Казанский период научной, педагогической и служебной деятельности Д.Н. Исупова. Статьи по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

КАЗАНСКИЙ ПЕРИОД НАУЧНОЙ, ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ И СЛУЖЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Д.Н. ИСУПОВА

Ф.Н. БАГАУТДИНОВ

Дмитрий Николаевич Исупов родился в 1903 г. в Кировской области (тогда - Вятская губерния) в семье крестьянина-середняка. В 18 лет вступил в Комсомол, работал переписчиком в волостном, уездном исполкомах. Тяга к знаниям привела юношу на рабфак в Вятке, который он окончил в 1925 г. После годичной службы в РККА Исупов вернулся на родину, где с головой ушел в комсомольскую работу, избирался членом Вятского волостного комитета Комсомола, работал заведующим культпросветотделом. В 1927 г. Дмитрий Николаевич поступил на правовой факультет Ленинградского государственного университета (впоследствии - юридический институт). После его окончания в 1930 г. Исупова направили судьей в Бековский район Саратовской области. Через год он вернулся в Ленинградский юридический институт уже аспирантом.
Летом 1936 г. Исупов окончил аспирантуру и получил предписание выехать в распоряжение Казанского юридического института. Там его ждали с нетерпением: специалистов не хватало. В сентябре 1936 г. Исупов приехал в Казань и начал трудиться на кафедре гражданского права, читал лекции по земельно-колхозному праву. На заседании парткома института 26 ноября 1937 г. Исупов был рекомендован на должность заведующего учебной частью заочного сектора. Он не соглашался, говорил, что работает педагогом только второй год, не выполнил диссертационной работы, очень загружен другими делами. Тем не менее партком решил, что Исупов справится. В 1937/38 учебном году Исупов выезжал в Свердловский юридический институт для чтения курса земельно-колхозного права, с апреля 1938 г. преподавал ленинизм. Кроме того, в 1937/38 учебном году он прочитал 14 докладов по избирательному закону и провел 12 часов семинаров для пропагандистов. Во время выборных кампаний Исупов давал консультации агитаторам. В 1938 г. он назначен заведующим учебной частью института.
Многие отмечали таланты Исупова. Например, на партийном собрании в апреле 1938 г. Салахов указал, что "...в институте есть хороший лектор Исупов, которого надо использовать по преподаванию ленинизма". Курбангалиев подчеркнул, что работа заочного сектора наладилась после прихода Исупова на должность заведующего учебной частью, что Исупов авторитетен как преподаватель, его лекции стоят на первом месте, в политическом отношении он имеет твердые взгляды.
Правда, у Дмитрия Николаевича было одно "пятно" на биографии. В 1927 г. Исупов стал членом партии. Как он писал в автобиографии, "в оппозициях не участвовал". Однако получил партийное взыскание - за политическую близорукость и несерьезное отношение к проработке программы по курсу аграрного права. Случилось это в Ленинграде. Со слов Исупова, взыскание наложили за связь с неким Байковым. Исупов знал его как студента Ленинградского университета, затем встретился с ним осенью 1934 г., тогда Байков работал заведующим учебной частью Выборгского дома партийного просвещения. Байков приглашал Исупова на работу, в связи с этим Исупов заходил к нему.
После убийства Кирова Байкова арестовали как "врага народа". Об этом Исупов сообщил члену парткома Ленинградского юридического института Гришенкову (его потом тоже репрессировали). На очередном партийном собрании Исупов выступил с новостью об аресте своего знакомого (так тогда было принято) и заявил, что не знает причину ареста. Тем не менее партгруппа в феврале 1935 г. исключила Исупова из партии за сокрытие факта ареста Байкова. Кроме того, было указано, что Исупов в тезисах по зачетному докладу аспиранта не дал достаточной критики на два фронта, а на заседании кафедры при обсуждении программы по аграрному праву не обратил внимания на отсутствие в ней вопроса о построении социализма в одной стране.
Партком института вынес другое решение: об оставлении Исупова в партии и объявлении ему строгого выговора с предупреждением. Вдобавок дирекция исключила Исупова из аспирантуры. Он три месяца был без работы, без денег, семья с двумя детьми сидела полуголодной.
Исупов ходил по партийным инстанциям, доказывал свою невиновность, говорил, что своевременно сообщил об аресте Байкова; что к программе по аграрному праву он никакого отношения не имел, так как она утверждалась директором института и Наркоматом юстиции СССР, более того, в ней вопрос о построении социализма в одной стране был. Василеостровский райком партии предупреждение снял, оставив строгий выговор. Партколлегия Ленинградского обкома ВКП(б) уменьшила наказание до выговора и предложила восстановить Исупова в аспирантуре. Дирекция восстановила, но стипендию за прошедшие три месяца не выплатила. Несмотря на все трудности, Исупов окончил аспирантуру <1>.
--------------------------------
<1> Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 5799. Оп. 4. Д. 3. Казанский юридический институт. Секретная переписка. 1938 - 1939 гг.

Об этом выговоре еще долго вспоминали на собраниях. В феврале 1937 г. в институте на закрытом партийном собрании секретарь Бауманского райкома партии Разживин рассказал об арестах "врагов народа", после чего громогласно спросил: "Как работают те товарищи, которые имели раньше партийные взыскания за притупление большевистской бдительности?". В числе других была названа фамилия Исупова.
Конечно, после таких слов Исупов не мог не выступить. Он вынужден был признать, что допустил в работе ряд ошибок. Одна из них заключалась в плохой подготовке студентов. По словам Дмитрия Николаевича, ходили разговоры, что по его предмету зачетов не будет, поэтому студенты не готовились, сдавали зачеты слабо. К примеру, студент Баров в ответ на вопрос Исупова о планировании в колхозе заявил: "Я не плановик, а юрист, и отвечать на этот вопрос не буду".
В марте 1937 г. решением парткома института Исупов был прикреплен к Комсомолу. Однако Бауманский райком партии отменил это решение, указав, что Исупов имеет выговор за притупление классовой бдительности, нельзя такому человеку доверять воспитание комсомольцев. Злополучный выговор еще долго доставлял Исупову неприятности. Его сняли лишь в 1939 г.
Архивные документы демонстрируют важную черту в характере Исупова - его принципиальность. Для него не было авторитетов: он критиковал как коллег-преподавателей, так и руководство института.
Так, на закрытом партийном собрании 15 апреля 1937 г. критике подвергся директор института Шалюпа. В частности, Исупов говорил о перерасходе средств на строительство института: что об этом Шалюпа молчал. Кроме того, Исупов рассказал о результатах экзамена по аграрному праву на 4-м курсе. Многим студентам Исупов поставил двойки, на что директор заметил: "Вы виртуоз по неудам, по-моему, это плохое явление" <2>. На закрытом партийном собрании в сентябре 1937 г. Исупов предложил объявить Шалюпе выговор за необеспечение подготовки к новому учебному году и либеральное отношение к профессору Марголину, допустившему извращения в преподавании. Большинство выступивших поддержали Исупова, и Шалюпе был объявлен выговор. На партийном собрании 20 октября 1937 г. Исупов вообще заявил, что Шалюпе не место в рядах ВКП(б). После разбора материалов было решено направить их по новому месту работы Шалюпы (его отозвали в Москву). Как видим, Исупов занимал принципиальную позицию.
--------------------------------
<2> Партархив Татарского обкома КПСС. Ф. 967. Оп. 1. Д. 23. Протоколы общих партийных собраний Казанского юридического института. 1937 г.

На заседании парткома института 13 ноября 1938 г. был заслушан доклад Исупова "О ходе учебного процесса". Из него видно, что все лекции преподавателей тогда стенографировались и рецензировались. В ходе учебного процесса в институте возникал ряд трудностей. Главная заключалась в нехватке помещений. Исупов говорил о необходимости ускорить подготовку и издание "Ученых записок" института. Решением парткома работу учебной части признали хорошей.
На партийном собрании 20 декабря 1938 г. Исупов высказал мнение о необходимости дифференцировать стипендии: увеличить их размер для отличников, чтобы заинтересовать студентов в хорошей учебе (через много лет эта идея была реализована).
Репрессии тридцатых годов не обошли стороной Казанский юридический институт. Были арестованы Исаев, Пронин, Болотов: первого расстреляли, двоих других осудили на 10 лет лагерей. Сотрудников неоднократно "прорабатывали" на собраниях - за выявленные ошибки, извращения в преподавании. В институте царила тяжелая атмосфера, росло взаимное подозрение. Отдельные педагоги не здоровались друг с другом. К тем, кто имел партийные взыскания, исключался из партии, относились с недоверием, их больше всех обсуждали на собраниях. Среди них был и Исупов. На одном из собраний он даже пожаловался, что с ним почему-то не разговаривают, и предположил, что это связано с наличием у него выговора.
В тот период в разных изданиях появились критические статьи о руководстве института и отдельных преподавателях. Статья студента Захаркина под названием "Гнилой либерализм в Казанском юридическом институте" даже была опубликована в журнале Наркомата юстиции "Советская юстиция". На партийном собрании 21 апреля 1938 г. Исупов возмущался, что редакция "Советской юстиции" без всякой проверки поместила статью Захаркина, а научную статью Исупова "Кооперативный план" журнал не публикует уже несколько месяцев. Все это было высказано в присутствии Буева, представителя НКЮ <3>. На заседании парткома 7 мая 1938 г. Исупов предложил провести серьезный разбор статьи Захаркина, о его результатах сообщить наркому юстиции и редакции журнала, поместить опровергающую статью. Проверку ревизора из Москвы Дмитрий Николаевич назвал формальной. По мнению Исупова, следовало всесторонне изучить личность Захаркина, истребовать на него материалы, выяснить, за что он был исключен из партии. "Нужно одернуть подобных клеветников", - сказал преподаватель и рекомендовал поставить вопрос об отчислении Захаркина из института.
--------------------------------
<3> Там же. Д. 27. Протоколы общих партийных собраний Казанского юридического института. 1938 г.

Когда спала волна репрессий, у Исупова (он уже был заместителем директора института по учебной и научной работе) произошел конфликт с новым директором института Семиным. Дело закончилось тем, что Исупов подал заявление об освобождении его от работы. Оно рассматривалось на заседании партбюро 13 апреля 1939 г. Исупов сообщил, что Семин единолично производит прием и увольнение научно-преподавательского состава, хотя должен согласовывать этот вопрос. О неправильном поведении Семина заявили и студенты. В частности, студентка Черненко задала вопрос: "Имеет ли право директор выгнать студентов из своего кабинета и обругать их матерно?".
Семин признал, что принимать и увольнять работников без согласования с заведующими кафедрой и учебной частью неправильно. По поводу студентов он пояснил, что им по приказу была снижена стипендия и в связи с этим в кабинете директора состоялся разговор на повышенных тонах.
Выступавшие отметили, что Семин умалил роль Исупова в организации учебного процесса, часто занимается мелочами, сдерживает инициативу подчиненных работников, берет все на себя. Партбюро рекомендовало Семину не подменять в руководстве своих заместителей и не допускать грубого обращения со студентами.
Осенью 1939 г. работу Казанского юридического института проверял ревизор Наркомюста СССР. Итоги обследования обсуждались на заседании партбюро 13 ноября 1939 г. При этом было высказано много замечаний по поводу стиля руководства директора института Семина. 15 декабря 1939 г. на заседании партбюро Исупов заявил, что работа дирекции после проверки должна была улучшиться, но этого не произошло. Он указал, что Семин не присутствует ни на производственных совещаниях, ни на собраниях студентов, он вообще не посещает занятия. Более того, 13 декабря 1939 г. Семина почти весь день не было на работе. После Исупова выступили и другие недовольные работой директора: говорили, что он нарушает трудовую дисциплину, самоустранился от руководства, по всем вопросам приходится обращаться в учебную часть. Партбюро решило просить Наркомюст СССР освободить Семина от должности директора института <4>. Однако в Москве на совещании в Наркомюсте Семина только предупредили и оставили на работе.
--------------------------------
<4> Там же. Д. 30. Протоколы заседаний партбюро Казанского юридического института. 1939 г.

