Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовный процесс. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
СУБЪЕКТЫ ПРАВА НА ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА В СООТВЕТСТВИИ С Ч. 3 СТ. 133 УПК РФ
В.В. НИКОЛЮК
В соответствии с законом любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, имеет право на возмещение вреда, что и закреплено в ч. 3 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).
Включение указанной нормы в уголовно-процессуальное законодательство поставило перед учеными-процессуалистами и юристами-практиками ряд принципиальных вопросов, ответить на которые затруднительно в связи с отсутствием в законодательстве соответствующей регламентации. В их число входят и субъекты, на которых распространяется действие положений ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
Использованное в законе выражение "любое лицо" по содержанию нельзя определить как конкретное. С одной стороны, для правоприменителя оно открывает широкие границы к усмотрению <1>. С другой стороны, участники уголовно-процессуальных отношений, заинтересованные в возмещении причиненного им вреда, вынуждены прояснять, относятся ли они к указанной категории. Здесь с высокой степенью вероятности можно предполагать, что названная неопределенность в законодательном регулировании круга субъектов права на возмещение вреда в порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ будет фактором, затрудняющим реальное применение данной правовой нормы.
--------------------------------
<1> Проблемы усмотрения (или дискреции) в уголовном судопроизводстве остаются чрезвычайно актуальными в части обоснованности и законности принимаемых при производстве по уголовным делам решений, на что справедливо обращают внимание видные ученые - представители Академии и НИИ Генеральной прокуратуры РФ (Жевлаков Э., Звечаровский И., Минская В. и др. Усмотрение в уголовном праве и уголовном процессе // Уголовное право. 2010. N 1. С. 108 - 113). В ряде научных работ дискреционные нормы в уголовно-процессуальном праве также стали предметом специального исследования (Бахта А.С., Марфицин П.Г. Нормы уголовно-процессуального права: Монография. Хабаровск, 2009. С. 110 - 146; Павловский О.Б. Судейское нормотворчество: определенность в уголовно-процессуальном праве // Рос. юстиция. 2010. N 1. С. 49 - 52).
Яркой иллюстрацией к сказанному является следующий пример из судебной практики.
Судья Центрального районного суда г. Омска рассмотрел 16 февраля 2009 г. в порядке ст. 125 УПК РФ жалобу гражданина Л., где было указано, что 9 января 2009 г. Л. обратился на имя прокурора области с заявлением, в котором выразил требование о принесении ему прокурором от имени государства официального извинения за вред, причиненный незаконным обыском в жилище, однако ему письменно отказано в этом заместителем областного прокурора. В жалобе была сформулирована также просьба признать отказ прокурора незаконным и обязать его устранить допущенное нарушение.
Установив в судебном заседании, что произведенный 26 ноября 2008 г. в жилище Л. обыск в соответствии со ст. 125 УПК РФ был ранее признан судом незаконным, судья отказал в удовлетворении жалобы. Решение было мотивировано тем, что заявитель не имеет права на реабилитацию, поскольку не подпадает ни под одну категорию лиц, указанных в ч. 2 ст. 133 УПК РФ. Л. не являлся ни подозреваемым, ни обвиняемым, уголовное преследование в отношении его не осуществлялось и не прекращалось, т.е. он не может быть отнесен к категории лиц, приобретших право на реабилитацию. В связи с этим ему не может быть принесено извинение от имени государства за незаконно произведенный в его жилище обыск <2>.
--------------------------------
<2> Архив Центрального районного суда г. Омска за 2009 г. Дело N 3/7-53.
Указанное судебное дело можно считать классическим случаем, когда возможно применить правила ч. 3 ст. 133 УПК РФ: заявитель, не будучи субъектом реабилитации, бесспорно, относится к числу субъектов права на возмещение вреда, причиненного ему незаконным применением мер процессуального принуждения, в данной ситуации - незаконным обыском в жилище. Следует предположить, что о существовании такого права заявитель был не осведомлен, суд же рассматривал жалобу в плоскости реабилитационных правоотношений.
