Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
СОСТАВ НАРУШЕНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРАВИЛ БЕЗОПАСНОСТИ: ФОРМА ВИНЫ
П.С. ЯНИ
При квалификации деяний по ст. ст. 216, 217 и 219 УК РФ (нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, на взрывоопасных объектах, а также нарушение требований пожарной безопасности) у правоприменителей нередко возникает вопрос о форме вины, с которой могут совершаться данные преступные деяния: умышленные это деяния либо неосторожные <1>? От решения этого вопроса зависит в том числе определение категории преступления (ст. 15 УК) и, соответственно, сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК).
--------------------------------
<1> О ведущейся в науке дискуссии по поводу этой проблемы см.: Шеслер А. Субъективная сторона преступного нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах // Уголовное право. 2014. N 3. Есть, полагаю, все основания для того, чтобы поддержать автора как в его критической оценке большинства высказанных в теории суждений относительно формы вины при совершении преступления, предусмотренного ст. 217 УК, так и в сделанных им выводах, а также их обосновании, которое в настоящей статье будет, такую ставлю цель, усилено дополнительными доводами. Если не оговорено иное, в частности не приведены страницы издания, ссылка сделана на источники (нормативные и научные, а также на судебные решения), опубликованные в СПС "КонсультантПлюс".
Проблема усложнилась в связи с исключением в 2007 г. из Постановления Пленума Верховного Суда РФ разъяснения, состоявшего в том, что обсуждаемые преступные деяния "совершаются по неосторожности, так как субъективную сторону этих противоправных действий определяет неосторожное отношение виновного к возможности наступления вредных последствий при нарушении им правил охраны труда или безопасности работ" <2>. Тогда как иные разъяснения, непосредственно следующие из того, что было исключено, оказались в названном документе сохранены. Эти сохраненные положения и будут проанализированы.
--------------------------------
<2> Данное разъяснение содержалось в абз. 1 п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. N 1 "О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности при ведении горных, строительных и иных работ".
Итак, следует ли толковать п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда от 23 апреля 1991 г. N 1 (ред. от 3 марта 2015 г.) таким образом, что любое нарушение правил охраны труда и безопасности, если оно не было способом достижения преступного результата, должно квалифицироваться как преступление с неосторожной формой вины? И может ли, так часто формулирует вопрос правоприменитель, такой мотив ответственного за соблюдение правил безопасности лица, как намерение извлечь максимальную прибыль за счет экономии затрат на создании безопасных условий труда, трактоваться в пользу того, что рассматриваемые деяния совершаются с прямым умыслом?
Согласно п. 4 упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. N 1 "в случае, когда умысел виновного был направлен на достижение преступного результата, а способом реализации такого умысла явилось нарушение правил охраны труда и безопасности работ, содеянное надлежит квалифицировать по соответствующей статье УК РФ, предусматривающей ответственность за совершение умышленного преступления". Данное разъяснение относится ко всем деяниям, которые в случае их неосторожного характера квалифицировались бы по обсуждаемым статьям уголовного закона - ст. ст. 216, 217 или 219 УК.
Из разъяснений Пленума следует, что при установлении направленности умысла виновного на наступление тех общественно опасных последствий, которые прямо указаны в названных статьях уголовного закона: причинение смерти одному человеку, двум и более лицам, реальной угрозы смерти человека, тяжкого вреда здоровью, крупного ущерба, - содеянное квалифицируется не по названным статьям УК, предусматривающим ответственность за неосторожные преступления, а по статьям уголовного закона, предусматривающим ответственность за умышленные преступления - умышленное причинение смерти, уничтожение имущества и т.д.
Вместе с тем неосторожный характер деяний, содержащих основные и квалифицированные составы преступлений, предусмотренных ст. ст. 216, 217 или 219 УК, следует не только из приведенного документа Пленума Верховного Суда.
Что касается преступлений, предусмотренных ст. ст. 216 и 219 УК, то ответ на поставленный вопрос очевиден - во всех частях этих статей прямо указывается на неосторожный характер причинения в результате нарушения специальных правил общественно опасных последствий, тогда как форма вины, в том числе при совершении указанных общественно опасных деяний, определяется по отношению к общественно опасному последствию, но не по отношению к причинившим его действиям (бездействию).
Несколько сложнее вопрос решается по отношению к деянию, предусмотренному ч. 1 ст. 217 УК, где нет указания на неосторожный характер причинения общественно опасных последствий в виде создания обстановки реальной опасности для жизни человека либо причинения крупного ущерба. Однако в указанном преступлении форма вины также определяется по отношению лица к соответствующим общественно опасным последствиям, тогда как собственно осознанное нарушение лицом специальных правил не свидетельствует об умышленном характере деяния. Такое нарушение, в том числе заведомое, в отсутствие названных последствий еще не является преступлением (см. об этом подробнее далее).
