О роли судебной практики как источника права по Судебной реформе 1864 года. Статьи по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

О РОЛИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ КАК ИСТОЧНИКА ПРАВА ПО СУДЕБНОЙ РЕФОРМЕ 1864 ГОДА

К.А. ВОЛКОВ

Сегодня в юридической и исторической литературе о Судебной реформе 1864 г. написано немало, прежде всего это касается таких новелл уголовного судопроизводства, как суд присяжных, мировой суд, прокуратура, адвокатура и т.д. При этом нельзя не отметить, что систематическое и глубокое изучение нормативной основы Судебной реформы 1864 г. по этим и другим вопросам позволило в современное время вырабатывать практические рекомендации по совершенствованию действующего законодательства. Однако это вовсе не означает, что исследование судебной реформы 1864 г. к настоящему времени исчерпано и не позволяет нам открыть новые пласты научных знаний - напротив, ее изучение дает немало перспектив как в собственно научно-познавательном ключе, так и в практическом плане. На наш взгляд, одним из интересных направлений в этом плане видится изучение исторической роли судебной практики как источника права.
Представляется, что Судебная реформа 1864 г. не только в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи, но и признала отдельные формы судебной практики в качестве источников, в том числе уголовного и уголовно-процессуального права. В частности, в ст. 12 Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. закреплялась норма следующего содержания: "Все судебные установления обязаны решать дела по точному разуму существующих законов, а в случае неполноты, неясности или противоречия законов, коими судимое деяние воспрещается под страхом наказания, должны основывать на общем смысле законов" <1>. Кроме того, в соответствии со ст. 13 Устава воспрещалось "останавливать решение дела под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов. За нарушение сего правила виновные подвергаются ответственности, как за противозаконное действие власти" <2>. Таким образом, толкование стало не только правом, но и обязанностью судьи, так что остановка дела под предлогом неясности, противоречия или неполноты закона влекла в отношения правоприменителя ответственность.
--------------------------------
<1> Аналогичное по своему содержанию положение содержалось в ст. 9 Устава гражданского судопроизводства, устанавливающей необходимость в случае неполноты и неясности закона "основывать решения на общем смысле законов".
<2> Российское законодательство X - XX веков. В 9 т. Т. 8. М.: Юридическая литература, 1991. С. 121.

На эту же особенность обращают внимание и другие исследователи. Так, О.В. Сазанкова отмечает, что до издания Уставов 1864 г. все подчиненные инстанции, в том числе и судебные, должны были применять закон по буквальному его смыслу. Статья 12 Устава уголовного судопроизводства и ст. 9 Устава гражданского судопроизводства не оставляет сомнений в том, что законодатель в отношении новых департаментов категорически отказался от принципа воспрещения сенатского правотворчества. Сенат теперь не должен был ограничивать себя не только неясностью, неполнотой, но и недостатком закона <3>. В свою очередь В.К. Цечоева обращает внимание, что публикуемые решения Сената часто противоречили закону, при этом они являлись обязательными для всех государственных органов. Своими буферными решениями Сенат как бы приспосабливал законодательство к новым буржуазным условиям <4>.
--------------------------------
<3> См.: Сазанкова О.В. С. 79 - 80.
<4> См.: История суда России: учебное пособие. М.: Проспект, 2011. С. 67 - 68.

Как известно, основанный еще Петром I, к середине XIX в. Сенат стал одним из старейших высших государственных учреждений Российской империи, важнейшей функцией которого стала его деятельность как верховного судебного места. Судебная реформа 1864 г. окончательно завершила превращение Правительствующего Сената в высший судебный орган Российской империи.
При этом судебная практика того времени знала немало примеров, когда своими судебными решениями Правительствующий Сенат разъяснял "дух и букву" закона, неправильно понятых нижестоящими судебными инстанциями, и как инстанция, имевшая право высшего надзора, часто требовал подчинения делаемым им разъяснениям. Нельзя при этом не отметить, что ранее подобные функции встречались в решениях Государственного Совета как судебной инстанции, который признавал, что разъяснения закона, даваемые им по некоторым частным делам, являются обязательными для будущего применения закона. Так, в утвержденном 9 декабря 1849 г. судебном решении Государственного Совета по уголовному делу Сивцевых было сказано, что "эти соображения, как основанные на точной силе постановлений Уложения о наказаниях и вполне соответствующие цели и разуму оных, поставить в виду всех мест и лиц, рассматривающих уголовные дела, для руководства на будущее время, не издавая, впрочем, никакого дополнения к существующим постановлениям в порядке законодательном, так как соображения те не содержат в себе ничего нового, но только указывают и объясняют примерами образ применения действующего закона к могущим встретиться в юридической практике случаям". На эту же точку зрения стал и Уголовный кассационный департамент Сената в своем решении, разъясняя неоднократно (относительно дел уголовных, начиная с 1868 г.), что даваемое им толкование закона обязательно для всех судебных мест Империи (по уголовному делу Фроловых о порубке в Макарьевской даче), а в случае неподчинения таковому толкованию или в случае игнорирования его судом нередко делая замечания всему составу присутствия <5>.
--------------------------------
<5> См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. Тула: Автограф, 2001. С. 162.

