Институт судебного штрафа как мера процессуальной ответственности: проблемы определения субъектного состава. Статьи по предмету Арбитражный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Арбитражный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ИНСТИТУТ СУДЕБНОГО ШТРАФА КАК МЕРА ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУБЪЕКТНОГО СОСТАВА

Д.Е. ЗАЙКОВ

Судебный штраф является универсальным институтом, известным всем отраслям процессуального права <1>, представляющим собой самостоятельную меру юридической ответственности (государственного принуждения) <2> в виде денежного взыскания за совершенное процессуальное правонарушение <3>.
--------------------------------
<1> В настоящей статье судебный штраф рассматривается как институт арбитражных процессуальных, гражданских процессуальных, административных процессуальных и уголовно-процессуальных отношений. С учетом специфики уголовного законодательства и применяемой в нем терминологии в Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 117) аналогичный институт именуется денежным взысканием.
<2> О проблемах правовой природы судебного штрафа см.: Васин В.Н., Казанцев В.И. К вопросу о правовой природе штрафа // Российский судья. 2006. N 1. С. 29 - 34; Гущин В.В. Правовая природа штрафной процессуальной ответственности // Административное право и процесс. 2016. N 5. С. 63 - 66.
<3> Процессуальное правонарушение - это виновно совершенное, противоправное деяние, совершенное деликтоспособным субъектом процессуальных отношений, за совершение которого предусмотрены меры процессуальной ответственности (см.: Липинский Д.А., Чуклова Е.В. Процессуальное правонарушение: понятие и признаки // Вестник гражданского процесса. 2017. N 4. С. 61).

Современное правовое регулирование и применение института судебного штрафа, несмотря на длительный период его существования, представляются неоднозначными и отягощенными рядом негативных факторов: наличием разных позиций законодателя к правовой регламентации судебных штрафов в различных видах процессуальных отношений; разнообразным толкованием особенностей их применения; не отвечающими реалиям современной действительности размерами судебных штрафов; отсутствием единых подходов к их установлению и способам определения; разнонаправленным развитием соответствующей судебной практики. Все это оказывает негативное влияние на эффективность института судебного штрафа и создает предпосылки для снижения числа его применений судами.
Важнейшим критерием эффективности института судебных штрафов являются их размеры, формирующие границы публично-правового воздействия экономического характера на нарушителей процессуального законодательства. Единым способом определения размеров судебного штрафа во всех процессуальных Кодексах является установление предельных размеров денежных средств, варьирующихся в зависимости от правового статуса лиц, к которым он подлежит применению <4>.
--------------------------------
<4> В частях 2 и 3 ст. 119 АПК РФ также предусмотрен дополнительный способ определения размеров судебного штрафа, а именно в виде твердой денежной суммы.

Данный подход направлен на достижение следующих взаимообусловленных целей:
предоставление судам в рамках имеющейся у них дискреции по определению размера подлежащего наложению судебного штрафа возможности учитывать содержание противоправного деяния, его тяжесть, вину нарушителя, а также иные обстоятельства правонарушения в целях обеспечения принципа соразмерности негативных последствий его совершения и индивидуализации наказания;
обеспечение на основе дифференциации размеров судебного штрафа и характера потенциального негативного эффекта от противоправных деяний для регулируемых процессуальным законодательством отношений возможности применения судом к нарушителям публично-правового воздействия экономического характера в размерах, учитывающих их правовой статус и позволяющих реализовывать принцип справедливости.
Указанные обстоятельства обусловливают необходимость исследования вопросов учета статуса субъектов процессуальных правонарушений при правовом регулировании института судебного штрафа, специфики его толкования, а также практики применения при отправлении правосудия в разных видах судопроизводства, которые позволяют прийти к ряду интересных выводов.
В части 1 ст. 119 АПК РФ и ч. 1 ст. 105 ГПК РФ предусмотрен одинаковый круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности в виде наложения судебного штрафа, при этом установлены аналогичные предельные размеры указанной санкции: на граждан - не более 5 тыс. руб., на должностных лиц - не более 30 тыс. руб., на организации - не более 100 тыс. руб. <5>.
--------------------------------
<5> Столь большая разница (в 20 раз) между предельными размерами судебного штрафа для граждан и юридических лиц вызывает критику в юридическом сообществе. См., например: Загидуллин М.Р. Меры юридической ответственности в гражданском и арбитражном процессах и процедуре медиации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. Вып. 48. С. 389.

