Идея защиты православия в арсенале средств внутренней и внешней политики Московской Руси. Статьи по предмету Теория государства и права

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Теория государства и права. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

ИДЕЯ ЗАЩИТЫ ПРАВОСЛАВИЯ В АРСЕНАЛЕ СРЕДСТВ ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ МОСКОВСКОЙ РУСИ

Т.А. ФАСГИЕВ

В ходе ликвидации зависимости от Золотой Орды заметно активизировался процесс формирования Русского централизованного государства. Его идеологическое обеспечение было связано с целым комплексом идей, среди которых выделяются идеи, образующие древнерусское духовное наследие. Наиболее очевидная из них - это идея единства всех русских земель. В новых исторических условиях она исходила из нового политического центра - Москвы. Ее правители всегда настаивали на исключительной древности и знатности своего рода, любили подчеркивать мысль о Божественном происхождении собственной власти. Начиная с 1470 г. Иван III все чаще заявляет о своих претензиях на владение всеми русскими землями. Зимой этого года послы великого князя, отправляясь из Москвы в Новгород, получают наказ. В нем говорилось: "...отчина есте моя, люди Новгородстии, изначала от дедъ и прадедъ наших, от великого князя Володимера, крестившего землю Русь, от правнука Рюрикова, перваго великого князя земли нашей. И от того Рюрика ани и до сего дни знали есте один родъ техъ великих князей, преже киевъскых, великого князя Дмитрия Юрьевича Всеволода Володимерьского. А от того князя даже и до мене, род их, мы владемъ вами жалуемъ и бороним от вселе, а казнить волны же есмь, коли нас не по старине смотрить начнете" <1>. В ноябре этого же года он дал согласие новгородскому послу Никите Ларионову на приезд в Москву Феофила. Митрополит Филипп согласился произвести Феофила в архиепископы "по прежнему обычаю", сложившемуся "при всех великих князей, их же род есмы, Володимеских и Новагорода и всеа Руси" <2>.
--------------------------------
<1> Московский летописный свод конца XV в. Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). Т. 25. М.; Л., 1949. С. 285.
<2> Там же. С. 284.

Процесс территориального расширения страны в Москве начали преподносить как освобождение православного мира от духовного и политического порабощения. Образ "хрестьянского царя", в число важнейших обязанностей которого входит и защита православия, угадывается в словах ростовского архиепископа Василия (Рыло), который в своем послании на Угру в 1480 г. обращался к Ивану III как к "царю истинному, "Богом утвержденному". Именно ему "Вассиан противопоставляет татарского хана (Ахмата) как царя неподлинного - самозванца и узурпатора" <3>.
--------------------------------
<3> Успенский Б.А. Царь и самозванец. Самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Этюды о русской истории. СПб., 2002. С. 154.

Необходимостью постоять за православную веру объяснялось присоединение к Москве Смоленска. Значение этого события было настолько велико, что оно отмечалось самым пышным образом. Торжества были приурочены ко дню празднования происхождения Креста Господня, который приходился на 1 августа 1514 г. В этот день был организован торжественный въезд Василия III в Смоленск, к великой радости смолян, силой креста сумевшего принести избавление православному городу от многолетнего католического ига. Повествуя о реакции жителей Смоленска на появление в их городе Василия III, летописец отмечает, что они "аки братиа единовернии" приветствовали единоверного московского правителя. Радость их была настолько велика, что не только мужчины, но и "жена и дети межи себя обрадровався и победоносному кресту и благоверного православному великому государю благодарственны, а испустиша гласы освободившееся злые латыньския прелести и насилия и возрадовашеся своему истинному пастырю и учителю православному" <4>.
--------------------------------
<4> Патриаршая или Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 13. М., 1965. С. 22.

В "Сказании о князьях владимирских" тема защиты православия является одной из ключевых. Именно эту мысль Спиридон-Савва вкладывает в уста митрополита Неофита, который, действуя по поручению византийского императора, заявляет: "И все православие в покои пребудет под сущею властию нашего царства и твоего волнаго самодръжавства" <5>.
--------------------------------
<5> Сказание о великих князьях владимирских великой Руси // Антология мировой правовой мысли. Т. 4. Россия, XI - XIX вв. / Нац. обществ.-науч. фонд; рук. науч. проекта Г.Ю. Семигин; отв. ред. Е.А. Скрипилев. М., 1999. С. 126.

