Качество институтов конституционного права. Статьи по предмету Конституционное право России

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Конституционное право России. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

КАЧЕСТВО ИНСТИТУТОВ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА

Д.И. ДЕДОВ

Отсутствие ценностей приводит к утопии

Складывается впечатление, что сфера конституционного регулирования отличается низкой степенью эффективности правовых норм. Причем это состояние имеет не субъективные, а некие объективно данные нам свойства в силу многогранности социальной действительности. Придуманные общественные институты носят абстрактный, идеальный характер, и только постепенно наполняются должным содержанием, который вложили в них когда-то законодатели и авторы конституций. Часто их содержание меняется в прямо противоположную сторону от задуманного, а затем возвращается обратно. Это создает трудности для научных исследований и оценок. Если ученый ограничивается констатацией и описанием конституционного кризиса без его критической оценки, он не добивается научных целей. Если ученый пытается критиковать общественные институты, он сразу превращается в политолога, а то и гляди, в оппозиционера или, страшно сказать, экстремиста, пытающегося изменить конституционный строй.
Причиной всего этого является такой важный содержательный критерий конституционных отношений, как власть. Политическая борьба не прекращается после выборов и формирования структуры органов власти, так как оппозиция начинает (продолжает еще сильнее) критиковать политические силы, находящиеся у власти, а последние стараются использовать имеющиеся возможности, чтобы укрепить свое доминирующее положение и продемонстрировать свое лидерство на примере конкретных конституционных реформ. Борьба за власть как средство влиять на принятие решений официальными органами публичной власти не прекращается ни на минуту и происходит независимо от выборов. Это означает, что кризис эффективности норм конституционного права происходит постоянно. Это его перманентное состояние. В таких условиях остается следить лишь за тем, чтобы бифуркации не были слишком сильными, чтобы разрушить систему окончательно, изменив ее смысл и назначение, сделав из нее имитацию задуманного.
Для предотвращения радикальных воздействий, посягающих на суть общественного института, теория конституционного права должна разработать свои рекомендации. Сейчас этим безуспешно занимается политология, делающая акцент в своих исследованиях на политической борьбе и ее влиянии. Но политология не способна определить будущее, она преследует лишь тактические цели, связанные с борьбой за власть, имеет дело с настоящим и может вспомнить лишь уроки прошлого, которые в основном плохо подходят к оценке действительности из-за сильного влияния субъективного фактора.
Мы бы начали с того, что стали прививать нормы политической этики со школьной скамьи. Без этого невозможно надеяться на то, что не политики сами (образованность не является залогом политического успеха), но хотя бы аппарат соответствующего ведомства или учреждения, включая его руководителей, будет знать и следовать (не в теории, а в реальности) таким ценностям, как транспарентность, общественный контроль, политическая ответственность, общественное обсуждение публично значимых проблем, приверженность ценностям правового государства, верховенства права, основным правам и свободам человека, верность конституции, недопущение коррупции и конфликта интересов. Эти объективные ценности теперь у нас называют либеральными, что вызывает подозрения в поиске поводов для реванша тоталитаризма в новом авторитарном обличье.
Мы написали "включая его руководителей", потому что рядовые исполнители при всем должном воспитании могут быть вынуждены нарушить их, если так захочет начальство. Очень немногие осмеливаются перечить своим начальникам, остальные боятся потерять работу, и этот личный интерес оказывается многократно сильнее общественного интереса. Этот фактор, как ни странно, носит не субъективный, а объективный характер. На него влияет множество условий, в том числе непрозрачность принимаемых решений.

