Возникновение проблемы злоупотребления правом в древнеримской цивилистике. Статьи по предмету Теория государства и права

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Теория государства и права. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ В ДРЕВНЕРИМСКОЙ ЦИВИЛИСТИКЕ

А.В. ВОЛКОВ

Определение и установление "внутренних" пределов осуществления субъективного гражданского права - одна из наиболее запутанных, сложных для понимания и разрешения правовых проблем. В этом механизме установления юридических границ ярко выражена основная цель права - предоставить обществу средство для цивилизованного разрешения возникающих противоречий и конфликтов.
Определяя с помощью комплекса юридических средств для субъектов права стандартные внешние границы ("столбики"), переход за которые начинает затрагивать конкретные субъективные права других участников правоотношений, законодатели всегда пытались воплотить одну из ярких правовых идей, лежащих у истоков законотворчества: право само не должно быть орудием для бесправия.
Исследование любых правовых проблем традиционно начинается с источников римского права, которое, безусловно, сыграло беспримерную роль в истории гражданского права всей Европы.
В римском праве в большинстве случаев, как пишется во всех исследованиях, действовал принцип: qui jure suo utitur neminem laedit - никого не обижает тот, кто пользуется своим правом <1>. Другими словами, согласно первоначальному римскому правилу, тот, кто осуществлял свое право, - не отвечал за вред, приносимый при этом окружающим. Но в этом же правиле делалась многозначительная оговорка: summum ius - summa injuzia, доведенное до конца право есть высшая несправедливость. Право, доведенное в своем формальном смысле до абсурда, не являлось уже таковым, ибо право, по словам Ульпиана, получило свое название от "правосудия" (iustitia), право есть наука о добром и справедливом <2>. Другой римский юрист Цельс предусмотрительно не раз высказывался в дигестах о том, что "знать законы - значит воспринять не их слова, но их содержание и значение" <3>.
--------------------------------
<1> См.: Доманжо В. Ответственность за вред, причиненный путем злоупотребления правом // Ученые записки Казанского Императорского университета. Кн. V. Казань, 1913. С. 1.
<2> Памятники римского права: Законы XXI таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997. С. 157.
<3> Там же. С. 167.

Необходимо заметить, что Древний Рим в ранний период представлял собой небольшое государство, замкнутое, но постоянно воюющее, пропитанное духом национальной исключительности, с несложным общественным и хозяйственным строем. Римское право в этих условиях представляло собой примитивную правовую систему, обслуживающую войны и натуральное хозяйство. Каждый негражданин Рима приравнивался к врагу и зачислялся в рабы (рабом первоначально был умерший - тот, к примеру, кого убивали в схватке с врагами; раб - это враг). Раб по римскому праву признавался "говорящей" вещью и отличался от остальных вещей только тем, что родившийся ребенок от рабыни не входил в понятие плода для потребления, а становился собственностью хозяина <4>. Однако уже в то время чрезмерное жестокое отношение к рабам без законной на то причины не одобрялось и даже могло повлечь за собой принудительную продажу рабов, поскольку, как указывалось в институции Юстиниана, "для государства выгодно, чтобы никто не злоупотреблял предоставленным ему правом" <5>.
--------------------------------
<4> Институции Юстиниана / Пер. с лат. Д. Расснера; под ред. Л.Л. Кофанова, В.А. Томсинова (серия "Памятники римского права"). М.: Зерцало, 1998. С. 93.
<5> Там же. С. 31.

В отдельности проблема злоупотребления правом впервые стала притягивать внимание римских юристов вплотную только с того момента, когда Рим превратился в огромную мировую державу. Рим в тот период стал не только центром политической жизни, но и сердцевиной мирового торгового оборота, который требовал под свое экономическое развитие насущных перемен и в римском праве. Последнее, ранее регулировавшее примитивную жизнь в маленьком римском государстве, оказалось нежизнеспособным для интернационального оборота, требовавшего свободы собственности, свободы договора, свободы завещаний, наконец индивидуальной свободы и самоопределения. Римское право в этих условиях постепенно начало впитывать в себя все здоровые новшества и начало самопреобразовываться, найдя себе законченное выражение в законах XII таблиц и институциях Гая в знаменитом своде императора Юстиниана - Cozpus Juris Civilis (529 - 533 гг.).
Уже в институции Юстиниана в титуле о праве справедливости было установлено, что "справедливость заключается в постоянной и твердой воле воздавать каждому свое". "Каждому свое" означало не только реализацию своего субъективного права, но и соизмерение его с другими правами и интересами. Умение отличать справедливое от несправедливого определялась учеными римлянами как наука права <6>.
--------------------------------
<6> Там же. С. 15.