Другой русский книжник - Филофей Псковский - первым отождествил "царство нашего государя" с Третьим Римом. Пытаясь разгадать смысл дефиниции Филофея, А.С. Панарин перефразировал ее на современный лад. Он определил Россию в качестве "третьей Европы" <6>. Следовательно, "вектор культурно-исторической ориентации" был определен задолго до Петра I, который, по П.Я. Чаадаеву, "нашел у себя дома только лист белой бумаги и своей сильной рукой написал на нем слова: Европа и Запад; и с тех пор мы принадлежим к Европе и к Западу" <7>. Но, в отличие от П.Я. Чаадаева и русских западников, книжники XVI в. рассматривали Россию в качестве особой страны - страны православной. Н.В. Синицына установила, что для них была значима не только "парадигма Августа", но и "парадигма Константина". И тот и другой были римскими императорами. Учитывая имперский принцип организации и первого Рима, и второго Рима (Константинополя), книжники XVI в. видели Россию третьей империей. Причем империей православной. Вот что по сходному поводу пишет современный исследователь Л.Л. Тайван: "Византийская теократия являет собой образ восточнохристианской империи". Примечательно, что "он крайне актуален и в наши дни. Христианин Востока, будь то россиянин или житель Югославии, возвращаясь к духовным основам отцов, вскоре обнаруживает, что и его политический идеал - христианская империя". Л.Л. Тайван полностью разделяет точку зрения британского историка Стивена Рансимена, который "прослеживает несовместимость упомянутого восточнохристианского идеала с политической повседневностью Западной Европы конца первого христианского тысячелетия - начала второго" <8>. В самом деле, наряду со странами Западной и Восточной Европы, образующими первую и вторую Европы, довольно часто выделялся своеобразный регион, пограничная цивилизация, страна, расположенная между Востоком и Западом. Россия, как особый мир, веками не соответствовала параметрам ни Востока, ни Запада. Следовательно, вывод А.С. Панарина о России как о "третьей Европе" основан на случайном совпадении числительных. Ибо словосочетание "Третий Рим" Филофеем Псковским на самом деле было использовано для обозначения новой, поднимающейся на его глазах православной, а потому легитимной империи.
--------------------------------
<6> Панарин А.С. Политология: учебник. М., 1997. С. 395.
<7> Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего (1836 - 1837) // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков / Сост. Н.Г. Федоровский. М., 1997. С. 54.
<8> Тайван Л.Л.С. Рансимен и его византология // Рансимен С. Восточная схизма. Византийская теократия / пер. с англ. М., 1998. С. 6.

"О главном предназначении "царства нашего государя" - быть христианским царством" говорил Филофей Псковский <9>. Но вопросы организации государства, государственной власти не были главными в его творчестве. Поэтому Н.В. Синицына - автор фундаментальной монографии, посвященной третьему Риму, не находит в концепции Филофея империализма, имперской направленности. Напротив, она подчеркивает, что "это была концепция не внешнеполитической экспансии, но, напротив, духовного и культурного единства" <10>. О каком же единстве идет речь? Судя по всему, имеется в виду единство с христианскими имперскими государствами, в том числе и с первым Римом. Но подобное "единство" носило ограниченный характер - в качестве его верхнего предела у Филофея фигурирует 800 г. Именно в этом году римский папа Формос возложил на голову Карла Великого императорскую корону. В глазах Филофея главная вина Формоса и Карла Великого состояла вовсе не в коронации Карла и не в создании новой империи Запада, противостоящей христианской империи Востока - Византии. По Филофею, они были повинны в том, что именно с тех пор население Западной Европы "в Аполинариеву ересь впадшее, прелщени Карулсом царем и папою Формосом" <11>. С этого момента Западная Европа, охваченная ересью, не могла служить ни религиозным, ни политическим идеалом в глазах русских людей. И это не случайно, ибо "имя папы Формоса" приобрело знаковый характер "и в XV в., и для Филофея Псковского, и даже в XVII в." <12>.
--------------------------------
<9> Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV - XVI вв.). М., 1998. С. 194.
<10> Там же. С. 244.
<11> Цит. по: Синицына Н.В. Указ. соч. С. 228.
<12> Там же. С. 196.

