ЮРИСПРУДЕНЦИЯ: МАГИСТЕРСКИЕ, ДИПЛОМНЫЕ, КУРСОВЫЕ
Консультационные услуги студентам
Консультационные услуги студентам
Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Предпринимательское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ТРЕБОВАНИЯ КРЕДИТОРОВ, УКАЗАННЫЕ В П. 5 СТ. 213.28 ЗАКОНА О БАНКРОТСТВЕ, КАК ОБЪЕКТИВНЫЕ ОСНОВАНИЯ НЕОСВОБОЖДЕНИЯ ГРАЖДАНИНА-ДОЛЖНИКА ОТ ИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
И.В. ИЛЬЧЕНКО
Действующий Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", который вступил в силу с 03.12.2002 (далее - Закон о банкротстве), с 1 октября 2015 года <1> предусматривает возможность применения процедур банкротства в отношении граждан-должников. При этом процедуры банкротства, предусмотренные для граждан, обладают специфическими особенностями, которые отличают их от процедур банкротства, применяемых в отношении юридических лиц.
--------------------------------
<1> См.: Разъяснения, указанные в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан" // СПС "КонсультантПлюс".
В качестве одной из ключевых особенностей необходимо выделить социально-реабилитационный характер процедур банкротства граждан-должников. Важнейшим для должника проявлением этой особенности является возможность избавиться от долгов. Нужно заметить, что именно такое понимание нормы абз. 1 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве, предусматривающей в качестве последствия завершения процедуры банкротства в отношении гражданина-должника освобождение от дальнейшего исполнения требований кредиторов, имеет место у подавляющего большинства граждан-должников: освобождение от долгов. Значительно меньшее число граждан должным образом осведомлено об условиях применения указанной нормы и о том, что это пресловутое освобождение от долгов имеет свои особенности и вовсе не гарантировано гражданину. И здесь можно отметить еще одну специфическую особенность процедур банкротства граждан. Она заключается в том, что после завершения процедуры банкротства не наступает последствие в виде ликвидации гражданина-должника, как в случае классического (коммерческого) банкротства, что вполне естественно. Субъект-должник продолжает существовать и никуда не исчезает из правовой действительности. Иными словами, для кредиторов сохраняются возможности для последующего взыскания непогашенных долгов. Эта особенность, в свою очередь, влечет за собой следующую, а именно: в отношении гражданина-должника возможно применение такого последствия завершения процедуры банкротства, как неосвобождение от долгов. Основания неосвобождения от долгов, предусмотренные Законом о банкротстве, их виды и особенности представляют для нас интерес.
Автор придерживается правовой позиции о возможности классификации всех оснований неосвобождения гражданина-должника на объективные и субъективные, а также о выделении специального (комбинированного) основания неосвобождения, предусмотренного в п. 2 ст. 213.30 Закона о банкротстве как объединяющего в себе признаки двух указанных оснований.
Первую группу оснований неосвобождения составляют объективные основания. В качестве обобщающих признаков для данной группы оснований выступают признаки, производные от определенного требования кредитора, а в конечном итоге от самого обязательства должника, которое положено в основу требования кредитора, подлежащего установлению в деле о банкротстве. Такими объективными признаками выступают:
- правовая природа обязательства (и, соответственно, правовая природа требования кредитора), соответственно, выделяются основания, поименованные в п. 5 (за исключением текущих платежей) и п. 6 ст. 213.28, а также требования, указанные в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве (в целях удовлетворения которых в соответствии со статьей 213.10-1 настоящего Федерального закона гражданином заключено утвержденное арбитражным судом отдельное мировое соглашение);
- момент возникновения требования, по этому признаку можно выделить основания, предусмотренные в абз. 2 п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве (требования, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина), а также требования кредиторов по текущим платежам (п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве). Полагаем, что требования по текущим платежам могут включать в свой состав требования, имеющие различную правовую природу, однако отнесение данных требований к текущим происходит именно в зависимости от момента их возникновения, поскольку текущими признаются требования, возникшие после даты принятия судом заявления о признании должника банкротом.
Вторую группу оснований неосвобождения от обязательств составляют субъективные основания, в которую входят случаи неосвобождения, указанные в п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве. В качестве обобщающего признака для указанных случаев неосвобождения нужно рассматривать наличие признаков недобросовестного поведения в действиях гражданина-должника.
