Сделки кредитно-расчетной сферы: отдельные вопросы совершенствования положений гражданского законодательства. Статьи по предмету Гражданское право

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Гражданское право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

СДЕЛКИ КРЕДИТНО-РАСЧЕТНОЙ СФЕРЫ: ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПОЛОЖЕНИЙ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

С.К. СОЛОМИН

Заем и кредит

В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации предлагается дифференцировать нормы о займе в зависимости от субъектного состава и цели займа, обратив при этом особое внимание на защиту интересов граждан-потребителей. В настоящее время в заемные отношения вовлечены юридические лица, предоставляющие займы на любые цели, тогда как положения гл. 42 ГК РФ, по мнению разработчиков Концепции, рассчитаны в основном на договор займа, заключаемый между гражданами в бытовых целях. Однако даже при поверхностном изучении норм параграфа первого "Заем" гл. 42 ГК РФ трудно выявить ориентацию договора займа исключительно на обслуживание отношений, возникающих между гражданами по поводу предоставления займа на бытовые цели. Так, в п. 2 ст. 807 параграфа 1 гл. 42 указано, что иностранная валюта и валютные ценности могут быть предметом договора займа на территории Российской Федерации. Уже только это обстоятельство исключает бытовую сферу оборота заемных средств, поскольку оборот данных объектов гражданских прав предполагает наличие специального субъекта, обладающего правом отчуждения иностранный валюты и валютных ценностей, каким является уполномоченный банк.
Из содержания параграфа первого гл. 42 ГК РФ можно выделить только два примера, которые ориентированы на бытовое использование займа. Во-первых, это норма п. 1 ст. 808 ГК РФ, согласно которой для договора займа, заключенного между гражданами на сумму менее десятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, не требуется соблюдения обязательной письменной формы. Во-вторых, это норма п. 3 ст. 809 ГК РФ, определяющая, что договор займа, заключенный между гражданами на сумму, не превышающую пятидесятикратного установленного законом минимального размера оплаты труда, предполагается беспроцентным, если в нем прямо не предусмотрено иное. В связи с этим трудно представить себе содержание норм, которые должны подчеркнуть предпринимательский характер участников заемных отношений. Более того, введение в заемные отношения категории "гражданин-потребитель" потребует перенесения на договор займа правил о публичном договоре, а значит, и признания за ним признаков консенсуального договора, что не выдерживает никакой критики с точки зрения существа заемных правоотношений.

Уплата процентов при досрочном взыскании суммы займа

По мнению разработчиков Концепции, правило ГК РФ о том, что при досрочном взыскании суммы займа заемщик должен уплатить займодавцу всю сумму процентов, которая причиталась бы ему при возврате займа в установленный договором срок, является несправедливым. При этом в качестве примеров приводятся п. 2 ст. 811, ст. 813, п. 2 ст. 814.
Все это в целом побудило авторов Концепции внести предложение: "Необходимо установить, что в тех случаях, когда заемщиком является гражданин-потребитель, займодавец вправе требовать уплаты процентов за период пользования суммой займа".
Представляется, что данное предложение основано на неверном толковании положений гл. 42 ГК РФ. Так, п. 2 ст. 811 ГК РФ говорит о досрочном возврате всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами. Статья 813 ГК РФ содержит указание на то, что займодавец вправе потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов. В пункте 2 ст. 814 ГК РФ также содержится указание на досрочный возврат суммы займа и уплату причитающихся процентов. Ни содержание приведенных норм, ни содержание других положений гл. 42 ГК РФ не позволяет связать существо причитающихся процентов с установленным в договоре сроком возврата займа, который в принципе может отсутствовать, поскольку не является существенным условием этого договора. Понятие "причитающиеся проценты" следует раскрывать через содержание п. 1 ст. 811 ГК РФ: к ним относятся проценты, уплачиваемые в качестве платы, и проценты, уплачиваемые в качестве договорной или законной неустойки, на сумму займа. Срок исчисления указанных процентов соответствует сроку возврата заемных средств. Данный подход исчисления размера процентов соответствует не только требованиям разумности и справедливости, но и, в частности, законодательному подходу уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ, которая по своему содержанию также использует понятие "причитающиеся проценты". Учитывая изложенное, вряд ли можно признать правомерным предложение разработчиков Концепции относительно определения размера процентов при досрочном возврате суммы займа.