Таким образом, имперские государства, появившиеся на христианском Западе после 800 г., не могли быть истинными в глазах русских книжников. Подлинной христианской империей они считали Византию, а после ее духовного падения - заключения Флорентийской унии - в качестве таковой могла выступать только Московская Русь.
Невозможно обойти вниманием и идеи, возникавшие у "игумена на троне" - Ивана Грозного. После захвата Казани возросла его уверенность в том, что он не просто правит страной, а выполняет особую историческую миссию, доверенную ему самим Богом, - осуществляет царское служение. Свою власть он понимал как тесно сближающуюся с властью Бога. Поэтому наряду со светскими функциями Иван IV стремился осуществлять еще и церковные. Вторгаясь в религиозно-церковную сферу, он заявлял: "Я же усердно стараюсь обратить людей к истине и свету, чтобы они познали единого истинного Бога, в Троице славимого, и данного им Богом государя" <13>. Здесь Грозный предстает в качестве духовного учителя собственного народа, стремясь наставить его на путь истинный. В этом качестве он "недвусмысленно присваивает себе функции владыки человеческих душ и Спасителя" <14>, становясь лицом, лично ответственным за состояние православной веры в собственной стране.
--------------------------------
<13> Иван IV Грозный. Сочинения. СПб., 2008. С. 73.
<14> Андреева Л.А. Сакрализация власти посредством догмата о наместничестве Христа как евразийская модель политической культуры // Цивилизации / Ин-т всеобщей истории. М., 1992. Вып. 6: Россия в цивилизационной структуре Евразийского континента / отв. ред. А.О. Чубарьян. М., 2004. С. 117.

Ярым блюстителем православия первый венчаный царь выглядел и во внешней политике. Так, в подготовленном для константинопольского патриарха Иосафа "рассказе о торжестве над неверными" - военных победах над Казанским и Астраханским ханствами их присоединение к Москве было "представлено в качестве великой победы православия" <15>. Такое заявление выглядит вполне логичным хотя бы на примере Астрахани. По твердому убеждению Ивана IV, власть над Нижним Поволжьем в свое время принадлежала Владимиру Святославичу и его непосредственным потомкам. Она была утрачена тогда, когда "грех ради христианьскый и за неисправление закона Христова и многых межьусобных браней" эти земли были захвачены "нечестивыми цари ордыньскими, иже именовалося Большая Орда" <16>. Следовательно, возврат утраченных земель возможен только параллельно с восстановлением поруганного православия.
--------------------------------
<15> Каштанов С.М. Царский синодик 50-х гг. XVI в. // Россия и греческий мир в XVI в.: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. С.М. Каштанов. М., 2004. С. 394.
<16> Патриаршая или Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 13. М., 1965. С. 238.