Такой подход вызывает вопрос о причинах и правовых последствиях отсутствия среди указанных субъектов органов местного самоуправления и государственных органов <6>. Указанные лица являются достаточно активными участниками цивилистических процессов, особенно арбитражного, что создает предпосылки для неоднозначного толкования рассматриваемых норм права в части возможности наложения на них судебных штрафов.
--------------------------------
<6> Вместе с тем в ч. 1 ст. 332 АПК РФ предусмотрена возможность наложения судебного штрафа за неисполнение судебного акта арбитражного суда в том числе на органы государственной власти и органы местного самоуправления. Однако данное положение не устраняет указанный пробел правового регулирования.

Безусловно, государственные органы, выступая в качестве участников процессуальных отношений, а также лиц, на которых судами возлагаются отдельные обязанности <7>, являются возможными нарушителями соответствующих требований, и их исключение из-под действия института судебного штрафа привело бы к нарушению фундаментального процессуального принципа - равенства всех перед законом и судом. Однако сложившаяся в процессуальном законодательстве ситуация с арбитражными судами и судами общей юрисдикции была разрешена кардинально разными способами.
--------------------------------
<7> На них нередко возлагается обязанность по представлению запрашиваемых судами доказательств.

В гражданском судопроизводстве за нарушение требований процессуального законодательства ответственность в виде судебного штрафа несет должностное лицо государственного органа, а не публично-правовой субъект <8>.
--------------------------------
<8> В литературе высказывается мнение, что субъект процессуального правонарушения может быть только индивидуальным. При этом неважен его правовой статус, это может быть гражданин Российской Федерации, иностранный гражданин, лицо без гражданства (см.: Липинский Д.А., Чуклова Е.В. Указ. соч. С. 57).

Такая позиция основывается на буквальном толковании ч. 1 ст. 105 ГПК РФ, не предусматривающей возможности наложения судебного штрафа на государственный орган. При этом подобное положение видится обоснованным: государственные органы финансируются за счет федерального бюджета, а судебные штрафы подлежат взысканию в доход федерального бюджета (ч. 4 ст. 105 ГПК РФ). Изложенное исключает экономическую целесообразность наложения судебных штрафов на государственные органы, снижает прогнозируемый результат негативного финансового воздействия на нарушителя и не обеспечивает решение задач гражданского судопроизводства. При этом уполномоченное должностное лицо государственного органа несет ответственность за выполнение возложенных на такой государственный орган полномочий. Наложение на указанное лицо судебного штрафа, который подлежит взысканию за счет его личных средств, позволит обеспечить неотвратимость ответственности за допущенное нарушение и эффективность примененной к нему меры юридической ответственности <9>.
--------------------------------
<9> См., например: Апелляционное определение Мурманского областного суда от 3 октября 2019 г. по делу N 33-2997/2019, Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Крым от 24 апреля 2018 г. по делу N 33-2886/2018.

Кроме того, реализации указанной позиции способствует и специфика правового регулирования гражданских процессуальных отношений. Так, одним из наиболее распространенных оснований привлечения к ответственности в виде судебного штрафа является неисполнение обязанности по представлению в суд в установленный срок истребуемых доказательств (неизвещение суда о невозможности их представить).
Правовой анализ ч. 2 и 3 ст. 57 ГПК РФ в их системной взаимосвязи дает основание для вывода о том, что соответствующая обязанность может быть возложена исключительно на граждан <10> и должностных лиц государственных органов и юридических лиц <11>, соответственно, только указанные лица могут быть субъектами ответственности в виде судебного штрафа <12>.
--------------------------------
<10> Причем только на граждан, не участвующих в деле.
<11> Ср. с положениями ч. 7 - 9 ст. 66 АПК РФ.
<12> См., например: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 марта 2022 г. по делу N 8Г-52/2022-(8Г-20614/2021)[88-4127/2022]. Вместе с тем в судебной практике встречались случаи, когда по указанному основанию судебный штраф налагался и на юридическое лицо. См., например: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 9 апреля 2013 г. по делу N 33-1061/2013.

