Содержание процессуальной правоспособности и процессуального правоотношения: соотношение понятий. Статьи по предмету Гражданский процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданский процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ПРАВОСПОСОБНОСТИ И ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВООТНОШЕНИЯ: СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ

И.В. СТАСЮК

Стасюк И.В., аспирант кафедры гражданского, арбитражного и административного процессуального права Российской академии правосудия.

Проблема содержания гражданского процессуального правоотношения длительное время находится в сфере внимания ученых-процессуалистов. В науке гражданского права достаточно широкое распространение получило представление о том, что содержание гражданского правоотношения образуют права и обязанности <1>. Хотя и в цивилистике данный вопрос решался неоднозначно и ряд ученых полагали, что содержание правоотношения составляют фактические действия его участников <2>, в науке гражданского процессуального права данный вопрос стал более дискуссионным. По мнению А.А. Мельникова, гражданские процессуальные права и обязанности не могут составлять содержание правоотношения, поскольку они (права и обязанности) образуют правовой статус субъекта гражданского процессуального права <3>. Доказывая, что гражданские процессуальные права не составляют содержание правоотношения, А.А. Мельников приводит пример с правом кассационного обжалования судебного акта. Такое право, по мнению ученого, существует независимо от того, подаст ли лицо, участвующее в деле, кассационную жалобу и вступит ли в соответствующие правоотношения. Мнение о том, что содержание гражданских процессуальных правоотношений составляют процессуальные действия, высказывали, в частности, П.П. Гуреев <4>, В.Н. Щеглов <5>. Как полагал Д.Р. Джалилов, содержание гражданских процессуальных правоотношений включает в себя как права и обязанности участников, так и их действия и поведение <6>. В то же время ряд процессуалистов склоняется к мнению, что содержанием гражданского процессуального правоотношения являются именно права и обязанности. Так, Н.А. Чечина писала, что "юридическое содержание гражданских процессуальных правоотношений есть совокупность процессуальных правомочий и обязанностей суда и лиц, участвующих в процессе, которыми они могут обладать в соответствии с предписаниями норм процессуального права" <7>. Аналогичную позицию занимали Н.Б. Зейдер и П.Ф. Елисейкин <8>. П.Ф. Елисейкин, например, полагал, что содержание гражданских процессуальных правоотношений не может состоять в поведении его участников, поскольку этот взгляд "...игнорирует основное в любом правоотношении - права и обязанности его участников. Самое определение понятия правоотношения указывает на то, что всякое правоотношение состоит из прав и обязанностей субъектов правоотношения" <9>. По существу, никакой аргументации автором не приводится. Более того, существенный признак явления определяется исходя из определения самого явления, в то время как все должно быть наоборот (понятие - это мысль о предмете, выраженная в его существенных признаках). М.А. Викут, критикуя подход А.А. Мельникова, считает, что приводимый им пример (указанный нами выше) не доказывает его позицию, так как право на обжалование имеется у лиц, участвующих в деле, а для того чтобы быть таковыми, им надо быть субъектами гражданского процессуального правоотношения <10>. В настоящее время единство взглядов по этой проблеме по-прежнему отсутствует. По мнению Н.В. Ласкиной, содержание гражданских процессуальных правоотношений - это процессуальные действия, в то время как процессуальные права и обязанности составляют их форму. Процессуальные права и обязанности, как пишет Н.В. Ласкина, "...организуют, направляют процессуальную деятельность субъектов этих отношений" <11>. Таким образом, в науке сложилась две основные позиции: 1) содержанием процессуального правоотношения являются права и обязанности участников правоотношения и 2) содержанием процессуального правоотношения являются действия участников правоотношения. Как представляется, приверженность к первой или второй позиции обусловлена взглядом на момент возникновения процессуальных прав и обязанностей: возникают ли они с возникновением конкретного процессуального правоотношения или же существуют еще до его возникновения. Вопрос о моменте возникновения субъективных прав и обязанностей также является дискуссионным. Такие ученые, как С.Ф. Кечекьян и Ю.Г. Ткаченко, полагали, что субъективные права и обязанности возникают у сторон с появлением правовых норм <12>. По мнению Ю.К. Толстого, Р.О. Халфиной, Н.И. Матузова, момент возникновения субъективных прав и обязанностей связан с наступлением юридических фактов <13>.
--------------------------------
<1> См., например, об этом: Бабаев А.Б., Белов В.А. Проблемы общего учения о гражданском правоотношении // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2007. С. 215 и сл.
<2> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. Т. 1. М., 2002. С. 195; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1963. С. 11.
<3> Курс гражданского процессуального права. М., 1981. Т. 1. С. 200.
<4> Гуреев П.П. Судебное разбирательство гражданских дел. М., 1958. С. 13.
<5> Щеглов В.Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М., 1966. С. 18.
<6> Джалилов Д.Р. Гражданское процессуальное правоотношение и его субъекты. Душанбе, 1962. С. 27.
<7> Чечина Н.А. Гражданские процессуальные отношения // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2004. С. 52.
<8> Елисейкин П.Ф. Гражданские процессуальные правоотношения: Учебное пособие. Ярославль, 1975. С. 66.
<9> Зейдер Н.Б. Гражданские процессуальные правоотношения. М., 1965. С. 57.
<10> Викут М.А. Субъективные гражданские процессуальные права (понятие и виды) // Вопросы теории и практики гражданского процесса. Гражданское судопроизводство и арбитраж: Межвуз. научн. сб. Саратов, 1984. С. 7.
<11> Ласкина Н.В. Гражданские процессуальные правоотношения между судами нижестоящих и вышестоящих инстанций. Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2006. С. 72 - 73.
<12> Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 62 - 66; Ткаченко Ю.Г. Методологические проблемы теории правоотношений. М., 1980. С. 155 - 164.
<13> Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 72; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Изд. ЛГУ, 1959. С. 72; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 286.

