Некоторые вопросы международного гражданского процесса Республики Беларусь. Статьи по предмету Международное частное право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Международное частное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

О.Н. РОМАНОВА

Романова О.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса и трудового права Белорусского государственного университета.

В Республике Беларусь, как и в большинстве стран постсоветского пространства, в последние несколько десятилетий наблюдается значительный рост международных экономических, гуманитарных и иных связей. В этой связи проблемы, связанные с судебной защитой участников этих отношений, приобретают все большую актуальность. При этом очевидно, что осложненность правоотношения иностранным элементом привносит в порядок рассмотрения дел определенную специфику. Это обстоятельство и предопределило выделение в рамках гражданского процессуального и хозяйственного процессуального права Республики Беларусь групп норм, регулирующих особенности рассмотрения гражданских и хозяйственных (экономических) споров с участием иностранных лиц (разд. X Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - ГПК <1>); гл. 27, 28 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - ХПК <2>)). В данной статье мы хотели бы дать краткий обзор основных положений международного гражданского процесса Республики Беларусь (далее - МГП), а также проанализировать некоторые дискуссионные вопросы как теоретического, так и практического характера, в частности понятие международного гражданского процесса, компетенция судов Республики Беларусь по трансграничным гражданским делам, правовое положение зарубежных участников процесса, а также некоторые проблемы признания и исполнения иностранных судебных решений на территории Республики Беларусь.
--------------------------------
<1> Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь от 11 января 1999 г. N 238-3 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 1999. N 18 - 19. 2/13.
<2> Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь от 15 декабря 1998 г. N 219-З (в ред. Закона Республики Беларусь от 6 августа 2004 г. N 314-3) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2004. N 138 - 139. 2/1064.

К вопросу о понятии международного гражданского процесса

Для обозначения совокупности процессуальных норм, регулирующих рассмотрение и разрешение судом гражданских споров, осложненных иностранным элементом, российскими учеными-правоведами в XIX в. был введен термин "международный гражданский процесс". В законодательстве этот термин ни во времена существования СССР, ни до недавнего времени на постсоветском пространстве не использовался. В Республике Беларусь впервые этот термин нашел свое легальное закрепление в качестве названия соответствующего раздела ГПК в 1999 г. Однако это не добавило ясности в вопросы о понятии международного гражданского процесса, его предмете и месте в системе отраслей права и юридических наук. Указанный вопрос всегда был и в настоящее время продолжает оставаться предметом острых научных дискуссий. Вместе с тем его решение имеет не только большое теоретическое, но и важное практическое значение, поскольку от него зависят вопросы кодификации и систематизации законодательства, регулирующего соответствующие отношения, вопросы внутренней согласованности права, его правильного понимания, применения, а также совершенствования. В этой связи, безусловно, важен анализ представленных в научной литературе мнений о месте норм международного гражданского процесса в системе объективного права, среди которых можно выделить следующие, с нашей точки зрения, основные.
Отнесение норм международного гражданского процесса к гражданскому процессуальному праву как отрасли права (Л.А. Лунц, Н.И. Марышева <1>, В.М. Шерстюк <2>, Н.А. Васильчикова <3>, А.Г. Светланов <4>, М.К. Треушников <5>, Г.Л. Осокина <6>, Т.В. Сахнова <7>, И.В. Дробязкина <8>, И.В. Гетьман-Павлова <9>, Д.М. Чечот <10> и др.).
--------------------------------
<1> Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т. Т. 3: Международный гражданский процесс / Вступ. ст. Н.И. Марышевой, А.И. Минакова. М.: Спарк, 2002. С. 10.
<2> Шерстюк В.М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). М. Изд-во МГУ, 1989. С. 31.
<3> Васильчикова Н.А. Международный гражданский процесс как составная часть внутригосударственного гражданского процессуального права // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 3. С. 37 - 41.
<4> Светланов А.Г. Международный гражданский процесс: современные тенденции. М.: ТОН-Остожье, 2002. С. 8.
<5> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2003. С. 598 - 620.
<6> Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Особенная часть. М.: Норма, 2010. С. 749.
<7> Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса: теоретические начала и основные институты. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 462.
<8> Дробязкина И.В. Международный гражданский процесс: проблемы и перспективы. СПб.: Изд-во Р. Асланова "Юридический центр "Пресс", 2005. С. 17 - 19.
<9> Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: Учебник. М.: Эксмо, 2005. С. 391.
<10> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. М.: Проспект, 1997. С. 15.

Такой вывод перечисленными авторами делается на основании общности предмета и метода правового регулирования: международный гражданский процесс регулирует деятельность национальных судов по рассмотрению и разрешению гражданских дел, осложненных иностранным элементом. Подчеркнем, что большинство сторонников такого определения места международного гражданского процесса в системе объективного права являются приверженцами "раздвоения" международного гражданского процесса по отношению к отрасли права и науке, т.е. относят проблемы международного гражданского процесса к гражданскому процессуальному праву как отрасли права, однако полагают, что когда речь идет о системе отраслей юридических наук, соответствующие проблемы следует относить к международному частному праву.
В юридической литературе отмечается, что подобное расхождение - "раздвоение" международного гражданского процесса по отношению к отрасли права и науке - есть специфическая особенность российской (советской) науки международного частного права, так как в западных курсах процессуальные аспекты в большинстве случаев так или иначе включаются в сферу и содержание международного частного права как области права в объективном смысле.
Следует отметить, что из достаточно большого числа исследователей, относящих совокупность норм МГП к процессуальным отраслям внутригосударственного права, лишь некоторые касаются вопроса о "статусе" указанных норм в системе соответствующей отрасли. Г.Л. Осокина, например, считает МГП подотраслью российского гражданского процессуального права. Большинство же авторов предпочитают говорить о том, что МГП является "частью" или "элементом" гражданского процессуального или хозяйственного процессуального права.
Отнесение проблем международного гражданского процесса к международному частному праву как отрасли права (М.Н. Кузнецов <1>, Л.П. Ануфриева, Т.Н. Нешатаева, Г.К. Дмитриева <2>).
--------------------------------
<1> Кузнецов М.Н. Некоторые особенности развития международного частного права // Советский журнал международного права. 2001. N 1. С. 21 - 22.
<2> Международное частное право: Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М.: Проспект, 2000. С. 33 - 34.

Л.П. Ануфриева, в частности, подчеркивает, что объединение соответствующих общественных отношений в рамках одной отрасли права - международного частного - происходит по критерию общности объекта - отношений, юридически проявляющих свою связь с правопорядками различных государств <1>. Т.Н. Нешатаева также характеризует МГП как институт международного частного права, подчеркивая при этом его комплексный характер, и выделяет следующую главную, родовую черту международного гражданского процесса, отличающую его от национальных гражданско-правовых процедур и процедур международных (межгосударственных): международный гражданский процесс предполагает взаимосвязь и взаимодействие органов различных государств и международных судов, организаций, реализующих функции в области защиты и определения гражданских прав. Взаимосвязь процессов осуществляется за счет использования отсылочного метода правового регулирования <2>. С точки зрения автора, "суть метода правового регулирования в международном гражданском процессе не отличается от метода правового регулирования в международном частном праве в целом" <3>.
--------------------------------
<1> Ануфриева Л.П. Международное частное право: Учебник: В 3 т. Т. 3: Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. М.: БЕК, 2001. С. 280.
<2> Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс: Учеб. пособие. М.: Дело, 2001. С. 368.
<3> Там же. С. 367.

Определение МГП как новой отрасли в рамках внутригосударственного права (Л.Н. Галенская <1>, Е.А. Осавелюк <2>, Г.Ю. Федосеева <3>).
--------------------------------
<1> Галенская Л.Н. Международный гражданский процесс: понятие и тенденции развития // Актуальные проблемы международного гражданского процесса: Материалы междунар. конф. СПб., 10 - 11 окт. 2002 г. / Под ред. С.В. Бахина. СПб.: СКФ "Россия-Нева", 2003. С. 12.
<2> Осавелюк Е.А. Определение места международного гражданского процесса в системе российского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
<3> Федосеева Г.Ю. Риторика вопроса о месте международного гражданского процесса в системе права Российской Федерации // Lex Russica. 2005. N 1. С. 133 - 141.

Мнение об обособлении международного гражданского процессуального права как самостоятельной отрасли права высказал еще российский дореволюционный ученый Т.М. Яблочков <1>. И эта позиция нашла поддержку среди современных российских ученых. Так, Е.А. Осавелюк, исследуя проблемы МГП применительно к российскому праву, полагает, что международное гражданское процессуальное право - это отрасль российского права, представленная системой процессуальных норм (созданных государством единолично или в процессе международного сотрудничества), регулирующих решение процессуальных вопросов трансграничного характера, возникающих при реализации и защите всего объема частных отношений, осложненных иностранным элементом <2>. Автор обосновывает становление основных отраслеобразующих признаков международного гражданского процесса, к которым, в частности, относит специфический нормативный состав, самостоятельный предмет правового регулирования (судебные и внесудебные трансграничные процессуальные отношения по защите и реализации частных правоотношений, осложненных иностранным элементом), наличие практической необходимости, наличие специальных отраслевых принципов, действующих наряду с общеправовыми и, в свою очередь, предопределяющих отраслевую специфику: принципа запрещения отказа в правосудии иностранцам, принципа трансграничного судебного взаимодействия и контроля, принципа единства, непрерывности и экстерриториальности процесса, принципа корреляции, принципа транснациональной дифференциации процесса <3>.
--------------------------------
<1> Яблочков Т.М. Курс международного гражданского процессуального права. Ярославль, 1909. С. 13.
<2> Осавелюк Е.А. Указ. соч. С. 9.
<3> Там же. С. 9.

Определение МГП как самостоятельной отрасли международного права (Н.М. Юрова <1>).
--------------------------------
<1> Юрова Н.М. Международное гражданское процессуальное право: теоретические основы имплементации норм в правовой системе Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 26 - 34.

Позиция указанного автора о формировании международного гражданского процессуального права как самостоятельной отрасли международного права базируется на следующих основных положениях. Основным критерием выделения отрасли в международном праве является предмет регулирования. При этом специфический предмет правового регулирования хотя и служит определяющим фактором формирования отрасли международного права, тем не менее не является единственным критерием выделения международно-правовых норм в самостоятельную отрасль. Международное право располагает собственными критериями отраслевой систематизации. Обобщая предложения, выдвинутые в литературе, Н.М. Юрова приводит ряд признаков, которые должны присутствовать в отдельных совокупностях норм, претендующих на статус отрасли международного права, и обосновывает соответствие этим признакам международного гражданского процессуального права. К числу таких признаков автор относит: заинтересованность общества в развитии такой отрасли и совершенствовании правового регулирования конкретной группы общественных отношений; большой объем нормативного материала и его основополагающий характер для соответствующей области отношений; специфичность юридических норм и способов их создания, диктующая необходимость образования самостоятельной отрасли права; качественная обособленность отношений, образующих предмет регулирования; наличие специальных принципов, регулирующих построение отрасли международного права <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 26 - 34.

Подводя итог обзору мнений о месте МГП в системе отраслей объективного права и отраслей юридических наук, хотелось бы высказать следующие соображения. Представляется, что в целом наиболее обоснованным является отнесение МГП к системе гражданского процессуального права в силу общности предмета и метода правового регулирования. Вместе с тем данная позиция нуждается в уточнении. Нельзя ограничиться констатацией принадлежности норм МГП к гражданскому процессуальному праву, не затронув вопрос о соотношении гражданского процессуального права и хозяйственного процессуального права (арбитражного процессуального права). Как известно, данный вопрос является дискуссионным. В частности, многие российские ученые полагают, что нормы арбитражного процессуального права являются составной частью (подотраслью) гражданского процессуального права (Н.Б. Зейдер, Р.Ф. Каллистратова, В.Н. Щеглов, Н.А. Чечина, Д.М. Чечот, М.С. Шакарян, В.М. Жуйков и др.).
Однако более убедительной, с нашей точки зрения, представляется позиция сторонников выделения хозяйственного процессуального (арбитражного процессуального) права в качестве самостоятельной отрасли права (В.С. Каменков, Т.Е. Абова, Н.И. Клейн, К.И. Комиссаров, Л.Ф. Лесницкая, И.В. Решетникова, М.К. Треушников, В.М. Шерстюк, М.К. Юков и др.). Поскольку подробный анализ данного вопроса не является целью нашей статьи, отметим лишь, что в своих дальнейших рассуждениях мы будет исходить из отраслевой самостоятельности хозяйственного процессуального права.
Исследование вопроса о месте МГП в системе объективного права следует начинать с анализа предмета правового регулирования, поскольку именно он является главным системообразующим фактором выделения отраслей права и их структурных подразделений. Предметом международного гражданского процесса является гражданское (хозяйственное) судопроизводство при его осложненности иностранным элементом. Опираясь на данное определение предмета правового регулирования, следует констатировать, что нормы, регулирующие рассмотрение и разрешение общими (хозяйственными) судами гражданских (хозяйственных, экономических) дел, осложненных иностранным элементом, а также порядок признания и приведения в исполнение решений иностранных судов и арбитражей (третейских судов) являются составной частью гражданского процессуального права (хозяйственного процессуального права).
Следующий вопрос, который неизбежно возникает при исследовании места МГП в системе права, - это вопрос об уровне, который занимают нормы МГП в системе гражданского процессуального (хозяйственного процессуального) права. В доктрине выделяют следующие уровни системы гражданского процессуального права: правовая норма; институт; объединение институтов; правовой комплекс; подотрасль и отрасль гражданского процессуального права в целом <1>. Каждый уровень строения системы отрасли права отличается от другого по элементному составу и объему регулирования. Каждый из них имеет свой предмет правового регулирования и является относительно самостоятельным структурным подразделением гражданского процессуального права. Для определения места МГП в системе гражданского процессуального права необходимо проанализировать предмет правового регулирования и выявить основные системообразующие признаки, позволяющие отнести нормы МГП к тому или иному структурному элементу системы. Как известно, гражданские процессуальные отношения могут классифицироваться по различным основаниям. Применительно к исследуемой нами группе отношений таким основанием является связь правоотношений с правопорядком иностранного государства. По этому основанию гражданские процессуальные правоотношения могут быть подразделены на отношения, осложненные иностранным элементом, и отношения, не имеющие связи с правопорядком иностранного государства. Эта классификация, однако, не предрешает вопроса об уровне, который нормы МГП занимают в системе гражданского процессуального права (хотя позволяет констатировать качественное своеобразие норм МГП и необходимость их обособления в рамках процессуальных отраслей). Нельзя не заметить, что нормы, регулирующие судопроизводство при его осложненности иностранным элементом, не являются однородными по сфере действия. И это обстоятельство нашло отражение при кодификации норм гражданского процессуального права и хозяйственного процессуального права. Так, и в ГПК, и в ХПК были выделены в качестве самостоятельных структурных подразделений две совокупности норм:
--------------------------------
<1> Шерстюк В.М. Система советского гражданского процессуального права (вопросы теории). М. Изд-во МГУ, 1989. С. 12.

1) нормы, регулирующие рассмотрение и разрешение дел, осложненных иностранным элементом (разд. X ГПК, гл. 27 ХПК);
2) нормы, регулирующие признание и исполнение (разрешение принудительного исполнения) иностранных судебных решений (Приложение 4 к ГПК, гл. 28 ХПК).
Каждая из этих групп обладает всеми необходимыми признаками института соответствующей отрасли права.
К таким признакам, в частности, относятся:
1) наличие относительно самостоятельного предмета регулирования и, соответственно, однородность и однопорядковость по сфере действия норм, составляющих данный институт (первая группа норм, как и гражданское и хозяйственное процессуальное право в целом, регулирует деятельность судов по рассмотрению и разрешению гражданских (экономических, хозяйственных) дел, но, в отличие от соответствующих отраслей права, не всю совокупность указанных отношений, а лишь их отдельные стороны и особенности, которые обусловлены присутствием иностранного элемента. Вторая группа норм регулирует порядок выдачи разрешения на принудительное исполнение иностранного судебного решения на территории Республики Беларусь);
2) каждая из перечисленных совокупностей норм выступает как единый комплекс, относительно обособленный "блок", что и предопределило следующий - формальный - признак - внешнее обособление в виде самостоятельных разделов ГПК и ХПК.
Указанные институты, учитывая наличие общего признака (системообразующего фактора) - осложненности иностранным элементом, составляют, с нашей точки зрения, содержание более высокого уровня систем гражданского процессуального и хозяйственного процессуального права, а именно объединения институтов. Учитывая изложенное, международный гражданский процесс можно определить как объединение институтов гражданского процессуального (хозяйственного процессуального) права, регулирующих особенности рассмотрения и разрешения общими (хозяйственными) судами гражданских (хозяйственных, экономических) дел, осложненных иностранным элементом, а также порядок признания и приведения в исполнение решений иностранных судов и арбитражей (третейских судов) <1>.
--------------------------------
<1> Обосновывая позицию о МГП как объединении институтов в рамках гражданского процессуального и хозяйственного процессуального права, мы одновременно полагаем, что МГП является несистемным правовым образованием, поскольку не входит в состав подотраслей права (к таковым следует относить "Производство в суде первой инстанции" и "Производство по пересмотру судебных актов" (Шерстюк В.М. Указ. соч. С. 118)). Здесь следует согласиться с видным российским процессуалистом В.М. Шерстюком в том, что наличие в отраслях права несистемных правовых образований объясняется двумя обстоятельствами: "Во-первых, при распределении норм по институтам, институтов по объединениям институтов и т.д. учитывается не только их однородность, но и однопорядковость по объему действия; во-вторых, классификация норм, институтов, их объединений и других подразделений отрасли неразрывно связана с классификацией процессуальных отношений, а всякая классификация относительна, приблизительна, она в огрубленной форме раскрывает связи между классифицируемыми предметами" (там же). Именно поэтому "...за пределами любой классификации (особенно если речь идет о содержательной системе, не поддающейся полной формализации) остаются промежуточные, сложные, незавершенные образования, и это не компрометирует саму классификацию, если она строится на достаточно прочном объективном основании" (Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1980. С. 71).

В процессуальной литературе последних лет все чаще можно встретить мнение о том, что два анализируемых нами института, составляющих содержание МГП, можно определить как новые виды гражданского (хозяйственного) судопроизводства:
- производство по делам с участием иностранных лиц (выделяют по критерию субъекта) <1>;
--------------------------------
<1> Ярков В.В. Арбитражный процессуальный кодекс России 2002 года: основные новеллы // Бизнес, менеджмент и право. 2002. N 1. С. 49.

- производство по делам о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений <1>.
--------------------------------
<1> Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Республики Беларусь / Под общ. ред. Т.А. Беловой, И.Н. Колядко, И.А. Мирониченко. Минск: Тесей, 2005. С. 56; Скобелев В.П. Защита прав работника и нанимателя в суде: нерешенные проблемы // Право в современном белорусском обществе: Сб. науч. тр. / Нац. центр законодательства и правовых исслед. Респ. Беларусь; Ред. кол.: В.И. Семенков (гл. ред.) [и др.]. Минск: Бизнесофсет, 2011. Вып. 6. С. 452.

Напомним, что традиционно в качестве основной причины деления гражданского судопроизводства на самостоятельные виды называют специфику материальных правоотношений, которая и требует установления существенных процессуальных особенностей рассмотрения и разрешения гражданских дел <1>. Вместе с тем в доктрине обоснованно отмечается, что современное гражданское процессуальное законодательство "возлагает на суд первой инстанции не только основную правоприменительную функцию по рассмотрению и разрешению гражданских дел по существу, но и дополнительные функции, которые можно определить как функции содействия и контроля по отношению к правоприменительным актам, выносимым иными юрисдикционными органами" <2>. По критерию выполняемой судом функции все судопроизводство может быть разделено на две большие группы, первую из которых составляют основные (классические) виды (исковое, особое, приказное и производство по делам, возникающим из административно-правовых отношений), а вторую - дополнительные или специальные (производство по делам об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов и производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений). При этом в качестве общего признака видов гражданского судопроизводства выступает наличие определенного процессуального порядка, т.е. установленной законом, строго определенной последовательности процессуальных действий рассмотрения судом той или иной совокупности гражданских дел <3>.
--------------------------------
<1> Курс советского гражданского процессуального права: В 2 т. / Отв. ред. А.А. Мельников. Т. 1: Теоретические основы правосудия по гражданским делам. М.: Наука, 1981. С. 121; Осокина Г.Л. Гражданский процесс: Общая часть: Учеб. пособие. М.: Юристъ, 2004. С. 83.
<2> Носырева Е.И. Виды современного гражданского судопроизводства и их классификация // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М.: ОАО "Изд. Дом "Городец", 2004. С. 96.
<3> Носырева Е.И. Указ. соч. С. 93, 94.