Если допустить умышленный характер рассматриваемого деяния, то наступление соответствующих последствий должно выражаться в том, что лицо, нарушая специальные правила безопасности и осознавая не только факт нарушения, но и причинную связь между ним и возникновением указанных в законе последствий, предвидит возможность или неизбежность их наступления и желает их наступления либо, предвидя подобное развитие причинной связи, хотя и не желает, но сознательно допускает эти последствия (относится к ним безразлично), причем (и это особенно важно!) без самонадеянного расчета на их предотвращение.
Однако подобной ситуации в рамках составов преступных нарушений правил безопасности, совершенных с прямым умыслом, возникнуть не может в силу как раз тех разъяснений, которые содержатся в упомянутом п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. N 1: если умысел был направлен, говорит Пленум, на достижение преступного результата, то деяние квалифицируется по иной статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за умышленное преступление.
Вместе с тем с учетом разъяснений Пленума может возникнуть вопрос о том, можно ли квалифицировать по ч. 1 ст. 217 УК такое нарушение правил безопасности, следствием которого стали названные в этой норме последствия, если на их наступление умысел лица направлен не был, но они охватывались умыслом косвенным.
Ответ на данный вопрос - отрицательный, а основан он на сравнительном анализе санкций ч. 1 ст. 217 УК и тех норм, которые предусматривают ответственность за умышленное, в том числе с косвенным умыслом, причинение последствий, названных в ч. 1 ст. 217 УК.
Общественно опасными последствиями преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК, являются: а) создание реальной опасности наступления смерти человека либо б) причинение крупного ущерба. Умышленное создание реальной опасности наступления смерти человека может являться признаком, в частности, объективной стороны покушения на убийство, оконченного причинения тяжкого вреда здоровью (по признаку опасности для жизни человека), покушения на причинение такого вреда. Однако даже в последнем случае с учетом требований ст. 66 УК самое нестрогое наказание может достигать шести лет лишения свободы <3>, тогда как в качестве санкции за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 217 УК, лишение свободы вообще не предусмотрено. Умышленное причинение крупного ущерба вне зависимости от вида умысла предусмотрено ст. 167 УК, даже часть первая которой предусматривает лишение свободы.
--------------------------------
<3> Кроме того, поскольку мы сравниваем деяния, совершенные с косвенным умыслом, то корректным будет сопоставление санкций преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК, с возможным наказанием за оконченное причинение тяжкого вреда здоровью - покушение с косвенным умыслом невозможно.
Таким образом:
а) если бы ч. 1 ст. 217 УК ответственность предусматривалась и за совершенное с косвенным умыслом преступление, то,
б) поскольку дополнительным признаком, конкретизирующим действия (бездействие), повлекшие наступление указанных в этой части последствий, предусмотрено нарушение специальных правил (правил безопасности),
в) это обстоятельство должно было бы влечь установление в ч. 1 ст. 217 УК более строгой (во всяком случае, не менее строгой!) ответственности за причинение таких последствий, нежели это предусмотрено в ст. ст. 105, 111, 167 УК.
В действительности же мы видим прямо противоположное, и это является очевидным свидетельством того, что ч. 1 ст. 217 УК ответственность за совершение умышленного преступления, в том числе совершенного с косвенным умыслом, не предусмотрена.
Части 2 и 3 ст. 217 УК содержат прямое указание на неосторожный характер причинения общественно опасных последствий в результате нарушения специальных правил, и форма вины в данном случае определяется по аналогии со ст. ст. 216 и 219 УК - ключевую роль здесь играет отношение к причиненным последствиям, и, следовательно, речь идет о неосторожных преступлениях. Словосочетания "то же деяние", содержащееся в ч. 2 ст. 217 УК, и "деяние, предусмотренное частью первой", содержащееся в ч. 3 ст. 217 УК, не влияют на вывод о неосторожном характере этих преступлений в силу приведенных выше аргументов в пользу неосторожного характера преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК.
Что же касается роли мотива, то стремление лица, на которого возложены обязанности по соблюдению соответствующих правил безопасности и которое заведомо нарушило указанные правила, извлечь в результате такого нарушения максимальную прибыль за счет экономии затрат на создание безопасных условий труда и благодаря этому, допустим, сохранить место работы, получить более высокую заработную плату и т.п., не дает оснований для определения формы его вины как умышленной, поскольку, повторю, указанные нарушения вкупе с их объективными последствиями не охватывались умыслом нарушителя - форма вины, как указывалось выше, определяется по отношению к общественно опасным последствиям, прямо названным в анализируемых статьях УК.
Несколько подробнее скажем о роли осознанности допускаемых лицом нарушений, когда деяние в целом является неосторожным.
