Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
СОГЛАСИЕ ПОТЕРПЕВШЕГО КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВО, ИСКЛЮЧАЮЩЕЕ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ
М. ПАНОВ
Уголовное законодательство под угрозой наказания запрещает причинение вреда здоровью человека. Это хорошо известно каждому, в том числе и не имеющему юридического образования. Однако в то же время существует известный перечень правоотношений, не подпадающих под действие уголовного законодательства, в ходе которых здоровью человека причиняется вред и уголовная ответственность при этом не наступает.
Юристы усматривают здесь столкновение различных правовых отраслей и отсутствие в Уголовном кодексе норм, которые бы эти противоречия снимали. К таким правоотношениям, как правило, относят операции по изъятию органов и тканей у живого донора для трансплантации, донорство крови и ее компонентов, искусственное прерывание беременности, медицинскую стерилизацию, а также вред, получаемый в результате занятий спортом.
Иначе говоря, при рассмотрении этого вопроса в общем аспекте речь идет, с одной стороны, о противоправности перечисленных форм поведения, а с другой - о дозволенности подобного поведения. Существует мнение, согласно которому каждая норма Особенной части УК должна находиться в отношении содержательного и логического непротиворечия не только с иными уголовно-правовыми нормами, но и с установлениями любой другой отрасли права.
Например, Э. Сидоренко и М. Карабут следующим образом ставят проблему согласия потерпевшего как обстоятельства, исключающего преступность деяния: "Повышенный интерес науки уголовного права к проблеме согласия пострадавшего во многом обусловлен тем, что оно, не получив определенной оценки в уголовном законе, на практике нередко служит обстоятельством, исключающим преступность деяния. Между тем в российском уголовном праве исключать ответственность могут лишь те обстоятельства, которые прямо предусмотрены уголовным законом... для придания согласию потерпевшего юридической силы в УК РФ должна быть включена соответствующая норма" <1>. С этим утверждением, которое в различных вариациях встречается во многих работах, трудно согласиться.
--------------------------------
<1> См.: Сидоренко Э.Л., Карабут М.А. Частные начала в уголовном праве. СПб., 2007. С. 107.
Такое обстоятельство, как согласие потерпевшего, в науке уголовного права обсуждается давно. Например, авторы "Курса советского уголовного права" выделяли его в качестве одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния, которые не содержатся в УК, но на практике зачастую таковыми являются <2>.
--------------------------------
<2> См. подробнее: Курс советского уголовного права: В 6 т. / Под ред. А.А. Пионтковского, П.С. Ромашкина, В.М. Чхиквадзе. Т. 2. М., 1970. С. 139.
Уже в советский период уголовно-правовой науки помимо такой точки зрения относительно согласия потерпевшего существовали и противоположные мнения, не относившие его к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. Так, Н. Дурманов утверждал: "Авторы, признающие согласие потерпевшего обстоятельством, исключающим преступность деяния, механически соединяют по случайному, внешнему признаку совершенно разнородные по их общественному значению и юридической природе действия. Врачевание, выразившееся в удалении больной части человеческого тела при производстве операции, во введении сильнодействующих веществ, и, с другой стороны, умышленное причинение ранений, отсечение преступником руки или приведение жертвы в бессознательное состояние путем наркотиков имеют только внешнее сходство. Такое врачевание не содержит признаков объективной стороны состава причинения телесных повреждений" <3>.
--------------------------------
<3> См.: Дурманов Н.Д. Советское уголовное право: обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. Вып. 9. М., 1961. С. 4 - 5.
Считаем, мысль о необходимости регулирования определенных в начале статьи форм социально значимого или социально допустимого поведения посредством норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства может возникнуть только при этическом формализме, что приводит к поверхностному подходу и к научно несостоятельным выводам. Так, В. Блинников пишет: "Мы не будем рассматривать этическую проблему эвтаназии, отметим несколько юридических моментов: то, что любому человеку принадлежит право на жизнь, очевидно; а значит, ему должно принадлежать право на свободное распоряжение своей жизнью (как и другими лично принадлежащими ему правами и свободами - нельзя же привлечь к уголовной ответственности человека, добровольно решившегося свести счеты с жизнью). Но если человек не может, в силу каких-то обстоятельств, распорядиться своим естественным правом, он ведь может "делегировать" это право любому другому человеку". Далее делается вывод о соответствии причинения вреда с согласия потерпевшего признакам обстоятельства, исключающего преступность деяния <4>. Конечно же, это подход к уголовно-правовой оценке явлений, иллюстрирующий недопустимый формализм в правовых науках.