Правовую основу нормотворческой деятельности Правительствующего Сената составляли две статьи Устава уголовного судопроизводства - 930 и 933. Согласно первой: "Суд, в который обращено дело для нового решения, обязан, в изъяснении точного разума закона, подчиняться суждениям Правительствующего Сената. Жалобы против постановленного на сем основании решения не допускаются..." <6> (выделено мной. - К.В.).
--------------------------------
<6> Российское законодательство X - XX веков. В 9 т. Т. 8. М.: Юридическая литература, 1991. С. 208.

Более важное значение имела ст. 933 Устава уголовного судопроизводства, согласно которой все решения и определения Кассационного департамента, в которых разъясняется точный смысл законов, "печатаются во всеобщее сведение для руководства к единообразному исполнению и применению законов" <7>.
--------------------------------
<7> Там же. С. 209.

Однако данная норма не давала четкого ответа на вопрос о юридической силе разъяснений Сената по уголовным делам, что стало предметом острых дискуссий среди дореволюционных юристов. Мнения авторов на этот счет в юридической литературе разделились на два совершенно противоположных лагеря. Идею возможности и допустимости судебного прецедента как источника права поддерживали такие известные ученые-криминалисты, как Г.В. Демченко, А.Ф. Кони, Н.М. Коркунов, Э.Я. Немировский, Г.С. Фельдштейн, И.Я. Фойницкий и другие. В то же время имелось немало противников судебного прецедента, среди которых А.Ф. Бернер, А.Д. Градовский, Н.Д. Сергиевский, В.Д. Спасович, Н.С. Таганцев и некоторые другие.
А.Ф. Бернер писал, что необходимо оградить судей от влияния на применение уголовного закона, поскольку "однообразие судебных решений бывает часто следствием произвола, случайности, обязательности мнения высшего места для низшего суда, хотя бы оно было ошибочно и противно закону" <8>.
--------------------------------
<8> Бернер А.Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. Т. 1. Часть общая. СПб., 1865. С. 147.

Вместе с тем даже у противников судебного нормотворчества находились весьма неоднозначные оценки о роли решений Правительствующего Сената. Отрицая обязательное значение правоположений, содержащихся в судебных решениях Сената по уголовным делам, Н.С. Таганцев в то же время признавал: исходя от учреждения, так высоко поставленного в судебной иерархии, эти разъяснения, несомненно, могут и должны иметь сильное влияние на практику, но это будет влияние нравственное, а не юридическое <9>.
--------------------------------
<9> См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 163.

На наш взгляд, основным препятствием на пути формирования идеи прецедентного права в дореволюционной России явилось отсутствие практики официального опубликования судебных решений Правительствующего Сената. Так, вплоть до Реформы 1877 г. официально публиковалась только одна двадцатая часть от всех судебных решений, выносимых Сенатом и Государственным Советом. После судебной реформы по Уставу уголовного судопроизводства публикуются только определения департамента, а на практике и из них не все.
Названное обстоятельство ставило под сомнение юридическую обязательность судебных решений Сената. На этот счет Н.С. Таганцев обоснованно указывал: нужно "признать, что юридическая обязательность сенатского толкования заключается не в природе самого судебного решения, а в усмотрении первоприсутствующего или разрешении департамента, предназначающих к печатанию то или другое из состоявшихся определений" <10>.
--------------------------------
<10> Там же.

Один из самых авторитетных судебных работников царской России А.Ф. Кони положительно высказывался за применение правоположений высшего судебного органа в случае молчания уголовного закона. В одном из своих выступлений он говорил: "Современная жизнь представляет столько особенностей, что закон всегда будет отставать от "последнего слова" в проявлениях преступной воли" <11>.
--------------------------------
<11> Кони А.Ф. Избранные произведения. Статьи и записки. Судебные речи. Воспоминания. М.: Госюриздат, 1956. С. 620.

И.Я. Фойницкий в свою очередь отмечал: "Необходимость пополнения закона судебными местами или применения законов по аналогии вытекает из необходимости отделения судебной власти от законодательной. При всей предусмотрительности законодатель не в состоянии обнять вполне всего разнообразия жизни. Преподаваемые им правила основываются на данных прошедшего, которые могут значительно усложняться и видоизменяться в будущем. Необходимость сообщить законам значительную прочность, частыми изменениями законодательства ослабляемую, приводит и к необходимости признать за судебными установлениями право пополнения неизбежных его пробелов. Пополняя закон, судья становится на место законодателя, но проникается его духом, стараясь разрешить встретившийся вопрос так, как он был бы разрешен самим законодателем, если бы представился ему при формулировании закона. Чем менее способен законодатель к обобщениям, чем более конкретный характер имеют преподаваемые им правила, тем более встречается и необходимость в судебном пополнении" <12>.
--------------------------------
<12> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. М.: Альфа, 1996. С. 182.

Резюмируя сказанное, можно заключить, что Судебная реформа 1864 г. оказала сильное влияние на формирование новой системы источников права. Решения Правительствующего Сената стали легальным источником права, который создавался высшим органом судебной власти для регулирования общественных отношений при наличии пробелов и иных противоречий законов Российской империи. По существу, это была новая правовая реальность, оформленная по результатам Судебной реформы 1864 г., в которой судебная практика получила статус не меньший, чем закон. При этом решения Сената дополняли и развивали законодательство с учетом объективно формирующихся общественных потребностей в сфере уголовного судопроизводства.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