Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ПЕРСПЕКТИВЫ СУДЕБНОГО ПРЕЦЕДЕНТА В СФЕРЕ ИСПОЛНЕНИЯ УГОЛОВНЫХ НАКАЗАНИЙ
П.В. ТЕПЛЯШИН
Перспективы внедрения прецедентного права в орбиту уголовно-исполнительных отношений взаимосвязаны с необходимостью расширения судебного контроля и судебно-процедурных механизмов в сфере исполнения уголовных наказаний. При этом конституционные положения о признании высшей ценностью для государства и общества прав и свобод человека и гражданина обусловливают обязанность судов обеспечить соблюдение и защиту прав и свобод лиц, отбывающих уголовные наказания. Именно судебный компонент занимает особое место в механизме обеспечения правового положения осужденных.
Предварительно необходимо отметить, что в настоящее время применительно к национальной правовой системе обнаруживается тенденция целенаправленного поиска наиболее адекватных и эффективных средств и форм правового регулирования общественных отношений. Повышение же роли судебного правотворчества повышает авторитет и социальную значимость судебной практики и правовых позиций суда. Так, значительную роль в регулировании общественных отношений занимают судебные правовые позиции, т.е. адаптированные в решении суда нормы права. При этом категория "судебная практика" используется в доктрине романо-германского права уже давно, однако только во второй половине прошлого столетия она стала наполняться несколько иным содержанием, отражающим тенденцию усиления роли решений вышестоящих судебных органов над нижестоящими. В настоящее время рассматриваемая категория предполагает возможность быть включенной в систему источников права. Однако А.И. Рарог указывает, что разъяснения, например, Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики носят и должны носить рекомендательный характер, но с учетом высокого авторитета этого органа, квалифицированности и научной обоснованности его рекомендаций служат ориентиром для правильного и единообразного применения закона <1>. Таким образом, подобные разъяснения фактически обладают силой закона, но с формально-юридической точки зрения источником права не являются.
--------------------------------
<1> См.: Рарог А.И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 53, 57.
Как отмечает М.Н. Марченко, "в романо-германской правовой семье реальный статус и реальная юридическая сила прецедента определяется не формально-юридическими актами, а фактическими жизненными обстоятельствами. Решающим для определения его реального правового статуса и его юридической силы будет не статут или любой иной формально-юридический акт, а реальные жизненные обстоятельства, а также практическая необходимость и потребность в прецеденте как источнике права. Это касается прецедента не только в системе романо-германского права, но и в любой иной правовой семье и системе, включая правовую систему современной России" <2>. При этом специфика уголовно-исполнительных отношений состоит именно в наличии особых жизненных обстоятельств, свидетельствующих о достижении или, наоборот, недостижении важнейшей практически значимой цели уголовно-исполнительного законодательства - исправлении осужденного. Об исправлении осужденного может свидетельствовать неограниченный круг поведенческих актов, опосредованных в особых жизненных обстоятельствах (например, специфика режима исполнения и отбывания наказаний, как связанных, так и не связанных с изоляцией осужденного от общества, потребности и интересы осужденных в условиях правоограничений, вытекающих из факта осуждения).
--------------------------------
<2> Марченко М.Н. Особенности судебного прецедента в системе романо-германского права // Государство и право. 2006. N 8. С. 28.
