Особенности развития конституционных отношений в России. Статьи по предмету Конституционное право России

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Конституционное право России. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ

Л.Б. ЕСКИНА

Современный конституционализм представлен многообразием национальных систем, функционирующих в большинстве государств мира. Зачастую они значительно отличаются от тех, что существуют в странах, где впервые сформировались конституционные отношения, а отдельные конституционно-правовые институты в рамках национальных систем (например, права человека, разделение властей, федерализм, парламентаризм) не совпадают с идеальными схемами и моделями, которые описаны в классической научной и учебной литературе. Такая "неклассическая и неидеальная" конституционная реальность определяется тем, что она постоянно подстраивается не только под изменяющиеся социальные потребности, т.е. включена в общие процессы социального развития, но и под национальные особенности той или иной страны, принимая порой причудливые, а иногда прямо одиозные формы.
Исследование национального фактора в конституционном развитии может помочь приоткрыть завесу, до сих пор затемняющую ту часть реальности, которая дает ответы на вопросы об универсальности конституционализма, его исторических судьбах, временных рамках, реальных возможностях и др. Важность перечисленных вопросов свидетельствует о том, что поставленная проблема дополнительной рекламы не требует и весьма актуальна для России.
С учетом той информации, которая введена в современный научный оборот, можно утверждать, что развитие конституционных отношений в России имело следующие особенности.
1. Импортирование конституционализма ввиду отсутствия реальных предпосылок его развития в российском обществе даже в начале XX в. Важнейшей социальной предпосылкой конституционализма выступает, по нашему мнению, экономическая, а именно активное развитие рыночных отношений, основанных на свободном использовании капитала частными собственниками. Эти процессы буквально "взорвали" феодальное общество в западной Европе XVII - XIX вв., изменив в нем социальную структуру (уничтожение сословий и введение равного гражданства), политическую систему (заменив моноволевую власть государства, т.е. монархию, на механизм согласования во власти интересов различных групп, т.е. республику) и систему права, которая, по известному изречению К. Маркса, из неравного "права сословий" была преобразована в формально равное право каждого гражданина.
Именно капиталистическое производство было заинтересовано в освобождении крепостного крестьянина от личной зависимости для пополнения рынка свободной рабочей силы; в признании возможности для любого члена общества свободно использовать свой капитал, физические и интеллектуальные силы, в том числе для развития производства и рынка; в официальном признании права буржуазии влиять на государственную власть и участвовать в ее осуществлении. Свободный рынок невозможен без свободы экономической деятельности, основанной прежде всего на частной собственности, а последние, в свою очередь, без признания таких связей между людьми, как свобода мысли, слова, совести, информации, передвижения, труда и др.
Таким образом, капитализм в экономике предопределяет формальный демократизм (плюрализм) в политике и конституционализм в праве. Буржуазные революции в Западной Европе и, как следствие, создание нового государства в Северной Америке, основанного во многом на результатах этих революций (США), и повлекли за собой появление именно в этих регионах мира первых конституций и самого конституционализма как явления.
Переход же к капитализму в российском обществе наметился лишь к XX в. и затянулся до настоящего времени. Предопределяется такая ситуация следующими факторами: огромными пространствами территории России, очень неравномерно заселенными, а иногда и разобщенными в силу климатических, ландшафтных, исторических, политических, национальных (языковых), конфессиональных и иных причин; географическим положением страны, испытывающей влияние двух цивилизаций: европейской с ее формально демократическими традициями и азиатской с весьма отличными формами культурного, политического, экономического и правового развития; усложненной плюралистичностью российского общества, соединяющего в себе более восьми десятков социальных общностей, обладающих признаками такого субъекта международного и внутригосударственного права, как "народ", характеризующегося полиэтничностью и поликонфессиональностью; наконец, существенной неравномерностью социально-экономического развития территорий (регионов).
