Сравнительно-правовой анализ независимой гарантии и ее аналога в Российской Федерации и в Республике Казахстан. Статьи по предмету Конституционное право России

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Конституционное право России. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ НЕЗАВИСИМОЙ ГАРАНТИИ И ЕЕ АНАЛОГА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН

С.Д. ТЕСИС

В настоящее время наблюдается значительный рост интереса российского бизнеса к сделкам с контрагентами из дружественных стран, в том числе из Республики Казахстан. В этой связи особенно актуально обратить внимание на особенности правового регулирования института гарантии в Республике Казахстан и сравнить с регулированием данного института в российском гражданском законодательстве.

В соответствии со ст. 329 Гражданского кодекса Республики Казахстан <1> (далее - ГК РК) гарант обязывается перед кредитором другого лица (должника) отвечать за исполнение обязательства этого лица полностью или частично солидарно с должником.
--------------------------------
<1> Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 24.07.2023). URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061&pos=5;-106#pos=5;-106 (дата обращения: 03.08.2023).

В российском гражданском законодательстве, а именно в ст. 368 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), закрепляется, что гарант принимает на себя по просьбе другого лица (принципала) обязательство уплатить указанному им третьему лицу (бенефициару) определенную денежную сумму в соответствии с условиями данного гарантом обязательства независимо от действительности обеспечиваемого такой гарантией обязательства <2>.
--------------------------------
<2> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СЗ РФ. 05.12.1994. N 32. Ст. 3301.

Уже из данных определений можно заключить, что одним из основных отличий гарантии в отечественном законодательстве от гарантии в законодательстве Республики Казахстан является то, что в Казахстане гарантия - это акцессорное обязательство, а в России - неакцессорное. В ст. 336 ГК РК закреплено, что гарантия прекращается с прекращением обеспеченного обязательства, что подтверждает ее акцессорность, однако в России гарантия является независимой, поэтому прекращение обязательства не будет влечь за собой прекращение гарантии. На это обращает внимание и Р.С. Бевзенко, разъясняя, что независимая гарантия - это личный неакцессорный способ обеспечения обязательства и заключается она в том, что кредитор дополнительно к имущественной массе должника приобретает право удовлетворения из имущественной массы гаранта <3>. О неакцессорности говорит и Э.Э. Нестерова, указывая, что единственное исключение из этого положения сформировалось в судебной практике, а именно в случае, когда недобросовестный бенефициар, который получил исполнение от принципала, в целях неосновательного обогащения требует платежа от гаранта <4>.
--------------------------------
<3> Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 499 - 500.
<4> Нестерова Э.Э. Независимая гарантия vs. поручительство: вытеснит ли независимая гарантия поручительство из гражданского оборота России? / Э.Э. Нестерова // Правовое поле современной экономики. 2015. N 10. С. 144; Определение Верховного Суда РФ от 12.08.2015 по делу N 305-ЭС15-4441, А40-134952/12 // СПС "КонсультантПлюс".

Следует рассмотреть независимость гарантии в российском праве. На ее независимость прямо указано в ст. 370 ГК РФ. А.П. Богатова и Е.Г. Гусева отмечают, что одно из изменений, внесенных в ГК РФ в 2015 году, заключается в окончательном закреплении данного принципа, что подтверждается и признанием утратившей силу ст. 369 ГК РФ, указывающей на обеспечительный характер гарантии и устанавливающей обязанность принципала заплатить за ее выдачу гаранту <5>.
--------------------------------
<5> Богатова А.П. Независимая гарантия как способ обеспечения исполнения обязательств: анализ и специфика независимой гарантии / А.П. Богатова, Е.Г. Гусева // Актуальные вопросы права, экономики и управления: сборник статей VIII Международной научно-практической конференции: в 3 частях. Пенза, 5 июня 2017 года. Часть 3. Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г.Ю.), 2017. С. 64.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают, что данный принцип проявляется в том, что основаниями для отказа в удовлетворении требования бенефициара служат исключительно обстоятельства, связанные с несоблюдением условий самой гарантии <6>.
--------------------------------
<6> Брагинский М.И. Договорное право: общие положения // М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. М.: Статут, 2020. С. 592.