Приведенный пример демонстрирует также необходимость обращения и к содержанию самого термина "меры процессуального принуждения", включенного в ч. 3 ст. 133 УПК РФ в качестве базового понятия. Он также неконкретен, его можно трактовать расширительно, т.е. как любые принудительные процессуальные (в том числе следственные) действия дознавателя, следователя, либо в узком смысле, т.е. как меры, перечисленные в разделе 4 УПК РФ "Меры процессуального принуждения". В первом случае круг лиц, к которым могут быть применены меры процессуального принуждения, достаточно широк, в него объективно должны включаться наряду с участниками уголовного процесса "любые лица", которые подвергаются уголовно-процессуальному принуждению в связи с осуществлением уголовного судопроизводства.
При формальном, догматическом толковании термина "меры процессуального принуждения" круг лиц, к которым закон разрешает применять меры процессуального принуждения, ограничивается подозреваемым, обвиняемым, свидетелем, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, экспертом, специалистом, переводчиком и понятыми, поручителем. Заметим, что подозреваемый и обвиняемый могут подвергаться любой из указанных в главах 12 - 14 УПК РФ мер процессуального принуждения, тогда как в отношении свидетеля, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и понятых могут применяться только обязательство о явке, привод и денежное взыскание. Поэтому в зависимости от того, какой смысл вкладывается в термин "меры процессуального принуждения", будет дифференцироваться (расширяться или сужаться) и круг субъектов права на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
С учетом содержания ст. 139 УПК РФ "Возмещение вреда юридическим лицам" надлежит дать ответ и на вопрос о том, имеют ли в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ право на возмещение вреда юридические лица, в отношении которых незаконно применялись меры процессуального принуждения при производстве по уголовному делу. Если да, то вправе ли они требовать компенсации не только имущественного, но и нанесенного их деловой репутации вреда?
Для того чтобы выяснить, как понимается правоприменителем содержание ч. 3 ст. 133 УПК РФ относительно круга субъектов права на возмещение вреда, автором проведен опрос участников уголовного судопроизводства, выступающих на позициях обвинителя, защитника, суда. Судьям, прокурорам, адвокатам было предложено сформулировать ответы на следующие вопросы.
1. Испытываете ли вы затруднения при определении круга лиц, имеющих право на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ?
2. Являются ли субъектами права на возмещение вреда в этих случаях подозреваемый, обвиняемый?
3. Имеют ли право на возмещение вреда юридические лица, в отношении которых незаконно применялись меры процессуального принуждения при производстве по уголовному делу?
Анализ результатов опроса приводит к следующим выводам: 79,7% опрошенных судей считают, что в законе недостаточно четко регламентирован круг лиц, имеющих право на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ, тем самым затрудняется применение данной нормы. Большая часть этой категории респондентов (76,3%) исходят из того, что к числу субъектов права на возмещение вреда в рассматриваемом случае не относятся подозреваемый, обвиняемый, на которых распространяется действие правил реабилитации. Более половины опрошенных судей (62,7%) признают право юридических лиц на возмещение вреда от незаконного применения мер процессуального принуждения.
Основная часть опрошенных адвокатов (70,3%) также согласны с тем, что в законе (ч. 3 ст. 133 УПК РФ) четко не определен круг лиц, имеющих право на возмещение вреда. Лишь треть адвокатов считают, что действие указанной нормы распространяется на субъектов реабилитации, т.е. на подозреваемого, обвиняемого. Мнения адвокатов расходятся и в вопросе о том, имеют ли право на возмещение вреда юридические лица, в отношении которых незаконно применялись меры процессуального принуждения при производстве по уголовному делу: 76,7% респондентов дали положительный ответ на него, остальные (23,3%) - отрицательный.