Отвечая на поставленные вопросы, следует вновь вспомнить, что понятия правоотношения и субъективного права наиболее полно разработаны в науке гражданского права. Данные разработки отчасти носят общетеоретический характер и могут быть использованы при разрешении сходных проблем в других отраслях права. Представляется, что нет оснований для конструирования специального понятия субъективного права в каждой отдельной отрасли. Также не следует забывать и о понятии правоотношения, имеющем общеправовое, а не исключительно отраслевое значение. Субъективное право представляет собой меру возможного поведения, и это поведение обусловлено возникшим между субъектами правоотношением. Правоотношение, в свою очередь, возникает из определенных юридических фактов. Нет, таким образом, смысла говорить, о субъективном праве, пока не возникло соответствующее правоотношение. Так, например, право собственности - это не абстрактная возможность любого лица, а конкретные возможности по владению, пользованию и распоряжению имуществом лица, являющегося субъектом правоотношения. Очевидно, что одно дело - иметь возможность стать собственником какого-либо имущества и другое - иметь право собственности. Сравним положения ст. 209 ГК РФ и ч. 2 ст. 35 Конституции РФ, предусматривающей установление форм собственности. Представляется, что данное сравнение позволит понять, что если в ГК РФ говорится о праве собственности как о правоотношении, то в Конституции РФ речь идет о возможности быть собственником. Наличие данной нормы не означает, что установленному Конституцией праву на собственность противостоит обязанность государства по наделению каждого тем или иным имуществом. Аналогично право на труд (ст. 37 Конституции РФ) существует независимо от вступления конкретного лица в трудовые отношения, в то время как конкретные права (ст. 22 ТК РФ) лицо приобретает, вступив в трудовые правоотношения. Обязанность платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57 Конституции РФ) существует независимо от вступления в налоговые правоотношения. Однако возникновение налогового правоотношения приводит к появлению у его участников конкретных прав и обязанностей. Таким образом, субъективное процессуальное право и процессуальная обязанность составляют содержание соответствующих гражданских правоотношений и возникают как правовые последствия процессуальных юридических фактов.
С другой стороны, позиция А.А. Мельникова имеет под собой определенные основания. Обратим внимание на нормативное закрепление процессуальных прав и обязанностей в действующем законодательстве (ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ). Законодатель перечисляет права и обязанности лиц, участвующих в деле, и стремится делать это максимально исчерпывающим образом. Эти права возникают у лиц в момент привлечения их к участию в деле (с момента вынесения судом определения о принятии дела к производству или с момента вынесения иного специального определения, если эти лица не участвовали в деле с начала). Для того чтобы рассматривать предусмотренные законом права и обязанности в качестве содержания гражданского процессуального правоотношения, нам пришлось бы обратиться к теории гражданского процесса как единого правоотношения. Данная теория, как известно, была предложена немецким процессуалистом О. Бюловым и находила и находит поддержку как в советский период, так и в настоящее время <1>. Между тем обстоятельная критика этой позиции была дана в литературе <2>. Следует согласиться с Т.В. Сахновой в том, что концепция единого процессуального правоотношения не позволяет ответить на вопрос, "...каким образом каждый из участников процесса "вступает" в единое правоотношение" <3>.
--------------------------------
<1> См., например: Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 9 - 12; Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. М., 2003. С. 52, Рожкова М.А. Юридические факты гражданского и процессуального права. М.: Статут, 2009. С. 140.
<2> Курс гражданского процессуального права. Т. 1. М., 1981. С. 183 - 186 (автор главы - А.А. Мельников).
<3> Сахнова Т.В. Курс гражданского процесса. Теоретические начала и основные институты. М., 2008 (СПС "Гарант").