Заметное обострение внимания к исследуемой проблематике приходится на период, связанный со Смутным временем. Всякое нестабильное общественно-политическое состояние выдвигает вопросы целеполагания на первый план. Не стали исключением и процессы, начавшиеся с приходом к власти Б. Годунова. Особенностью его положения было то, что он не мог обосновывать свою легитимность прямым родством с Рюриковичами. Поэтому акт его избрания на царство преподносился как проявление Божественного провидения. Тому немало примеров, но остановимся лишь на нескольких из них. В целях подготовки венчания Годунова на царство патриарх Иов 15 марта 1598 г. распространил свою окружную грамоту. В ней Борис Годунов определялся как "государь Богом избранный, и Богом возлюбленный, и Богом почтенный" <17>. В том же качестве - избранника Бога - Борис Годунов фигурирует и в Соборном определении. В нем соборные чины объясняли, почему они остановили свой выбор на персоне Бориса Годунова. Здесь, в частности, отмечалось, что "на нем же бо (рекоша) обоих царей благословение бысть, и царево бо сердце в руце Божии, еже цари рекоша, сие Бог благоизволили". Полностью согласился с решением Земского собора и патриарх, созвавший этот собор. При этом он от себя добавил: "Глас народа, глас Божий" <18>. Само же венчание происходило на основе формулы: "...по Божией воли и по избранию, и по благословению и повелению сестры твоей государыни нашея благоверныя царицы и великия княгини Ирины" <19>.
--------------------------------
<17> Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 - 1605 гг.). СПб., 1992. С. 220.
<18> Соборное определение об избрании царем Бориса Федоровича Годунова // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археологическою экспедициею императорской академии наук. Дополнены и изданы Высочайше учрежденной Комиссиею. Т. 2. 1598 - 1615 гг. СПб., 1836. С. 14. (далее - ААЭ).
<19> Чин венчания на царство царя Бориса Федоровича // Дополнения к актам историческим, собранным и изданным археографической комиссией. Т. 1. СПб., 1846. С. 241.

Таким образом, идея всепроникающей Божественной воли, которую следует разглядеть и исполнить, теперь становится основой основ государственной идеологии. Она отразилась не только в литературе, но и в архитектуре того времени. Многое стремился сделать Борис Годунов, чтобы выразить ее архитектурными средствами. По словам С.В. Перевезенцева, "венцом созидательных усилий Годунова должен был стать грандиозный собор Святая святых, который замысливался как зримый символ Святой Руси, как главный храм Москвы, России, а может быть, и всего православного мира" <20>. Образцом для него послужили иерусалимские святыни. Порицая Годунова за гордыню, дьяк Иван Тимофеев напишет: "Он хотел его устроить в своем царстве, так же как в Иерусалиме, подражая во всем Соломону" <21>. Как бы то ни было, но с тех пор в русском народе росла уверенность в том, что только он может претендовать на роль "нового избранного народа". Соответственным было и восприятие собственного государства. Оно теперь рассматривалось в качестве "нового Израиля".
--------------------------------
<20> Перевезенцев С.В. Смысл русской истории. М., 2004. С. 253.
<21> Там же.

Сменивший Годунова Лжедмитрий I оказался человеком, изменившим государственным и религиозным интересам страны. Одним из основных доводов против него стало: "...он хочет уподобиться императору римскому, и тогда наша страна, вместе с верою, сделается римскою" <22>. На фоне самозванца совершенно иначе выглядел Василий Шуйский. В "Сказании о Гришке Отрепьеве", появившемся в конце мая 1606 г. в Москве, он изображался подлинным вождем православного люда и поборником православия: "Князь же Василий Иванович Шуйской скачуще на коне по площади и к рядом и вопиющи гласом велим: Отцы и братия, православные христиане! Постражити за православную веру, побеждайте врагов християньских! - В тое же пору православные христиане скачущее и рыщущее по всему граду и побивающее поганых еретиков; погани же Ляхове и Литва против Божия помощи и православных християн не возмогоша зла ничего сотворити" <23>.
--------------------------------
<22> Геркман Э. Историческое повествование // Хроники Смутного времени. Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элисс Геркман. "Новый летописец". История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVII - XX вв. М., 1998. С. 224.
<23> Сказание о Гришке Отрепьеве // Русская историческая библиотека. Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. Т. 13. СПб., 1909. С. 749.

Последствия Смуты, пошатнувшей не только государственную власть, но и ее идеологические основы, в том числе религиозные, пришлось преодолевать первым Романовым. Для того чтобы вернуть идеалу православного царства прежнюю притягательную силу, они предприняли целый ряд мер. Среди них особо выделяется освобождение из польского плена отца первого царя из новой династии - Филарета. Данное событие для современников поистине стало знаковым - в их глазах оно символизировало восстановление Московского государства. Филарет воспринимался как "Богом данный управитель" <24>. Стоит ли удивляться тому, что Филарета встречали самым торжественным образом. Его встреча с царственным сыном состоялась в окрестностях Москвы 14 июня 1619 г. Она напоминала известный сюжет из библейской истории, когда Михаил стал приближаться к отцу "яко же древний Иосиф на встретение ко отцу своему Израилю" <25>.
--------------------------------
<24> Временник Ивана Тимофеева / Подг. к печати, перевод и коммент. О.А. Державиной. СПб., 2004. С. 155.
<25> Повесть о победах Московского государства / Подг. текста Г.П. Енина. Л., 1982. С. 39.