Разброс мнений по приведенным выше вопросам характерен и для другой группы юристов-практиков, участвующих в уголовном процессе в качестве обвинителей. Так, 63,5% опрошенных прокуроров испытывают затруднения при определении круга лиц, могущих претендовать на возмещение вреда, причиненного им незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, а 89,2% их склонны считать, что подозреваемый и обвиняемый не подпадают под действие ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Далеко не все прокуроры, принявшие участие в опросе, признают за юридическими лицами право на возмещение вреда в порядке ч. 3 ст. 133 УПК РФ: 55,4% респондентов полагают, что юридические лица обладают таким правом, 33,8% отрицают, остальные 10,8% не имеют четкой позиции по данному вопросу.
Приведенная информация с очевидностью указывает на то, что стоящие перед разработчиками любых законопроектов задачи квалифицированно урегулировать конкретное общественное отношение, сформулировать и словесно оформить правовое предписание, которое было бы понятно каждому адресату закона <3>, не выполнены при конструировании базовой нормы о возмещении вреда, нанесенного уголовно-процессуальным принуждением.
--------------------------------
<3> Туранин В.Ю. Три причины трудности понимания текста закона // Рос. юстиция. 2010. N 1. С. 3.
В связи с этим обратимся к более подробному рассмотрению законодательной регламентации круга субъектов права на возмещение вреда, вызванного незаконным применением мер процессуального принуждения при производстве по уголовному делу, с целью выявления ее недостатков и выработки путей их преодоления.
Решение задачи по разработке перечня субъектов права на возмещение вреда в исследуемой ситуации, на наш взгляд, может быть достигнуто при условии правильного уяснения замысла законодателя, назначения закрепленной в ч. 3 ст. 133 УПК РФ нормы, корректного определения соотношения института реабилитации и права на возмещение вреда, причиненного незаконным уголовно-процессуальным принуждением, а также толкования термина "меры процессуального принуждения" в соответствии с доминирующими в теории уголовного процесса и в среде профессиональных юристов-практиков представлениями.
Назначение ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Главой 18 УПК РФ "Реабилитация" предусматривается самостоятельный правовой институт - "классическая" реабилитация, легально определяемая как порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда (п. 34 ст. 5). В теории уголовного процесса она понимается как выраженное в соответствующем юридическом акте официальное признание невиновности гражданина в инкриминируемом ему преступлении и необходимости возмещения причиненного вреда, а также восстановления в иных правах, нарушенных в результате незаконного или необоснованного уголовного преследования, осуждения <4>.
--------------------------------
<4> Раменская В.С. Институт реабилитации в уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 8; Глыбина А.Н., Якимович Ю.К. Реабилитация и возмещение вреда в порядке реабилитации в уголовном процессе России. Томск, 2006. С. 50; Проказин Д.Л. Реабилитация: основания, условия и содержание в уголовном судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14; Рогачев С.А. Реабилитация в уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 9.
Институт реабилитации, таким образом, защищает права и законные интересы лиц, незаконно привлеченных к уголовной ответственности, т.е. его применение обусловлено исключительно процессуальной деятельностью, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления и именуемой законодателем уголовным преследованием. Основанием возмещения вреда, вызванного незаконным уголовным преследованием, является реабилитация, "объявляемая" соответствующим итоговым решением по уголовному делу (оправдательный приговор, постановление, определение о прекращении уголовного преследования). Субъекты реабилитации исчерпывающим образом перечислены в ч. 2 ст. 133 УПК РФ: это подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный, лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера.
Иное назначение имеет норма, закрепленная в ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Как и в целом глава 18 УПК РФ "Реабилитация", она призвана обеспечить реализацию в уголовном судопроизводстве принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в той части, где закон гарантирует возмещение вреда, причиненного лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование (ч. 4 ст. 11). Анализируемая норма ориентирована на случаи причинения вреда иным участникам уголовного процесса, в отношении которых не может осуществляться уголовное преследование, однако закон разрешает применять к ним уголовно-процессуальное принуждение. "Если меры принуждения применялись к обвиняемому, подсудимому, который впоследствии был реабилитирован, - отмечает А.А. Давлетов, - то они поглощаются итоговым решением по делу и потому самостоятельным основанием появления права на компенсацию не являются. Но иногда меры процессуального принуждения неправомерно применяются к иным участникам производства по уголовному делу, т.е. за рамками уголовного преследования. Если такое процессуальное принуждение признается незаконным, то у лица возникает право на возмещение причиненного ему вреда" <5>.
