Идентификация концепции развития законодательства об исполнительном производстве на современном этапе. Статьи по предмету Исполнительное производство

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Исполнительное производство. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ИДЕНТИФИКАЦИЯ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

В.А. ГУРЕЕВ

1. Предпосылки дискуссии о модели исполнительного производства и систематизации законодательства об исполнительном производстве

На протяжении последних десятилетий функционирования и развития отечественной правовой системы практически непрерывно в научной и экспертной сферах ведется дискуссия об эффективности системы защиты субъективных прав и законных интересов. Особое звучание она приобретает в контексте формирования современной модели исполнительного производства в Российской Федерации.
Следует отметить, что всплеском интереса к проблемам принудительного исполнения актов юрисдикционных органов выступило принятие еще в 1997 г. первого в истории новейшей России законодательного акта, регламентировавшего процедуру исполнительного производства, - Федерального закона "Об исполнительном производстве" <1>, и, несмотря на очевидно имевшиеся в нем упущения, а также некоторую пробельность регламентации институтов исполнительного производства, тем не менее указанный Федеральный закон сыграл важную роль в формировании исполнительного производства именно в качестве обособленной отрасли законодательства. Как справедливо отмечается в юридической литературе, долгое время аксиомой советского гражданского процесса являлось определение исполнительного производства как стадии гражданского судопроизводства <2>. В свою очередь, принятие отдельного законодательного акта если не напрямую, то опосредованно способствовало усилению позиций сторонников "самостоятельности" исполнительного производства.
--------------------------------
<1> Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" (утратил силу с 1 февраля 2008 г.).
<2> См. более подробно: Исаенкова О.В., Демичев А.А. Цели и критерии использования зарубежного опыта в исполнительном законодательстве России // Исполнительное право. 2007. N 2. С. 12 - 18.

Последовавший вслед за ним и ныне действующий одноименный Федеральный закон от 2 октября 2007 г. "Об исполнительном производстве" <3> стал следующим логическим этапом развития законодательства в рассматриваемой сфере правовой действительности, аккумулировав в себе накопившийся за десятилетие опыт правоприменения предыдущего Закона, с одной стороны, и отразив, как представляется, первую попытку более упорядоченного взгляда на исполнение судебных актов и актов иных органов и должностных лиц - с другой.
--------------------------------
<3> СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4849.

Еще в период ведения законопроектной работы над указанным выше Федеральным законом было подписано Распоряжение Министра юстиции РФ от 24 января 2006 г. N 2 "О создании межведомственной рабочей группы по разработке проекта Исполнительного кодекса Российской Федерации", своего рода ответом на которое стала довольно широкая научная дискуссия о перспективах кодификации исполнительного производства <4>. Весьма показательным для того времени выглядело высказывание профессора О.В. Исаенковой, которая в своем диссертационном исследовании писала, что "принятие кодифицированного источника исполнительного права - Исполнительного кодекса Российской Федерации должно решить многие, если не большинство проблем, возникающих в процессе исполнительного производства - таковым оптимистическим тезисом мы будем руководствоваться в своем желании упорядочить существующее исполнительное законодательство и прогнозировании законотворческого процесса" <5>. Дело дошло даже до опубликования научным сообществом текста подготовленного проекта данного Кодекса <6>. В этой связи нельзя не отметить следующее. Так, заслуживают поддержки слова М.К. Треушникова о том, что Россия - страна кодифицированного права, островом правовой системы выступают именно кодексы <7>. В то же время представляется оправданным согласиться и с Ю.А. Тихомировым, который полагает, что "развитие законодательства не сводится к быстрому увеличению его массива, хотя в последние годы в условиях бума законотворчества сформировался именно такой тип правопонимания. Законодательство, - продолжает ученый, - трактуется скорее как процесс законотворчества, когда все - и депутаты, и ученые, и специалисты, и руководители - одержимы идеей подготовки и принятия законов" <8>. К сожалению, по нашему мнению, как ранее, так и сейчас присутствуют факты подмены вопросов повышения эффективности законодательства бесконечными законодательными инициативами.
--------------------------------
<4> См., в частности: Исаенкова О.В. Исполнительному кодексу - быть // ЭЖ-Юрист. 2007. N 7. С. 13; Деготь Б.Е. Система законодательства об исполнительном производстве в проекте Исполнительного кодекса Российской Федерации // Практика исполнительного производства. 2006. N 1. С. 39 - 43; Улетова Г.Д. К вопросу о некоторых концептуальных положениях Исполнительного кодекса Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2002. N 7. С. 39 - 43; Демичев А.А. Понятийный аппарат проекта Исполнительного кодекса Российской Федерации // Исполнительное право. 2006. N 1. С. 2 - 6; и др.
<5> Исаенкова О.В. Проблемы исполнительного права в гражданской юрисдикции: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. С. 255.
<6> См.: Исполнительный кодекс Российской Федерации: проект / под ред. В.М. Шерстюка, В.В. Яркова. М., 2009.
<7> См.: Треушников М.К. Современная кодификация гражданского процессуального права России // Вестник Саратов. гос. академии права. 1999. N 1. С. 3.
<8> Тихомиров Ю.А. Общая концепция развития российского законодательства // Концепции развития российского законодательства. М.: Городец, 2004. С. 9 - 53.