В арбитражном процессе практика реализации ч. 1 ст. 119 АПК РФ в рассматриваемой части пошла иным путем: несмотря на то что буквальное толкование указанной нормы права исключает возможность наложения судебного штрафа на государственные органы, арбитражные суды активно применяют указанную меру юридической ответственности к таким публично-правовым субъектам. При этом обязательным условием для этого является наличие у государственного органа статуса юридического лица, что необходимо для обоснования применения к государственному органу ч. 1 ст. 119 АПК РФ как к организации <13>. Отсутствие регистрации государственного органа в едином государственном реестре юридических лиц исключает его из числа субъектов, которые могут быть привлечены к ответственности в виде наложения судебного штрафа <14>.
--------------------------------
<13> См., например: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 декабря 2007 г. N КА-А40/13485-07, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14 февраля 2022 г. N Ф04-269/22 по делу N А45-14123/2021.
<14> См., например: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 ноября 2019 г. N 09АП-60473/19 по делу N А40-28063/17.

С одной стороны, такой подход увеличивает предельный размер судебного штрафа до 100 тыс. руб. (в случае привлечения к ответственности государственного органа), что наделяет арбитражный суд более обширными полномочиями по установлению величины указанной санкции с учетом конкретных обстоятельств дела. Одновременно он фактически обусловил возникновение у арбитражных судов дискреции по выбору лица, которое будет нести ответственность в виде судебного штрафа за нарушение государственным органом процессуального законодательства: государственный орган <15>, его должностное лицо <16> или одновременно государственный орган и его должностное лицо <17>.
--------------------------------
<15> См., например: Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 12 августа 2023 г. N 10АП-14394/23 по делу N А41-48864/2021.
<16> См., например: Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 ноября 2017 г. N 17АП-17942/16 по делу N А50-11006/2015.
<17> См., например: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16 октября 2015 г. N 09АП-40804/15 по делу N А40-165521/2014, Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 11 июня 2024 г. N Ф08-2820/24 по делу N А25-844/2012.

С другой стороны, данный подход в отсутствие правового регулирования и критериев принятия решений по проблеме конкуренции между государственным органом и его должностным лицом в части ответственности в виде судебного штрафа обусловливает выбор лица, на которого налагается судебный штраф, исходя из усмотрения арбитражного суда <18>, что создает предпосылки для возникновения неопределенности в процессуальных отношениях, противоречит задачам судопроизводства в арбитражных судах и приводит к разнонаправленно развивающейся судебной практике.
--------------------------------
<18> Вместе с тем частное решение вопроса о конкуренции между организацией и ее должностным лицом при определении надлежащего субъекта ответственности в виде судебного штрафа содержится в п. 43 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве".

В КАС РФ по рассматриваемому вопросу законодатель занял принципиально иную позицию, существенно расширив перечень лиц, на которых может быть наложен судебный штраф: на гражданина в размере не более 5 тыс. руб.; на государственного или муниципального служащего - не более 10 тыс. руб., на должностное лицо - не более 30 тыс. руб.; на организацию - не более 50 тыс. руб.; на орган местного самоуправления, иные органы и организации, которые наделены отдельными государственными или иными публичными полномочиями, - не более 80 тыс. руб.; на орган государственной власти, иной государственный орган - не более 100 тыс. руб. Такая градация представляется вполне уместной, так как она позволила во многом исключить предпосылки возникновения рассматриваемой выше проблемы и обеспечивает возможность максимального учета специфики правового статуса нарушителя, а также негативного влияния совершенного им процессуального правонарушения на регулируемые КАС РФ отношения <19>.
--------------------------------
<19> Об особенностях судебного штрафа в административном судопроизводстве см.: Лупарев Е.Б., Гречкина О.В. О природе судебных штрафов в административном судопроизводстве // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2024. N 2. С. 19 - 25.