--------------------------------
<5> Давлетов А.А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации (Общая часть): Курс лекций. Екатеринбург, 2010. С. 237.
На регламентацию в главе 18 УПК РФ двух самостоятельных правовых институтов (института реабилитации, т.е. совокупности правовых норм, регламентирующих порядок возмещения вреда, причиненного необоснованным привлечением к уголовной ответственности, и восстановления в иных правах, нарушенных в результате незаконного и необоснованного уголовного преследования; института возмещения материального и морального вреда, причиненного в результате незаконного применения мер процессуального принуждения к лицу, не являющемуся субъектом реабилитации) указывают и другие авторы <6>.
--------------------------------
<6> Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). М., 2002. С. 168; Гуляев А.П. Правовое регулирование реабилитации в уголовном процессе // Вестник Академии права и управления. 2003. N 3. С. 17; Раменская В.С. Указ. соч. С. 8; Максимихина Ю.О. Институт реабилитации в уголовном процессе России // Актуальные проблемы уголовного процесса России: Межвуз. сб. науч. ст. / Под ред. проф. А. Лазаревой. Самара, 2009. Вып. 4. С. 297.
В соответствии с законом меры процессуального принуждения могут применяться не только к участникам уголовного судопроизводства, перечисленным в разделе 2 УПК РФ, но и к лицам, которые не обладают определенным процессуальным статусом, однако объективно вовлекаются в уголовное судопроизводство в связи с расследованием уголовного дела.
Так, согласно ч. 3 ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен не только на имущество подозреваемого или обвиняемого, но и на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной преступной группы, незаконного вооруженного формирования, сообщества (преступной организации).
С учетом содержания ч. 1 ст. 182, ч. 1 ст. 183 УПК РФ обыск, выемка могут быть проведены для изъятия у лица по месту его проживания, работы или фактического нахождения орудий преступления, предметов, документов, имеющих значение для уголовного дела. При этом процессуальное положение лица не имеет значения. Как правильно пишет В.В. Кальницкий, законодатель не определяет исчерпывающе круг лиц, у которых производится обыск: ими могут быть подозреваемый, обвиняемый, иные участники процесса, а также любые другие лица, не имеющие процессуального статуса <7>.
--------------------------------
<7> Кальницкий В.В. Следственные действия: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Омск, 2003. С. 27.
В частности, любое лицо, находящееся в помещении или ином месте, где производится обыск, если есть достаточные основания полагать, что оно скрывает при себе предметы или документы, которые могут иметь значение для уголовного дела, может быть подвергнуто личному обыску, причем без вынесения дознавателем, следователем соответствующего постановления (ч. 2 ст. 184 УПК РФ). За нарушение порядка в судебном заседании денежному взысканию могут подвергаться присутствующие в зале суда лица из числа "публики" (ч. 1 ст. 258 УПК РФ).
Таким образом, разрешая подвергать принудительным процессуальным мерам не только участников уголовного процесса, но и иных лиц, не обладающих в уголовном деле процессуальным статусом, закон объективно должен признавать за обеими категориями лиц, находящихся за рамками уголовного преследования, право на возмещение вреда, если таковой будет причинен в результате незаконных принудительных действий дознавателя, следователя, председательствующего или судебного пристава в суде. В этом заключаются смысл и назначение закрепленного в ч. 3 ст. 133 УПК РФ правила (неизвестного УПК РСФСР), согласно которому право на возмещение вреда имеет любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу.
Содержание термина "меры процессуального принуждения". Как уже отмечалось, узкий либо расширительный подходы к пониманию термина "меры процессуального принуждения" существенно влияют на определение круга субъектов права на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ.