Новоселова Л.А. указывала, что производность гарантии видят в самом определении гарантии как обязательства, выдаваемого по просьбе принципала в отношении его кредитора по основному обязательству, но пришла к выводу, что банковская гарантия по российскому праву является обеспечительным документарным обязательством, не зависимым (не дополнительным, не акцессорным) от основного обязательства <7>.
--------------------------------
<7> Новоселова Л.А. О соотношении обязательства гаранта и обеспечиваемого обязательства // Основные проблемы частного права: сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора А.Л. Маковского / отв. ред. В.В. Витрянский и Е.А. Суханов. Москва: Статут, 2010. С. 187.

Вместе с тем С.В. Тычинин и Д.И. Романенко обращают внимание на признаки дуализма в соотношении гарантии и основного обязательства, выраженного в том, что независимая гарантия регулируется § 6 гл. 23 ГК РФ "Обеспечение исполнения обязательств", то есть независимая гарантия a priori связана с основным обязательством, так как является способом обеспечения его исполнения <8>. На наш взгляд, такое мнение нельзя считать научно обоснованным, так как независимость гарантии как способа обеспечения исполнения обязательства проявляется в том, что отношения между принципалом и бенефициаром не влияют на платеж по гарантии, а формальная связь с обеспечиваемым обязательством не свидетельствует о зависимости гарантии от основного обязательства. Об этом говорит и Р.С. Бевзенко, указывая, что принцип независимости состоит в том, что иные обязательства между бенефициаром и принципалом не влияют на обязательство гаранта выплатить обусловленную сумму <9>. Судебная практика также подтверждает, что отношения между принципалом и бенефициаром не должны влиять на осуществление платежа по независимой гарантии. Исходя из судебной практики независимость гарантии выражается в том, что ее судьба не поставлена в прямую зависимость от исполнения основного обязательства <10>.
--------------------------------
<8> Тычинин С.В., Романенко Д.И. От банковской гарантии к независимой: правовая природа обязательства по выдаче гарантии в проекте изменений Гражданского кодекса Российской Федерации // Банковское право. 2013. N 4. С. 18.
<9> Договорное и обязательственное право (общая часть): Постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 511.
<10> Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2021 N 10АП-19752/2021 по делу N А41-10702/2021, Постановления Президиума ВАС РФ от 2 октября 2012 г. N 6040/12 и от 24 июня 2014 г. N 3853/14, Определения КЭС ВС РФ от 20 мая 2015 г. N 307-ЭС14-4641, от 8 ноября 2016 г. N 305-ЭС16-9887, от 25 ноября 2016 г. N 305-ЭС16-10078.

Т.Б. Замотаева и Ю.Н. Варкова обращают внимание и на другие аспекты, подтверждающие независимость гарантии. Так, по их мнению, независимость усматривается в самом содержании гарантии. Срок в гарантии является пресекательным, что говорит об отсутствии связи со сроком основного обязательства. Также гарантия ограничена и суммой, на которую она выдана <11>.
--------------------------------
<11> Замотаева Т.Б., Варкова Ю.Н. Признаки независимой гарантии // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2016. N 1-2 (18). С. 113.