Между тем в вышеупомянутом рассуждении М.А. Викут о праве на обжалование судебного акта просматривается именно эта концепция. Ведь если следовать данной точке зрения, лицо, вступив в процесс, вступило в гражданское процессуальное правоотношение и в рамках его приобрело сразу все предусмотренные законом права и обязанности. Но если процесс представляет собой систему правоотношений, в каждом из которых участвуют два субъекта и один из них - суд, то какое место в каждом из указанных правоотношений займут эти процессуальные права и обязанности? Например, законом прямо предусмотрена обязанность добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ, ч. 2 ст. 41 АПК РФ). Возникает ли данная обязанность в результате наступления какого-либо юридического факта? Нет, она присутствует у лица, участвующего в деле, с момента вступления в процесс и до его окончания. Другое дело, что при реализации каждого процессуального права она может приобретать различные формы. Право обжалования судебного акта также предусмотрено законом независимо от того, подана ли лицом жалоба. Однако впоследствии данное право может быть реализовано в конкретной форме - в форме подачи апелляционной, кассационной или надзорной жалобы либо частной жалобы на определение суда.
Таким образом, мы могли бы прийти к выводу, что процессуальные права и обязанности не составляют содержание гражданского процессуального правоотношения. Процессуальные права и обязанности предписаны законом. Лицо, участвующее в деле, может и не вступить в соответствующее правоотношение, в рамках которого будет реализовано то или иное право или исполнена обязанность. Процессуальные права и обязанности существуют у лиц, участвующих в деле, с момента их привлечения и до момента окончания процесса. То же самое касается прав и обязанностей суда.
Это противоречие, которое возникает при изучении субъективных процессуальных прав и процессуальных обязанностей, и привело ученых к формированию двух различных позиций по отношению к вопросу о содержании гражданского процессуального правоотношения и месте процессуальных прав и обязанностей. Однако нам кажется, что данные позиции не являются противоречивыми и вполне совместимы. М.М. Агарков обращал внимание, на то, что "...словом "право" мы обозначаем, во-первых, "право в объективном смысле" (закон и т.д.), во-вторых, "субъективное право", т.е. элемент правоотношения... и, в-третьих, что мы пользуемся этим словом для обозначения тех или иных проявлений правоспособности, - право совершать договоры, составить завещание, расторгнуть договор, произвести зачет и т.п." <1>. Данное замечание было высказано ученым лишь попутно и по существу не получило дальнейшей разработки ни в работах М.М. Агаркова, ни в работах других ученых. Если разграничение между объективным и субъективным правом общеизвестно, то на различии между субъективным правом и правами как элементами правоспособности внимание обычно не акцентируется.
--------------------------------
<1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 286 - 287.

Рассмотрим различие между трактовками понятия "право" во втором и третьем смысле. Как следует толковать, например, норму ст. 421 ГК РФ? Согласно п. 1 указанной статьи граждане и юридические лица свободны в заключении договора. В соответствии с п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Хотя в формулировках закона и не используется словосочетание "имеют право...", не возникает сомнений, что закон устанавливает право заключать договор. В то же время у нас нет оснований квалифицировать данное право в качестве субъективного: оно не включает правомочий по совершению каких-либо собственных действий, которыми могло бы быть реализовано это право; оно не включает и права требования чужих действий, так как данному праву не корреспондирует чья-либо обязанность. Кроме того, это право не существует как элемент какого-либо правоотношения. Таким образом, право заключать договор - не субъективное право. Но ничто не мешает нам определить его как элемент правоспособности. Согласно ст. 18 ГК РФ (содержание правоспособности граждан) граждане могут совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах. То есть право заключать договоры можно рассматривать как содержание правоспособности. Следует помнить, что правоспособность в науке гражданского права традиционно определяется как способность иметь права и нести обязанности. Но это лишь общее определение понятия правоспособности. Само действующее законодательство предусматривает содержание правоспособности, которое включает различные права. Эти права мы и можем рассматривать в качестве элементов правоспособности.
Каким образом вышеприведенные положения могут быть экстраполированы на гражданский и арбитражный процесс? Гражданская процессуальная правоспособность традиционно понимается как термин, близкий по своему значению категории гражданской правоспособности, и определяется как способность иметь гражданские процессуальные права и обязанности, т.е. способность быть участником гражданского процесса <1>. Эти процессуальные права и обязанности предусмотрены в нормах закона и существуют независимо от вступления лиц, участвующих в деле, и суда в конкретные правоотношения. Однако эти права и обязанности еще не являются правами и обязанностями субъективными, ведь, как правильно отмечено, субъективное право - это возможность, не принадлежащая другим <2>.
--------------------------------
<1> Курс советского гражданского процессуального права / Под ред. А.А. Мельникова. Т. 1. С. 220 (автор главы - А.А. Мельников).
<2> См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 278.

М.М. Агарковым была предложена концепция разделения правоспособности на статическую и динамическую. По нашему мнению, такое разграничение успешно разрешает вышерассмотренную проблему, связанную с местом процессуальных прав и обязанностей в структуре гражданского процессуального правоотношения. В противном случае мы можем столкнуться со следующим мнением: "Существует, например, субъективное право на обращение к суду за защитой своих прав и интересов, но это не значит, что в любом случае существует и правоотношение лица с судом. До поры до времени в правоотношении может не быть необходимости" <1>. Однако право на обращение в суд - это не субъективное право, а абстрактная возможность любого лица, элемент правоспособности. При таком подходе актуальность спора о том, всегда ли процессуальные права и обязанности составляют содержание гражданского процессуального правоотношения, отпадает.
--------------------------------
<1> Гусев В.Г. Гражданская процессуальная правоспособность: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1996. С. 87.

Концепция М.М. Агаркова о выделении статической и динамической правоспособности не нашла, однако, поддержки в юридической литературе. Так, Е.А. Флейшиц придерживалась традиционного деления "правоспособность - субъективные права", в связи с чем полагала, что невозможно объяснить, "...каким же образом конкретные, т.е. определенные по содержанию права, возникнув на основе абстрактной возможности обладать данного рода правами вообще, становятся "элементами" этой возможности, а она сама (правоспособность) продолжает и после "вступления в нее" этих конкретных "элементов" оставаться прежней абстрактной ("бланкетной") возможностью правообладания и несения правовых обязанностей?" <1>.
--------------------------------
<1> Флейшиц Е.А. Соотношение правоспособности и субъективных прав // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9. N 2. С. 211.

Проблема разграничения субъективного права и правоспособности неоднократно ставилась в литературе. Общепризнано, что правоспособность представляет собой способность иметь права и нести обязанности, общую для всех субъектов права. Правоспособность, однако, еще не гарантирует реального возникновения субъективного права. Спорным в науке представлялся вопрос о правовой природе некоторых, в частности конституционных, прав. Так, например, Д.М. Чечот полагал, что данные права (например, право на труд, право на образование) не являются субъективными <1>. В свою очередь Л.Д. Воеводин рассматривал данные права в качестве субъективных. Как полагает ученый, "...права и обязанности, приобретаемые советским гражданином в конкретных правоотношениях, не являются единственными его правами и обязанностями. Ему также принадлежат права и обязанности, которые закреплены за ним законом" <2>. Если рассматривать термин "субъективное право" только в смысле его различения с правом объективным, т.е. как право, принадлежащее конкретному лицу, в противоположность праву как системе норм, то отнесение предусмотренных законом прав и обязанностей к субъективным будет правомерным. Следует помнить, однако, что в науке понятия субъективного права и субъективной обязанности традиционно наделяются еще рядом признаков. Так, субъективное право определяется как мера возможного поведения лица. Кроме того, в структуру субъективного права включается возможность требовать совершения (несовершения) определенных действий от других лиц. Однако очевидно, что данные права (пока мы ведем речь о конституционных правах) не включают в себя меру возможного поведения субъекта, а также право требования определенных действий от других лиц. Они предусматривают только абстрактную возможность на получение определенных благ, признание правомерным вступления субъекта права в соответствующее правоотношение, в рамках которого он смог бы приобрести уже субъективное право. Данные же права являются элементами правоспособности, образующими ее содержание.
--------------------------------
<1> Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 16.
<2> Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности граждан СССР. Л., 1972. С. 92.

Это заключение в отношении природы конституционных прав и обязанностей справедливо и по отношению к процессуальным правам и обязанностям. Здесь могло бы последовать возражение, что природа конституционных и гражданских процессуальных прав и обязанностей различна: первые принадлежат всем без исключения субъектам права, характеризуют их равные возможности; вторые же принадлежат лишь участникам процесса. Так, гражданская процессуальная правоспособность признается за всеми лицами, однако странным было бы говорить о праве заявлять отводы или ходатайства у лица, не участвующего в деле. Однако, как нам представляется, речь идет лишь о последовательности реализации своих возможностей. Ведь содержание правоспособности - это и есть абстрактные возможности, "право на право". Поэтому в потенциале данными правами обладают любые лица, обладающие гражданской процессуальной правоспособностью. Однако статус субъективного права данные элементы правоспособности смогут приобрести только после того, как лицо реализует свое право на обращение в суд. И далее, в зависимости от стадий судебного процесса, те или иные возможности смогут приобрести потенциал для превращения в субъективное право. Так, например, лицо, обратившись в суд, уже вступило в гражданские процессуальные правоотношения. Однако до принятия судом дела к производству у лица еще нет возможности заявлять ходатайства, до принятия первого судебного акта по делу, который подлежит обжалованию, - обжаловать судебные акты, хотя все эти права существуют в качестве элементов правоспособности. Данные теоретические выводы, сделанные нами на основе анализа понятия субъективного права, вполне могут быть распространены и на процессуальную обязанность. Точно так же у лица еще нет субъективной обязанности добросовестно пользоваться этими субъективными правами, так как и сами права еще не возникли. На стадии обращения в суд у лица еще нет субъективной обязанности представлять доказательства или соблюдать порядок, установленный в судебном заседании, поскольку оно еще не вступило в соответствующие правоотношения. Все эти обязанности существуют как элементы правоспособности. Интересным представляется и то, что нормы о правах и обязанностях лиц, участвующих в деле (ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ), непосредственно предшествуют нормам Кодексов о правоспособности (ст. 36 ГПК РФ и ст. 43 АПК РФ). Представляется, что ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ вполне могли бы носить наименование "содержание процессуальной правоспособности" (по аналогии со ст. 18 ГК РФ). Во всяком случае такое наименование соответствовало бы содержанию этих статей закона. Однако по этому вопросу имеется и другая точка зрения. Так, М.С. Шакарян полагала, что ст. 30 ГПК РСФСР (процессуальные права и обязанности лиц, участвующих в деле) не предусматривает содержание правоспособности <1>. С данной точкой зрения согласиться нельзя. Качество субъективных прав и обязанностей указанные в норме закона права и обязанности приобретут только в конкретных правоотношениях, после наступления юридических фактов. Так, сторона не может обжаловать решение суда до его вынесения, не может заявить возражения по поводу позиции другой стороны до ознакомления с ней. Иными словами, требуется наличие юридических фактов, которые повлекли бы возникновение соответствующего правоотношения.
--------------------------------
<1> Шакарян М.С. Субъекты советского гражданского процессуального права. М., 1970. С. 84.

