ЮРИСПРУДЕНЦИЯ: МАГИСТЕРСКИЕ, ДИПЛОМНЫЕ, КУРСОВЫЕ
Консультационные услуги студентам
Консультационные услуги студентам
Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Конституционное право России. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ЛИЧНОСТЬ И СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ: КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Н.С. БОНДАРЬ
Высшая цель функционирования судебной власти - безусловное гарантирование каждому судебной защиты прав и свобод, обеспечение их сбалансированности с обязанностями и ответственностью личности перед обществом и государством (ст. 2, 46, 75.1 Конституции Российской Федерации). Из этого вытекают основополагающие начала взаимоотношений судебной власти с человеком и гражданином, а конкретнее - правовое регулирование соответствующих отношений на различных уровнях конституционной регламентации, будь то принципы правосудия или конституционно-процессуальные основы положения человека и гражданина в сфере правосудия.
Правосудие - особая сфера взаимоотношений личности с государственной властью
Утверждение статуса судебных органов в качестве самостоятельной ветви власти, характеризующейся суверенными началами <1>, представляется одной из фундаментальных характеристик России как демократического правового государства, конституционной обязанностью которого является признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина <2>.
--------------------------------
<1> См.: Бондарь Н.С. Государственный суверенитет в координатах судебной власти: суверенна ли судебная власть? // Конституционное и муниципальное право. 2024. N 7. С. 12 - 24.
<2> См.: ст. 1, 2 Конституции Российской Федерации.
Для анализа места и роли судебной власти в системе разделения властей и оценки характера взаимоотношений судебной власти с личностью важно учитывать, что сам по себе принцип разделения властей имел в качестве исходной цели защиту прав человека и гражданина <3>. Именно судебная власть наиболее концентрированно и непосредственно сориентирована на достижение правозащитной цели, и этим предопределяются ее наиболее важные конституционно-правовые характеристики, позволяющие определить само понятие судебной власти как особой публично-властной функции государства по разрешению в установленных законом процессуальных формах противоречий, конфликтов, споров о праве, осуществляемой исключительно судебными органами в строго установленном законодательством порядке <4>.
--------------------------------
<3> В связи с этим достаточно вспомнить, например, один из первых документов современного конституционализма - французскую Декларацию прав человека и гражданина 1789 г. (ст. 16: "Общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет Конституции").
<4> Предлагая соответствующее определение, автор учитывает, что в юридической науке понимание категорий "судебная власть", "правосудие", "судопроизводство" весьма неоднозначно. См. об этом, например: Судебная юриспруденция: от доктрины к единообразию судебной практики: монография / отв. ред. Н.С. Бондарь. М., 2024. С. 28 - 41; Правосудие в современном мире / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М., 2013.
Вытекающие из данного подхода конституционные характеристики судебной власти обращены как внутрь самой судебной ветви власти, определяя ее природу (независимость и самостоятельность, исключительность и обособленность, процессуальная форма реализации и др.), так и вовне - на правовые основы взаимоотношений органов судебной власти как с публично-правовыми субъектами других ветвей власти, так и со всеми иными субъектами права, включая личность в различных ее процессуальных качествах - истца и ответчика, обвиняемого и потерпевшего, обвинителя и защитника, свидетеля и эксперта и т.п. В свете этого становится возможным и необходимым обоснование, а также реализация статусных конституционно-правовых начал органов судебной власти как субъектов процессуально-правовых отношений, составляющих содержательные (властно-правовые) характеристики правосудия.