В таких условиях появление рыночных отношений, основанных на частной собственности, не имело собственной основы. К началу XX в. Россия оставалась аграрной страной; сельскохозяйственное производство имело общинные традиции. Крестьянство, всего три десятилетия назад освобожденное от личной зависимости от помещика, не стало, по существу, собственником земли, на которой трудилось. Зарождавшееся капиталистическое производство было сосредоточено лишь в немногочисленных промышленных центрах; по данным на 1913 г., рабочие составляли менее 5% населения <1>. Все это предопределило сугубо централизованный характер власти в стране - империя с абсолютной монархией, а затем империя во главе с единственной партией (КПСС в СССР). Советское государство, проявив гигантские усилия для развития экономики страны, не признало частной собственности, что предопределило централизм и монополизм как принципы построения общества во всех его сферах. Следовательно, основная предпосылка к формированию естественных (собственных) потребностей в конституционном строе отсутствовала и в течение XX в. Именно поэтому медленно складывались и другие предпосылки: социальная, политическая и идеологическая.
--------------------------------
<1> См.: Большая советская энциклопедия. М., 1975. Т. 22. С. 643, 665.

В российском обществе даже к концу XX в. отсутствовала прочная социальная основа для развития рынка и гражданского общества, ибо отсутствовал слой частных собственников, т.е. тех членов общества, которые объективно заинтересованы в экономической и политической свободе в силу того, что их материальное, социальное и иное положение напрямую зависит от результатов использования собственного капитала.
Основная производительная сила - рабочие и крестьяне, как, кстати, и непосредственные руководители производства, не были допущены к реальной власти, как экономической, так и политической: это способствовало упрочению не индивидуалистического, а общинного сознания, полной зависимости не от собственных усилий и воли, а от "официальной воли", т.е. того субъекта, который представлял публичную власть. В этих условиях главным политическим и мировоззренческим кредо среднестатистического российского гражданина стала лояльность к существующей власти.
Политическая система страны, как и идеологические устои общества, зеркально отражала монополизм государства в экономике. Централизованный характер власти обеспечивался посредством однопартийной политической системы, сращенной с государством: у власти стоял лидер КПСС, официально конституированной как единая и единственная политико-государственная структура, руководящая обществом (ст. 126 Конституции СССР 1936 г., ст. 6 Конституции СССР 1977 г.). Политический монополизм и строгая централизация власти обеспечивали не только внутреннюю консолидацию, но и единство в противостоянии с окружающим несоциалистическим миром.
Коммунистическая идеология, отвергающая экономический, политический и идеологический плюрализм и выступающая за равноправие и против богатых, отражала интересы огромных масс трудящихся, отстраненных от собственности и включенных в коллективное государственное производство. По этим причинам советская власть, проводя свои преобразования, в основном использовала лишь некоторые формы конституционных институтов, внося в них иное содержание. Так, были перенесены на российскую почву принципы равенства граждан, народного представительства, парламентско-республиканской формы правления, федерализма и др. Неготовность российского общества к реальному конституционализму предопределила и другую особенность.
2. Насаждение конституционных институтов самой властью государства сверху и отсюда как результат - их формализм. Как конституционный Манифест Николая II, так и первые советские Конституции были кулуарно разработанными документами, привносящими в российское общество ранее неизвестные народу политические институты, зачастую выхолащивая их реальное демократическое содержание. Например, к выборам в органы власти до 1936 г. не допускались представители тех слоев населения, на которые и были направлены революционные репрессии 1917 - 1936 гг., и само голосование стало альтернативным (т.е. выборами в собственном смысле) лишь после 1989 г. То же можно констатировать и в отношении принципа "народовластия", который получал реализацию главным образом через Советы депутатов (в разное время - рабочих и крестьянских, трудящихся, народных): на самом же деле все властные решения принимались партийными органами. Члены КПСС составляли в начале 80-х годов XX в., т.е. на "пике социализма", лишь 6,6% населения страны <2>.