В настоящей статье мы хотим обратиться к рассмотрению группы оснований неосвобождения, поименованных в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве. В качестве таких объективных оснований неосвобождения выступают требования кредиторов:
- о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью;
- о выплате заработной платы и выходного пособия;
- о возмещении морального вреда;
- о взыскании алиментов;
- иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора.
В ходе нашего исследования мы не упускаем из виду, что в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве в качестве специального объективного основания неосвобождения должника от обязательств указаны требования кредиторов по текущим платежам. Каждое (или любое) из перечисленных выше требований может иметь в деле о банкротстве гражданина-должника и статус текущего требования, и в этом случае неосвобождение должника от обязательств основывается именно на принадлежности требования к текущим платежам. Очевидно, что в рассматриваемом случае речь идет о неосвобождении должника именно от требований кредиторов, подлежащих включению в реестр (реестровых) требований кредиторов, и притом в качестве основания неосвобождения законодатель исходит уже из существа обязательства, положенного в основу такого требования.
Часть данных требований мы можем обнаружить в статьях Закона о банкротстве, регламентирующих порядок удовлетворения требований кредиторов, прежде всего в нормах ст. 213.27 Закона о банкротстве, в составе соответствующих очередей реестра требований кредиторов. Также дополнительно следует обратить внимание и на нормы п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве, устанавливающие очередность удовлетворения требований кредиторов в ходе конкурсного производства в случае, если соответствующее регулирование не установлено нормами главы X Закона о банкротстве <2>.
--------------------------------
<2> В соответствии с нормами п. 1 ст. 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные главой X, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.
Так, требования граждан, перед которыми гражданин несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, а также требования о взыскании алиментов подлежат включению в первую очередь реестра требований кредиторов должника и, соответственно, первоочередному удовлетворению <3>. Требования по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору (то есть заработной платы), подлежат включению во вторую очередь реестра требований кредиторов <4>. Прежде всего установленный приоритет в отношении погашения таких требований, выраженный в отнесении их к требованиям первой и второй очереди реестра, основывается именно на их правовой природе, так как требования о взыскании алиментов, требования граждан, перед которыми гражданин несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, и требования о выплате заработной платы имеют в своей основе обязательства по обеспечению, по сути своей, средств к существованию соответствующего кредитора. Следовательно, указание данных требований в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве в качестве тех, от исполнения которых должник не освобождается после завершения банкротства, вполне логично и соответствует изначально установленным повышенным гарантиям погашения, поскольку указанные требования относятся к первой и второй очередям реестра требований кредиторов соответственно и погашаются в числе первых.
--------------------------------
<3> См.: абз. 2 п. 3 ст. 213.27 Закона о банкротстве.
<4> См.: абз. 3 п. 3 ст. 213.27 Закона о банкротстве.
Более интересной представляется ситуация с требованиями о компенсации морального вреда. Необходимо заметить, что в норме п. 5 ст. 213.28 законодателем используется понятие "возмещение морального вреда", что не соответствует законодательному подходу ГК РФ, где в ст. 151 в качестве последствия причинения морального вреда выступает установленная законом возможность "компенсации морального вреда" <5>. В доктрине исследованию проблематики, связанной с компенсацией морального вреда, соотношением института возмещения вреда и института компенсации морального вреда значительное внимание уделяется в работах ученых С.К. Соломина, Н.Г. Соломиной [1] [2]. Основываясь на правовой позиции указанных правоведов, полагаем правильным использование именно понятия "компенсация морального вреда". Этот вид требований не указан законодателем в нормах п. 3 ст. 213.27 Закона о банкротстве, следовательно, требования о компенсации морального вреда согласно данной норме не имеют какого-либо приоритета перед другими требованиями, подлежат включению в третью очередь реестра требований кредиторов <6> и удовлетворяются наравне с иными кредиторами после удовлетворения требований кредиторов первой и второй очереди. Обратившись к "общим" нормам п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве, можно обнаружить, что требования о компенсации морального вреда также не поименованы законодателем в качестве требований, имеющих приоритет при погашении перед другими требованиями кредиторов. Следовательно, тем самым подтверждается тезис о том, что требования о компенсации морального вреда, в отличие от требований о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о взыскании алиментов и о выплате заработной платы и выходного пособия в качестве реестровых не имеют приоритета в погашении перед требованиями иных кредиторов. В этой связи можно предположить, что, исходя из системного толкования норм Закона о банкротстве, в п. 5 ст. 213.28 объединены требования, обладающие различной "значимостью", если учесть предусмотренную Законом очередность их погашения, при этом требования о возмещении морального вреда не отнесены к имеющим приоритет при погашении. Таким образом, получается, что имеется определенная несогласованность подхода к группе таких требований, поскольку все они приведены к общему знаменателю и указаны в качестве требований, от исполнения которых гражданин-должник не освобождается после завершения процедуры банкротства. А среди таких требований все требования относятся к разной очередности погашения, и, кроме того, требования о возмещении морального вреда отнесены к третьей очереди как не имеющие приоритета при погашении.