Конституционное признание и утверждение судебных органов в качестве самостоятельной ветви власти имеет сложную, во многом противоречивую историю. В России, в отличие от многих других государств (в том числе причисляемых сегодня к демократическим, правовым), сколь бы неожиданным это ни показалось на первый взгляд, суд, даже еще не получив статуса самостоятельного органа государственной власти, по крайней мере на определенных этапах истории, играл достаточно активную роль в общей системе государственности, влиял на другие государственные институты. В этом плане показательна история учрежденного в 1711 году Петром I Сената. Изначально этот орган задумывался как высшее правительственное учреждение, отсюда и его название - Правительствующий сенат. Его учреждение было ориентировано на оказание содействия монарху не только в делах законодательных и административных (управленческих), но и - что важно - в судебной деятельности. Вместе с тем в функциях Сената с момента его образования проявились неожиданные, во многом уникальные статусные характеристики, связанные с осуществлением, в частности, нормотворчества посредством издания "новоуказных статей" по конкретным судебным делам (как "собственно тяжебным, так и административным"), а сам Сенат получил право не только на инцидентное (связанное с рассмотрением конкретных дел), но и на абстрактное (упреждающее) толкование, которое приобрело обязательный, своего рода нормоустановительный, характер для нижестоящих судов <5>.
--------------------------------
<5> См. об этом: Верещагин А.Н. Кассационный Сенат (1866 - 1917). Очерки устройства и деятельности Верховного суда Российской империи. М., 2022. С. 360 - 379; Он же. О формах судебного нормотворчества в Российской империи // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. N 11. С. 6; См. также: Шахрай С.М., Краковский К.П. Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех. К 150-летию судебной реформы в России. М., 2014.
Дальнейшая история Сената заключалась, как известно, в обособлении и усилении судебной функции и утверждении Сената в качестве высшего судебного органа Российской империи. Не относясь к правовой системе общего (прецедентного) права, этот орган тем не менее всегда обладал (а после Судебной реформы 1864 г. это проявилось в особой степени) полномочиями судебных нормоустановлений.
В данном отношении важен - и весьма интересен в доктринальном, научном плане - тот факт, что именно в пореформенный период в дореволюционной российской юриспруденции довольно заметным становится такое направление исследований, как судебное право <6>. На наш взгляд, по итогам Судебной реформы 1864 г. Россия сделала окончательный выбор в пользу романо-германской системы права. В этом проявляются глубокие исторические корни национальных государственно-правовых процессов, в том числе связанных с высоким удельным весом нравственно-этических, доктринальных начал в отечественной судебно-правовой системе, с активной ролью судебной власти не только в охране, но и развитии российского конституционализма, в формировании институтов судебного конституционализма <7>.
--------------------------------
<6> См., например: Михайловский И.В. Судебное право как самостоятельная юридическая наука (К вопросу о системе юридических наук) // Право. 1908. N 32. С. 1733 - 1741; Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 1. С. 67.
<7> См. подробнее: Бондарь Н.С. Судебный конституционализм: доктрина и практика: монография. М., 2021.
Положение действующей Конституции о том, что "государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную" (ст. 10), имеет своим назначением не только определение организационно-правовых и функциональных основ судебной государственно-властной деятельности, но и установление равноправия трех ветвей власти в единой конституционной системе публичной власти. Таким образом получает свое признание тот факт, что судебная власть имеет собственную институционализацию, в том числе в системе отношений с человеком и гражданином, на равных условиях, предпосылках и основаниях с законодательной и исполнительной властью.
Правосудие является во многом универсальной сферой государственно-властных отношений с личностью: ни одна более или менее значимая для личности проблема, будь то осуществление экономических реформ или государственно-правовые преобразования в политической системе, не может быть решена без сильной судебной власти. В условиях объективной потребности в широкомасштабных преобразованиях именно суд призван гарантировать правовой характер реформ, которые проводятся в обществе (одно это неизбежно подразумевает правообоснованность, правоподчиненность административной, муниципальной, пенсионной и всякой другой реформы). В этом плане судебная система играет важную роль в функционировании не только правового государства, но и гражданского общества, в развитии национальной экономики; очевидно, что, например, независимое и беспристрастное разрешение судами экономических споров является одним из важных условий обеспечения инвестиционной привлекательности России, повышения предпринимательской активности и т.п. В этом - универсальный, всеобъемлющий характер судебной власти, судебной защиты всей системы прав и свобод человека и гражданина, юридических лиц, что предопределяет широкую сферу регулирования и последующей реализации конкретных институтов конституционного гарантирования прав субъектов судебной правозащиты. Важное значение имеет в этом плане закрепление неких специальных прав-гарантий судебной защиты интересов личности.