Уже через неделю после возвращения в Москву Филарет стал новым русским патриархом. В обряде его рукоположения принял участие иерусалимский патриарх Феофан. Столь торжественный акт "представал не только как возобновление патриаршества на Руси после долгих лет перерыва, но и как его обновление" <26>. Московские власти воспользовались временным пребыванием Феофана в столице, чтобы получить от него Утвержденную грамоту. Для первых Романовых она была особенно значима потому, что представляла собой аналог той грамоты, которая была в свое время выдана первому патриарху Иову <27>. Получив новую Утвержденную грамоту, московские власти приобрели прекрасную возможность укрепить авторитет православной церкви и патриарха.
--------------------------------
<26> Успенский Б.А. Свадьба Лжедмитрия // Этюды о русской истории. СПб., 2002. С. 210.
<27> Опарина Т.А. Иван Наседка и полемическое богословие киевской митрополии. Новосибирск, 1998. С. 41.

Патриарху Филарету пришлось предпринять ряд неотложных мер, чтобы исправить положение в религиозной сфере. В 1627 г. был обнародован указ, в соответствии с которым иноверцам запрещалось повелевать православными христианами как холопами. Ибо "тем православным христианом от иноверцов чинится теснота и осквернение, и многие без покаяния, без отцов духовных помирают, и в Великий пост и в иные посты мясо и всякий скором едят неволею" <28>. В том же году был принят еще один указ. Им запрещались мирские игрища и колядования. По этому поводу в указе говорилось: "Кликать бирючю по рядом, и по улицам, и по слободам, и в сотнях, чтоб с кабылками не ходили, и на игрища мирския люди не сходилися... и коледы б, и овесня, и плуги не кликали" <29>. Направлен он был, как легко можно догадаться, против язычества. Наибольшей критике подверглась подмена церковных праздников языческими: "...также в праздники вместо духовного торжества и веселия затевают игры бесовские, приказывают медведчикам и скоморохам на улицах, торжищах и распутиях сатанинские игры творить, в бубны бить, в сурны реветь, в ладоши бить и плясать; по праздникам сводятся многие люди, не только молодые, но и старые, в толпы ставятся, а бывают бои кулачные великие до смертного убийства; в этих играх многие и без покаяния пропадают" <30>. Так в борьбе с укрепившимся было язычеством в Московской Руси заново утверждалось православие.
--------------------------------
<28> Указ о запрещении неправославным иноземцам владеть православными людьми, живущи в господских дворах // Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII в. С. 138.
<29> Указ патриарха о запрещении игрищ и колядований // Там же. С. 137.
<30> Цит. по: Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М., 2005. С. 315.

Время первых Романовых характеризуется растущей концентрацией православных святынь в Москве, ставшей одним из главных центров православия. Среди ценностей, которые оказались в Москве, заметно выделялась одна - риза самого Иисуса Христа. Она была подарена в 1625 г. царю Михаилу Романову могущественным правителем Ирана - шахом Аббасом. В Москве поначалу с большим недоверием отнеслись к столь неординарному дару. Ибо "та святыня, что называютъ Христовою Срачицей, прислана отъ иновърного Царя Аббасъ Шаха". Поэтому в Москве решили установить: обладает ли "Риза Господня" чудодейственной силой? Когда были получены первые позитивные результаты, в стране появился новый религиозный праздник. С "нынъшняго 134 (1626 г. - Т.Ф.) года,... да и впредьидущие годы учинить празднество со всенощнымъ пениемъ, по уставу" <31>. Обретение ризы Христовой стало праздноваться 27 марта. Новая святыня сразу приобрела большое значение - ее часть была помещена в царском дворце. Отныне она стала исполнять роль особого знака, означавшего благое расположение небес к царю Михаилу.
--------------------------------
<31> Грамота Тверскаго Архиепископа игумену Колязинскому Макарьевскаго монастыря Евфимию о молебствии по поводу привезения в Москву Ризы Господней и о проч. // ААЭ. Т. 3. 1615 - 1645 гг. СПб., 1836. С. 246.

