Правовая определенность и уважение судебного решения, вступившего в законную силу, по делам об оспаривании действий государственных органов. Статьи по предмету Гражданский процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданский процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ПРАВОВАЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ И УВАЖЕНИЕ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ, ВСТУПИВШЕГО В ЗАКОННУЮ СИЛУ, ПО ДЕЛАМ ОБ ОСПАРИВАНИИ ДЕЙСТВИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ

А.Р. СУЛТАНОВ

"...чтобы это была такая бумажка, при наличности которой
ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти
к дверям моей квартиры. Окончательная бумажка.
Фактическая. Настоящая. Броня".

Булгаков М.А. "Собачье сердце"

Наверное каждый, кто добивался защиты в суде своих нарушенных государственными органами прав, испытывал чувство удовлетворенности победой справедливости. Уважение и доверие к суду, а также к самому государству в таком случае многократно возрастают.
После вступления в законную силу судебного решения появляется уверенность в восстановлении нарушенных прав и (или) их защищенности. Восстановление нарушенных прав почти всегда вызывает восстановление чувства собственного достоинства. По определению достоинство - это уважение в самом себе положительных качеств, которые социализируют человека и делают его полезным для общества.
Действительно, факт защиты прав человека в суде повышает его самоуважение, он осознает себя личностью, действительно обладающей правами и обязанностями, а не просто винтиком, имеющим право только выполнять возложенную на него функцию. Долгий срок пребывания в тоталитарном государстве, где за человека все решали и суды были продолжением государственной машины (аппарата подавления), серьезно подорвал веру индивидуума в способность влиять и изменять свое окружение в лучшую сторону. Слишком долго нам внушали, что от нас ничего не зависит, что за нас все уже давно решили и мы должны лишь исполнять то, что нам предназначено. Вера в правосудие была тоже значительно подорвана. России, как правопродолжателю СССР, досталось в наследство недоверие населения и к суду, и к государству.
Конституция РФ не только провозгласила Россию правовым государством, где "человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства" (ст. 2), но и признала права и свободы человека и гражданина непосредственно действующими (ст. 18). Поскольку права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, их обеспечение были возложены на суды. Конституция РФ гарантировала каждому судебную защиту его прав и свобод (ст. 46). Но, хотя вышеуказанные конституционные нормы определяют функции и принципы судопроизводства, реализация права на судебную защиту осуществлялась длительное время в рамках гражданского процессуального законодательства, разработанного на принципах советского права, допускавшего административное вмешательство на проверочной стадии гражданского процесса. Система многоступенчатого надзора была разработана в период, когда руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций являлась Коммунистическая партия Советского Союза (ст. 6 Конституции РСФСР), а Верховный Суд СССР исполнял функции надзора над судебной деятельностью судов, обеспечивая проведение в жизнь политики КПСС (ст. 153 Конституции СССР). Надзор осуществлялся не только в процессуальной форме <1>, но и посредством кураторства, где за судьей вышестоящего суда закреплялся нижестоящий суд <2>.
--------------------------------
<1> Существовал также партийный надзор, надзор со стороны прокуратуры, Минюста, т.е. деятельность судьи была деятельностью советского чиновника по обеспечению социалистической законности, подчиненной политике партии...
<2> Система кураторства в судах, хотя и не предусмотрена действующим законодательством, продолжает существовать и в настоящее время. См.: Султанов А.Р. Совершенствование ГПК РФ в свете постановлений Европейского суда по правам человека // Российский юридический журнал. 2008. N 6. С. 107 - 114.

В.К. Пучинский, анализируя надзор в гражданском процессе, пришел к выводу: исторически сформировавшаяся множественность надзорных инстанций связана со слабой работой судов. Плохая работа нижестоящих судов влекла за собой увеличение числа инстанций, пересматривающих решения, вступившие в законную силу <3>. То есть множественность надзорных инстанций оправдывалась плохой работой нижестоящих судов. Фактически одна и та же функция по проверке вступившего в законную силу решения осуществлялась несколькими инстанциями. Впрочем, эта проверочная функция не имела целью обеспечение права граждан на судебную защиту и защиту их прав, а скорее соответствовала советскому лозунгу - не выпустить из своих рук ни малейшей возможности расширить вмешательство государства в "гражданские отношения". Как писали советские процессуалисты, "надзорное производство вытекает не из права стороны жаловаться на неправильное, по ее мнению, судебное решение, а из обязанности высших судебно-прокурорских органов наблюдать, чтобы каждое судебное решение соответствовало закону и интересам государства и трудящихся масс" <4>.
--------------------------------
<3> Пучинский В.К. Пересмотр судебных постановлений в порядке надзора в советском гражданском процессе. СПб., 2007. С. 54 - 60.
<4> Гродзинский М.М., Чапурский В.П. Кассационное и надзорное производство по уголовным и гражданским делам. М., 1945. С. 44. Цит. по: Борисов Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2005. С. 190.