Конституционно-процессуальные права-гарантии - нормативная основа взаимоотношений личности и судебной власти
При анализе конституционных основ взаимоотношений власти и личности важно учитывать, что предусмотренная Конституцией РФ система прав и свобод человека и гражданина сама по себе не ограничивается юридической формализацией отношений между индивидом, обществом и государством на высшем уровне их прямых взаимоотношений ("государство - гражданин") в сферах личной (ст. 20 - 28 Конституции), политической (ст. 29 - 33), социально-экономической свободы. Наряду с закреплением соответствующих традиционно выделяемых групп прав и свобод их конституционная система включает в себя в качестве неотъемлемой части правопритязания индивидов на судебно-процессуальные и иные формы обеспечения прав и свобод, что составляет важные юридические предпосылки нормальной правореализации и эффективной судебной защиты.
Выделение данной группы прав, которые можно назвать конституционно-процессуальными правами-гарантиями <8>, или, как в свое время было предложено их именовать, юстициарными правами <9>, обусловлено в первую очередь их специфическими особенностями, характеризующимися, во-первых, относительно самостоятельным конституционным оформлением и, соответственно, наличием собственного нормативного содержания, имеющего прежде всего гарантийное значение, во-вторых, преимущественно процессуальным наполнением этих прав, что, очевидно, не исключает вкрапления в них материальных элементов, как это имеет место, например, в нормативном содержании права на судебную защиту, в-третьих, детальной нормативной конкретизацией данного конституционного института в отраслевом процессуальном законодательстве (уголовном, гражданском, административном, конституционно-судебном) и, в-четвертых, как правило, непосредственной реализационной связью соответствующих прав-гарантий с деятельностью судебной власти в процессе защиты других прав и свобод личности.
--------------------------------
<8> Впервые данный авторский подход был предложен в книге: Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М., 2005. С. 522 - 581.
<9> Юстициарными правами предложено называть права человека, реализуемые в сфере правосудия, хотя поначалу данный подход не получил надлежащего обоснования (см., например: Морщакова Т.Г. Конституционная концепция судопроизводства // Российская юстиция. 2001. N 10. С. 6 - 11). В настоящее время этот подход активно разрабатывает Т.В. Соколов в рамках концепции судебного права (см., например: Соколов Т.В. Конституционные юстициарные права: к выявлению и осмыслению феномена // Правоприменение. 2024. Т. 8. N 4. С. 73 - 82).
Такой подход позволяет по-новому, с более широких позиций подойти к анализу общей системы конституционных прав и свобод человека и гражданина, учесть весьма существенную специфику взаимоотношений личности с судом как самостоятельной ветвью государственной власти, в том числе в процессе конституционно-правового регулирования соответствующих отношений.
Речь идет, во-первых, о том, что ряд позитивно выраженных и имеющих конституционное закрепление субъективных притязаний индивидов имеют преимущественно правообеспечительную направленность, т.е. на уровне правомочий выступают в качестве неотъемлемого элемента гарантирования других конституционных прав и свобод и тем самым не укладываются в классическую структуризацию системы прав и свобод личности. Во-вторых, классификационным основанием выделения данного институционного образования является единство материального содержания, а также социальное и юридическое предназначение образующих эту группу прав-гарантий. Таким образом, имеется в виду единая для всех конституционных прав и свобод человека и гражданина классификационная основа их систематизации, при которой группа конституционно-процессуальных прав-гарантий не только не выпадает из единой системы прав и свобод человека и гражданина, но дополняет ее. Наконец, в-третьих, все это подтверждается и самой логикой, последовательностью закрепления прав и свобод в Конституции РФ 1993 г.: в главе 2 система прав и свобод человека и гражданина последовательно структурирована на личные, политические, социально-экономические права и свободы. Конституционно-процессуальные (юстициарные) права-гарантии (ст. 45 - 54, а также ст. 120, 123, 125 Конституции) представляют собой в этом плане своего рода итоговый, завершающий уровень конституционного регулирования взаимоотношений человека и гражданина с обществом и государством.