Вместе с развитием экономики интересы римских собственников в процессе осуществления прав все чаще приходили к столкновениям, которые "писаное" право с формулярным процессом разрешить было не в состоянии. Прочность писаного старого римского права была поставлена под угрозу. Иски под формулой actions in jus, где истец опирался исключительно на цивильное право, для регулирования новых отношений становились малопригодными. Попытки их приспособить к жизненным реалиям путем софистского толкования имели мало успеха и на практике в большей степени приводили к многочисленным злоупотреблениям и беззаконию. Система права в собственном формулярном смысле связывала стороны в процессе и судью, поставленных в неуклонную от него зависимость.
Фиксированный характер предписания судье в формулярном процессе приводил к тому, что, если из указанных фактов не следовало, что ответчик должен истцу именно то, что тот от него требует, судья был обязан вынести оправдательное решение. Так, если сумма долга составляет 90, а истец в intentio затребовал 100, ответчик будет оправдан, поскольку факт не подтвердился. Судья в этом случае не мог присудить ответчику к уплате 90, которые он действительно был должен, и истец проигрывал процесс (rem perdit) как необоснованный (causa cadit). Требование большего, чем следовало по праву, - pluris petition - вело к утрате самого права, поскольку повторное вчинение иска по тому же делу не допускалось. Потребовать большего было, конечно, невозможно при неопределенной интенции (intentio incerta), когда объект предоставления не являлся количественно определенным (certa quantitas - Gai., 4,54) <7>.
--------------------------------
<7> См.: Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник. М.: НОРМА, 2000. С. 206.

Еще примером такого положения являлся некий эксцентричный эпизод, упомянутый Лабеоном в его комментарии к XII таблицам (Cell., 20, 1, 12 - 13). Так, некий Луций Вераций расхаживал по улицам Рима и давал прохожим пощечины. За ним шел раб с корзиной медных денег, который по приказу господина тут же отсчитывал пострадавшим сумму штрафа в 25 ассов, предусмотренную законом XII таблиц для таких случаев <8>.
--------------------------------
<8> Примечательно, что Гай (Gai., 3,223), сообщая о штрафе в 25 ассов по закону XII таблиц, не может удержаться от комментария: сумма считалась достаточным штрафом из-за исключительной бедности римлян в архаическую эпоху.

Эти факты злоупотреблений отражают сложившееся в тот период несоответствие между экономической и правовой ситуациями эпохи. Сумма штрафа могла показаться символической после резкого падения медных денег в цене, которое произошло в 125 г. до н.э. Правовая сторона проблемы состояла в невозможности принудить хулигана, готового отвечать на основании закона XII таблиц, подвергнуться другой судебной процедуре, в которой оценка правонарушения соответствовала бы новой денежной ситуации. Потребовать же от преторов немедленного реформирования судебного разбирательства можно было только в условиях, когда при организации процесса претор был в состоянии игнорировать форму, основанную на законе XII таблиц.
Активное правотворчество "пробного" права римского претора - вот где был найден временный выход из правового тупика многочисленных злоупотреблений.
Так в истории римского формулярного процесса появились actions in factum, которые в отличие от actions injus опирались не на цивильное право, а на известные юридические факты. В этом случае судебная защита давалась не из строго правовых соображений, а исходя из интересов "общественного мира и гражданского порядка". Претор, признавая за лицом право на иск, исходил не из нормы права, а из идеалов "разумного" права, видоизменяя тем самым действующее квиритское право. Эту же цель преследовали и многочисленные интердикты претора, которые регулировали те или иные стороны сначала общественных, а затем и частных отношений. Система преторского права постепенно стала "системой административно-регламентированного факта, которая создалась не в порядке судебной деятельности, а в порядке управления, опиралась на участие претора в юридической жизни римского народа, определяемое не принципами суда, а принципами управления" <9>.
--------------------------------
<9> См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 330.