Однако настолько подробная дифференциация субъектов ответственности в виде судебного штрафа имеет и негативный оттенок. Так, в случае если лицо обладает правовым положением, позволяющим различным образом определить его статус, например, гражданин, проходящий муниципальную службу, гражданский служащий, являющийся должностным лицом, это создает предпосылки для различной квалификации субъекта ответственности и установления предельных размеров судебных штрафов.
Вместе с тем проблема конкуренции между субъектами ответственности в виде наложения судебного штрафа в административном судопроизводстве изначально имеет меньшую актуальность, что обусловлено особенностями правового регулирования. Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 117 КАС РФ одно нарушение может служить основанием для применения лишь одной меры процессуального принуждения, не допускается применение мер процессуального принуждения (судебного штрафа) за одно нарушение и к органу государственной власти (организации), и к руководителю данного органа (организации) <20>.
--------------------------------
<20> См.: п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 13 июня 2017 г. N 21 "О применении судами мер процессуального принуждения при рассмотрении административных дел".

УПК РФ в рамках рассматриваемой проблематики занимает особое место, так как в уголовном процессе денежное взыскание на практике используется довольно скупо, при этом правовое регулирование допускает различное толкование определения круга лиц, в отношении которых оно может быть применено.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 111 УПК РФ мера процессуального принуждения в виде денежного взыскания может быть применена в случаях, предусмотренных УПК РФ, только к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому <21>.
--------------------------------
<21> До 7 июля 2003 г. указанный перечень был открытым. См.: Федеральный закон от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации".

Однако в силу ст. 117 УПК РФ денежное взыскание в размере до 2 500 руб. может быть наложено на участников уголовного судопроизводства <22> за неисполнение ими процессуальных обязанностей, предусмотренных УПК РФ <23>, а также нарушения ими порядка в судебном заседании. Таким образом указанная норма, будучи специальной по отношению к ч. 2 ст. 111 УПК РФ, не устанавливает каких-либо ограничений по перечню лиц, к которым может быть применено денежное взыскание. Кроме того, в соответствии с ч. 4 ст. 103 УПК РФ денежное взыскание может быть наложено на поручителя, согласно ч. 3 ст. 105 УПК РФ - на лиц, которым несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый был отдан под присмотр, а в силу ч. 3 ст. 333 УПК РФ и на присяжного заседателя, которые в ч. 2 ст. 111 УПК РФ не указаны <24>.
--------------------------------
<22> Согласно п. 58 ст. 5 УПК РФ участники уголовного судопроизводства - лица, принимающие участие в уголовном процессе.
<23> Например, отсутствие в УПК РФ обязанностей защитника квалифицируется в качестве основания невозможности применения к нему каких-либо уголовно-процессуальных санкций, в том числе денежного взыскания (см., например: Резник Г. Почему на адвоката-защитника нельзя налагать денежное взыскание? // Российская юстиция. 2003. N 8. С. 14).
<24> На случай нарушения обязанностей указанными лицами установлен специальный предельный размер денежного взыскания - до 10 тыс. руб.

Данные обстоятельства создают предпосылки для неоднозначного толкования анализируемого правового регулирования, при котором возникает неопределенность в части возможности применения к таким участникам уголовного судопроизводства, как обвинитель, защитник, представитель гражданского истца, представитель гражданского ответчика, меры процессуального принуждения в виде денежного взыскания. Это приводит к необоснованной избирательности и безответственности, порождающим безнаказанность, а также к созданию предпосылок игнорирования требований уголовно-процессуального законодательства и председательствующего <25>.
--------------------------------
<25> Ограниченность в средствах воздействия суда на нарушителей порядка судебного разбирательства и этических норм оборачивается недостойным поведением не только адвокатов, но и прокуроров (см.: Погодин С. Обеспечение порядка в судебном разбирательстве в условиях состязательного уголовного процесса // Уголовное право. 2004. N 3. С. 95).

Можно предположить, что только одна фигура в уголовном процессе теоретически является исключительной и не подлежащей привлечению к процессуальной ответственности - подсудимый. Нельзя утверждать, что государство совсем не вправе требовать от него уважения к суду, но ожидать выполнения каких-либо обязанностей - процессуальных или других - не может <26>.
--------------------------------
<26> См.: Шарипова А.Р. Сравнительный анализ институтов денежного взыскания и судебного штрафа в уголовном, арбитражном, гражданском и административном процессе // Актуальные проблемы российского права. 2022. N 1. С. 145 - 153.