Не удивительно, что многоступенчатая система надзора, предусмотренная гражданским процессуальным законодательством, не порождала у граждан уверенность, что вступившее в законную силу решение станет окончательным и не будет отменено.
Данная многоступенчатая система надзора являлась причиной чувства незащищенности от того, что выигранное дело будет отменено в любое время, и для такой отмены было достаточно административного вмешательства руководства судебных органов и прокуратуры. Одновременно наличие такой структуры и процедуры делало судей, рассматривающих дело, винтиками государственной системы, не обладающими независимостью. Такая ситуация не делала правосудие более справедливым. Как верно отмечал Б.Н. Чичерин, "там, где государственное начало поглощает в себя частное или значительно преобладает над последним, это отношение может дойти до полного уничтожения гражданского равенства, с чем связано непризнание лица самостоятельным и свободным деятелем во внешнем мире". Преобладание административного начала в судебных процедурах губительно сказывалось на отправлении правосудия и доверии к судам, особенно когда имел место спор с государственными органами (впрочем, их было немного). Это вполне устраивало государственные и высшие судебные органы.
Ситуацию изменило конституционное право на обращение за защитой нарушенных прав и свобод в межгосударственные органы (ч. 3 ст. 46 Конституции РФ) после присоединения России к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и появления реальной возможности обращаться за защитой в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).
В результате таких обращений было принято большое количество постановлений ЕСПЧ, в которых было установлено нарушение статьи 6 Конвенции, в частности, в связи с отменой судебных актов в порядке надзора.
Первыми правовыми последствиями неприятия ЕСПЧ российского многоступенчатого надзора в судах общей юрисдикции были не постановления, устанавливающие нарушение принципа res judicata, составного элемента права на справедливый суд (ст. 6 Конвенции), а решения о непринятии жалоб граждан <5> в связи с пропуском шестимесячного срока, установленного частью 1 ст. 35 Конвенции. ЕСПЧ счел, что данный срок должен исчисляться не с момента окончания надзорного производства, а с момента вынесения судебного постановления кассационной инстанции.
--------------------------------
<5> Решение ЕСПЧ от 22 июня 1999 г. по вопросу приемлемости жалобы N 47033/99 по делу "Тумилович против Российской Федерации", решение ЕСПЧ от 6 мая 2004 г. по вопросу приемлемости жалобы N 33408/03 по делу "Денисов против Российской Федерации", решение ЕСПЧ от 12 февраля 2004 г. по вопросу приемлемости жалобы N 69582/01 по делу "Сардин против Российской Федерации".

Принятие данных решений ЕСПЧ, к сожалению, не повлекло ни изменений в процессуальном законодательстве, ни улучшения практики осуществления надзорного производства.
С небольшим разрывом во времени были приняты постановления ЕСПЧ, в которых было установлено нарушение принципов правовой определенности и "res judicata". Наиболее известными и чаще всего цитируемыми из них являются Постановления по делам "Рябых против Российской Федерации" (от 24 июля 2003 г.) <6> и "Волкова против Российской Федерации" (от 5 апреля 2005 г.) <7>, послужившие основанием для принятия Промежуточной резолюции Комитета министров Совета Европы от 8 февраля 2006 г. ResDH(2006) относительно нарушения принципа правовой определенности в результате пересмотра судебных решений в порядке надзора в ходе судебных разбирательств по гражданским делам в Российской Федерации.
--------------------------------
<6> Жалоба N 52854/99.
<7> Жалоба N 48758/99.

Тем не менее целый вал постановлений ЕСПЧ о нарушении статьи 6 Конвенции и резолюция Комитета министров Совета Европы не вызвали автоматического изменения процессуального законодательства, хотя необходимость реформирования производства в суде надзорной инстанции осознавалась. Так, заместитель Председателя Верховного Суда РФ В.М. Жуйков в книге "Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию" указывал, что нужно устранить множественность судебных надзорных инстанций, рассматривающих жалобы на вступившие в законную силу судебные постановления <8>. Заместитель Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ Т.К. Андреева указывала: важной гарантией обеспечения принципа правовой определенности и эффективности правосудия являются положения, определяющие Президиум ВАС РФ в качестве единственного судебного органа, пересматривающего судебные акты в порядке надзора <9>.
--------------------------------
<8> Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М., 2006.
<9> Андреева Т.К. Институт надзора в АПК РФ // Теоретические и практические проблемы гражданского, арбитражного процесса и исполнительного производства. Краснодар; СПб., 2005. С. 122.

Но реформа гражданского процессуального законодательства произошла лишь в конце 2007 г. после вынесения Конституционным Судом РФ Постановления от 5 февраля 2007 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета Министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан". Заявители указывали не только на неконституционность норм ГПК РФ, регулирующих производство в надзорной инстанции, но и на несоответствие их правовым позициям ЕСПЧ. В частности, указывалось, что ЕСПЧ в Постановлении от 25 июля 2002 г. по делу "Совтрансавто Холдинг" против Украины" (п. 77) обратил внимание на следующее: "...юридические системы, характеризуемые... риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как таковые несовместимы с принципом правовой определенности, который является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу статьи 6 Конвенции". Данная правовая позиция была воспроизведена ЕСПЧ и в постановлениях по жалобам против Российской Федерации <10>.
--------------------------------
<10> Постановление ЕСПЧ от 5 апреля 2005 г. по делу "Волкова против Российской Федерации", Постановление ЕСПЧ от 25 апреля 2006 г. по делу "Засурцев против Российской Федерации".

