О ратификации Россией Сингапурского договора о законах по товарным знакам. Статьи по предмету Гражданское право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

О РАТИФИКАЦИИ РОССИЕЙ СИНГАПУРСКОГО ДОГОВОРА О ЗАКОНАХ ПО ТОВАРНЫМ ЗНАКАМ

В.И. ЕРЕМЕНКО

В 2006 г. в г. Сингапуре с 13 по 28 марта состоялась Дипломатическая конференция по пересмотру Договора по товарным знакам от 27 октября 1994 г. (далее - Договор 1994 г., или TLT), участницей которого Россия является с 11 мая 1998 г.
На указанной конференции 27 марта 2006 г. были приняты следующие документы: Сингапурский договор о законах по товарным знакам (далее - Сингапурский договор), Инструкция к Сингапурскому договору о законах по товарным знакам (далее - Инструкция), Резолюция, дополнительная к Сингапурскому договору (далее - Резолюция); Заключительный акт Дипломатической конференции.
Сингапурский договор был открыт для подписания 28 марта 2006 г. на один год (т.е. до 27 марта 2007 г.), затем к нему можно присоединяться <1>. В этот же день указанный договор был подписан 41 государством, а Заключительный акт Дипломатической конференции - 120 государствами, в том числе Российской Федерацией.
--------------------------------
<1> Summary of the Singapore Treaty on the Law of Trademarks (2006)// http://www.wipo.int/treaties.

В соответствии со статьей 31 Сингапурского договора он открыт для подписания в штаб-квартире Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) в течение года после его принятия. В последний день этого срока, 26 марта 2007 г., Сингапурский договор от имени Российской Федерации был подписан руководителем Роспатента.
Сингапурский договор вступил в силу 16 марта 2009 г., через три месяца после того, как 10 государств или межправительственных организаций сдали на хранение свои ратификационные грамоты или акты о присоединении (Австралия, Болгария, Дания, Кыргызстан, Латвия, Молдова, Румыния, Сингапур, США, Швейцария).
Российская Федерация ратифицировала Сингапурский договор в соответствии с Федеральным законом от 23 мая 2009 г. N 98-ФЗ "О ратификации Сингапурского договора о законах по товарным знакам" <2>. Ратификация потребовалась в силу подпункта "а" п. 1 ст. 15 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", согласно которому ратификации подлежат международные договоры Российской Федерации, устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом (в данном случае частью четвертой Гражданского кодекса РФ).
--------------------------------
<2> Российская газета. 27 мая 2009 г.

Прежде чем перейти к анализу основных положений Сингапурского договора, целесообразно рассмотреть некоторые недостатки русского варианта его текста, которые, на мой взгляд, ни в коем случае не должны иметь место, поскольку самым негативным образом влияют на репутацию нашего государства.
Уже в самом названии Сингапурского договора можно усмотреть неточность. Как известно, указанный договор унаследовал свое название от Договора 1994 г. (TLT): Договор о законах по товарным знакам. Однако ни о каких законах в английском (law), французском (droit) и испанском (derecho) текстах данный договор не упоминается <3>. Указанный термин можно перевести только как право; по-видимому, переводчики ориентировались на английский текст, в котором термин "law" имеет два значения - "закон" и "право", однако в двух других европейских языках он однозначно переводится как "право".
--------------------------------
<3> Автор статьи использовал доступные для него европейские языки; кроме упомянутых, подлинными языками Сингапурского договора являются арабский и китайский.

В 2006 г. на Дипломатической конференции в г. Сингапуре российская делегация не воспользовалась благоприятной возможностью для исправления этой очевидной оплошности, хотя перед глазами был аналогичный пример из сферы патентного права, когда в 2000 г. на Дипломатической конференции в г. Женеве российская делегация совместно с делегацией Евразийского патентного ведомства, членом которой являлся и автор настоящей статьи, столкнулись с такой же проблемой при согласовании перевода наименования договора и был избран правильный вариант - Договор о патентном праве, а не Договор о патентных законах.
Однако упомянутая выше оплошность меркнет перед недостатками, обнаруженными в принятых в 2006 г. русских текстах Сингапурского договора и Инструкции к нему, которые размещены на сайте Роспатента после процедуры их ратификации.
Прежде всего речь идет о несоответствии наименований ряда статей Сингапурского договора, содержащихся в перечне Договора, и наименований этих статей, содержащихся в его тексте.
Так, если статья 6 Сингапурского договора в перечне статей называется "Одна регистрация для товаров и (или) услуг, относящихся (здесь и далее выделено авт. - В.Е.) к нескольким классам", то в тексте Договора ее название звучит так: "Одна регистрация для товаров и (или) услуг, относящаяся к нескольким классам". Из контекста данной статьи следует, что правильный вариант наименования содержится в перечне статей. Кстати, правильный вариант наименования статьи 6 закреплен в Договоре 1994 г. и, поскольку в указанную статью не вносились изменения, не совсем ясно, почему была допущена такая ошибка.
Разнятся наименования статьи 12 Сингапурского договора: в перечне статей - "Исправление ошибок", а в тексте Договора - "Исправление ошибки". Представляется правильным второй вариант, поскольку именно он закреплен в текстах на трех европейских языках.
Отличаются друг от друга наименования статьи 18 в перечне статей ("Заявление о внесении изменений или аннулировании регистрации лицензии") и в тексте Сингапурского договора ("Заявление об изменении или аннулировании регистрации лицензии").
И наконец, не совпадают наименования статьи 27 Сингапурского договора. Если в перечне статей она названа "Применение Договора 1994 г. и настоящего Договора", то в тексте Договора она поименована по-другому - "Применение TLT 1994 г. и настоящего Договора". Следует полагать, что правильным является второе наименование этой статьи, поскольку именно так она названа в текстах на трех европейских языках.
Имеются также недостатки в самом тексте Сингапурского договора. Так, в статье 1, устанавливающей перечень сокращенных выражений, в подпункте "x" приводится неточное наименование одного международного договора, в котором Россия участвует в порядке правопреемства от СССР, - "Ниццкое соглашение о Международной классификации товаров и услуг для целей регистрации знаков". Как известно, в официальном русском тексте Ниццкого соглашения отсутствует слово "целей". Кстати, такая же ошибка допущена в русском тексте статьи 1(viii) Договора 1994 г.
В пункте 1 ст. 28 Сингапурского договора указано, что для целей настоящей статьи во внимание принимаются только ратификационные грамоты или акты о присоединении, сданные на хранение субъектами международных отношений, упомянутыми в статье 26(1), и имеющие дату вступления в силу в соответствии со статьей 26(3). Однако в статье 26(3) речь идет о дате сдачи на хранение ратификационной грамоты или акта о присоединении. Тексты пункта 1 ст. 28 Сингапурского договора на трех европейских языках также не оставляют сомнения в том, что в данном случае необходимо использовать слова "сдачи на хранение".
В статье 31(1)(а) русского текста Сингапурского договора, где указано, что настоящий Договор подписан в одном экземпляре на английском, арабском, китайском, французском, русском и испанском языках, пропущено слово "подлинном", и это при том, что в наименовании пункта 1 использованы слова "Подлинные тексты". Иными словами, следовало бы написать: "в одном подлинном экземпляре" (и далее по тексту), как это сделано в английском, французском и испанском вариантах этого пункта (original).
В Инструкции к Сингапурскому договору также допущены сходные с вышеупомянутыми ошибки, которые заключаются в следующем.
Так, если правило 8 в перечне правил имеет наименование "Подробности в отношении срока действия и продления регистрации", то в тексте Инструкции его наименование сформулировано как "Подробности в отношении срока действия регистрации и его продления". Кстати, такая же ошибка допущена в отношении правила 8 Инструкции к Договору 1994 г.
В преамбуле пункта 1 правила 1 Инструкции явно опущено слово "Инструкция", поэтому указанная преамбула выглядит следующим образом: "Для целей настоящей, если явно не указано иное".
В правиле 3(8) вместо подпункта "xiv" указан подпункт "xiii", а в правиле 6(3)(i) пропущено слово "подпункта".
В правиле 10(1)(x) слова "группа представлена" необходимо заменить словами "группа должна быть представлена", а в пункте 3 этого же правила перед словами "Договаривающаяся сторона" необходимо включить обозначение подпункта "а".
Кроме того, следует особо указать: тексты как Сингапурского договора, так и Инструкции к нему на русском языке изобилуют множеством орфографических ошибок (около полусотни), которые также необходимо исправить.
В связи с вышеизложенным можно только сожалеть о низком профессиональном уровне членов делегации Роспатента на Дипломатической конференции в г. Сингапуре в 2006 г., благодаря которым русские тексты Сингапурского договора и Инструкции к нему находятся в таком плачевном состоянии. Не по этой ли причине русские тексты упомянутых выше документов в отличие от аналогичных текстов на трех европейских языках до сих пор не размещены на сайте ВОИС? Вряд ли до исправления отмеченных ошибок их можно назвать подлинными и официальными.
Вызывает также крайнее удивление, что упомянутые выше документы, содержащие такое количество ошибок, не заметить которые невозможно, могли быть приняты Государственной Думой и одобрены Советом Федерации. По всей видимости, решающую роль здесь сыграло то обстоятельство, что документы были представлены в Федеральное Собрание Правительством РФ.
Для исправления создавшейся ситуации необходимо дополнительное согласование русских текстов Сингапурского договора и Инструкции к нему в рамках ВОИС, а затем, на мой взгляд, потребуется их повторная ратификация.
После столь длительного вступления, посвященного негативным аспектам русского варианта текстов Сингапурского договора и Инструкции к нему, целесообразно перейти к анализу их основных нововведений.
Несмотря на новое название, Сингапурский договор, по сути, представляет собой новую редакцию Договора 1994 г., поскольку многие положения последнего инкорпорированы в новый договор. Как и Договор 1994 г., Сингапурский договор посвящен только процедурным нормам права на товарный знак, исключая вопросы экспертизы. Это очередной этап упрощения и гармонизации существенно различающихся национальных и региональных процедур регистрации товарных знаков. Приходится констатировать, что ВОИС пришлось отказаться от первоначальной амбициозной программы, охватывающей практически все аспекты прав на товарный знак, включая, например, гармонизацию материальных норм права на товарный знак, усиление мер защиты прав владельцев товарных знаков, охрану товарных знаков в Интернете.
Если характеризовать Сингапурский договор в целом, то следует отметить сравнительно небольшое количество императивных норм, обязывающих договаривающиеся стороны (государства и региональные межправительственные организации) вносить изменения в свои нормативные правовые акты.
В связи с параллельным действием двух договоров появились три группы договаривающихся сторон, являющиеся их участниками: участники только Договора 1994 г., участники и Договора 1994 г., и Сингапурского договора и участники только Сингапурского договора (например, Болгария, Сингапур). Количество последних участников со временем, несомненно, будет увеличиваться.
Положения статьи 27 Сингапурского договора посвящены применению Договора 1994 г. и настоящего Договора. Так, только Сингапурский договор применяется в отношениях между договаривающимися сторонами, одновременно являющимися членами Сингапурского договора и Договора 1994 г. Кроме того, любая договаривающаяся сторона - участник Сингапурского договора и Договора 1994 г. продолжает применять Договор 1994 г. в отношениях с договаривающимися сторонами Договора 1994 г. - не участниками Сингапурского договора.
Статья 1 Сингапурского договора, где изложены определения сокращенных выражений, дополнена рядом определений, отражающих новации Сингапурского договора, в частности "сообщение", "процедура в Ведомстве", "лицензия", "лицензиат", "ассамблея".
Существенные изменения содержатся в статье 2 Сингапурского договора, где речь идет о знаках, к которым применяется настоящий Договор, т.е. о видах товарных знаков, на которые может распространяться правовая охрана.
Если в статье 2 Договора 1994 г. предписано, что указанный Договор не применяется к голографическим знакам и знакам, не состоящим из визуальных обозначений (в частности, к звуковым и обонятельным), то в статье 2 Сингапурского договора такое ограничение отсутствует. В пункте 1 ст. 2 Сингапурского договора указано: любая договаривающаяся сторона применяет настоящий Договор к знакам, состоящим из обозначений, которые в соответствии с ее законодательством могут быть зарегистрированы в качестве знаков.
Следовательно, решение вопроса о новых видах товарных знаков, на которые может распространяться правовая охрана, в том числе на невизуальные знаки (обонятельные, вкусовые, осязательные), отдается на усмотрение договаривающихся сторон. Такой вывод вытекает также из пункта 3 Резолюции: Дипломатическая конференция исходит из того, что статья 2 не налагает на договаривающиеся стороны какие-либо обязательства регистрировать новые виды знаков, упоминаемые в пунктах 4, 5 и 6 Инструкции. При этом договаривающиеся стороны будут иметь возможность принимать решения относительно того, следует ли и когда предусматривать регистрацию новых видов знаков.
В правиле 3 Инструкции изложены подробности в отношении заявки на регистрацию товарного знака.
Так, если заявка содержит заявление о том, что заявитель хочет испросить охрану цвета в качестве отличительного элемента знака, патентное ведомство может потребовать, чтобы в заявке указывалось название или код испрашиваемого цвета или цветов, а также указание применительно к каждому цвету, основным частям знака, имеющим такой цвет.
Если заявка содержит заявление на регистрацию голографического, изменяющегося, цветового или позиционного знака, договаривающаяся сторона может требовать представления одного или нескольких его изображений и относящихся к нему подробностей, как предписано законодательством договаривающейся стороны.
Если заявка содержит заявление о регистрации знака, представляющего собой невизуальное обозначение, договаривающаяся сторона может потребовать представить одно или несколько изображений знака, указать его вид и относящиеся к нему подробности, как предписано законодательством договаривающейся стороны.
Поэтому логично включить в заявочную документацию согласно статье 3(1)(ix) Сингапурского договора новый термин "представление" (representation) знака, больше подходящее к специфике невизуальных знаков. Соответствующая замена термина произошла и в статье 5 Сингапурского договора, устанавливающей требования к дате подачи заявки, и в уже упоминавшемся правиле 3 Инструкции.
В статье 4 Сингапурского договора урегулированы вопросы представительства. Вместо термина "поверенный", который продолжает использоваться в статье 4 Договора 1994 г., определен термин "представитель", охватывающий более широкий круг лиц для целей представления интересов заявителей. Так, в соответствии с новым пунктом 1 ст. 4 Сингапурского договора любая договаривающаяся сторона может требовать, чтобы представитель, назначенный для целей любой процедуры в патентном ведомстве:
- имел на основании применимого законодательства право вести дела в ведомстве в отношении заявок и регистраций;
- представил в качестве своего адреса адрес на территории, предписанной договаривающейся стороной.
Действие в отношении любой процедуры, осуществляемое в патентном ведомстве представителем или по отношению к представителю, который соблюдает требования, применяемые договаривающейся стороной, имеет силу действия, осуществляемого заявителем, владельцем или другим заинтересованным лицом.
Соответствующая замена термина "поверенный" на термин "представитель" произошла по всему тексту Сингапурского договора.
Развитие научно-технического прогресса в сфере коммуникаций предопределило включение в Сингапурский договор и Инструкцию к нему положений о передаче сообщений в электронной форме или электронными средствами.
В статье 8 Сингапурского договора любой договаривающейся стороне предоставлена возможность выбора средств передачи сообщений <4>, а также форму, в которой она принимает такие сообщения: на бумаге, в электронном виде и т.д. При этом, как указано в пункте 4 ст. 8 Сингапурского договора, если договаривающаяся сторона разрешает передачу сообщений в патентное ведомство в электронной форме или электронными средствами передачи, она может потребовать, чтобы любые такие сообщения отвечали требованиям, предписанным Инструкцией. Однако положения настоящей статьи не распространяются на средства связи между заявителем, владельцем или другим заинтересованным лицом и его представителем.
--------------------------------
<4> В соответствии со статьей 1(1)(iv) Сингапурского договора "сообщение" означает любую заявку или любое заявление, ходатайство, корреспонденцию или иные сведения, относящиеся к заявке или регистрации, которые поданы в патентное ведомство.

Такие требования установлены правилом 6 Инструкции ("Подробности в отношении сообщений"). Так, договаривающаяся сторона, разрешающая представление сообщений в электронной форме, может потребовать, чтобы подлинность любого такого сообщения была удостоверена посредством системы электронного удостоверения подлинности, как это предписано этой договаривающейся стороной. Кроме того, если договаривающаяся сторона предусматривает передачу сообщений в электронной форме или электронными средствами передачи и сообщение подано таким образом, дата, на которую патентное ведомство этой договаривающейся стороны получает сообщение в такой форме или такими средствами, рассматривается как дата получения сообщения.
Как и в отношении регистрации новых видов знаков, в пункте 3 Резолюции указано: Дипломатическая конференция исходит из того, что статья 8 не налагает на договаривающиеся стороны какие-либо обязательства внедрять системы электронной подачи заявок и другие системы автоматизации.
Следует особо подчеркнуть: в отличие от соответствующих положений Договора о патентном праве (PLT) и Инструкции к этому договору Сингапурский договор не предоставляет договаривающимся сторонам в четко выраженной форме право прекратить с какой-либо определенной даты в будущем прием сообщений на бумаге и перейти только на электронную подачу заявок и иных сообщений.
В статье 14 Сингапурского договора урегулированы вопросы послаблений (т.е. льгот) для заявителя, владельца или другого заинтересованного лица в случае несоблюдения сроков для совершения действия в ходе процедуры в патентном ведомстве в отношении заявки или регистрации.
В соответствии с пунктом 1 указанной статьи договаривающаяся сторона может предусматривать продление срока для совершения действия в ходе процедуры в ведомстве в отношении заявки или регистрации, если заявление о продлении получено до истечения срока. В пункте 4 ст. 1497 ГК РФ предусмотрена возможность продления двухмесячного срока представления заявителем по требованию Роспатента дополнительных материалов, без которых проведение экспертизы заявки невозможно, ходатайство о чем должно быть подано в этот же двухмесячный срок, т.е. до его истечения.
Согласно пункту 2 этой статьи договаривающаяся сторона должна предусматривать одно или несколько из следующих послаблений после истечения срока (т.е. в случае пропуска срока) в соответствии с требованиями, предписанными Инструкцией:
- продление соответствующего срока на период, предписанный Инструкцией;
- продолжение процедуры в отношении заявки или регистрации;
- восстановление прав в отношении заявки или регистрации, если ведомство сочтет, что такое несоблюдение сроков произошло несмотря на принятие надлежащих мер или по выбору договаривающейся стороны непреднамеренно.
Вместе с тем в соответствии с пунктом 3 этой же статьи ни одна договаривающаяся сторона не обязана предусматривать какие-либо упомянутые выше послабления в отношении исключений, предписанных Инструкцией, например в случаях несоблюдения сроков для представления заявления о послаблении, для уплаты пошлины за продление, для совершения действий в апелляционной палате или ином органе по пересмотру, для исправления или дополнения приоритетного притязания.
Для детализации упомянутых выше положений принято правило 9 Инструкции "Послабления в случае несоблюдения сроков". Наибольший интерес для нашего анализа представляет пункт 3 указанного правила, где закреплены требования относительно восстановления прав согласно статье 14(2)(iii) Сингапурского договора.
Так, договаривающаяся сторона может требовать, чтобы заявление о восстановлении прав содержало указание на ходатайствующую сторону, соответствующее заявление или номер регистрации и испрашиваемый срок и содержало факты и доказательства для объяснения причин несоблюдения сроков. При этом заявление о восстановлении прав должно быть подано в патентное ведомство в разумный срок, продолжительность которого определяется договаривающейся стороной от даты устранения причин несоблюдения рассматриваемого срока, а пропущенное действие должно быть завершено в течение того же срока или, если это предусмотрено договаривающейся стороной, вместе с заявлением.
Кроме того, договаривающаяся сторона может предоставить в качестве максимального срока для выполнения указанных выше требований не менее шести месяцев с даты истечения испрашиваемого срока.
На мой взгляд, указанные выше нормы международного договора могут повлиять на содержание статьи 1501 ГК РФ, в которой говорится о восстановлении пропущенных сроков, связанных только с проведением экспертизы заявки на товарный знак <5>. К этим срокам относятся сроки, предусмотренные пунктом 4 ст. 1497 ГК РФ (двухмесячный срок для представления заявителем дополнительных материалов, необходимых для проведения экспертизы заявки) и пунктом 1 ст. 1500 ГК РФ (трехмесячный срок для оспаривания заявителем решений Роспатента об отказе в принятии заявки к рассмотрению, о государственной регистрации товарного знака, об отказе в государственной регистрации товарного знака и о признании заявки отозванной). Эти сроки могут быть восстановлены Роспатентом по ходатайству заявителя, поданному в течение двух месяцев со дня их истечения, при условии подтверждения уважительности причин, по которым эти сроки не были соблюдены, и уплаты соответствующей пошлины.
--------------------------------
<5> В главе 76 ГК РФ отсутствует норма о восстановлении сроков, связанных с действием регистрации товарного знака.

Исходя из вышеизложенного можно предположить, что Россия может (но не обязана, поскольку соответствующая норма Инструкции сформулирована не императивно) в целях создания более льготных условий для заявителей увеличить установленный в статье 1501 ГК РФ двухмесячный срок, предназначенный для восстановления пропущенных сроков, связанных с экспертизой заявки на товарный знак, до шести месяцев.
Новые статьи 17 - 20 Сингапурского договора посвящены вопросам лицензирования в сфере товарных знаков. Для целей детализации упомянутых выше статей предусмотрено правило 10 Инструкции "Требования в отношении заявления о регистрации лицензии, или изменении, или аннулирования регистрации лицензии".
Подавляющее большинство норм в сфере лицензирования товарных знаков сформулированы в качестве диспозитивных, предоставляющих договаривающимся сторонам свободу усмотрения в правовом регулировании.
В качестве императивной нормы можно отметить пункт 3 ст. 17 Сингапурского договора "Заявление о регистрации лицензии", согласно которому одного заявления достаточно, даже если лицензия относится к нескольким регистрациям, при условии что в заявлении указаны регистрационные номера всех соответствующих регистраций, владелец и лицензиат являются теми же для всех регистраций и в заявлениях указан объем лицензии в соответствии с Инструкцией в отношении всех регистраций.
Указанная норма, представляющая для пользователей несомненный интерес, должна быть инкорпорирована в Административный регламент исполнения Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам государственной функции по регистрации договоров о предоставлении права на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, базы данных, топологии интегральных микросхем, а также договоров коммерческой концессии на использование объектов интеллектуальной собственности, охраняемых в соответствии с патентным законодательством Российской Федерации.
Сингапурский договор в статье 23 регламентирует порядок учреждения и работы нового органа - Ассамблеи договаривающихся сторон. Каждая договаривающаяся сторона представлена в Ассамблее одним делегатом, который может представлять только одну договаривающуюся сторону.
В компетенцию Ассамблеи входит рассмотрение вопросов, относящихся к развитию Сингапурского договора, внесение поправок в Инструкцию <6>, включая Типовые международные бланки, определение условий в отношении даты применения каждой поправки, выполнение всех других задач, необходимых для применения Сингапурского договора.
--------------------------------
<6> Пересмотр Сингапурского договора или внесение в него поправок возможно только на дипломатических конференциях.

Ассамблея собирается на очередную сессию по созыву Генерального директора ВОИС и при отсутствии исключительных обстоятельств в течение того же периода и в том же месте, что и Генеральная Ассамблея ВОИС.
Согласно новой статье 24 Сингапурского договора Международное бюро ВОИС осуществляет административные функции, касающиеся настоящего Договора, в том числе подготавливает заседания и выполняет функции секретариата Ассамблеи, а также комитетов экспертов и рабочих групп, которые могут быть учреждены Ассамблеей.
В статье 29 Сингапурского договора изложен довольно обширный перечень оговорок к Договору, однако Российская Федерация не сделала ни одной оговорки при его ратификации.
В заключение целесообразно упомянуть о Резолюции, принятой в дополнение к Сингапурскому договору, в связи с усилиями по реализации его положений. Так, в Резолюции заявлено, что с целью облегчения выполнения положений Сингапурского договора в развивающихся и наименее развитых странах Дипломатическая конференция обратилась к ВОИС и к договаривающимся сторонам оказать дополнительное и адекватное техническое содействие, включающее технологическую, правовую и иную поддержку для укрепления институциональных возможностей этих стран по выполнению положений Договора и обеспечения для этих стран возможностей получать в полной мере преимущества от его положений.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