В Республике Казахстан гарант несет с должником солидарную ответственность в том же объеме, что и должник, и по общему правилу вправе выдвигать возражения, которые мог представить должник (ст. 332, 333 ГК РК).
В России же согласно ст. 322 ГК РФ солидарная ответственность возникает только в случае, если она прямо предусмотрена законом или договором. Солидарная ответственность в случае независимой гарантии российским гражданским законодательством не предусмотрена. Это подтверждается и положениями ст. 370 ГК РФ, согласно которым гарант не вправе выдвигать против требования бенефициара возражения, вытекающие из основного обязательства. Таким образом, ответственность гаранта в России не является и не может являться солидарной, так как это противоречит ее правовой природе независимого обязательства, а в Республике Казахстан, напротив, является солидарной в силу прямого указания закона.
Касательно ответственности гаранта в российском законодательстве следует отметить, что обязательство гаранта согласно ст. 377 ГК РФ ограничивается уплатой суммы гарантии, но гарант несет дополнительную ответственность за невыполнение или ненадлежащее выполнение обязательства.
Стоит отметить, что в России после выплаты суммы по независимой гарантии гарант имеет право на регрессное требование к принципалу. Между тем после исполнения гарантии в Республике Казахстан требования гаранта к принципалу возникают не в результате регресса, а при суброгации.
В исследовании по вопросам, связанным с регрессом и суброгацией, отмечается, что в советской и российской литературе длительное время суброгация рассматривалась как вид регресса и не выделялась как самостоятельный способ перехода прав (требований) от одного лица к другому <12>. Л.В. Щербачева отмечает, что ранее регресс интерпретировался широко и под ним понималось любое обратное требование <13>. Современная отечественная доктрина позволяет считать регрессным обязательство, по которому должник обязан совершить в пользу кредитора действия по той причине, что кредитор вместо должника или по его вине совершил аналогичные действия в пользу третьего лица <14>.
--------------------------------
<12> Шевченко Г.Н. Регресс и суброгация в российском гражданском праве // Вестник ОмГУ. Серия: Право. 2021. N 3. С. 46.
<13> Щербачева Л.В. Соотношение суброгации и регресса в гражданском праве России // Вестник Московского университета МВД России. 2011. N 4. С. 162.
<14> Российское гражданское право: В 2 т. Обязательственное право: Учебник (том 2) / Е.А. Суханов и др.; под ред. Е.А. Суханова. Статут, 2011. С. 103.

Как указывает Л.В. Щербачева, отличие суброгации от регресса заключается в назначении <15>. Назначение суброгации состоит в предоставлении лицу права требования кредитора, а также осуществлении права на имущество должника. Назначение же регресса заключается в предоставлении лицу обратного требования <16>. Г.Н. Шевченко указывает, что регрессное обязательство - это всегда новое обязательство <17>. При суброгации же происходит сингулярное правопреемство, которое вытекает из закона <18>.
--------------------------------
<15> Щербачева Л.В. Там же. С. 163.
<16> Там же. С. 163.
<17> Шевченко Г.Н. Регресс и суброгация в российском гражданском праве // Вестник ОмГУ. Серия: Право. 2021. N 3. С. 46.
<18> Там же. С. 48.

Исходя из этого, в рамках настоящей статьи под регрессом будем понимать вновь возникшее требование гаранта, исполнившего обязательство перед бенефициаром, к принципалу, а под суброгацией - переход к гаранту, исполнившему обязательство перед бенефициаром, прав (требований) бенефициара к принципалу.
В российском законодательстве против регрессного требования гаранта к принципалу на основании п. 1 ст. 379 ГК РФ возражения принципала по основному обязательству не имеют значения. Р.С. Бевзенко обращает внимание на то, что это положение служит защитой интересов гаранта от возражений принципала, например о недействительности отношений между ним и бенефициаром <19>.
--------------------------------
<19> Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 511.