Вряд ли можно оспорить, что в связи с производством по уголовному делу гражданину может быть причинен вред как собственно мерами процессуального принуждения, указанными в главе 14 УПК РФ, так и другими принудительными процессуальными и следственными действиями, осуществляемыми органом расследования, прокурором и судом. Причем именно при производстве следственных действий, обеспеченных уголовно-процессуальным принуждением, чаще всего и наносится вред их участникам. По большому счету, следуя логике и содержанию закрепленного в ст. 53 Конституции положения, согласно которому каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, право на возмещение вреда у гражданина должно возникать независимо от того, в каком разделе (главе) УПК расположены нормы, предусматривающие возможность использования в отношении его принудительных действий.
В этой связи интересным и точным надлежит признать пояснение Б.Б. Булатова к конструкции раздела 4 УПК РФ "Меры процессуального принуждения". Автор указывает, что принудительные средства, образующие основной объем процессуального принуждения, объединены в данном разделе, однако поместить в него максимальное число предусмотренных законом процессуальных средств, действий, обладающих свойством принудительности, невозможно по объективным причинам. "В одних случаях, - отмечает далее ученый, - принудительные меры являются органическим, неотъемлемым элементом процессуальных, следственных действий, от них неотделимы и регламентируются в рамках процедуры их проведения. В других - принудительные процессуальные меры представляют иные виды уголовно-процессуального принуждения (правовосстановительные санкции уголовно-процессуальных норм, меры уголовно-процессуальной ответственности), в УПК они обособлены, примыкают к соответствующим уголовно-процессуальным институтам, производствам (досудебному, судебному)" <8>.
--------------------------------
<8> Булатов Б.Б. Государственное принуждение в уголовном судопроизводстве: Монография. Омск, 2003. С. 42 - 43.
Поэтому понятие мер процессуального принуждения для целей возмещения вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует, по нашему мнению, толковать расширительно - как любые принудительные процессуальные (в том числе следственные) действия, произведенные дознавателем, следователем и судом в ходе уголовного судопроизводства. Это вовсе не означает, что понятия "следственные действия" и "меры процессуального принуждения" тождественны. В процессуальной литературе справедливо обращается внимание на то, что следственным действиям свойственна отчетливо выраженная и закрепленная в законе направленность на получение доказательств <9>.
--------------------------------
<9> Чувилев А.А. Правомерность, содержание и пределы принуждения при производстве следственных действий // Правовое принуждение в борьбе с преступностью. М., 1989. С. 46; Писарев А.В. Производство следственных действий, ограничивающих право граждан на личную неприкосновенность: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2002. С. 9; Семенцов В.А. Следственные действия в досудебном производстве (общие положения теории и практики): Монография. Екатеринбург, 2006. С. 25.
Точка зрения, согласно которой меры процессуального принуждения применительно к ч. 3 ст. 133 УПК РФ трактуются расширительно, приобретает все больше сторонников. Так, Г.Г. Амирбекова убеждена в том, что право на возмещение вреда в порядке, установленном главой 18 УПК РФ, имеет также любое лицо, которому вред причинен в ходе производства по уголовному делу незаконным применением меры процессуального принуждения или проведением следственного действия <10>.
--------------------------------
<10> Амирбекова Г.Г. Институт реабилитации в уголовном процессе: теория и практика реализации (по материалам Республики Дагестан): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 10.
А.А. Давлетов предлагает уточнить ч. 3 ст. 133 УПК РФ, записав в ней, что "право на компенсацию лицо имеет не только при незаконном применении собственно мер процессуального принуждения, но и при незаконном производстве следственных действий, если это повлекло имущественный либо иной вред" <11>.
--------------------------------
<11> Давлетов А.А. Указ. соч. С. 237 - 238. Данная точка зрения аргументируется и другими авторами (Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2003. С. 358).