Уже тот факт, что Конституция 1993 г. весьма широко регламентировала положение личности во взаимоотношениях с судебной властью, включая прежде всего уголовно-процессуальную сферу, объективно порождает потребность выявить природу, определить место соответствующих норм Конституции. Поэтому выделение в системе прав и свобод конституционно-процессуальных прав-гарантий никоим образом не противоречит общим подходам к оценке системы конституционно-правового регулирования положения личности в обществе и государстве, в том числе на основе безусловного признания единства всей системы конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Анализ положений Конституции РФ позволяет сформировать следующее представление о структурном построении группы конституционно-процессуальных прав-гарантий, которые реализуются в сфере правосудия (имеют юстициарный характер) и представляют собой своего рода субъективно-личностное выражение судебной власти в ее судоустройственных и судопроизводственных функциональных характеристиках. Это:
1) право на государственную и иные формы защиты прав всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45 Конституции);
2) права, гарантирующие доступ к правосудию; в их числе - не только право на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции), но и право на конституционную жалобу (ч. 4 ст. 125 Конституции), на обжалование в судебном порядке решений и действий (бездействия) органов государственной и муниципальной власти, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46 Конституции);
3) право, гарантирующее справедливое рассмотрение дела (право на справедливый суд). Это комплексное по своей природе право, имеющее многоаспектное конституционное обоснование в виде закрепления не только отдельных правомочий, но и относительно самостоятельных прав-гарантий, имеющих прежде всего юстициарное значение (например, право на получение квалифицированной юридической помощи). Это: а) право на рассмотрение дела тем судом и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47); б) право на получение квалифицированной юридической помощи, в частности в сфере правосудия (ст. 48 Конституции); в) презумпция невиновности (ч. 1 и 2 ст. 49 Конституции); г) конституционные гарантии-запреты: повторного осуждения за одно и то же преступление (ч. 1 ст. 50 Конституции), использования доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 2 ст. 50 Конституции), распространения обратной силы закона, ухудшающего положение (ч. 1 ст. 54 Конституции); д) право не свидетельствовать против себя (ч. 1 ст. 51); е) независимость судей и их подчинение только закону (ч. 1 ст. 120 Конституции); ж) гласное разбирательство дел в судах, запрет заочного рассмотрения дел (ч. 1 и 2 ст. 123 Конституции); з) осуществление правосудия на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции); и) право на рассмотрение дела в предусмотренных законом случаях с участием присяжных заседателей (ч. 4 ст. 123 Конституции);
4) "компенсаторные" конституционно-процессуальные права, среди которых: право потерпевших на доступ к правосудию и компенсацию материального ущерба (ст. 52 Конституции), право потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью на охрану их законных интересов (ст. 52 Конституции), право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или должностных лиц (ст. 53 Конституции);
5) субсидиарное право на обращение в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека и гражданина, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ч. 3 ст. 46 Конституции).
Важно при этом учитывать, что каждое из названных прав имеет процессуальную и гарантирующую значимость, не говоря уже о том, что процессуально-судебные права могут иметь свою, более дробную классификацию <10>. Она находит отраслевую законодательную конкретизацию, а также получает свое подтверждение в практике функционирования судебной власти и ее взаимоотношений с человеком и гражданином.
--------------------------------
<10> Есть, например, точка зрения о необходимости подразделения процессуальных прав на условные и безусловные. Последние являются правами абсолютными, в осуществлении которых стороне нельзя отказать иначе как в случае, прямо предусмотренном в законе. Подробнее об этом см.: Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М., 2004. С. 301.
