Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ПОВЫШЕНИЕ РЕГУЛЯТОРНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ УГОЛОВНОГО ПРАВА ПОСРЕДСТВОМ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СУБИНСТИТУТОВ
С.П. УСЕНКО
Значимым направлением развития уголовного права следует признать рост числа субинститутов и увеличение объема составляющих их нормативных правовых предписаний. Это обстоятельство напрямую связано с качеством уголовного закона, преодолением его пробельности и несогласованности.
Конституционный Суд РФ назвал эти два недостатка в числе наиболее существенно влияющих на качество законодательства. При этом под пробельностью регулирования было предложено понимать формальное отсутствие регулирования общественных отношений, нуждающихся в этом с точки зрения требований защиты конституционных ценностей и реализации конституционных принципов, включая неурегулированность отдельных материальных либо процедурных компонентов в структуре моделируемого нормой правоотношения, либо фактическое отсутствие должного, т.е. обеспечивающего эффективное нормативное упорядочение соответствующих отношений, регулирования. Под несогласованностью регулирования орган конституционного судопроизводства понимает иные вызванные недостаточной юридико-технической проработкой дефекты нормотворчества, порождающие противоречия между нормами одной отрасли (внутренняя несогласованность) либо между нормами, принадлежащими к разным отраслям (внешняя несогласованность). При этом одним из наиболее частых примеров несогласованности регулирования Конституционный Суд РФ признал закрепление в законодательстве произвольных критериев дифференциации, влекущих необоснованные различия в правовом статусе принадлежащих к одной и той же категории субъектов и сообщающих нормативному регулированию признаки дискриминационности <1>.
--------------------------------
<1> Информация Конституционного Суда РФ "Конституционно-правовые аспекты совершенствования нормотворческой деятельности (на основе решений Конституционного Суда Российской Федерации 2013 - 2015 годов)". Одобрена решением Конституционного Суда РФ от 23 июня 2016 г. URL: https://clck.ru/33phmM (дата обращения: 06.03.2023).
Безусловно, преодоление этих, а равно и иных недостатков уголовного закона должно быть связано с оптимизацией его содержания. Речь идет в данном случае не только о качественном преобразовании имеющихся предписаний, но также о создании новых законоположений в целях преодоления неполноты уголовно-правового регулирования. Увеличение объема нормативного материала субинститутов выступает при этом одним из важных аспектов нормотворческой практики.
В рассуждениях на эту тему не должно смущать то обстоятельство, что российский уголовный закон, по мнению многих отечественных специалистов, содержит массу избыточных предписаний <2>. Не отрицая факта такой избыточности, отметим все же, что она сама по себе не заслоняет и тем более не компенсирует недостаточности и пробельности. Избыточность и недостаточность - самостоятельные, непересекающиеся дефекты закона.
--------------------------------
<2> См. об этом, например: Коробеев А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса. М.: Юрлитинформ, 2019. С. 255.
В теоретическом отношении наращивание регуляторных возможностей уголовно-правовых субинститутов и устранение несогласованности может осуществляться в трех основных направлениях. Первое состоит в распространении нормативных положений существующего субинститута на более широкий круг уголовно-правовых отношений. Второе - в наполнении существующего субинститута дополнительными нормативными предписаниями для повышения качества его регуляторного воздействия. Третье - в создании новых субинститутов.
Иллюстрацией возможностей экстенсивного роста регуляторных возможностей имеющегося субинститута может служить ситуация, сложившаяся в сфере дифференциации уголовной ответственности за преступления против личности. В 2003 г. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" ст. 122 УК РФ была дополнена примечанием, согласно которому лицо, совершившее деяния, предусмотренные частями первой или второй данной статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. Это предписание в нашем представлении образует функциональный субинститут преступлений против здоровья, направленный, прежде всего, на то, чтобы воплотить в сфере уголовно-правовых отношений конституционные гарантии прав граждан: как лиц, зараженных ВИЧ-инфекцией, на полноценную социальную жизнь, так и потенциальных потерпевших на свободу социального общения. Примечание выражает собой сформулированное законодателем понимание баланса между частными интересами отдельных лиц (в том числе свободы сексуального общения и свободы отношения к собственному здоровью) и публичными интересами, связанными со здоровьем населения.
Между тем нельзя не заметить, что, установив примечание на случай совершения преступления, предусмотренного ст. 122 УК РФ, законодатель не распространил его действие на случаи заражения венерическими болезнями (ст. 121 УК РФ), которые, исходя из законодательной конструкции санкции, признаются существенно менее опасными деяниями.
Это обстоятельство само по себе создает основание усомниться в обоснованности законодательного решения. Однако для того, чтобы сформулировать собственное видение решения проблемы, надо углубиться в суть содержания рассматриваемого примечания. Оно являет собой основание освобождения от уголовной ответственности, которое состоит в согласии потерпевшего на причинение ему вреда. Отталкиваясь от самого смысла согласия потерпевшего и его роли в механизме уголовно-правового регулирования, надо сделать выводы о том, что, во-первых, согласие потерпевшего должно восприниматься не в качестве основания освобождения от ответственности, а в качестве обстоятельства, которое исключает противоправность совершенного лицом деяния. Совершенно верно в этом отношении § 228 Уголовного уложения ФРГ установил правило: "Тот, кто наносит телесное повреждение с согласия потерпевшего, действует противоправно только в том случае, если, несмотря на согласие, деяние противоречит добрым нравам" <3>; во-вторых, согласие потерпевшего способно исключать противоправность не только заражения опасными болезнями, но и иных деяний, связанных с причинением вреда частным интересам потерпевшего <4>. Неслучайно законодательство устанавливает особый вид преступлений, уголовные дела по факту совершения которых могут быть возбуждены не иначе как по жалобе потерпевшего.
--------------------------------
<3> Головненков П.В. Уголовное Уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: научно-практический комментарий и перевод текста закона. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2016.
<4> См. об этом подробнее, например: Сидоренко Э.Л. Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 343 - 379.
С учетом этих обстоятельств, полагаем, было бы целесообразным трансформировать примечание к ст. 122 УК РФ, преобразовав его в основание исключения противоправности деяния и распространив силу его действия на иные предусмотренные законом деяния, в частности, предусмотренные ст. ст. 121, 116.1, 115, 112 УК РФ. В итоге в структуре института преступлений против здоровья мог бы появиться полноценный субинститут, обеспечивающий более полную и последовательную дифференциацию ответственности, что способствовало бы повышению качества уголовного закона.
Иллюстрацией второго из выделенных направлений - интенсивного роста числа образующих субинститут нормативных правовых предписаний - может служить ситуация уголовно-правового регулирования выдачи лиц, совершивших преступление.
Сегодня этому вопросу посвящена единственная статья закона, которая в первой части воспроизводит конституционное положение о запрете выдачи иностранному государству российских граждан, а во второй части - бланкетное предписание, отсылающее к международным договорам Российской Федерации для понимания вопросов выдачи иностранных граждан.
В таком виде, по сути, субинститут выдачи лишен собственного уголовно-правового содержания. И.А. Казаринов, считая нормы о выдаче институтом международного права, пишет: "В УК РФ, таким образом, фактически отсутствуют предписания, непосредственно регулирующие вопросы выдачи... Смеем предположить, что даже в отсутствие ст. 13 УК РФ соответствующие вопросы могли бы успешно регулироваться конституционными нормами в силу их прямого и непосредственного действия. Сама ст. 13 УК РФ обеспечивает лишь символическую системную связку уголовного права с конституционным и международным правом, не будучи наделенной регулятивным содержанием". Однако далее автор вполне обоснованно указывает, что "собственно материальными уголовно-правовыми вопросами экстрадиции являются вопросы о том, кого, за какие преступления и на каких условиях Россия может выдать иностранному государству, а также кого, за какие преступления и на каких условиях она может запросить из юрисдикции иного государства" <5>.
--------------------------------
<5> Казаринов И.А. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020. С. 77, 79 - 80.
Но если это вопросы "собственно уголовно-правовые", они должны быть решены непосредственно в УК РФ. В науке уже разрабатывались рекомендации относительно расширения нормативной основы регулирования вопросов выдачи непосредственно в уголовном законе за счет конструирования отдельного полноценного уголовно-правового института <6>. Признавая ценность такого опыта, отметим все же, что вопросы выдачи решаются на основании международных договоров, которые обладают приоритетом по отношению к нормам национального уголовного права. Поэтому даже самое разумное наполнение УК РФ экстрадиционными предписаниями не может преодолеть правила, закрепленного в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, не может служить ограничением для заключения международного договора и определения его содержания. В связи с этим в УК РФ допустимо помещать только такие предписания, которые отражают конституционный смысл экстрадиции, т.е. конкретизируют принципы отечественной Конституции и в силу этого не могут быть преодолены заключением международного договора об экстрадиции.
--------------------------------
<6> См.: Джигирь А.И. Институт выдачи лиц, совершивших преступление: проблемы уголовно-правовой регламентации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.
Специальные конституционно-правовые исследования экстрадиции показывают, что в ряду таких принципов (помимо запрета на выдачу собственных граждан, отраженного в ч. 1 ст. 13 УК РФ) существуют еще два: принцип невыдачи лиц, преследуемых за политические убеждения, и принцип "двойной криминальности" (ч. 2 ст. 63 Конституции РФ) <7>. Представляется, вместе с тем, что конституционный смысл экстрадиции определяется не только этими, но и иными положениями общего характера - о защите прав человека, гуманизме, уважении человеческого достоинства, справедливости, а равно взаимном уважении государств и свободе международных договоров.
--------------------------------
<7> Чермит А.К. Институт экстрадиции в Российской Федерации: конституционно-правовые основы: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 9.
Исходя из этого, полагаем, что ст. 13 УК РФ может быть дополнена следующими предписаниями, которые разумно поместить в самостоятельные части третью и четвертую:
"3. При отсутствии международного договора лица, указанные в части второй настоящей статьи, могут быть выданы иностранному государству на основе принципа взаимности при условии соблюдения требований законодательства Российской Федерации.
4. Выдача лиц, указанных в части второй настоящей статьи, не производится, если:
а) в отношении данных лиц имеется решение суда Российской Федерации по данному преступлению;
б) имеются основания полагать, что в случае выдачи данные лица будут подвергнуты пыткам, жестокому или бесчеловечному наказанию или обращению;
в) данные лица признаны беженцами, или им предоставлено убежище на территории Российской Федерации, или есть основания полагать, что их преследование осуществляется по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы".
Еще одним направлением оптимизации регуляторного воздействия уголовного права выступает формирование новых субинститутов. Это специфический и отличающийся от обычного дополнения УК РФ новыми нормативными предписаниями путь совершенствования закона. Отчасти он перекликается с высказанными в науке соображениями относительно необходимости лишь "пакетных изменений" уголовного закона после аккумулирования, обобщения и анализа поступивших заявок о его модификации <8>. Мы не можем полностью поддержать идею "пакетных изменений", признать ее пригодность для всех без исключения случаев оптимизации закона. Но мысль о "пакетных изменениях" весьма близка в техническом отношении идее включения в УК РФ предписаний или их группы, которые будут органично связаны с имеющимися законоположениями и в системном плане будут корреспондировать уголовно-правовым субинститутам. "Пакетное" (субинституциональное) улучшение уголовного закона будет направлено в этом случае на совершенствование (уточнение, детализацию, конкретизацию и т.д.) имеющейся системы нормативного правового регулирования.
--------------------------------
<8> См., например: Цепелев В.Ф. Реформирование уголовного законодательства и его соответствие основным принципам уголовной политики современной России // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы третьей международной научно-практической конференции / отв. ред. А.И. Рарог. М.: Проспект, 2006. С. 15.
В качестве иллюстрации потенциальных возможностей оформления в структуре действующих институтов уголовного права новых субинституциональных образований можно указать на два направления нормативного насыщения закона: формирование субинститута терминов, используемых в том или ином институте уголовного права, и формирование субинститута правил квалификации преступлений определенного вида.
В юридической литературе, как правило, эти направления совершенствования закона связываются с необходимостью конструирования в Общей части УК РФ отдельных глав с объяснением понятий <9> и правил квалификации <10>.
--------------------------------
<9> Кострова М.Б. Дефинирование понятий и терминов, используемых в УК РФ // Журнал российского права. 2003. N 12. С. 80 - 88.
<10> Сабитов Р.А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 231.
Разделяя мнение специалистов о необходимости наращивания нормативного материала в этой части, видится не вполне обоснованной идея его технико-юридического оформления. На наш взгляд, оформление в рассматриваемых целях институтов общей части уголовного права, с одной стороны, неоправданно "оторвет" необходимые предписания от конкретных нормативных предписаний регулятивного характера, а с другой стороны, потребует содержательного ограничения данных институтов только теми предписаниями, которые носят универсальный, всеобщий характер.
В этом отношении придание соответствующим предписаниям свойства субинститута уголовного права может быть лучшим и компромиссным способом решения проблемы. Соответствующий опыт имеется, к примеру, в УК Швейцарии, главы Особенной части которого снабжены предписаниями, содержащими общие определения <11>. На этот путь встал и отечественный законодатель, который снабдил многие статьи Особенной части уголовного закона примечаниями, содержащими как определения терминов (например, примечание к ст. 285 УК РФ), так и правила квалификации преступлений (например, примечание к ст. 131 УК РФ).
--------------------------------
<11> Уголовный кодекс Швейцарии / науч. ред., автор предисл. и пер. с нем. А.В. Серебренниковой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
Учитывая направленность настоящей работы, нет необходимости и возможности предлагать конкретные рекомендации по конструированию соответствующих субинститутов. Важнее показать в теоретическом (модельном) плане, что последовательное развитие практики создания таких субинститутов может привести к формированию максимально возможной структуры института Особенной части уголовного права. В нее, в таком случае, будут входить субинститут понятий и терминов, нормативные предписания об ответственности за преступления, составляющие "ядро" правового института, и субинститут правил квалификации преступлений соответствующего вида.
Изложенные направления перспективного развития субинститутов уголовного права, разумеется, не исчерпывают всего возможного содержания дальнейшей эволюции его структуры и системы. Вместе с тем их исследование позволяет сделать некоторые общие выводы:
- процессы содержательного совершенствования уголовного закона не могут игнорировать проблемы оптимизации внешней формы их выражения, поскольку только единство содержательных и формальных аспектов права может обеспечить его системный характер и качество правового регулирования уголовно-правовых отношений;
- значимым направлением совершенствования уголовного права, позволяющим, с одной стороны, обеспечить сохранение лучших свойств его системы, сложившейся к сегодняшнему дню, а с другой стороны, гарантировать непротиворечивое приспособление данной системы к динамично меняющимся потребностям практики, может стать работа по оптимизации субинституционального уровня уголовного права;
- оптимизация системы, содержания и формы субинститутов уголовного права может развиваться в направлении повышения регуляторных возможностей права посредством использования субинститутов за счет экстенсивного и интенсивного наращивания объемов субинституционального регулирования и оформления новых субинститутов.
Литература
1. Головненков П.В. Уголовное Уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия: научно-практический комментарий и перевод текста закона / П.В. Головненков. 2-е изд., перераб. и доп. Москва: Проспект, 2016. 489 с.
2. Джигирь А.И. Институт выдачи лиц, совершивших преступление: проблемы уголовно-правовой регламентации: автореферат диссертации ... кандидата юридических наук / А.И. Джигирь. Краснодар, 2008. 25 с.
3. Казаринов И.А. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации: диссертация ... кандидата юридических наук / И.А. Казаринов. Москва, 2020. 245 с.
4. Коробеев А.И. Уголовно-правовая политика России: от генезиса до кризиса / А.И. Коробеев. Москва: Юрлитинформ, 2019. 352 с.
5. Кострова М.Б. Дефинирование понятий и терминов, используемых в УК РФ / М.Б. Кострова // Журнал российского права. 2003. N 12. С. 80 - 88.
6. Сабитов Р.А. Теория и практика уголовно-правовой квалификации / Р.А. Сабитов. Москва: Юрлитинформ, 2013. 592 с.
7. Сидоренко Э.Л. Диспозитивный режим уголовно-правового регулирования / Э.Л. Сидоренко. Москва: Юрлитинформ, 2013. 495 с.
8. Уголовный кодекс Швейцарии / научный редактор, автор предисловия и перевод с немецкого А.В. Серебренниковой. Санкт-Петербург: Юридический центр Пресс, 2002. 305 с.
9. Цепелев В.Ф. Реформирование уголовного законодательства и его соответствие основным принципам уголовной политики современной России / В.Ф. Цепелев // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы третьей международной научно-практической конференции (г. Москва, 1 января - 31 декабря 2006 г.): сборник научных статей / члены редакционной коллегии: Г.А. Есаков, Л.В. Иногамова-Хегай, П.Г. Пономарев, А.И. Чучаев; ответственный редактор А.И. Рарог. Москва: Проспект, 2006. С. 15 - 17.
10. Чермит А.К. Институт экстрадиции в Российской Федерации: конституционно-правовые основы: диссертация ... кандидата юридических наук / А.К. Чермит. Москва, 2004. 193 с.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.