Нормативное состояние общественного института

Проезжая в самой середине лета по Шаболовской улице, которая вся была перекопана, что предвещало появление там в перспективе плитки и дорогих бордюров на чрезмерно широких тротуарах, можно было увидеть объяснительную надпись Правительства Москвы о том, что проводятся "работы по приведению общественного пространства в нормативное состояние". Неизвестен автор этого шедевра, но он явно использовал весь свой запас правового воспитания, при этом точно не зная и не понимая, что представляет из себя нормативное состояние общественного пространства. Предполагаем, это когда все функционирует "в штатном режиме" (еще один шедевр, который нам достался из сферы военной дисциплины). Объявление также не уточняло, что такое нормативное состояние. Как писал О'Генри, все рассуждают об общем благе, но никто не знает, что это такое.
Но можно предположить, что представляет собой нормативное состояние парламента. Полагаем, это состояние, при котором парламент выполняет свои функции должным образом, следуя всем известным принципам его работы, не допуская, например, принятия законопроектов сразу в трех чтениях. Отклонения от нормативного состояния возникают регулярно. Этого невозможно избежать, поскольку общественная система является продуктом создания человеческой цивилизации и подвержена постоянному влиянию человеческого фактора, который действует в своем интересе, часто не понимая последствий своих действий, даже если становится все более очевидно, что последствия эти катастрофичны. Как мы указали выше, если государственная машина начнет давать сбои и забывать об общественном интересе в угоду интересам начальства, то принцип "rule of law, not rule of men" <1> будет нарушен. Объективное правление права на основе принципов означает, что нижестоящий чиновник должен иметь возможность отказаться исполнять незаконный приказ, т.е. приказ, не соответствующий принципам, и при этом он должен быть защищен правовыми гарантиями. При этом нужно учесть, что чиновник может отличить законный приказ от незаконного (по причине образования и всеобщего признания) и желает делать такое различие, объяснив свою позицию начальству. Если в XXI в. это похоже на сказку или утопию, то это означает такое отставание от других стран во всех сферах, поскольку в данном случае конституционные принципы, сформулированные в результате всемирной истории и случайно попавшие в национальную конституцию, оказываются нереализованными.
--------------------------------
<1> Этот принцип американского конституционного права означает, что нужно стремиться к объективному правлению права вместо субъективного правления людей.

Добиться объективного правления права очень нелегко. Прежде всего, потому что нелегко сформулировать эффективные и практически реализуемые принципы, которыми можно руководствоваться в практической деятельности. Принципы, которые объясняют суть процессов, были восприняты конституционным правом в виде концепции конституционализма. Ее связывают, в первую очередь, с демократией. Андраш Шайо определяет конституционализм как ограничение государственной власти в интересах общественного спокойствия. Это скорее средство по охлаждению политических страстей на основе консервативных ценностей, которое не должно угрожать эффективности управления <2>. Однако сегодня конституционализм в современной России самими консерваторами воспринимается как плод либеральной идеологии (вкупе с концепциями верховенства права и правового государства).
--------------------------------
<2> Шайо А. Самоограничение власти, краткий курс конституционализма. М., 2001. С. 19 - 20.

В любом случае, даже без ущерба в результате идеологических атак, понятие конституционализма выглядит неоправданно сурово. Возникает вопрос, зачем нужно ограничивать власть, которая обеспечивает порядок и безопасность в обществе, управляет общественными ресурсами в общих интересах? В самом вопросе заключен ответ: именно общие интересы заставляют власть держаться в рамках. Тогда ограничение власти возникает естественным образом. Казалось бы, найден надежный способ утверждения идеи об ограничении власти, но вся конструкция опять скатывается вниз, как по зыбучему песку. Ведь можно незаконно преследовать отдельных оппозиционеров и интеллигентов вообще как класс, не трогая основную массу населения, относя общественный интерес именно к этой страте, которая самая многочисленная и наименее требовательная.
Все же надо продолжать искать объективные факторы для упрочения социального мира. Конституция является важным средством закрепления наиболее важных для общества ценностей. Можно добавить - ценностей, разделяемых всеми членами общества, каждым человеком. Эти ценности должны быть естественными, очевидными, не подлежащими сомнению с любых точек зрения, тем более идеологических. То есть такие ценности, нарушение которых является очевидной несправедливостью. В таком случае сразу вспоминаешь про основные права и свободы человека.
Помимо основных прав и свобод человека конституционное право называет базовые (в других источниках - регулярные <3>) выборы, разделение властей и равенство. Могут ли такие ценности служить основой для естественного ограничения власти, как это утверждается Эдвином Чемеринским ("когда общество само себя ограничивает") <4>?
--------------------------------
<3> Статья 3 Протокола 1 к Европейской конвенции о защите фундаментальных прав и свобод (далее - Европейская конвенция) // СПС "Гарант".
<4> Chemerinsky E. Constitutional Law: Principles and Policies. Third edition. New York: Aspen Publishers, 2006. P. 30.

Сложно ответить на этот вопрос, поскольку в отличие от фундаментальных прав и свобод человека остальные ценности (а точнее, методологические критерии) не выражают индивидуально определенные права, которые необходимо защищать от вмешательства государства. В случае всеобщего избирательного права, разделения властей и равенства (экономического и социального) эти ценности больше напоминают процессы и нуждаются, скорее, в организации этих процессов со стороны власти. На языке методологии это называется позитивной обязанностью государства создать правовые, экономические и организационные условия для реализации этих ценностей. Это совсем другая сфера интереса науки конституционного права.
Когда мы говорим о больших институтах конституционного права, то неизбежно они предстают в виде идеальных моделей, практика реализации которых всегда будет стремиться, но не дотягивать до идеала в результате мелких нарушений. Это относится ко всем упомянутым ценностям. Но это еще полбеды. Большую сложность вызывает отсутствие критериев определения существенного и малозначительного при обнаружении недостатков или дефектов или нарушений этих самых позитивных обязательств государства по реализации этих институтов (ценностей). Это означает, что само название ценностей не содержит их качественные черты, отражающие конституционные принципы, т.е. очевидные преимущества этой системы для социального прогресса и эволюционного развития.
Более того, эти ценности существуют лишь в качестве общего каркаса, формы, которая наполняется каждый раз новым содержанием, так что уже совсем смутно понимаешь, зачем были придуманы эти институты, настолько их содержание не привязано к целям их создания. Да и цели эти неясны. Особенно этим отличается концепция разделения властей. Разделение субъектов властных полномочий ("ветвей" власти) на законодательную, исполнительную и судебную власть основано на их функциональных обязанностях. В остальном власть едина, что подтверждается практикой их существования и неоднократным подтверждением их единства в защиту национальных интересов или обеспечения гармоничного развития общества. В нашей стране такое публичное признание происходило и в поздний советский период развитого социалистического общества, и совсем недавно перед лицом иностранных санкций со стороны недружественных государств.
При этом независимость судебной системы сильно не изменилась с тех времен, когда Министерство юстиции СССР осуществляло финансовое и кадровое обеспечение судебной системы. Судебная корпорация остается закрытой системой, тесно срощенной с правоохранительными ведомствами на кадровой и функциональной основе (борьба с преступностью), членство в которой основано на смеси двух противоречивых ингредиентов: лояльности и профессионализма. В итоге никто не выигрывает, зато проигрывают независимость и профессионализм, основанные на идее защиты нарушенных конституционных прав и свобод. Положения Закона РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации" не только зловеще повторяют два раза название страны в официальном наименовании Закона, но и держат судей фактически в рабстве. Они не могут, как в Голландии, поехать поработать в другой суд и обменяться опытом с местными коллегами; их совещания секретны, в отличие от Швейцарии; в нарушение общего