Наиболее ярко это проявляется в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации (далее - КС РФ), соответствующие решения которого не только имеют правоприменительное значение, но одновременно являются и способом доктринального развития теории взаимоотношений судебной власти с личностью, равно как и придают нормативные начала самой идее конституционных судебно-процессуальных (юстициарных) прав граждан. Показательно, что наблюдается стабильный рост количества решений КС РФ, принимаемых по проблемам реализации права на судебную защиту. Например, применительно к постановлениям эта динамика (по пятилетиям) выглядит следующим образом: 1996 - 2000 гг. - 14,5% постановлений (в абсолютных цифрах - 15 из 104 постановлений), 2001 - 2005 гг. - 18,5% (16 из 87), 2006 - 2010 гг. - 27,4% (21 из 77), 2011 - 2015 гг. - 39% (60 из 161), 2016 - 2020 гг. - 40% (83 из 206), 2021 - 2024 гг. (четыре года) - 40,5% постановлений (94 из 233 постановлений). Все это имеет, естественно, не только статистическую, но прежде всего содержательную, в том числе нормативно-установительную, ценность.
Развитие конституционно-процессуальных начал взаимоотношений личности с судебной властью в решениях Конституционного Суда РФ
Во всем массиве решений КС РФ, которые в той или иной мере касаются соответствующей проблематики, на первом месте находится конституционное обоснование природы, особенностей нормативного содержания, форм и способов реализации самого по себе права на судебную защиту, которое относится к основным неотчуждаемым правам и одновременно выступает по сути первоосновой для всех других судопроизводственных (юстициарных) правопритязаний <11>. При этом, последовательно отстаивая позиции, раскрывающие существенные компоненты конституционного права на судебную защиту, КС РФ затрагивает практически все институты процессуального права, формы их реализации, задает им конституционные ориентиры развития.
--------------------------------
<11> См., например: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 6 декабря 2013 г. N 27-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 2014. N 2; от 14 июля 2015 г. N 21-П // Там же. 2015. N 6; от 20 октября 2015 г. N 27-П // Там же. 2016. N 1; от 15 февраля 2016 г. N 3-П // Там же. N 3; от 21 января 2020 г. N 3-П // Там же. 2020. N 1; от 13 января 2022 г. N 2-П // СЗ РФ. 2022. N 4. Ст. 674.
Из статьи 46 Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 19 (ч. 1) и 123 (ч. 3), закрепляющими равенство всех перед законом и судом и принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, следует, что конституционное право на судебную защиту - это не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты в форме восстановления нарушенных прав и свобод в соответствии с законодательно закрепленными критериями <12>; оно предполагает конкретные гарантии, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме, обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости; одним из важных факторов, определяющих эффективность восстановления нарушенных прав, является своевременность защиты прав участвующих в деле лиц <13>; государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной <14>.
--------------------------------
<12> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 16 марта 1998 г. N 9-П // СЗ РФ. 1998. N 12. Ст. 1459; от 16 ноября 2018 г. N 43-П // СЗ РФ. 2018. N 48. Ст. 7492; от 15 февраля 2016 г. N 3-П.
<13> См., например: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 2 февраля 1996 г. N 4-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. N 2; от 3 февраля 1998 г. N 5-П // Там же. 1998. N 3; от 28 мая 1999 г. N 9-П // Там же. 1999. N 5; от 11 мая 2005 г. N 5-П // Там же. 2005. N 4; от 20 февраля 2006 г. N 1-П // Там же. 2006. N 3; от 5 февраля 2007 г. N 2-П // Там же. 2007. N 1, 3; от 19 июля 2011 г. N 17-П // Там же. 2011. N 5; от 22 апреля 2013 г. N 8-П // Там же. 2013. N 3; от 27 июня 2013 г. N 15-П // Там же. N 6; от 18 мая 2015 г. N 10-П // Там же. 2015. N 4; от 15 декабря 2022 г. N 55-П // СЗ РФ. 2023. N 1 (ч. III). Ст. 495.
