Судебная власть, гражданское общество, судебные реформы: алгоритм взаимообусловленности. Статьи по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ, ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО, СУДЕБНЫЕ РЕФОРМЫ: АЛГОРИТМ ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТИ

О.В. ГРИГОРЬЕВ

Исторический процесс только на первый взгляд представляет собой пеструю мозаику событий, деяний, катаклизмов, войн, революций и реформ. На самом деле все события взаимосвязаны и взаимообусловлены, а познание истории обусловлено законами ее развития. Как отмечает К.Е. Сигалов, "историческое знание дает ответы на вопросы трех уровней. Первый из возникающих вопросов: "что?". Ответ на него предполагает получение сведения просто о факте совершившихся событий. Второй вопрос: "как?". Ответ на него предполагает нарративный рассказ и комментарий относительно обстоятельств и подробностей произошедшего. Но главный вопрос "почему?" очень часто остается без ответа. Ибо кроме чистоты и правдивости ответов на предшествующие вопросы предполагает полноценное знание теории, методологии и философии истории, возможность компаративистского анализа, способность его применения к конкретным областям знания (в нашем случае к правовой науке)" <1>. Невозможно объяснить характер реформирования судебной власти без уяснения самого феномена суда, правосудия и места судебной власти в системе разделения властей. Здесь накопилось множество ложно понятых принципов, мифов и политизированных догм.
--------------------------------
<1> Сигалов К.Е. Право и история: методологические функции исторической науки // История государства и права. 2011. N 7. С. 22.

Историко-правовая наука не только полноправная составная часть "общей" истории, но и наиболее актуальная ее часть, ибо в академическом аспекте рассматривает самые острые и злободневные вопросы. В то же время эта наука весьма праксиологична, ибо всегда связана с реальной жизнью, практикой юридической деятельности, работой правоохранительных органов и судебных структур.
Именно новации в правовой сфере, в первую очередь судебные реформы, демонстрируют перманентную актуальность историко-правовых исследований. Суд - это торжество справедливости и квинтэссенция права как такового, суд демонстрирует то, "какова цена права" в том или ином обществе, насколько декларируемые права и свободы реально могут быть воплощены в жизнь. "Существо идеи правосудия выражено в общепринятом понимании его как специализированной системы законодательства и органов обеспечения верховенства закона и справедливости, системы поддержки законных интересов различных субъектов права, а также системы противовесов другим ветвям государственной власти" <2>. При этом судебная власть наиболее консервативная и устойчивая форма социальной власти. Попытки ее кардинального реформирования обусловлены попыткой принципиального переустройства политического и экономического строя. Замечено, что все великие изменения в общественном развитии и государственном устройстве сопровождаются судебными реформами. Эти реформы (если они, конечно, продуманны и удачно завершены) знаменуют собой то, что общество и государство становятся принципиально другими. Крупные политические деятели в первую очередь гордились не военными успехами и политическими победами, а именно правовыми реформами, ибо таковые закрепляют то, за что борется политик и полководец. Лучше всех относительно этого сказал Наполеон, когда уже находился в заточении на острове Св. Елены: "Моя действительная слава заключается не в том, что я выиграл 40 сражений. Ватерлоо стерло все воспоминания обо всех этих победах. Но, несмотря ни на что, не сотрется в памяти, что будет жить вечно, так это мой Гражданский кодекс". "Я сеял свободу горстями там, где ввел свой Гражданский кодекс" <3>.
--------------------------------
<2> Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013. С. 76.
<3> Цит. по кн.: Рулан Н. Историческое введение в право. М.: NONA BENE, 2005. С. 250.

Изначально право возникает из потребности решения споров. В отличие от законодательной и исполнительной властей, судебная власть предшествует возникновению писаного позитивного права и оформлению государства в его политической форме. Как организация публичной власти судебная власть является первичной формой осуществления государственной власти. В любом обществе всегда должна быть такая сила, которая была способна не только сдерживать всевозможные внутренние эксцессы, но и соизмерять амбиции противоборствующих сил, выяснять, кто же на самом деле прав, а кто виноват. Казалось бы, это суждение является банальным, если не учитывать постоянные действия социальных сил по изменению содержания и значения самого феномена судящего. Еще в догосударственную эпоху роль судящего "примеряли" на себя и вожди, и жрецы, и народные собрания в целом. Для этого этапа развития общества неразделенность ветвей власти была вполне понятна, но в дальнейшем со всей очевидностью встал вопрос о том, что судебная власть должна иметь собственное выражение.
Суд, правосудие и судебная власть - феномены не только не тождественные, но и возникли они в разное время (сначала - суд, затем - правосудие, в последнюю очередь - судебная власть). Суд как процесс, суд как весы, на которых "отмеряются" доводы стороны, возможно, возник еще в ту пору, когда отмерялись не правовые свойства, а свойства обычаев, ритуалов и т.п., следовательно, правосудие - это не первая форма "судия". Пока правосудие достигается обычным согласием сторон, оно во власти как в силе не нуждается. Как только право становится императивным, правом силы, возникает феномен судебной власти, обязывающей, запрещающей что-то обязательно делать и заставляющей в обязательном порядке поступать ровно так, как присудил суд. Социальная роль судящего была высока в цивилизациях, где право и права человека были непререкаемой ценностью. Как становится ясным из текста Библии, уже 3500 лет тому назад люди стали задумываться о том, что власть не может сосредоточиваться в одних руках, что авторитет судящего должен быть настолько высок, чтобы мог сдерживать властные амбиции правителей. К сожалению, далеко не всегда разделение властей совершалось столь идеально, как это описано в Библии: на практике чаще всего правители по сути дела узурпировали судебные полномочия, старались совместить роль властелина и судьи. Вероятно, определенный смысл в том, что правитель возлагал на себя какие-то функции верховного арбитра, но проблема состояла в том, что судебные полномочия, как правило, узурпировала вся властная государственная вертикаль. Соблазн собрать в своих руках все рычаги власти приводит к тому, что суд обретает несвойственные ему функции и лишается функций, изначально ему присущих. То есть, приобретая властные полномочия, становясь властью, суд и правосудие попадают в ловушку. Распорядительный порок власти лишает суд свойства "взвешивать на весах" аргументы сторон, а придает свойства указывать "как правильно поступать". Власть неминуемо поглощает сначала правосудие, а затем и суд. А во многих случаях - и само право. Роль судьи как воплощения справедливости, с одной стороны, чрезвычайно ответственна и объемна, с другой стороны - почетна и выгодна. На разных этапах истории человечества, в различных цивилизациях, власть старалась эти характеристики судящего разделить: оставить при себе все права и привилегии и минимизировать обязанности и ответственность.
Далеко не все так просто с проблемой значимости судебной ветви власти состоит и в самой теории разделения властей. Почему-то традиционно принято считать, что европейскую концепцию разделения властей сформулировали Джон Локк и Шарль Монтескье. На самом деле это были две совершенно разные теории, сформированные в разное время, в различных исторических условиях и относительно разных побудительных причин. Локк сформировал свою доктрину в конце XVII в., ее основным побудительным мотивом была выработка концепции политического компромисса между буржуазией и либеральным дворянством и разделения между этими двумя силами государственно-властных полномочий. В первую очередь речь шла об отношении между исполнительной и законодательной властью, ограничении прерогатив королевской власти в отношении подданных. Это был извечный английский вопрос, но надо было его решить в совершенно конкретных политических условиях и в пользу совершенно конкретных политических сил, с чем, в принципе, Локк и справился. Локк отдавал верховенство законодательной власти, полагая, что именно она может быть гарантом единства государственной власти. Судебную власть как отдельную ветвь власти Локк не рассматривал, да и вопрос этот и не ставил в принципе. Строго говоря, в истории западноевропейской правовой мысли впервые выделил судебную власть как самостоятельную ветвь власти Шарль Монтескье. И время, и обстоятельства, и политические задачи, обусловившие появление концепции Монтескье, существенно отличались от аналогичных у Локка. Вероятно, немалую роль сыграло и то, что Монтескье принадлежал к сословию "дворянства мантии", сам некоторое время был судьей. В своем учении Монтескье объединил наиболее популярные идеи либеральной буржуазии того времени и выстроил их в достаточно последовательную и целостную доктрину. У Монтескье речь идет уже о самостоятельности и независимости различных ветвей власти, отсутствии какого-либо "координирующего" центра, ибо ветви власти сами должны уравновешивать друг друга. Принцип независимости судей, верховенство закона, торжество права - это важнейшие новации концепции Монтескье. Он искал государственный идеал за пределами Франции, полагая, что наиболее удачно система разделения властей воплощена в Англии. Но это было скорее мечтой, нежели реальностью, противопоставлением ситуации с системой государственной власти во Франции. Чисто теоретически концепция Монтескье была воплощена в США <4>, но и здесь многие вопросы как внутри страны, так и особенно за рубежом решались тогда и тем более решаются сегодня чисто политически.
--------------------------------
<4> "Отцы-основатели" США развили классическую модель разделения властей и дополнили ее моделью "вертикального" разделения властей - способами разграничения полномочий между федеральной властью и властью штатов. Кроме того, в результате прецедента (решения Верховного суда "Марбери против Мэдисона" в 1803 г.) судебная власть США начала реально реализовывать свою прерогативу контроля над конституционностью тех или иных законодательных актов. После этого было принято еще 19 так называемых "поворотных решений" Верховного суда США, которые обозначали контроль не только над всеми ветвями власти, но и формировали саму архитектонику американского права.

Но и эта "идеальная модель" не предусматривает решения главной проблемы правосудия, а именно, какова должна быть сама конфигурация судебной власти, на какую силу должно опираться правосудие, в чем, собственно, состоит феномен правосудного как социокультурного явления, каково место суда в системе всех социальных отношений, которые складываются между людьми в процессе их взаимоотношений между собой и в их взаимоотношениях с государством. Пьер Бурдье справедливо указывает, что "суд функционирует как нейтральное место, в котором происходит настоящая нейтрализация ставок, посредством их отрыва от действительности и дистанцирования, превращающих прямое столкновение интересов в диалог посредников" <5>.
--------------------------------
<5> Бурдье П. Власть права: основы социологии юридического поля // Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алитейя, 2007. С. 93 - 94.

Правосудное просто по определению является вторичным правовым понятием, ибо обозначает совершенно определенную функцию права, а именно - возможность права "взвешивать на весах" доводы сторон, сопоставлять их аргументы и выявлять правового и неправового. В центре правосудного стоит не только оценка, но и регулятив, отделяющий правовое от неправового, законное от незаконного, причем не только и не столько в поступках и деятельности конкретных лиц и структур, а в возможности оценки как таковой. Большинство значимых судебных реформаторов считало, что судебная власть должна превратиться для государства в такой же регулятив, каким являются морально-нравственные установки для человека.
Практически все недоразумения по поводу правосудного и производных от него и сопряженных с ним (судебная власть, суд, разделение властей, правоохранительные органы, борьба с преступностью и др.) обусловлены принципиальным непониманием места суда в системе разделения властей.
Известно, что как властная интенция критократия (власть судей) в истории государственности особого развития не получила. Ветхозаветный Израиль - не пример, ибо там все же судьи реально делили власть с царями, современные шариатские критократии - это, скорее, вакханалия религиозных ультрадоксов. Но уже из Книги Судей становится ясно, что власть судей не была государственной, а носила отстраненный характер, основанный на непререкаемом авторитете особых личностей. "Судебное поле представляет собой упорядоченное социальное пространство, в котором и через которое происходит преобразование конфликта непосредственно заинтересованных сторон в юридически регламентированные прения... перед судящимися высится трансцендентная власть, несводимая к противостоянию частных мировоззрений и представляющая собой структуру и принципы функционирования социального пространства, в котором имеет место это противостояние" <6>.
--------------------------------
<6> Бурдье П. Власть права: основы социологии юридического поля... С. 95.

В идеале судебная власть не может вообще быть государственной просто по определению, для того чтобы быть реально независимой, она должна быть выведена за пределы государства. Отсюда и то, что судебная власть в идеале не должна "бороться с преступностью" в том смысле, как это делает полиция и другие "правоохранительные органы", а должна определять правовое и законное, дозволенное, отделяя его от неправового и незаконного. Логично предположить самое элементарное: у отдельного человека, сообщества, организации в любом обществе (а в обществе современном, сложном, многофункциональном - тем более) могут, по определению, возникать конфликты как с государством в целом, так и с государственной властью на самых различных уровнях. Как государственная власть может быть судьей в своем деле? Как государство в лице государственного суда может быть арбитром, например, между государственным органом и человеком, против государственного органа выступающего? В реальности существует множество ситуаций, когда гражданин вправе быть недовольным своим государством и находиться в оппозиции к нему. Это не означает, что он не является патриотом своей страны и не заботится о совершенствовании того самого государства. В.В. Познер, беря интервью у индейца племени навахо - окружного прокурора, спросил его, что для него значит быть американцем. Тот ответил: "Я горд, что я американец. Но особенно я горжусь моими предками, которые боролись с федеральным правительством. Теперь у нас есть наша земля. Но у нас ее бы не было, если бы мы не боролись за наши права" <7>. Противостояние горожан, граждан западноевропейских средневековых городов государству, королевской власти, своекорыстию феодалов создало гражданское общество, механизм самосохранения, защищенности которого кроется в отчуждении власти и в возможности оппозиции ей <8>. Борьба - это далеко не всегда война, в настоящее время противоборство может быть исключительно правовым, только арбитр должен быть выведен за пределы спора.
--------------------------------
<7> Познер В.В., Кан Б., Ургант И.А. Одноэтажная Америка. М.: Зебра Е, 2008. С. 292.
<8> См.: Малахов В.П. Правовые свойства гражданского общества // История государства и права. 2010. N 4. С. 4.

Основная проблема правосудия наметилась в силу причин социально-властного характера. Уже в эпоху вождества, т.е. непосредственно на предгосударственном уровне развития общества, вожди, оставляя за собой окончательное решение основных проблем, старались передавать текущие судебные полномочия кому-либо другому. Эти вопросы должны были решаться на основании традиции, обычая, а затем и права. Но вождь, с одной стороны, избавлял себя от бремени защищать правонарушителей из числа своих клевретов, с другой стороны, обладая прерогативой помилования, имел возможность всегда пополнять ряды своих преданных сторонников. В дальнейшем, становясь над судом, правитель выходил и из-под действия права, становясь неподсудным, "возвышался над правом". "Независимость власти от суда - совсем не то же, что независимость суда от власти. Первое делает проблематичным правосудие, второе его обеспечивает (если не гарантирует). Правосудие есть противовес государству в защите общества. Зависимость суда от государства, с одной стороны, приводит к рутинизации, т.е. к суду без правосудия, с другой стороны, выводит суд из реальности общественной жизни (потусторонность суда). Суд перестает быть процессом, вплетенным в непосредственную правовую жизнь людей" <9>.
--------------------------------
<9> Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории... С. 81.

Практически во всем мире достаточно рано гипертрофируется значение правовой функции суда - правосудия как способа разрешения правовых конфликтов в условиях определенной процессуальной нормы с принятием обязательных к исполнению решений. Действительное правосудие заменяется исполнением процедуры. Социальная функция правосудия все более размывается, и тем самым суд попадает в объятия власти правителей. Справедливо отмечает И.А. Исаев: "Власть стремится вовсе не к рационализации своей "исправительной" деятельности, а только к ее упорядоченности, руководствуясь такими принципами, как "никакое преступление не может быть ненаказанным", "наказание должно быть соразмерно преступлению" и т.п. Формируя порядок судоустройства и судопроизводства, власть хочет создать аппарат и инструментарий, обеспечивающий ее монопольное право на месть, порядок, ею установленный, должен считаться справедливым и единственно правильным" <10>.
--------------------------------
<10> Исаев И.А. Топос и номос: пространства правопорядков. М.: Норма, 2007. С. 93.

Государство - правовой феномен. Со временем организационная сила государства постепенно подавляет (затеняет, выхолащивает, подменяет) свою правовую природу модернизирующей, конструирующей, а потому и силовой политической составляющей. В идеале суд является механизмом возвращения государства к своей первичности - правовой природе.
Поэтому судебную власть нельзя рассматривать в традиционном для современной отечественной теории (искаженном, упрощенном) контексте трех ветвей государственной власти. Судебная власть - это не часть государственной власти (в политическом смысле), а самостоятельный и независимый механизм поддержания социального правопорядка. Огосударствление (политизирование) судебной власти у различных народов происходило по-разному, и чаще всего это связано с этапом зарождения инквизиционных форм процесса.
Для России в силу исторического пути, пройденного страной, правители рассматривали судебную власть как некую разновидность, причем даже периферийную, власти административной. "Идеалом, к которому в XVIII в. стремилось абсолютистское государство, был суд, приверженный к статутному праву, чьи действия отслеживались органами надзора, неусыпно блюдущими это законодательство. О том, как далеко отстояла от идеала реальность, дают представления дореформенных судов. Частично это объяснялось неизбежным расхождением жизни с системой, навязываемой ею правителем-реформатором. Но, кроме того, это был и результат двойственности в воззрениях монархов на законность в российских учреждениях. Русский царь никогда полностью не разделял ценностей европейского абсолютного монарха. Он заимствовал западные формы, но пренебрегал ими, когда заблагорассудится" <11>. Не только судебные реформы, но и любые изменения в системе российского судопроизводства были отражением существенных изменений в социальной жизни общества. Суд, правосудие, судебная власть просто не могли не менять свою архитектонику в новых условиях. Вся проблема российских судебных реформ вплоть до конца XX в. заключалась в том, что суд рассматривался исключительно как элемент государственной власти, порой просто административный орган, обязанный исполнять волю правителя. При таком подходе рассчитывать на действительную эффективность судебных реформ было сложно. Реформы сменялись контрреформами, формально провозглашенные демократические принципы судоустройства - произволом в судебной и правоохранительной системе. На самом деле эффективность правовых реформ в целом и судебных реформ в частности обусловлена правовым характером государства, значимостью гражданского общества и конфигурацией их взаимоотношений. Суд и правосудие - это основное пространство этих взаимоотношений, обеспечивающих законность и справедливость в обществе. "Суд - это, в конечном счете, наиболее важная защита человека от преступных посягательств на его собственность, здоровье, честь; от всевластия государственно-бюрократического аппарата и его изощренного в вымогательствах чиновничества" <12>.
--------------------------------
<11> Уортман Р.С. Властители и судии. М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 63 - 64.
<12> Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 - 1996 гг. М.: Изд-во НИИСЗ, 1997. С. 7.

Список литературы

1. Бойков А.Д. Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990 - 1996 гг. / А.Д. Бойков. М.: Из-во НИИСЗ, 1997.
2. Бурдье П. Власть права: основы социологии юридического поля / П. Бурдье // Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алитейя, 2007.
3. Исаев И.А. Топос и номос: пространства правопорядков / И.А. Исаев. М.: Норма, 2007.
4. Малахов В.П. Мифы современной общеправовой теории / В.П. Малахов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2013.
5. Малахов В.П. Правовые свойства гражданского общества / В.П. Малахов // История государства и права. 2010. N 4.
6. Познер В.В., Кан Б., Ургант И.А. Одноэтажная Америка / В.В. Познер, Б. Кан, И.А. Ургант. М.: Зебра Е, 2008.
7. Рулан Н. Историческое введение в право / Н. Рулан. М.: NONA BENE, 2005.
8. Сигалов К.Е. Право и история: методологические функции исторической науки / К.Е. Сигалов // История государства и права. 2011. N 7.
9. Уортман Р.С. Властители и судии / Р.С. Уортман. М.: Новое литературное обозрение, 2004.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