Новые иски, построенные на принципе добросовестности - aqefio bonae fidei, позволяли, таким образом, судьям отойти от "строгого" права и принимать во внимание ссылки сторон на требование справедливости и разумности. Высказывания римских юристов, например Цельса, в том плане, что "неправильно выносить решения или давать ответ на основании какой-либо частицы закона, без рассмотрения закона в целом" <10>, имели в то время для судов силу "руководящих" разъяснений. Таким образом, формальная сторона права постепенно стала подчиняться его духу, его ценностям. Истец мог истребовать посредством такого иска не только положительный интерес по сделке, но и то, что основывалось на дополнительных соглашениях, заключенных в момент контракта или позже, а также мог указать на пороки воли при заключении контракта, не прибегая к специальным исковым возражениям (exceptio pacti, doli, metus). Такие иски защищали права в том числе из консенсуальных и реальных контрактов, права подопечного и права супруги на приданое после прекращения брака <11>.
--------------------------------
<10> Памятники римского права... С. 168.
<11> См.: Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник. М.: НОРМА, 2000. С. 203.

Таким образом, преторские иски должны были положить конец многочисленным злоупотреблениям, вызванным несовершенством архаичного квиритского права.
Под влиянием bona fides римское право вскоре стало определять свободу следующим образом: "Свобода, вследствие которой существует также название "свободные", есть естественная возможность делать то, что кому угодно, если тому не препятствует какая-либо сила или какое-либо право" <12>. Но и злоупотребление этой свободой уже отграничивалось. Так, например, если кто-либо отпускал на волю рабов, будучи несостоятельным должником, то эти действия квалифицировались как обман кредиторов с намерением освободиться от уплаты долгов <13>, а раб, соответственно, не признавался свободным. А в одном из ранних отрывков дигест мы находим интересное высказывание Цельса: "...не следует снисходить к злобе" (Д. 6.1.38). По мнению И.С. Перетерского <14>, это высказывание относилось к одному из случаев, когда собственник, продав дом, счищает с его стен картины или гипсовые украшения с целью досадить новому собственнику. Подобные действия злоупотребительного характера по римскому праву не подлежали защите.
--------------------------------
<12> Институции Юстиниана... С. 20.
<13> Там же. С. 27.
<14> См.: Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. М.: Госюриздат, 1956. С. 14.

Здравый подход законодателя при установлении правил просматривался и в отношении самого нарушителя. Те же нормы закона XII таблиц не позволяли ни отнимать, ни требовать как свою собственность украденные бревна и жерди, употребленные на постройку или для посадки виноградника, но предоставляли право на иск в двойном размере стоимости этих материалов против того, кто обвинялся в их использовании <15>.
--------------------------------
<15> Институции Юстиниана... С. 89.

В попытке ограничить ростовщичество впервые XII таблицами было поставлено, чтобы "никто не брал более одного процента в месяц, тогда как до этого бралось по прихоти богатых" <16>.
--------------------------------
<16> Памятники римского права... С. 12.

В.М. Хвостов в этой связи замечает, что римское право не разрешало "пользоваться своим правом исключительно во вред интересам других лиц, что некоторые права, по предписанию закона, должны осуществляться с осмотрительностью с тем, чтобы их осуществление по возможности не вредило осуществлению определенных прав, принадлежавшим другим лицам" <17>. Беззаконие - приводится пример в дигестах - совершается не только тогда, когда наносятся удары кулаком или палкой или даже высекут, но и тогда, когда кого-либо бесчестят, например, тем, что один описывает имущество другого лица как бы должника, зная, что описываемый вовсе не должен <18>.
--------------------------------
<17> Хвостов В.М. Система римского права. Общая часть. 4-е изд. 1908. С. 69.
<18> Институции Юстиниана... С. 313.