<14> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 17 февраля 2015 г. N 2-П // СЗ РФ. 2015. N 9. Ст. 1389; от 20 января 2023 г. N 3-П // СЗ РФ. 2023. N 5. Ст. 914; от 31 октября 2024 г. N 49-П // СЗ РФ. 2024. N 46. Ст. 7029.
КС РФ пришел к выводу, что в рамках судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, а потому отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает право на судебную защиту <15>.
--------------------------------
<15> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 октября 2015 г. N 27-П.
По смыслу Конституции РФ, гарантированная каждому защита прав и свобод человека и гражданина, в том числе судебная защита, не может быть признана действенной, если вынесенный в целях восстановления нарушенных прав судебный акт или акт иного уполномоченного органа своевременно не исполняется <16>. При этом само право на судебную защиту отнесено согласно части 3 ст. 56 Конституции РФ к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах.
--------------------------------
<16> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 6 декабря 2013 г. N 27-П; от 14 июля 2015 г. N 21-П; от 26 апреля 2023 г. N 21-П // СЗ РФ. 2023. N 9. Ст. 3518; от 25 февраля 2025 г. N 9-П // СЗ РФ. 2025. N 9. Ст. 1016.
В ряде своих решений КС РФ обращает внимание судов на необходимость осуществления эффективного, а не формального судебного контроля. Данная позиция была озвучена применительно к большому количеству правовых институтов: прав и интересов добросовестного приобретателя, от которого было истребовано жилое помещение <17>; прав лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми, но на чье имущество наложен арест в рамках уголовного дела <18>; правил исполнения судебных решений по искам к Российской Федерации на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти либо должностных лиц органов государственной власти <19>, прав миноритарных акционеров <20> и т.д.
--------------------------------
<17> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июня 2015 г. N 13-П // СЗ РФ. 2015. N 24. Ст. 3548.
<18> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 31 января 2011 г. N 1-П // СЗ РФ. 2011. N 6. Ст. 897; от 21 октября 2014 г. N 25-П // СЗ РФ. 2014. N 44. Ст. 6128; от 10 декабря 2014 г. N 31-П // СЗ РФ. 2014. N 51. Ст. 7528.
<19> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2005 г. N 8-П // СЗ РФ. 2005. N 30 (ч. II). Ст. 3199.
<20> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2004 г. N 3-П // СЗ РФ. 2004. N 9. Ст. 830.
Дискреционные полномочия суда, отмечается в Постановлении КС РФ от 30 октября 2014 г. N 26-П <21>, необходимы для осуществления правосудия и вытекают из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможности реализации этих полномочий произвольно и в противоречии с законом. В Определении от 6 ноября 2003 г. N 390-О <22> КС РФ отметил, что применение обеспечительных мер в административном судопроизводстве, осуществляемом арбитражными судами, реализуется в рамках их дискреционных полномочий на основе принципов состязательности и равноправия сторон. Это предполагает, что суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы; иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказывалось бы существенно ущемленным <23>.
--------------------------------
<21> СЗ РФ. 2014. N 46. Ст. 6424.
<22> Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. N 1.
<23> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 6 июня 1995 г. N 7-П // Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. N 2 - 3; от 14 июля 2003 г. N 12-П // Там же. 2003. N 5; от 12 июля 2007 г. N 10-П // Там же. 2007. N 5; от 5 июня 2012 г. N 13-П // Там же. 2012. N 4; от 10 марта 2017 года N 6-П // Там же. 2017. N 3; от 12 мая 2021 г. N 17-П // СЗ РФ. 2021. N 21. Ст. 3672; от 27 декабря 2022 г. N 58-П // СЗ РФ. 2023. N 2. Ст. 546; Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 октября 2013 г. N 1562-О; от 20 февраля 2014 г. N 298-О; от 20 ноября 2014 г. N 2621-О; от 5 апреля 2016 г. N 707-О // Документы опубликованы не были. Источник - СПС "КонсультантПлюс".
