментарии к ст. 9 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года отмечено, что посягательство, направленное на мнимый объект или такой, который не мог быть предметом преступления, не подлежит уголовному преследованию. Но лицо освобождали от уголовного преследования, когда предмет не существовал в действительности или не имел тех свойств и качеств, лишение которых было целью виновного. Однако случайное отсутствие той вещи, на которую было направлено действие, не лишает его преступного характера. Поэтому взлом замка в риге с целью кражи находящегося там хлеба, которого на момент проникновения не было, квалифицировали как покушение на кражу со взломом [27, с. 20 - 21].
В ст. 47 Уголовного уложения 1903 года было также указано: "Не почитается преступным деяние, направленное на предмет, несуществующий или очевидно негодный для учинения того рода преступного деяния, которое замышлено". Несуществующими признавались предметы, отсутствующие как физически, так и юридически, т.е. не имевшие определенных качеств, против правовой охраны которых было направлено действие. Не признавалось преступлением покушение на убийство лица, находящегося в это время в другом городе. Но выстрел в комнату, не повлекший смерть человека потому, что жертва стояла в стороне, являлся наказуемым покушением [26, с. 90 - 92]. В теории уголовного права того времени воздействие на отсутствующего субъекта рассматривали как мнимое преступление "за отсутствием объекта" [28, с. 15].
Представляется, что лицо, посягающее на мертвого человека, можно привлечь к уголовной ответственности за приготовление к убийству (ч. 1 ст. 30, ст. 105 УК РФ), только если будет доказано, что оно приискивало, изготовляло или приспосабливало для совершения убийства средства или орудия преступления (например, оружие), приискивало соучастников либо умышленно создавало иные условия для совершений убийства до наступления смерти потерпевшего, а также за приобретение оружия, если виновный успел его приобрести (ст. 222 УК РФ) [1, с. 104]. Это обстоятельство упускают критики, указывая на несовместимость признания таких действий непреступными и возможности привлечения к уголовной ответственности за приготовление к убийству [2, с. 589].
Из данного положения не выпадает следующий пример. К., находясь в состоянии опьянения, с целью изнасилования напал на Ж., угрожая ей ножом. Ж. потеряла сознание, после чего К. изнасиловал ее и скрылся. Экспертиза установила, что потерпевшая в момент изнасилования была мертва - смерть наступила от развившегося шока, вызванного нападением К., на фоне заболевания сердца. Действия К. Тамбовский областной суд обоснованно квалифицировал как покушение на изнасилование <1>, поскольку изнасилование - это составное преступление, состоящее из насилия и полового сношения, и в момент применения насилия потерпевшая была жива, однако вред такому объекту, как половая свобода, не был причинен по независящим от виновного обстоятельствам.
--------------------------------
<1> Пример взят из монографии: Векленко С.В., Бавсун М.В., Фаткуллина М.Б. Вина и ответственность в уголовном праве. Омск, 2009. С. 202.