--------------------------------
<2> См.: Ежегодник Большой советской энциклопедии. М., 1983. С. 9, 12.

Вряд ли реальное демократическое содержание имел в советский период нашей истории и институт федерализма. Во-первых, территории ряда западных республик присоединялись к СССР не на добровольных началах. Во-вторых, территории автономий в составе этих Республик (РСФСР, Азербайджан) выделялись порой весьма волюнтаристски. В результате компактно проживающее население одной национальности оказывалось определенным к территории субъекта Федерации, образованного на базе иной этнической общности (Нагорный Карабах в составе Азербайджана, народ эрзя на территории Мордовии). Одновременно с этим часть принципов и институтов классического конституционализма были объявлены буржуазными и чуждыми социализму: среди них правовое государство, разделение властей, референдум и др.
Отвергнутые элементы конституционализма тем не менее представляют собой неотъемлемые сущностные связи конституционного строя, обеспечивающие демократическое содержание и правовое ограничение публичной власти. Конституционная модель, лишенная этих институтов, не способна выполнять свою сущностную функцию - служить механизмом ограничения публичной власти интересами общества и человека. Отсутствие объективных предпосылок конституционализма в российском обществе предопределило и отсутствие правового сознания у российского обывателя, не имевшего ни навыков пользования правовым демократическим механизмом, ни устоявшихся представлений о его реальной ценности. Отсюда же проистекают неспособность советского гражданина дать грамотную оценку происходящим процессам и вводимым властью механизмам, а также следующая особенность развития конституционных процессов в России.
3. Разрыв введенных формальных конституционных институтов с реальным состоянием общества, интересами и сознанием основной массы населения. Как в начале XX в., так и на протяжении всего двадцатого столетия условия жизни основной массы населения России не способствовали реальному вовлечению трудящихся в управление как экономическими, так и политическими процессами. Будучи отстраненными от отношений собственности, монополизированной государством, советские граждане участвовали в коллективном производстве товаров и услуг и могли рассчитывать лишь на государственное вознаграждение на принципах уравниловки (а по Конституции СССР 1977 г. - каждому по труду). Политическая сфера также была монополизирована государством, отношение которого к рядовому члену общества зависело от его лояльности к существующей власти. В результате формальное введение большинства конституционных принципов не приобрело объективных основ своей реализации, что привело к результатам, отражающим еще одну особенность конституционного развития России.
4. Имитационность многих демократических институтов и процедур и параллельное существование иного механизма власти - партийно-бюрократического. Известно, что такие принципы, как верховенство конституции, ее прямое действие, признание прав человека, международных стандартов и общечеловеческих ценностей, в отечественных конституциях до 90-х годов двадцатого столетия не закреплялись, так как они не были совместимы с советской политико-экономической системой. Однако и зафиксированные в советских Конституциях институты были зачастую фиктивными либо только внешне схожими с их классическими моделями. Так, в начальный период своего существования советская власть конституционно провозгласила в качестве своей формы диктатуру рабочего класса. Однако таковой в России реально установлено не было: государственные репрессии коснулись всех слоев населения, в том числе и рабочих, а подавляющее большинство в коммунистическом руководстве страной не были выходцами из рабочей среды (Ленин, Сталин, Зиновьев, Бухарин и др.).
Конституция РСФСР 1918 г. провозгласила Россию Федерацией: на самом деле в ее тексте, да и в реальной жизни субъекты Федерации как таковые отсутствовали; в дальнейшем выделенные советским руководством территориальные образования развивались как автономии. Федерализм, зафиксированный в Конституциях СССР 1924 г., 1936 г., 1977 г., был подменен имперским (централизованным) механизмом управления. Попытки прибалтийских республик воспользоваться своей суверенностью и правом на свободный выход (ст. 72 Конституции СССР 1977 г.) привели в результате к распаду СССР.