Вопрос о допустимости множественности надзорных инстанций был поставлен перед экспертами и специалистами еще в ходе подготовки к судебному заседанию в Конституционном Суде РФ.
Доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Е.А. Борисова в своем заключении отметила: "Множественность судебно-надзорных инстанций, установленная ГПК РФ (ст. ст. 377, 382), вряд ли находится в соответствии с правовой природой производства по проверке вступивших в законную силу судебных постановлений, а также с требованием "правовой определенности" судебных решений. Наличие трех судебно-надзорных инстанций соответствовало надзорному производству, возбуждаемому по протестам должностных лиц суда и прокуратуры, обеспечивало последовательное рассмотрение жалобы (протеста) судами надзорных инстанций".
В заключении, подготовленном Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ по вопросу о проверке конституционности отдельных положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387 и 389 ГПК РФ, также было указано: "Множественность надзорных инстанций, безусловно, противоречит принципу правовой определенности. Европейский суд трактует надзор (ревизию) как исключительную стадию гражданского процесса; таким образом, существование нескольких исключительных стадий для судопроизводства по гражданским делам, с точки зрения положений Европейской конвенции, невозможно".
По мнению заведующего кафедрой гражданского процесса юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, доктора юридических наук, профессора В.А. Мусина, "регламентированный ГПК Российской Федерации "надзорный механизм", допускающий неоднократный пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений, не согласуется с нормой части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, а также с позицией Европейского суда по правам человека и нуждается в соответствующем реформировании. Ввиду присоединения Российской Федерации к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и обязательности для нашей страны интерпретации норм Конвенции, излагаемой в решениях Европейского суда по правам человека, предусмотренная статьей 377 ГПК множественность надзорных инстанций не согласуется с принципом правовой определенности и позицией Европейского суда по правам человека, не допускающего неоднократный пересмотр вступивших в законную силу судебных актов".
В заключении заведующего кафедрой гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, доктора юридических наук, профессора В.В. Яркова и кандидата юридических наук, доцента юридического факультета Омского государственного университета, докторанта кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии Л.А. Тереховой было предложено при построении системы пересмотра судебных актов ориентироваться на Рекомендацию N К(95)5 относительно введения в действие и улучшения функционирования систем и процедур обжалования по гражданским и торговым делам (принята Комитетом министров государств - членов Совета Европы 7 февраля 1995 г.). Документ носит рекомендательный характер, но в нем четко определена оптимальность именно трех инстанций: первой, второй и третьей. Роль третьей инстанции - развивать право, способствовать единообразному толкованию закона (п. "c" ст. 7). Обращение к суду третьей инстанции рассматривается как исключительное, допускаемое не по всем делам, а по заслуживающим третьего судебного рассмотрения (п. "c") и при условии, что они уже прошли слушания в двух других судах (п. "b" ст. 7).
В заключении был также приведен анализ норм ГПК РФ с точки зрения необходимости соблюдения принципа равенства перед законом: "Существующие различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу постановлений в гражданском и арбитражном процессе объясняются тем, что при создании системы арбитражных судов с самого начала был взят ориентир на построение абсолютно новой, обособленной современной судебной системы, учитывающей полезный зарубежный опыт, научные достижения, удобство тяжущихся. Гражданский процесс во многом несет на себе груз прошлого, в том числе в структуре судов, построении судебных инстанций. Различия в регулировании пересмотра вступивших в законную силу постановлений не могут быть оправданы ни субъектным составом, ни характером споров, рассматриваемых в тех и других судах, поскольку субъекты получают различный уровень защиты исключительно в зависимости от подведомственности дел. Такое положение нельзя считать соответствующим ч. ч. 1 и 2 ст. 19 Конституции РФ, поскольку оно ставит в неравное положение лиц, стремящихся получить судебную защиту, в зависимости от того, занимаются они какой-либо экономической деятельностью или нет". В качестве заключительного вывода было указано: "...система надзора в существующем виде в системе судов общей юрисдикции не соответствует Конституции России. Вместе с тем признание института судебного надзора неконституционным в настоящее время, до создания работающих апелляционных и кассационных судов в системе судов. В этом плане Конституционный Суд России при признании отдельных положений надзорного производства несоответствующими Конституции России мог бы обратить внимание законодателя на необходимость подготовки надлежащего правового регулирования по реформированию системы пересмотра судебных актов в гражданском процессе, созданию удобной, понятной и соответствующей пониманию права на справедливое судебное разбирательство системы пересмотра, включающей апелляцию и кассацию. Только после создания новых систем пересмотра будет возможным и одновременное реформирование системы судебного надзора общей юрисдикции, создаст правовой вакуум, и наоборот, причинит ущерб защите прав граждан и организаций, поскольку при отсутствии полноценного кассационного пересмотра отмена надзора лишит вышестоящие суды возможности вмешательства по обоснованным заявлениям заинтересованных лиц для защиты их прав. Поэтому пока, на наш взгляд, могут быть признаны неконституционными только отдельные элементы надзорного производства".
В заседании Конституционного Суда РФ рассматривались жалобы целого ряда заявителей, причем предмет их требования на первый взгляд был противоположным. Некоторые из них оспаривали нормы ГПК РФ как препятствующие рассмотрению их жалоб в надзоре, а другие предполагали, что их права нарушены возможной отменой вступивших в законную силу судебных актов в результате множественности надзорных инстанций и применением ничем не ограниченного права Председателя Верховного Суда РФ по инициированию надзорного производства в целях обеспечения единства судебной практики и законности.
Однако вполне можно было свести все обращения заявителей к одному вопросу: о справедливости судебной процедуры в надзорной инстанции. Говоря о справедливости судебной процедуры, уместно процитировать Ш. Монтескье: "Если на судейские формальности смотреть как на препятствия, затрудняющие гражданину защиту своих прав и интересов, то можно найти их слишком много. Если же судейские формальности рассматривать с точки зрения их отношения к свободе и безопасности граждан, то обнаружим, что их слишком мало, поскольку все затруднения, издержки и проволочки и сами ошибки правосудия являются той ценой, которую гражданин оплачивает за свободу".
Существовавшая система надзора была наглядной демонстрацией этих слов Монтескье: для одних доступ в надзорную инстанцию был почти закрыт, а для других не существовало никаких гарантий, что давно вступившее в законную силу решение будет поставлено под сомнение неоднократно и возможно лишь по усмотрению Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя. Чтобы граждане, чье дело было рассмотрено мировыми судьями, могли обратиться в Верховный Суд РФ, необходимо соблюсти сложный юридический состав, включающий в себя рассмотрение надзорной жалобы президиумом областного суда или иного соответствующего суда, а для возбуждения надзорного производства в суде субъекта Федерации и в последующих надзорных инстанциях - один и тот же юридический состав, а для внесения Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем представления для отмены вступившего в законную силу решения в Президиум Верховного Суда РФ законодатель вообще не установил никакого юридического состава.
В ходе выступления одного из заявителей была озвучена идея, что после того, как решение вступило в законную силу, недопустимо обжалование в порядке надзора должностным лицом органа публичной власти, являвшегося стороной в споре, судебного постановления, вынесенного в пользу гражданина, вступившего в законную силу и подлежащего неукоснительному исполнению, с целью его отмены; это не соответствует статьям 2, ч. 2 ст. 15, ч. 1 ст. 17, 18, ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ и противоречит статье 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, а также пункту 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в его интерпретации ЕСПЧ.
Фактически заявитель говорил о недопустимости ухудшения надзорным производством положения лица, установленного вступившим в законную силу судебным решением (non reformation in peius). Хотя производство по жалобе заявителя не было прекращено, его доводы практически не оценивались в Постановлении Конституционного Суда РФ, возможно, потому, что его права, нарушенные осуществлением надзорного производства, были восстановлены также в ходе осуществления надзорного производства следующей инстанции. Видимо, поэтому Конституционный Суд РФ проявил определенную сдержанность при вынесении данного Постановления, предоставив законодателю возможность привести ГПК РФ в соответствие с европейскими стандартами.
В данном Постановлении Конституционный Суд РФ негативно оценил множественность надзорных инстанций и возможность неоднократного осуществления проверки вступивших в законную силу судебных решений и указал: в решениях ЕСПЧ подчеркивается, что процедуры, допускающие неограниченное или значительно протяженное по времени обжалование судебных решений, в том числе неопределенность сроков рассмотрения дел в надзорной инстанции, ведут к неопределенности и нестабильности окончательных решений и несовместимы с принципом правовой определенности, являющимся одним из основополагающих элементов верховенства права, и правом на справедливое судебное разбирательство.
Сравнив процедуры, предусмотренные в Арбитражном процессуальном кодексе РФ и в ГПК РФ, Конституционный Суд РФ констатировал: правовое регулирование надзорного производства в ГПК РФ не согласуется с вытекающим из Конституции РФ принципом правовой определенности и основанным на нем принципом стабильности судебных актов, но все же воздержался от признания соответствующих норм ГПК РФ противоречащими Конституции и утратившими силу. Такое признание, по мнению Конституционного Суда РФ, создало бы пробел в правовом регулировании, который в данном случае не мог быть устранен непосредственным применением Конституции РФ, в связи с чем потребовалось бы внесение системных изменений в действующее законодательство о судоустройстве и гражданском судопроизводстве.
Конституционный Суд РФ воздержался от признания не соответствующими Конституции РФ части 1 ст. 376, пункта 3 ч. 2 ст. 377, частей 2, 3 и 6 ст. 381, части 2 ст. 382, части 2 ст. 383, статей 387 и 389 ГПК РФ в той части, в какой ими предопределяется множественность надзорных инстанций, возможность неоднократного пересмотра судебных постановлений, принятых в порядке надзора, неопределенность сроков надзорного обжалования и производства.
В то же время Конституционный Суд РФ указал: производство в порядке надзора в существующей системе судебных инстанций может рассматриваться как необходимое для обеспечения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как справедливость и стабильность судебных актов, лишь в переходный к новому регулированию период. Федеральному законодателю, принимая во внимание правовые позиции ЕСПЧ и резолюцию Комитета министров Совета Европы от 8 февраля 2006 г., надлежит в разумные сроки установить процедуры, реально обеспечивающие своевременное выявление и пересмотр ошибочных судебных постановлений до их вступления в законную силу, и привести правовое регулирование надзорного производства (на основе Конституции РФ и с учетом настоящего Постановления) в соответствие с признаваемыми Российской Федерацией международно-правовыми стандартами.
То есть очевидно было намерение Конституционного Суда РФ подвигнуть законодателя к исполнению постановлений ЕСПЧ и совершенствованию судебных процедур таким образом, чтобы они стали действительно эффективным средством правовой защиты, соответствующим европейским правовым стандартам, и уменьшили количество обращений в ЕСПЧ. Это, в частности, подтверждается выступлением на круглом столе в ЕСПЧ 29 ноября 2007 г. Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина. Комментируя Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 г. N 2-П, В.Д. Зорькин указал: "В данном Постановлении впервые была обозначена обязательность применения и учета решений ЕСПЧ по конкретным делам не только в правоприменительной практике, но и в законодательном регулировании; следовательно, было дано обоснование "генерализации" позиций Европейского суда - от конкретных дел к мерам общего нормативного характера" <11>.
--------------------------------
<11> Зорькин В.Д. Реализация Конвенции о защите прав человека и основных свобод в российском правовом поле // Зорькин В.Д. Россия и Конституция в XXI веке. М., 2009. С. 475.