--------------------------------
<4> См.: Блинников В.А. О согласии потерпевшего как обстоятельстве, исключающем преступность деяния // Труды Ставропольского государственного университета. Вып. 3. Ставрополь, 2003. С. 114.
Необходимо отличать формы поведения, которые подразумеваются, когда мы говорим о согласии потерпевшего как обстоятельстве, исключающем преступность, и формы поведения, которые регулируются действующими нормами гл. 8 УК. Особенно учитывая этические основания некоторых форм медицинского вмешательства, которые стали "нормальными" в результате научного прогресса <5>.
--------------------------------
<5> См. подробнее: Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика. М., 2006. С. 18 - 25.
Полагаем, что рассматриваемые виды правоотношений не являются общественно опасными и тем более виновно совершенными. Они не должны рассматриваться как действия, требующие регулирования уголовно-правовыми нормами, по причине, что они вовсе не подпадают под действие уголовного закона. При рассмотрении этого вопроса особенно важно подчеркнуть, что речь идет лишь о строго ограниченном круге социально значимого и допустимого поведения - изъятие органов и тканей у живого донора для трансплантации, донорство крови и ее компонентов, искусственное прерывание беременности, медицинская стерилизация, лечение транссексуализма, занятия спортом.
Причинение вреда здоровью при других обстоятельствах уголовно наказуемо. Судебная практика, основываясь на нормах уголовного закона, исходит из того, что причинение телесных повреждений по просьбе потерпевшего от уголовной ответственности не освобождает. Если действия лица подпадают под признаки конкретного состава преступления, то согласие потерпевшего не исключает уголовной ответственности.
Причинение вреда с нарушением требований, предъявляемых законодательством к упомянутым операциям по трансплантации, требует реакции со стороны общества и применения норм уголовного закона. Например, торговля органами, которые забирают у живых доноров с их согласия - часто инициативного, т.е. согласия в форме просьбы, а не утвердительного ответа. Здоровью этих людей наносится тяжкий, необратимый вред, но они идут на него из-за нужды. Подобный вид криминального "предпринимательства" приносит сверхприбыли <6>.
--------------------------------
<6> См.: Буряк М.Ю. Торговля людьми и борьба с ней (криминологические и уголовно-правовые аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2006. С. 3.
УК РФ устанавливает запрет на такое поведение - п. "ж" ч. 2 ст. 127.1 предусматривает лишение свободы на срок до 10 лет за вербовку людей в целях изъятия органов. По нашему мнению, если потерпевший по своей инициативе обращается к лицу с предложением продать свой орган, чему это лицо не препятствует и создает необходимые условия (находит покупателей, подыскивает медицинское учреждение, где будет проведено изъятие донорского органа, и т.п.), то эти действия также являются вербовкой. Если обращение потерпевшего с подобным предложением произошло в другом государстве, то квалификация содеянного от этого не меняется. Обязанность правоохранительных органов привлечь к уголовной ответственности гражданина РФ за анализируемое деяние, совершенное на территории иностранного государства, основывается на ч. 1 ст. 12 УК.
Более того, Протокол ООН о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее, дополняющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности, который был ратифицирован 26 апреля 2004 г., анализируемое деяние относит к преступлениям международного характера - уголовная ответственность за совершение подобных преступлений носит интернациональный характер (иначе, универсальный принцип действия уголовного закона). Согласно положению, содержащемуся в ч. 3 ст. 12 УК, иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в РФ, совершившие преступление вне пределов России, подлежат уголовной ответственности по УК РФ в случаях, предусмотренных международным договором России, если они не были осуждены за это деяние в другом государстве.
Нормативная база достаточно развита. Однако общероссийская статистика позволяет утверждать, что, несмотря на массовый характер подобных преступлений и придание им статуса преступлений международного характера, эта борьба ведется неинтенсивно. По данным ГИАЦ МВД России, в 2005 г. было зарегистрировано 60 преступлений, предусмотренных ст. 127.1 УК РФ, в 2006 г. - 106, в 2007 г. - 104, в 2008 г. - 58. И это по всем составам, предусмотренным указанной статьей УК. Статистика не учитывает, сколько из этих уголовных дел возбуждено по признакам состава, предусмотренного п. "ж" ч. 2 ст. 127.1 УК. Так, Я. Гилинский указывает на "два - три случая", когда дела, возбужденные по признакам именно этого состава, доходили до суда <7>.
--------------------------------
<7> См.: Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. СПб., 2009.