Республиканская форма правления и принцип народовластия реализовывались посредством безальтернативного голосования по кандидатурам, выдвинутым партийными органами; беспартийный гражданин не имел реальной возможности быть допущенным к любой государственной должности. Советские органы государственной власти (Советы и их исполкомы), по существу, лишь формально утверждали и реализовывали решения, принятые партийными органами в центре (ЦК КПСС) и на местах (партийные бюро). Различные подходы к выработке и реализации государственной политики, как и учет интересов, существующих в обществе, были невозможны в условиях существования лишь одной политической партии, притом получившей конституционную регистрацию в качестве "руководящей и направляющей силы советского общества, ядра его политической системы, государственных и общественных организаций" (ст. 6 Конституции СССР 1977 г.). А ведь поиск социальных компромиссов на основе учета различных интересов и есть важнейшая составляющая механизма демократии.
Имитационный характер носила в России и реализация принципов законности и высшей юридической силы конституции. Это выражалось не только в деятельности правоохранительной системы, ориентированной "на указания сверху", а не соблюдение действующих правовых актов, но и в систематическом издании нормативных актов, противоречащих Конституции, либо торможении принятия законов, реализующих конституционные нормы. Так, явно расходились с конституционными принципами институт лишения гражданства, установленный Законом СССР о гражданстве 1978 г., институт автоматической утраты гражданства, установленный Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1967 г.; в течение более десяти лет не принимались законы о референдуме и обжаловании в суд действий государственных органов, предусмотренные нормами Конституции СССР 1977 г. (ст. 5 и ст. 58).
Эта же особенность российской конституционной системы отразилась и в институте прав гражданина, который и появился-то в конституционном тексте только в 1936 г. Благодаря государственной монополии в области экономики был создан механизм реализации социально-экономических потребностей граждан, за исключением права на жилище. Жилищная проблема так и не была решена Советским государством даже к моменту его ликвидации. Политические же права граждан использовались ими под строгим контролем Коммунистической партии и Советов. Так, в самих Конституциях провозглашение этих прав было снабжено оговорками-ограничениями, указывающими главным образом на цели, для достижения которых могут использоваться эти права, например: "В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам... гарантируется... свобода слова, свобода печати..." (ст. 125 Конституции СССР 1936 г.); "Руководствуясь интересами рабочего класса... Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции" (ст. 23 Конституции РСФСР 1918 г.); использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб "интересам общества и государства..." (ст. 39 Конституции СССР 1977 г.); "В соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя гражданам СССР гарантируются свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций" (ст. 50 Конституции СССР 1977 г.).
Личным правам повезло еще меньше. Традиционно они завершали конституционный перечень прав граждан и были по сравнению с другими группами немногочисленными: личная неприкосновенность, тайна переписки и иных сообщений, неприкосновенность жилища и т.п. Но и они, например свобода творчества, гарантировались гражданам лишь "в соответствии с целями коммунистического строительства" (ст. 47 Конституции СССР 1977 г.). В реальной жизни именно эти права в массовом порядке нарушались самим государством в ходе массовых репрессий, которым подвергались не только отдельные "неблагонадежные" граждане, но и целые народы. Например, во время Великой Отечественной войны депортации было подвергнуто этническое население ряда регионов страны, например балкарцы, калмыки, чеченцы и др. Формализм и декоративность так называемых конституционных механизмов компенсировались тем явлением, которое можно назвать следующей особенностью отечественного конституционного развития.