Нарушение правил безопасности при ведении указанных в уголовном законе работ или на территории названных там определенных объектов само по себе не является уголовно наказуемым деянием и может быть квалифицировано как административное правонарушение (например, по ст. ст. 8.10, 9.1, 9.3, 9.4 и др. Кодекса РФ об административных правонарушениях). Условием, обязательным для квалификации содеянного как преступления, выступают последствия такого нарушения. В частности, нарушение правил безопасности при ведении горных работ станет преступлением, состав которого предусмотрен ч. 1 ст. 216 УК, только при наступлении общественно опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью человека или крупного ущерба. Диспозиция названной статьи УК содержит указание на неосторожную форму вины только в отношении наступивших последствий. Какая форма вины характерна для субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 216 УК, в случае умышленного (осознанного) нарушения правил безопасности? К умышленным или неосторожным относится преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 216 УК?
В преступлениях, объективная сторона которых выражена в нарушении специальных правил и наступлении в результате такого нарушения предусмотренных в статье Особенной части УК последствий, форма вины допустившего нарушения лица не может быть определена по отношению к собственно нарушению правил, она определяется только по отношению к указанным последствиям. С учетом этого само по себе нарушение специальных правил неправомерно, некорректно исходя из уголовно-правовых дефиниций определять как умышленное либо неосторожное. Поэтому преступления, предусмотренные всеми частями ст. ст. 216, 217 и 219 УК, являются неосторожными даже в том случае, когда нарушение правил было заведомым, адекватно отраженным в сознании нарушителя.
С предыдущими связан и вопрос о значении для вывода о неосторожном характере деяний, предусмотренных всеми частями обсуждаемых норм, правил, содержащихся в ст. 27 УК, согласно которой "если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно".
В частях первых ст. ст. 216 и 219 УК прямо указано на их неосторожный характер, что снимает вопрос о применении к соответствующим деяниям правил ст. 27 УК. Однако в ч. 1 ст. 217 УК формально прямого указания на форму вины субъекта преступления ни по отношению к последствиям в виде возможности наступления смерти человека или фактически причиненного крупного ущерба, ни по отношению к самому деянию - нарушению правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах - нет. Тогда как в ч. ч. 2 и 3 ст. 217 УК как раз содержится указание на неосторожную форму вины по отношению к последствиям - смерти человека, двух и более лиц, и такие последствия можно, думается, определить как тяжкие. Какая же форма вины характерна для субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 217 УК, в случае умышленного (осознанного) нарушения правил безопасности? К умышленным или неосторожным относится в целом преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 217 УК?
Выше приведено обоснование вывода о том, что а) преступление, предусмотренное ст. 217 УК, может быть только неосторожным и б) предусмотренное данной статьей преступление является неосторожным вне зависимости от того, было ли собственно нарушение правил безопасности заведомым. Поскольку же ст. 27 УК рассчитана лишь на те случаи, когда основной состав преступления является умышленным, стало быть, к ст. 217 УК содержащиеся в ст. 27 УК положения применены быть не могут.
Следовательно, преступления, предусмотренные ч. ч. 2 или 3 ст. 217 УК, в целом относятся к неосторожным преступлениям. Тот же ответ и с теми же аргументами следует дать на вопрос о том, какая форма вины характерна для субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 219 УК, в случае умышленного (осознанного) нарушения правил безопасности и к умышленным или неосторожным относится данное преступление с квалифицированными составами, описанными в ч. ч. 2 и 3 данной статьи.
Прямо связан с приведенной дискуссией вопрос о категории обсуждаемых преступлений. В соответствии с ч. 3 ст. 15 УК под преступлениями средней тяжести следует понимать умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание превышает три года лишения свободы. В соответствии с ч. 4 ст. 15 УК в качестве тяжких преступлений названы только умышленные преступления. К какой категории преступлений - преступлениям средней тяжести или тяжким преступлениям - относятся составы преступлений, предусмотренные ч. 3 ст. 216, ч. 3 ст. 217 и ч. 3 ст. 219 УК, максимальный срок наказания по которым установлен в размере 7 (семи) лет лишения свободы?
Поскольку преступления, предусмотренные третьими частями ст. ст. 216, 217 и 219 УК (так же как и преступления, предусмотренные первыми и вторыми частями указанных статей), являются неосторожными, то в силу ч. 3 ст. 15 УК все эти преступные деяния относятся к категории преступлений средней тяжести.
Данный вывод соответствует подходу, выраженному в перечне N 5, введенном в действие указанием Генпрокуратуры России N 65/11, МВД России N 1 от 1 февраля 2016 г. "О введении в действие перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности": преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 216, ч. 3 ст. 217 и ч. 3 ст. 219 УК, отнесены в этом документе к категории преступлений средней тяжести.
Пристатейный библиографический список
Шеслер А. Субъективная сторона преступного нарушения правил безопасности на взрывоопасных объектах // Уголовное право. 2014. N 3.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.