Таким образом, термины "процессуальное право" и "процессуальная обязанность" можно понимать в двух значениях. Субъективное процессуальное право и обязанность существуют в конкретном правоотношении, предпосылками возникновения которого являются процессуальные юридические факты. Права и обязанности как элементы правоспособности - это те возможности, которые имеются у каждого лица, участвующего в деле, но реализуются только с возникновением соответствующего правоотношения.
Данное разграничение не только позволяет ответить на вопрос о содержании гражданских процессуальных правоотношений. Очевидно, что, рассматривая процессуальную обязанность в одном или в другом аспекте, нами будут выявлены различные признаки этих явлений. То, что законом предусмотрены права и обязанности участников судопроизводства, еще не означает, что эти права будут обязательно реализованы и повлекут правовые последствия или что обязанности должны быть исполнены и их неисполнение повлечет наступление неблагоприятных последствий.
Следовательно, возникновение субъективных процессуальных прав и обязанностей обусловлено наступлением тех или иных процессуальных фактов - оснований соответствующих процессуальных последствий. К сожалению, как в теории гражданского процессуального права, так и в законодательстве эти положения теории права иногда предаются забвению. Сам факт того, что права и обязанности предусмотрены в законе, еще не означает, что данные права и обязанности носят характер субъективных и представляют собой меру возможного и должного поведения соответственно. Представляется, что, предусмотрев в ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ процессуальные права и обязанности лиц, участвующих в деле, законодатель должен впоследствии предусмотреть конкретный механизм их реализации в гражданском процессуальном правоотношении, т.е. определить момент возникновения и прекращения данного правоотношения, определить, какими правами и обязанностями наделяется суд в связи в возникновением процессуального правоотношения. Так, в литературе описана ситуация, когда лицо, явившись в судебное заседание, заявляет ходатайство об ознакомлении с материалами дела. По мнению ученого, следовало бы предусмотреть не право, а обязанность ознакомиться с материалами дела до судебного заседания. В таком случае лицо при заявлении ходатайства должно будет указать на уважительные причины невозможности ознакомления с делом <1>.
--------------------------------
<1> Дегтярев С.Л. Реализация судебной власти в гражданском судопроизводстве. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 325.

Здесь следует сказать, что само по себе право ознакомиться с материалами дела, как оно предусмотрено в ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ, - это всего лишь элемент процессуальной правоспособности. Однако в законе не предусмотрен никакой процессуальный факт, влекущий возникновение соответствующего субъективного права. Предполагается, что право на ознакомление существует у всех лиц, участвующих в деле, и в любой момент. Но это означает, что суд обязан удовлетворить ходатайство об ознакомлении с делом в любой момент. На практике судам приходится ограничивать это право: с делом нельзя ознакомиться, например, в период между оглашением решения и принятием решения в окончательной форме. Если бы законодатель предусмотрел конкретное процессуальное действие, которое бы влекло соответствующее субъективное процессуальное право и порядок совершения этого процессуального действия, то проблема была бы разрешена на законодательном уровне и суду не пришлось бы прибегать к неоднозначной категории злоупотребления правом.
Еще сложнее выглядит ситуация с некоторыми процессуальными обязанностями. Так, законодатель предусмотрел процессуальную обязанность доказывания (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 ст. 65 АПК РФ). Эту обязанность можно рассматривать в качестве элемента процессуальной правоспособности. Далее следует предусмотреть, с какого момента эта обязанность возникает, какое процессуальное действие влечет возникновение этой обязанности, какими обязанностями наделяется суд при реализации лицом, участвующим в деле, этой обязанности. Интересно, что данные вопросы иногда затрагиваются в судебной практике, но в литературе не получают должного теоретического обоснования и не находят отражения в законодательстве. Так, Президиум Московского городского суда отменил определение суда первой инстанции, которым исковое заявление было оставлено без движения, и суд обязал истца представить ряд доказательств (копии устава, свидетельства о регистрации юридического лица, свидетельства о внесении записи в ЕГРЮЛ и выписку из ЕГРЮЛ, справку из отдела государственной статистики об учете в ЕГРЮЛ, свидетельство из ИФНС о постановке на налоговый учет, справку из соответствующего банка о реквизитах истца). Президиум указал, что непредставление этих документов не является основанием для оставления искового заявления без движения, а указанные недостатки могут быть устранены на стадии подготовки дела к судебному разбирательству <1>. Суд в данном случае сделал вывод, что обязанность доказывания не возникает на стадии обращения в суд с исковым заявлением.
--------------------------------
<1> Постановление Президиума Московского городского суда от 23 ноября 2005 г. N 372 (СПС "Гарант").