5. Одновременное существование наряду с "официальными" традиционных социальных механизмов, адаптированных к конституционным формам. Среди них можно назвать вождизм, диктаторский режим, партийно-номенклатурное правление, коррупционный механизм, системы дефицита и уравниловки, сохранение и поддержание алгоритма алкоголизма как средства подавления социальной активности населения и др. Несмотря на революционный государственный переворот, совершенный большевиками и приведший к ликвидации монархии, реальная власть продолжала базироваться на авторитете одного человека ("царя-батюшки", "отца народов", роль которого выполнял руководитель единственной партии). Парадигма власти в России осталась та же: она все так же, как и сотни лет назад, основывалась на вере народа в прозорливость и справедливость властелина и ориентировала россиянина на покорность, а не на личную активность и ответственность за свою судьбу, семью и дело. Моноцентризм власти подкреплялся еще и тем, что руководитель единственной партии и государства выступал в одном лице, а принцип разделения властей был объявлен буржуазным "суррогатом демократии".
Конституционные институты диктатуры пролетариата (1918 г.) и народовластия (1977 г.) оказались декоративными вывесками, прикрывавшими партийно-номенклатурный "гегемонизм". На самом деле все решения государственной значимости разрабатывались, принимались и продвигались партийными органами сверху донизу: так формулировался второй постулат конституционного принципа демократического централизма, на котором строилась советская и партийная власть (ст. 3 Конституции СССР 1977 г.), а реализовывались - советскими (советы + исполкомы). Управлял страной партийно-советский чиновный аппарат, как и в давние времена, постепенно разворовывавший ее ресурсы. Российский чиновник, объективно равнодушный к судьбе своей страны и понимающий временный характер своего пребывания при власти, стремился извлечь из своего положения как можно больше личной выгоды. Гипертрофированный бюрократизм российского государственного аппарата порождал и постоянно подпитывал параллельно функционирующую теневую систему государственных услуг - коррупционную. Такая система тем более была востребована обществом, чем менее эффективно работал государственный аппарат. В этих условиях вместо механизма конституционного равноправия граждан, по существу, сформировался "институт номенклатурных привилегий", подпитываемый режимом дефицита товаров и услуг, расплодивший, в свою очередь, армию фарцовщиков и спекулянтов. Система подбора кадров на государственные и иные ответственные должности также по-прежнему основывалась на старых традициях: партийности, лояльности и личной преданности, семейственности, а не честности, добросовестности и профессионализме. В результате и "федерализм по-советски" больше напоминал имперский тип управления. Сама власть, вряд ли в полной мере осознавая это, продолжала действовать по старинке, как в царской России, разгоняя прицельным огнем мирные демонстрации в Новочеркасске, используя тюрьмы и психиатрические лечебные учреждения для борьбы с диссидентским движением за права человека в 60-е и 70-е годы XX в.
Российский "формальный конституционализм" около века развивался в условиях тоталитарного государства, и поэтому его характерной особенностью можно с уверенностью назвать:
6. Жесткий государственный контроль над процессами социального развития как органическая часть модели отечественной Конституции с налаженным механизмом социальных государственных программ. Советские Конституции с завидной последовательностью развивали принцип государственно-партийного руководства обществом. В этом отношении особенно следует отметить Конституцию СССР 1977 г., в структуре которой были выделены даже отдельные главы: "Политическая система", "Экономическая система", "Социальное развитие и культура", "Внешняя политика". При этом конституционно определялось, что в сфере экономики государство, помимо руководства единым народнохозяйственным комплексом, "обеспечивает рост производительности труда, повышение эффективности производства и качества работы, динамичное, планомерное и пропорциональное развитие народного хозяйства" (ст. 15), в сфере социальной "государство способствует усилению социальной однородности общества - стиранию классовых различий, существенных различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом, всестороннему сближению всех наций и народностей" (ст. 19), кроме того, "государство обеспечивает планомерное развитие науки и подготовку научных кадров, организует внедрение результатов научных исследований в народное хозяйство и другие сферы жизни" (ст. 26).
Патерналистская конституционная концепция предопределяла законное вмешательство государства во все сферы жизни общества и государственную организацию общественного развития. По этой причине советские Конституции большое внимание уделяли социальным правам и социальной защите населения и вошли в историю развития конституционализма как социальные Конституции в отличие от либеральных (институциональных) <3>. После распада СССР и изменения модели отечественной Конституции в ходе демократических реформ конца XX в. российская Конституция не потеряла своего социального потенциала и социальной направленности (ст. 2, 7, 37 - 44 и др. Конституции РФ 1993 г.). В этой преемственности мы усматриваем позитивную сторону (черту) нашего конституционного развития, предопределившую общую тенденцию конституционного развития в XX столетии.
--------------------------------
<3> См.: Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Теория современной конституции. М., 2005. С. 18 - 31.

В целом же вопрос о преемственности в конституционном процессе не случаен для современного этапа российской истории. К нему обращают внимание политиков и ученых и практика применения советского законодательства на основании п. 2 раздела второго действующей Конституции Российской Федерации, и начавшийся процесс внесения изменений в главный закон страны, а также уроки двух революционных преобразований 1917 и 1993 гг.
7. Отсутствие понимания социальной ценности преемственности в конституционном развитии со стороны политической элиты России - также наша национальная особенность, дорогой ценой оплаченная российским обществом. Благодаря октябрьскому перевороту 1917 г. и тем кардинальным преобразованиям, проведенным большевиками, страна сделала попытку перескочить целый этап исторического развития, который прошли европейские и многие другие страны. Период адаптации и восстановления естественных процессов оказался долгим и болезненным. В последнее десятилетие прошлого века, по существу, произошло еще одно разрушение социальной системы России, а соответственно и ее государственной и конституционной моделей. Масштабы потерь и их соотнесение с приобретениями российского общества в этот исторический период науке еще предстоит оценить. В связи с этим уместно напомнить, что роль общественной науки состоит в том, чтобы выявить сущность тех или иных процессов и явлений и на этой основе определить их социальный потенциал, а также возможности его учета и использования для сохранения и развития человеческой цивилизации.
Конституционно-правовая наука, исследуя феномен конституции, приходит к выводу о его стабилизирующем значении как социального компромисса, выраженного в правовой форме; компромисса, закрепляющего "определенные правила игры" для всех участников социального механизма (процесса), ставящего заслон хаосу и насилию, случайности и непредсказуемости в угоду внутренней безопасности. Исходя из этих позиций, игнорирование преемственности в государственно-правовом развитии современного общества свидетельствует об отсутствии конституционного строя в данном обществе либо существенном его деформировании.
8. Со второй половины XX в. Россия включается в мировой процесс конвергенции социальных, в том числе конституционных, систем, ускоряющийся к концу века по ряду естественных причин. Осознание общих угроз и глобальных проблем происходит на реальном материальном фоне: обострение внутренних противоречий социально-экономического, политического, идеологического характера. Катализатором при этом выступают и внешние факторы: итоги Второй мировой войны, ошеломившие человечество своими катастрофическими последствиями, то и дело возникающие в различных регионах мира локальные войны. Эти факторы, а также нарастающие проявления иных глобальных проблем заставляют переосмысливать традиционные представления о социальных ценностях и приоритетах, ведут к изменению как внутренней, так и внешней политики современных государств в направлении большей открытости и толерантности, а главное - к более тесному взаимодействию.
Изменения "мировой архитектуры": распад СССР и двух мировых социально-политических систем, прекращение их противостояния - дают возможность объединения усилий и извлечения уроков из предшествующего "политико-правового прошлого", а также использования позитивного опыта, имеющегося в каждой политико-правовой культуре, в том числе и многообразной культуре так называемого третьего мира, влияние которого в последние десятилетия значительно возрастает. На этой основе идет сегодня оценка особенностей российского конституционализма и его дальнейшее развитие.
Аккумулирование позитивного конституционного опыта в значительной мере происходит на уровне международно-правовых норм и институтов. Именно международное право выступает сегодня важным фактором влияния на конституционное развитие России. Посредством конституционных принципов, зафиксированных в преамбуле, а также ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17, ч. 3 ст. 46, ч. 1 ст. 55, ст. 62, 63, 79 Конституции РФ, общепризнанные правовые стандарты взаимодействия публичной власти и общества внедряются, хотя и не без трудностей, в нашу жизнь (это система местного самоуправления, суды присяжных, конституционная юстиция, институт Уполномоченного по правам человека, распространение юрисдикции Европейского суда на граждан России и др.).
Еще один фактор, оказывающий существенное влияние на развитие отечественного конституционного права и законодательства, - миграционные процессы, активизировавшиеся в современном мире. В связи с ними претерпевают изменения институты гражданства, политического и временного убежища, беженца, вынужденного переселенца, появился ранее отсутствовавший в нашей правовой системе институт статуса трудовой миграции. Названные факторы имеют внешний объективный характер, а ответ российской правовой системы на их влияние контролируется со стороны международного сообщества, что может позволить более эффективно преодолеть сопротивляемость и инерционность традиционных социальных устоев России.
9. Девальвация конституционализма на уровне национальной государственной системы. Осознание тезисов: "мировой правопорядок" и "мир без границ". Усложнение структуры публичной власти за счет формирования ее новых уровней: межрегионального, межгосударственного, регионального. Роль международного права в развитии конституционного строя в современной России состоит не только в том, что международное сообщество становится самостоятельным правовым субъектом, способным контролировать деятельность публичной власти отдельных государств на предмет ее соответствия правовым принципам и международным стандартам, но и в том, что "всемирная правовая система выходит из состояния ясности и определенности, основанных на относительно простых концепциях суверенитета, констатирующих независимость, верховенство и абсолютный правовой авторитет государств-наций индустриальной цивилизации" <4>.
--------------------------------
<4> Родионов А.Б. Федерализм и кризис теоретической юриспруденции // Учен. зап. юридического факультета СПБГУЭФ. 2006. Вып. 8(18). С. 77.

Во-первых, государство-нация постепенно становится элементом более сложных систем управления <5>, в рамках которых усиливается роль сверхгосударственных образований. Во-вторых, четкая грань между международным правом и внутригосударственным правом стирается: из них выделяется "право сообществ", включающее в себя как межгосударственные сообщества (Европейский союз, Организация Американских Государств, Организация Американского Единства и др.), так и сообщества регионов государств (Хартия регионов, принятая Европейским Парламентом, Комитет регионов Европейского союза, Совет европейских муниципалитетов и др.).
--------------------------------
<5> См.: Хангтингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.

Отчетливо выявляется тенденция к созданию новой "архитектуры" публичной власти в современном мире. Теория государственного суверенитета теряет в ней системообразующее положение. А вот теория конституционализма в целом вполне применима, на наш взгляд, для правового оформления изменяющейся структуры публичной власти всех уровней. Конечно, ее содержание не статично: появляются новые принципы и институты, например социальная функция частной собственности, экологические права и этнический суверенитет личности и др.; трансформируется содержание некоторых классических постулатов (принцип государственного суверенитета теряет свою абсолютность, трансформируется институт федерализма). Но основная социальная заданность конституционного строя - обеспечение упорядоченности публичной власти, ее связанности с потребностями развития общества и личности с помощью права - не теряет своей востребованности и актуальности. Альтернативной модели политико-правовой системы, способной более адекватно отвечать на потребности развития современного общества, практика и теория пока не предложили. Поэтому конституционная модель, как и отдельные ее элементы, используется на уровнях международного права, права сообществ, национально-государственных систем и др.
Россия все более включается в обозначенные процессы, следовательно, освоение конституционных ценностей нашим обществом практически неизбежно. Однако полноценное развитие конституционализма в нашей стране возможно лишь на фоне развития в российском обществе и окружающем его ареале процессов становления социально ориентированной эффективной экономики, выравнивания социальной инфраструктуры общества, развития демократических начал в международном сообществе.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