Рассмотрим вопрос о квалификации преступления при ошибке в причинно-следственной связи, когда виновный, совершив действия, которые, по его мнению, привели к гибели потерпевшего, желая скрыть убийство, сбрасывает потерпевшего в воду. Но смерть потерпевшего наступает от попадания воды в легкие, поскольку при попадании в воду он был жив. Одни ученые предлагают квалифицировать такие действия как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности [13, с. 85; 16, с. 240 - 241; 20]. Другие более обоснованно считают, что исходя из направленности умысла эти деяния следует квалифицировать как оконченное преступление [3, с. 152 - 153]. В данном случае уголовно-правовая оценка зависит от того, что понимать под непосредственным объектом убийства: если это - благо, принадлежащее конкретному человеку, а не обществу, тогда - как покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности, а если жизнь человека воспринимать как некую абсолютную ценность (что правильно), тогда - как убийство или покушение на убийство, поскольку ошибка в личности на квалификацию не влияет [30, с. 694].
Понимание непосредственного объекта преступления как неперсонифицированных обезличенных социальных связей между субъектами следует учитывать при квалификации отклонения действия. В теории полагают, что если у виновного был умысел на причинение одних последствий, но вследствие его действий по неосторожности наступили иные последствия, то субъективная связь между ними отсутствует, действия виновного следует квалифицировать по совокупности: покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности [17, с. 17].
Представляется, что такая позиция основана на правилах квалификации при отклонении действия, выработанных в теории дореволюционного права, когда непосредственным объектом признавали не общественные отношения, а конкретного человека [4, с. 435]. Так, Уголовно-кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР в одном из своих определений 1928 года под влиянием этих воззрений указала следующее: "Если бы суд пришел к выводу, что убийство имело место в силу неудавшегося покушения на убийство Л. и что выстрелы, направленные в последнего, минуя цель, попали в К., в этом случае суд должен был это действие квалифицировать по ст. ст. 19 и 136 УК РФ (покушение на убийство) и по ст. 139 УК РСФСР (неосторожное убийство). Только совокупные признаки обеих статей отражают действительную картину происшествия" [21, с. 248 - 249].
Однако постепенно, по мере признания в качестве объекта преступления не человека, а общественных отношений, квалификация указанных ситуаций начала меняться. Так, Т. и Л., решив умертвить К., пригласили его в пивную, где подсыпали ему в кружку с пивом яд и ушли, сославшись на дела. К. заподозрив неладное, не стал пить пиво и тоже ушел, оставив его на столе. Пиво выпил посетитель пивной Д., вследствие чего скончался. Н.Д. Дурманов действия Т. и Л. квалифицировал как покушение на умышленное убийство и убийство по неосторожности [8, с. 164]. Более обоснованна позиция И.С. Тишкевича: он считает, что такие действия следует квалифицировать как убийство, поскольку уголовное право охраняет жизнь всех граждан [25, с. 120]. Если виновный желал причинить смерть одному человеку, а причинил по неосторожности смерть другому, то речь идет не о двух разных последствиях, а об одном. Следовательно, необходимо руководствоваться направленностью умысла виновного, квалифицируя такие действия как оконченное преступление [3, с. 152 - 153].
Так, С., ударил несколько раз О. гантелью по голове и, полагая, что потерпевший мертв, столкнул его труп в реку. Однако смерть потерпевшего наступила от утопления. Действия С. были обоснованно квалифицированы по ст. 105 УК РФ <1>. При этом исследование, проведенное Л.А. Зимириевой, выявило, что 48% опрошенных ею работников прокуратуры полагают, что действия С. следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст. 109 УК РФ [10, с. 142]. Это обстоятельство демонстрирует важность представления о том, что следует понимать под непосредственным объектом преступлений против жизни и здоровья.
--------------------------------
<1> Приговор Песчанокопского районного суда Ростовской области от 17.11.2011 N 1-100/2011. URL: http://www.gcourts.ru/case/6856518 (дата обращения: 13.12.2019).

Рассмотрим квалификацию при отклонении действий. Так, К. выстрелил в убегавших в сторону оврага К-ова и О. и причинил смерть Ш., поднимавшейся в это время по склону оврага навстречу убегавшим. Действия К. были квалифицированы по ст. 15, 104 и 106 УК РСФСР (ч. 3 ст. 30, ст. 107 и 109 УК РФ). В другом случае П., поссорившись с С. на кухне коммунальной квартиры, кинула в С. чайник. С. увернулась, и чайник попал в голову ее дочери. Действия П. квалифицировали по ч. 1 ст. 118 УК РФ <1>. В теории полагают, что если у виновного был умысел на причинение одних последствий, но вследствие его действий по неосторожности наступили иные последствия, то субъективная связь между ними отсутствует, действия виновного следует квалифицировать по совокупности: покушение на убийство и причинение смерти по неосторожности [17, с. 17]. Следует определиться, является ли в приведенных примерах смерть одного человека одним последствием, а смерть другого - иным последствием. Думается, что раз уголовный закон абстрагируется от конкретной личности, охраняя неперсонифицированные (обезличенные) социальные связи, а не конкретных людей, то и смерть одного, и смерть другого человека - это одно и то же уголовно-правовое последствие. Поэтому думается, что и в первом, и во втором случае действия виновного следует квалифицировать как единичные умышленные преступления.
--------------------------------
<1> Оба примера взяты из статьи: Гонтарь И. Отклонение действия и ошибка в причинной связи в уголовном праве // Уголовное право. 2009. N 4. С. 17 - 20.

