Народный суд после войны (воспоминания ленинградского судьи). Статьи по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

НАРОДНЫЙ СУД ПОСЛЕ ВОЙНЫ (ВОСПОМИНАНИЯ ЛЕНИНГРАДСКОГО СУДЬИ)

Г.А. ЛЕВИЦКИЙ

В середине октября 1945 г., после демобилизации из Красной Армии, я вернулся в родной Ленинград. После устройства домашних дел я обратился в управление Министерства юстиции РСФСР по Ленинграду. Меня принял начальник управления Г.М. Аверин. Убедившись в том, что я имею высшее юридическое образование, и услышав, что я некоторое время служил в военных трибуналах, он по согласованию с руководством Смольнинского района в декабре 1945 г. назначил меня народным судьей 5-го участка Смольнинского районного народного суда, который разместился в доме N 2 по улице Моисеенко, где помещались 1 - 4-й участки этого суда.
Главными достопримечательностями на "моем" участке были Главная водопроводная станция, знаменитый Таврический дворец, музей А.В. Суворова, Таврический цветочный питомник. Но бесчисленное количество людей привлекали другие "достопримечательности". Какие? Об этом читатель прочтет чуть ниже.
В утренние часы моя работа заключалась в предусмотренной законом подготовке гражданских и уголовных дел к слушанию в судебном заседании. Ежедневно утром или вечером два часа занимал прием граждан.
Запомнился мне пришедший на прием Герой Советского Союза полковник Ф.М. Зинченко - командир полка, в котором служили сержанты Михаил Егоров и Мелитон Кантария, 4 мая 1945 г. водрузившие Знамя Победы на куполе германского рейхстага в Берлине. С Ф.М. Зинченко читатель еще встретится в конце этого очерка.
Однажды на прием пришел вернувшийся из эвакуации гражданин с исковым заявлением о выселении из принадлежавшей ему квартиры гражданина А.И. Райкина. На мой вопрос, не артист ли Райкин с семьей проживает в его квартире, истец с понурым видом, показывавшим, что на удовлетворение его иска он не рассчитывает, ответил: "Да, мою квартиру занимает артист Райкин".
Исковое заявление не полностью отвечало предусмотренным законом требованиям. Поэтому я предложил истцу к определенному сроку представить дополнительные доказательства его права на спорную площадь, а для правильного разрешения данного дела решил вызвать в суд ответчика и выяснить, какие доводы он выдвинет в защиту.
Не просто желание увидеть знаменитого артиста вызвало это решение - мною двигал интерес к тому, как он воспримет вызов в суд и как поведет себя на приеме.
О вызове Райкина в суд прослышали работники всех участков и все, кто мог, ожидали его прихода. Помню, как влетела в совещательную комнату секретарь заседания и объявила: "Райкин идет!" Точно в назначенное время скромно одетый артист появился передо мной. Ознакомившись с исковым заявлением, он не пустился, как это нередко бывало в подобных случаях, в многословные объяснения, а сказал, что его квартира во время блокады была повреждена и что квартиру истца он занял на законном основании. Мне запомнились его слова, сказанные под конец нашей беседы: "Если вы меня выселите, то мне придется переехать в Москву".
В назначенный срок истец в суд не явился, и его исковое заявление, как полагалось по закону, было отправлено в архив. Очевидно, этот спор завершился соглашением сторон.
Запомнился приход для получения консультации по имущественному спору с родственниками семейной четы. Муж назвал себя режиссером драматического театра (в 1954 г. ему было присвоено звание народного артиста СССР), жена являлась актрисой в его театре. После рассказа о содержании спора и моего разъяснения о порядке его разрешения посетители поблагодарили за консультацию и собрались уходить. И вдруг я услышал вопрос: "Товарищ судья, вы женаты?" На отрицательный ответ я услышал слова: "У меня есть незамужняя дочь, она отличается прекрасными качествами..." Заметив, что услышанное не вызвало у меня интереса, посетители попрощались и ушли. Снова в суде они не появлялись.