принципа о несменяемости судей они не могут переехать с семьей в другой регион и перейти работать без того, чтобы быть отправленным в отставку и заново пройти процедуру назначения. И вот тут включается лояльность. Судья может не быть назначен на должность судьи в другом суде, если его лояльность под сомнением (а такое случается в большинстве случаев, когда включается независимость) или имеется более лояльный (или менее проверенный в этом смысле) кандидат. Процедура назначения судей непрозрачна, и она не предполагает наличие двух или более равноценных кандидатов. При этом нельзя не отметить, что в судебной системе работает немало профессионалов, хорошо понимающих задачи судебной системы в демократическом обществе.
Умение разрешать споры отличает судебную власть от других ветвей, но судьи не вмешиваются в политические разногласия и не заставляют депутатов или Правительство (как инициатора законопроектов) лучше работать с помощью системы конституционного контроля. То есть Конституционный Суд РФ существует, но многие недовольны тем, что он функционирует недостаточно эффективно в направлении защиты основных прав и свобод. Можно констатировать, что за редкими исключениями отсутствует взаимодействие властей, отражающее результаты работы судебной власти в лице высших судебных инстанций, хотя история Конституционного Суда РФ имеет немало интересных страниц успеха, т.е. восприятия и развития законодателем правовых позиций Конституционного Суда РФ, например, в сфере налоговой реформы, корпоративных отношений или обязательности исполнения судебных актов. Однако в целом в Федеральном Собрании РФ отсутствует системная работа над совершенствованием законодательства на основе правовых позиций Конституционного Суда РФ.
Данные рассуждения нельзя назвать полными, но все же создается общее впечатление, что формальное выведение судебной системы из предмета ведения Министерства юстиции само по себе не сделало суд более независимым от власти по сравнению с поздним советским периодом. Возможно, он стал даже более зависимым в связи с обострением политической борьбы за власть и влияние. Особую озабоченность вызывает принятие в 2020 г. положения Конституции РФ (п. "л" ч. 1 ст. 102) о прекращении Советом Федерации полномочий судей всех уровней кроме судов первой инстанции. Данная норма содержит определенные основания ("совершение поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий") и пока не применялась на практике. Общий принцип о несменяемости судей указывает на то, что прекращение полномочий судей должно осуществляться независимым органом, свободным от чрезмерного политического влияния со стороны представителей исполнительной или законодательной власти <5>. Данная статья Конституции РФ не допускает обжалования такого решения, что нарушает Основные принципы независимости судебных органов, одобренные Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН N 40/146 от 13 декабря 1985 г., согласно которым решения об отстранении от должности или увольнении должны быть предметом независимой проверки.
--------------------------------
<5> См.: Всемирная хартия судьи Международной ассоциации судей в редакции 2017 года. URL: https://www.unodc.org/res/ji/import/international_standards/the_universal_charter_of_the_judge/universal_charter_2017_russian.pdf.

Соблюдение внешних признаков как фактор стабильности

Это означает, что институты конституционного права сами по себе достаточно стабильны, хотя и далеки от совершенства. Смиряться с этим не надо. Напротив, надо делать все возможное для улучшения ситуации. Но как это сделать, если мы не понимаем тех факторов, которые удерживают институт в нормативном состоянии.
Считается, что концепция разделения властей направлена на то, чтобы препятствовать узурпации власти или созданию тирании, но она никогда не содержала эффективных механизмов для этого <6>. И власть захватывалась, когда это было кому-нибудь необходимо. Несмотря на то, что смысл концепции разделения властей всегда оставался непонятен, всегда придавалось особое значение формальному соблюдению этого принципа для поддержания его нормативного состояния. Эта традиция, видимо, имеет свои корни в Древнем Китае, где Конфуций считал, что соблюдение церемоний является главным условием для поддержания стабильности государства.
--------------------------------
<6> Hyre J. The United Kingdom's Declaration of Judicial Independence: Creating a Supreme Court to Secure Individual Rights Under the Individual Rights Under the Human Rights Act of 1998 // Fordham Law Review. 2004. Vol. 73. Iss. 1.

Конституционный обычай избираться Президентом США не более двух сроков возник не в результате долгих дебатов о правовых средствах недопущения тирании, а просто в результате ухода на покой первого Президента Джорджа Вашингтона по состоянию здоровья. Хотя представители демократов в ходе проведения Филадельфийского конвента отмечали необходимость ограничения переизбрания в должности одного лица, препятствуя тем самым трансформации президентской власти в монархическую. Однако уже в середине XX в. Президенты США от Демократической партии Франклин Делано Рузвельт и Гарри Трумэн выдвигали свою кандидатуру и избирались больше двух раз, не соблюдая никаких ограничений. Остановить демократов стало возможным лишь благодаря победе консерваторов в обеих палатах Конгресса, что позволило принять двадцать вторую поправку к Конституции США. Демократы во главе с президентом Трумэном бросили все силы на то, чтобы препятствовать реализации инициативы консерваторов, но им это не удалось <7>. Заметим, что эта поправка была принята лишь в 1951 г., т.е. по прошествии почти 200-летней истории конституционализма в Америке. За все эти годы не произошло ни одного конституционного кризиса, который был бы связан с захватом или узурпацией власти, не было замечено никаких признаков деспотии или тоталитаризма. Принятие поправки было вызвано скорее желанием одной политической партии устранить преимущество, которое имелось на тот момент у другой партии. То есть поправка является результатом политической борьбы, а не защитой конституционных принципов.
--------------------------------
<7> Барциц И. Шесть очерков о конституции. М.: Дело, 2022. С. 16 - 99.

Другой формальный признак мы наблюдаем на примере сосредоточения всех полномочий (судебных, исполнительных и законодательных) в руках легислатур штатов в конце XVIII в., что Томас Джефферсон определял как деспотическое правление: "Не будет никакого облегчения, что эти полномочия будут осуществляться множеством рук, а не одной единственной". Эта ситуация сложилась в связи с принятием британской идеи о верховенстве парламента. Считается, что американцы отказались от нее, в отличие от британцев, и предпочли систему сдержек и противовесов <8>. Однако причина заключается в том, что местные легислатуры, не имея достаточно опыта, плохо справлялись с задачами государственного управления. Обозначения внешнего признака деспотизма ("концентрация всех полномочий в одних и тех же руках") оказалось недостаточно для того, чтобы это привело к массовому нарушению основных прав и свобод человека, но достаточно для того, чтобы разделение властей было реализовано через отдельные публичные органы власти.
--------------------------------
<8> Мишин А.А. Принцип разделения властей в конституционном механизме США. М., 1984. С. 15 - 50.

В нашей стране Президент России обладает полномочиями, которые влияют на все три ветви власти. Он назначает судей, он инициирует законопроекты по важнейшим вопросам, он руководит деятельностью Правительства. Однако эти полномочия означают не концентрацию всей власти, а способы взаимодействия главы государства с другими ветвями власти или наделение их полномочиями, как в случае с назначением судей. При этом он является гарантом Конституции РФ и, значит, может координировать усилия всех властей в этом направлении.
Нами уже было упомянуто о проблемах с реализацией идеи о верховенстве парламента в США. Несмотря на трудности и создание системы сдержек и противовесов, идея верховенства парламента процветает в США, даже в ущерб другим ветвям власти, особенно это касается умаления значения судебной власти <9>. Теперь обратимся к примеру Великобритании, где совмещение должностей было обычным делом на всех уровнях власти, включая Верховный суд, судьи которого многие века являлись одновременно членами верхней палаты парламента. Это продолжалось вплоть до вмешательства Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) и повлекло за собой серию реформ, завершившихся отделением Верховного суда в самостоятельный институт в 2005 г. после принятия Акта о конституционной реформе <10>. Реформа требовала удалить лордов, занимавшихся рассмотрением жалоб на решения судов (law lords), из палаты лордов, создания Верховного суда, прекращения роли лорда-канцлера по назначению судей и создания независимой комиссии для назначения судей. Интересно, что реформа была инициирована лейбористским правительством в 2003 г. без привязки к борьбе с деспотизмом, а по более современным мотивам - обеспечить независимость и беспристрастность судебной власти.
--------------------------------
<9> Дедов Д.И. Изменение границ избирательных округов в доктрине разделения властей в США // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2023. N 2. С. 148 - 163.
<10> Department for Constitutional Affairs, Constitutional Reform: A Supreme Court for the United Kingdom. URL: www.dca.gov.uk/consult/supremecourt (July 2003).