В то же время ст. 132 ГПК РФ предписывает истцу приложить к исковому заявлению документы, на которых истец основывает свои требования. Таким образом, имеющаяся неопределенность, связанная с возникновением процессуальной обязанности доказывания, порождает проблемы, одна из которых и была затронута в вышеприведенном постановлении суда.
Недостаточно подробно урегулирован в законе и вопрос о порядке и сроках раскрытия доказательств, на что мы уже обращали внимание ранее <1>.
--------------------------------
<1> Стасюк И.В. Право и обязанность доказывания в гражданском процессе России // Российское правосудие. 2011. N 11. С. 71 - 77.

Примером оптимального отражения в законе процессуального права как элемента гражданской правоспособности и права как элемента гражданского процессуального правоотношения является порядок обжалования судебных актов в соответствии с действующими ГПК РФ и АПК РФ. В ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ предусмотрено право лиц, участвующих в деле, обжаловать судебные акты. В ст. 42 АПК РФ предусмотрено право лиц, не привлеченных к участию в деле, но полагающих свои права нарушенными вынесенным судебным актом, обжаловать данный судебный акт. Очевидно, что без специальных норм, регламентирующих сроки обжалования, требования к составлению жалоб, порядок рассмотрения дел судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций и их полномочия, применение норм ст. 35 ГПК РФ и ст. 41, 42 АПК РФ было затруднительным. Представляется, что примерно таким же образом должны конкретизироваться и другие процессуальные права и обязанности, указанные в ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ. Естественно, объем такого регулирования может и не быть сопоставимым с объемом регулирования обжалования: это зависит от особенностей того или иного правового института.
Мы полагаем, что изложенная проблема обусловлена во многом тем, что в процессуальные кодексы традиционно включается перечень процессуальных прав и обязанностей лиц, участвующих в деле. В ранее действующих кодифицированных актах соответствующая статья также присутствовала (ст. 30 ГПК РСФСР 1964 г., ст. 28 АПК РФ 1992 г., ст. 33 АПК РФ 1995 г.). Интересно в этой связи отметить, что аналогичные нормы отсутствуют в иностранных законодательствах. Так, в Гражданском процессуальном уложении Германии, Новом Гражданском процессуальном кодексе Франции, Правилах гражданского судопроизводства США отсутствует статья, перечисляющая права и обязанности лиц, участвующих в деле. Не было такой статьи и в Уставе гражданского судопроизводства 1864 г. Исключение ст. 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ мы полагаем излишним. Однако законодателю следует учитывать различия между процессуальными правами и обязанностями как элементами процессуальной правоспособности и процессуальными правами и обязанностями как элементами гражданского процессуального правоотношения. Предусмотренные в ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ и в некоторых других нормах права и обязанности - это своеобразные модели, которые должны быть конкретизированы в других нормах закона. Для создания оптимального механизма регулирования указания на то, что то или иное право или обязанность существуют, недостаточно. Следует предусмотреть основания возникновения данных права или обязанности, права и обязанности, возникающие у суда и у других участников судопроизводства, в связи с возникновением у лица процессуального права (обязанности), а также срок реализации соответствующего права (или срок исполнения обязанности).

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданский процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