--------------------------------
<5> В ст. 12 ГК РФ в качестве способа защиты предусмотрена компенсация морального вреда.
<6> См.: абз. 4 п. 3 ст. 213.27 Закона о банкротстве.
С другой стороны, при рассмотрении данного вопроса нужно иметь в виду, что норма абз. 2 п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до 30.07.2017, в составе требований первой очереди реестра требований кредиторов содержала требования о компенсации морального вреда. Однако Федеральным законом от 29.06.2015 N 186-ФЗ были внесены изменения, исключившие требования о компенсации морального вреда из числа требований кредиторов первой очереди реестра требований кредиторов <7>, вследствие чего данные требования стали относиться к третьей очереди реестра требований кредиторов.
--------------------------------
<7> Федеральный закон от 29.06.2015 N 186-ФЗ (ред. от 29.07.2017) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (начало действия редакции - 30.07.2017 (за исключением отдельных положений) // СПС "КонсультантПлюс".
Сложившаяся правовая ситуация не была оставлена без внимания Верховным Судом РФ, который указал, что "компенсация морального вреда, если она осуществляется в случае причинения вреда жизни или здоровью, наряду с другими вытекающими из этого обязательства требованиями, относится к первой очереди реестра требований кредиторов должника" <8>. Выводы суда мотивированы тем, что компенсация морального вреда в том случае, когда такое требование вытекает и связано с первоочередными требованиями о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, также относится к первой очереди. В отношении требований о компенсации морального вреда, основанных на иных обстоятельствах, с причинением вреда жизни и здоровью не связанных, очередность удовлетворения остается той же (третья очередь реестра требований кредиторов). Таким образом, исходя из судебного толкования, развитие правового регулирования происходит в направлении повышения гарантий компенсации морального вреда, что соответствует действующим положениям п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве. Более того, положения п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, определяя требования о компенсации морального вреда в качестве объективного основания неосвобождения гражданина-должника от обязательств, в качестве таковых указывают данные требования без дополнительных условий их возникновения именно в связи с причинением вреда жизни и здоровью. Следовательно, кредиторы по требованиям о компенсации морального вреда даже в случае установления данных требований не в составе первой, но и в составе третьей очереди требований кредиторов, с помощью норм п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве получают гарантии погашения своих требований наравне с "привилегированными" требованиями, которые отнесены к первой и второй очередям реестра, несмотря на процедуры банкротства гражданина-должника. Полагаем, что данный подход законодателя свидетельствует о сбалансированном характере правового регулирования, поскольку существование возможности погашения обязательств должника по компенсации морального вреда в результате завершения процедуры банкротства гражданина-должника не отвечает принципу справедливости и не соответствует целям соблюдения баланса интересов сторон дела о банкротстве.
--------------------------------
<8> Обзор судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2023 г. (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15.05.2024), п. 15 // СПС "КонсультантПлюс".
Указанные в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве требования (за исключением текущих платежей) рассматриваются законодателем в качестве требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, что следует из специального указания в норме п. 5 ст. 213.28 <9>, и об этом свидетельствует то обстоятельство, что в данном пункте используется формулировка "а также иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора". Полагаем, что такую конструкцию нельзя признать удачной, поскольку определяющим признаком в данном случае все-таки должно выступать существо обязательства. А значимость признака неразрывной связи с личностью кредитора, во-первых, явно не сопоставима с существом обязательства, и, во-вторых, сам данный признак является в значительной мере условным. Рассмотрим имеющиеся обоснования такого подхода.
--------------------------------
<9> Об этом свидетельствует формулировка п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, где указано, что "требования кредиторов по текущим платежам, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о выплате заработной платы и выходного пособия, о возмещении морального вреда, о взыскании алиментов, а также иные требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, охраняют силу и могут быть предъявлены после окончания производства по делу о банкротстве гражданина в непогашенной их части...".