Как-то ко мне за советом по трудовому вопросу обратилась сотрудница Таврического цветочного питомника. Ее поразил убогий вид моей совещательной комнаты, и через несколько дней она принесла горшочек живых цветов. Увидев их, большинство посетителей в первый момент буквально теряли дар речи: цветы в суде, а прошел всего лишь год, как отгремели залпы салюта Победы. В этих цветах, я был убежден, люди видели символ возврата к нормальной человеческой жизни.
Побывала у меня на приеме особа, до сих пор не забытая. Это была женщина средних лет, с изможденным лицом, очень бедно одетая. Едва присев к столу, она протянула завернутый в газету сверток. Развернув его, я увидел несколько пачек папирос и, ни слова не говоря, вызвал секретаря судебного заседания и, вернув взяткодательнице ее подношение, велел выпроводить ее на улицу.
Главными "достопримечательностями", находившимися на "моем" участке, были Некрасовский (теперь Мальцевский) рынок и барахолка. Их постоянно посещало огромное количество людей. Кто только здесь не был! Здесь были продавцы и покупатели продуктов питания, домашних вещей, просто праздношатающиеся. Барахолка была центром притяжения пьяниц, проституток, спекулянтов, воров и мошенников, продавцов и скупщиков краденого и других преступников, которых отлавливали работники милиции.
С окончанием приема граждан приходило время судебного заседания для рассмотрения уголовных дел, прежде всего о нарушении паспортных правил. Закон (ст. 192 ч. 2 УК РСФСР 1926 г.) предусматривал, что проживание в местности, где введена паспортная система (а Ленинград относился к этим местностям), лиц, не имеющих паспорта или временного удостоверения и подвергшихся уже административному взысканию за указанное нарушение, влечет лишение свободы на срок до двух лет.
После отбытия наказания эти правонарушители часто снова возвращались в Ленинград и вели прежний образ жизни. Их быстро задерживали и после повторного нарушения подписки о выезде из Ленинграда привлекали к уголовной ответственности. В этой связи мне на память пришел случай, когда очередной нарушитель паспортных правил, введенный конвоем в зал судебного заседания, улыбаясь, громко воскликнул: "Здравствуйте, гражданин судья, я отсидел назначенный год и теперь снова здесь". Мне подумалось, что эта встреча доставила ему удовольствие, но на этот раз она обернулась не годом, а уже двумя годами лишения свободы.
Суд рассматривал немало дел, по которым проходили воры разных специальностей: "писаки", совершавшие кражи путем разрезания бритвой карманов, сумок, авосек и т.п.; "ширмачи", закрывающие руки "ширмой" - полами своей одежды с тем, чтобы незаметно запустить свои руки в чужие сумки, портфели и т.п.; не обходилось без "щипачей", орудовавших голыми руками, но не в одиночку, а группами в два-три человека.
В суд поступали дела на домушников, совершавших кражи имущества граждан из их жилища, проникая в него путем взлома замков, подбора ключей, выставления оконных стекол, через форточки или балкон.
Запомнилось мне дело вора, промышлявшего кражей белья, развешенного гражданами для просушки на чердаке своего дома. Запомнилось потому, что подсудимый, признавший свою вину, в своем последнем слове перед вынесением приговора обратился к суду с просьбой не приставлять ему рога. У части собравшейся публики эта просьба вызвала недоумение, а у другой - громкий смех. На воровском жаргоне "приставлять рога" означало назначить подсудимому в качестве дополнительного наказания лишение права проживания в Москве, Ленинграде и других областных городах на срок до пяти лет. За совершенное преступление могло быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок не более одного года, поэтому для подсудимого запрещение проживания в столице и крупных городах представлялось более тяжким наказанием, тем более что самовольное возвращение в такие города для проживания могло повлечь наказание в виде лишения свободы на один год или ссылку, т.е. поселение в определенной местности на тот же срок. Суд не внял просьбе чердачника и приговорил его к году лишения свободы и к нему добавил пять лет высылки.