Но не только царь нуждался в Божественном покровительстве. Обретение ризы Христовой рассматривалось как проявление воли самого Бога, который решил вознаградить весь православный люд Московской Руси. Считалось, что Бог вознаградил всю страну за "царя благочестие и велию веру, и о истине попечению, и государя патриарха многое исправление и духовную кротость" <32>. Не была забыта и столица православного царства. В 1625 г. митрополитом Киприаном создается Служба на положение Ризы Господней. Согласно наблюдениям И.В. Поздеевой, в ней неоднократно восхвалялась Москва. Она фигурирует здесь как "град твой Господи", "чтущий тя град", "царственный град", "Новый Сион", "город славнейший, преименитый и Богом избранный" <33>. При этом наибольшее внимание уделялось идее богоизбранности Москвы. Воссоздание именно этого представления о Москве как о священном православном граде стало особенно важно в условиях послесмутного времени. Тогда еще была свежа память о поляках, осквернивших своим кратковременным владычеством этот сакральный город. Поэтому идея богоизбранности Москвы как "средоточия государства и священного местопребывания царей" оказалась столь востребованной не только в начале, но и во второй половине XVII в.
--------------------------------
<32> Повесть о победах Московского государства. Л., 1982. С. 40.
<33> Поздеева И.В. Литургический текст как исторический источник // Вопросы истории. 2000. N 6. С. 116.

Таким образом, благодаря усилиям московских правящих кругов, были заново освящены такие "столпы православия", как царь и патриарх, а также богоизбранный и богоспасаемый град Москва. Возвращение всем им прежнего величия позволило возродить авторитет концепции избранной страны - русского православного царства.
Во второй половине XVII в. в сфере государственной идеологии нашей страны происходят крупные изменения. Они отмечены, прежде всего, растущим значением идей "константинопольского наследия". Восстановив до известной степени свои позиции на международной арене, Московское царство вновь заявило о себе как о единственном в мире православном государстве. На сей раз его уникальность была использована для защиты не только русской, но и Вселенской православной церкви. Отныне Московская Русь стала открыто претендовать на духовное и политическое наследие своей праматери - Византии. С этой целью в Москве было поднято на щит "Сказание о князьях владимирских", ранее использовавшееся для легитимации власти. Но в новых исторических условиях особое внимание было уделено не легендарной генеалогии Рюриковичей, а "вселенской проблематике", затронутой в "Сказании". Она обнаружила себя в чине венчания нового московского государя - Алексея Михайловича. Здесь традиционная генеалогия правителей "Велиций России" от "перваго великого князя Рюрика" была дополнена хорошо известной августинианской легендой. При этом всячески подчеркивался особый статус этого римского императора - "Августа-кесаря, обладающего всею вселенною" <34>. Эта мысль в чине венчания повторялась многократно. Она вновь появлялась в нем тогда, когда новому государю предлагалось расширить границы страны "от моря и до моря и от рек до конец вселенныя" <35>.
--------------------------------
<34> Чин поставления на царство царя и великого князя Алексея Михайловича. Сообщил архимандрит Леонид // Памятники древнерусской письменности. СПб., 1882. С. 14.
<35> Там же. С. 18.