Буквально на следующий день после оглашения Конституционным Судом РФ Постановления от 5 февраля 2007 г. N 2-П, было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. N 4 "О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" <12>. В пояснительной записке в качестве обоснования внесения изменений в ГПК РФ приводилась необходимость учета постановлений ЕСПЧ, в которых даются толкования положений Конвенции как обязательных в силу факта ратификации Конвенции и положений части 4 ст. 15 Конституции РФ. Текст Постановления Конституционного Суда РФ N 2-П был опубликован лишь 14 февраля 2007 г. (Российская газета, N 31). Возможно, этим объясняется неполный учет правовых позиций Конституционного Суда РФ.
--------------------------------
<12> http:// www.supcourt.ru/ vscourt_detale.php?id=4705

Данный законопроект был представлен на заседании Комитета министров Совета Европы, состоявшемся 15 - 17 октября 2007 г., в качестве общей меры по исполнению Постановления Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" <13>. Следующее заседание Комитета министров Совета Европы было назначено на декабрь 2007 г. Возможно, это повлияло на то, что данный законопроект был принят в первом чтении 7 ноября 2007 г., а 4 декабря Федеральный закон <14> был подписан Президентом РФ и опубликован 8 декабря.
--------------------------------
<13> http:// wcd.coe.int/ ViewDoc.jsp?id= 1210849&Site= CM&BackColorInternet= 9999CC&BackColorIntranet= FFBB55&BackColorLogged= FFAC75
<14> Федеральный закон от 4 декабря 2007 г. N 330-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" // СЗ РФ. 2007. N 50. Ст. 6243.

Законодатель, "реализуя" Постановление Конституционного Суда РФ N 2-П <15>, внеся изменения в процедуру производства в надзорной инстанции в гражданском процессе, согласился с законопроектом Верховного Суда РФ и оставил в ГПК РФ множественность надзорных инстанций, проигнорировав правовые позиции Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ.
--------------------------------
<15> К сожалению, реализацией правовых позиций Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ данный Закон можно назвать со значительными оговорками: паллиативные меры данного Закона не сделали надзорную инстанцию эффективным средством защиты.

В настоящее время положения ГПК РФ о надзорном производстве, установленные Законом N 330-ФЗ, уже стали предметом оценки ЕСПЧ. В решении от 5 ноября 2009 г. по вопросу приемлемости жалобы N 29612/09 "Мартынец против Российской Федерации" был рассмотрен вопрос, может ли надзорная процедура, введенная этим Законом в ГПК РФ, быть рассмотрена в качестве эффективного средства правовой защиты, требующего исчерпания других средств для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции. Данный вопрос был рассмотрен не в порядке абстрактного нормоконтроля, а с целью разрешения вопроса о приемлемости жалобы (не был ли пропущен шестимесячный срок на обращение в ЕСПЧ).
Ранее Европейский суд последовательно указывал: надзорная процедура в судах общей юрисдикции в России являлась неопределенным средством правовой защиты, зависимым от дискреционных полномочий, и, таким образом, не требовала исчерпания в соответствии со статьей 35 Конвенции или учета при применении шестимесячного срока. Однако надзорная процедура претерпела изменения в соответствии с Законом N 330-ФЗ. Поскольку в деле заявительницы были применены новые положения, ЕСПЧ заново должен был оценить эффективность надзорного средства правовой защиты уже с их учетом.
Однако, несмотря на эти изменения, по мнению ЕСПЧ, поскольку вступившие в силу судебные решения могут оспариваться в нескольких последовательных надзорных инстанциях, применимые сроки в таких делах остаются неопределенными, что создает угрозу перемещения дела между судами в течение какого угодно срока.
Как считает Суд, признание такой надзорной процедуры эффективным средством правовой защиты создавало бы неприемлемую неопределенность до окончания национального разбирательства, что лишало бы смысла правило шестимесячного срока. В этом отношении надзорная процедура, предусмотренная Законом N 330-ФЗ, в значительной степени отличалась от надзорной процедуры, установленной АПК РФ <16>.
--------------------------------
<16> В решении от 25 июня 2009 г. по делу "Ковалева и другие против России" [Kovaleva and Others v. Russia], жалоба N 6025/09, ЕСПЧ признал надзор в АПК РФ эффективным средством правовой защиты.

На основании данных выводов ЕСПЧ признал жалобу заявительницы неприемлемой в связи с пропуском указанного выше шестимесячного срока. Такой подход, хотя и изложенный в решении о неприемлемости, на наш взгляд, должен был стать серьезным сигналом для правоприменителя и законодателя. Возможно, нас ждет новая череда признаний нарушения Конвенции применением процедуры надзора, а пока "вследствие недоверия ЕСПЧ к российской судебной системе Россия осталась единственной страной в Европе, граждане которой могут обращаться с жалобами в ЕСПЧ, минуя высшие судебные инстанции" <17>.
--------------------------------
<17> Гравина А.А., Кашепов В.П., Макарова О.В. Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации. М., 2010. С. 17.

Таким образом, актуальность вопросов реформирования гражданского судопроизводства по-прежнему, остается актуальной, что дает возможность еще раз рассмотреть, что же еще нужно исправить в ГПК РФ <18>.
--------------------------------
<18> Полагаем, что переименование многоступенчатого надзора в многоступенчатую кассацию, осуществленную в Федеральном законе от 9 декабря 2010 г. N 353-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации", не меняет кардинальным образом ситуации, но об этом чуть позже.

Как мы уже говорили, в Постановлении N 2-П Конституционный Суд РФ не уделил особого внимания проблеме запрета поворота к худшему (non reformation in peius). Говоря о соблюдении европейских стандартов, необходимо упомянуть, что в одном из недавних своих постановлений Конституционный Суд РФ <19> затронул данный принцип. В частности, Суд указал на связанность толкования процессуальных норм с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней, а также основанных на них правовых позиций ЕСПЧ, в том числе выраженных в решениях, принятых по жалобам российских граждан. Конституционный Суд РФ в данном Постановлении обратил внимание на следующее: ЕСПЧ, рассматривая дела о нарушении статьи 6 в результате отмены вступивших в законную силу судебных актов, в первую очередь оценивает, повлекла ли отмена вступившего в законную силу судебного акта, вынесенного в пользу заявителя, ухудшение его правового положения, установленного этим актом, а также совместимость процедуры, в результате которой произошла такая отмена, с общими принципами Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании ЕСПЧ. Далее Конституционный Суд РФ указал: статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней предполагают в качестве составляющей права на справедливое судебное разбирательство возможность исправления ошибочных судебных актов, однако лишь с учетом действия принципа правовой определенности в отношении правового статуса гражданина. Исходя из недопустимости повторного рассмотрения дела, завершившегося вынесением окончательного судебного акта, Европейский суд по правам человека признает возможной отмену вступившего в законную силу судебного решения только в исключительных обстоятельствах (Постановление от 28 октября 1999 г. по делу "Брумареску (Brumarescu) против Румынии"). Данная позиция получила развитие в Постановлении Европейского суда по правам человека от 24 июля 2003 г. по делу "Рябых против Российской Федерации", из которого следует, что использование полномочия вышестоящего суда по пересмотру дела в целях исправления судебных ошибок не может быть скрытой формой ординарного обжалования, а одно лишь наличие различных точек зрения по рассматриваемому делу - основанием для его пересмотра. Недопустимость отмены связывается им не с характером обстоятельств как не существовавших на момент рассмотрения дела, а с тем, что отмена судебного решения, которое еще со времен римского права является "законом для сторон", привела к ухудшению установленного этим решением положения лица.
--------------------------------
<19> Постановление Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Производственное объединение "Берег", открытых акционерных обществ "Карболит", "Завод "Микропровод" и "Научно-производственное предприятие "Респиратор".