На заседании партбюро 8 февраля 1940 г. Исупов вновь обратил внимание на несерьезное отношение к работе Семина. Он считал, что директор выводов для себя не сделал, в институте появляется лишь в 11 - 12 часов. 15 февраля 1940 г. партбюро института снова приняло решение просить НКЮ СССР освободить Семина от должности как не обеспечившего руководство институтом. После этого работу института проверял Бауманский райком партии. Итоги проверки обсуждали на заседании партбюро 14 апреля 1940 г. Представитель райкома сообщил о том, что Семин плохо руководит институтом, и добавил, что директор часто выполняет роль коменданта, у него нет желания работать. Исупов подтвердил, что директор в последнее время вообще не появлялся на работе, если и приходил, то поздно. Другие выступавшие также сказали, что Семин не имеет авторитета и не может руководить институтом <5>. В конце концов Семина освободили от должности директора.
--------------------------------
<5> Там же. Оп. 2. Д. 35. Протоколы заседаний партбюро Казанского юридического института. 1940 г.

На собраниях и совещаниях в институте Дмитрий Николаевич выступал активно, по делу, высказывал интересные и ценные предложения. В частности, на совещании 27 мая 1940 г. он осудил практику, когда работа преподавателя и кафедры оценивалась по отметкам, которые получили студенты. Исупов признал неправильной "проработку" преподавателей, у которых был большой процент слабых отметок. "Погоня за отметкой, работа ради отметки способствует процветанию полузнайства, недорослей, лодырей, прогульщиков и всезнаек..." - говорил Дмитрий Николаевич и просил преподавателей не допускать поблажек, не подтягивать искусственно отметки, не заниматься "очковтирательством". На закрытом партийном собрании института 7 сентября 1940 г. Исупов призвал увязывать планы научно-исследовательской работы с практической деятельностью судебных и прокурорских органов, учить на этом студентов, чтобы было меньше ошибок <6>.
--------------------------------
<6> Там же. Д. 36. Протоколы партийных собраний Казанского юридического института. 1940 г.

Между тем уже чувствовалось дыхание войны. В институте работали школа медсестер, лыжная школа. Партбюро приняло решение, чтобы каждый коммунист овладел одной из военных специальностей. Преподаватели посещали кружок по изучению станкового пулемета.
В начале 1941 г. в жизни Д.Н. Исупова произошел крутой поворот. 8 февраля 1941 г. решением бюро Татарского обкома ВКП(б) работа прокуратуры ТАССР и Верховного суда ТАССР признана крайне неудовлетворительной, прокурор республики Перов освобожден от должности. Одновременно на эту должность предложен Д.Н. Исупов. Данное решение было внесено на утверждение ЦК ВКП(б).
Каким же образом обычный доцент, заместитель директора Казанского юридического института вдруг стал прокурором Татарской АССР? Тут возможно несколько объяснений.
Во-первых, Исупов был весьма подготовленным, квалифицированным специалистом, имел высшее юридическое образование, окончил аспирантуру, преподавал и в институте проявил себя очень хорошо. Вузов тогда было мало, и Исупов был на виду. Вполне очевидно, что руководство республики знало делового, способного, грамотного заместителя директора юридического вуза.
Во-вторых, могла сыграть положительную роль рекомендация, данная Исупову К.П. Горшениным, который в 1935 - 1937 гг. работал в Казанском юридическом институте, в том числе заместителем директора. В 1937 г. Горшенина пригласили в Наркомат юстиции СССР, где он возглавил Управление учебных заведений. В январе 1940 г. Горшенин стал народным комиссаром юстиции РСФСР. Можно предположить, что высокое назначение Исупова не обошлось без участия Горшенина.
В-третьих, возможно, что назначению Исупова на должность прокурора ТАССР способствовало его участие в работе созданной по Постановлению Татарского обкома ВКП(б) от 29 января 1940 г. Комиссии по проверке деятельности прокуратуры ТАССР по основным направлениям. В докладной записке Комиссии подробно описаны недостатки и нарушения в работе прокуратуры. Обком ВКП(б) пришел к выводу о крайне неудовлетворительной реализации Указов Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня и от 10 июля 1940 г., а также отметил слабый судебный надзор за делами. Прокуроры в Верховном суде мало выступали по делам в порядке Указа от 26 июня 1940 г., росло число отмененных приговоров народных судов. Имелись факты необоснованного возбуждения уголовных дел. В уголовно-судебном отделе образовалась "залежь" жалоб и дел, что потребовало потом "штурмовщины" <7>.
--------------------------------
<7> Там же. Ф. 968. Оп. 1. Д. 29. Протоколы партийных собраний и бюро прокуратуры ТАССР. 1941 г.

Кроме того, члены Комиссии Исупов и Семенов представили дополнительную докладную записку с обобщением практики по отдельным категориям дел. По результатам обобщения получалось, что прекращается 33% всех уголовных дел о должностных, хозяйственных преступлениях, 17% дел о привлечении к уголовной ответственности сельских, районных и колхозных работников, т.е. должностные лица, люди из деревни привлекались к уголовной ответственности необоснованно.
По итогам работы Комиссии состоялось заседание бюро Татарского обкома ВКП(б), где выступали проверяющие, члены Комиссии, в том числе Исупов. Как было сказано, обсуждение закончилось отставкой Перова <8>.
--------------------------------
<8> Там же. Ф. 15. Оп. 4. Д. 1146. Докладные записки... о работе суда, милиции, прокуратуры. 1940 г.

Вполне возможно, что активное участие Исупова в работе Комиссии, со знанием дела составленные документы и толковый доклад на бюро способствовали созреванию мнения о том, что он готовый прокурор республики. 24 апреля 1941 г. на партийном собрании прокуратуры ТАССР Д.Н. Исупов впервые появился в новом качестве.
Вскоре началась Великая Отечественная война. Работники прокуратуры уходили в действующую армию. Вся деятельность прокуратуры перестраивалась на военные рельсы. Как и в других учреждениях, в прокуратуре ТАССР в 1941 г. было проведено сокращение штатов.
26 июля 1941 г. Исупов провел оперативное совещание с участием военных прокуроров по вопросам проведения мобилизационных мероприятий. Прокуратура требовала быстрого расследования дел по мобилизационным мероприятиям. Злостные нарушители этих мероприятий привлекались к уголовной ответственности, карательная политика по таким делам была усилена. В 1941 г. прокуратура в связи с проведением мобилизационных мероприятий возбуждала уголовные дела за распространение ложных слухов, вызывающих тревогу населения; за уклонение от мобилизации; за самовольную отлучку; за дезертирство из части; за срыв поставок автотранспорта, уклонение от них; за порчу автотранспорта; за срыв поставки лошадей и др.
На оперативном совещании у Исупова 28 августа 1941 г. обсуждался вопрос о поставках недоброкачественных автомобилей для РККА. Было указано, что районные военкоматы Татарстана отправили для нужд армии 615 автомобилей, из них 321 оказались негодными. Решено создать комиссию из представителей военкомата, военной прокуратуры и автоинспекции для проверок наиболее неблагополучных районов. Руководителей предприятий, председателей колхозов привлекали к уголовной ответственности за отказ предоставить машины, лошадей, повозки либо за предоставление их в неисправном виде.
За период с 1 сентября по 20 декабря 1941 г. милиция Казанской железной дороги арестовала и предала военным трибуналам 735 дезертиров-красноармейцев. Имелись факты членовредительства, отдельные лица специально совершали преступления, чтобы их арестовали и осудили, лишь бы не идти в армию. Военнообязанный Краснов, сын кулака, получил повестку от Алькеевского райвоенкомата и скрылся. Когда его поймали и спросили, зачем скрывался, он ответил: "Когда вы меня раскулачивали, то я вам был не нужен. А теперь стал нужен. Зачем я пойду защищать Родину?".
За разговоры о том, что немцы подошли к Москве, что совсем немного осталось, чтобы взять Москву, предусматривалось наказание вплоть до расстрела. В Казани и окрестностях в 1941 г. не раз возникали слухи о том, что маршал Тимошенко перешел на сторону немцев. Под трибунал за распространение таких слухов отдали 12 человек, но это не помогало.
При чтении архивных документов часто закрадывается крамольная мысль: а нужна ли была такая жестокость, такая репрессивность? Ну сказал кто-то с перепугу, не разобравшись, что немцы взяли Москву или другой город. Надо ли его за это в тюрьму? Но при глубоком осмыслении понимаешь, что на кону была судьба страны. Если бы не было таких жестких наказаний за малейшее нарушение, за малейшую расхлябанность, неизвестно, чем бы все закончилось.
Прокуратура уделяла особое внимание вопросам создания органами власти условий для семей военнослужащих, эвакуированных. Их следовало обеспечивать дровами, теплой одеждой, керосином, хлебом. По состоянию на октябрь 1941 г. в ТАССР было размещено 4 тыс. семей начсостава Красной армии. Однако права эвакуированных зачастую нарушались.
Так, 30 июля 1941 г. исполком Казани принял решение, что в трехдневный срок должны быть выселены из Казани в сельские районы все граждане, "не имеющие связи с городом" (в эту категорию попадали и эвакуированные). В силу разработанного во исполнение этого решения Положения выселению подлежали семьи, в которых никто не работал, а средствами к существованию являлись спекуляция, сдача жилья, скрытое кустарничество, огородничество, скотоводство, попрошайничество, а также "самозастройщики". Несмотря на сложную ситуацию военного времени, прокурор республики Исупов опротестовал решение исполкома, посчитав его незаконным, о чем представил подробный рапорт Прокурору РСФСР <9>.
--------------------------------
<9> Там же. Оп. 5. Д. 147. Докладные записки прокуратуры. 1941 г.

Исполком Кайбицкого района в июле 1942 г. принял решение о выселении из райцентра в другие населенные пункты 12 семей эвакуированных. Это мотивировалось направлением их на сельхозработы. Переселяемым вручались повестки. Прокуратура выступила против данного решения. Исупов писал, что переселение семей эвакуированных из райцентра в связи с мобилизацией отдельных членов семьи на сельхозработы незаконно. В отношении председателя райисполкома Ахмадуллина прокуратура возбудила уголовное дело.
Имелись факты расхищения хлебных фондов, злоупотреблений с хлебными карточками, спекуляции хлебом, другими продуктами. В Казани были перебои с хлебом, большие очереди, особенно в августе 1941 г. В связи с этим прокуратура провела проверку системы Казгорхлебторга. Общая дневная потребность в хлебе по состоянию на август 1941 г. составляла 163,5 т. В городе готовилось только 133,79 т. Получалась разница в 29 т. По результатам проверки Исупов внес докладную записку в обком с указанием причин такого положения и необходимых мер для исправления ситуации.
На прокуратуру возлагалась задача контроля за выпуском военной продукции оборонными и другими заводами. В 1941 г. был арестован и отдан под суд директор завода N 340 им. Горького (Зеленодольск) за невыполнение государственного задания (изготовление пехотных лопат, буксиров, кораблей, бронекатеров и т.д.). Требуемые поставки выполнялись, но в меньших количествах, чем было установлено заданием.
Начальника Управления Татлесоохраны и управляющего Татхозснаблесом отдали под суд за срыв плана по поставке специальной продукции для фронта: лыж, лыжных брусков, рам для снегоступов. Их действия квалифицировались как халатность. Информация по этому делу в октябре 1941 г. была направлена прокуратурой ТАССР секретарю Татарского обкома ВКП(б) Варламову. Тот дал прокуратуре указание о переквалификации этого дела на статью УК о контрреволюционном преступлении. Вот так было в военное (да и в другое) время: преступления квалифицировались по указаниям партийных органов <10>.
--------------------------------
<10> Там же.

Одним из направлений прокурорского надзора было исполнение Указа от 26 июня 1940 г. по борьбе с нарушениями трудовой дисциплины (прогулами, самовольным уходом с работы и др.). Администрация должна была подавать материалы на нарушителей в суд, однако руководители предприятий нередко ограничивались наложением административных взысканий. На приказы о взысканиях прокуроры приносили протесты, добивались передачи материалов в суд. Иногда прогулы скрывались путем оформления отпусков без содержания. За укрывательство прогульщиков прокуратура привлекла к ответу 32 человека (по состоянию на август 1941 г.).
В то же время в этих вопросах много неразберихи и несправедливости. Достаточно сказать, что по состоянию на 1 июля 1941 г. в суды поступило более 11 тыс. дел по этому Указу, из них 1470 человек были оправданы, на 632 человека дела прекращены. Значит, почти каждый пятый-шестой отдавался под суд необоснованно.
Так, инспектор Татарского управления связи был в командировке в течение 12 дней, вернулся в 12 часов дня и в день приезда на работу не вышел. Его осудили. Лишь Верховный Суд РСФСР отменил приговор, указав, что человек был в длительной командировке, возвращался в трудных условиях, по бездорожью и не смог в этот день присутствовать на работе <11>.
--------------------------------
<11> Там же.

При обобщении исполнения Указа от 26 июня 1940 г. прокуратура установила, что среди осужденных по этой категории дел значительное место занимают молодые рабочие, окончившие ФЗО. Не имея опыта самостоятельной жизни, они, столкнувшись с трудностями, нарушали трудовую дисциплину и отдавались под суд. Например, в Камском Устье директор завода передал в суд 166 материалов на молодых рабочих. Прокуратура установила, что они не были обеспечены общежитием, работали в ненормальных условиях. В результате все дела на них из суда отозвали, под суд отдали директора завода.
Большой резонанс в начале войны получило уголовное дело в отношении руководителей Сармановского района. Хлебоуборочные работы в 1941 г. в районе прошли плохо. На полях осталось много неубранного и незаскирдованного хлеба, картофеля. Часть собранного урожая колхозы израсходовали на внутриколхозные нужды и раздали за трудодни колхозникам. Это квалифицировали как массовое разбазаривание хлеба. Собранный хлеб необходимо было засыпать в так называемые глубинные пункты приема, относившиеся к Петровскому спиртзаводу. По данным следствия, с 15 сентября по 20 декабря 1941 г. в 20 глубинных пунктах были оформлены фиктивные квитанции о сдаче 12619 ц хлеба на сумму более 53 тыс. руб. Когда факты обмана начали вскрываться, прокурор района Шарипов поставил этот вопрос на заседании бюро райкома. Однако 27 января 1942 г. на бюро ограничились принятием решения об исправлении ошибок и продолжали давать в Казань ложные сводки о хлебозаготовках исходя из фиктивных квитанций. К уголовной ответственности в итоге были привлечены первый и второй секретари Сармановского райкома партии, председатель райисполкома, райуполнаркомзаг, директор Петровского спиртзавода и др.
Прокуратура также осуществляла надзор за исполнением Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 г. "О порядке назначения и выплаты пособий семьям военнослужащих рядового и младшего начальствующего состава в военное время". Районными отделами социального обеспечения и другими органами (почтой, сельсоветами, райуполнаркомзагами и пр.) допускались многочисленные нарушения: несвоевременно рассматривались заявления и оформлялись решения комиссии, долго не перечислялись деньги на "книжки", были необоснованные отказы в назначении пособий и т.д. Прокуроры реагировали на эти нарушения, как и сегодня, протестами, в том числе устными. Регистрировались и обратные факты: выдача фиктивных справок о мобилизации и, соответственно, хищение пособий, неправильное предоставление льгот по налогам и поставкам и др. <12>.
--------------------------------
<12> Там же. Д. 472. Докладные записки... 1942 г.

Кроме того, органы прокуратуры проверяли исполнение постановления Правительства о сдаче населением на хранение радиоприемников (чтобы народ не слушал вражеские голоса), за несдачу грозила ответственность. Все приемники должны были регистрироваться, а незарегистрированные изымались. Разрешалось только организованное слушание советских радиостанций в установленное время (назначались ответственные за это лица).
Несмотря на военное время, продолжалась подготовка кадров. Осенью 1942 г. в Казани были укомплектованы трехмесячные юридические курсы прокурорско-следственных работников на базе Казанского юридического института. Задача курсов состояла в подготовке в короткий срок новых кадров для органов прокуратуры.
Работа прокуратуры ТАССР в условиях войны (с июля 1941 г. по июнь 1942 г.) была проверена комиссией Татарского обкома ВКП(б). В объемной справке по результатам проверки указаны упущения прокурорского надзора по разным направлениям деятельности. Немало замечаний высказано персонально в адрес Исупова. Серьезным недостатком названо то, что Исупов не проявляет необходимую требовательность к подчиненным. Это выразилось, в частности, в том, что Исупов ни одного районного прокурора не отдал под суд, ограничиваясь выговорами и снятием с работы. В целом справка была обычной: есть нарушения, но и определенная работа прокуратурой проводилась. Самое главное - в справке не было разгромных фактов, не содержалось и предложений об оргвыводах <13>.
--------------------------------
<13> Там же. Д. 473. Справки... 1942 г.

По результатам рассмотрения вопроса 26 июня 1942 г. было принято Постановление бюро обкома "О работе судебно-следственных органов Татарской АССР". Его обсуждали на общем партсобрании прокуратуры ТАССР 13 июля 1942 г. Как отметил секретарь парторганизации Бабинцев, "Постановление бюро могло быть для прокуратуры и построже" <14>.
--------------------------------
<14> Там же. Ф. 968. Оп. 1. Д. 30. Протоколы общих партийных собраний и бюро прокуратуры ТАССР. 1942 г.

Работу в прокуратуре Исупов оставил в декабре 1941 г. по собственному желанию. Дало о себе знать плохое состояние здоровья. Кроме того, оставалось нереализованным в полной мере его желание проявить себя в науке.
Прокурором Татарской АССР Дмитрий Николаевич Исупов проработал на первый взгляд не так долго - всего полтора года. Но эти полтора военных года смело можно засчитать за три полновесных прокурорских срока, ведь это были тяжелейшие годы. Человек, ранее не работавший в прокуратуре, стал прокурором республики перед самой войной. Имея глубокую теоретическую подготовку, обладая принципиальностью и честностью, Д.Н. Исупов смог быстро войти в курс дела и добросовестно исполнял свои обязанности. Прокуратура Татарской АССР, ее сотрудники внесли свой вклад в общую победу над фашизмом.
Дальнейшая научная, педагогическая, служебная деятельность Д.Н. Исупова хорошо известна. С декабря 1942 г. по октябрь 1943 г. он работал прокурором отдела по спецделам Прокуратуры СССР. Затем был назначен на должность директора Свердловского юридического института, на которой трудился более 10 лет. В Свердловске Исупов защитил кандидатскую диссертацию, издал известную многим монографию "Правовой режим лесов в СССР", читал лекции, заведовал кафедрой колхозного и земельного права, стал профессором.
Жизнь и деятельность Дмитрия Николаевича Исупова - яркий пример успешного совмещения и взаимообогащения юридической теории и практики.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Правоохранительные органы Российской Федерации, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