Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
РОЛЬ ВНУТРЕННЕГО УБЕЖДЕНИЯ СУДЬИ В РЕШЕНИИ ВОПРОСОВ ДОПУСТИМОСТИ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
А.В. ПИЮК
Пиюк А.В., кандидат юридических наук, судья Нижневартовского городского суда Тюменской области.
Общеизвестно, что УПК РФ содержит много норм, регулирующих вопросы допустимости доказательственного материала. Часть 4 ст. 164 УПК РФ запрещает при производстве следственных действий применять насилие, угрозы и иные незаконные меры, а также создавать опасность для жизни и здоровья участвующих в них лиц. Кроме того, не допускается производство следственных действий в ночное время, за исключением случаев, не требующих отлагательства (ч. 3 ст. 164 УПК РФ), допрос обвиняемого не может длиться более 4 часов, и его продолжение допускается после перерыва не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи, общая продолжительность допроса в течение дня не может длиться более 8 часов (ч. 1 ст. 425 УПК РФ), повторный допрос обвиняемого при его отказе от дачи показаний по тому же обвинению допускается лишь по просьбе обвиняемого (ч. 4 ст. 173 УПК РФ). Нарушение указанных норм закона влечет недопустимость собранных органами предварительного расследования доказательств, что прямо установлено в ст. 75 УПК РФ.
Понятно, что проблема соблюдения прав участников уголовного судопроизводства не может быть решена лишь декларированием каких-либо положений, а то, что такая проблема имеется, не оспаривается ни научными, ни практическими работниками. Однако показательно, что отношение к ней со стороны практиков и ученых значительно разнится.
Анализируя проблемы допустимости доказательств, проф. И.Л. Петрухин, к примеру, отметил, что суды в большинстве случаев не дают принципиальной оценки нарушениям уголовно-процессуальной формы, продолжают "идти в связке" с правоохранительными органами, вынося обвинительные приговоры вместо применения презумпции невиновности, требующей оправдания лица, чья вина обосновывается с помощью порочных с точки зрения допустимости доказательств. Автор полагал, что необходимо изменить правосознание судей, ориентировав их на процессуальный гуманизм и законность, а не на указания "судебной бюрократии" <1>. С.А. Касаткина указала, что даже в случае, когда показания обвиняемого, по форме являющиеся вынужденным признанием, по содержанию будут полностью отражать картину происшедшего и являться достоверными, необходимо следовать "приоритету формы над содержанием", лишая подобные признания юридической силы <2>.
--------------------------------
<1> Петрухин И.Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию: Монография. М., 2009. С. 62.
<2> Касаткина С.А. Признание обвиняемого: Монография. М.: Проспект, 2010. С. 148.
С изложенными рассуждениями, как представляется, не станет спорить ни один более-менее подготовленный правовед. Однако, если мнения, изложенные выше, столь бесспорны и аксиоматичны, почему же возникла необходимость в их изложении солидными учеными? Ответ также очевиден: потому что на практике, при применении норм действующего закона, все несколько иначе.
Нам представляется, что суть проблемы не в том, что судьи в подавляющем своем большинстве процессуально неграмотны и юридически необразованны, и не в том, что они находятся под пятой "телефонного права" либо "судебной бюрократии", любой ценой требующей от суда отстаивания обвинительного тезиса и ориентирующей их на игнорирование прав личности.
Частью 1 ст. 17 УПК РФ установлено, что судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Решение об относимости, допустимости, достоверности и достаточности собранных доказательств принимается в результате оценки доказательств. Известно, что М.С. Строгович рассматривал оценку доказательств как логический мыслительный процесс определения роли собранных доказательств в установлении истины по делу <3>, а Л.Д. Кокорев и Н.П. Кузнецов определяли ее как информационный процесс, направленный на переработку и накопление информации <4>. Данные воззрения верны, судья в процессе рассмотрения уголовного дела оценивает прежде всего информацию, содержание сообщаемых ему сведений, вопросы же процессуальной формы в мыслительной деятельности (но, конечно же, не в доказывании!) имеют второстепенное значение.
--------------------------------
<3> Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М.: Наука, 1968. Т. 1. С. 303.
<4> Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж, 2006. С. 223.
Отметим, что мы ведем в настоящей статье речь лишь о случаях, когда суд убежден в виновности лица. В частности, при изучении нам встретились дела, где лица, совершившие тяжкие преступления, под воздействием незаконных способов расследования выдавали орудия убийства, указывали места захоронения трупа и т.д. Редкие же случаи оправдания подсудимых приходились как раз на дела, в которых кроме признанных недопустимыми показаний подсудимого иных доказательств его вины не имелось, то есть тогда, когда судья внутренне не был убежден в виновности.