Полагаем, данные правовые позиции должны быть учтены не только законодателем, но и правоприменителем.
Возможно, причиной существования множественности надзорных инстанций и возможности совершения неоднократных попыток отмены судебных постановлений, вступивших в законную силу, является упущение из вида, что судебное постановление является юридическим фактом.
Законодатель в ГПК РФ и АПК РФ придал разное правовое значение судебным актам об оспаривании ненормативных актов, решений, действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, и должностных лиц (дел, возникающих из публичных правоотношений).
Судебный акт является не только процессуальным, но и материальным юридическим фактом, поскольку предусматривает возникновение юридических прав и обязанностей из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности.
В ГПК РФ процессуально-правовые последствия вынесения решения по делу, возникающему из публичных правоотношений, привязаны к вступлению его в законную силу. Вступление в законную силу решения суда общей юрисдикции, вынесенного по делу из публичных правоотношений лица, является отчасти правопрепятствующим процессуальным юридическим фактом, т.е. препятствует участвующим в деле, а также иным лицам подать в суд те же требования и по тем же основаниям (ст. 250 ГПК РФ).
Одновременно вступление в законную силу судебного акта по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих порождает обязанность суда в течение трех дней отправить судебный акт на исполнение. Решение суда порождает обязанность не только восстановить нарушенное право и исполнить судебное решение, но и уведомить суд и гражданина об исполнении решения суда не позднее чем в течение месяца со дня его получения. Таким образом, вступление в законную силу судебного решения является также правопорождающим юридическим фактом.
Вступление решения в законную силу в гражданском процессе в настоящее время допускает его надзорное обжалование в трех инстанциях, причем для всех этих инстанций установлен один и тот же критерий для отмены судебного акта (ст. 387 ГПК РФ). Подобный подход не способствует реализации принципа правовой определенности, поскольку не исключает возможность неоднократной постановки под сомнение законной силы судебного решения и отмены вступившего в законную силу акта суда - аннулирования юридического факта, заключавшегося во вступлении в законную силу судебного акта.
С 1 января 2012 г. в гражданском процессе вступившее в законную силу решение можно будет обжаловать по одному и тому же основанию последовательно в две кассационные инстанции и затем в надзорную, но уже по другим основаниям.
В АПК РФ законодатель предусмотрел несколько другие правовые последствия. Сам факт вынесения решения арбитражного суда по делу об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц порождает обязанность по немедленному исполнению либо в другие сроки, установленные в решении суда.
Другим правовым последствием в арбитражном процессе факта вынесения судебного решения арбитражного суда о признании недействительным ненормативного правового акта полностью или в части является то, что указанный акт или отдельные его положения не подлежат применению с момента вынесения судебного решения (ч. 8 ст. 201 АПК РФ). Кроме того, вынесение данного судебного акта порождает обязанность арбитражного суда направить его в пятидневный срок со дня его принятия заявителю в органы, осуществляющие публичные полномочия, должностным лицам, принявшим оспариваемый акт, решение или совершившим оспариваемые действия (бездействие) (ч. 9 ст. 201 АПК РФ).
Необходимо обратить внимание на следующее: в АПК РФ законодатель не связал исполнение судебного решения с отправлением судебного решения для исполнения, что, на наш взгляд, более соответствует статьям 2, 17 и 18 Конституции РФ. Такой подход корреспондирует правовым позициям ЕСПЧ, который неоднократно указывал, что "лицо, в пользу которого вынесено решение суда против государства, не обязано возбуждать процедуру принудительного исполнения (см. Постановление от 27 мая 2004 г. по делу "Метаксас против Греции", жалоба N 8415/02, § 19). Когда решение вынесено против государства, государственный орган, выступающий в качестве ответчика, должен быть надлежащим образом уведомлен об этом и, следовательно, может принять все необходимые меры для исполнения этого решения или передать его другому компетентному государственному органу, ответственному за исполнение. Это особенно существенно в случаях, когда ввиду сложностей и возможного пересечения исполнительных процедур у заявителя могут возникнуть обоснованные сомнения относительно того, какой именно орган несет ответственность за добровольное или принудительное исполнение судебного решения <20>.
--------------------------------
<20> Постановление ЕСПЧ от 12 июня 2008 г. по делу "Акашев (Akashev) против Российской Федерации" (жалоба N 30616/05).