В Республике Казахстан требования гаранта к принципалу возникают при суброгации, что подтверждается п. 1 ст. 334 ГК РК, согласно которому к гаранту переходят все права кредитора по основному обязательству. Гарант вправе требовать от должника уплаты неустойки и вознаграждения на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков.
Заключение договора между гарантом и принципалом о выдаче гарантии и иных акцессорных соглашений, обеспечивающих надлежащее исполнение принципалом будущих обязательств перед гарантом, является достаточно распространенным механизмом обеспечения защиты прав гаранта в РФ.
В случае если российские юридические лица предоставляют гарантию по праву Республики Казахстан и используют вышеописанный механизм для защиты своих прав, в соглашении с принципалом рекомендуется указать, что принципал не станет выдвигать возражения на основании п. 3 ст. 334 ГК РК в случае исполнения гарантом своего обязательства и перехода к нему прав (требований) бенефициара в порядке суброгации. В противном случае суды Республики Казахстан могут посчитать, что наличие обеспечительных договоров является выбранным гарантом надлежащим способом защиты его прав, что влечет невозможность суброгации в порядке п. 1 ст. 334 ГК РК.
Например, в Постановлении N 6001-22-00-3гп/79 от 04.10.2022 Верховный суд Республики Казахстан указал, что наличие права гаранта предъявлять регрессные требования к принципалу по заключенному соглашению с ним о выдаче банковской гарантии и предусмотренной возможности возмещения выплаченной бенефициару суммы за счет средств принципала и поручителей, предоставивших обеспечение будущего обязательства принципала, не позволяет применять к спорным правоотношениям п. 1 и п. 2 ст. 334 ГК РК. Таким образом, в соответствии с правом Республики Казахстан договоры поручительства, заключенные в обеспечение будущего требования гаранта, исполнившего обязательство, к принципалу, противоречат возможности использования суброгации, так как в противном случае договоры поручительства будут обеспечивать не будущие требования гаранта, а требования бенефициара по основному обязательству.
Еще одной особенностью гарантии в Республике Казахстан, обусловленной положением о суброгации, является обязанность гаранта до удовлетворения требования бенефициара предупредить об этом принципала и в случае предъявления иска привлечь к участию в деле принципала. В противном случае в силу п. 1 ст. 333 ГК РК должник имеет право выдвинуть против обратного требования гаранта все возражения, которые он имел против бенефициара. В российском праве необходимости в аналогичной норме нет, так как регресс не предоставляет принципалу возможность выдвигать возражения по основному обязательству при рассмотрении требований гаранта, исполнившего обязательство.
В этой связи при сравнении правового регулирования гарантии в Российской Федерации и в Республике Казахстан может возникнуть вопрос о том, насколько сильно влияет суброгация требований гаранта, исполнившего обязательства перед бенефициаром, к принципалу на степень зависимости гарантии от исполнения основного обязательства в Республике Казахстан.
Представляется, что в Республике Казахстан суброгация защищает более эффективно интересы гаранта, исполнившего обязательства перед бенефициаром, так как к гаранту в силу прямого указания ГК РК переходят не только права (требования) к бенефициару, но и права на залоги, обеспечивающие надлежащее исполнение данных требований. Следовательно, гарант после исполнения своего обязательства заменяет бенефициара в основном правоотношении с должником. Сама по себе вышеуказанная смена лиц в обязательстве не должна влиять на степень независимости гарантии от основного обязательства, так как осуществляется уже после прекращения обязательств гаранта перед бенефициаром.
Р.С. Бевзенко указывает, что в России принципал не имеет права выдвигать против гаранта какие-либо возражения, вытекающие из отношений принципала с бенефициаром, но в то же время к гаранту не переходят обеспечения, которые могли обеспечивать долг принципала перед бенефициаром <20>.
--------------------------------
<20> Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 536 - 537.

На практике в Российской Федерации кредитные и иные коммерческие организации, стремясь защитить свои интересы в случае ненадлежащего исполнения обязательств принципалом, часто при выдаче независимой гарантии требуют заключения дополнительных сделок, обеспечивающих исполнение будущего регрессного требования гаранта к принципалу. На наш взгляд, такие фактически сложившиеся конструкции дополнительного обеспечения исполнения будущего регрессного требования гаранта демонстрируют существующую уязвимость интересов гаранта и отсутствие особых установленных законом механизмов защиты его прав в Российской Федерации. Гарант, как правило, является независимым от принципала лицом и принимает на себя обязательство по требованию бенефициара произвести выплату банковской гарантии, заранее находится в уязвимой позиции, ведь его требование возникнет к лицу, уже не исполнившему свои обязательства.
В этой связи использование суброгации для гарантии в праве Республики Казахстан представляется более эффективным и уже закрепленным в законе механизмом, обеспечивающим защиту прав гаранта.
Возникает вопрос о том, может ли способ возникновения или перехода прав (требований) к лицу, предоставившему обеспечение (гарантию или поручительство) и исполнившему свое обязательство, являться существенным критерием определения вида данного обеспечения. Так как в Республике Казахстан права к гаранту и к поручителю, исполнившему обязательство, переходят в порядке суброгации, данный вопрос не является актуальным. В то же время в России принцип независимости гарантии от основного обязательства является общепризнанным, что позволяет прийти к выводу о том, что способ возникновения требований к принципалу у гаранта, исполнившего обязательство, не является критерием для отделения гарантии от иных видов обеспечения исполнения обязательств.
Вместе с тем против замены регресса как способа возникновения прав (требований) гаранта, исполнившего обязательство, к принципалу на суброгацию может быть высказан довод о том, что такое изменение повлечет прекращение независимости гарантии. Однако независимость гарантии от основного обязательства необходима лишь до прекращения обязательств гаранта надлежащим исполнением в пользу бенефициара, и с этой точки зрения не имеет существенного значения дальнейший способ удовлетворения требований самого гаранта. К тому же Р.С. Бевзенко обращает внимание на то, что Модельные правила европейского частного права применяют универсальный правовой режим, предполагающий в том числе суброгацию. В частности, к гаранту, исполнившему требование бенефициара по независимой гарантии, переходят обеспечения, которые также обеспечивали долг принципала перед бенефициаром (включая залог) <21>.
--------------------------------
<21> Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 537.