Возвращаясь к аргументам против признания согласия потерпевшего в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, следующим назовем те последствия, к которым это приведет. Они будут отрицательными для практики применения закона. Ведь, исходя из известного соподчинения уголовного процесса и материального уголовного права как диалектического соподчинения формы и содержания, для того чтобы применить норму, содержащуюся в гл. 8 УК, требуется проведение проверки в рамках УПК и, в случае обнаружения в событии преступления обстоятельств, исключающих преступность деяния, применения ст. 24 УПК. Предложение включить в УК такое обстоятельство, как согласие потерпевшего, охватывающее определенные случаи медицинского вмешательства, означает необходимость проверки каждого, даже правомерного, случая такого поведения. По сути, делается предложение изменить правовой подход к уже устоявшимся формам поведения людей, в чем нет, по нашему мнению, никакой действительной необходимости.
Анализ научных работ в области уголовного права не дает также ответа на вопрос: для чего включать это обстоятельство в УК? Также не до конца ясно, почему, когда речь идет об одной из перечисленных форм социально значимого поведения, именно согласие потерпевшего исключает преступность действий?
Например, Н. Лебедева пишет о согласии потерпевшего как о самостоятельном обстоятельстве и при этом не придает значения, что обязательным является как минимум еще одно условие, о котором при этом упоминает: "Согласие должно относиться к посягательствам на те права и интересы, которые находятся в свободном распоряжении потерпевшего" <8>. Таким образом, обязательное условие правомерности - наличие права, которым можно распоряжаться, что упускают из внимания многие исследователи этого вопроса. Вывод о наличии в уголовно-правовой теории согласия потерпевшего как самостоятельного обстоятельства, исключающего преступность деяния, сделан быть не может.
--------------------------------
<8> Лебедева Н.Л. Уголовно-правовая характеристика института согласия потерпевшего // Российское право в период социальных реформ: Материалы конференции "Государство и право: итоги XX века" (г. Н. Новгород, 24 ноября 2000 г.). Вып. 4: Ч. 2. Нижний Новгород, 2002. С. 170.
Неверно сводить все лишь к уголовно-правовому регулированию, забывая об общем принципе системности права. Общественные отношения, находящиеся под уголовно-правовой охраной, не только регулируются, но нередко и охраняются другими отраслями права. Считаем, что в анализируемых случаях предметом вероятного регулирования со стороны уголовного права является не непосредственно человеческое здоровье, а те правоотношения, которые возникают в результате распоряжения человеком своим субъективным правом. Эта позиция основана на утверждении Н. Таганцева о том, что если интерес охраняется сам по себе, то согласие не имеет юридического значения, если же охраняется "юридическое отношение" лица к такому интересу, т.е. защищается возможность свободно владеть, пользоваться и распоряжаться, то согласие имеет значение <9>.
--------------------------------
<9> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть общая. Т. 1. Тула, 2001. С. 358.
Регулируя обозначенные формы поведения не уголовно-правовыми методами, а нормами других отраслей права, государство устанавливает их дозволенность. Законодатель выделяет их из всей массы человеческих поступков, связанных с причинением вреда здоровью, указывая тем самым на то, что они являются общественно полезными или общественно допустимыми.
В анализируемых ситуациях у человека есть свобода действовать таким образом, что формально одно из проявлений подобного поведения выглядит как причинение вреда здоровью. Но это лишь внешняя, формальная схожесть. Абсолютизировать формальные функциональные связи, складывающиеся между различными отраслями права, недопустимо. И более того, это просто-напросто невозможно по причине того, что право несводимо к "математическому" выражению, у него социальное основание, социальные и этические посылки в логике существования и совершенствования.
Поэтому нельзя согласиться с мнением, что проанализированные формы правоотношений идут вразрез с нормами уголовного закона и требуют принципиально иного уголовно-правового регулирования, чем ныне. Естественно, это суждение верно в отношении лишь строго ограниченного круга явлений и при строгом соблюдении установленных условий правомерности. Включение в гл. 8 УК нормы о согласии потерпевшего на причинение вреда здоровью (в различных ее вариациях) отрицательно повлияет на практическую деятельность правоохранительных органов, так как наличие в УК такой нормы, исключающей преступность деяния, исходя из известного соподчинения уголовного и уголовно-процессуального права, требует ее применения в установленном УПК порядке. Это приведет к катастрофическому увеличению материалов проверок. У правоприменителя вопроса о наличии оснований уголовной ответственности в указанных случаях не возникает. Особый правовой статус анализируемых правоотношений позволяет заключить, что это правоотношения иного порядка, чем в случае реализации лицом права на необходимую оборону и др. Излишняя регламентация указанных частноправовых форм поведения со стороны уголовного права приведет лишь к изменению их статуса и снижению эффективности правоприменения.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.