Вступление решения в законную силу делает возможным его отмену только в строго определенных в АПК РФ случаях, причем Кодекс допускает обжалование в надзорную инстанцию только один раз. У каждой инстанции в арбитражном процессе свой собственный предмет проверки.
Таким образом, и в настоящий момент даже после вступления в силу изменений в ГПК РФ положения АПК РФ предоставляют более высокий уровень защиты прав и законных интересов.
Один из разработчиков АПК РФ, профессор Н.И. Клейн обращала внимание на то, что одноименные институты и в арбитражном, и в гражданском процессе должны получить одинаковое регулирование <21>. Другие ученые-процессуалисты обращают внимание на недопустимость различного регулирования одних и тех же процессуальных вопросов без объективной основы, связанной с материально-правовой природой рассматриваемых дел, вытекающий из единства судебной системы <22>, и наличия "дублирующих" надзорных инстанций. Несмотря на то что стадии производства по пересмотру судебных актов в порядке надзора имеют одинаковую природу, служат единой цели, являясь последней возможностью исправить судебные ошибки, в исключительных случаях существует возможность отмены вышестоящей надзорной инстанцией постановления нижестоящей: надзорное постановление, принятое по делу, не всегда является окончательным, что, собственно, и ведет к дублированию одного и того же процесса <23>.
--------------------------------
<21> Клейн Н.И. Судебная реформа и развитие арбитражного процессуального законодательства // Судебная реформа в России: проблемы совершенствования процессуального законодательства: Материалы научно-практической конференции (Москва, 28 мая 2001 г.). М., 2001. С. 87.; Ковальчук Л.В. Единое гражданское процессуальное право: быть или не быть? // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. N 11.
<22> Кузнецова Е.В. К вопросу об унификации законодательства в сфере гражданской процессуальной юрисдикции // URL:http:// library.shu.ru/ pdf/ 1/ kuzn004.pdf.
<23> Кузнецова Е.В. Указ. соч.

Вопрос унификации и дифференциации судебных процедур в АПК РФ и ГПК РФ постоянно находится в центре внимания процессуалистов. В частности, недавно вышли в свет посвященные ему две монографии <24>.
--------------------------------
<24> Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве. М., 2010; Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство. Проблемы единства и дифференциации. СПб., 2011.

Конечно же, основополагающие понятия двух процессуальных институтов, близких по смыслу и духу, должны быть общими <25>, поскольку иной подход означал бы нарушение конституционного принципа равенства и вел бы к нарушению прав и свобод.
--------------------------------
<25> Клейн Н.И. О развитии арбитражного процессуального законодательства // Журнал российского права. 2010. N 4.

Конституционный Суд РФ неоднократно давал толкование конституционного принципа равенства, не допускающего различное регулирование однородных по своей юридической природе отношений. Данное толкование давалось в Постановлении Конституционного Суда РФ от 28 мая 1999 г. N 9-П, и именно о таком толковании Суд напомнил законодателю в Постановлении от 20 ноября 2007 г. N 13-П.
Это позволяет сделать вывод: при регулировании производств о проверке судебных решений, вступивших в законную силу, в ГПК РФ допущено нарушение принципа равенства, установленного статьей 19 Конституции РФ.
Новая редакция ГПК РФ вступает в силу с 1 января 2012 г. Ради чего же вносились изменения в Кодекс: "...только для того, чтобы поиграть словами и поменять терминологию вместо сущностных изменений: вместо трех надзорных судов сделать систему 2 + 1, где первые две кассации такие же по духу, только с другим названием? Фактически количество инстанций и содержание их полномочий остались без изменений" <26>.
--------------------------------
<26> Ярков В.В. Новеллы ГПК РФ: "новое вино в старые меха" // Еженедельная юридическая газета. 2011. N 1 - 2 (4). С. 3.

Полагаем, законодатель с учетом правовых позиций ЕСПЧ и Конституционного Суда РФ должен все же предпринять меры по реальному совершенствованию и модернизации ГПК РФ, с тем чтобы обеспечить устойчивость вступивших в законную силу судебных решений и не допускать их отмену в надзорной инстанции с целью не ухудшать положение граждан. Необходимо добиться, чтобы вступившее в законную силу решение стало для государственных органов законом.
В то же время надзорная инстанция должна остаться реальным эффективным средством защиты прав и свобод человека <27>, не оставляющим без внимания их нарушение и уменьшающим необходимость обращений в межгосударственные органы. Верховному Суду РФ необходимо сделать свою практику образцом защиты прав и свобод и восстановить тем самым доверие к надзорной инстанции.
--------------------------------
<27> Султанов А.Р. Защита прав и свобод человека и правовая определенность // Конституционные основы гражданского судопроизводства: современное состояние и пути совершенствования: Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции студентов и аспирантов, посвященной 80-летию Саратовской государственной академии права. Саратов, 2010. С. 54 - 57.

Пока Верховный Суд РФ будет допускать ухудшение положения граждан путем отмены в надзоре судебных решений по делам из публичных правоотношений и обеспечивать вместо реальной защиты прав и свобод лишь право на ответ из надзорной инстанции, вся судебная система будет терпеть урон в виде недоверия и отношения к суду как еще одной государственной бюрократической надстройке.
Надеемся, не только процессуальное законодательство будет соответствовать европейским стандартам. Хочется верить, что все же "на арену общественной жизни выйдет независимый, свободный от корыстных интересов и политических симпатий суд, выступающий гарантом законности и справедливости, играющий для государства ту же роль, какая в человеке принадлежит совести" <28>, решения которого станут настоящей броней и надежно защитят от нарушений прав и свободы человека, обеспечивая их реальное восстановление.
--------------------------------
<28> Концепция судебной реформы в РСФСР, утв. Верховным Советом РСФСР 21 октября 1991 г.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданский процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