Действующее законодательство РФ при определении требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, исходит из того, что по таким требованиям не допускается правопреемство. Именно это обстоятельство выступает для них в качестве определяющего признака. Соответственно, запрет правопреемства является средством ограничения оборотоспособности требования. В зависимости от того, в интересах кредитора или в интересах должника установлено соответствующее ограничение оборотоспособности, различается правовое регулирование. Так, в ст. 383 ГК РФ (о требованиях, связанных с личностью кредитора) указано, что переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, не допускается. В данной норме установлен безусловный запрет перехода прав <10>. В п. 2 ст. 388 ГК РФ (в отношении требований, связанных с личностью должника) установлено правило, что уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника, не допускается без согласия должника. Таким образом, если для требований, связанных с личностью кредитора, запрет перехода прав носит абсолютный характер, то в отношении требований, связанных с личностью должника, характер запрета является относительным, поскольку все же допускается при условии согласия на то должника. Разделение необоротоспособных требований на абсолютно и относительно необоротоспособные можно встретить в работе В.В. Байбака [3].
--------------------------------
<10> Важное значение нормы ст. 383 ГК РФ состоит еще и в том, что в ней конкретно поименованы два вида требований (об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью), а также содержится указание, что перечень таких требований неисчерпывающий, поскольку используется указание "в частности".
Исходя из содержания нормы п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве, речь нужно вести об абсолютно необоротоспособных требованиях, поскольку нас интересуют требования, неразрывно связанные с личностью кредитора. При толковании содержания этого понятия Верховный Суд РФ указал, что "требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, от иных требований, помимо прочего, отличает невозможность отделения переуступаемого права от личности кредитора, иными словами, правопреемство по таким требованиям не допускается (ст. 383 ГК РФ). Как правило, это требование социально незащищенного субъекта правоотношений - физического лица, перед которым должник несет предусмотренные законом или соглашением сторон обязательства" <11>. То есть суд отмечает, что это требования физического лица, которое с высокой вероятностью является слабой стороной, и поэтому здесь необходимо применение дополнительных средств для обеспечения исполнения таких требований.
--------------------------------
<11> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.04.2018 N 302-ЭС17-19710 по делу N А19-5204/2016 // СПС "КонсультантПлюс".
В рассматриваемом нами случае получается, что определение данных требований происходит сначала, исходя из их правовой природы, когда в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве указываются конкретные виды требований, например, о выплате заработной платы, о возмещении морального вреда, а затем дополнительно указывается обобщающий признак в виде неразрывной связи с личностью кредитора. Однако наличие этой связи вовсе не будет являться обязательным. Так, Е.А. Останина указывает, что "просто тесная связь права с личностью не может служить объяснением предусмотренным в ст. 383 ГК РФ запретам, потому что это всего лишь привычная метафора" [4]. Полагаем, что такое смешение оснований для группировки требований в данном случае неуместно.
На примере требования о выплате заработной платы можно наблюдать изменения в ограничении оборотоспособности этих требований, следующие из положений судебной практики. Верховный Суд РФ в своем Определении указал, что "после включения судом требований об оплате труда лиц, работавших по трудовому договору, в реестр требований кредиторов должника они становятся требованиями кредиторов в деле о банкротстве и не обладают требуемой неразрывной связью с личностью кредитора, в связи с чем установленный статьей 383 ГК РФ запрет уступки права не нарушается" <12>. В другом Определении Верховный Суд РФ высказывает позицию, что, "несмотря на то, что требование по выплате выходного пособия составляет содержание трудового правоотношения, такое требование, будучи заявленным в рамках дела о банкротстве, в силу специфики процедур несостоятельности приобретает частноправовой характер, а потому ошибочно было бы полагать, что до введения первой процедуры соответствующая задолженность не может быть погашена третьим лицом. Кроме того, совершение третьим лицом подобного рода действий обеспечивает реализацию гарантий на выплату работникам выходного пособия, что в целом согласуется с целями и принципами трудового законодательства (ст. 2 и 178 Трудового кодекса РФ)" <13>.
--------------------------------
<12> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 08.05.2019 N 306-ЭС18-26294 по делу N А57-17489/2016 // СПС "КонсультантПлюс".
<13> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.01.2017 N 305-ЭС16-15945 по делу N А41-108121/2015 // СПС "КонсультантПлюс".