Термины "злостность", "злоупотребительность" не раз упоминались в законах XII таблиц. Однако запрет на употребление права "во зло" в качестве нормы не нашел себе места в римском праве lex sczipta (писаный закон), хотя принцип безграничной свободы пользования прежде всего собственностью, по выражению В. Доманжо, "всегда вызвал особенно острые и болезненные осложнения" <19>.
--------------------------------
<19> См.: Доманжо В. Ответственность за вред, причиненный путем злоупотребления правом // Ученые записки Казанского Императорского университета. Кн. V. Казань, 1913. С. 4.

"Шиканские" действия, как следует из римских источников права, чаще всего проявились в соседских отношениях, поскольку там наиболее часто сталкивались права собственников земельных участков и строений. С этой целью в городских поместьях устанавливались правила о том, чтобы один сосед помогал другому: например, чтобы сосед имел право упереть в стену соседа балку; сосед должен (или не должен) допускать устройство стока дождевой воды или устройство для такой воды общего спуска целым потоком к себе на двор; сосед не имеет права произвести постройки свыше известной меры, чтобы не заграждать соседу света <20>. Законы XII таблиц устанавливали, что собственник участка обязан допускать на свой участок через день соседа для собирания плодов, падающих с деревьев, растущих на участке соседа <21>. Собственник, таким образом, не мог при этом ссылаться на свое абсолютное право собственности на свой земельный участок.
--------------------------------
<20> Институции Юстиниана... С. 99.
<21> Памятники римского права... С. 10.

Этим же законом было запрещено притворно (в ущерб кредиторам) жертвовать храмам ту вещь, которая является предметом судебного разбирательства; в противном случае нарушитель подвергался штрафу в размере двойной стоимости вещи <22>. Наймодателю предоставлялось право прекратить договор найма в том числе, если наниматель злоупотреблял своим правом, т.е., например, специально пользовался вещью так, что портил ее <23>. "Наконец, должно знать, - устанавливает древний закон, - что те, которые недобросовестно управляют опекой или попечительством, должны быть удаляемы от опеки, даже если бы они и представили бы обеспечение, так как обеспечение не изменяет злой воли опекуна, но представляет ему возможность еще более бесчинствовать относительно имущества" <24>.
--------------------------------
<22> Там же. С. 15.
<23> Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права: Учебник. М.: Издательство "Зерцало", 2000. С. 192.
<24> Институции Юстиниана... С. 77.

В процессуальном плане peuspetito (злоупотребление) в римском праве могло выразиться в превышении суммы иска, в преждевременности иска, в предъявлении в ненадлежащем месте и т.п. Ульпиан привел ряд примеров того, в чем заключается злой умысел в злоупотребительном поведении ответчика. Злой умысел, по его мнению, определяется как некоторая хитрость для введения другого в обман, когда притворная видимость - одно, а делается другое и приводит пример, что если ты разрешил мне извлекать камень из твоего участка или копать мел, либо песок и я произвел расходы на это дело, а затем ты не допустил меня увозить эти материалы, то нет никакого другого иска, кроме иска о злом умысле <25>. Второй пример Ульпиана: владелец имел вещь для продажи, его противник возбудил судебный спор о собственности на вещь и после того, как им была устранена возможность продажи вещи покупателю, который хотел ее купить, прекратил спор. Следует думать, что владельцу на этом основании принадлежит actio in factum о возмещении убытков <26>.
--------------------------------
<25> Памятники римского права... С. 227.
<26> Там же. С. 226 - 227.

Римские юристы к тому времени давали здравые, логические, т.е. юридические толкования терминов: проезд есть право и идти, и продвигать скот или повозки, и ходить; таким образом, проезд включал в себя проход и прогон; или если предоставлено право черпать воду или право доступа, то управомоченный имеет и то и другое, т.е. если предоставлено только право черпать воду, то сюда включался и доступ; если только доступ к источнику, то сюда включалось и право черпать воду.
Римскому праву было небезразлично и содержание воли - сам интерес, преследуемый сторонами. Интерес сторон в обязательствах признавался правомерным по двум основаниям: сделка не должна противоречить закону и нравственности (добрым нравам - bonae mores), интерес должен преследовать признанную правопорядком социальную или хозяйственную цель - iusta causa (правомерное основание). Несоответствие этим пределам при осуществлении гражданских прав делало сделку ничтожной <27>.
--------------------------------
<27> См.: Дождев Д.В. Римское частное право. М.: НОРМА, 2000. С. 141.