Вместе с тем судебная практика в целом поддерживает подход, в основе которого лежит точка зрения об ограниченности круга субъектов, к которым может быть применено денежное взыскание <27>.
--------------------------------
<27> Анализ судебной практики и различных позиций исследователей по данному вопросу см.: Баев М.О., Цурлуй О.Ю. Проблема наложения денежного взыскания на адвоката-защитника: процессуально-нравственные аспекты // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. N 4. С. 145 - 150.

В указанном контексте особый интерес вызывает реализация института денежного взыскания за нарушение порядка в судебном заседании в отношении обвинителя и защитника <28>.
--------------------------------
<28> См., например: Липинский Д.А. Проблемы совершенствования процессуальной ответственности // Право и политика. 2004. N 11. С. 40 - 43.

Согласно ч. 1 ст. 258 УПК РФ при нарушении порядка в судебном заседании, неподчинении распоряжениям председательствующего или сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации на лицо, участвующее в судебном заседании, может быть наложено денежное взыскание.
При этом в силу ч. 2 ст. 258 УПК РФ при неподчинении обвинителя или защитника распоряжениям председательствующего слушание уголовного дела по определению или постановлению суда может быть отложено, если не представляется возможным без ущерба для уголовного дела заменить данное лицо другим. Одновременно суд сообщает об этом вышестоящему прокурору или в адвокатскую палату соответственно.
Как же соотносятся указанные положения, в том числе с учетом вышеприведенных выводов?
С одной стороны, ч. 1 ст. 258 УПК РФ распространяется на всех участников уголовного судопроизводства и иных лиц, принимающих участие в судебном заседании. И такой подход в полной мере себя оправдывает: соблюдение порядка в судебном заседании является важнейшей составляющей процесса отправления правосудия, его нарушение оказывает на него крайне негативное влияние, снижает авторитет судебной власти, подрывает доверие граждан к суду <29>. Причем если нарушителем является обвинитель или защитник, общественная опасность такого деяния будет более значительной.
--------------------------------
<29> См.: Погодин С. Указ. соч. С. 95.

С другой стороны, ч. 2 ст. 258 УПК РФ предусматривает для обвинителя и защитника в случае их неподчинения распоряжениям председательствующего особые правовые последствия, которые в зависимости от толкования могут квалифицироваться как дополнительные по отношению к предусмотренным ч. 1 ст. 258 УПК РФ, что представляется вполне обоснованным <30>, так и самостоятельные (при исключении возможности наложения денежного взыскания) в связи с регулированием рассматриваемых отношений с участием указанных лиц специальной нормой права - ч. 2 ст. 258 УПК РФ <31>.
--------------------------------
<30> Особый правовой статус обвинителя и защитника не может ограничивать его ответственность за нарушение порядка в судебном заседании по сравнению с другими участниками уголовного судопроизводства, но может быть основанием для применения специальных мер воздействия.
<31> Именно данная позиция превалирует в судебной практике. См., например: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 10 февраля 2003 г. N 15-002-29, Апелляционное постановление Судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда от 22 декабря 2020 г. N 22-5023/20.

Вместе с тем следует учитывать, что ч. 1 ст. 258 УПК РФ в качестве диспозиции предусматривает: нарушение порядка в судебном заседании, неподчинение распоряжениям председательствующего, неподчинение распоряжениям сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации.
А диспозиция ч. 2 ст. 258 УПК РФ включает лишь неподчинение распоряжениям председательствующего, что не позволяет сделать вывод о квалификации данной нормы права в качестве специальной по отношению ко всему объему регулируемых ч. 1 ст. 258 УПК РФ отношений.
Изложенное дает основание для вывода о возможности применения к обвинителю и защитнику за нарушение порядка в судебном заседании меры процессуального принуждения в виде денежного взыскания. При этом уведомление о допущенном ими нарушении соответственно вышестоящему прокурору или в адвокатскую палату является обязательной дополнительной мерой воздействия.
Именно в арбитражном процессе наиболее широко применяется институт судебного штрафа <32>, что делает актуальной проблему правильной квалификации правового статуса его отдельных участников в целях определения предельного размера судебного штрафа, который может быть на них наложен. Наиболее показательным из них является арбитражный управляющий.
--------------------------------
<32> Так, в 2023 г. арбитражными судами было вынесено 1 366 определений о наложении судебного штрафа на общую сумму 20,7 млн руб. Средний размер судебного штрафа составил около 15,2 тыс. руб. (см.: URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=8687 (дата обращения: 25.08.2024)).