Среди наиболее активных сторонников идеи Вселенского православного царства особо выделялся церковный реформатор - патриарх Никон. Объявив себя "великим государем", он открыто претендовал на главенство духовной власти по отношению к светской. Никон, в частности, утверждал: "Священство от Бога, а от священства цари получают помазание на царство. Где есть какое-либо слово Христа, что царь имеет власть над Церковью?" <36>. С его точки зрения, "Царю поручены тела, но священникам души людей. Царь отпускает денежные долги, а священник грехи. Один принуждает, другой утешает. Один воюет с врагами, другой - с началами и правителями тьмы века сего. Поэтому и священство много выше царства" <37>.
--------------------------------
<36> Цит. по: Зызыкин М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи: В 3 ч. Ч. 2: Учение патриарха Никона о природе власти государственной и церковной и их взаимоотношение. Варшава, 1934. С. 11.
<37> Там же. С. 17.

Но установить разветвленного и постоянного духовного контроля не только над верхами, но и над низами Московского государства Никону не удалось. Подобный контроль был возможен только в теократических государствах, но таковым Московская Русь никогда не была. Не стала она теократией и при Никоне. Напротив, в борьбе двух властей за политическое верховенство свою победу торжествовала именно царская власть. Дело в том, что "в известном смысле царь оказывается более сакральной фигурой, чем патриарх, - постольку, поскольку он является царем по природе, а не в силу своего поставления на престол". Иначе думал Никон, который в 1658 г. "демонстративно покидает патриаршую кафедру и удаляется в Воскресенский монастырь". В результате именно "его перестают считать патриархом" <38>. И тогда царь отправляет поверженного противника в ссылку в один из отдаленных монастырей, где бывший патриарх без славы и почестей завершает свои дни. Таким образом, Никону удалось добиться лишь временного усиления теократических тенденций в России. Тем не менее "для православия остался дорог теократический замысел, но лишь как идеал, как видение грядущего преображения" <39>.
--------------------------------
<38> Успенский Б.А. Царь и самозванец. Самозванчество как культурно-исторический феномен // Этюды о русской истории. СПб., 2002. Примечание 39. С. 189.
<39> Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991. Т. 1. Ч. 1. С. 53.

Алексей же Михайлович вполне справился с ролью главного радетеля православия на Руси. Земским собором в 1653 г. была объявлена война Речи Посполитой. В речи, которую Алексей Михайлович произнес 28 июня 1654 г. во время смотра войск под Москвой, он отдал должное служилым людям Московского государства. Ведь именно их усилиями "православная христианская вера сохраняется в мире, и в тишине, и во благоденствии, и наше Царское Величество от супротивных врагов наших ограждается, и ваша в службе храбрость и мужество объявляется, и христианское множество от всенаходящих бед спасается". Идея защиты православия со всей очевидностью прозвучала в царском призыве: "аще кто, воинствуя за святую, соборную и апостольскую церковь и за православную веру против своего достояния, от нашего Царского Величества великие милости сподобится" <40>.
--------------------------------
<40> Дворцовые разряды. СПб., 1852. Т. 3. С. 357.

Завершение же московского периода и зарождение периода петербургского принесло с собой такие идеи, которые имели весьма и весьма мало общего с воззрениями не только Киевской, но и Московской Руси.