В этой связи выделение производства по делам о признании и приведении в исполнение иностранных судебных решений, с нашей точки зрения, сомнений не вызывает, в то время как определение норм, регулирующих особенности рассмотрения и разрешения дел, осложненных иностранным элементом, как самостоятельного вида судопроизводства представляется как минимум спорным, ведь нормы гл. 27 ХПК не устанавливают порядок (т.е. последовательность процессуальных действий) рассмотрения и разрешения дел, осложненных иностранным элементом. Они регулируют лишь некоторые обусловленные наличием иностранного элемента особенности, специальные правила применительно к тому порядку, который установлен в соответствующих видах судопроизводства (исковом, особом и т.д.). Попутно заметим, что наименование гл. 27 "Производство по рассмотрению хозяйственных (экономических) споров и иных дел с участием иностранных лиц" является не совсем точным. Нормы этой главы применяются не только в случае присутствия в правоотношении иностранного субъекта, но и в иных случаях появления иностранного элемента, относящегося к другим элементам правоотношения. В этой связи наименование разд. X ГПК "Международный гражданский процесс", с нашей точки зрения, наиболее адекватно отражает сферу применения содержащихся в нем норм.
Кроме относительно самостоятельного предмета правового регулирования международный гражданский процесс характеризуется наличием специальных принципов. Отметим, что законодатель Республики Беларусь использует разные способы фиксации принципов международного гражданского процесса применительно к гражданскому и хозяйственному судопроизводству. Принципы, которыми руководствуются общие суды Республики Беларусь, рассматривая дела, осложненные иностранным элементом, подразделяются на две группы: общие принципы гражданского судопроизводства (гл. 2 ГПК) и специальные принципы, перечисленные в ч. 2 ст. 542 ГПК.
ХПК в гл. 27 "Производство по рассмотрению хозяйственных (экономических) споров и иных дел с участием иностранных лиц" не содержит перечень принципов судопроизводства с участием иностранных лиц. Вместе с тем ряд принципов МГП применительно к хозяйственному судопроизводству текстуально закреплен в гл. 2 ХПК "Основные принципы судопроизводства в хозяйственном суде", содержание некоторых принципов выводится из анализа отдельных правовых норм.
Несмотря на использование различных способов фиксации принципов МГП применительно к гражданскому и хозяйственному судопроизводству система принципов является единой: общие и хозяйственные суды при рассмотрении и разрешении гражданских и, соответственно, хозяйственных (экономических) дел, осложненных иностранным элементом, руководствуются одинаковыми принципами. К таким принципам, в частности, относятся:
- принцип приоритета международных договоров (ст. 543 ГПК, ч. 3 ст. 25 ХПК);
- принцип процессуального равноправия иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц с гражданами и юридическими лицами Республики Беларусь (ч. 1 ст. 541 ГПК, ч. 2 ст. 242 ХПК);
- принцип соблюдения юрисдикции иностранных судов и иных правоприменительных органов;
- принцип взаимности.
Вкратце хотелось бы остановиться на двух последних принципах. Как известно, каждое государство определяет юрисдикцию своих правоохранительных органов самостоятельно. Это может повлечь конфликт юрисдикций. В соответствии с принципом соблюдения юрисдикции иностранных судов и иных правоприменительных органов Республика Беларусь обязуется соблюдать юрисдикцию компетентных органов иностранных государств не только в тех случаях, когда она установлена международным договором, но и при его отсутствии, если законодательством Республики Беларусь дело не отнесено к исключительной компетенции судов Республики Беларусь.
В развитие указанного принципа ГПК и ХПК регулируют следующие основные правовые ситуации, в которых возникает вопрос о соблюдении юрисдикции иностранных судов и иных правоприменительных органов:
- последствия возбуждения в суде (общем или хозяйственном) Республики Беларусь процесса по тождественному делу, возбужденному в суде иностранного государства (ст. 548 ГПК; ст. 240, 149, 150, 151, 152 ХПК);
- последствия предъявления в суд Республики Беларусь заявления о возбуждении дела при наличии соглашения сторон о подсудности дела иностранному суду (ст. 546 ГПК, п. 10 Постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда от 2 декабря 2005 г. N 31 "О практике рассмотрения хозяйственными судами Республики Беларусь дел с участием иностранных лиц" <1>);
--------------------------------
<1> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2006. N 21. 6/473.

- последствия предъявления в суд Республики Беларусь заявления о возбуждении дела при наличии соглашения сторон о передаче дела на разрешение иностранного арбитражного суда (п. 4 ст. 245, п. 7 ст. 164 ГПК; ст. 151 ХПК).
Что касается принципа взаимности, то свое проявление в ныне действующем гражданском процессуальном законодательстве Республики Беларусь он нашел в ч. 3 ст. 541 ГПК, в соответствии с которой возможно установление реторсий (ответных ограничений) в отношении граждан и юридических лиц тех государств, в которых допускаются специальные ограничения гражданских процессуальных прав граждан и юридических лиц Республики Беларусь (так называемая "негативная взаимность"). Аналогичное положение содержится в ч. 4 ст. 242 ХПК. Применительно к хозяйственному судопроизводству действие принципа взаимности специально оговаривается в отношении признания и приведения в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений. В частности, в соответствии со ст. 245 ХПК решения судов иностранных государств могут признаваться и приводиться в исполнение не только на основе международных договоров, но и на основе взаимности.

Компетенция судов Республики Беларусь по рассмотрению
и разрешению дел, осложненных иностранным элементом
(международная подсудность)

Как известно, в настоящее время не существует общеобязательной системы норм, разграничивающих компетенцию (международную подсудность) судебных органов различных государств, поэтому каждое государство самостоятельно устанавливает пределы компетенции своих судебных органов. Указанное положение нашло свое отражение в ст. 544 ГПК, в соответствии с которой подсудность судам Республики Беларусь гражданских дел по спорам, в которых участвуют иностранные граждане, лица без гражданства, иностранные юридические лица, а также по спорам, по которым хотя бы одна из сторон проживает за границей, определяется законодательством Республики Беларусь, если иное не установлено международными договорами или письменным соглашением сторон. Аналогичное по сути положение содержится в ч. 4 ст. 39 ХПК: хозяйственные суды рассматривают "подведомственные им дела с участием юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и граждан Республики Беларусь, а также иностранных организаций, международных организаций, организаций с иностранными инвестициями, иностранных граждан, лиц без гражданства и беженцев, осуществляющих предпринимательскую деятельность, если иное не предусмотрено международным договором Республики Беларусь".
Определение конкретного суда, компетентного рассматривать то или иное гражданское дело, осложненное иностранным элементом, всегда проходит несколько этапов. Анализ источников правового регулирования международной подсудности позволяет сделать вывод о том, что порядок определения компетентного суда различается в зависимости от источника. Так, заключенные Республикой Беларусь международные договоры о правовой помощи позволяют в ряде случаев определить:
1) только государство, система юрисдикционных органов которого управомочена рассматривать дело. Например, в силу ч. 1 ст. 32 Кишиневской конвенции "по делам о расторжении брака, в случае, предусмотренном пунктом 1 статьи 31 настоящей Конвенции, компетентны учреждения юстиции Договаривающейся Стороны, гражданами которой являются супруги на момент подачи заявления";
2) систему юрисдикционных органов государства (суды, административные органы и т.д.). Например, "по делам о признании лица ограниченно дееспособным или недееспособным... компетентен суд Договаривающейся Стороны, гражданином которой является это лицо" (п. 1 ст. 27 Кишиневской конвенции).
В обоих случаях дальнейшее определение компетентного суда происходит по установленным внутренним законодательством Республики Беларусь правилам подведомственности и подсудности. Исходя из вышеизложенного следует согласиться с мнением, что при наличии международного договора международная подсудность определяет не компетенцию конкретного суда, а юрисдикцию государства в целом <1>.
--------------------------------
<1> Елисеев Н.Г. Международная подсудность исков о правах на недвижимость // Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов / Под ред. Л.Ф. Лесницкой, М.А. Рожковой. М.: Статут, 2008. С. 94; Мамаев А.А. Международная судебная юрисдикция по трансграничным гражданским делам: Монография. М.: ТК "Велби", 2008. С. 41.