Несмотря на то что в подавляющем большинстве случаев в определении о наложении судебного штрафа арбитражные суды не разрешают вопрос о правовом статусе арбитражного управляющего, а размер наложенного судебного штрафа нередко не дает возможности установить позицию арбитражного суда по указанному вопросу <33>, анализ судебной практики позволяет прийти к выводу о существовании трех подходов по определению правового статуса арбитражного управляющего в рассматриваемых целях.
--------------------------------
<33> Если размер наложенного судебного штрафа не превышает предельного размера, установленного для гражданина.

Первый подход (преобладающий): арбитражный управляющий обладает статусом должностного лица <34>, и предельный размер судебного штрафа составляет 30 тыс. руб.
--------------------------------
<34> См., например: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 мая 2021 г. N 13АП-413/2021 по делу N А56-52800/2018, Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 3 апреля 2023 г. N 05АП-822/2023 по делу N А59-6046/2021.

В его основе находятся две позиции, используемые арбитражными судами:
формальная - в связи с отсутствием в АПК РФ понятия должностного лица по аналогии закона подлежит применению ст. 2.4 КоАП РФ, в соответствии с которой арбитражные управляющие несут административную ответственность как должностные лица, что позволяет квалифицировать арбитражных управляющих в качестве должностных лиц и в арбитражном процессе; также учитывается и публично-правовой характер полномочий арбитражного управляющего <35>;
формально-объективная - применение по аналогии закона ст. 2.4 КоАП РФ не исключает необходимости оценки объема и существа выполняемых арбитражным управляющим функций - деятельность конкурсного управляющего включает как организационно-распорядительные, так и административно-хозяйственные функции. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) возлагает на конкурсного управляющего обязанность по управлению и руководству должником: арбитражный управляющий участвует в деле о банкротстве не как гражданин, а в связи с выполнением функций конкурсного управляющего, который одновременно является руководителем должника. При этом не имеет правового значения, обладает ли арбитражный управляющий статусом индивидуального предпринимателя <36>.
--------------------------------
<35> См., например: Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 22 мая 2018 г. N 07АП-10103/16 по делу N А03-15942/2016.
<36> См., например: Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 10 октября 2018 г. N 03АП-4752/18.

Второй подход: арбитражный управляющий обладает статусом гражданина <37>, и предельный размер судебного штрафа составляет 5 тыс. руб.
--------------------------------
<37> См., например: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 апреля 2013 г. N 09АП-9078/13 по делу N А40-51790/12-95-144Б, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 25 ноября 2021 г. N Ф01-5872/21 по делу N А43-4758/2019. Мотивировку своей позиции арбитражные суды в определениях о наложении судебного штрафа не приводят.

Третий подход: арбитражный управляющий обладает двойственным статусом:
должностного лица - в случае его участия в арбитражном процессе по делу о банкротстве юридического лица;
гражданина - в случае его участия в арбитражном процессе по делу о банкротстве физического лица.
Поскольку деятельность финансового управляющего в процессе банкротства физического лица не включает как организационно-распорядительные, так и административно-хозяйственные функции, исходя из прав и обязанностей арбитражного управляющего, предусмотренных Законом о банкротстве, при решении вопроса об определении размера судебного штрафа, финансовый управляющий выступает при банкротстве физического лица в качестве гражданина. Таким образом, при рассмотрении дела о несостоятельности (банкротстве) должника-гражданина статус финансового управляющего не может приравниваться к должностному лицу <38>. Такая позиция хотя и отражает специфику рассматриваемых отношений, однако подавляющим большинством арбитражных судов не поддерживается <39>.
--------------------------------
<38> См.: Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 августа 2022 г. N 11АП-10957/22 по делу N А65-18330/2021.
<39> См., например: Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 31 октября 2022 г. N 06АП-5451/22 по делу N А73-5186/2022, Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 июля 2023 г. N 12АП-5021/23 по делу N А12-5438/2021.

