Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА ПРОВОКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЕЙ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ (1941 - 1943 ГГ.)
Д.В. ОРЛОВ
Период Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в истории российского права характеризовался процессами милитаризации общественных отношений, затронувшими все без исключения сферы и институты общества и государства, трансформировав на военный уклад социально-политическую, экономическую и правовую инфраструктуру. Наиболее интенсивно эти процессы наблюдались на начальном, самом сложном этапе войны в 1941 - 1943 гг., требовавшем усиленной консолидации всех ресурсов для отражения оккупации. Неудачи Красной Армии на фронтах военных действий на первом этапе войны, пленение противником значительного числа советских военнослужащих подрывали боевой дух красноармейцев, усиливали панические и пораженческие настроения в обществе, а как следствие росла динамика воинских преступлений, в особенности дезертирства из частей регулярной армии, членовредительства, уклонения от призыва и мобилизации <1>. Не были редкостью и действительные факты сотрудничества с вражескими разведками. Видится закономерным, что на этом фоне праву, а в особенности его репрессивным отраслям отводилась одна из приоритетных функций в регуляции социальных отношений военного времени. В таких условиях осуществлялось ужесточение тотального политического контроля над обществом, который носил системный характер и характеризовался регулярным сбором и оценкой информации, включая принятие решений, учитывающих настроения социальных групп и призванных воздействовать в нужном для властей направлении, а также политический сыск и репрессии при наличии угрозы (реальной или мнимой) государству и обществу <2>. Исходя из п. 1 Приказа НКВД СССР N 613 от 21 ноября 1941 г. "О полномочиях Особого совещания при Наркомате внутренних дел СССР" <3>, наибольшую общественную опасность для государства представляли преступления, предусмотренные ст. ст. 58-1а, 58-16, 58-1в, 58-1г, 58-2, 58-3, 58-4, 58-5, 58-6, 58-7, 58-8, 58-9, 58-10, 58-11, 58-12, 58-13, 58-14, 59-2, 59-3, 59-3а, 59-36, 59-4, 59-7, 59-8, 59-10, 59-12, 59-13 УК РСФСР 1926 г. и соответствующими им статьями уголовных кодексов союзных республик <4>. Правоприменители, поставленные в жесткие рамки действия политико-идеологических установок в праве, для достижения поставленных целей и задач общеуголовной политики военного времени, извлечения личных (в том числе самосохранения) и корпоративных преференций использовали незаконные способы и приемы для искусственного конструирования таких составов. Например, О.Г. Ивановский в своих мемуарах описывает случай из практики, когда во время чистки командирского пистолета военнослужащим Лебедевым произошел случайный выстрел, в результате которого был тяжело ранен в грудь командир кавалерийского полка В.Ф. Симбуховский. После проведенной проверки О.Г. Ивановский, занимавший в то время должность начальника отдела "Смерш" полка, доложил о несчастном случае в штаб дивизии. После доклада от начальника "Смерш" дивизии поступило указание о предании Лебедева военному трибуналу за террористический акт против командира <5>. Наряду с объективным вменением широкое распространение получали провокационные практики. В докладной записке от 19 июня 1943 г. УКР "Смерш" Брянского фронта заместителю народного комиссара обороны СССР об итогах оперативно-чекистских мероприятий под кодовым названием "Измена Родине" указывается: "наиболее пораженными изменой Родине были 415-я, 356-я стрелковые дивизии 61-й армии и 5-я стрелковая дивизия 63-й армии, из которых перешли к противнику 23 военнослужащих. Одной из наиболее эффективных мер борьбы с изменниками Родины в числе других было проведение операций по инсценированию под видом групповых сдач в плен к противнику военнослужащих, которые проводились по инициативе Управления контрразведки "Смерш" фронта под руководством опытных оперативных работников..." <6>. Следовательно, провокация представляла собой умышленные действия лица (лиц), направленные на искусственное формирование (конструирование) состава несуществующего преступления. Отрицательной практике применения провокации преступления в отдельных случаях противопоставлялся межотраслевой принцип "социалистической законности" <7>, как приоритетный. Однако его действие носило ограниченный, декларативный характер и, как правило, было обусловлено исключительно индивидуально-личностными качествами правоприменителей, в том числе уровнем социалистического правосознания <8>. Так, согласно Приказу N 106 от 16 июня 1943 г. начальника управления контрразведки "Смерш" Южного фронта Н.К. Ковальчука <9>, при проверке следственной работы в 271-й стрелковой дивизии 28-й армии из 10 расследуемых уголовных дел 6 были прекращены, с освобождением лиц из-под ареста. Такое количество необоснованных арестов, производимых следователем капитаном Коровиным по указанию начальника отдела - капитана Скудняева, связано с отсутствием всякой проверки первичных агентурных материалов, а также на основании непроверенных показаний свидетелей. Были необоснованно арестованы как "изменники Родины" красноармейцы 867-го стрелкового полка 271-й стрелковой дивизии Гладыш и Безуглов. Установлено, что арест произведен по провокационным данным источника "Ильичева", который был ранее допрошен и дал изобличающие показания. В ходе следствия в действиях Гладыша и Безуглова антисоветской деятельности <10> не установлено. При проверке в отделе контрразведки "Смерш" 151-й стрелковой дивизии 44-й армии установлено использование извращенных методов следствия провокационными способами: по обвинению в дезертирстве задержан и арестован военнослужащий Шелестов. Следователь Степанов провокацией добился от него вымышленных и неправдоподобных показаний о якобы его причастности к немецкой разведке. Во исполнение Приказа народного комиссара обороны N 0046/СШ за необоснованные аресты, нарушение революционной законности, норм УПК, а также неправильное ведение следствия начальника отдела контрразведки "Смерш" 271-й стрелковой дивизии капитана Скудняева с работы снять и понизить в должности, следователя этого же отдела капитана Коровина арестовать на пять суток с исполнением служебных обязанностей, с вычетом 50% заработной платы за каждый день ареста. В таком виде провокация преступления на данном историческом отрезке не имела самостоятельного материального содержания, а рассматривалась наряду с незаконными арестами в качестве специальной разновидности запрещенных методов ведения следствия. Такие нарушения, включая задействование провокационных практик, влекли применение мер административной и дисциплинарной ответственности. Преломляя в ракурсе исторической ретроспективы эту особенность к действующему УК РФ 1996 г., в нем имеется ряд составов преступлений, содержащихся в главе 31 УК "Преступления против правосудия", которые системно за счет общего объекта посягательства корреспондируют к нормативно-регламентированной процедуре: ст. 299 УК (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности), ст. 301 УК (незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей), ст. 302 УК (принуждение к даче показаний), ст. 303 УК (фальсификация доказательств) <11> и т.д. Провокация, имеющая целью создание нового преступления, зависима от нормативно-регламентированной процедуры, чем более процесс расследования и предания суду приобретал инквизиционный характер <12>, тем динамичнее за ним развивались и совершенствовались приемы провокации преступления. Примерами таких нормативно-правовых источников являлись: Постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. "О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик в части рассмотрения и расследования уголовных дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти", предусматривающее окончание следствия по таким делам в срок не более десяти дней, вручение обвиняемым обвинительного заключения за сутки до рассмотрения дела в суде, судебное рассмотрение без участия сторон, невозможность кассационного обжалования приговоров, подачи ходатайств о помиловании и немедленному приведению приговоров к высшей мере наказания <13>; Приказ НКВД СССР N 613 от 21 ноября 1941 г. "О полномочиях Особого совещания при Наркомате внутренних дел СССР", которым Особому совещанию при НКВД СССР предоставлено право: с участием прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания, вплоть до расстрела <14>. Таким образом, анализ указанных факторов социально-правовых конфликтов позволяет сделать вывод о том, что в военное время 1941 - 1945 гг. провокация рассматривалась как одна из прочих разновидностей процессуальных нарушений, влекущих применение мер дисциплинарной ответственности.
---------------------------------
<1> Как указывает С.М. Емелин, в 1941 г. в начале войны органами внутренних дел было выявлено 52245 дезертиров, задержано 293072 нарушителя воинского учета и уклоняющегося от призыва и мобилизации, см.: Емелин С.М. Обеспечение общественного порядка и борьба с дезертирством в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945) // История государства и права. 2009. N 21. С. 25 - 28. Другой интересный факт приводит О.Г. Ивановский, указывая о том, что к преступным действиям, связанным с членовредительством, правоприменительная практика военного времени относила также заражение военнослужащих венерическими заболеваниями. См.: Ивановский О.Г. Записки офицера "Смерша". В походах и рейдах гвардейского кавалерийского полка. 1941 - 1945 гг. М.: Центрполиграф, 2006. С. 171.
<2> Измозик В.С. Политический контроль и сыск: методологические аспекты // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 10.
<3> Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов. Т. 2. Кн. 2. Начало 1 сентября - 31 декабря 1941 г. М., 2000. С. 334.
<4> Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917 - 1952 гг.) / под ред. И.Т. Голякова. М.: Госюриздат, 1953, С. 257 - 288.
<5> Ивановский О.Г. Указ. соч. С. 194 - 195.
<6> URL: http://fablewar.ru/2011/11/smers/3/ (дата обращения: 13.05.2013).
<7> См. подробнее о принципе социалистической законности: Курицын В.М. Становление социалистической законности. М., 1983. С. 134; Лебедев Н. Революционная законность // Революционная законность. 1926. N 1 - 2. С. 5; Пионтковский А.А., Чхиквадзе В.М. Укрепление социалистической законности и некоторые вопросы теории советского уголовного права и процесса // Советское государство и право. 1958. N 1. С. 26 - 37.
<8> См. об этом: Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973; Бочманов А.В. Правовое воспитание сотрудников милиции в 20 - 30-е годы XX века // История государства и права. 2010. N 18. С. 32 - 34.
<9> URL: http://www.nnre.ru/politika/ gazeta_svoimi_imenami_13_ot_27_03_2012/p5.php (дата обращения: 04.05.2013).
<10> Эти действия охватывались составами преступлений, предусмотренных ст. 58-1 УК РСФСР, 1926 г. (любая деятельность, направленная на подрыв советской власти), ст. 58-6 УК (участие в контрреволюционных организациях) и т.п.
<11> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 25. Ст. 2954.
<12> Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 153.
<13> Лебедев В.М. Верховному Суду России - 90 лет // Судья. 2013. N 3. С. 13.
<14> Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов. Т. 2. Кн. 2. Начало 1 сентября - 31 декабря 1941 г. М., 2000. С. 334.
Список литературы
1. Бочманов А.В. Правовое воспитание сотрудников милиции в 20 - 30-е годы XX века / А.В. Бочманов // История государства и права. 2010. N 18. С. 32 - 34.
2. Емелин С.М. Обеспечение общественного порядка и борьба с дезертирством в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945) / С.М. Емелин // История государства и права. 2009. N 21. С. 25 - 28.
3. Ивановский О.Г. Записки офицера "Смерша". В походах и рейдах гвардейского кавалерийского полка. 1941 - 1945 гг. / О.Г. Ивановский. М.: Центрполиграф, 2006. С. 171.
4. Измозик В.С. Политический контроль и сыск: методологические аспекты / В.С. Измозик // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 10.
5. Курицын В.М. Становление социалистической законности / В.М. Курицын. М., 1983. С. 134.
6. Лебедев Н. Революционная законность / Н. Лебедев // Революционная законность. 1926. N 1 - 2. С. 5.
7. Лебедев В.М. Верховному Суду России - 90 лет / В.М. Лебедев // Судья. 2013. N 3. С. 13.
8. Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность / Е.А. Лукашева. М., 1973.
9. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов. Т. 2. Кн. 2. Начало 1 сентября - 31 декабря 1941 г. М., 2000. С. 334.
10. Пионтковский А.А., Чхиквадзе В.М. Укрепление социалистической законности и некоторые вопросы теории советского уголовного права и процесса / А.А. Пионтковский, В.М. Чхиквадзе // Советское государство и право. 1958. N 1. С. 26 - 37.
11. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917 - 1952 гг.) / под ред. И.Т. Голякова. М.: Госюриздат, 1953, С. 257 - 288.
12. Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права / М.А. Чельцов-Бебутов. СПб., 1995. С. 153.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.