Барахолка постоянно привлекала мошенников разных специальностей: картежных шулеров, наперсточников, кукольников, которые за купленные у граждан вещи расплачивались специально изготовленными куклами. Так, по делу о мошенничестве, поступившему в суд, проходил такой кукольник. По словам потерпевшей пожилой женщины, она, очень нуждаясь, решила продать свою последнюю хорошую вещь - демисезонное пальто, для чего отправилась на барахолку. Почти сразу к ней подошел мужчина и, узнав, что пальто продается, назвал свою цену. Поторговавшись, она согласилась с предложением покупателя и передала ему пальто, а, получив пачку денег, направилась домой. Сделав несколько шагов, она решила внимательнее посчитать полученные деньги. Нетрудно себе представить ее потрясение, когда она обнаружила, что несколькими купюрами были прикрыты листы чистой бумаги, а в них вырезан прямоугольник, вместивший два спичечных коробка с засунутыми в них замусоленными папиросными окурками. Женщина бросилась обратно на барахолку и первому попавшемуся на глаза милиционеру рассказала о случившемся. К поискам преступника присоединился сотрудник уголовного розыска. В толпе хозяйка пальто заметила мошенника, и он был задержан и судом сурово наказан.
Война и послевоенные трудности породили всплеск спекуляции. В суд поступало множество дел по обвинению в этом преступлении. Послевоенную человеческую нужду широко использовали такие паразитические элементы, как спекулянты, скупавшие и перепродававшие с целью наживы продукты сельского хозяйства и предметы массового потребления. Как-то перед судом предстал матерый спекулянт, превративший скупку и перепродажу разных товаров в свое постоянное занятие, оно принесло ему за несколько месяцев наживу на сумму полтораста тысяч рублей. Этот спекулянт курсировал по подложным командировочным удостоверениям между Москвой, Ленинградом, Ростовом и Львовом. Так, скупив партию различных товаров на рынке и барахолке в Ленинграде, он перепродавал ее по тройной цене во Львове. Скупив здесь партию промтоваров местного производства, он перепродавал их на рынках в Москве. Путешествия спекулянта закончились в Ленинграде. Количество и ассортимент изъятых у него товаров настолько превышали нормальное обеспечение членов его семьи, что виновность подсудимого в спекуляции не вызывали сомнений. Поэтому злостный спекулянт был приговорен к десяти годам лишения свободы, с запрещением после отбытия наказания проживать в крупных городах сроком на пять лет.
Народному суду очень часто приходилось рассматривать дела частного обвинения о нанесении ударов, побоев и иных насильственных действиях с причинением физической боли.
Запомнилось не совсем обычное дело. Потерпевшая женщина преклонных лет рассказала суду, как подсудимая, въехав в их коммунальную квартиру, желая выжить ее из занимаемой комнаты, постоянно вызывала ссоры и затевала скандалы, а недавно набросилась на нее с кулаками, нанесла побои и, схватив за волосы, стала таскать по коридору. Подойдя к столу суда, потерпевшая протянула большой конверт и попросила вытряхнуть то, что в нем находилось. Выполнив эту просьбу, я и народные заседатели оторопели от неожиданности: перед нами оказалась большая прядь женских волос с запекшейся кровью на корнях. После этого я с трудом повторил высказанное в начале слушания дела предложение о примирении потерпевшей с подсудимой, хотя последняя уверяла суд в горячем желании помириться с потерпевшей. За совершенные преступления подсудимая была осуждена на шесть месяцев исправительно-трудовых работ на общих основаниях с удержанием из зарплаты 25% и отбыванием наказания в учреждениях, находящихся в ведении органов НКВД.
В криминогенном отношении "мой" участок оказался благополучным: ни одного дела о серьезных преступлениях против личности и имущественных (если не считать мошенничества, раскрытого по горячим следам) прав в суд не поступило.