КС РФ в своей практике последовательно выступает за расширение пределов судебной защиты. Так, Постановление от 22 апреля 2013 г. N 8-П сделало возможным судебное оспаривание избирателями результатов голосования на своем избирательном участке, Постановление от 27 декабря 2012 г. N 34-П <24> - судебное обжалование в Верховный Суд РФ постановления Государственной Думы о прекращении полномочий депутата Государственной Думы и оспаривание решений (или бездействия) Государственной Думы, касающихся отказа в досрочном прекращении полномочий депутата Государственной Думы. Благодаря решениям КС РФ стала возможной судебная проверка законности и обоснования обвинения в делах, прекращенных в связи с устранением федеральным законодателем преступности и наказуемости инкриминированных преступлений <25>. Право на обращение в суд, в том числе в суды вышестоящих инстанций, получили отдельные категории граждан, ранее не имевшие его <26>.
--------------------------------
<24> СЗ РФ. 2013. N 1. Ст. 78.
<25> См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября 2013 г. N 24-П // СЗ РФ. 2013. N 47. Ст. 6156.
<26> См.: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации: от 20 ноября 2007 г. N 13-П // СЗ РФ. 2007. N 48 (ч. II). Ст. 6030; от 27 февраля 2009 г. N 4-П // СЗ РФ. 2009. N 11. Ст. 1367.
Право на судебную защиту и вытекающие в конечном счете из его конституционного содержания иные юстициарные права являются, таким образом, важнейшей конституционно-процессуальной гарантией всех других прав и свобод человека и гражданина. Собственно, и сама по себе конституционная защита прав человека средствами правосудия, взвешивание любых личных (гражданских), политических, социально-экономических прав и свобод, конституционно-процессуальных прав-гарантий на весах правосудия является одновременно и реализацией права на судебную защиту, показателем отношений между судебной властью и личностью. Эти вопросы в их конституционно-правовом обосновании и практической реализации должны стать предметом дальнейших исследований.
Библиографический список
1. Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М.: Юстицинформ, 2005. 592 с.
2. Бондарь Н.С. Государственный суверенитет в координатах судебной власти: суверенна ли судебная власть? // Конституционное и муниципальное право. 2024. N 7. С. 12 - 24.
3. Бондарь Н.С. Судебный конституционализм: доктрина и практика: монография. М.: Норма; ИНФРА-М, 2021. 528 с.
4. Верещагин А.Н. Кассационный Сенат (1866 - 1917). Очерки устройства и деятельности Верховного суда Российской империи. М.: Закон, 2022. 616 с.
5. Верещагин А.Н. О формах судебного нормотворчества в Российской империи // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. N 11. С. 4 - 23.
6. Михайловский И.В. Судебное право как самостоятельная юридическая наука (К вопросу о системе юридических наук) // Право. 1908. N 32. С. 1733 - 1741.
7. Морщакова Т.Г. Конституционная концепция судопроизводства // Российская юстиция. 2001. N 10. С. 6 - 11.
8. Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М.: Юрист, 2004. 287 с.
9. Правосудие в современном мире / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2012. 704 с.
10. Соколов Т.В. Конституционные юстициарные права: к выявлению и осмыслению феномена // Правоприменение. 2024. Т. 8. N 4. С. 73 - 82.
11. Судебная юриспруденция: от доктрины к единообразию судебной практики: монография / отв. ред. Н.С. Бондарь. М.: Норма; ИНФРА-М, 2024. 384 с.
12. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб.: Альфа, 1996. Т. 1. 552 с.
13. Шахрай С.М., Краковский К.П. Суд скорый, правый, милостивый и равный для всех. К 150-летию судебной реформы в России. М.: Кучково поле, 2014. 534 с.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Навигация по сайту:
Контакты:
"Горячие" документы: