Навигация по сайту:

• Главная
• Условия и порядок оказания услуг
• Цены и порядок оплаты
• Способы оплаты
• Гарантии
• ЗАКАЗАТЬ

Контакты:

Свяжитесь с нами:

ICQ: 197839245
e-mail: justicemaker@yandex.ru

К проблеме реализации права быть выслушанным в суде при рассмотрении гражданских дел. Статьи по предмету Гражданский процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданский процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

Вернуться к списку статей по юриспруденции

К ПРОБЛЕМЕ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА БЫТЬ ВЫСЛУШАННЫМ В СУДЕ ПРИ РАССМОТРЕНИИ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ

С.Ф. АФАНАСЬЕВ

Афанасьев С.Ф., доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса Саратовской государственной юридической академии, судья в отставке.

В области гражданского судопроизводства принято считать, что аксиома <1>, или процессуальный принцип, равноправия имеет формализованный вид и сводится к двум основным положениям: суд не может вынести решение, если ответчику не предоставлена возможность дать объяснения (audiatur et altera pars); сторона не должна обладать большими правами, нежели другая (non debet actori licere, quod reo non permittitur). Е.В. Васьковский по этому поводу писал, что "...принцип процессуального равноправия сторон слагается из принципа выслушивания обеих сторон и принципа равенства процессуальных средств борьбы" <2>.
--------------------------------
<1> Ференс-Сороцкий А.А. Аксиомы в праве // Правоведение. 1988. N 5. С. 27 - 31.
<2> Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса. М., 1913. С. 372.

Некоторые дореволюционные правоведы придерживались не controversia, но вариативного мнения. Они не усматривали в равноправии самостоятельного процессуального начала, а в качестве такового в имманентной связи с принципами диспозитивности и состязательности подвергали анализу поочередное выслушивание сторон в судебном заседании (audiatur et altera pars), делая ремарку об исключениях, существующих для заочного и упрощенного производств <1>. В частности, Е.А. Нефедьев отмечал, что постановление органом правосудия вердикта немыслимо без сведений, которые излагают тяжущиеся, что, впрочем, не означает обязанности суда понуждать истца и ответчика к соответствующим действиям, ведь дача объяснений по делу является их субъективным правом <2>. Именно из этого посыла исходил Устав гражданского судопроизводства 1864 г., ст. 4 которого гласила, что суд может разрешить гражданское дело не иначе, как выслушав стороны, или по истечении срока, назначенного для представления доводов и возражений на них. Иными словами, закон в равноправии различал материальную и формальную составляющие, наделяя заинтересованных лиц, участвующих в гражданском деле, однородными правами при одинаковом потенциале защищаться в суде с помощью установленных процессуальных средств, что на тот момент было характерно почти для всех государств континентальной Европы <3>.
--------------------------------
<1> Гольмстен А.Х. Юридические исследования и статьи. СПб., 1894. С. 413 - 424; Энгельман И.Е. Учебник русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1904. С. 166.
<2> Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. М., 1909. С. 163 - 164.
<3> Подробнее об этом см.: Аннерс Э. История европейского права. М., 1994.

В нашей стране начиная с 20-х годов прошлого столетия на законодательном уровне принцип равноправия перестал исследоваться через призму состязательности судопроизводства. Задача по отысканию объективной истины привела к тому, что "советская процессуальная доктрина процессуальную активность рассматривала как определенного рода гарантию равноправия сторон" <1>. Только в 50-е годы принцип равноправия, выводимый из конституционного начала равенства, постепенно обретает свое прежнее содержательное наполнение через сбалансированность предоставляемых сторонам процессуальных прав, среди прочего и права быть выслушанным в суде <2>.
--------------------------------
<1> Воронов А.Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М., 2009. С. 443.
<2> Воронов А.Ф. Указ. соч. С. 444 - 445.

Далее научная дискуссия развивается по траектории, которая предполагала обсуждение вопросов о соотношении и взаимодействии равноправия, состязательности и диспозитивности, причем отдельные авторы полагали, что первый из названных принципов низводит состязательность до формы судопроизводства <1>, тогда как другие возражали против данной тезы <2>. Так, В.М. Семенов писал, что при состязательной форме суть равноправия истца и ответчика подразумевает: закрепленное в законе процессуальное равноправие сторон; возложение на них равных процессуальных обязанностей; предоставление им паритетных возможностей для осуществления прав и исполнения обязанностей; пропорциональную процессуальную помощь органа правосудия <3>.
--------------------------------
<1> Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 122.
<2> Гурвич М.А. Принципы советского гражданского процессуального права: (система и содержание) // Советское государство и право. 1974. N 12. С. 21 - 22.
<3> Курс советского гражданского процессуального права: теоретические основы правосудия по гражданским делам: В 2 т. / Отв. ред. А.А. Мельников. Т. I. М., 1981. С. 164.

Окончательное преодоление синкретизма принципов равноправия и состязательности произошло в 1993 г. в связи с принятием Конституции РФ, в ст. 123 которой провозглашено, что судопроизводство осуществляется на базе этих двух принципов, что естественным образом повлияло на процессуальную науку и законодательство. Последнее, не раскрывая содержательной нагрузки первоначал, фактически ограничилось простым указанием на то, что правосудие по гражданским делам основывается на состязательности и равноправии сторон - суд же занимается руководством процесса (ст. 12 ГПК РФ).
Словом, становилось понятным, что принцип равноправия автономен, а опираясь на общие умозаключения, он являет собой парадигму о наличии у субъектов правоотношений сравнительно одинаковых процессуальных прав и обязанностей, из чего законодателем сделаны исключения (гл. 11, 22 ГПК РФ) в целях оптимизации достижения целей гражданского судопроизводства. Смысловые оттенки принципа равноправия правоприменителю предстояло обнаружить самостоятельно посредством казуального и легального толкования норм права, что сделать оказалось сложно. Как подчеркивает А.Ф. Воронов, судебная практика использования принципа равноправия редко усматривала аберрации: решения отменялись по причине ненадлежащего извещения сторон, которые в этом случае не могли реализовать принадлежащие им права, либо из-за процессуальной интервенции прокуратуры, а равно если этот орган государства использовал полномочия, отсутствовавшие у истца и ответчика <1>.
--------------------------------
<1> Воронов А.Ф. Указ. соч. С. 453 - 455.

Ратификация Россией в 1998 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, положения которой понимаются ipso facto в контексте интерпретационных актов Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), придала динамизм исследованиям принципа процессуального равноправия <1>, существо которого страсбургские судьи пытались выявить примерно со второй половины 60-х годов. В частности, в Постановлении от 17 января 1970 г. по делу "Делькур против Бельгии" (Delcourt v. Belgium) ЕСПЧ разъяснил, что равноправие сторон не исчерпывается п. 1 ст. 6 международного договора, поскольку сам принцип есть один из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства в независимом и беспристрастном суде. Применительно к гражданскому судопроизводству начало равноправия было дополнительно истолковано в Постановлении от 27 октября 1993 г. по делу "Домбо Бехеер против Нидерландов" (Dombo Beheer B.V. v. the Netherlands), согласно которому в судебных процессах, где сталкиваются противоположные частные интересы, истец и ответчик должны иметь разумную возможность представить дело в условиях, отрицающих какие-либо явные юридические преимущества (включая доказательственную сферу и право быть выслушанным как сторона или свидетель).
--------------------------------
<1> Липкина Н.Н. Принцип свободы усмотрения государств: правовые позиции Европейского суда по правам человека. Саратов, 2010. С. 75.

Таким образом, справедливое судебное разбирательство охватывает собой принцип равноправия, сводящегося к воспрепятствованию тому, чтобы a priori субъективно заинтересованные лица не оказывались в ходе судебного рассмотрения гражданских дел в невыгодном для себя положении. Процессуальное равноправие не обходится без права быть выслушанным, реализуемого сторонами в суде первой и апелляционной инстанций (субсидиарно), поскольку страны, ратифицировавшие Конвенцию, обязаны соблюдать предписания ст. 6 международного договора <1>.
--------------------------------
<1> Сальвиа М. де. Прецеденты Европейского суда по правам человека. СПб., 2004. С. 378; Он же: Европейская конвенция по правам человека. СПб., 2004. С. 203.

Примечательно, что ряд государств - членов Совета Европы придерживается приведенного выше концепта принципа процессуального равноправия буквально, инкорпорируя в него среди прочего право быть выслушанным или же фиксируя в законе такое право, как обособленное начало гражданского судопроизводства - билатеральное (двустороннее) слушание дела <1>. К примеру, Н. Эндрюс пишет, что английский процесс знает принципы, регулирующие доступ к суду и правосудию, а также обеспечивающие справедливость самого процесса за счет разделения ответственности между сторонами и судебной властью. Как следствие, законодателем вводятся в действие правила о независимости и беспристрастности суда, сопровождающиеся процессуальным равноправием и "честной игрой" во взаимоотношениях сторон <2>.
--------------------------------
<1> Давтян А.Г. Гражданское процессуальное право Германии. М., 2000. С. 34 - 36; Кудрявцева Е.В. Гражданское судопроизводство Англии. М., 2008. С. 67 - 68; Медведев И.Р. Объяснения сторон и третьих лиц как доказательство в гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 11.
<2> Эндрюс Н. Система гражданского процесса Англии: судебное разбирательство, медиация и арбитраж. М.; Берлин, 2012. С. 90 - 91.

Немецкое законодательство возводит право быть выслушанным до уровня самостоятельного конституционного принципа, который гарантирует заинтересованным лицам как доступ к правосудию, так и его внутреннюю справедливость <1>, в том числе посредством применения передовых информационных технологий <2>. А.Г. Давтян подчеркивает: "Содержание принципа права быть выслушанным состоит в том, что для установления обстоятельств дела суд обязан пообщаться со сторонами, выслушать мнение каждой из сторон относительно представленных доказательств... С целью расширения права на судебную защиту законодателем введена новелла об устранении нарушений права быть выслушанным в судебной инстанции, вынесшей решение" <3>.
--------------------------------
<1> Вдовина Е.И. Проблемы "открытости для сторон" в гражданском процессуальном праве Германии и России (теоретический аспект) // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 1. С. 24 - 28.
<2> Брановицкий К.Л. Информационные технологии в гражданском процессе Германии (сравнительно-правовой анализ). М., 2010. С. 24.
<3> Гражданский процесс зарубежных стран / Под ред. А.Г. Давтян. М., 2008. С. 27.

В современном российском цивилистическом процессе, как уже отмечалось, принцип равноправия институализирован лишь в виде общей идеи, но в АПК РФ, в отличие от ГПК РФ, она более рельефно выписана через доказательственную деятельность сторон и арбитражного суда, который не может ставить истца или ответчика в преимущественное положение, равно как и умалять их права (ст. 8 АПК РФ). Однако с точки зрения теории и практики подобной законодательной дескрипции явно недостаточно, что отчасти провоцирует различные авторские подходы к решению проблемы процессуального равноправия, принимая во внимание общепризнанные принципы и нормы международного права.
Так, Т.Н. Нешатаева полагает, что равноправие сторон и право быть выслушанным входят в универсальный принцип "права на суд", который тесно соприкасается с требованием верховенства права <1>. Высказанную мысль более подробно раскрывают М.А. Рожкова и Д.В. Афанасьев, указывающие, что Европейская конвенция действительно говорит о "праве на суд", одним из аспектов которого является публичность судебного разбирательства, слагающаяся из открытости и гласности судебного заседания, права быть выслушанным, а также доступности документов <2>.
--------------------------------
<1> Нешатаева Т.Н. Суд и общепризнанные принципы и нормы международного права // Вестник ВАС РФ. 2004. N 3. С. 124 - 140.
<2> Рожкова М.А., Афанасьев Д.В. К вопросу об объявлении судебного решения // Вестник ВАС РФ. 2008. N 8. С. 9 - 10.

В.М. Шерстюк и другие правоведы выделяют принцип - "право быть выслушанным и услышанным", суть которого состоит в праве лиц, участвующих в деле, давать объяснения суду, делать заявления и ходатайства, аргументировать свою позицию по делу, а также в обязанности суда создавать и контролировать условия осуществления лицами названных процессуальных прав <1>. Д.А. Фурсов, поддерживая В.М. Шерстюка, отмечает, что "в значительной степени возможность быть услышанным равнозначна тому, чтобы быть понятым [выделено мной. - С.А.], она реализуема усилиями не столько суда, сколько самого заинтересованного лица... Можно до хрипоты доказывать свою правоту. Но самым важным результатом является то понимание, которое придет к суду, а не выступающему лицу" <2>.
--------------------------------
<1> Шерстюк В.М. Право быть выслушанным и быть услышанным - принцип гражданского процессуального права// Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 57 - 63; Он же. Производство в арбитражном суде первой инстанции. М., 2011. С. 3 - 5; Смирнов Н.В. Процессуальные гарантии права быть выслушанным и услышанным в арбитражном процессе: проблемы, пути совершенствования // Гражданин и права. 2007. N 10. С. 66 - 73; Султанов А.Р. О проблеме мотивированности судебных актов через призму постановлений Европейского суда по правам человека // Международное публичное и частное право. 2008. N 2. С. 11 - 12.
<2> Фурсов Д.А. Современное понимание принципов гражданского и арбитражного процесса. М., 2009. С. 34.

Г.Л. Осокина против обособления принципа права быть выслушанным, коль скоро процессуальное равноправие по своей сути шире. Представляя собой предпосылку состязательности, оно детерминирует обязанность суда вынести решение на основе объяснений истца и ответчика, притом что каждой стороне императивно должны быть даны одинаковые процессуальные средства борьбы и равные возможности ими пользоваться <1>. Г.А. Жилин фокусирует внимание еще на одном аспекте: судебная защита нарушенного материального права имеет место лишь при условии реализации участниками судопроизводства процессуальных прав, обеспечивающих полноценное и равноправное участие в состязательном процессе. Следовательно, предмет судебной защиты образует не только спорное материальное право, но и субъективные процессуальные права участвующих в деле лиц <2>.
--------------------------------
<1> Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. М., 2003. С. 144 - 145.
<2> Жилин Г.А. Право на судебную защиту // ЭЖ-Юрист. 2009. 27 фев.

Итак, лейтмотив большинства суждений заключается в соотнесении начал равноправия и состязательности, а также в аргументации целесообразности автономизации принципа права быть выслушанным в суде. Для начала заметим, что Европейская конвенция не настаивает на конкретике национальной модели правосудия по гражданским делам - она может быть любой: состязательной, следственной или смешанной - лишь бы государство создавало для субъективно заинтересованных лиц, прежде всего сторон, равные процессуальные права и обязанности, ручалось за их нерознящуюся практическую материализацию. Для страсбургских судей модель правосудия непервостепенна, поэтому состязательность и равноправие соотносятся как средство и цель; при удачной комбинации состязательно-диспозитивных приемов ведения гражданского судопроизводства можно достичь соразмерности юридического потенциала сторон. Пока же российская процессуальная доктрина концентрируется на исследовании скорее состязательности, нежели самодостаточности равноправия лиц, участвующих в гражданском деле <1>.
--------------------------------
<1> Бондарь А.Н. Конституционный принцип состязательности и равноправия сторон: особенности его реализации в гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2006. С. 3 - 24.

Анализируя вопрос о целесообразности автономизации принципа права быть выслушанным в суде, обратимся к мнению Э. Гротрайана, который замечает, что процессуальный компонент права на справедливое судебное разбирательство вбирает в себя публичность слушаний и вынесения правоприменительных актов; разумный срок разрешения дела по существу; равенство используемых правовых средств, т.е. равноправие сторон. "Однако небольшие нарушения равенства, не наносящие ущерба разбирательству в целом, - отмечает он, - не являются нарушением статьи 6" <1>.
--------------------------------
<1> Гротрайан Э. Право на справедливое судебное разбирательство // Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Комментарии к статьям 5 и 6. М., 1997. С. 121.

Стало быть, в рамках справедливого судебного разбирательства принцип равноправия служит связующим звеном между транспарентностью разбирательства и вынесением мотивированного решения по поводу заявленного стороной материально-правового требования <1>, подтверждением чему служит Постановление от 11 января 2007 г. по делу "Кузнецов и другие против России" (Kuznetsov and others v. Russia). В нем ЕСПЧ констатировал нарушение "равенства оружия" (equality of arms) в свете того, что национальные суды не выполнили обязанности по изложению юридических оснований решения, в котором нет доказательств заслушивания сторон при проведении разбирательства. Кроме того, ранее в собственных постановлениях Суд пояснял, что быть выслушанным означает также и то, что заинтересованные лица должны извещаться на понятном им языке о времени и месте судебного заседания; они могут защищать себя лично либо через представителя; получать помощь переводчиков и беспрепятственно предоставлять доказательственный материал <2>.
--------------------------------
<1> Алексеева Л.Б. Комментарий к ст. 6 Конвенции // Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под ред. В.А. Туманова, Л.М. Энтина. М., 2002. С. 88, 92.
<2> См., например: Постановления ЕСПЧ от 23 февраля 1994 г. по делу "Стенфорд против Соединенного Королевства" (Stanford v. the United Kingdom) и от 6 декабря 1988 г. по делу "Барбера, Мессег и Ябардо против Испании" (Barbera, Messegue and Jabardo v. Spain).

Становится понятным, что право быть выслушанным не кристаллизуется в форме традиционного судопроизводственного функционального начала, поскольку одна из его частей охватывается сферой действия принципа процессуального равноправия (отсюда проистекает обязанность суда заслушивать обе стороны), в то время как прочие части экстраполированы в состязательно-диспозитивный и иной инструментарий (это предопределяет возможность защищать себя лично либо с помощью представителя, пользоваться услугами переводчика, вызывать в суд свидетелей, чтобы донести свою правовую позицию более ясно и др.). Поэтому КС РФ, следуя логике прецедентов толкования ЕСПЧ <1>, в своих постановлениях отмечает, что принцип audiatur et altera pars является не отраслевым, но общеправовым <2>, а право на судебную защиту - не только правом на обращение в суд, но и правом быть выслушанным судом при разрешении спора по существу на основе состязательности и равноправия сторон (выделено мной. - С.А.) <3>.
--------------------------------
<1> См., например: Постановление ЕСПЧ от 3 марта 2000 г. по делу "Крчмарж и другие против Чехии" (Krcmar and others v. Czech Republic).
<2> См., например: Постановление КС РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П.
<3> См., например: Постановление КС РФ от 19 июля 2011 г. N 17-П.

Пока же судебная практика по гражданским делам нарушение права быть выслушанным понимает довольно узко. Как и прежде, это касается трех случаев: непривлечения в процесс кого-либо из субъективно заинтересованных лиц <1>; неизвещения или ненадлежащего извещения лиц, участвующих в деле; разрешения материально-правовых требований в отсутствие стороны, которая не смогла явиться в судебное заседание по уважительной причине <2>.
--------------------------------
<1> См., например: Определение ВС РФ от 20 января 2009 г. N 46-В08-18.
<2> См., например: Постановление президиума Ростовского областного суда от 18 августа 2011 г. N 44г-97; Определение Санкт-Петербургского городского суда от 19 декабря 2011 г. N 33-18374/2011.

Между тем страсбургские судьи продолжают выявлять со стороны Российской Федерации отступления от директив международного договора в области права быть выслушанным, о чем свидетельствуют Постановления от 27 марта 2008 г. по делу "Штукатуров против России" (Shtukaturov v. Russia), от 17 декабря 2009 г. по делу "Шилбергс против России (Shilbergs v. Russia), от 25 ноября 2010 г. по делу "Роман Карасев против России" (Roman Karasev v. Russia), от 7 февраля 2012 г. по делу "Прошкин против России" (Proshkin v. Russia) и др. К сожалению, лишь часть из них стала предметом изучения отечественного законодателя при реформировании и совершенствовании норм гражданского процессуального права.
Итак, в той или иной мере все перечисленные Постановления затрагивают проблему реализации права быть выслушанным в суде общей юрисдикции по гражданским делам, но касаются различных субъектов правоотношений: если в первом Постановлении речь идет об участии в процессе недееспособного лица, то в последующих - о гражданах, находящихся в местах лишения свободы (дело по жалобе гр. Прошкина сочетает в себе оба этих момента).
Вердикт ЕСПЧ в связи с обращением гр. Штукатурова в известной степени был прогнозируемым, поскольку, ставя под сомнение национальные законодательные стереотипы, которые в условиях юридического позитивизма элиминируют персональную оценку возможностей и потребностей конкретного индивида, страсбургские судьи еще в Постановлении от 24 октября 1979 г. по делу "Винтерверп против Нидерландов" (Winterwerp v. Netherlands) указали, что чрезвычайно значимо, чтобы недееспособный имел доступ к суду и право быть выслушанным лично или через представителя, без чего он лишается "основных процессуальных гарантий, применяемых в делах, связанных с лишением свободы". Психическое заболевание может быть поводом ограничения или модификации способа проведения в жизнь этих правомочий, но оно не служит оправданием нарушения самой сути права на справедливое судебное разбирательство.
Данное Постановление во многом спровоцировало принятие Комитетом Министров Совета Европы ряда важных нормативных правовых актов, среди них которых рекомендации от 22 февраля 1983 г. N R (83)2 "Относительно правовой защиты лиц, страдающих психическим расстройством, которые были госпитализированы в принудительном порядке", от 23 февраля 1999 г. N R (99)4 "О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых", от 24 февраля 2004 г. N Rec (2004)10 "Относительно защиты прав человека и достоинства лиц с психическим расстройством". В названных документах подчеркивается, что лица с психическими расстройствами должны обладать всем потенциалом по осуществлению предусмотренных законом гражданских прав; их рестрикции допустимы настолько, насколько это отвечает духу Конвенции, - они не могут покоиться на самом факте наличия у лица психического заболевания. Страдающему психическим расстройством, как и всем прочим лицам, в любом случае гарантируется право быть выслушанным, равно как и присутствие представителя в течение всего разбирательства гражданского дела, поэтому судебное решение нельзя выносить лишь на основании одного медицинского заключения. В ходе рассмотрения заявлений о признании гражданина недееспособным ему должно быть предоставлено не только право быть выслушанным, но и дополнительно адекватное право обжалования итогового акта правосудия.
Вслед за ЕСПЧ, опираясь на его прецедентную практику, КС РФ в связи с подачей жалобы все тем же гр. Штукатуровым в Постановлении от 27 февраля 2009 г. N 4-П для устранения дискриминации по признаку присутствия у лица психического расстройства также констатировал неотчуждаемость от душевнобольных людей основных прав и свобод, в том числе права быть выслушанным в суде. Суд отметил, что гражданин, в отношении которого рассматривается заявление о признании его недееспособным, будучи заинтересованным субъектом, приобретает статус лица, участвующего в деле, а значит, он имеет право давать объяснения, приводить доводы, обжаловать судебные постановления и использовать предоставленные законодательством о гражданском судопроизводстве иные процессуальные права. Однако, невзирая на то что ст. 284 ГПК РФ не препятствует гражданину лично участвовать в судебном разбирательстве, закон не закрепляет, в какой процедуре и на основе каких критериев определяется, возможна или нет его явка в судебное заседание; извещается ли он о времени и месте слушания дела; обязан ли суд в силу принципа равноправия сторон обеспечить гражданину использование дифференцированных юридических средств, к примеру назначить адвоката для получения квалифицированной юридической помощи. Наряду с этим, как указал орган конституционного контроля, лица, признанные в их отсутствие (представителей) недееспособными, не извещенные о времени и месте рассмотрения заявленного требования и пропустившие из-за этого срок на обжалование, в практическом плане вообще лишаются права на пересмотр судебного решения.
Выводы КС РФ были частично конституированы законодателем в Федеральном законе от 6 апреля 2011 г. N 67-ФЗ, которым по делам о признании гражданина недееспособным введена обязанность вручать судебные извещения адресатам лично (ст. 116 ГПК РФ), после чего рассмотрение заявления в порядке гражданского судопроизводства проводится только с участием самого гражданина, за исключением выявления органом правосудия неуважительности его неявки (ст. 167 ГПК РФ). Этому корреспондирует правило предл. 1 ст. 284 ГПК РФ, гласящее: заявление о признании гражданина недееспособным суд разрешает с участием гражданина, заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства. Но уже во втором предложении этой статьи сказано, что "гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание (выделено мной. - С.А.), если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни или здоровья либо для жизни или здоровья окружающих, для предоставления ему судом возможности изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей".
Отсюда следует, что в системном виде перечисленные нормы гражданского процессуального закона содержат в себе внутреннее противоречие, так как получается, что лицо императивно извещается судом о времени и месте заседания, но вызывается оно для участия в нем для реализации права быть выслушанным лично или через представителя (?!), если это не создает опасности жизни или здоровью. Однако оценить ее степень, составить представление о психическом состоянии гражданина, его способности понимать значение своих действий и руководить ими судья может, только если непосредственно соприкоснется с заинтересованным лицом. Все это вместе взятое формирует определенные сложности рассмотрения требований о признании гражданина недееспособным, заставляя суды, как и прежде, заключение судебно-психиатрической экспертизы воспринимать как единственное и достаточное доказательство отсутствия потребности в вызове гражданина в судебное заседание под предлогом его опасности <1> (как это происходит по ч. 1 ст. 304 ГПК РФ при принудительной госпитализации в психиатрический стационар).
--------------------------------
<1> См., например: кассационное Определение Псковского областного суда от 13 октября 2009 г. N 33-1193/2009.

В то же время нельзя считать удовлетворительной ситуацию с реализацией права быть выслушанным в суде через представителя. Назначить гражданину адвоката в качестве представителя судья вправе, если это прямо предусмотрено законодательством (ст. 50 ГПК РФ). Федеральный закон от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" очерчивает два вида представительства, оказываемого при психиатрической помощи: добровольное и законное для несовершеннолетних в возрасте до 15 лет и признанных недееспособными, т.е. представительства по назначению нет (ст. 7).
Законное представительство по исследуемой категории гражданских дел, как показал casus с участием гр. Штукатурова, малоэффективно, ведь зачастую субъективные стремления, а также выгоды заинтересованного лица и его представителя (родителя, опекуна) не совпадают либо вообще разнонаправленны, и это при том, что представляемый находится в зависимости от воли представителя. Добровольное же представительство сопровождается материальными затратами. Поэтому согласно Федеральному закону от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон о бесплатной юридической помощи) граждане, в отношении которых судом рассматривается заявление о признании их недееспособными, могут воспользоваться бесплатными услугами государственных юридических бюро и адвокатов (ст. 20). Но нужно помнить, что бюро созданы и функционируют далеко не во всех субъектах Российской Федерации <1>, а адвокаты оказывают помощь при условии участия в государственной системе бесплатной юридической помощи, предусматривающей крайне слабую мотивацию к активной и качественной профессиональной деятельности (п. 10 ст. 18).
--------------------------------
<1> Постановление Правительства РФ от 3 декабря 2009 г. N 991 "О государственных юридических бюро".

Кроме того, теперь реализация права быть выслушанным в суде для граждан, признанных недееспособными, особенно важна в ключе допустимости обжалования акта правосудия, так как недееспособный самостоятельно или через выбранных им представителей вправе подать апелляционную, кассационную либо надзорную жалобу, если суд первой инстанции не дал гражданину (представителю) возможность изложить собственное мнение по делу (ч. 3 ст. 284 ГПК РФ). Правда, здесь остается не совсем понятным, почему с материально-правовой точки зрения недееспособный человек, формально оставаясь лицом, участвующим в деле (ст. 34 ГПК РФ), синхронно поражается во всех процессуальных правах, не считая права, связанного с обжалованием судебного решения, осуществление которого подчинено принципу audiatur et altera pars.
Именно такие суждения напрашиваются из анализа ч. 3 ст. 284 ГПК РФ, ведь если исходить из обратного, то логический алгоритм был бы следующий: недееспособный утрачивает лишь материальные, но не процессуальные права, следовательно, нет надобности в специальном указании в ГПК РФ на то, что "гражданин, признанный недееспособным, имеет право лично либо через выбранных им представителей обжаловать соответствующее решение... если суд первой инстанции не предоставил этому гражданину возможность изложить свою позицию". КС РФ в Постановлении от 27 февраля 2009 г. N 4-П не стал вдаваться в эти подробности, заметив лишь, что, с одной стороны, сам факт обращения с заявлением о признании гражданина недееспособным не есть основание для лишения его гражданской процессуальной дееспособности, а с другой - гражданин, признанный судом недееспособным, если он не был выслушан в суде (его представитель), не лишается права обжалования вынесенного решения, иначе нарушается начало равноправия.
Но насколько корректно в таком случае вести речь о равноправии субъектов гражданских процессуальных отношений? Во-первых, даже если отталкиваться от корреляции материальной и процессуальной дееспособности и полагать, что судебное решение о признании гражданина недееспособным влечет полную невозможность своими действиями осуществлять какие-либо права и выполнять обязанности, то подобное юридическое последствие возникает только со дня вступления решения в законную силу, что не подвергается сомнению в доктрине <1> и практике <2>. До этого момента гражданин обладает всем комплексом процессуальных прав и обязанностей, среди прочего правом на апелляционное обжалование, которое не должно подвергаться редукции через связь с принципом audiatur et altera pars.
--------------------------------
<1> Миловидов Н. Законная сила судебных решений по гражданским делам. Ярославль, 1875. С. 9 - 14; Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 174 - 179.
<2> Определение Пермского краевого суда от 13 июля 2010 г. N 33-5948.

Во-вторых, в действующей редакции закон создает дисбаланс процессуального положения лиц, участвующих в деле, ибо все они, материализуя право на судебную защиту, включающее правомочие по оспариванию судебных актов, могут без ограничений подавать апелляционные, кассационные или надзорные жалобы, и лишь признанный недееспособным - при клаузуле неизложения своей позиции в суде, рассмотревшем требование по существу.
В-третьих, нельзя принять аргумент о том, что поскольку причиной установления недееспособности является наличие психического расстройства, то это якобы всегда объективно мешает лицу защищать свои убеждения в вышестоящих судебных инстанциях. На самом деле категория "недееспособность" - это всего лишь интенциональная формально-юридическая constanta и не более, а психическое расстройство имелось у лица и в период судебного разбирательства, что не препятствовало осуществлению принадлежащих ему процессуальных прав и выполнению обязанностей. Ввиду этого Федеральный закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" не запрещает гражданам с психическими расстройствами, которые госпитализированы в психиатрический стационар в недобровольном порядке вследствие опасности для себя и окружающих, без ограничений обжаловать постановление судьи (ст. 35).
В контексте изложенного есть еще один немаловажный аспект. Дословное прикладное применение ч. 3 ст. 284 ГПК РФ вряд ли будет иметь место из-за игнорирования законодателем особенностей полной и неполной апелляции, а также судебной инстанционности. Так, дополнительные доказательства принимаются апелляционным судом, если лицо, участвующее в деле, обосновало затруднительность их представления нижестоящему суду по уважительным причинам (ст. 327.1 ГПК РФ). Поэтому после подачи апелляционной жалобы недееспособным гражданином со ссылкой на невозможность изложить собственную позицию лично либо через выбранного представителя суд второй инстанции будет обязан принять к изучению дополнительные доказательства, что по смыслу ч. 3 ст. 284 ГПК РФ механически исключает использование кассационного и надзорного способов защиты нарушенных прав и законных интересов, так как право быть выслушанным в суде было осуществлено.
Далее сконцентрируемся на вопросе реализации права быть выслушанными в суде лицами, которые находятся в местах лишения свободы, в связи с чем особый интерес представляют постановления ЕСПЧ по жалобам гр. Шилбергса и Карасева. В них ЕСПЧ усмотрел нарушение конвенционных парадигм по причине отсутствия у осужденного возможности лично принимать участие в гражданском судопроизводстве и быть выслушанным. Остановимся на их стержневом содержании позднее, а пока обратимся к российскому законодательству.
В целом здание ГПК РФ не строится на идее патернализма, и осужденные не обладают при рассмотрении органами правосудия цивилистических споров какими-либо льготами и привилегиями. В свою очередь ст. 77.1 УИК РФ предусматривает, что осужденные, если требуется их участие в судебном разбирательстве в качестве свидетеля или потерпевшего, могут быть оставлены судом в следственном изоляторе, переведены в изолятор из исправительной колонии, воспитательной колонии, тюрьмы, т.е. данная статья не распространяется на гражданские процессуальные правоотношения.
Начиная с 2003 г., исходя из этих законоположений, КС РФ снова и снова транслирует простой тезис: применительно к осужденным гарантией осуществления судопроизводства по гражданскому делу на основе принципов состязательности и равноправия выступают судебные поручения (ст. 62 ГПК РФ). Конституционные судьи специально отметили, что "...в случае участия осужденного к лишению свободы в качестве стороны в гражданском деле его право довести до суда свою позицию может быть реализовано и без личного участия в судебном разбирательстве" (выделено мной. - С.А.) <1>. Неудивительно, что позднее, в 2006 г., ВС РФ также разъяснил, что ГПК РФ и иные нормативные правовые акты не предоставляют лицам, отбывающим по приговору суда наказание в исправительных учреждениях, право на личное участие в разбирательстве судами их гражданских дел (по которым они являются истцами, ответчиками, третьими лицами или иными участниками процесса) <2>.
--------------------------------
<1> См., например: Определения КС РФ от 16 октября 2003 г. N 478-О, от 14 октября 2004 г. N 335-О, от 21 февраля 2008 г. N 94-О-О, от 19 мая 2009 г. N 576-О-П.
<2> Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2006 г. (вопрос N 5).

Не отразился положительно на общей ситуации институт представительства, поскольку суд, руководствуясь ст. 50 ГПК РФ, назначает адвоката представителем ответчику, место жительства которого неизвестно, а также, как уже подчеркивалось выше, в других установленных федеральным законом случаях. С точки зрения доступности правосудия и права быть выслушанным некоторые надежды возлагались на Федеральный закон о бесплатной юридической помощи. Но по нему правом на получение всех видов бесплатной юридической помощи наделили только несовершеннолетних, отбывающих наказание в местах лишения свободы (ст. 20).
Теперь вернемся к результатам деятельности ЕСПЧ. In consideratione ЕСПЧ в Постановлениях "Шилбергс против России"(Shilbergs v. Russia) и "Роман Карасев против России" (Roman Karasev v. Russia) заключил:
- международный договор прямо не фиксирует право на личное присутствие в суде по гражданским делам, он содержит более общую дефиницию о защите свобод и интересов при равноправии с противоположной стороной, а в силу п. 1 ст. 6 Конвенции государство свободно в выборе средств для обеспечения этих прав участникам гражданского судопроизводства;
- означенное не относится к ограниченным категориям гражданских дел, в которых характер и образ жизни человека имеют отношение к предмету судебного разбирательства или решение органа правосудия во многом основывается и зависит от непосредственного восприятия судьей поведения стороны (например, значение объяснений лица, находящегося в местах лишения свободы, по жалобе на действия сотрудников полиции трудно переоценить);
- если в национальных нормах не приводится круг гражданских дел, по которым личное присутствие и право быть выслушанным в суде гарантируются в любом случае, то каждой стороне должна быть дана разумная возможность представить собственное мнение в суде (для этого власти обязаны выяснить ряд важных обстоятельств: может ли заявитель воспользоваться услугами представителя, в том числе бесплатного; есть ли у суда право назначить представителя осужденному либо доставить его в заседание; способно ли лицо, изъявившее готовность быть представителем, делать это эффективно и др.).
Подытожим: ГПК РФ декларирует принципы состязательности и процессуального равноправия, предусматривая право лиц, участвующих в деле, на личное участие в гражданском судопроизводстве, что позволяет воплотить в жизнь право быть выслушанным. Однако отдельные социальные группы, в частности осужденные, находящиеся в местах лишения свободы, при всем желании сделать это не могут, коль скоро ГПК РФ не упоминает о гражданских делах, по которым личное присутствие и право быть выслушанным в суде обеспечиваются государством всегда, и у стороны in solidum нет разумной возможности представить свое мнение в судебном заседании.
Примечательно, что КС РФ после появления постановлений ЕСПЧ смягчил ранее сформулированную правовую позицию. В одном из определений, вынесенных в 2012 г., уже отсутствует прежняя категоричность и, напротив, сообщается, что ч. 2 ст. 77.1 УИК РФ "...не исключает принятие судом решения об обязательности участия осужденного в качестве стороны в гражданском судопроизводстве в тех случаях, когда... это необходимо для защиты прав личности и достижения целей правосудия" <1>. Данная официальная интерпретация нормы процессуального права не изменила общую практику судов общей юрисдикции, так как выражена в определении, а не в постановлении КС РФ. Но даже если суды и шли навстречу осужденным, администрации мест лишения свободы как не исполняли, так и не исполняют требования о доставке в заседание граждан. В том же деле гр. Шилбергса ЕСПЧ нашел для себя весьма необычным и странным, что, несмотря на прямое предписание национального органа правосудия, обязывающее доставить заявителя в судебное заседание, администрация исправительной колонии отказалась ему подчиниться, ссылаясь на собственное толкование правовых норм. Еще более поразительно, что после отказа администрации обеспечить явку заявителя суд не принял никаких побуждающих мер, сославшись на ее отказ в ответ на последующее ходатайство заявителя о доставке в судебное заседание.
--------------------------------
<1> Определение КС РФ от 16 февраля 2012 г. N 299-О-О.

Видимо, рассуждать о некоем прогрессе в исследуемой проблеме можно в свете законопроекта ВС РФ, которым вслед за АПК РФ предлагается предоставить сторонам право участвовать в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи, но опять же если имеется надлежащая техническая возможность (ст. 155.1 проекта).

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданский процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

"Горячие" документы:

ИА ГАРАНТ