Как представляется, в правоприменительной судебно-прецедентной практике содержится важнейшая методологическая предпосылка повышения роли судебного регулирования уголовно-исполнительных правоотношений, поскольку формальная практика судов приводит к качественно негативному нивелированию применения многих институтов, связанных с процессом исполнения и отбывания уголовных наказаний. В частности, в современных условиях институт условно-досрочного освобождения имеет очень низкую эффективность как раз в силу формального единообразного отношения судов к его применению. Однако оставить непоколебимым принцип формального и единообразного соблюдения нормативных установок можно посредством признания необходимости соблюдения "эталонных" решений суда по вопросам условно-досрочного освобождения. Безусловно, можно ориентироваться, например, на разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда N от 21 апреля 2009 г. N 8 "О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания" <3>. Вместе с тем указанные разъяснения, изложенные в рамках данного Постановления, носят максимально обобщенный характер, не содержат четких критериев о признании осужденного досрочно исправившимся и не имеют четко определенной связи с конкретным судебным решением, которое могло бы иметь эталонно-образцовый характер и отражать ценность естественного типа правопонимания. Роль суда в условно-досрочном освобождении сводится к механическому рассмотрению типичных обстоятельств дела и формальному принятию, по сути, заранее известного решения. Справедливости ради важно заметить, что обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания согласно ч. 1 ст. 175 УИК РФ является правом осужденного (его адвоката либо законного представителя), но такое обращение должно находиться в непосредственной зависимости от выполнения условий персональной программы отбывания наказания, а не от наличия или отсутствия дисциплинарных взысканий. Так, зачастую суды рассматривают поступившие материалы об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, характер которых практически однозначно свидетельствует о том, что осужденного нельзя признать исправившимся. Например, в Советский районный суд г. Красноярска поступили материалы с ходатайством осужденного К. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания в виде лишения свободы следующего содержания: постановление начальника отряда исправительной колонии N 27 о признании осужденного К. злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, представление дисциплинарной комиссии исправительной колонии о признании осужденного злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, постановление начальника колонии о водворении осужденного в штрафной изолятор, акт выявления нарушения, признанного злостным нарушением порядка, рапорт и пояснительные от дневального о факте злостного нарушения порядка отбывания наказания. Данные материалы с полной очевидностью указывают на то, что осужденный К. неоднократно совершал нарушения установленного порядка отбывания наказания, о чем были даны подтверждения администрации, приложенные с представлением к ходатайству и к характеристике на осужденного в суд. С учетом имеющихся материалов осужденному К. в ходатайстве об условно-досрочном освобождении судом было отказано <4>. В подобных случаях судами принимаются, по сути, заранее известные решения об отказе в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении.
--------------------------------
<3> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2009. N 7. С. 2 - 6.
<4> Дело N 1-142/07. Материалы ИК-27 по ходатайству осужденного К. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания // Архив федерального суда Советского района г. Красноярска.
В других случаях суды удовлетворяют ходатайства осужденных об условно-досрочном освобождении при наличии отрицательной характеристики и возражений представителей исправительного учреждения об удовлетворении данного ходатайства. При этом отрицательная характеристика осужденного и возражения представителей прописываются в самом постановлении суда об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания. Например, федеральным судом Советского района г. Красноярска 17 ноября 2008 г. вынесено постановление об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденного Р. Однако представитель администрации ИК-31, в которой осужденный отбывал наказание, его ходатайство не поддержал, указав, что "осужденный нарушал установленный порядок отбывания наказания, окончательно на путь исправления не встал, имеет невыплаченные исполнительные листы, не имеет четкой установки на будущую жизнь, не исключен рецидив преступления, цели исправления не достигнуты" <5>.
--------------------------------
<5> Постановление федерального суда Советского района г. Красноярска от 17 ноября 2008 г. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания осужденного Р. // Архив федерального суда Советского района г. Красноярска.
Так, в результате (путем случайной выборки) исследования 216 ходатайств с материалами об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, поступивших в суды г. Красноярска в период с 1 февраля 2007 г. по 1 февраля 2009 г., в 56 (25,9%) материалах содержалась отрицательная характеристика осужденного. Из них 43 (19,9% от общего количества) были удовлетворены судами по существу ходатайства.
Практика безусловного ориентирования судов на норму права, которые, по существу, выступают социально детерминированными шаблонами поведения людей, приводит и к шаблонным решениям, не в полной мере учитывающим весь многообразный спектр интересов и притязаний участников общественных отношений. Нормы уголовного и уголовно-исполнительного законодательства в опосредованной форме адекватно отражают закономерности уголовной политики, но сформулированы в общем виде и в процессе неоднократного применения неспособны зачастую адекватно отражать конкретный жизненный случай. В данном случае можно наблюдать объективный прогресс формализации норм. Следовательно, роль судебного прецедента состоит в уточнении и конкретизации абстрактных, по своей сути, уголовно-правовых и уголовно-исполнительных норм. По существу, содержание прецедента выводится на основе анализа ratio decidenti - правовой позиции суда, по существу, закрепляющей правовую норму, выявленную судом из нормативного правового акта, и obiter dictum - обоснований судебного решения, конкретных доводов, дополнительно приводимых судом для отражения соответствующей жизненной ситуации. Таким образом, судебный прецедент демонстрирует "жизненность" права, отражает его непосредственную связь с конкретными и, в определенном смысле, уникальными жизненными случаями и посредством этого укрепляет принцип законности, справедливости и индивидуализации исполнения уголовного наказания.
Изложенные выводы, безусловно, не претендуют на безусловность и категоричность, но на примере имеющихся проблем в сфере исполнения уголовных наказаний демонстрируют практическую ценность научно-теоретического осмысления перспектив внедрения судебного прецедента в отечественную правовую систему.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.