Указанной позиции придерживаются 84,7% опрошенных нами судей, 93,2% прокуроров и 76,7% адвокатов. Она имеет объективные основания, поскольку уголовно-процессуальное принуждение выступает способом осуществления следственного действия и практически неизбежно причиняет вред (как минимум моральный) его участникам. Если констатируется незаконность следственного действия, гражданин или юридическое лицо, понесшие в связи с этим вред, получают на основании ч. 3 ст. 133 УПК РФ право требовать его компенсации.
Юридические лица как субъекты права на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Выше нами приводились данные опроса судей, прокуроров и адвокатов: большинство из них считают, что юридические лица, в отношении которых незаконно применялись меры процессуального принуждения при производстве по уголовному делу, также имеют право на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ. Данная позиция правильно отражает действующее законодательство.
В ст. 139 УПК РФ "Возмещение вреда юридическим лицам" закреплено общее правило, согласно которому вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме в порядке и сроки, которые установлены настоящей главой.
До включения в УПК РФ норм, регулирующих возмещение вреда вне реабилитационных отношений, в случаях, когда юридическим лицам причинялся вред незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения (главным образом при производстве выемки, обыска, наложении ареста на денежные средства и иные ценности, находящиеся на счете, во вкладе или на хранении в банках и иных кредитных организациях), для его компенсации могла использоваться процедура гражданского судопроизводства. В настоящее время появилась возможность практической реализации юридическими лицами права, декларированного в ч. 3 ст. 133 УПК РФ. При этом надо иметь в виду, что далеко не все содержащиеся в главе 18 УПК РФ правила в том виде, как они сформулированы, могут быть распространены на отношения, возникающие при причинении юридическим лицам вреда незаконным применением мер процессуального принуждения. Предписания ст. ст. 133 - 134, 138 УПК РФ непригодны для случаев, когда незаконными действиями органов предварительного расследования вред причиняется юридическим лицам. Лишь правила ст. ст. 135 - 137 УПК РФ могут использоваться, с определенными оговорками, для решения вопросов, связанных с возмещением (компенсацией) юридическим лицам, соответственно, имущественного вреда или вреда, нанесенного деловой репутации.
Резюмируя изложенное, сформулируем главное.
1. Формально и по своему содержанию ч. 3 ст. 133 УПК РФ не охватывается институтом реабилитации. Она призвана обеспечить компенсацию вреда участникам уголовного процесса и лицам, не имеющим процессуального статуса, если вред им причинен незаконным применением уголовно-процессуального принуждения. Обвиняемый (подозреваемый), подсудимый, в отношении которых осуществлялось уголовное преследование, являются субъектами реабилитации.
2. Понятие мер процессуального принуждения в контексте ч. 3 ст. 133 УПК РФ следует трактовать расширительно, включая в них наряду с прямо указанными в главе 14 УПК РФ и следственные действия принудительного характера. В этой связи может быть определен круг субъектов права на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ. В него входят: а) участники уголовного судопроизводства, не подвергаемые уголовному преследованию (свидетель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, эксперт, специалист, переводчик, понятые, поручитель); б) лица, не имеющие процессуального статуса, но в отношении которых применялись принудительные процессуальные меры в связи с производством следственных действий.
3. Юридические лица также являются субъектами права на возмещение вреда в соответствии с ч. 3 ст. 133 УПК РФ, вызванного производством осмотра, обыска, выемки, наложения ареста на денежные средства и иные ценности, находящиеся на счете, во вкладе или на хранении в банках и иных кредитных организациях.
4. Преждевременно и безосновательно говорить об оформлении в рамках главы 18 УПК РФ полноценного уголовно-процессуального института возмещения вреда незаконным применением мер процессуального принуждения. Законодателем не разработана надлежащая процедура реализации гражданами и юридическими лицами права на возмещение вреда, причиненного им незаконными процессуальными принудительными мерами. Поэтому требуется соответствующее детальное процессуальное регламентирование в кодексе вопросов, объективно возникших в связи с включением в главу 18 УПК РФ "Реабилитация" нормы, предоставившей лицу право на возмещение вреда независимо от факта реабилитации. Это касается и субъектов такого права.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.