Досрочный возврат займа

Несомненно, вызывает интерес и одобрение предложение о необходимости расширения права заемщика по досрочному возврату займа. Непонятным остается лишь то, почему данное расширение прав должно коснуться исключительно гражданина-потребителя и почему вопросы досрочного возврата не должны быть отражены в правилах о кредите. То обоснование необходимости расширения права заемщика на досрочный возврат займа, которое присутствует в Концепции, в равной степени относится к любому заемщику, независимо от его качественных характеристик. При этом право на досрочный возврат имеет более веские основания для реализации именно в банковских кредитных правоотношениях, определяемых существом кредитного договора, что требует совершенствования норм о кредите. Если заемщик-должник зачисляет денежную сумму на свой счет в банке-кредиторе в погашение обязательства по возврату кредита, банк в принципе не может отказать в зачислении таких денег. Подобные действия рассматривались бы как нарушение условий договора банковского счета и императивных правил гл. 45 ГК РФ. Однако с момента зачисления денежных средств на счет клиента банк начинает использовать их, смешивая с другими деньгами, для того чтобы, в частности, перераспределить их между заемщиками по другим кредитным договорам. При этом, если банк и уплачивает проценты за использование денежных средств, находящихся на счете клиента-заемщика, размер их значительно меньше размера процентов, уплачиваемых заемщиком по кредитному договору. Подобная деятельность банка должна рассматриваться через призму ст. 10 ГК РФ (злоупотребление правом). Банк не может заявить, что зачисленные на счет клиента-заемщика денежные средства, поступившие досрочно в оплату долга по кредитному договору, будут заморожены до срока возврата кредита и уплаты процентов, установленного в кредитном договоре.
По нашему мнению, наличие в кредитном договоре условий, касающихся необходимости получения согласия банка на досрочный возврат кредита, запрета на досрочный возврат кредита, а также уплаты комиссионного вознаграждения банку в случае досрочного возврата кредита, не ограничивает право заемщика на досрочное исполнение обязанности по возврату кредита и уплате процентов. Указанные условия должны квалифицироваться как не соответствующие закону, противоречащие существу кредитного договора. Принятое кредитором досрочное исполнение обязательства подлежит квалификации как надлежащее: приняв платеж от заемщика в счет погашения долга до установленного договором срока возврата кредита и уплаты процентов, банк тем самым акцептует оферту заемщика об изменении договора в части срока погашения долга. В этой связи представляется, что право на досрочный возврат должно найти отражение в первую очередь в правилах о банковском кредите и касаться любого заемщика.
В Концепции содержится указание на то, что практика испытывает потребность в синхронизации бюджетного и гражданского законодательства по вопросам предоставления бюджетных кредитов и государственных займов. Видимо, под синхронизацией предлагается понимать соответствие бюджетного и гражданского законодательства, что, по нашему мнению, невозможно по причине отнесения бюджетного законодательства к публичному праву, а гражданского - к частному. Данное обстоятельство исключает какую-либо синхронизацию правил о бюджетном кредите и государственном займе. В противном случае следует признать за указанными явлениями качества межотраслевых. Законодателю следует определиться с существом как бюджетного кредита, так и государственного займа. Если данные понятия являются гражданско-правовыми, то их содержание должно определяться нормами гражданского права. Возможность их использования в иных отраслях права должна допускаться в той мере, в какой это необходимо для урегулирования отношений в межотраслевом поле.
В завершение хочется заметить, что потребности правоприменительной практики позволяют говорить о необходимости совершенствования норм не столько о договоре займа, сколько о наиболее востребованной гражданским оборотом конструкции кредитного договора с возможностью выделения самостоятельной главы Гражданского кодекса РФ - "Банковский кредит".

Финансирование под уступку денежного требования

Существует опасение, что реализация содержащихся в Концепции предложений относительно института финансирования под уступку денежного требования способна привести к тому, что договор финансирования под уступку денежного требования окончательно превратится в инструмент денежного обогащения лиц, которые по каким-либо причинам не способны приобрести статус специального субъекта - банка или иной кредитной организации.
"Продажа" денег приносит доход, значительно превышающий тот, который можно получить от продажи товаров, выполнения работ, оказания услуг, тем более что "продажа" денег в принципе не предполагает создания какого-либо нового полезного блага, кроме непосредственно самих денег. Данное обстоятельство побудило государство максимально ограничить доступ к "продаже" денег посредством лицензирования деятельности "продавцов", тем самым предоставив "покупателям" денег гарантию некоторой стабильности.
Именно так произошло в отношении кредитных операций, предполагающих наличие банка (иной кредитной организации) на стороне кредитора в кредитном договоре. Так до недавнего времени было и в отношении сделок по финансированию под уступку денежного требования, предполагавших наличие в качестве финансового агента банка (иной кредитной организации) или коммерческой организации, осуществляющей свою деятельность на основании соответствующей лицензии. Более того, с введением в действие Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 128-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" можно было с уверенностью говорить о том, что никто, кроме банков и иных кредитных организаций, не вправе заниматься финансированием под уступку денежного требования, поскольку данный вид деятельности был исключен из перечня видов деятельности, подлежащих лицензированию. Однако позиция законодателя кардинально изменилась, когда в апреле 2009 г. в ст. 825 ГК РФ были внесены изменения, максимально расширившие число лиц, которые могут выступать в качестве финансового агента.
Несмотря на то что именно положения, касающиеся субъектного состава, который может выступать на стороне финансового агента, требуют пристального внимания законодателя, в Концепции они не нашли должного отражения.
По мнению разработчиков Концепции, на практике возникают трудности при определении круга отношений, на которые распространяются нормы гл. 43 ГК РФ. Причина тому - отсутствие законодательно установленных признаков, на основании которых возможно разграничение договора финансирования под уступку денежного требования с другими договорами, в рамках которых возможна передача права требования. Однако, если не принимать во внимание договоры продажи предприятия и аренды предприятия, когда в состав продаваемого (передаваемого) предприятия могут входить и денежные требования, в разд. IV ГК РФ в принципе отсутствует какой-либо возмездный договор, кроме договора финансирования под уступку денежного требования, способный опосредовать передачу денежного требования. Поэтому разграничение договора финансирования под уступку денежного требования с другими договорами, направленными на передачу денежного требования, не требуется в силу отсутствия таковых.
Кроме того, разработчиками Концепции допущена еще одна неточность. Ими замечается, что гл. 43 ГК РФ не содержит нормы о выплате клиентом процентов за пользование предоставленными денежными средствами. Вместе с тем договор финансирования под уступку денежного требования не предполагает передачу денег с обязательством их возврата и уплатой процентов, что исключает необходимость какого-либо урегулирования вопроса об уплате процентов клиентом за пользование денежными средствами. Интерес финансового агента заключается в том, что передаваемая им денежная сумма меньше (а иногда значительно меньше в зависимости от реальности получения долга) стоимости передаваемого денежного требования. Денежные средства, полученные клиентом, не являются кредитом. Допуская возможность установления платы за "пользование предоставленными денежными средствами", необходимо вести речь о том, что на стороне финансового агента возникает неосновательное обогащение в размере полученных процентов.
Не останавливаясь подробно на других предложениях, сформулированных в рамках Концепции, по совершенствованию норм гл. 43 ГК РФ, обозначим, как нам представляется, те аспекты правового регулирования отношений, возникающих при финансировании под уступку денежного требования, которые остались не затронутыми в Концепции, но, несомненно, требуют проработки.