Чрезмерный юридический позитивизм с его верой во всесилие законодательных установлений зачастую не позволяет нам адекватно взглянуть на сложившуюся в исследуемой сфере ситуацию. Кодификация законодательства, регламентирующего исполнительное производство, должна выступать логическим результатом и лишь конечным этапом - формализацией измененного вектора правового воздействия на рассматриваемые общественные отношения. В этой связи методологически оправданным является первоначальное формирование концепции исполнительного производства с последующим претворением ее в жизнь через систему кодифицированного законодательства.
Собственно, понятие "концепция" трактуется как определенное понимание процессов, явлений, единый определяющий замысел или ведущая мысль <9>. В более обстоятельном истолковании концепция представляет собой последовательно развиваемую, взаимосвязанную цепь рассуждений, подкрепленных теоретическими аргументами и доказательствами, взятыми из реальной жизни, конечная цель которых - объяснить природу обсуждаемого феномена и предложить отвечающие общественным потребностям оптимальные решения <10>.
--------------------------------
<9> См.: Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1992. С. 308.
<10> См.: Воеводин Л.Д. Юридическая техника в конституционном праве // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11 (Право). 1997. N 3. С. 18.

При этом надлежит дифференцировать выработку концепции государственной политики и интеграционной ее части - концепции совершенствования законодательства об исполнительном производстве. Важно понимать, что вопросы системного совершенствования законодательства не могут находиться вне общего контекста государственной политики, однако последняя лишь ими не исчерпывается и включает в себя также совокупность организационно-деятельностных вопросов, которые, в свою очередь, обладают крайне важным значением, поскольку во многом предопределяют эффективность законодательных установлений <11>.
--------------------------------
<11> См.: Гуреев В.А. Административная деятельность Федеральной службы судебных приставов в сфере исполнительного производства: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2013. С. 316.

В полной мере осознавая тот факт, что вопросы государственной политики в области исполнительного производства заслуживают самостоятельного исследования и рассмотрения в рамках отдельной статьи, тем не менее хотелось бы обратить внимание на несколько обстоятельств.

2. Выбор между частной и государственной формами организации профессии судебного исполнителя на современном этапе

Не ставя перед собой самостоятельной задачи раскрытия всей вариативности дискуссии относительно выбора между так называемыми частной и государственной формами организации профессии судебного исполнителя, при этом нельзя не отметить основные используемые в ней аргументы.
Стоит напомнить, что традиционно декларируемые преимущества частной системы известны и зачастую сводятся к следующим постулатам:
- активизация инициативы у исполнителей, так как появляется мотивация эффективного исполнения, основанная на системе вознаграждения;
- возникновение, как следствие, более специализированной и престижной профессии;
- повышение активности сторон процедуры исполнительного производства (исполнитель выступает представителем взыскателя);
- независимость, которая также должна гарантировать большую эффективность <12>.
--------------------------------
<12> См.: Системы правосудия в Европе. Вып. 2010 (на основе данных за 2008 год): Эффективность и качество правосудия / Европейская комиссия по эффективности правосудия - CEPEJ. Франция: Изд. центр Совета Европы, 2010. С. 298 - 313.

Вместе с тем анализ практики функционирования частных систем в странах, которые не имеют сложившихся традиций ее применения (как, предположим, во Франции), свидетельствует и о серьезных недостатках:
- более сложный механизм сбора данных о результатах работы частных исполнителей, что, в свою очередь, снижает возможность объективной оценки эффективности частной системы исполнения в целом. Это крайне важное, на наш взгляд, обстоятельство. Говоря о повышении эффективности частной системы, за основу обычно берутся данные, полученные при работе предшествующей ей государственной системы исполнения. Однако полной сопоставимости полученных сведений в этих государствах не наблюдается. Частного исполнителя сложнее проконтролировать, с одной стороны, и вновь созданная палата исполнителей как основная контролирующая их структура также едва ли заинтересована в том, чтобы показывать результаты, более низкие по сравнению с существовавшими ранее. Это риск, который нужно учитывать, но далеко не все страны оказались к нему готовы, а потому не смогли обеспечить подлинно независимый и эффективный контроль за деятельностью частных исполнителей, поскольку необходимо было своевременно вводить дополнительные институты контроля за деятельностью частных исполнителей <13>;
- расходы сторон исполнительного производства неминуемо возрастают;
- публичные органы власти, осуществляющие правоохранительные функции, весьма неохотно сотрудничают с частными исполнителями. Кроме того, осуществление ряда государственно-властных полномочий частными исполнителями оказывается попросту невозможным, вследствие чего возникают объективные сложности во взаимодействии.
--------------------------------
<13> См.: Системы правосудия в Европе. Вып. 2010 (на основе данных за 2008 год): Эффективность и качество правосудия / Европейская комиссия по эффективности правосудия - CEPEJ. С. 302 - 303.

Представляется, что окончательно на современном этапе государственная политика в этом вопросе все же оформилась с принятием Федерального закона от 1 октября 2019 г. N 328-ФЗ "О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" <14>, которым, по сути, была закреплена государственная система исполнения актов юрисдикционных органов в России.
--------------------------------
<14> СЗ РФ. 2019. N 40. Ст. 5488.

Принятие данного Федерального закона по существу выступает реализацией обновленной концепции развития правоохранительной службы в Российской Федерации. Если ранее в рамках административной реформы была попытка воплотить в жизнь монистическую единую законодательную основу для правоохранительной службы, то в настоящее время мы являемся свидетелями эволюционных процессов в системе государственной службы: сепаратного развития законодательства об отдельных видах de facto правоохранительной службы, в том числе службы в органах принудительного исполнения <15>.
--------------------------------
<15> См. более подробно: Гуреев В.А. Органы принудительного исполнения: взаимосвязь нового статуса Федеральной службы судебных приставов и правоохранительной деятельности государства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. N 1. С. 40 - 46.

Во многом определяющим ход дальнейших исследований в области деятельности органов принудительного исполнения является вопрос о сущности правоохранительной деятельности органа принудительного исполнения как таковой. Иными словами, надлежит ответить на вопрос о том, является ли правоохранительная деятельность деятельностью принудительной. В целом представляется небезосновательным ответить на этот вопрос утвердительно, но с некоторыми уточнениями. Особую актуальность указанный вопрос приобретает в свете нового Закона о службе в органах принудительного исполнения. В частности, в ст. 1 названного Закона органы принудительного исполнения Российской Федерации определяются как федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по обеспечению установленного порядка деятельности судов, исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, правоприменительные функции и функции по контролю и надзору в установленной сфере деятельности (федеральный орган принудительного исполнения) и его территориальные органы (территориальные органы принудительного исполнения), и их подразделения. С учетом избранной законодателем терминологии, правоохранительная деятельность ФССП России <16> может быть охарактеризована как правопринудительная. При этом принуждение понимается в широком смысле - как использование безоговорочных односторонних предписаний, включающее в себя не только прямые (физические), но и опосредованные формы принуждения, в том числе предписания, запреты, ограничения и т.п.
--------------------------------
<16> Используя сокращенное наименование - ФССП России, здесь и далее мы будем понимать не только и не столько центральный аппарат Службы, но Службу как таковую.

Термин "принуждение" для понимания сущности правоохранительной деятельности ФССП России крайне важен. В англосаксонской правовой семье довольно часто используется понятие "law enforcement", что в одном из своих основных значений переводится как правовое принуждение, правопринудительная, правоохранительная деятельность <17>. Это вполне логично и доктринально объяснимо, поскольку правоохранительная деятельность государства отличается наличием в своей основе легального права на принуждение. Вместе с тем не стоит забывать о потенциально более эффективном воздействии на субъекта правоотношений на основе сочетания методов принуждения и убеждения, что в первую очередь актуально при рассмотрении оптимальной модели воздействия на должника в рамках исполнительного производства. Излишняя императивность в регулировании вопросов исполнения актов юрисдикционных органов зачастую служит катализирующим фактором в развитии конфликта. Отсутствие так называемой мобильности правового регулирования в ситуациях, при которых не происходит какого-либо нарушения прав третьих лиц, приводит к невозможности адаптации установленного правила поведения к конкретным жизненным обстоятельствам, возможностям и потребностям индивида и, как следствие, неудовлетворенности сторон исполнительного производства существующей моделью воздействия права на складывающиеся между ними общественные отношения. Сказанное приобретает особую актуальность в контексте социально значимых сфер правовой действительности, к числу которых, без сомнения, относится и исполнительное производство.
--------------------------------
<17> См.: https://translate.yandex.ru/?lang=en-ru&text=law%20enforcement.

Минимизация же юридических конфликтов как приоритет правового регулирования в рассматриваемой сфере должна осуществляться на общем фоне появления возможности изменения совокупности нормативно-правовых предписаний, которые преимущественно обеспечивают интересы сторон исполнительного производства.
Конституционно-значимые ценности традиционно должны испытывать на себе приоритетное внимание со стороны государства, что, безусловно, выступает индикатором развитого правопорядка, а публичные институции, его обеспечивающие, в этом случае могут с большими основаниями претендовать на статус правового государства.
Без сомнений, право на судебную защиту в своей неразрывной связи с правом на исполнение вынесенного судебного решения выступают конституционной основой деятельности органа принудительного исполнения в рамках исполнительного производства и обеспечения установленного порядка деятельности судов, а также реализации возложенных на него задач в сфере уголовной и административной юрисдикций.
Федеральная служба судебных приставов фактически на протяжении всех лет с момента своего образования в 2004 г. активно стремилась учредить в своей структуре вид государственной службы, который бы наиболее точно соответствовал ее правоохранительной деятельности, и для достижения поставленной цели предпринимался максимум имевшихся на соответствующем этапе возможностей.
Действующий Закон о службе в органах принудительного исполнения без преувеличения ознаменовал собой качественно новую веху в развитии системы принудительного исполнения Российской Федерации, а вместе с тем и определил форму организации профессии судебного исполнителя в целом на обозримую перспективу для нашего государства. Масштабы преобразований нам еще только предстоит в полной мере осознать, но уже сегодня вполне очевидно, что так называемая государственная модель организации профессии судебного исполнителя оказывает и в будущем еще значительнее будет также оказывать влияние на формирование концепции законодательства об исполнительном производстве.

3. Цифровизация процедур принудительного исполнения как фактор эволюции законодательства об исполнительном производстве

Все более значимым фактором государственной политики в области исполнительного производства выступает его полномасштабная цифровизация. При этом указанное направление следует воспринимать как обусловленное объективной потребностью создания эффективной модели исполнительного производства в условиях ежегодно увеличивающейся нагрузки на судебного пристава-исполнителя. Так, с момента появления Федеральной службы судебных приставов в 2004 г. ситуация с нагрузкой по основному направлению деятельности изменилась кардинальным образом в сторону ее кратного увеличения, что, в свою очередь, порождало на протяжении многих лет дискуссии о путях оптимального решения проблем чрезмерной нагрузки на судебного пристава-исполнителя. Предлагалось даже ввести ограничения на возможность предъявления ряда исполнительных документов в том случае, если размер содержащихся в них требований не превышал бы определенной денежной суммы <18>.
--------------------------------
<18> В качестве аргументов в поддержку данного предложения в свое время приводились суммы денежных средств, затрачиваемых на отдельно взятое исполнительное производство, в контексте "рентабельности" работы судебного пристава-исполнителя.

Потребность в цифровой трансформации исполнительного производства связывается в современных реалиях не только и не столько с абстрактной идеей перехода к цифровому государственному управлению, сколько с объективно существующей неспособностью эффективно администрировать поступающие исполнительные производства. Так, количество поступающих в Службу документов неуклонно растет: в 2020 г., по данным ФССП России, на принудительном исполнении находилось более 110 млн документов (на 8 млн больше, чем в 2019 г.), в 2021 г. на исполнении находилось 119,7 млн исполнительных производств, а уже по итогам 2022 г. цифра выросла до 131,5 млн исполнительных производств <19>.
--------------------------------
<19> https://fssp.gov.ru/deals/otchet_doklad_9

В последнее десятилетие наметилась отчетливая тенденция на интенсификацию работы государственного аппарата, а не его численного роста, что предопределило фактически единственно возможный вектор повышения эффективности исполнительного производства посредством изменения методов работы судебного пристава-исполнителя.
Соответственно, приоритетами в развитии ФССП России в настоящее время выступают: дальнейшее внедрение информационных технологий внутри самой Службы, расширение электронного взаимодействия с вовлеченными в процесс исполнения актов юрисдикционных органов субъектами как по линии информационного взаимодействия, так и по направлению предъявления исполнительных документов в электронном виде и, пожалуй, самое главное - создание полноценной функционально выверенной и стабильной информационно-правовой среды для сторон исполнительного производства.
Хронологически первым значимым шагом стало создание Банка исполнительных производств, который, по оценкам многих зарубежных исследователей, не имел аналогов в других правопорядках, особенно учитывая масштабы и специфику государственно-территориального устройства государства <20>. При этом необходимо отметить, что запуск данного информационного ресурса имел значение не только для сторон исполнительного производства, но, с учетом его публичности, указанный Банк исполнительных производств до сих пор является одним из наиболее востребованных информационных ресурсов, используемых при проверке контрагентов.
--------------------------------
<20> Более подробно обзор точек зрения см.: Информационные технологии в сфере принудительного исполнения / Information technology in the Sphere of Enforcement: сборник материалов 8-й Международной научно-практической конференции, 20 - 23 сентября 2017 г., г. Суздаль / отв. ред. Д.В. Аристов, В.А. Гуреев. М.: Деловой стиль, 2018.

Параллельно происходило расширение системы информационного межведомственного электронного взаимодействия с рядом ключевых федеральных органов исполнительной власти, а также получение значимой информации от иных субъектов, в том числе кредитных организаций и операторов сотовой связи. В частности, по состоянию на июль 2023 г. ФССП России заключила соглашения об организации взаимодействия в электронном виде с 316 кредитными организациями <21>.
--------------------------------
<21> Информация приводится из выступления директора ФССП России Д.В. Аристова на дискуссионной сессии в формате круглого стола в рамках Экономического и гуманитарного форума Россия - Африка "Актуальные проблемы исполнительного производства: современные вызовы и реалии", 26 - 28 июля 2023 г., г. Санкт-Петербург.

Очевидно, что вопросам информатизации в Службе уделяется значительное внимание, и во многом благодаря этому современный этап цифровой трансформации деятельности ФССП России выглядит логическим продолжением ранее начатых и в той или иной мере реализованных инициатив.
Так, Президиум Правительственной комиссии по цифровому развитию 11 июля 2019 г. одобрил Концепцию суперсервиса "Цифровое исполнительное производство", которая стала результатом совместной работы Службы и Минцифры России. Названная концепция была разработана в рамках реализации Федерального проекта "Цифровое государственное управление" Национальной программы "Цифровая экономика" <22>. Суперсервис позволяет заинтересованным лицам, являющимся сторонами исполнительного производства, получать сведения о ходе исполнительного производства в электронном виде. В частности, в автоматическом режиме взаимодействовать с судебными приставами-исполнителями, включая возможность подачи заявлений, ходатайств, получение уведомлений, погашение задолженности до возбуждения исполнительного производства. Кроме того, для повышения осведомленности сторон исполнительного производства предоставляется возможность отслеживания стадии процесса снятия ограничения на выезд из России.
--------------------------------
<22> СПС "КонсультантПлюс".

Немаловажно, что цифровизация процедуры исполнительного производства с одновременным расширением возможностей коммуникации со сторонами исполнительного производства позволяет последним осознавать собственную вовлеченность в процессы принудительного исполнения и в результате, быть может, избегать завышенных ожиданий относительно конечного результата обозначенной деятельности.
Как представляется, существенное влияние на модель исполнительного производства будет оказывать дальнейшая цифровая трансформация исполнительного производства, связываемая с еще более "глубоким" уровнем цифрового погружения процедуры принудительного исполнения актов юрисдикционных органов. К тому же цифровизация исполнительного производства неизбежно будет сопровождаться определенной алгоритмизацией деятельности судебного пристава-исполнителя, а по отдельным процессуальным вопросам - освобождении последнего от непосредственного принятия решений, в частности, если это касается вынесения постановлений о возбуждении или об окончании исполнительного производства.
Подобная автоматизация может рассматриваться с известной долей условности в качестве появления в исполнительном производстве квазиупрощенных процедур. При этом закономерным развитием видится закрепление в кодифицированном законодательстве об исполнительном производстве обособленных видов упрощенных производств как самостоятельных разновидностей производств по аналогии с судебными.
В соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 2021 г. N 417-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" <23> предусмотрена возможность автоматического принятия решений по вопросам возбуждения исполнительного производства, отказа в возбуждении исполнительного производства, окончания исполнительного производства, приостановления исполнительного производства, прекращения исполнительного производства, взыскания исполнительского сбора, установления и отмены установленных для должника ограничений, запретов, наложения и снятия арестов, предоставления на основании судебного акта, акта другого органа или должностного лица отсрочки или рассрочки исполнения требований исполнительного документа, обращения и отмены взыскания на денежные средства должника, а также заработную плату и (иные) доходы должника.
--------------------------------
<23> СЗ РФ. 2021. N 51 (ч. 1). Ст. 8976.

Иными словами, вновь вводимой правовой конструкцией решается уже давно назревшая проблема, согласно которой процедура исполнительного производства воспринималась как довольно громоздкая, а судебный пристав был перегружен выполнением множества формальных операций, отвлекаясь в результате от своевременного и качественного совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения по сложным категориям исполнительных производств. В этой связи делегирование вынесения ряда "стандартных" постановлений в пользу электронных информационных систем выглядит вполне уместным.
Более того, видится целесообразным рассмотреть вопрос о принципиальной возможности возложения на отдельных взыскателей (к примеру, юридических лиц, профессионально занимающихся взысканием долгов) обязанности самостоятельного заполнения некоторых электронных форм документов с помощью специальных интернет-ресурсов в рамках "Личного кабинета стороны исполнительного производства". Предположим, формы документов, выступающие основанием для розыска денежных средств на счетах у должника в различных кредитных организациях, либо запросы в регистрирующие органы вполне могут быть составлены с помощью специальных алгоритмов ввода информации непосредственно самим взыскателем с последующей обязательной их легитимацией со стороны судебного пристава-исполнителя. Это позволит в значительной степени оптимизировать рабочее время судебного пристава-исполнителя, предоставив ему возможность уделять большее внимание совершению исполнительных действий и применению мер принудительного исполнения.
К сожалению, в настоящее время наблюдается обратная ситуация, когда так называемые профессиональные взыскатели вместо совершения собственных действий, предусмотренных законодательством о коллекторской деятельности <24>, фактически используют механизм исполнительного производства, подменяя им свою активность и, как следствие, перегружая систему принудительного исполнения актов юрисдикционных органов в целом. Думается, сложившаяся ситуация нуждается в переосмыслении, поскольку изначально целеполагание законодательного регулирования коллекторской деятельности во многом основывалось на формировании разновидности самостоятельных профессиональных участников гражданского оборота, чья деятельность направлена на взыскание просроченной задолженности средствами, альтернативными и дополняющими уже имеющиеся у государства в рамках исполнительного производства.
--------------------------------
<24> Федеральный закон от 3 июля 2016 г. N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности" // СЗ РФ. 2016. N 27 (ч. 1). Ст. 4163.

И, наконец, без преувеличения можно сказать, что прорывным шагом на пути цифровой трансформации исполнительного производства является переход на так называемую реестровую модель, которая, с одной стороны, позволяет исключить возможность представления в Службу подложных исполнительных документов, а с другой - фактически оптимизирует и делает более оперативным совершение большинства исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения. Реестровая модель неминуемо приведет к изменению законодательства об исполнительном производстве с соответствующим переосмыслением ряда процессуальных институтов исполнительного производства.
Резюмируя изложенное выше, представляется уместным поддержать последнюю инициативу Министерства юстиции РФ по разработке Концепции развития принудительного исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц на период до 2030 года, отметив при этом, что подобного рода программный документ вполне может стать определяющим и задающим на перспективу основные параметры концепции исполнительного производства, опираясь на взаимосвязанные задачи кодификации законодательства об исполнительном производстве, дальнейшего развития и совершенствования объема полномочий судебного пристава при выбранной для России государственной форме организации его профессии, а также необходимость дальнейшей цифровой трансформации исполнительного производства.

Список использованной литературы

Воеводин Л.Д. Юридическая техника в конституционном праве // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11 (Право). 1997. N 3. С. 3 - 30.
Гуреев В.А. Административная деятельность Федеральной службы судебных приставов в сфере исполнительного производства: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2013. 442 с.
Гуреев В.А. Органы принудительного исполнения: взаимосвязь нового статуса Федеральной службы судебных приставов и правоохранительной деятельности государства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. N 1. С. 40 - 46.
Деготь Б.Е. Система законодательства об исполнительном производстве в проекте Исполнительного кодекса Российской Федерации // Практика исполнительного производства. 2006. N 1. С. 39 - 43.
Демичев А.А. Понятийный аппарат проекта Исполнительного кодекса Российской Федерации // Исполнительное право. 2006. N 1. С. 2 - 6.
Информационные технологии в сфере принудительного исполнения / Information technology in the Sphere of Enforcement: сборник материалов 8-й Международной научно-практической конференции, 20 - 23 сентября 2017 г., г. Суздаль / отв. ред. Д.В. Аристов, В.А. Гуреев. М.: Деловой стиль, 2018. 480 с.
Исаенкова О.В. Исполнительному кодексу - быть // ЭЖ-Юрист. 2007. N 7. С. 13.
Исаенкова О.В. Проблемы исполнительного права в гражданской юрисдикции: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. 380 с.
Исаенкова О.В., Демичев А.А. Цели и критерии использования зарубежного опыта в исполнительном законодательстве России // Исполнительное право. 2007. N 2. С. 12 - 18.
Исполнительный кодекс Российской Федерации: проект / под ред. В.М. Шерстюка, В.В. Яркова. М., 2009. М., 2009. 174 с.
Современный словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1992. 740 с.
Тихомиров Ю.А. Общая концепция развития российского законодательства // Концепции развития российского законодательства. М.: Городец, 2004. С. 9 - 53.
Треушников М.К. Современная кодификация гражданского процессуального права России // Вестник Саратов. гос. академии права. 1999. N 1. С. 3 - 5.
Улетова Г.Д. К вопросу о некоторых концептуальных положениях Исполнительного кодекса Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2002. N 7. С. 39 - 43.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Исполнительное производство, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