Список использованной литературы

1. Андреева Л.А. Сакрализация власти посредством догмата о наместничестве Христа как евразийская модель политической культуры // Цивилизации / Ин-т всеобщей истории. 1992. Вып. 6: Россия в цивилизационной структуре Евразийского континента / Отв. ред. А.О. Чубарьян. М.: Наука, 2004. С. 96 - 126.
2. Временник Ивана Тимофеева / подг. текста, пер. и коммент. О.А. Державиной. СПб.: Наука, 2004. 510 с.
3. Геркман Э. Историческое повествование // Хроники Смутного времени. Конрад Буссов. Арсений Елассонский. Элисс Геркман. "Новый летописец". История России и Дома Романовых в мемуарах современников. XVII - XX вв. М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. С. 211 - 262.
4. Грамота Тверскаго Архиепископа игумену Колязинскому Макарьевскаго монастыря Евфимию о молебствии по поводу привезения в Москву Ризы Господней и о проч. // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археологическою экспедициею Императорской академии наук. Дополнены и изданы Высочайше учрежденной Комиссиею. Т. 3. 1615 - 1645 гг. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1836. С. 246 - 252.
5. Дворцовые разряды. Т. 3. 1645 - 1676. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1852. 1656 с.
6. Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 1. Л.: ЭГО, 1991. 221 с.
7. Иван IV Грозный. Сочинения. СПб.: Азбука-классика, 2008. 256 с.
8. Каштанов С.М. Царский синодик 50-х гг. XVI в. // Россия и греческий мир в XVI в.: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. С.М. Каштанов. М.: Наука, 2004. С. 388 - 430.
9. Московский летописный свод конца XV в. Полное собрание русских летописей. Т. 25. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. 463 с.
10. Опарина Т.А. Иван Наседка и полемическое богословие Киевской митрополии. Новосибирск: Наука, 1998. 431 с.
11. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 - 1605 гг.) СПб.: Наука, 1992. 279 с.
12. Панарин А.С. Политология: Учебник. М.: Проспект, 1997. 408 с.
13. Патриаршая или Никоновская летопись. Полное собрание русских летописей. Т. 11 - 12. М.: Наука, 1965. 266 с.
14. Перевезенцев С.В. Смысл русской истории. М.: Вече, 2004. 496 с.
15. Повесть о победах Московского государства / Подг. текста Г.П. Енина. Л.: Наука, 1982. 160 с.
16. Поздеева И.В. Литургический текст как исторический источник // Вопросы истории. 2000. N 6. С. 112 - 120.
17. Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV - XVI вв.). М.: Индрик, 1998. 416 с.
18. Сказание о великих князьях владимирских Великой Руси // Антология мировой правовой мысли. Т. 4. Россия, XI - XIX вв. / Нац. обществ.-науч. фонд; рук. науч. проекта Г.Ю. Семигин; отв. ред. Е.А. Скрипилев. М.: Мысль, 1999. С. 125 - 127.
19. Сказание о Гришке Отрепьеве // Русская историческая библиотека. Т. 13: Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб.: Типография М.А. Алексеева, 1909. С. 713 - 754.
20. Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М.: АСТ; Ермак, 2005. 334 с.
21. Соборное определение об избрании царем Бориса Федоровича Годунова // Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археологическою экспедициею Императорской академии наук. Дополнены и изданы Высочайше учрежденной Комиссиею. Т. 2. 1598 - 1615 гг. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1836. С. 13 - 16.
22. Тайван Л.Л. С. Рансимен и его византология // Рансимен С. Восточная схизма. Византийская теократия / Пер. с англ. М.: Наука; Издат. фирма "Вост. лит." РАН, 1998. С. 5 - 12.
23. Указ о запрещении неправославным иноземцам владеть православными людьми, живущими в господских дворах // Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII в. Тексты / подг. текстов Р.Б. Мюллер; под ред. Н.Е. Носова. Л.: Наука, 1986. С. 138.
24. Указ патриарха о запрещении игрищ и колядований // Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII в. Тексты / подг. текстов Р.Б. Мюллер; под ред. Н.Е. Носова. Л.: Наука, 1986. С. 137.
25. Успенский Б.А. Свадьба Лжедмитрия // Этюды о русской истории. СПб.: Азбука, 2002. С. 197 - 228.
26. Успенский Б.А. Царь и самозванец. Самозванчество как культурно-исторический феномен // Этюды о русской истории. СПб.: Азбука, 2002. С. 149 - 196.
27. Зызыкин М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи: В 3 ч. Ч. 2: Учение патриарха Никона о природе власти государственной и церковной и их взаимоотношение. Варшава: Синодальная типография, 1934. 384 с.
28. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего (1836 - 1837) // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков / Сост. Н.Г. Федоровский. М.: Издат. корпорация "Логос", 1997. С. 53 - 59.
29. Чин венчания на царство царя Бориса Федоровича // Дополнения к актам историческим, собранным и изданным археографическою комиссиею. Т. 1. СПб.: Типография Экспедиции заготовления гос. бумаг, 1846. С. 239 - 249.
30. Чин поставления на царство царя и великого князя Алексея Михайловича. Сообщил архимандрит Леонид // Памятники древнерусской письменности. Вып. 7. СПб., 1882. 39 с.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