Во-первых, это касается существа денежного требования, под которое производится финансирование. Законодатель определил, что такие требования вытекают из предоставления клиентом товаров, выполнения работ или оказания услуг третьему лицу. Вместе с тем исследуемая договорная конструкция находит свое применение и в кредитной сфере, когда предметом уступки выступает денежное требование, связанное с возвратом предоставленной заемщику суммы кредита и уплатой процентов. Несомненно, что финансирование может производиться под любое денежное требование, за исключением тех, оборот которых либо исключен, либо ограничен. Данное обстоятельство требует внесения изменений непосредственно в легальное определение договора финансирования под уступку денежного требования, посредством расширения перечня тех денежных требований, под которые может осуществляться финансирование.
Во-вторых, требует полного переосмысления норма ст. 825 ГК РФ посредством дифференциации субъектного состава на стороне финансового агента в зависимости от основания возникновения денежного обязательства, по которому уступается долг, и кредитора такого обязательства. На наш взгляд, в качестве финансового агента по договору финансирования под уступку денежного требования может выступать любая коммерческая организация, за исключением случая уступки денежного требования, кредитором по которому выступает банк (иная кредитная организация). В качестве финансового агента при уступке денежного требования, кредитором по которому выступает банк (иная кредитная организация), может выступать только другой банк (другая кредитная организация), что в первую очередь обусловлено существом отношений, возникающих из кредитного договора [1].
Признание возможности участия на стороне финансового агента любой коммерческой организации, как это предусмотрено действующей редакцией ст. 825 ГК РФ, привело к нарушению баланса имущественных интересов участников гражданского оборота, в частности посредством умаления принципа свободы договора. Так, предоставленная п. 2 ст. 382 ГК РФ возможность соглашением сторон ограничить уступку получением согласия должника сводится до минимума нормой п. 1 ст. 828 ГК РФ, предусматривающей, что уступка финансовому агенту денежного требования является действительной, даже если между клиентом и его должником существует соглашение о ее запрете или ограничении. Если предыдущая редакция ст. 825 ГК РФ, ограничивая качественный состав субъектов, выступающих на стороне финансового агента, ограничивала сферу применения правила п. 1 ст. 828 ГК РФ, то в соответствии с действующей редакцией об этом говорить не приходится. Субъектам, желающим уступить денежное требование в нарушение условия договора об ограничении такой уступки, достаточно придать соглашению об уступке признаки договора финансирования под уступку денежного требования с тем условием, что цессионарием будет выступать коммерческая организация.
В-третьих, существует необходимость приведения текстуальной части п. 1 ст. 831 ГК РФ в соответствие с сущностью отношений, возникающих из договора финансирования под уступку денежного требования, исключив из него понятие "покупка денежного требования". Несмотря на то что в правоприменительной практике, да и по содержанию Концепции проводится идея о том, что денежное требование покупается, заметим, что о покупке денежного требования в рамках анализируемой договорной конструкции не может идти речь. В противном случае ничто не мешает признать за договором финансирования под уступку денежного требования признаки договора купли-продажи с отнесением его правовой регламентации к гл. 30 ГК РФ.
Договор финансирования под уступку денежного требования опосредует материальные отношения, отличные от отношений купли-продажи. Даже если в рамках данного договора и вести речь о продаже, то продаются именно деньги, а не денежное требование. Именно данное обстоятельство исключает проведение какой-либо аналогии с договором купли-продажи, а также с большинством других возмездных договоров, где передача (уплата) денег выступает объектом встречного обязательства. В договоре финансирования под уступку денежного требования обязательство по уплате денег выступает первоначальным, его исполнение обусловливает исполнение встречного обязательства - обязательства по передаче денежного требования.