"Злая" воля, выраженная в безнравственной цели (turpis causa), необходимо поражала всю силу субъективного гражданского права. Так, договор подряда с убийцей или обещание женщины, обещающей заняться проституцией, не порождало правового эффекта: претензия активной стороны в соглашении не принималось судом к рассмотрению именно на том основании, что право требования из такой сделки не возникало. Даже если causa отдельного акта законна (скажем, договор о снабжении убийцы оружием может принять форму продажи, ссуды, аренды), но порочна общая цель - сделка ничтожна. При этом взаимные претензии регулировались принципом, который затем в Средние века был выражен максимой "In pari causa turpitudinis melior est condicio possidentis" ("При обоюдном порочном основании лучшее положение имеет владелец"). В нашем примере - ничтожность любого договора с убийцей приводило в римском праве к тому, что заказчик не мог истребовать свое оружие обратно <28>.
--------------------------------
<28> Там же. С. 145.

Римские юристы, таким образом, в общем понимали суть злоупотребления правом, что выражалось в известном высказывании Павла: "...поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл..." <29>. В титуле XVIII "О публичных судах" институций Юстиниана содержится даже упоминание о специальном законе римского императора Юлия "О злоупотреблениях" <30>. Текст его, к сожалению, утрачен.
--------------------------------
<29> Памятники римского права... С. 168.
<30> Институции Юстиниана... С. 379.

Римское право, делаем общий вывод, на пике своего развития (VI в. н.э.) представляло собой логически сбалансированную систему гражданских правоотношений, проникнутых свойствами индивидуализма и универсализма, и отвечавшую требованиям интенсивного торгового оборота. В этой системе норм еще не нашлось места для общей нормы, направленной на пресечение возможных злоупотреблений своими гражданскими правами, но необходимость ограничения прав именно с их не формальной, а с содержательной стороны древнеримские юристы уже понимали.
Угроза междоусобиц и многочисленных злоупотреблений в разноплеменной Римской империи вынуждала претора создавать для охраны гражданского мира те или иные новые нормы, гибко изменяя тем самым закостеневшее обычное право. Именно преторское правотворчество, стремившееся к идеалу справедливости, сделало римское право правом самого разума - zatio scripta. Термины "зло", "зловредность" (peuspetito), "добрая совесть" (bona fides), "добрые нравы" (bona mozes) постоянно упоминаются в римских памятниках права по тем или иным конкретным поводам, закладывая тем самым общий принцип для добросовестного использования субъектами своих гражданских прав. Тому, что установлено против смысла права, мы не можем следовать как юридическому правилу, говорили римские юристы <31>.
--------------------------------
<31> Памятники римского права... М.: Зерцало, 1997. С. 167.

Иски по доброй совести (judicia bonae fidei) стали основным средством защиты от злонамеренного поведения носителя гражданского права. При этом объектом внимания римских юристов стала не только и не столько шикана, как крайняя форма появления зла в гражданском праве, но и другие формы злоупотребления правами, которые распознавались и квалифицировались не только в силу наличия одного "зловредного" интереса, но в конечном итоге по критерию несоответствия здравому смыслу права.
Постепенно в римском праве начинало складываться и само понятие "субъективное гражданское право", не обладающее собственной самоценностью, а предназначенное "соизмерять" частные интересы с другими частными интересами и интересами общества в целом. Отсюда идея естественного права, получив свою первую формулировку в учении греческих философов, уже у римских юристов приобрела серьезное практическое значение: естественное право и справедливость, jus naturale и aequitas, часто рассматривались ими как источники гражданско-правовых норм и оказывали влияние на толкование последних.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