Анкетирование судей суда ХМАО - Югры, ЯНАО, Московской и Тюменской областей показывает, что все опрошенные судьи сталкивались в процессе своей деятельности с нарушениями процессуальной формы. При этом около 93% судей указали, что они никогда не выносили оправдательных приговоров в отношении подсудимых, по делу которых обвинителям предъявлялись порочные доказательства, если внутренне были убеждены в виновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Причем чем выше была общественная опасность и резонансность преступления, тем менее суды склонны были становиться на сторону подсудимого. Изучение рассмотренных в 2011 - 2012 гг. уголовных дел показало, что судьи в таких случаях активно восполняли пробелы в доказательственном материале, образовавшиеся в случае признания каких-либо доказательств недопустимыми <5>. Намерения у судей были благими, мотивом своей активной деятельности опрошенные практики называли как раз то, что лицо, совершившее преступление, не должно избегать наказания по формальным причинам, вследствие некачественной либо непрофессиональной работы органов уголовного преследования.
--------------------------------
<5> В изученных делах встречаются даже формулировки типа "несмотря на то что протоколы признаны недопустимыми доказательствами, сведения, изложенные в них, подтверждают версию обвинения".
Основание для подобного поведения судов имеется. Помимо того, что за судом в уголовном процессе России при его реформировании была оставлена активная роль в познании фактических обстоятельств уголовного дела, вплоть до самостоятельной инициации следственных судебных действий, ч. 2 ст. 14 УПК РФ также устанавливает, что все сомнения, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом (выделено нами. - Авт.), толкуются в пользу обвиняемого.
Несомненно, что при применении любого закона большую роль играют состояние правопорядка и правосознание субъектов уголовного процесса. В континентальном по типу судопроизводстве России суд исторически был ориентирован на установление истинных обстоятельств уголовного дела и принимал участие в собирании тех доказательств, которые помогали выяснить реальную картину происшедшего. Изменить подходы, даже при закреплении в законодательстве общих норм о беспристрастности и незаинтересованности, чрезвычайно трудно, существуют значительные психологические барьеры, не позволяющие судьям безразлично относиться к результату доказывания. Этот тезис подтверждают и результаты опросов, приведенные выше.
В ходе проведенных опросов на вопрос о том, изменилась ли роль суда в восполнении пробелов предварительного расследования с принятием нового уголовно-процессуального закона, более 60% опрошенных судей ответили отрицательно, указав, что они продолжают собирать не достающие для правильного разрешения доказательства, как улучшающие, так и ухудшающие положение подсудимого. При этом опрошенные уверены, что такое положение вещей предусмотрено ныне действующим УПК РФ. Действительно, если бы законодатель хотел полностью исключить всякую активность суда по самостоятельному исследованию и собиранию доказательств, он закрепил бы в уголовно-процессуальном законе положения, что в процессе судебного следствия все действия производятся по ходатайству сторон либо даже сторонами. В соответствии же с УПК РФ суд по собственной инициативе не только может назначить производство судебной экспертизы или произвести осмотр, но и произвести иные действия, в том числе опознание и освидетельствование.
Изложив свое видение ситуации, заметим, что мы ни в коей мере не оправдываем и не приветствуем практику работы суда за сторону обвинения. Речь лишь о том, что активная роль суда, как представляется, в огромном числе случаев обусловлена психологическими моментами, пониманием судьями своей ответственности за состояние правопорядка в обществе, не случайно в ряде анкет нам встретилось утверждение, что оправдывать насильника и педофила даже при недостаточности качественных доказательств аморально.
Является ли имеющаяся практика нормальной? Конечно же, нет, еще И.В. Михайловский в своей хрестоматийной работе "Основные принципы организации уголовного суда", приветствуя страстную борьбу с преступностью, призывал не вмешивать в нее суд <6>.
--------------------------------
<6> Михайловский И.В. Основные принципы организации уголовного суда. Томск, 1905. С. 94.
Аксиомой является утверждение о том, что без качественного предварительного расследования невозможно качественное правосудие. При слабом предварительном следствии, слабой прокуратуре и "беззубой" адвокатуре общество, апеллируя к справедливости, будет требовать от суда доделывать их работу, выполнять их функции, при надлежащем же уровне их деятельности у суда будет возможность заниматься как раз своим делом - правосудием.