Банковский вклад

Безусловно, совершенствование гражданского законодательства в целом необходимо, однако настораживает та "легкость" отдельных предложений разработчиков Концепции, способная, на наш взгляд, нарушить стройность Гражданского кодекса РФ посредством включения в его структуру нетипичных правовых конструкций. Так, разработчиками Концепции предлагается закрепить правовой режим банковского вклада драгоценных металлов и металлического счета, определить существенные условия договора обезличенного металлического счета, виды обезличенных металлических счетов, установить порядок проведения банковских операций с драгоценными металлами. Основанием такого предложения послужило, во-первых, то, что драгоценные металлы являются активами кредитных организаций наряду с денежными средствами и ценными бумагами; во-вторых, отношения по вкладу драгоценных металлов и металлическому счету, с учетом бурно развивающегося оборота драгоценных металлов, нуждаются в законодательном урегулировании.
Представляется, что после обоснования внесения в ГК РФ правил о банковском вкладе драгоценных металлов и металлическом счете появятся предложения о внесении в структуру данного кодифицированного акта, например, правил об обороте полезных ископаемых, оружии, ядовитых веществах и т.п. Однако до последнего времени никто не пытался оспорить сущность Гражданского кодекса РФ как общеотраслевого нормативного акта. Действительно, если обратиться к его содержанию, то увидим, что данный нормативный акт непосредственно не регулирует оборот имущества, которое ограничено в обороте. Это касается, в частности, иностранной валюты: согласно п. 2 ст. 140 ГК РФ "случаи, порядок и условия использования иностранной валюты на территории Российской Федерации определяются законом или в установленном им порядке". В настоящее время имеет место целая система специальных нормативных актов, регулирующих оборот иностранной валюты. Однако не вызывает сомнения, что иностранная валюта, наряду с валютой Российской Федерации, ценными бумагами и драгоценными металлами, составляет активы кредитной организации, развивающейся достаточно активно.
Учитывая данное обстоятельство, вряд ли с позиции структуры гражданского законодательства, существа Гражданского кодекса РФ как общеотраслевого нормативного акта подобное предложение разработчиков Концепции выдерживает критику. Спорным оно представляется и с позиции существа металлического счета, разновидности которого соотносятся не только с обслуживанием операций по привлечению драгоценных металлов во вклады. Так, хранение драгоценных металлов предполагает открытие металлического счета ответственного хранения, что, если следовать логике разработчиков Концепции, требует внесения дополнений в гл. 47 ГК РФ "Хранение". В то же время открытием обезличенного металлического счета опосредуются операции как по привлечению драгоценных металлов во вклады, так и по их размещению, что требует внесения дополнений в параграф 2 гл. 42 ГК РФ "Кредит". Кроме того, банки вправе совершать достаточно широкий круг сделок с драгоценными металлами (купля-продажа, перевозка, залог и др.), которые прямо не урегулированы в Гражданском кодексе, хотя, естественно, основываются на общих договорных конструкциях, представленных в нем.

Банковский счет

Не менее спорными представляются предложения по совершенствованию положений гл. 45 ГК РФ. Учитывая потребности гражданского оборота в разнообразных финансовых услугах, в Концепции предлагается расширить круг возможных банковских счетов (специальный целевой (номинальный) счет, временный (накопительный) счет, публичный депозитный счет нотариуса и суда) и развить регламентацию уже предусмотренных законодательством видов банковских счетов, в частности корреспондентского. Однако вызывает возражение как само использование понятия возможных банковских счетов, так и расширение правовой регламентации ГК РФ за счет положений, разработка которых отнесена к функциям Банка России, в первую очередь по причине динамичности развития сферы банковских услуг в пределах законодательно установленного исчерпывающего перечня банковских операций.
Вызывают возражения и другие предложения, содержащиеся в Концепции, относительно гл. 45 ГК РФ. В частности, это касается указания на то, что в законе должно быть установлено требование особой (повышенной) заботливости банка при совершении для клиента банковских операций. Несмотря на то что смысловая связка "особая заботливость", на наш взгляд, с трудом поддается объяснению с позиции права, в Концепции она конкретизируется за счет предложения о том, что при несвоевременном перечислении средств со счета банк должен уплачивать не только неустойку, но и проценты за пользование чужими денежными средствами. Данное предложение, как нам представляется, однозначно приводит к возможности установления двух одинаковых мер ответственности за одно и то же правонарушение. Если учитывать требования добросовестности, разумности и справедливости, такое предложение ни к чему, кроме возникновения неосновательного обогащения на стороне клиента, не приведет.
Таким образом, анализ положений Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, касающихся сделок в кредитно-расчетной сфере, позволяет говорить о том, что далеко не все из них обладают должной степенью обоснованности и достоверности.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Гражданское право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