Как представляется, правильным является первый подход, который обеспечивает соблюдение необходимого баланса правового статуса и ответственности арбитражного управляющего, а также в большей степени отвечает задачам судопроизводства в арбитражных судах <40>.
--------------------------------
<40> Аналогичная позиция складывается в судебной практике и в отношении ликвидатора. См., например: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21 апреля 2017 г. N 09АП-186/2017 по делу N А40-149914/15.

При этом укажем, что аналогия закона применяется арбитражными судами и в отношении иных участников процесса при определении предельного размера назначаемого им судебного штрафа.
Арбитражный суд г. Москвы, оценив вопиющее и вызывающее поведение А., представителя третьего лица, в судебном заседании, посчитал неэффективным предупреждение подобных действий в будущем в случае квалификации его поведения как гражданина и наложения судебного штрафа в размере, не превышающем 5 тыс. руб., счел возможным применить в данном случае по аналогии ст. 2.4 КоАП РФ и иные его нормы, в силу которых индивидуальный предприниматель отнесен к категории должностных лиц. Принимая во внимание, что А. зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя и осуществляет профессиональную деятельность в области права, оказывает профессиональную юридическую помощь, суд пришел к выводу о необходимости наложения на А. судебного штрафа в размере 30 тыс. руб. за проявленное в грубой форме неуважение к суду как на должностное лицо <41>.
--------------------------------
<41> См.: Определение Арбитражного суда г. Москвы от 3 июня 2024 г. по делу N А40-105473/2014.

Полагаем, такая позиция, несмотря на наличие в ней рационального зерна, не найдет поддержки в судебной практике. Это обусловлено как двойственностью правового статуса индивидуального предпринимателя, так и устоявшейся позицией арбитражных судов об отнесении индивидуальных предпринимателей с точки зрения квалификации субъектов наложения судебного штрафа к гражданам, а не к должностным лицам <42>.
--------------------------------
<42> См., например: Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 января 2018 г. N 19АП-4555/16 по делу N А36-6961/2015, Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 сентября 2019 г. N 15АП-14651/19 по делу N А53-30428/2018. В судебной практике имели место случаи приравнивания индивидуального предпринимателя как субъекта предпринимательской деятельности к организации и наложения на него штрафа в размере 100 тыс. руб., позднее исправленные апелляционной инстанцией. См., например: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 ноября 2019 г. N 09АП-60473/19 по делу N А40-28063/17.

Институт судебного штрафа, как мера юридической ответственности, обладает большим потенциалом, который в настоящее время не востребован в полном объеме, имеет разные степени применения в различных видах судопроизводств и характеризуется неоднозначным толкованием и противоречивой судебной практикой. Это делает необходимой выработку законодателем единых подходов к правовому регулированию института судебного штрафа в разных отраслях процессуального права с учетом их специфики и актуализирует потребность в даче разъяснений высшей судебной инстанцией по проблемным вопросам применения судебного штрафа.

Список литературы

1. Баев М.О., Цурлуй О.Ю. Проблема наложения денежного взыскания на адвоката-защитника: процессуально-нравственные аспекты // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. N 4.
2. Васин В.Н., Казанцев В.И. К вопросу о правовой природе штрафа // Российский судья. 2006. N 1.
3. Гущин В.В. Правовая природа штрафной процессуальной ответственности // Административное право и процесс. 2016. N 5.
4. Загидуллин М.Р. Меры юридической ответственности в гражданском и арбитражном процессах и процедуре медиации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. Вып. 48.
5. Липинский Д.А. Проблемы совершенствования процессуальной ответственности // Право и политика. 2004. N 11.
6. Липинский Д.А., Чуклова Е.В. Процессуальное правонарушение: понятие и признаки // Вестник гражданского процесса. 2017. N 4.
7. Лупарев Е.Б., Гречкина О.В. О природе судебных штрафов в административном судопроизводстве // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2024. N 2.
8. Резник Г. Почему на адвоката-защитника нельзя налагать денежное взыскание? // Российская юстиция. 2003. N 8.
9. Шарипова А.Р. Сравнительный анализ институтов денежного взыскания и судебного штрафа в уголовном, арбитражном, гражданском и административном процессе // Актуальные проблемы российского права. 2022. N 1.
10. Погодин С. Обеспечение порядка в судебном разбирательстве в условиях состязательного уголовного процесса // Уголовное право. 2004. N 3.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Арбитражный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