Особо следует сказать о том, что закрепленная в УПК РФ процедура проведения предварительного слушания по поводу исключения порочных сведений не позволяет решить ни одну из многочисленных проблем.
Согласно п. 1 ч. 2 ст. 229 УПК РФ предварительное слушание помимо прочих оснований проводится при наличии ходатайства стороны об исключении доказательства. Трудно спорить с тем, что у судьи, произведшего по поступившему в суд делу предварительное слушание, по его итогам возникает мнение, способное предрешить его позицию при рассмотрении уголовного дела по существу. В подтверждение изложенного укажем, что 78% судей в ходе опроса признались, что после проведения слушания у них уже сложилось определенное мнение по уголовному делу, при этом более 42% судей (!) прямо указало, что отношение к стороне защиты (и к будущему подсудимому) после слушаний ухудшилось.
Предварительное слушание не способствует также процессуальной экономии. В соответствии со ст. 125 УПК РФ лицо вправе оспаривать правомерность производства следственного действия, полагая, что органом расследования нарушены его конституционные права и порядок производства действия. Эти же вопросы можно ставить и в ходатайстве об исключении доказательства, а также и при разбирательстве уголовного дела по существу. Вопрос о недопустимости доказательства правомерно ставить даже тогда, когда по делу было проведено предварительное слушание и доказательство признано допустимым, но в судебном заседании были установлены обстоятельства, подтверждающие его порочность. Известно, что УПК РФ в качестве общего правила устанавливает, что при отклонении ходатайства лицо вправе заявить его вновь. Согласно ч. 4 ст. 236 УПК РФ, если суд, проведя предварительное слушание, удовлетворяет ходатайство об исключении доказательства, в постановлении указывается, какое доказательство исключается и какие материалы уголовного дела, обосновывающие исключение доказательства, не могут исследоваться и оглашаться в судебном заседании и использоваться в процессе доказывания. Однако ч. 7 указанной статьи перечеркивает проведенную процедуру исключения доказательства, указывая, что при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым. Примечателен и тот факт, что по более чем трети изученных дел после проведения предварительного слушания сторона вновь ставила вопрос о качестве доказательственного материала при судебном разбирательстве.
Представляется, что возникающие проблемы вряд ли удастся решить, если производить предварительное слушание будет судья, не разрешающий уголовное дело по существу, так как постановление об исключении доказательств и прилагающиеся к нему материалы в любом случае будут изучаться судьей, разрешающим дело. То же можно сказать и о порядке, который использовался и составителями УУС 1864 г., когда в ряде случаев вопросы допустимости разрешались судебной палатой. Производство в континентальном уголовном судопроизводстве РФ помимо того, что оно гласное, устное и т.д., оно еще и письменное, к тому же вопрос допустимости сторона вправе вновь ставить и в судебном разбирательстве. Отсюда отрицательное отношение большинства действующих судей к данной процедуре, оправданной при разрешении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, но являющейся при разрешении дела единоличным судьей скорее данью моде, чем несущей какую-либо смысловую нагрузку конструкцией. Интересно, что на практике наиболее подготовленные адвокаты стараются заявить о недопустимости доказательств в прениях, так как в этом случае прокурор не получает каких-либо новых сведений и судебное следствие на основании положений ст. 294 УПК РФ возобновляться не должно.
Проанализировав некоторые аспекты имеющейся проблемы, мы постарались дать ответ на вопрос "кто виноват?", ответ же на вопрос "что делать?" значительно сложнее. Проблема внутреннего убеждения судей при оценке доказательств многогранна и сложна, однако бесспорно, что помочь преодолению негативных моментов может, с одной стороны, повышение качества предварительного расследования, а с другой - активизация защиты при производстве следственных действий, с тем чтобы не допускать нарушений прав участников уголовного процесса и предотвратить либо разрешить конфликтные ситуации в самом их зародыше, на начальных стадиях судопроизводства. Снижать остроту возникающих вопросов необходимо также организационными, финансовыми и иными мерами, не имеющими прямого отношения к уголовному судопроизводству. В этой связи улучшение качества содержания задержанных в следственных изоляторах, возможность беспрепятственного общения с защитником, гласность и общественный контроль за условиями содержания лиц, задержанных при производстве предварительного расследования, можно только приветствовать. Играют свою роль и изменения действующего уголовного закона, декриминализация части не представляющих угрозу состоянию общественного порядка деяний, если они производятся системно и разумно.
Представляется, что только реализация комплекса мероприятий, направленных на решение отмеченных проблем, в конечном итоге вызовет повышение качества правосудия и изменение правосознания судейского корпуса.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.