Модернизация правового регулирования в результате смены ценностной парадигмы уголовного судопроизводства. Статьи по предмету Уголовный процесс

Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии

ЗАКАЗАТЬ

Вернуться к списку статей по юриспруденции

МОДЕРНИЗАЦИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ СМЕНЫ ЦЕННОСТНОЙ ПАРАДИГМЫ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

Е.А. ПРОХОРОВА

Наиболее серьезные изменения в уголовно-процессуальной сфере, произошедшие после распада СССР, связаны со сменой ценностной парадигмы уголовного судопроизводства, которая выразилась в смещении приоритетов в сторону прав и свобод потерпевших и лиц, подвергаемых уголовному преследованию. Данный процесс начался после принятия Декларации прав и свобод человека и гражданина <1> и нашел отражение в виде назначения уголовного судопроизводства в ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации <2> (далее - УПК РФ).
--------------------------------
<1> Постановление Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1991 г. N 1920-1 "О Декларации прав и свобод человека и гражданина" // СПС "КонсультантПлюс".
<2> СПС "КонсультантПлюс".

Целесообразность и причины указанных преобразований неоднократно обсуждались на научных трибунах и страницах юридической печати, однако акцент в подобных дискуссиях делался на трансформации содержания уголовно-процессуальной деятельности, явившейся следствием форматирования ее основ.
Вместе с тем обозначенные изменения существенным образом коснулись формы уголовно-процессуального права, заставив по-новому взглянуть на правовую действительность Российской Федерации и происходящие в ней процессы.
Несмотря на то что правовое регулирование уголовно-процессуальной деятельности традиционно осуществляется по разрешительному типу, состоящему в разрешении только прямо предусмотренных в уголовно-процессуальном законе действий и запрете всего остального, не нашедшего в нем закрепления, очевидно, что в УПК РФ, даже по сравнению с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1960 г. <3> (далее - УПК РСФСР), существенно расширены пределы уголовно-процессуального регулирования, о чем свидетельствует значительная степень полноты регламентации уголовно-процессуальных отношений и детализации правовых предписаний. Взятый законодателем устойчивый курс на максимально полный охват всех аспектов уголовно-процессуальной деятельности проявляется и в многочисленных дополнениях, вносимых в уголовно-процессуальный закон. Изобилуют предложениями о необходимости очередных дополнений закона в целях его совершенствования и научные изыскания.
--------------------------------
<3> СПС "КонсультантПлюс".

В первоначальной редакции УПК РФ отмечалось стремление урегулировать не только порядок производства процессуальных действий и закрепления их в соответствующих процессуальных документах, но и форму бланков таких документов, что исключало возможность каких-либо изменений даже в отношении подстрочного текста и свидетельствовало о чрезмерном, граничащем с формализмом, внимании к внешним атрибутам <4>. Абсурдность сложившейся ситуации осознал и сам законодатель, в результате чего бланки процессуальных документов были исключены из текста закона.
--------------------------------
<4> Прохорова Е.А. К вопросу о соблюдении процессуальной формы в российском уголовном судопроизводстве // Современное право. 2007. N 8-1. С. 59 - 61.

Вместе с тем и в настоящее время УПК РФ содержит примеры избыточного правового регулирования.
Прежде всего это касается понятийного аппарата. Так, действующая редакция ст. 5 УПК РФ включает семьдесят два понятия, в то время как аналогичная ст. 34 УПК РСФСР изначально содержала разъяснение всего пятнадцати наименований и затем была дополнена еще тремя. Возникает вопрос: если только понятий, относящихся к основным, такое количество, то что говорить об общем объеме нормативного материала, закрепленного в современном уголовно-процессуальном законе? А если оценить содержание регламентированных анализируемой статьей понятий, среди которых встречаются определения неиспользуемые (алиби, следователь-криминалист), изложенные с логическими ошибками (участники уголовного судопроизводства, процессуальное действие), частично дублирующие предписания других статей (следователь, частный обвинитель), то возникает мысль о регламентации "с запасом", производимой без достаточных оснований, на всякий случай.
Ощутимо увеличился объем нормативных предписаний, определяющих статус участников уголовного судопроизводства.
В раздел II УПК РФ впервые в рамках отдельных статей собраны нормы, закрепляющие полномочия суда, прокурора, следователя, руководителя следственного органа, органа дознания, дознавателя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания. Подобный способ изложения нормативного материала вряд ли можно признать удачным, поскольку отмеченные статьи, во-первых, не дают четкого понимания того или иного полномочия, обозначая его в общем виде, и, во-вторых, не включают в себя исчерпывающего перечня таких полномочий, в связи с чем большинство из них содержит формулировку "иные полномочия, предусмотренные (предоставленные) настоящим Кодексом". Указанное обстоятельство объясняется тем, что полномочия этих участников невозможно уяснить в отрыве от конкретных процессуальных действий, в рамках которых они реализуются. Например, полномочие следователя возбуждать уголовное дело, обозначенное в п. 1 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, раскрывается в ст. 146 УПК РФ, полномочие принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, предусмотренных п. 3 ч. 3 ст. 38 УПК РФ, может быть уяснено лишь при изучении оснований и порядка принятия решений о производстве соответствующих действий, регламентированных ст. 29, 164, 165 УПК РФ, и др. В связи с этим представляется, что ст. 37, 38, 39, 40, 40.1, 40.2, 41 УПК РФ не имеют никакого практического значения, а важны, скорее, с точки зрения решения ориентирующей или даже обучающей задачи, направленной на формирование целостного представления о процессуальном положении участников, что с учетом надлежащего образования применяющих их должностных лиц вряд ли можно признать уместным <5>. Не случайно в УПК РСФСР аналогичных статей не было, а соответствующие положения изучались в рамках учебных курсов <6>.
--------------------------------
<5> Нормы, определяющие процессуальное положение лиц и организаций, имеющих личный или защищаемый (представляемый) интерес в производстве по уголовному делу, напротив, целесообразно излагать в аккумулированном виде, поскольку это способствует лучшему восприятию и уяснению этими участниками их процессуальных прав.
<6> Бородин С.В., Безлепкин Б.Т., Белозеров Ю.Н. [и др.] Советский уголовный процесс: учебник / под ред. С.В. Бородина. М.: Академия МВД СССР, 1982. С. 68 - 80 и др.