В этой связи предлагается рассмотреть возможность выбора суброгации как способа приобретения прав (требований) к принципалу у гаранта, исполнившего обязательства перед бенефициаром, и внесения изменений в ст. 379 ГК РФ и изложения ее в следующей редакции:
"1. К гаранту, исполнившему обязательство, переходят все права (требования) бенефициара к принципалу по этому обязательству, включая права (требования) по обеспечительным договорам, в том объеме, в котором гарант удовлетворил требование бенефициара.
2. Бенефициар, получивший исполнение обязательства по независимой гарантии, обязан в течение 5 рабочих дней передать гаранту документы, подтверждающие права (требования) к принципалу и к лицам, предоставившим обеспечение исполнения обязательств принципала, а также уведомить их о переходе прав (требований) к гаранту.
2.1. В случае если полученное исполнение по независимой гарантии составляет менее суммы обязательства принципала, бенефициар передает надлежаще заверенные копии документов, указанных в п. 2 настоящей статьи. В таком случае в части обеспечения бенефициар и гарант являются равными залогодержателями, бенефициар перед гарантом не имеет права на преимущественное удовлетворение его требований".

Библиографический список

1. Богатова А.П. Независимая гарантия как способ обеспечения исполнения обязательств: анализ и специфика независимой гарантии / А.П. Богатова, Е.Г. Гусева // Актуальные вопросы права, экономики и управления: сборник статей VIII Международной научно-практической конференции: в 3 частях. Пенза, 5 июня 2017 года. Часть 3. Пенза: Наука и Просвещение (ИП Гуляев Г.Ю.), 2017. С. 62 - 64.
2. Брагинский М.И. Договорное право: общие положения // М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. М.: Статут, 2020. 841 с.
3. Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. 1120 с.
4. Замотаева Т.Б., Варкова Ю.Н. Признаки независимой гарантии // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2016. N 1-2 (18). С. 112 - 115.
5. Нестерова Э.Э. Независимая гарантия vs поручительство: вытеснит ли независимая гарантия поручительство из гражданского оборота России? / Э.Э. Нестерова // Правовое поле современной экономики. 2015. N 10. С. 143 - 148.
6. Новоселова Л.А. О соотношении обязательства гаранта и обеспечиваемого обязательства // Основные проблемы частного права: сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора А.Л. Маковского / отв. ред. В.В. Витрянский и Е.А. Суханов. Москва: Статут, 2010. С. 185 - 198.
7. Российское гражданское право: В 2 т. Обязательственное право: Учебник (том 2) / Е.А. Суханов и др.; под ред. Е.А. Суханова. Статут, 2011. 1208 с.
8. Тычинин С.В., Романенко Д.И. От банковской гарантии к независимой: правовая природа обязательства по выдаче гарантии в проекте изменений Гражданского кодекса Российской Федерации // Банковское право. 2013. N 4. С. 17 - 22.
9. Шевченко Г.Н. Регресс и суброгация в российском гражданском праве // Вестник ОмГУ. Серия: Право. 2021. N 3. С. 45 - 52.
10. Щербачева Л.В. Соотношение суброгации и регресса в гражданском праве России // Вестник Московского университета МВД России. 2011. N 4. С. 161 - 165.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