Квалификация по совокупности преступлений возможна только при умышленном отношении виновного к обоим конкретным последствиям в виде смерти человека: тем, которые наступили, и тем, которые не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного. Так, Т. из хулиганских побуждений приставил к шее З. заряженную винтовку и нажал на спусковой крючок, но З. успел отклониться, и стоявший за ним А. был убит. Действия Т. обоснованно были квалифицированы по совокупности преступлений как покушение на убийство и убийство, совершенное из хулиганских побуждений способом, опасным для жизни многих людей <1>.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 10. С. 7.

Следовательно, понимание под непосредственным объектом преступления общественных отношений как социальных связей между неперсонифицированными субъектами либо как связей между конкретными людьми влияет на квалификацию при ошибке в личности, при воздействии на "отсутствующего" потерпевшего, развитии причинно-следственной связи и при отклонении действия. Если под непосредственным объектом преступления понимать конкретизированные социальные связи между определенными субъектами, то воздействие на потерпевшего при отклонении действия или при ошибке в причинной связи следует квалифицировать по совокупности преступлений - покушение на умышленное преступление и причинение вреда по неосторожности. Если под непосредственным объектом преступления понимать обезличенные, неперсонифицированные социальные связи, что правильно, то указанные действия следует квалифицировать как оконченное умышленное преступление против жизни и здоровья.

Список литературы

1. Андреева Л.А., Константинов П.Ю. Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность. СПб., 2002. С. 104.
2. Бабий Н.А. Учение о стадиях преступления и неоконченных преступлениях. М., 2017. С. 589.
3. Безрукова Т.И. Проблема квалификации деяния, совершенного в условиях фактической ошибки // Российский юридический журнал. 2007. N 3. С. 149 - 153.
4. Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. Общая и Особенная части. Киев-Петербург-Харьков, 1903. С. 435.
5. Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 2000. С. 49.
6. Векленко С.В., Бавсун М.В., Фаткуллина М.Б. Вина и ответственность в уголовном праве. Омск, 2009. С. 202.
7. Гонтарь И. Отклонение действия и ошибка в причинной связи в уголовном праве // Уголовное право. 2009. N 4. С. 17 - 20.
8. Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М., 1955. С. 29, 164.
9. Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М., 1963.
10. Зимириева Л.А. Причинная связь в преступлениях против жизни / Под ред. А.Н. Попова. СПб., 2017. С. 142.
11. Иванчина А.В. Оконченное преступление. М., 2013. С. 68.
12. Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952. С. 46.
13. Корнеева А.В. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2005. С. 85.
14. Коробеев А.И. Преступные посягательства на жизнь и здоровье человека. М., 2012. С. 52.
15. Малинин В.Б., Парфенов А.Ф. Объективная сторона преступления. СПб., 2004. С. 134.
16. Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 240 - 241.
17. Ображиев К.В., Чикин Д.С. Сложные единичные преступления. М., 2016. С. 17.
18. Попов А.Н. Убийства при отягчающих обстоятельствах. СПб., 2003. С. 165.
19. Прохоров В.С. Преступление и ответственность. ЛГУ, 1984.
20. Ситникова А.И. Квалификация деяний, связанных с фактическими ошибками // Российский судья. 2016. N 4. С. 38 - 42.
21. Советское уголовное право. Часть Общая. М.: Юридическая литература, 1952. С. 248 - 249.
22. Спасович В. Учебник уголовного права. Т. I. СПб., 1863. С. 84.
23. Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому уголовному праву. СПб., 1873.
24. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. В 2 т. Т. 1. М., 1994. С. 321.
25. Тишкевич И.С. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву (понятие и наказуемость). М., 1958. С. 120.
26. Уголовное уложение 1903 года. СПб., 1904. С. 90 - 92.
27. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Издано Н.С. Таганцевым. СПб., 1912. С. 20 - 21, 829.
28. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные / Под ред. и с пред. А.А. Жижиленко. Пг., 1916.
29. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988. С. 84.
30. Яни П.С. Устранение пробелов уголовно-правового регулирования решениями Верховного Суда // Пробелы в законодательстве и пути их преодоления: Сб. науч. ст. по итогам Междунар. науч.-практ. конференции 14 - 15 сентября 2017 г. / Под ред. В.И. Каныгина, С.В. Изосимова, А.Ю. Чупровой. Н. Новгород, 2008. С. 694.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.