Анализ норм, определяющих процессуальное положение лиц и организаций, имеющих личный или защищаемый (представляемый) интерес в производстве по уголовному делу, позволяет заметить значительное увеличение их объема за счет закрепления более широкого перечня прав этих участников, что вполне объяснимо направленностью на реализацию идей, составляющих назначение уголовного судопроизводства. Вместе с тем появились нормы с неполностью определенным содержанием, допускающим расширительное толкование изложенных в них прав. Так, например, п. 22 ч. 2 ст. 42 УПК РФ предоставляет потерпевшему право "осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом". В отношении подозреваемого, обвиняемого законодатель в указанном направлении пошел еще дальше, дозволив им "защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом" (п. 11 ч. 4 ст. 46, п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Аналогичным образом урегулированы полномочия защитника, который вправе "использовать иные не запрещенные настоящим Кодексом средства и способы защиты", кроме прямо перечисленных в ч. 1 ст. 53 УПК РФ. В первоначальной редакции УПК РСФСР прослеживался принципиально иной подход к регламентации прав участников уголовного процесса, и лишь в результате изменений, связанных с принятием Декларации прав и свобод человека и гражданина <7>, обвиняемый получил возможность "защищать свои права и законные интересы любыми другими средствами и способами, не противоречащими закону" (ч. 3 ст. 46 УПК РСФСР), а защитник - "использовать любые другие средства и способы защиты, не противоречащие закону" (ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР). Изложенное свидетельствует о некотором отступлении от традиционного разрешительного типа уголовно-процессуального регулирования в данном вопросе и дополнении его элементами дозволительного, что существенным образом затрагивает основы такого регулирования.
--------------------------------
<7> Закон Российской Федерации от 23 мая 1992 г. N 2825-1 "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" // СПС "КонсультантПлюс".

"Переусердствовал" законодатель и в вопросах правового регулирования порядка хранения вещественных доказательств, следствием чего явилось не только необоснованное "раздувание" ст. 82 УПК РФ, но и неоправданное возведение действий по реализации, утилизации или уничтожению вещественных доказательств в ранг следственных (ч. 1, 3.1 ст. 165 УПК РФ). Полагаем, что в данном случае можно вести речь о несоразмерности формы и содержания нормы, поскольку многие ее положения вообще лежат за рамками уголовно-процессуального регулирования, о чем свидетельствуют указания на выполнение соответствующих действий в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.
Ярким примером расширения пределов правового регулирования является преобразование начального этапа уголовного судопроизводства (в части средств проверки сообщений о преступлениях, прав лиц, участвующих в производстве процессуальных действий в рамках такой проверки и др.), итогом чего стала утрата стадией возбуждения уголовного дела некоторых своих отличительных особенностей. Стремление максимально полно урегулировать статус лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, привело к появлению нелогичной и не укладывающейся в общую концепцию уголовного судопроизводства нормы, допускающей участие защитника в уголовном деле с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении (п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ), т.е. когда и уголовного дела нет, и защитника как лица, осуществляющего в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых (ч. 1 ст. 49 УПК РФ), быть не может, поскольку, в свою очередь, не может быть подозреваемого или обвиняемого, исходя из регламентации их статусов в ст. 46 и 47 УПК РФ.
Анализируя сказанное, следует заметить, что исчерпывающая полнота правового регулирования априори является утопией, в связи с чем стремление к ее достижению приводит иногда к прямо противоположному результату, когда процессуальная форма, не способная охватить весь спектр уголовно-процессуальных отношений, по сути, "лопается" и происходит формирование другой правовой действительности, в том числе вне рамок уголовно-процессуального закона.
В результате отчетливо прослеживаются следующие тенденции развития уголовно-процессуального регулирования.
Первая тенденция касается внешней формы уголовно-процессуального права и состоит в усилении влияния нетрадиционных для отечественного уголовного судопроизводства источников права, прежде всего, результатов судейского правотворчества, что обусловлено стремлением восполнить любые пробелы уголовно-процессуального закона, включая даже самые незначительные, а иногда и мнимые.
Наглядно демонстрируют изложенное правовые позиции, нашедшие отражение в решениях Конституционного Суда Российской Федерации (далее - Конституционный Суд РФ) и Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд РФ), а также правоприменительная практика других судов.
Несмотря на то что Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" <8> Конституционный Суд РФ наделяется полномочиями "негативного" законодателя, состоящими в признании нормативного акта не соответствующим Конституции Российской Федерации <9> (далее - Конституция РФ), в результате чего он утрачивает силу, многие вынесенные им решения, по сути, содержат новые уголовно-процессуальные нормы. Например, в Постановлении от 18 июля 2022 г. N 33-П <10> Конституционный Суд РФ, признавая ч. 2 ст. 27 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ и учитывая, что уголовно-процессуальный закон не закрепляет каких-либо предельных сроков допустимого продолжения расследования по истечении срока давности уголовного преследования в случае, когда подозреваемый или обвиняемый возражал в момент истечения этого срока против прекращения уголовного дела по данному основанию, самостоятельно устанавливает такой срок - не более двенадцати месяцев со дня истечения срока давности уголовного преследования.
--------------------------------
<8> Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".
<9> СПС "КонсультантПлюс".
<10> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2022 г. N 33-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и пункта "в" части первой статьи 78 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.А. Рудникова" // СПС "КонсультантПлюс".

Создание новых норм прослеживается и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, например установление возможности и порядка вызова лиц в судебное заседание посредством СМС-сообщения <11>, причем данные положения противоречат предписаниям ст. 56, 188 УПК РФ и принятому ранее решению самого Верховного Суда РФ <12>, по смыслу которых направление судебной повестки является единственным надлежащим способом вызова свидетеля на допрос.
--------------------------------
<11> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 г. N 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству" // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2017 г. N 19 "О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)" // СПС "КонсультантПлюс"; и др.
<12> Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2008 г. N 81-О08-85 "Судебный акт о наложении на свидетеля денежного взыскания отменен, производство по материалу прекращено, так как материалы дела не содержат каких-либо сведений о том, что лицу направлялась судом повестка о необходимости явки в судебное заседание в качестве свидетеля, а также что такая повестка была получена им самим либо членами его семьи, либо администрацией по месту его работы или иными лицами" // СПС "КонсультантПлюс".

Отмечается некий элемент правотворчества и в деятельности судов общей юрисдикции, например признание явок с повинной недопустимыми доказательствами в случае получения их с нарушением закона, без участия защитника, и последующего отказа осужденного от содержащихся в них сведений <13>, что позволяет предположить формирование уголовно-процессуальной нормы об обязательном участии защитника при оформлении явки с повинной.
--------------------------------
<13> Кассационное определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 5 апреля 2022 г. N 77-1146/2022 // СПС "КонсультантПлюс"; Апелляционное определение Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 2 ноября 2021 г. N 55-798/2021 // СПС "КонсультантПлюс".

Вторая тенденция развития уголовно-процессуального права касается его внутренней формы и состоит в определении понятий через их фактическое содержание, которое толкуется шире соответствующей правовой конструкции, закрепленной в УПК РФ.
Именно такой подход к понятиям "подозреваемый" и "потерпевший", при котором учитывается фактическое положение лиц, а не формальные основания наделения их процессуальным статусом, прослеживается в ряде решений Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ <14>.
--------------------------------
<14> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова" // СПС "КонсультантПлюс"; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июня 2014 г. N 1309-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Майоровой Светланы Владимировны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 части первой статьи 24 и частью четвертой статьи 148 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 ноября 2014 г. N 28-П "По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 1 Федерального закона "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.В. Курочкина, А.Б. Михайлова и А.С. Русинова" // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 2022 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.О. Никитина" // СПС "КонсультантПлюс"; Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 г. N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве" // СПС "КонсультантПлюс".

Анализ обозначенных тенденций показывает, что в уголовно-процессуальном регулировании в настоящее время происходят нетипичные для него процессы и основная задача законодателя - направить их в правильное русло. Это возможно либо путем отражения отмеченных правовых реалий в уголовно-процессуальном законе в целях упорядочения случаев стихийного судейского правотворчества, либо посредством разумного послабления в отношении процессуальной формы, что исключит потребность в создании норм за рамками УПК РФ и упрочит позиции данного Кодекса в системе источников уголовно-процессуального права.

Литература

1. Прохорова Е.А. К вопросу о соблюдении процессуальной формы в российском уголовном судопроизводстве / Е.А. Прохорова // Современное право. 2007. N 8-1. С. 59 - 61.
2. Советский уголовный процесс: учебник для вузов МВД СССР / С.В. Бородин, Б.Т. Безлепкин, Ю.Н. Белозеров [и др.]; под редакцией С.В. Бородина. Москва: Академия МВД СССР, 1982. 578 с.

Право: магистерские, дипломные, научные статьи

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

ИА ГАРАНТ