С окончанием войны эвакуированные ленинградцы стали возвращаться домой. Но эхо войны еще витало над городом. И многие граждане, желая войти в свою комнату или квартиру, обнаруживали, что они заняты жильцами, в них ранее не жившими. Это бывали люди из пригородов Ленинграда, покинувших их в связи с приближением врага, граждане, жилье которых было разрушено, повреждено или разобрано на дрова и т.п.
В случае вынесения решения о возвращении спорной площади старому владельцу выселяемому предлагалось поселиться на его прежней площади, а если она для жилья была непригодна, суд обязывал жилищные органы обеспечить его жильем.
Ловкачи, самовольно поселявшиеся в пустующих комнатах и квартирах, подлежали выселению в административном порядке с санкции прокурора.
Не меньшее, а порой даже большее время занимало у суда рассмотрение исков граждан о возвращении принадлежавшего им имущества, помимо их воли оказавшегося во владении и пользовании дальних родственников, соседей по квартире, дому, работников домоуправлений и других посторонних лиц, узнавших о том, что там-то можно взять какое-то имущество. В большинстве случаев оказавшееся у них имущество они возвращали. Но так было не всегда.
Например, вернувшаяся в 1946 г. в Ленинград гражданка Б. обнаружила, что оставленные ею перед эвакуацией обстановка и домашние вещи, оцененные по описи на сумму в 45 тыс. руб., исчезли.
Следствием было установлено, что некто Балук, назначенный на должность управдома, приняв на хранение имущество гражданки Б., стал его распродавать, а полученные деньги расходовать на пьянство. Уголовное дело Балука по обвинению в систематическом злоупотреблении служебным положением из корыстных побуждений было рассмотрено судом, и он был осужден к лишению свободы на срок десять лет.
Восьмого июля 1944 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ "О порядке судебного разбирательства и разрешения дел о расторжении брака".
Указ установил, что эти дела рассматриваются народными судами, на которые возлагается задача примирить стороны (заявителя, желающего расторгнуть брак, и другую сторону). В том случае, если примирение не достигалось, дело подлежало передаче в вышестоящий суд (областной, Московский, Ленинградский городской) для рассмотрения и вынесения решения о разводе или отказе в нем.
Заявлений с просьбой о разводе поступало много. Их авторами были, как правило, мужчины среднего и старшего возраста. Выслушивая в судебном заседании объяснения заявителя и его жены, показания свидетелей, обозревая документы, суд пытался выяснить мотивы, по которым заявитель желал получить развод. Говорилось об утрате чувства любви или даже привязанности, называлось часто несходство характеров. Когда это несходство объявлялось главной причиной желания получить развод заявителем, находившимся 20 - 30 и более лет в браке, этот довод суду представлялся попыткой утаить действительные мотивы.
Рассмотрение этих дел требовало много времени и крепких нервов - народными заседателями и мною двигало желание добиться примирения сторон и сохранения семьи. Мы не скрывали, на чьей мы стороне, чье поведение осуждаем. Видя слезы на глазах ставшей ненужной жены, слыша ее рыдания, народные заседатели и я старались не поддаваться эмоциям, сохранять спокойствие и выдержку.
Надо признать, что примирить стороны суду ни разу не удалось. Представлялось показательным поведение заявителей: едва выслушав определение суда о передаче дела в Ленинградский городской суд, не дождавшись перерыва, они, потупив глаза, покидали зал судебного заседания.
Не удалось примирить с женой и полковника Ф.М. Зинченко, хотя я и народные заседатели не пожалели времени на то, чтобы добиться мира между ними. Я предполагаю, что между ними была достигнута договоренность, потому что она никак не реагировала на его заявление в случае развода связать свою жизнь с другой женщиной. Поскольку примирение не состоялось, его дело, как и все подобные дела, было направлено в Ленинградский городской суд. Какое решение он принял, мне неизвестно.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