В отсутствие международного договора международная подсудность дел определяется законодательством Республики Беларусь, которое устанавливает лишь пределы компетенции своих судов, не затрагивая вопрос о компетенции судов иностранных государств. Исходя из этого порядок установления компетенции общих и хозяйственных судов Республики Беларусь по делам, осложненным иностранным элементом, в отсутствие международного договора можно условно разделить на два этапа. На первом этапе следует удостовериться, что данная категория дел относится к ведению общих или хозяйственных судов, а не иных юрисдикционных органов Республики Беларусь. Это определяется на основании внутригосударственных нормативных правовых актов, регулирующих вопросы подведомственности. На втором этапе определяется, компетентны ли общие или хозяйственные суды Республики Беларусь рассматривать данное дело, учитывая его осложненность иностранным элементом, т.е. определяется собственно международная подсудность дела. Дальнейшее определение компетентного суда производится на основании действующих в гражданском и хозяйственном процессе правил родовой и территориальной подсудности.
Основными внутренними источниками правового регулирования международной подсудности в Республике Беларусь являются ГПК и ХПК. Состав установленных в этих нормативных правовых актах критериев, а также некоторые другие аспекты международной подсудности существенно различаются, поэтому вопросы международной подсудности в гражданском процессуальном и хозяйственном процессуальном законодательстве будут освещаться отдельно.
Определение компетенции общих судов по делам с иностранным элементом строится преимущественно с использованием территориального критерия места жительства (нахождения) ответчика. Так, в ст. 545 ГПК установлены следующие общие правила подсудности дел судам Республики Беларусь:
1) по искам иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц к ответчикам, имеющим место жительства, или место пребывания, или место нахождения в Республике Беларусь;
2) по искам к иностранным гражданам и лицам без гражданства, если они имеют место жительства на территории Республики Беларусь;
3) по искам к иностранным юридическим лицам, если в Республике Беларусь находится орган управления, представительство или филиал такого юридического лица.
Анализ указанных правил позволяет, на наш взгляд, утверждать, что наряду с критерием места жительства или места нахождения ответчика законодатель также устанавливает критерий гражданства. При этом оба критерия должны использоваться в совокупности. В частности, анализ соотношения первого из приведенных правил со вторым и третьим приводит к выводу о том, что в первом случае речь идет об ответчиках - гражданах и юридических лицах Республики Беларусь. При определении компетенции общих судов по делам с таким субъектным составом применяются критерии места жительства или места пребывания гражданина и места нахождения юридического лица. В случае же когда ответчиками являются иностранные граждане, лица без гражданства, в качестве критерия используется место жительства перечисленных лиц на территории Республики Беларусь. Подобное регулирование общих правил международной подсудности не может не вызывать возражений, поскольку неясно, по какой причине законодатель допускает предъявление в суды Республики Беларусь исков к гражданам Республики Беларусь, постоянно проживающим за границей, в том случае если они имеют место пребывания на территории Республики Беларусь, и признает суды некомпетентными рассматривать дела по искам к иностранцам, временно проживающим на территории Республики Беларусь.
Кроме общих правил, установленных в ст. 545 ГПК, применяются и иные критерии определения международной подсудности (критерий гражданства, местонахождение имущества и др.). В частности, в соответствии с ч. 5 ст. 231 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье дела о расторжении брака постоянно проживающих за границей граждан Республики Беларусь с постоянно проживающими за пределами Республики Беларусь супругами независимо от гражданства последних могут рассматриваться судами Республики Беларусь по поручению Верховного Суда Республики Беларусь. Согласно ч. 1 ст. 47 ГПК иск к ответчику, место жительства которого неизвестно либо который не имеет места жительства в Республике Беларусь, может быть предъявлен по месту нахождения его имущества или по последнему известному месту его жительства в Республике Беларусь.
Некоторые категории дел могут рассматриваться только в судах Республики Беларусь (исключительная подсудность). Международная подсудность этих дел иностранным судам исключается. В случае вынесения иностранным судом решения по делу, относящемуся к исключительной подсудности судов Республики Беларусь, такое решение не будет признаваться и исполнятся на территории Республики Беларусь (ч. 2 п. 3 ст. 5 Приложения N 4 к ГПК). Нормы об исключительной подсудности содержатся в общей части ГПК (ст. 48). В данном случае имеет место распространение правил территориальной подсудности во внутригосударственном смысле на международную подсудность. Так, в силу ст. 48 ГПК исключительно судам Республики Беларусь подсудны следующие дела:
- по искам о правах на земельные участки, здания, помещения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста в случаях, если перечисленные объекты находятся на территории Республики Беларусь;
- по иску кредитора наследодателя, предъявляемого до принятия наследства наследниками, если наследственное имущество или основная его часть находятся на территории Республики Беларусь;
- по иску к перевозчику, вытекающему из договора перевозки грузов, пассажиров или багажа, если перевозчик, к которому в установленном порядке была предъявлена претензия или должна была быть предъявлена претензия, имеет место нахождения на территории Республики Беларусь.
В силу ст. 546 ГПК подсудность дела суду Республики Беларусь или иностранному суду может определяться письменным соглашением сторон, которое, однако, не должно изменять исключительную подсудность. Суд Республики Беларусь вправе рассматривать спор с участием иностранного юридического или физического лица при наличии соглашения о подсудности дела иностранному суду в том случае, если иск предъявлен в суд Республики Беларусь в соответствии с общими правилами подсудности и ответчик не заявил соответствующего ходатайства до изложения возражений по существу иска. В противном случае суд должен прекратить производство по делу (ч. 1 ст. 546 ГПК).
Следует отметить, что в разд. Х ГПК, посвященном международному гражданскому процессу, решен вопрос о международной подсудности применительно к исковому производству. Однако вопрос определения компетенции судов Республики Беларусь может возникнуть и по иным делам - делам особого производства, а также производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений. Восполнение указанного пробела путем применения аналогии процессуального закона <1> (т.е. применение правил внутренней территориальной подсудности для определения подсудности международной) в некоторых случаях неприемлемо. В частности, применение по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение, критерия подсудности, установленного в ч. 1 ст. 365 ГПК (место жительства заявителя), препятствует рассмотрению судом Республики Беларусь заявлений об установлении фактов, имевших место на территории Республики Беларусь в случае, если заявитель проживает за границей. Вместе с тем следует отметить, что суды Республики Беларусь принимают и рассматривают заявления в некоторых подобных случаях <2>. Однако указанная проблема, безусловно, требует законодательного решения.
--------------------------------
<1> ГПК Республики Беларусь, в отличие от ГПК РФ, не содержит указания на возможность применения аналогии процессуального закона или аналогии процессуального права. Вместе с тем Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в ряде своих постановлений дает разъяснение о необходимости применения аналогии.
<2> Дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, с участием иностранных граждан рассматриваются судами Республики Беларусь и в том случае, когда заявитель (иностранный гражданин) проживает за границей, а факт, который необходимо установить, имел место на территории Республики Беларусь (Постановление Президиума Могилевского областного суда // Судовы веснiк. 2005. N 4. С. 23 - 24).

Вопрос о компетенции хозяйственных судов по рассмотрению дел с участием иностранных лиц в общем плане решен в ч. 4 ст. 39 ХПК, в соответствии с которой хозяйственные суды рассматривают "подведомственные им дела с участием юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и граждан Республики Беларусь, а также иностранных организаций, международных организаций, организаций с иностранными инвестициями, иностранных граждан, лиц без гражданства и беженцев, осуществляющих предпринимательскую деятельность, если иное не предусмотрено международным договором Республики Беларусь". Иные споры с участием иностранных лиц, не связанные с осуществлением ими предпринимательской (экономической) деятельности, рассматриваются общими судами.
В хозяйственном процессе законодатель Республики Беларусь пошел по пути конкретизации и детализации в правовом регулировании международной подсудности, перечислив предельно широкий круг критериев отнесения дел к компетенции хозяйственных судов (ст. 235 ХПК). В частности, суды компетентны рассматривать дела с участием иностранных лиц (в том числе в случае, когда обе стороны являются иностранными), если ответчик находится или проживает на территории Республики Беларусь либо на территории Республики Беларусь находится его имущество; орган управления, филиал или представительство иностранного лица находятся на территории Республики Беларусь; спор возник из договора, по которому исполнение должно иметь место или имело место на территории Республики Беларусь, и др. Последний из перечисленных в ст. 235 ХПК критериев позволяет хозяйственным судам Республики Беларусь считать себя компетентными во всех случаях "при наличии тесной связи спорного правоотношения с территорией Республики Беларусь" <1>.
--------------------------------
<1> В юридической литературе справедливо, с нашей точки зрения, отмечается, что эта ситуация (когда суды того или иного государства обладают очень широкой компетенцией по трансграничным делам) в настоящее время является типичной и свидетельствует о признании государствами права на судебную защиту, ограниченности условий, при которых допускается отказ в осуществлении правосудия, в особенности если такой отказ мотивируется ссылкой на подсудность дела иностранному суду (Рожкова М.А., Елисеев Н.Г., Скворцов О.Ю. Договорное право: соглашения о подсудности, международной подсудности, примирительной процедуре, арбитражное (третейское) и мировое соглашения / Под общ. ред. М.А. Рожковой. М.: Статут, 2008. С. 59).

ХПК (ст. 236) устанавливает перечень дел, подсудных исключительно хозяйственным судам Республики Беларусь. По делам, входящим в этот перечень, Республика Беларусь не признает компетенцию судов иностранных государств и, как следствие, решения, вынесенные по этим спорам в иностранных государствах, признаваться на территории Республики Беларусь не будут (ст. 248 ХПК). К таким делам, в частности, относятся дела по спорам в отношении находящегося в государственной собственности Республики Беларусь имущества, в том числе по спорам, связанным с приватизацией государственного имущества и принудительным отчуждением имущества для государственных нужд; по спорам, предметом которых является недвижимое имущество, если оно находится на территории Республики Беларусь, в том числе об установлении факта владения недвижимостью или права на нее; по спорам о признании недействительными записей в государственных реестрах (регистрах, кадастрах), произведенных государственным органом Республики Беларусь, в компетенцию которого входит ведение такого реестра (регистра, кадастра), и некоторые другие.
ХПК предусматривает заключение соглашения об определении компетенции хозяйственных судов в Республике Беларусь. В соответствии со ст. 237 ХПК стороны, хотя бы одна из которых является иностранным лицом, могут письменным соглашением установить подсудность дела хозяйственному суду Республики Беларусь. При этом хозяйственный суд компетентен рассматривать спор и в тех случаях, когда обе стороны соглашения являются иностранными лицами, за исключением дел в приказном производстве (ст. 222 ХПК).
ХПК Республики Беларусь, в отличие от ГПК, не предоставляет сторонам право заключить соглашение о передаче спора на разрешение суда иностранного государства. Однако Пленум Высшего Хозяйственного Суда в Постановлении от 2 декабря 2005 г. N 31 "О практике рассмотрения хозяйственными судами Республики Беларусь дел с участием иностранных лиц" дал разъяснение о возможности заключения такого соглашения и определил последствия его заключения. Так, при наличии пророгационного соглашения о передаче спора в компетентный суд иностранного государства хозяйственный суд по заявлению ответчика, сделанному до представления возражений по существу иска, прекращает производство по делу в связи с тем, что спор не подлежит рассмотрению в хозяйственном суде.
Вместе с тем необходимо учитывать, что вышеуказанное разъяснение касается только тех дел, в которых одной из сторон является иностранное лицо. Действующее законодательство Республики Беларусь не предоставляет право сторонам, местонахождение или местожительство которых находится в Республике Беларусь, заключать соглашение об избрании для рассмотрения спора иностранного, в том числе иностранного международного арбитражного (третейского), суда, а наличие в договоре такого соглашения между указанными сторонами недействительно в силу распространения юрисдикции хозяйственных судов на всю территорию Республики Беларусь (абз. 3 п. 5 Постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 23 декабря 2005 г. N 34 "О подведомственности споров после уступки требования или перевода долга" <1>). В случае принятия решений иностранными судами по спорам, сторонами в которых являются только лица, местонахождение или местожительство которых находится в Республике Беларусь, в признании и приведении в исполнение на территории Республики Беларусь этих решений должно быть отказано в связи с отнесением споров в силу закона к компетенции хозяйственных судов. Удовлетворение ходатайства о признании и приведении в исполнение таких решений будет противоречить публичному порядку Республики Беларусь (п. 6 Постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда "О подведомственности споров после уступки требования или перевода долга").
--------------------------------
<1> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2006. N 21. 6/475.

Подводя итог краткому анализу правового регулирования международной подсудности в гражданском процессуальном и хозяйственном процессуальном законодательстве Республики Беларусь, хотелось бы отметить следующее. Одной из необходимых предпосылок обеспечения доступа иностранных лиц к правосудию является установление четких правил международной подсудности, которые по возможности исключали бы возникновение таких проблем, как конфликт юрисдикций, непризнание судебных решений в иностранном государстве, затягивание сроков рассмотрения дела и т.д. Как известно, большинство из этих проблем можно избежать только путем заключения международного договора. Однако в Республике Беларусь международные договоры, содержащие нормы о разграничении компетенции судов, имеются с немногими странами. К их числу относятся прежде всего страны СНГ (Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) <1>; Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Кишинев, 7 октября 2002 г.)). Имеется также ряд двусторонних Договоров о правовой помощи, в частности, с Республикой Польша (26 октября 1994 г.) <2>, Литовской Республикой (20 октября 1992 г.) <3>, Латвийской Республикой <4>, Социалистической Республикой Вьетнам (Минск, 14 сентября 2000 г.) <5>, Республикой Болгария (Минск, 21 февраля 2007 г.) <6>, Исламской Республикой Иран (Тегеран, 7 ноября 2006 г.) <7>, Сирийской Арабской Республикой (Дамаск, 23 сентября 2008 г.) <8>. Республика Беларусь признала правопреемство в отношении Договоров о правовой помощи между СССР и Финляндской Республикой (Хельсинки, 11 августа 1978 г.) <9>, Чехословацкой Социалистической Республикой (Москва, 12 августа 1982 г.) <10>, Венгерской Народной Республикой (Москва, 15 июля 1958 г.) <11>, Республикой Куба (Гавана, 28 ноября 1984 г.) <12>, Итальянской Республикой (Рим, 25 января 1979 г.) <13>.
--------------------------------
<1> Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1993. N 28. Ст. 375 (далее - Минская конвенция).
<2> Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1995. N 27. Ст. 359.
<3> Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1993. N 17. Ст. 202.
<4> Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1995. N 26. Ст. 354.
<5> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2001. N 50. 2/763.
<6> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2007. N 170. 2/1346.
<7> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2007. N 146. 2/1333.
<8> СПС "КонсультантПлюс: Беларусь" (2008).
<9> Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1994. N 14. Ст. 200.
<10> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. N 126. 2/891 (Договор признан обязательным в отношениях со Словацкой Республикой и Чешской Республикой).
<11> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. N 127. 2/889.
<12> Там же.
<13> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2004. N 174. 2/1067.

Правовое положение зарубежных участников гражданского
и хозяйственного процесса

Проблема доступа к правосудию имеет также международный аспект, который заключается прежде всего в реальном обеспечении прав иностранцев на доступ к национальным юрисдикционным органам и получении юридической помощи. Внутреннее законодательство Республики Беларусь в этом вопросе базируется на принципе свободного доступа к суду как собственных граждан, так и иностранных лиц. Это положение в общей форме закреплено в Конституции Республики Беларусь (ст. 11, 60), Законе Республики Беларусь от 4 января 2010 г. N 105-З "О правовом положении иностранных граждан и лиц без гражданства в Республике Беларусь" (ст. 16) и получило дальнейшее развитие в гражданском и хозяйственном процессуальном законодательстве Республики Беларусь, которое устанавливает национальный режим в области защиты прав и интересов зарубежных участников процесса, т.е. предоставляет им такие же права, как и отечественным физическим и юридическим лицам (ст. 541 ГПК, ст. 242 ХПК). При этом закон не связывает предоставление национального режима с проживанием иностранцев в Республике Беларусь, следовательно, он предоставляется и тем, кто проживает за границей. Отметим также, что процессуальное равноправие иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц с гражданами и юридическими лицами Республики Беларусь легально закреплено в качестве принципа международного гражданского процесса (ст. 542 ГПК). Кроме того, Республика Беларусь является участницей Конвенции о международном доступе к правосудию, заключенной в Гааге 25 октября 1980 г.
Предоставление иностранным лицам национального режима носит безусловный характер. В законодательстве Республики Беларусь не содержится каких-либо ограничений или дополнительных условий для иностранных лиц, выполнение которых необходимо для обращения в суд. Таким образом, международное гражданское процессуальное право Республики Беларусь не допускает неравное обращение с иностранцами в процессуальном праве. Единственная возможность ограничения процессуальных прав иностранных лиц в Республике Беларусь предусмотрена в ч. 3 ст. 541 ГПК и ч. 4 ст. 242 ХПК, в соответствии с которыми Правительством Республики Беларусь могут быть установлены ответные ограничения в отношении граждан и юридических лиц тех государств, в которых допускаются специальные ограничения гражданских процессуальных прав граждан и юридических лиц Республики Беларусь. Заметим, что аналогичные положения имеются в законодательстве многих государств, однако они оцениваются некоторыми зарубежными учеными как существенно ослабляющие действие принципа международного права об обеспечении иностранцам, как и гражданам собственного государства, свободного, беспрепятственного доступа к суду <1>.
--------------------------------
<1> Шак Х. Международное гражданское процессуальное право: Учебник / Пер. с нем. Е.В. Гречишникова. М.: БЕК, 2001. С. 9.

Устанавливая для зарубежных участников процесса национальный режим, законодательство Республики Беларусь закрепляет ряд гарантий (особенностей) осуществления указанными лицами своих процессуальных прав и обязанностей. Основными особенностями, в частности, являются:
- наличие специальных правил определения процессуальной дееспособности иностранных лиц.
В гражданском процессе Республики Беларусь процессуальная дееспособность иностранных лиц определяется исключительно их "личным законом" (ст. 550 ГПК). Это объясняется, по всей видимости, стремлением законодателя подчеркнуть обусловленность процессуальной дееспособности дееспособностью в материальных правоотношениях. Однако полагаем, что определение процессуальной дееспособности исключительно по личному закону не в полной мере обеспечивает реализацию принципа предоставления иностранцам национального режима. Следует отметить, что законодательство ряда государств (например, РФ, Германии) содержат более прогрессивные нормы об определении процессуальной дееспособности иностранных лиц с точки зрения обеспечения доступности их к суду наравне с гражданами данного государства. Речь, в частности, идет о возможности признания иностранного лица процессуально дееспособным в том случае, когда оно не является процессуально дееспособным на основе личного закона, но обладает дееспособностью в соответствии с законом суда <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 260.

Ныне действующая редакция ХПК, в отличие от прежней редакции, не содержит нормы о процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных лиц. Исходя из смысла ст. 242 ХПК, предоставляющей иностранным лицам национальный режим в области судебной защиты их прав, можно сделать вывод, что на иностранных лиц в полной мере распространяются положения ХПК о процессуальной правоспособности и процессуальной дееспособности, установленные для отечественных физических лиц и организаций;
- установление специальных сроков рассмотрения дел с участием лиц, проживающих (находящихся) за границей.
Указанные сроки существенным образом отличаются от сроков рассмотрения дел с участием национальных субъектов, что объясняется необходимостью учитывать сроки извещения лиц, находящихся за границей, а также сроки получения из-за рубежа доказательств. В гражданском процессе Республики Беларусь дела с участием иностранных граждан, проживающих за границей, и иностранных юридических лиц подлежат рассмотрению судом первой инстанции не позднее одного года со дня поступления заявления в суд (ст. 158 ГПК); в хозяйственном процессе - не позднее семи месяцев со дня вынесения определения о назначении дела к судебному разбирательству, если иные сроки не установлены международным договором Республики Беларусь (ч. 1 ст. 175 ХПК). Кроме того, в хозяйственном процессе предусмотрена возможность продления срока с учетом "особой сложности" дела (до одного года) и в случае направления в компетентный орган иностранного государства поручения об извещении лица, находящегося или проживающего в данном государстве (на срок, установленный договором о правовой помощи для направления поручений в учреждение юстиции или другой компетентный орган иностранного государства, а при отсутствии в договоре такого срока или при отсутствии указанного договора - на срок не более шести месяцев (ч. 3 ст. 241 ХПК).
Одним из главных препятствий на пути сокращения сроков рассмотрения дел с участием иностранных лиц является отсутствие международного договора с государством, в котором испрашивается правовая помощь. В настоящее время Республика Беларусь является участницей двух Гаагских конвенций, предусматривающих универсальные процедуры оказания правовой помощи: Конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г. и Конвенции о получении доказательств за границей по гражданским или торговым делам от 18 марта 1970 г. Вместе с тем, по оценкам ряда специалистов, применительно к российским правовым реалиям (что является также актуальным и для Республики Беларусь) практическая реализация положений указанных конвенций в отношениях с государствами Дальнего Зарубежья существенным образом затруднена. Главной и едва ли не единственной причиной такого положения является отсутствие должной инфраструктуры для обработки и передачи соответствующих судебных поручений <1>;
--------------------------------
<1> Ярков В., Медведев И., Трушников С. Некоторые проблемы интернационализации цивилистического процесса и гражданских юрисдикций в России // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 1. С. 40 - 46.

- наличие специальных норм о представительстве в судах Республики Беларусь иностранных лиц.
В силу распространения на иностранных лиц национального режима на них распространяются те же правила о представительстве в судах Республики Беларусь, что и на граждан Республики Беларусь. Наряду с этим закон предоставляет иностранцам дополнительные гарантии в этой сфере. В частности, в соответствии со ст. 551 ГПК иностранные граждане и юридические лица вправе свободно и беспрепятственно пользоваться услугами не только представителей, в том числе адвокатов, Республики Беларусь, но и иностранных представителей, в том числе иностранных адвокатов. При этом иностранные представители пользуются в гражданском судопроизводстве такими же правами и несут такие же обязанности, как и представители Республики Беларусь.
Следует отметить, что в составе Республиканской коллегии адвокатов действует Белинюрколлегия, созданная с целью оказания квалифицированной юридической помощи физическим и юридическим лицам Республики Беларусь за границей, иностранным физическим и юридическим лицам, а также лицам без гражданства на территории Республики Беларусь при осуществлении защиты их прав, свобод и законных интересов, включая розыск наследников на территории Республики Беларусь.
В качестве одной из важных дополнительных гарантий осуществления иностранцами своих процессуальных прав, имеющей целью облегчить в необходимых случаях доступ иностранцу в суды, является возможность (предусмотренная как внутренним законодательством Республики Беларусь, так и заключенными международными договорами) представительства иностранных граждан консулами. Специфика этого вида представительства заключается в том, что в качестве представителей выступают особые субъекты (должностные лица консульских учреждений иностранных государств), которые уполномочены совершать в судах все процессуальные действия от имени иностранного гражданина без поручения и доверенности, если эти граждане в связи с отсутствием или по другим уважительным причинам не имеют возможности защищать свои права и интересы (ст. 552 ГПК, консульские конвенции, заключенные Республикой Беларусь с рядом государств <1>);
--------------------------------
<1> Консульская конвенция между Республикой Беларусь и Румынией, 7 мая 1993 г., г. Бухарест // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1994. N 2. Ст. 11; Консульская конвенция между Чехословацкой Социалистической Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик, 27 апр. 1972 г., г. Москва // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2002. N 126. 2/891; Консульская конвенция между Республикой Беларусь и Китайской Республикой, 11 янв. 1993 г., г. Пекин // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1994. N 4. Ст. 35; Консульская конвенция между Республикой Беларусь и Российской Федерацией, 24 янв. 1995 г., г. Минск // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1996. N 17. Ст. 228; Консульская конвенция между Республикой Беларусь и Республикой Казахстан, 17 янв. 1996 г., г. Минск // Ведомости Национального собрания Республики Беларусь. 1997. N 2 - 3. Ст. 54; Консульская конвенция между Республикой Беларусь и Республикой Польша, 2 марта 1992 г., г. Варшава // Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь. 1993. N 15. Ст. 183.

- закрепление в процессуальном законодательстве норм, обеспечивающих права лиц, не владеющих языком судопроизводства.
Процессуальное законодательство Республики Беларусь предоставляет иностранным участникам процесса право выступать в судах Республики Беларусь "на языке, которым они обычно пользуются" (ст. 16 ГПК) или "на ином языке" (ст. 20 ХПК), но при этом им обеспечивается право знакомиться с материалами дела и участвовать в судебных действиях через переводчика, услуги которого для участника процесса являются бесплатными.
Нельзя не заметить, что законодатель различным образом определяет основания предоставления права пользоваться услугами переводчика в гражданском и хозяйственном процессах. В частности, в общих судах юридически заинтересованным в исходе дела лицам обеспечивается право на переводчика не только в случае, если они не владеют языком судопроизводства, но и в случае, если они недостаточно владеют языком судопроизводства (ст. 16 ГПК). В ХПК такое право гарантировано лицу, не владеющему государственными языками Республики Беларусь. Кроме того, Хозяйственный процессуальный кодекс содержит императивное правило о направлении или вручении лицам, участвующим в деле, судебных документов (их копий) только на языке судопроизводства, в то время как ГПК предоставляет юридически заинтересованным в исходе дела лицам выбор в получении судебных документов либо на языке судопроизводства, либо на языке, которым эти лица пользовались в данном процессе (ч. 3 ст. 16 ГПК);
- установление дополнительных гарантий в виде судебных иммунитетов для определенного круга лиц.
Речь прежде всего идет об иностранном государстве, сотрудниках дипломатических и консульских учреждений, международных организаций.
Исключение иностранных государств и их представителей из юрисдикции судов Республики Беларусь соответствует концепции международного права, базирующейся на принципе par in parem non habet imperium, в силу которого одно государство не может подпадать под юрисдикцию другого государства. Следует отметить, что в отличие от большинства стран Европейского Союза Республика Беларусь не участвует в каких-либо международных договорах, посвященных иммунитету государств, и не имеет специального законодательства в этой сфере. Вопросы процессуального иммунитета иностранных государств и их представителей урегулированы ГПК и ХПК. При этом, так же как и в Российской Федерации, положения кодексов существенным образом различаются: ГПК базируется на концепции абсолютного иммунитета иностранного государства применительно ко всем видам иммунитета <1>, в то время как положения ХПК закрепляют дифференцированный подход к данной проблеме. А именно согласно ч. 1 ст. 239 ХПК иностранное государство, выступающее в качестве суверена, обладает судебным иммунитетом от предъявленного к нему иска в хозяйственном суде, привлечения его к участию в деле в качестве третьего лица, наложения ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Республики Беларусь, и принятия по отношению к нему хозяйственным судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Данное положение является отражением концепции функционального иммунитета. Вместе с тем из предл. 2 ч. 1 ст. 239 ХПК следует, что иностранное государство по-прежнему пользуется абсолютным иммунитетом от исполнительных действий, хотя иное может быть предусмотрено законодательными актами или международными договорами Республики Беларусь. Аналогичным образом вопрос об иммунитете государств урегулирован в Российской Федерации (ст. 251 АПК РФ). Заметим, что принцип абсолютного иммунитета от обеспечительных мер (от предварительного обеспечения иска и от исполнения решения) долгое время (вплоть до 50-х гг. XX в.) существовал параллельно с ограниченным судебным иммунитетом <2>. В настоящее время единственным международно-правовым актом, закрепляющим абсолютный иммунитет иностранного государства от обеспечительных мер, является Европейская конвенция об иммунитете государства 1972 г. Правда, данный запрет дополняется обязанностью каждого государства добровольно исполнить вынесенное против него решение.
--------------------------------
<1> Мы разделяем точку зрения большинства отечественных и иностранных ученых о существовании трех самостоятельных видах иммунитета: судебного, от предварительного обеспечения иска и от исполнения решения.
<2> Лебедева М.Е. Иммунитет иностранного государства от обеспечительных мер в международном частном праве: Международные соглашения и иностранное право: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 27 - 28.

Мы разделяем позицию ученых, которые оценивают такое положение дел как парадоксальное: "Решение, выполнение которого не может быть обеспечено ни судьей, ни какой-либо другой властью, представляет собой юридический нонсенс" <1>. Имеется и ряд других возражений против подобной позиции законодателя. Прежде всего противоречие в подходах законодателя к одной из центральных проблем международного гражданского процесса не соответствует принципам единства судебной системы и единообразия судебной практики. Кроме того, концептуальный подход о предоставлении иностранному государству абсолютного иммунитета нельзя рассматривать в качестве бесспорного на фоне общих международных тенденций, развивающихся совершенно в ином направлении <2>. Господствующий ныне взгляд в теории и практике международного права на иммунитет других государств - ограничительный <3>. Особо следует подчеркнуть, что различие в подходах к вопросу об иммунитете государства ставит истцов в гражданском процессе в заведомо дискриминационное положение по сравнению с истцами в хозяйственных судах. Отметим, что Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. и проект конвенции о государственном иммунитете, подготовленный Ассоциацией международного права, исходят из принципа не только ограниченного судебного иммунитета иностранного государства, но и ограниченного иммунитета от обеспечительных мер.
--------------------------------
<1> Там же. С. 28.
<2> Светланов А.Г. Международный гражданский процесс: современные тенденции. М.: ТОН-Остожье, 2002. С. 62.
<3> Светланов А.Г. Указ. соч. С. 53; Шак Х. Указ. соч. С. 69; Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 340 - 341.

В части предоставления иммунитета от судебной юрисдикции представителям иностранных государств гражданское и хозяйственное процессуальное законодательство Республики Беларусь воспроизводит положения основных международных договоров в этой сфере: Венской конвенции о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. и Венской конвенции о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г.

Некоторые вопросы признания и исполнения иностранных
судебных решений в Республике Беларусь

Как известно, для реализации решения суда одного государства на территории другого государства необходимо согласие последнего. В зависимости от способа выражения согласия на признание и приведение в исполнение иностранного судебного решения выделяют несколько систем реализации иностранных судебных решений, в частности: 1) систему экзекватуры; 2) систему регистрации; 3) систему упрощенного судопроизводства <1>, а также 4) исполнение иностранных судебных решений в том же порядке, что и решения собственных судов <2>.
--------------------------------
<1> Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. С. 471 - 472.
<2> В юридической литературе предлагаются и иные классификации систем реализации иностранных судебных решений (см., например: Богуславский М.М. Международное частное право. М.: Юристъ, 2005. С. 373 - 375; Нешатаева Т.Н. Указ. соч. С. 141).

Республика Беларусь восприняла систему экзекватуры, причем тот его вариант, который не предусматривает проверку иностранного судебного решения по существу. Реализация решений иностранных судов осуществляется, по общему правилу, в форме признания и исполнения (приведения в исполнение) <1> этих решений.
--------------------------------
<1> Следует отметить несогласованность терминологии, используемой законодателем при регулировании рассматриваемой сферы общественных отношений: в названии Приложения N 4 к ГПК - "исполнение" решений иностранных судов; в тексте указанного Приложения - "признание" и "исполнение", а также "разрешение принудительного исполнения"; в ХПК говорится о "признании и приведении в исполнение" решений иностранных судов. В этой связи возникает вопрос о соотношении перечисленных формулировок. Наиболее точно отражают суть рассматриваемого явления термины "признание и приведение в исполнение", а также "разрешение принудительного исполнения", поскольку компетентный суд не осуществляет исполнение решения (это происходит в рамках исполнительного производства), а лишь санкционирует его принудительную реализацию в исполнительном производстве, т.е. приводит в исполнение или, иными словами, разрешает принудительное исполнение. Поскольку термины, используемые в ГПК и ХПК, обозначают одно правовое явление, в дальнейшем они будут использоваться как равнозначные.

Как и во многих государствах, внутреннее законодательство Республики Беларусь и международные договоры предусматривают различный порядок реализации иностранных судебных решений в зависимости от того, требуют ли они принудительного исполнения или нет. Для реализации на территории Республики Беларусь решений о присуждении необходима подача взыскателем ходатайства о его признании и приведении в исполнение и рассмотрение ходатайства компетентным (общим или хозяйственным) судом Республики Беларусь. Порядок реализации решений иностранных судов, которые не требуют принудительного исполнения (решений о признании), в гражданском процессуальном и хозяйственном процессуальном законодательстве различается. Так, в соответствии со ст. 10 Приложения N 4 к ГПК решения иностранных судов, которые не требуют принудительного исполнения (решения о признании), признаются в Республике Беларусь без какого-либо производства, если со стороны заинтересованного лица не поступят возражения против этого. В ХПК процедура рассмотрения возражений заинтересованных лиц против признания решения иностранного суда не предусмотрена, что дает основание сделать вывод о том, что решения любого вида - как о признании, так и о присуждении - подлежат признанию по правилам гл. 28 ХПК, т.е. путем подачи заявления заинтересованным лицом о признании иностранного судебного решения и его рассмотрения <1>, если иное не установлено международным договором. Отметим, что некоторые международные договоры о правовой помощи для признания решений, не требующих принудительного исполнения, устанавливают такой же порядок, что и для решений о присуждении, т.е. в рамках специального производства (п. 2 ст. 56 Договора с Социалистической Республикой Вьетнам).
--------------------------------
<1> Данная позиция была высказана в российской юридической литературе применительно к АПК РФ (см.: Ярков В.В. Отдельные вопросы применения новых АПК и ГПК России (в части правил международного гражданского процесса) // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2005. С. 479).

Таким образом, внутреннее законодательство Республики Беларусь и международные договоры предусматривают два порядка реализации иностранных судебных решений:
1) для решений, требующих принудительного исполнения (решений о присуждении), и
2) для решений, не требующих принудительного исполнения (решений о признании).
Условия признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в Республике Беларусь схематично можно разделить на две группы:
1) позитивные правовые условия <1> (правовое основание признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения; относимость акта к числу подлежащих признанию и приведению в исполнение);
--------------------------------
<1> Следует отметить, что в российской правовой доктрине распространенным является мнение о том, что "общие позитивные правовые условия" для признания (в частности, наличие международного договора, взаимность) должны именоваться предпосылками (см., например: Зайцев Р.В. Признание и приведение в исполнение в России иностранных судебных актов. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 140 - 141; Сорокина С.С. Правовая сущность и предпосылки признания и исполнения иностранного судебного решения // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. С. 211). Вместе с тем анализ соответствующих работ перечисленных авторов позволяет, на наш взгляд, утверждать, что это различие носит, скорее, терминологический характер.

2) негативные условия (основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения).
Вкратце коснемся лишь некоторых из них.
Для признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений по гражданским делам в отношении граждан и для решений по хозяйственным (экономическим) спорам действующее законодательство устанавливает разные правовые условия. Так, в гражданском судопроизводстве единственным правовым основанием признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений является наличие международного договора, предусматривающего такую возможность (ч. 1 ст. 1 Приложения N 4 к ГПК). В хозяйственном процессе признание и приведение в исполнение иностранных судебных решений возможно, если это предусмотрено законодательством или международным договором Республики Беларусь либо на основе взаимности (ч. 1 ст. 245 ХПК).
Таким образом, действующее гражданское процессуальное законодательство, базирующееся на принципе конвенциональной экзекватуры, делает невозможной реализацию иностранных судебных решений на территории Республики Беларусь в отсутствие международного договора с соответствующим государством. А таких договоров, как уже отмечалось в настоящей статье, у Республики Беларусь не так уж и много. Необходимо отметить, что, по мнению ряда ведущих процессуалистов Республики Беларусь (например, И.Н. Колядко), принцип взаимности применим и к случаям признания и разрешения принудительного исполнения решений по гражданским делам в отношении граждан, поскольку он закреплен в ст. 542 ГПК в качестве одного из принципов международного гражданского процесса <1>. Оценивая данную позицию как, безусловно, правильную, следует отметить, что она, к сожалению, не разделяется Верховным Судом Республики Беларусь. В Постановлении Пленума Верховного Суда от 23 сентября 1999 г. N 9 "О рассмотрении судами Республики Беларусь вопросов, связанных с признанием и исполнением решений иностранных судов" подчеркивается, что признание и исполнение иностранных судебных решений возможно только при наличии международного договора <2>.
--------------------------------
<1> Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Республики Беларусь / Под общ. ред. Т.А. Беловой, И.Н. Колядко, И.А. Мирониченко. Минск: Тесей, 2005. С. 660.
<2> Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 1999. N 78. 6/54.

Наметившееся в последнее время стремление Республики Беларусь к реализации европейских стандартов осуществления правосудия, безусловно, требует совершенствования процессуального законодательства в этой части. На современном этапе развития обозначилась тенденция рассмотрения модели экзекватуры в контексте прав человека, а именно в контексте гарантированного, в частности, п. 1 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. <1> права на справедливое судебное разбирательство (права на доступ к суду) <2>. Согласимся с тем, что "пока такие суждения не общепризнаны и остаются в сфере предложений как пожелания на будущее" <3>. Вместе с тем выразим мнение, что реформирование процессуального законодательства в этой части, безусловно, должно идти в русле доминирующего значения прав человека в современном обществе и максимального гарантирования этих прав. Указанной цели в полной мере соответствует отказ от принципа конвенциональной экзекватуры и признание возможности реализации иностранного решения на территории Республики Беларусь на основе взаимности или даже без таковой.
--------------------------------
<1> Республика Беларусь не является участницей данной Конвенции.
<2> Крохалев С.В. Категория публичного порядка в международном гражданском процессе. СПб.: Изд. дом С.-Петерб. гос. ун-та; Изд-во юрид. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. С. 55 - 62.
<3> Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса: теоретические начала и основные институты. М.: Волтерс Клувер, 2008.

Негативные правовые условия (основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранного судебного решения) установлены внутренним законодательством Республики Беларусь и международными договорами.
Отметим, что ГПК (ч. 2 ст. 5 Приложения N 4) и ХПК (ст. 248) устанавливают практически идентичные основания для отказа в разрешении принудительного исполнения. Данные перечни являются исчерпывающими и расширительному толкованию не подлежат.
Так, отказ в разрешении принудительного исполнения решения иностранного суда допускается в случаях, если:
1) решение по законодательству государства, на территории которого оно вынесено, не вступило в законную силу;
2) сторона, против которой вынесено решение, была лишена возможности принять участие в процессе вследствие того, что ей не было своевременно и надлежащим образом вручено извещение о рассмотрении дела;
3) рассмотрение дела относится к исключительной компетенции суда Республики Беларусь или иного органа;
4) имеется вступившее в законную силу решение суда Республики Беларусь, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, или в производстве суда Республики Беларусь имеется дело, возбужденное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям до возбуждения дела в иностранном суде;
5) истек срок давности предъявления решения к принудительному исполнению;
6) исполнение решения противоречило бы суверенитету Республики Беларусь или угрожало бы безопасности Республики Беларусь либо противоречило бы основным принципам законодательства Республики Беларусь (п. 6 ст. 5 Приложения N 4 ГПК); исполнение решения иностранного суда противоречило бы публичному порядку Республики Беларусь (абз. 8 ч. 1 ст. 248 ХПК).
Одним из актуальных вопросов международного гражданского процесса в настоящее время является вопрос о возможности проверки иностранного решения на предмет соответствия его признания и исполнения публичному порядку государства, где испрашивается признание и исполнение в тех случаях, когда международный договор оговорки о публичном порядке не содержит.
В белорусской и российской юридической литературе этот вопрос уже продолжительное время является предметом острых дискуссий. Вкратце остановимся на основных позициях.
Некоторые российские исследователи (Н.И. Марышева, Д.В. Литвинский) уклоняются от прямого ответа на вопрос о возможности отказа в исполнении решений по мотивам противоречия публичному порядку при отсутствии в договоре такого основания, отмечая при этом его небесспорность с учетом публично-правовой специфики, и высказывают мнение о том, что оптимальным решением было бы закрепление оговорки о публичном порядке применительно к признанию и исполнению иностранных решений в международных договорах <1>. Закрепление в ГПК РФ и АПК РФ возможности отказать в признании и исполнении решения в случае противоречия публичному порядку "не лишено недостатков, так как всегда остается открытым вопрос о соотношении правил международного договора и внутреннего нормативного акта" <2>.
--------------------------------
<1> Марышева Н.И. Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 297; Литвинский Д.В. Признание иностранных судебных решений по гражданским делам (сравнительно-правовой анализ французского законодательства, судебной практики и юридической доктрины). СПб.: Изд. дом С.-Петерб. гос. ун-та; Изд-во юрид. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. С. 287.
<2> Литвинский Д.В. Указ. соч. С. 287.

Мнение о недопустимости применения оговорки о публичном порядке при отсутствии ее упоминания в международном договоре (М.М. Богуславский, В.В. Ярков) базируется на приоритетном применении норм международных договоров: основания к отказу в приведении в исполнение иностранного решения, установленные в национальном законодательстве, могут применяться только в случае, если иное не предусмотрено международным договором <1>.
--------------------------------
<1> Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.И. Радченко. М.: Норма, 2004. С. 667 - 668.

Многие, по нашей оценке, специалисты в области международного частного права и международного гражданского процесса полагают возможным применение оговорки о публичном порядке независимо от ее упоминания в международных договорах. При этом используемая приверженцами данной позиции аргументация различается.
Так, по мнению Т.Н. Нешатаевой, отказ в признании и исполнении иностранного решения по мотивам противоречия публичному порядку является правомерным в силу существования принципа защиты публичного порядка при регулировании частных отношений, являющегося частной стороной общепризнанного принципа невмешательства во внутренние дела государства <1>. С нашей точки зрения, данная позиция является небесспорной. Прежде всего следует отметить, что в настоящее время отсутствует единое понимание категории "общепризнанный принцип (норма) международного права". Спорными являются вопросы о системе, источниках общепризнанных норм и принципов, о соотношении их с конституциями государств <2>, о соотношении принципов друг с другом, в частности о балансе частной и публичной составляющей этих принципов <3>.
--------------------------------
<1> Нешатаева Т.Н. Суд и общепризнанные принципы и нормы международного права // Вестник ВАС РФ. 2004. N 3. С. 128.
<2> Юрова Н.М. Международное гражданское процессуальное право: теоретические основы имплементации норм в правовой системе Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 187 - 210.
<3> Нешатаева Т.Н. Суд и общепризнанные принципы и нормы международного права. С. 127 - 128.

Применительно к интересующему нас вопросу вызывает сомнение возможность выделения такой "частной стороны" принципа невмешательства во внутренние дела государств, как принцип защиты публичного порядка при регулировании частных отношений, учитывая трактовку данного принципа, данную, в частности, в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 г. N 2625 (XXV)).
С другой стороны, если даже согласиться с выделением принципа защиты публичного порядка при регулировании частных отношений как составляющей принципа невмешательства во внутренние дела государств, открытым остается вопрос о соотношении этого принципа с основополагающим принципом, на котором базируется право международных договоров: pacta sunt servanda (договоры должны соблюдаться) (ст. 26 Венской конвенции ООН от 23 мая 1969 г. "О праве международных договоров"). Важной составляющей этого принципа является правило, согласно которому участник международного договора не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора (ст. 27 названной Конвенции).
По мнению некоторых белорусских авторов (А.Ю. Корочкин), отказ в исполнении иностранного решения по мотивам противоречия публичному порядку является правомерным в том случае, если в государстве, в котором испрашивается признание и исполнение, установлен приоритет норм Конституции над нормами международных договоров. Это положение применимо, с их точки зрения, к большинству государств - членов СНГ. При этом нормы конституций оцениваются как составная часть публичного порядка государства <1>.
--------------------------------
<1> Корочкин А.Ю. Защита публичных интересов государства при рассмотрении хозяйственных (экономических) споров с участием иностранного элемента ("КонсультантПлюс: Беларусь" (2008)).

Эта позиция имеет, с нашей точки зрения, серьезный недостаток. Приоритет норм Конституции над нормами международных договоров действительно установлен во многих государствах, в том числе и в Республике Беларусь <1>. Вместе с тем мы полагаем, что установление такого приоритета прежде всего имеет цель не допустить заключение международных договоров, которые бы противоречили Конституции. Нормы конституций, устанавливающие такой приоритет, направлены на предупреждение проблемы коллизии норм конституции соответствующего государства и норм международных договоров. Перед нами же стоит совсем иная проблема - проблема коллизии норм конституции определенного государства и последствий реализации на его территории иностранного судебного решения. Это, безусловно, разные проблемы, и вряд ли они могут иметь одинаковое решение.
--------------------------------
<1> Василевич Г.А. Источники белорусского права: принципы, нормативные акты, обычаи, прецеденты, доктрина. Минск: Тесей, 2005. С. 32.

В юридической литературе, в частности, С.В. Крохалевым, обосновывается концепция публичного порядка как общего защитного механизма национальной правовой системы, который по общему правилу должен действовать всегда. Как следствие, исключение возможности применения публичного порядка должно быть обусловлено достаточно серьезными основаниями и выражено прямо <1>. Схожую, с нашей точки зрения, позицию занимает Р.В. Зайцев, по мнению которого целью проверки соответствия решения публичному порядку является охрана общего интереса и фундаментальных ценностей национального правопорядка, которые ни в коем случае не должны ущемляться во имя менее важных ценностей, на защиту которых направлено признание иностранных решений: "Данное обстоятельство указывает на необходимость проверки иностранного решения на предмет соответствия публичному порядку во всех случаях, когда международный договор, не устанавливая национального режима признания, в принципе предусматривает возможность проверки наличия оснований для отказа в признании" <2>.
--------------------------------
<1> Крохалев С.В. Указ. соч. С. 143.
<2> Зайцев Р.В. Указ. соч. С. 109 - 110.

Мы разделяем данную позицию в той части, которая касается необходимости проверки судебных решений на предмет соответствия их признания и исполнения публичному порядку государства во всех без исключения случаях. Однако мы не можем согласиться с тем, что в настоящее время оговорка о публичном порядке действует в качестве общего правила и возможность ее использования не зависит от закрепления в международных договорах. Авторы данной позиции без ответа оставили важные, с нашей точки зрения, вопросы, а именно: какова правовая природа этого "общего защитного механизма, который по общему правилу должен действовать всегда"; имеются ли в настоящий момент основания утверждать, что наличие этого общего правила можно вывести из содержания норм права; если да, то каких; если нет, должно ли это правило получить нормативное закрепление? Представляется, что оговорка о публичном порядке, как категория, действующая в сфере права, должна быть нормативно закреплена. Ее закрепление должно носить четкий и недвусмысленный характер <1>.
--------------------------------
<1> Литвинский Д.В. Указ. соч. С. 285.

Проанализировав основные, высказанные в юридической литературе мнения о возможности применения оговорки о публичном порядке в отсутствие ее упоминания в международном договоре, мы пришли к выводу, что ни одно из них не является бесспорным. Против каждого из них могут быть выдвинуты довольно серьезные, с нашей точки зрения, возражения. В этой связи доводы против применения оговорки о публичном порядке в рассматриваемой ситуации представляются более убедительными.
Источниками правового регулирования признания и исполнения иностранных судебных решений в Республике Беларусь являются внутреннее законодательство и международные договоры. Если международным договором Республики Беларусь установлены иные правила, чем те, которые содержатся в законодательстве о гражданском судопроизводстве или в законодательстве о хозяйственном судопроизводстве Республики Беларусь, применяются правила международного договора Республики Беларусь (ст. 543 ГПК, ч. 3 ст. 25 ХПК). Исполнение Республикой Беларусь и другими государствами взятых на себя международных обязательств должно базироваться на основополагающем принципе международного права pacta sunt servanda: каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться (ст. 26 Венской конвенции ООН "О праве международных договоров"). Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора (ст. 27 Венской конвенции). Таким образом, государство, принявшее на себя обязательства по международному договору, должно выполнить эти обязательства независимо от положений своего законодательства.
Следует отметить, что такой позиции придерживается Высший Хозяйственный Суд Республики Беларусь. Этот вывод может быть сделан, в частности, на основании разъяснений, данных в Методических рекомендациях о правовой помощи при разрешении хозяйственных (экономических) споров и исполнении судебных постановлений с участием иностранных лиц, утв. Постановлением Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 18 октября 2006 г. N 90 <1>. В соответствии с п. 5.2 разд. III Методических рекомендаций "часть третья статьи 247 ХПК применяется с учетом нормы части первой статьи 247 ХПК о приоритетном применении международного договора Республики Беларусь. Поскольку международный договор Республики Беларусь может содержать закрытый перечень оснований для отказа в признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений, хозяйственный суд при рассмотрении вопроса о признании не должен проверять наличие иных оснований для отказа в признании, установленных в иных международных договорах, а также в ХПК". В качестве одного из примеров приводится Киевское соглашение: "При решении вопроса о признании и исполнении судебного решения государств - участников СНГ в исполнении решения иностранного суда может быть отказано при наличии обстоятельств, предусмотренных статьей 9 Киевского соглашения", которая, напомним, не содержит оговорки о публичном порядке в перечне оснований для отказа в исполнении решений. Относительно недавно правильность данной позиции была подтверждена Экономическим Судом СНГ. В Консультативном заключении от 20 июня 2011 г. о толковании ст. 9 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. Экономический суд пришел к выводу о том, что перечень оснований отказа в приведении в исполнение судебного решения, установленный ст. 9 Соглашения, является исчерпывающим. В приведении в исполнение судебного решения государства - участника Соглашения от 20 марта 1992 г. не может быть отказано по иным основаниям, в том числе по мотиву противоречия публичному порядку государства, в котором испрашивается приведение в исполнение.
--------------------------------
<1> Методические рекомендации о правовой помощи при разрешении хозяйственных (экономических) споров и исполнении судебных постановлений с участием иностранных лиц (утв. Постановлением Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 18 октября 2006 г. N 90) ("КонсультантПлюс: Беларусь" (2008)).

О позиции Верховного Суда Республики Беларусь можно судить исходя из разъяснений, данных в Постановлении Пленума от 23 сентября 1999 г. N 9 "О рассмотрении судами Республики Беларусь вопросов, связанных с признанием и исполнением решений иностранных судов". В частности, в п. 9 Верховный Суд обращает внимание на то, что исчерпывающий перечень оснований для отказа в признании и исполнении решений установлен в ст. 55 Минской конвенции и ст. 5, 10 и 11 Приложения 4 к ГПК. Исходя из данного разъяснения можно, на наш взгляд, сделать вывод о том, что Верховный Суд полагает возможным применять основания, содержащиеся в ГПК, наряду с основаниями, установленными, в частности, в Минской конвенции. К указанным разъяснениям следует, на наш взгляд, относиться критически исходя из тех соображений, которые мы высказали по вопросу о соотношении внутреннего законодательства и международных договоров.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Международное частное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