Поводом к реформе послужили жалобы в ЕСПЧ и, в частности, принятое Постановление по делу McGonnell v. the United Kingdom (no. 28488/95, ECHR 2000). В этом деле было установлено, что в большей части британской судебной системы разделение властей отсутствовало, что привело к нарушению ст. 6 Европейской конвенции. Об этом свидетельствовали совмещения полномочий официальными должностными лицами, осуществлявшими функции высшего судебного органа страны, который тогда назывался Апелляционным комитетом палаты лордов во главе с лордом-канцлером. Например, лорд-канцлер (Lord Chancellor) имел исполнительные, законодательные и судебные обязанности, в то время как остальные лорды апелляции (Lords of Appeal in Ordinary) имели одновременно судебные и законодательные обязанности. Мало того, главный судебный чиновник, который участвовал в рассмотрении этого дела (бейлиф, он же судебный пристав), был не только старшим членом судебной власти, но и старшим членом законодательного органа (председательствующим совещательных заседаний) и, кроме того, старшим членом исполнительной власти - в качестве номинального главы администрации, председательствующего в ряде важных комитетов. Такое совмещение законодательных и исполнительных функций ЕСПЧ признал "несовместимым с требуемой видимостью независимости и беспристрастности для судьи".
ЕСПЧ для таких случаев выработал требование об объективной беспристрастности суда с институциональной точки зрения. Этот критерий позволяет определить, существуют ли помимо поведения судьи поддающиеся установлению обстоятельства осуществления судебных полномочий, которые могут вызвать сомнения в его беспристрастности. Применительно к органу, заседающему в качестве коллегии судей (bench), это означает определение того, существуют ли поддающиеся установлению факты, помимо личного поведения кого-либо из членов этого органа, которые могут вызвать сомнения в беспристрастности самого органа. Это означает, что при решении вопроса о том, есть ли в конкретном деле законные основания опасаться того, что конкретному судье или органу, заседающему в качестве коллегии, не хватает беспристрастности, позиция отдельного судьи является важной, но не решающей. Решающим является то, можно ли считать этот страх со стороны внешнего наблюдателя объективно оправданным.
В этом отношении даже видимость процедуры осуществления правосудия может иметь определенное значение, или, другими словами, правосудие должно не только свершиться, но и должно демонстрировать внешне, что оно совершается. На карту поставлено доверие, которое суды в демократическом обществе должны внушать обществу. При определении объективного обоснования опасений заявителя могут быть приняты во внимание такие факторы, как двойственная роль судьи в судебном разбирательстве, время, прошедшее между двумя различными функциями, в которых он участвовал, и степень, в которой он был вовлечен в разбирательство. Вот такие достаточно сложные требования об объективности независимости были сформулированы в деле McGonnell, которое стало знаковым для развития британской судебной системы. Несмотря на сложность, в критерии объективности также сделан акцент на формальных и внешних условиях соблюдения принципа разделения властей.

Внутреннее содержание как стимул к развитию института

И все же благодаря конституционной реформе 2003 - 2005 гг. Великобритания получила не только отделенный от палаты лордов Верховный суд, но и возможность осуществления конституционного контроля над Парламентом со стороны Верховного суда впервые за многовековую историю существования этого института, начиная, страшно сказать, с XIV в. Это случилось благодаря принятому в 1998 г. Акту о правах человека, в котором были определены принципы взаимодействия между нормами Европейской конвенции в рамках их толкования ЕСПЧ и реализацией этих норм, а значит и практики ЕСПЧ в решениях британских судов. Кроме внешней независимости Верховный суд обрел и новые функции оценивать акты Парламента с точки зрения защиты основных прав и свобод. Делаем вывод о наличии у Верховного суда Великобритании функции конституционного контроля на том основании, что основные права и свободы относятся к сфере конституционного права и, как правило, являются частью писаной Конституции, хотя такой внешний признак, как толкование норм Конституции, при этом неизбежно отсутствует в связи с отсутствием самой писаной Конституции в Великобритании. Но это не означает, конечно, что в Великобритании отсутствует конституционное право <11>.
--------------------------------
<11> Blackstone W. Commentaries on the laws of England. Book the first. Oxford, 1765. Автор сделал следующее посвящение этой книги, которая считается одним из первых источников по конституционному праву Англии: "To the queen's most excellent majesty, the following view of the laws and constitution of England, the improvement and protection of which have distinguished the reign of her majesty's royal consort, is, with all gratitude and humility, most respectfully inscribed by her dutiful and most obedient servant, "William Blackstone" ("Ее Величеству Королеве представляю нижеследующий взгляд на законы и Конституцию Англии, совершенствование и защита которых отличали правление королевского супруга Ее Величества, со всей благодарностью и смирением, с глубочайшей почтительностью начертан ее послушным и покорнейшим слугой Уильямом Блэкстоуном").

Полномочия Верховного суда можно назвать ограниченными, ведь формально реформа не посягала на привилегии и верховенство Парламента. Верховный суд дает заключения рекомендательного характера, которые Парламент должен рассмотреть и принять решение о внесении изменений в закон или мотивированно отклонить предложение Верховного суда. Этот пример уважительного отношения к рекомендации (как полезное изобретение теоретиков права) имеет очень хорошую тенденцию развития и распространения на многие области права. Эта полезность и эффективность данного метода основаны на принципе "если не применяешь, то объясни, почему". Таким образом, рекомендация приобретает почти обязательный характер в условиях, когда отношения субординации и властного принуждения невозможны в отношениях между равными субъектами. Поэтому эти полномочия можно назвать разумными с точки зрения взаимодействия законодательной и судебной ветвей власти. Эти ветви равны и независимы, но верховенство Парламента подтверждается формально рекомендательным характером заключений Верховного суда.
Также следует отметить, что, представляя свою конституционную реформу в Парламенте, лейбористы специально отмечали отсутствие конституционного кризиса на тот момент ("лучшее время для реформ и улучшений возникает не во время кризиса, а с позиции силы и стабильности"). Докладчик Лорд Фальконер описал причины реформы: "Я думаю, что мы здесь, в Великобритании, можем высоко поднять голову в отношении британской системы правосудия. Это хорошо. Это работает. Но то, что это хорошо и работает, не означает, что мы не должны стремиться к ее улучшению" <12>. Однако, учитывая многочисленные постановления ЕСПЧ, принятые на тот момент, о нарушении ст. 6 Европейской конвенции в связи с совмещением функций судебной, законодательной и исполнительной власти, можно оценивать как отставание британской системы от других стран по такому формальному признаку. Несмотря на то, что система органов власти сложилась давно, современные реалии требовали ее обновления.
--------------------------------
<12> Lord Falconer of Thoroton, Speech to Law Society Council (Dec. 17, 2003). URL: http://www.dca.gov.uk/speeches/2003/lcl71203.htm.

Возникает вопрос, почему институт конституционного контроля не был применен раньше, зачем надо было ждать присоединения к Европейской конвенции и принятия Акта о правах человека. Очевидно, что такие взаимоотношения между Верховным судом и Парламентом не укладывались в абстрактное и идеальное представление об этих институтах. Система изменилась, реформа проведена, но ее практическая реализация очень далека от задуманного. Верховный суд Объединенного Королевства следит скорее не за Парламентом, а за ЕСПЧ, часто критикуя его практику, следуя за ней, но не пытаясь ее опередить, т.е. сделать что-то самостоятельно. Так, лорд Ирвин вслед за другими лордами отметил, что Верховный суд не должен расширять сферу применения Конвенции дальше, чем это делает Страсбургский суд <13>.
--------------------------------
<13> Sales P. Strasbourg Jurisprudence and the Human Rights Act: A Response to Lord Irvine // Public Law. 2012. Iss. 2. P. 253 - 267.