При рассмотрении оборотоспособности права на компенсацию морального вреда мы исходим из того, что это право рассматривается как неразрывно связанное с личностью кредитора, исходя из содержания норм ст. 150, 151 ГК РФ, соответственно, и уступка права требовать компенсацию морального вреда не допускается. Однако Верховным Судом РФ уже в 2000 году была сформулирована позиция, которая не утратила своей актуальности, согласно которой допускается правопреемство в отношении взыскания компенсации морального вреда, когда такая компенсация была взыскана, то есть существует судебный акт о ее взыскании <14>.
--------------------------------
<14> Обзор судебной практики Верховного Суда РФ от 28.06.2000 "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2000 года" (ответ на вопрос N 2); п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" // СПС "КонсультантПлюс".
Таким образом, мы фактически имеем дело с признанием возможности уступки таких требований. Полагаем, что данный подход является правомерным и не противоречащим складывающемуся правовому регулированию. Как нами было установлено ранее, требования кредиторов являются по сути своей денежными требованиями. И в процедуре банкротства речь идет об удовлетворении именно денежных требований, установленных в рамках соответствующих процедур. Одной из важных особенностей любого денежного требования является именно его оборотоспособность, причем высокая, поскольку денежные средства являются высоколиквидным имуществом. Соответственно, и в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве перечислены определенные денежные требования кредиторов.
Свойство неразрывной связи с личностью кредитора следует рассматривать в качестве имеющего значение для сторон правоотношения именно на этапе возникновения соответствующего требования [5]. Однако по своей сущности данные требования являются обыкновенными денежными обязательствами [6]. К тому же в реестре требований кредиторов должника такие требования не подразделяются на имеющие неразрывную связь с личностью кредитора или не имеющие таковой. В рассматриваемом нами перечне мы имеем дело с конкретными денежными требованиями кредиторов, установленными в деле о банкротстве, и использование признака неразрывной связи с личностью кредитора для их квалификации уже не имеет значения, поскольку после его установления в деле о банкротстве значение имеет прежде всего существо обязательства, на основании которого такое требование было установлено. Полагаем, что использование такого дополнительного признака по отношению к существу данного обязательства представляется избыточным и его можно истолковывать как определенное ущемление прав должника, поскольку этот признак вносит неопределенность в состав требований кредиторов, от исполнения которых гражданин-должник не освобождается после завершения в отношении него процедуры банкротства. Если же законодателем преследуется цель не упустить какие-либо важные требования, погашение которых должно иметь повышенные гарантии, то расширение перечня таких требований будет обоснованным путем указания конкретных дополнительных требований, исходя из существа обязательств, положенных в их основание.
В качестве вывода нужно указать, что определенные в п. 5 ст. 213.28 Закона о банкротстве требования (за исключением текущих платежей) рассматриваются законодателем в качестве требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, что следует из специального указания в норме п. 5 ст. 213.28. Вместе с тем определяющим признаком в данном случае выступает существо обязательства и смешение оснований для группировки требований является некорректным. Использование такого дополнительного признака по отношению к существу данного обязательства представляется избыточным, и его можно истолковывать как определенное ущемление прав должника, поскольку этот признак вносит неопределенность в состав требований кредиторов, от исполнения которых гражданин-должник не освобождается после завершения в отношении него процедуры банкротства.
Библиографический список
1. Соломин С.К., Соломина Н.Г. 2024. Актуальные вопросы возникновения обязательства по компенсации морального вреда через призму правоприменительной практики // Вестник Тюменского государственного университета. Социально-экономические и правовые исследования. Том 10. N 2 (38). С. 84 - 98.
2. Соломин С.К., Соломина Н.Г. Нематериальные блага в правовом механизме компенсации морального вреда // Вестник Томского государственного университета. 2024. N 503. С. 265 - 273. DOI: 10.17223/15617793/503/28.
3. Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. 201 с.
4. Останина Е.А. Влияние правового статуса цедента или цессионария на объем уступаемого права и возможность цессии // Закон. 2021. N 3. С. 85 - 93.
5. Бершицкий Э.Е. Оценочные ограничения сингулярного правопреемства в обязательственных правах на стороне кредитора: в поисках критериев // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2023. N 2. С. 50 - 104; N 3. С. 72 - 120.
6. Ягельницкий А.А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 263 с.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Предпринимательское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Навигация по сайту:
Контакты:
"Горячие" документы: