Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Конституционное право России. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
Теория правовой позиции Конституционного Суда РФ и защита прав граждан
В.О. Елеонский
В последние годы отечественной научной мыслью стала усиленно разрабатываться концепция, обосновывающая объективное существование и юридическое значение правовых позиций Конституционного Суда РФ. По названному вопросу неоднократно высказывались видные ученые-правоведы и сами судьи Конституционного Суда РФ.
В целом, несмотря на разнообразные по смысловым нюансам определения понятия правовой позиции, мнения авторов расходятся в главном. Одни убеждены в объективном существовании правовых позиций Конституционного Суда РФ. С различными оговорками они признают их в качестве самостоятельного источника конституционного права*(1). Такое убеждение, между прочим, с каждым годом подтверждается самим Конституционным Судом РФ, который все чаще, особенно при вынесении решений отказного характера, ссылается на то, что он называет своими ранее высказанными правовыми позициями*(2).
Другие авторы уверены, что правомерно говорить лишь о правовой позиции судей Конституционного Суда РФ. Термин "правовая позиция Конституционного Суда" в целом не имеет права на существование, им невозможно отразить реалии конституционного правосудия*(3).
По мнению сторонников рассматриваемой теории, правовая позиция относится к числу основных форм деятельности Конституционного Суда РФ. Благодаря правовой позиции Суда устанавливается конституционность актов органов государственной власти, выявляется истинный смысл как самой Конституции, так и других законодательных актов. Интерпретируя конституционную норму, устанавливая ее смысл, Конституционный Суд РФ участвует в правотворческом процессе, направляет законодателя и правоприменителя по вопросам, послужившим поводом для обращения в Конституционный Суд. В постановляющей части итогового решения Конституционного Суда РФ излагается резолюция, а в мотивировочной - правовая позиция Суда, хотя противопоставлять их не следует. Они взаимосвязаны, поскольку итоговое решение как таковое содержит конкретный вывод в то же время оно основано на правовой позиции. Однако с точки зрения нормативно-правовой технологии резолюции и правовые позиции различаются. Выработанная по одному делу правовая позиция Конституционного Суда может быть использована при разрешении иного дела, в том числе путем вынесения определения, а не постановления.
Ценность признания объективного существования правовой позиции Конституционного Суда РФ сторонникам такого подхода видится в том, что правовые позиции развивают теорию конституционного права и конституционализма в целом*(4). Они активно формируют доктрину конституционного права*(5) и т.д.
Прежде всего требует аргументированного подтверждения тезис о том, что правовая позиция является самостоятельным видом решений Конституционного Суда и выступает в качестве общеобязательного правила, посредством установления которого Суд осуществляет возложенные на него полномочия.
Первое возражение состоит в том, что, если говорить строго, правовая позиция - это не сама норма, а то или иное понимание ее смысла*(6). Понимание смысла нормы связано с запросом, поступившим в Суд. Норма интерпретируется для разрешения правового вопроса по конкретному делу. Непонятно, как понимание нормы Судом, выраженное по конкретному делу, может стать источником права в российской правовой системе, отрицающей прецедент или, по крайней мере, пока явно не готовой к тому, чтобы считать его формой (источником) права.
Вместе с тем для того чтобы провести обоснованную аргументацию, вряд ли достаточно одного уточнения смыслового значения слов. Необходимо четко показать, действительно ли теория правовой позиции Конституционного Суда РФ служит делу защиты прав граждан, устраняет ли она неопределенность в вопросе о сущности и содержании полномочий Конституционного Суда.
В связи с этим обращает на себя внимание следующее.
1. Несмотря на многочисленные исследования, вопрос об объективном существовании, понятии и юридической природе правовых позиций Конституционного Суда РФ, равно как других судов и вообще органов государственной власти, остается открытым. Ответ, убеждающий в существовании правовой позиции как формы выражения права, отсутствует, в том числе в мировой практике.
2. Российские законодательные, исполнительные и судебные органы государственной власти постоянно сталкиваются с неопределенностью по вопросу правильного понимания и адекватного применения правовых позиций Конституционного Суда РФ. Между тем предназначение Конституционного Суда РФ, как представляется, состоит в том, чтобы устранять неопределенность.
3. Крайне затруднительно четко сформулировать и систематизировать правовые позиции Конституционного Суда РФ; исключение составляют случаи, когда Суд сам формулирует свои, как он считает, ранее выраженные им правовые позиции. Тем не менее формулировки Суда требуют постоянного уточнения и разъяснения самим Судом.
4. Конституционный Суд РФ утверждает, что его правовые позиции общеобязательны, поэтому правомерной оказывается постановка вопроса о рассмотрении дел, связанных с определением соответствия актов органов государственной власти и действий граждан правовым позициям Конституционного Суда, однако Конституция РФ не признает объективное существование таких дел.
По мнению самого Конституционного Суда, правовые позиции имеют юридическую силу, равную силе решения Суда. Обоснование такого понимания проводится со ссылкой на Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации". Ссылаясь на ст. 6, 79, 80 и 87 названного Закона, Конституционный Суд делает вывод о том, что его правовые позиции имеют юридическое значение, являются общеобязательными и действуют непосредственно*(7).
Анализ законодательства РФ показывает, что подобные выводы являются поспешными и недостаточно обоснованными. Желаемое выдается за действительное.
Как отмечалось, в Конституции РФ не содержится упоминания о правовых позициях Конституционного Суда РФ. По общему правилу, отсутствие упоминания в Конституции означает запрет, поскольку речь идет о вопросах, связанных с осуществлением полномочий органами государственной власти. Расширительное толкование текста Конституции, в том числе в процессе текущего законодательного регулирования, в данном случае недопустимо.
Другими словами, если бы федеральный закон закрепил понятие и юридическое значение правовой позиции Конституционного Суда РФ, такие законодательные установления вступили бы в противоречие со смыслом положений Конституции РФ, касающихся полномочий Конституционного Суда РФ, его роли в системе осуществления государственной власти.
Вопрос упрощается тем, что Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"*(8), как это следует, в частности, из положений его ст. 6, 79, 80 и 87 и в целом исходя из его смысла, в действительности не рассматривает правовые позиции Конституционного Суда как самостоятельный вид решений Суда.
В то же время вопрос усложняется тем, что сторонники теории правовой позиции Конституционного Суда неверно интерпретируют смысл отдельных положений Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Они часто ссылаются на его ст. 73. Согласно положениям названной статьи, имеется основание для передачи дела палатой Конституционного Суда РФ на рассмотрение в пленарном заседании. Передача дела для рассмотрения в пленарном заседании обязательна, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых Конституционным Судом РФ решениях.
Из названного законодательного установления теоретики правовой позиции Конституционного Суда РФ делают парадоксальный вывод: правовая позиция существует не в процессуальном, а в материальном аспекте, она имеет юридическое значение, оказывает колоссальное влияние на практику применения положений Конституции РФ, является самостоятельным видом решений Конституционного Суда РФ наряду с его итоговыми решениями. С использованием такого достаточно спорного обоснования активно разрабатывается теория универсализации правовых позиций, их общеобязательности, исследуется специфическая правотворческая природа правовой позиции Суда*(9) и т.д.
Другими словами, делается вывод, никак не подтвержденный положениями Закона, его смыслом. Так, согласно ст. 29 (ч. 3) названного Закона, решения и другие акты Конституционного Суда выражают соответствующую Конституции правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий.
Считать, что названным положением закрепляется объективность существования правовой позиции самого Конституционного Суда РФ как органа государственной власти, - значит намеренно искажать не только смысл закона, но и смысл слова "позиция". Между тем слово "позиция" совершенно точно, именно в соответствии со своим смыслом употребляется во всех статьях названного Закона. Так, согласно его ст. 70 (ч. 3), в ходе совещания судьи Конституционного Суда РФ вправе свободно излагать свою позицию по обсуждаемому вопросу и просить других судей уточнить их позиции.
В остальных случаях слово "позиция" употребляется по отношению к сторонам процесса, что в полной мере согласуется со смысловым значением этого слова, поскольку речь идет о процедуре принятия решения, а не о самом решении.
Согласно ст. 35 Закона о Конституционном Суде, стороны пользуются равными правами и возможностями по отстаиванию своей позиции на основе состязательности в заседании Конституционного Суда РФ.
Согласно ст. 36, основанием к рассмотрению дела является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции.
Согласно ст. 37 (п. 8 ч. 2), в обращении, направленном в Конституционный Суд РФ, помимо прочего должна содержаться позиция заявителя по поставленному им вопросу и ее правовое обоснование со ссылкой на соответствующие нормы Конституции РФ.
Согласно ст. 53 (ч. 3), стороны обладают равными процессуальными правами, стороны и их представители вправе знакомиться с материалами дела, излагать свою позицию по делу, задавать вопросы другим участникам процесса, заявлять ходатайства, в том числе об отводе судьи.
В ст. 62 (ч. 1) говорится, что председательствующий в заседании предлагает сторонам дать пояснения по существу рассматриваемого вопроса и привести правовые аргументы в обоснование своей позиции; в случае, когда позиция стороны отстаивается несколькими ее представителями, последовательность и объем их выступлений определяются данной стороной*(10).
Конечно, любой, казалось бы, вполне определенный смысл закона можно при желании сделать неопределенным или дать ему предвзятое (субъективное) толкование. Однако в таком случае теория и основанная на ней деятельность органов государственной власти будут неуклонно отдаляться от жизненных реалий.
В нашем случае сторонники юридизации правовой позиции Суда, понимания ее как необходимого элемента осуществления юрисдикции дают необоснованно широкое толкование положений ст. 73 названного Закона. Их не смущает, что ни Конституция РФ, ни упомянутый Закон, ни законодательство Российской Федерации в целом не упоминают о правовых позициях органов государственной власти как форме выражения права.
В самом деле, на стадии процесса вполне приемлемо говорить о правовой позиции. Перед официальным выражением вполне определенного смысла конституционной нормы появляется всего лишь позиция. Ее появление свидетельствует о различном понимании одной и той же нормы, что препятствует убедительному официальному разъяснению смысла правовой нормы, т.е. делает принятие итогового решения проблематичным. Однако после принятия Судом решения ни о какой правовой позиции не может быть и речи. Любое государственное решение является властным, определенным, окончательным, а не промежуточным, позиционным.
Наличие позиций судей на стадии принятия решения отнюдь не означает, что появляется необходимость выработки Судом единой позиции или позиции большинства судей. Напротив, Суду требуется уйти от позиционирования, спора между судьями. В решении Суда, если оно действительно является решением органа судебного конституционного контроля, не может и не должно проявляться никаких позиций. Приставное слово "правовая" ничего не в силах изменить, суть остается той же.
Конституционный Суд РФ уясняет смысл конституционной нормы и на этом основании принимает решение, сообразуясь с положениями ст. 125 Конституции РФ, в которой определены его полномочия. Сторонники отождествления позиции Суда с позициями большинства судей не учитывают, что коллегиальный орган не является арифметической суммой мнений его членов. Если бы так было в действительности, решение органа власти представляло бы собой конгломерат разнящихся мнений, т.е. не было бы решением - формулой разрешения дела по существу. Мнение большинства в коллегии в действительности является мнением (голосом) одного коллеги и безоговорочным его принятием теми из коллег, кто, не имея собственного мнения, оказался в результате в большинстве.
В то же время есть решение, которое объединяет всех членов коллегии. Однако в таком случае оно перестает быть решением каждого из членов коллегии или большинства. По диалектическому закону отрицания объединяющее всех решение приобретает иное качество - оно становится решением коллегии.
Итак, термин "правовая позиция Суда" не отражает реалий осуществления государственной власти. Как-то не тянет всего лишь "позиция" на самостоятельный вид государственного решения, тем более на самостоятельную форму выражения права.
Закон говорит о постановлениях, определениях и заключениях, что вполне понятно - тем самым показывается юридический вес решения. "Правовая позиция" в принципе не может быть юридическим решением. В лучшем случае она может быть основой для принятия окончательного решения, что, кстати, и подразумевается положением ст. 73 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". После принятия решения, в силу специфики осуществления юрисдикции, мы получаем властное веление, а не позицию.
Кроме того, если Суд формулирует лишь позицию, значит, должны быть и иметь юридическое значение позиции других органов государственной власти, на что справедливо обращается внимание в научной литературе*(11). Однако, вполне очевидно, властные полномочия реализуются благодаря тому, что уполномоченный орган действует от имени государства, осуществляет государственное право. Как отмечалось, позиция может быть у члена коллегии, но не у самой коллегии, если только она не обладает властными полномочиями, т.е. не является совещательным органом.
Главная задача Конституционного Суда РФ, которую он обязан решать, - своевременное и качественное устранение неопределенности, связанной с понимаем смысла конкретной конституционной нормы и конституционного смысла федеральных законов, других правовых актов. Тем самым Конституционный Суд помогает законодателю, правоприменителю, гражданам скорректировать подходы в принятии ими своих решений.
Если вместо определенного решения Суд будет формулировать лишь позицию, вряд ли он сможет решить поставленные перед ним задачи. Позиция подразумевает необходимость согласования мнений. Такого согласования после принятия решения Конституционным Судом не требуется. Более того, подобные согласования окажутся незаконными, так как решение Суда окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения, оно действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами (ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Из этого логично следует вывод: в решении Конституционного Суда РФ не может содержаться правовая позиция как некое еще одно самостоятельное юридическое решение. Виды решений четко определены упомянутым Законом. Положения Закона, касающиеся процессуальных аспектов принятия решений Судом, не могут служить обоснованием существования правовых позиций как самостоятельных судебных решений.
Прямое действие Конституции РФ предполагает правильное ее понимание гражданами, в том числе теми из них, кто замещает должности в органах государственной власти. Конституционный Суд способствует такому пониманию Конституции, которое приводит к осуществлению гражданами своих прав, улучшению функционирования органов государственной власти в целях защиты все тех же гражданских прав. Если Суд формулирует только позицию, такие его действия оказываются неким промежуточным этапом на пути понимания смысла конституционной нормы, предполагают дальнейшее обсуждение, выработку окончательного решения и т.п. Вот почему желательно вообще уйти от теории, согласно которой правовые позиции Конституционного Суда РФ являются самостоятельным видом его решений.
Таким образом, термин "правовая позиция" применим, если идет речь о:
- мнении (позиции) отдельных судей, но не Суда как органа власти;
- промежуточных этапах принятия Судом решения, когда требуется устранение противоречий (согласование позиций), появившихся в силу содержания проекта будущего решения Суда, не согласующегося с содержанием предыдущих его решений (ст. 73 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Проблема в том, что современная отечественная правовая доктрина не имеет самостоятельного веса, она подчинена законодательству. Научные ответы на вопросы права не имеют юридической силы, если они не облечены в форму законодательного акта. Прерогативы в вопросе о правильном толковании закона, в определении того, что имел в виду законодатель в той или иной статье закона, ученые-правоведы не имеют. То, что многие из тех, кто занимает видные государственные должности, активно занимаются научной деятельностью, ничего не меняет.
Проявляющееся в последние годы все больше различие между рядовыми учеными-правоведами и учеными-правоведами, занимающими видные государственные должности, подталкивает к обоснованию существования некой конституционной доктрины, пронизывающей законодательство, предопределяющей его смысл и обладающей не только научным авторитетом, но и юридической силой*(12). Таким подходом невзначай можно противопоставить друг другу ученых-правоведов, их разработки.
В самом деле, получается, что действительную правовую доктрину способны формулировать только те из ученых-правоведов, кто стоит у истоков разработки законодательных актов. Скорее всего, это те, кто занимает видные государственные должности, находится в русле текущего совершенствования законодательства.
Рядовые ученые оказываются либо исполнителями, либо разрабатывают доктрину, которая не является актуальной, не пронизывает действующее законодательство. Выходит, если научные ответы на вопросы права не обосновывают значимость и смысл действующих или запланированных официальной властью законов, такие научные разработки не имеют юридического веса.
Между тем правовая доктрина объективно не связана непосредственно с положениями действующего законодательства, она не может его "пронизывать", поскольку ею восполняются недостатки законодательного регулирования. В действительности любое научное видение (формулирование общепризнанных правовых норм), приводящее к социальному миру и согласию, придает решению юридический характер, является формой выражения права, даже если решение не облечено в форму законодательного акта или каким-то иным способом не связано с конкретными положениями законодательства. Главное, что доктрина плодотворно отвечает на вопрос права, возникший на практике, в то время как действующее законодательство не содержит ответа на него.
Различение научной доктрины и действительной (конституционной) доктрины, обладающей юридической силой, умаляет роль собственно доктрины (юриспруденции) как формы выражения права и подтверждает сказанное выше: в нашей стране до настоящего времени доктрина не является формой права. Ученые-правоведы в добрых традициях Советского государства по-прежнему лишь обслуживают законодателя.
В то же время юриспруденция - совокупность ответов сведущих лиц по вопросам права, она не может быть подмята официозом. Юриспруденция объективно имеет самостоятельное юридическое значение, поскольку содержит независимые, компетентные, проверенные практикой и потому авторитетные (общепризнанные) ответы, связанные с закономерностями существования и осуществления права.
Аналогичная ситуация наблюдается в области принятия судебных и административных решений. Судебная и административная практика как самостоятельный источник права не признана законодателем, что не согласуется с провозглашенными Конституцией РФ принципами правового государства, главными из которых являются верховенство права, осуществление государственной власти на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви. Поэтому вполне естественно, что судьи не желают поправлять законодателя. Такое поведение может стоить им должности. То есть имеет место принятие отдельных судебных решений в соответствии с буквой закона, однако в нарушение прав граждан, что одновременно является вопиющим нарушением общепризнанных норм права*(13).
Теория правовой позиции не препятствует монополизации и централизации правового регулирования. Напротив, она как раз и позволяет Конституционному Суду РФ "включиться в процесс", стать весомым участником централизованного нормативного регулирования.
По мнению Г.Ф. Гуценко, в последнее время Конституционный Суд РФ выразил свое требование, обращенное ко всем судам, в том числе и к судам общей юрисдикции, чтобы они неукоснительно исполняли не только итоговые решения, фиксируемые более или менее ясно в резолютивных частях его постановлений, но и излагаемые им крайне сложно и нечетко правовые позиции. Автор вполне обоснованно считает, что это претензия на роль никем не уполномоченного правотворческого органа*(14). Такая оценка деятельности Конституционного Суда РФ не является единственной в научной литературе*(15).
Конституционный Суд РФ играет особую роль, он не может быть участником нормативного регулирования. Имея полномочия по определению конституционности или неконституционности законодательных установлений, Суд оказывает значительное влияние на законодателя, правоприменителя, граждан. Поэтому высокими должны быть его ответственность, способность к самоограничению в пользу коллегиального (республиканского) осуществления государственной власти. Специфика компетенции Конституционного Суда такова, что допущение к нормативному регулированию приводит Суд к возвышению не только над другими судами, но и над Президентом РФ, Федеральным Собранием РФ, Правительством РФ. Между тем Конституционный Суд РФ не является и не может являться высшей инстанцией ни в системе судов Российской Федерации, ни в системе законодательных или исполнительных органов государственной власти.
Отдельный вопрос - юридическая сила правовой позиции и, соответственно, решений Конституционного Суда, содержащих правовые позиции. Сам Суд указывает, что юридическая сила его правовых позиций равна юридической силе итоговых решений Суда.
Согласно теории правовой позиции, Конституционный Суд, признавая положение нормативного правового акта или сам акт целиком неконституционными, выступает в качестве "негативного законодателя", т.е. юридическая сила правовой позиции, по крайней мере, равна силе закона. Однако, поскольку именно на основе правовой позиции Суда положение нормативного правового акта или сам акт целиком признаются недействительными как не соответствующие Конституции РФ, правовая позиция Суда по своей силе приравнивается к юридической силе самой Конституции. В случае принятия Судом решения, как правило, понимание и применение положений Конституции РФ без оценочных норм Конституционного Суда становятся невозможными*(16). Что же это, если не монополизация власти!
Согласно общепризнанным правовым нормам, решение органа государственной власти, принимаемое по запросу другого органа государственной власти, гражданина, депутата, иных лиц, вряд ли возможно приравнять по юридической силе к закону, тем более Основному закону - Конституции. Такое приравнивание возможно только в одном случае - если орган государственной власти обладает законодательными полномочиями и действует самостоятельно вне зависимости от поступающих ему запросов; например, в конституционной монархии такими полномочиями обладает монарх, он действует наравне с парламентом.
Законодатель самостоятельно оценивает социальные реалии. Для принятия закона ему не требуется поступление запроса, содержащего вопрос (дело).
Конституционный Суд РФ лишен законодательных полномочий и не может ими наделяться. Конституционный Суд относится к судебной ветви государственной власти. Его оценка влияет на законодателя в том смысле, что Конституционный Суд выявляет в законодательстве положения, которые применяться не могут. Однако из этого никак не следует, что законодатель обязан руководствоваться при принятии законов оценкой Конституции, данной Конституционным Судом. Законодатель сам вправе дать оценку Конституции РФ. Его оценка может расходиться с оценкой Конституционного Суда РФ, если законодатель нашел другие, более эффективные способы законодательной защиты гражданских прав. Жизненность именно такого понимания подтвердили, например, действия российского законодателя, изменившего порядок избрания высшего должностного лица в субъекте РФ, несмотря на то что, как оказалось, названные законодательные меры не в полной мере согласовывались с высказанной ранее правовой позицией Конституционного Суда РФ. Главное, что названными действиями законодатель сохранил демократичный порядок выборов в соответствии с общепризнанными нормами права, т.е. действовал в соответствии со смыслом норм Конституции РФ.
Отсутствие запросов в Конституционный Суд РФ означает, что оценка норм Конституции РФ, данная законодателем, оказывается приемлемой, она не привела к нарушению прав граждан. Формулирование для законодателя новой, обязательной для учета позиции не является задачей Конституционного Суда РФ и вообще органа судебного конституционного контроля. Чтобы оперировать в рамках предоставленных полномочий, Суд должен оценить действия законодателя с точки зрения их соответствия смыслу норм Конституции РФ, исходя из общепризнанных норм права.
Цель решений органа судебного конституционного контроля и его предназначение состоит в том, чтобы положения нормативных актов, не согласующиеся с общепризнанными нормами права, не применялись. Тем самым пресекается формирование правонарушающего законодательства. Избыток ущербных нормативных актов пододвигает законодательную власть к кризису, она вынуждена реагировать как можно быстрее, искать приемлемые с точки зрения защиты прав граждан законодательные решения. Именно в таких взаимоотношениях органов государственной власти проявляется республиканская форма правления, разделение властей.
Закон принимается на основе скрупулезного изучения фактов, обобщения решений, принятых по конкретным делам различными органами государственной власти, в том числе Конституционным Судом РФ. Такое действие невозможно, если законодатель связан правовыми позициями органа судебного конституционного контроля.
Существование Конституционного Суда РФ предопределено законом. Поправки к Конституции РФ могут повлечь за собой упразднение Суда*(17). Вопрос находится в ведении законодателя. Такое законодательное решение будет конституционным, поскольку цель упразднения Суда - установление Конституцией иных форм конституционного контроля, которые могут быть самыми разнообразными.
Решения Конституционного Суда РФ общеобязательны в том смысле, что положения нормативного правового акта, признанные Судом неконституционными, не могут применяться органами государственной власти, граждане не могут ими руководствоваться в своей жизни. Однако из этого отнюдь не следует, что органы государственной власти и граждане должны руководствоваться решениями или даже правовыми позициями Конституционного Суда РФ при рассмотрении или ведении ими своих дел. Разрешая вопрос права, Конституционный Суд РФ не может и не должен превращаться ни в законодателя, формулируя общеобязательное правило, ни в судебный или административный орган, принимающий правовое решение в связи с теми или иными конкретными жизненными обстоятельствами. Субъекты права сами оценивают ситуацию, исходя из того что в законодательстве есть положения, которые признаны Конституционным Судом РФ конституционными или неконституционными. В противном случае они лишаются собственной воли, перестают быть носителями власти.
Таким образом, юридическая сила решений Конституционного Суда должна оцениваться в системе судебной, а не законодательной власти*(18). Оценка законодательства, проводимая Конституционным Судом РФ в рамках осуществления своих полномочий, направляет деятельность всех без исключения федеральных судов.
В настоящее время в соответствии с ГОСТом в списке источников научной работы решения Конституционного Суда РФ указываются после международных правовых актов, Конституции РФ и федеральных конституционных законов, что неточно отражает место и роль Конституционного Суда РФ в системе государственной власти в соответствии с главами 1 и 7 Конституции РФ. Думается, что решения Конституционного Суда РФ следует указывать в подразделе "Официальные акты высших судебных органов", который будет идти после подраздела "Нормативные правовые акты".
Все суды Российской Федерации должны руководствоваться решениями Конституционного Суда РФ как в соответствии с оценкой конституционности конкретного правового акта или его отдельных положений, так и по содержанию, исходя из общего смысла решения Суда. Такая деятельность судов сразу же повлияет на решения органов исполнительной власти, скорректирует правосознание граждан, в том числе тех из них, кто замещает государственные должности. Это естественный процесс, однако, для того чтобы происходило именно так, нет никакой необходимости в теории правовой позиции Конституционного Суда РФ.
Таким образом, представление, согласно которому Конституция есть ее текст в единстве с правовыми позициями (интерпретацией) Конституционного Суда*(19), и утверждение о том, что Конституционный Суд РФ провозглашает помимо постановлений, определений, заключений также правовые позиции, исполнение которых является общеобязательным, вносят неопределенность. В результате дестабилизируется согласованное функционирование органов государственной власти, наносится вред делу всеобъемлющей, оперативной, результативной и общепонятной защиты прав граждан.
В целях устранения подобной неопределенности требуется внесение ряда уточнений в упомянутый Закон о Конституционном Суде РФ. Они сводятся к следующему.
Конституционный Суд РФ принимает решения на основе общепризнанных норм права. Понимание Судом названных норм свидетельствует о правосознании*(20), позволяет раскрыть смысл соответствующих положений Конституции РФ, понять конституционный смысл других нормативных правовых актов и в итоге делает возможным осуществление им полномочий, закрепленных Конституцией РФ*(21).
Уточнения также требует вопрос о допустимости обращения в Конституционный Суд РФ. Как представляется, по общепризнанному правилу обращение в Конституционный Суд РФ допустимо, если органы государственной власти либо не смогли выработать согласованное мнение по вопросам понимания смысла положений Конституции РФ или конституционного смысла других правовых актов, либо выработанное ими понимание привело к нарушению гражданских прав.
По этой причине любой орган государственной власти или гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд РФ, если считают, что положения нормативных или иных правовых актов не соответствуют Конституции РФ, поскольку их действие привело или может привести к нарушению неотъемлемых прав.
В то же время должна быть соблюдена процедура, согласно которой лицо, недовольное решением органа государственной власти, вначале обращается в ближайший суд. В случае вынесения неудовлетворительного судебного решения дело рассматривается вышестоящими судебными инстанциями, вплоть до Верховного Суда РФ или Высшего Арбитражного Суда РФ. Если средства, предусмотренные процессуальным законом, окажутся исчерпанными, граждане обращаются в Конституционный Суд РФ по правилам, закрепленным в Законе о Конституционном Суде. Такой порядок необходим в связи с тем, что другие суды, прежде всего те из них, которые наиболее приближены к гражданам, не должны удаляться от решения вопросов о конституционности или неконституционности любых правовых актов, в том числе нормативных, если граждане требуют от них решения названных вопросов*(22).
Таким способом обеспечивается широкий доступ граждан к конституционному правосудию. Децентрализация смягчает бюрократические тенденции, сокращает очереди, сроки рассмотрения дел и т.п. К тому же такая процедура поможет снять трения, все чаще проявляющиеся в последнее время между высшими судебными инстанциями по вопросам компетенции и существа разрешаемых дел в области решения вопросов о конституционности или неконституционности правовых актов.
Думается, что в итоговом решении Конституционный Суд РФ должен четко указывать общепризнанную норму права и на этой основе разрешать вопрос права по существу. По этой причине итоговое решение является общеобязательным. К тому же оно является универсальным, т.е. пригодным для разрешения подобных правовых вопросов в будущем без повторного рассмотрения аналогичного дела. Однако в случае наличия неопределенности в понимании решения Конституционного Суда РФ, если таковое потребуется вследствие возникновения спора, логичным опять же оказывается обращение граждан в ближайший суд. Вот почему принцип обязательности решений Конституционного Суда РФ прежде всего относится к судам, они должны быть готовы к верной их интерпретации. Как представляется, в резолютивной части итогового решения следует четко указывать общепризнанную норму права, ее смысл, на этой основе показывать смысл соответствующего положения Конституции РФ или другого правового акта, а затем формулировать решение в соответствии с полномочиями, закрепленными за Конституционным Судом РФ в ст. 125 Конституции РФ.
Подобные уточнения в названном Законе покажут сущность итогового решения Конституционного Суда РФ, правильно охарактеризуют его, покажут самодостаточность, весомое юридическое значение решений Суда прежде всего в целях защиты прав граждан. Закон должен показать, что итоговое решение Суда исходит из смысла общепризнанных норм права, выраженных в Конституции РФ и интерпретированных Судом в целях защиты гражданских прав.
Гражданам требуются не правовые позиции, а весомые решения, отвечающие на вопросы тех, кто направил запрос в Конституционный Суд РФ, просвещающие по вопросам права, т.е. указывающие на общепризнанные правовые нормы и позволяющие конкретным гражданам выстроить, осуществить на деле защиту своих прав.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.