Надо отметить еще один важный стимул для проведения конституционной реформы - использование подходящего момента для укрепления политических позиций лейбористской партии, которая в тот момент находилась у власти и должна была продемонстрировать лидерские амбиции в политической жизни Великобритании. Это было частью стратегии британской лейбористской партии, которая с середины 1990-х годов начала позиционироваться по-новому и называть себя Новыми лейбористами, чтобы отразить значительный сдвиг политики от левых к центристским, что принесло партии широкий политический успех.

Заключение

Эволюция представляет собой развитие организма, в ходе которого природа пробует разные функции, и не все они подтверждают на практике свою необходимость и оказываются лишними. Развитие конституционных институтов в социальной сфере происходит по тем же законам. Практика всегда идет впереди теории <14>, и практика существования органов публичной власти показывает, что они могут быть организованы лучше или хуже в зависимости от соотношения сил, а также что теория во многих случаях вообще отсутствует. При этом практическая реализация концепции разделения властей парадоксальным образом исходит не столько из внутреннего содержания, отталкиваясь от функциональных различий публичных институтов и их роли в обществе, сколько руководствуясь внешними признаками. При этом общие принципы их деятельности, взаимного влияния и взаимного сдерживания остаются за пределами практического и теоретического осмысления в ходе политической борьбы за власть. О принципах вспоминают лишь во времена кризисов. Поэтому развитие и эволюция происходят нелинейно, что обусловлено хаотичной и конъюнктурной борьбой за власть. Формулируя философско-правовое учение о политических партиях, Густав Радбрух отметил, что "в дебрях продолжающегося процесса партийного размежевания мелких партий никакой светильник не укажет верного пути" <15>.
--------------------------------
<14> Троицкая А.А. Воинствующая демократия и запрет политических партий: практика впереди теории? // Конституционное и муниципальное право. 2015. N 9. С. 54 - 62.
<15> Радбрух Г. Философия права. М.: Международные отношения, 2004. С. 85.

Литература

1. Барциц И. Шесть очерков о конституции / И. Барциц. Москва: Дело, 2022. 485 с.
2. Дедов Д.И. Изменение границ избирательных округов в доктрине разделения властей в США / Д.И. Дедов // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2023. N 2. С. 148 - 163.
3. Мишин А.А. Принцип разделения властей в конституционном механизме США / А.А. Мишин. Москва: Наука, 1984. 190 с.
4. Радбрух Г. Философия права / Г. Радбрух; перевод с немецкого Ю.М. Юмашева. Москва: Международные отношения, 2004. 238 с.
5. Троицкая А.А. Воинствующая демократия и запрет политических партий: практика впереди теории? / А.А. Троицкая // Конституционное и муниципальное право. 2015. N 9. С. 54 - 62.
6. Шайо А. Самоограничение власти, краткий курс конституционализма / А. Шайо; перевод с венгерского А.П. Гуськовой. Москва: Юрист, 2001. 292 с.

References

1. Blackstone W. Commentaries on the laws of England. Book the first / W. Blackstone. Oxford, 1765.
2. Chemerinsky E. Constitutional Law: Principles and Policies / E. Chemerinsky. Third edition. New York: Aspen Publishers, 2006. 1328 p.
3. Hyre J. The United Kingdom's Declaration of Judicial Independence: Creating a Supreme Court to Secure Individual Rights Under the Individual Rights Under the Human Rights Act of 1998 / J. Hyre // Fordham Law Review. 2004. Vol. 73. Iss. 1. P. 423 - 473.
4. Sales P. Strasbourg Jurisprudence and the Human Rights Act: A Response to Lord Irvine / P. Sales // Public Law. 2012. Iss. 2. P. 253 - 267.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Конституционное право России, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