Наша компания оказывает помощь по написанию статей по предмету Уголовное право. Используем только актуальное законодательство, проекты федеральных законов, новейшую научную литературу и судебную практику. Предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все выполняемые работы даются гарантии
Вернуться к списку статей по юриспруденции
ОХРАНА УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО СУВЕРЕНИТЕТА КАК ОСНОВАНИЕ УСТАНОВЛЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТРАНСГРАНИЧНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
К.А. ЦАЙ
В условиях глобализации и международной интеграции все большую актуальность приобретают вопросы определения места национальной правовой системы в межгосударственном правовом поле <1>. Современная преступность уже не может рассматриваться как объект воздействия одного конкретного государства, она приобретает интернациональный характер, осложняя межгосударственное общение и порождая правовые юрисдикционные конфликты.
--------------------------------
<1> См.: Волеводз А.Г. Международное уголовное правосудие: от идеи к современной системе // Вестник МГИМО-Университета. 2009. N 2. С. 55 - 68.
Проблема установления уголовной ответственности за трансграничные преступления <2> в своей основе заключается в том, что в настоящее время внутригосударственные законодательные положения, регламентирующие количество и круг преступлений, на которые распространяется внутренний уголовный закон, не согласуются между собой. Фактически рассматривать вопросы действия уголовного закона в пространстве, избегая логических противоречий, возможно только исходя из понимания каждого отдельного государства как единственного в международном правовом поле.
--------------------------------
<2> В целях удобства изложения под "трансграничным преступлением" мы понимаем преступление, имеющее в своем составе внутреннюю взаимосвязь со сторонним правопорядком. Подробно о разграничении значений уголовно-правовой терминологии в рассматриваемой области см., например: Русанов Г.А. К вопросу о соотношении понятий "международное уголовное преступление", "преступление международного характера", "транснациональное преступление" // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. N 4. С. 5 - 6.
Можно выделить два основных способа понимания уголовно-правовой юрисдикции: 1) континентальный (статутный); 2) англосаксонский (прецедентный).
Государства континентальной правовой традиции полагают собственный уголовный закон не имеющим объективных пределов, единственным "пробелом" уголовно-правовой юрисдикции стран статутного регулирования является преступление, совершенное за рубежом против интересов другого государства иностранным гражданином, при условии, что данное преступление не относится к группе международных.
Соответствующие положения зарубежных уголовных кодификаций по своей основной структуре аналогичны отечественному Кодексу, а отличия прослеживаются только в регламентации некоторых частных вопросов, таких как определение места совершения преступления; конкретизация государственной территории; перечневый/"объектный" подход к регламентации реального принципа и т.д. <3>.
--------------------------------
<3> Компаративный анализ соответствующих законодательных положений см., например: Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть: Монография / Под общ. и науч. ред. д.ю.н., проф., заслуженного деятеля науки РФ С.П. Щербы. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 124 - 128.
Столь поразительное сходство законодательных предписаний, как видится, обусловлено тем, что статутное регулирование, в отличие от прецедентного, обладает некоторой степенью косности, неподвижности. Нормативный правовой акт по определению имеет общий характер, распространяется на неограниченное количество случаев и, кроме того, применительно к уголовному закону имеет весьма ограниченные пределы для толкования <4>. Специфика нормативного правового акта диктует необходимость более широкого и унифицированного подхода к регулированию общественных отношений, нежели это требуется для установления правового прецедента.
--------------------------------
<4> Показательно, что США, отводящие весьма существенную роль законодательному регулированию уголовно-правовых отношений, распространяют действие собственного уголовного закона намного шире, по сравнению с иными государствами англосаксонской правовой традиции. См.: Sornarajan M. Extraterritorial Criminal Jurisdiction: British, American and Commonwealth Perspectives // Singapore Journal of International & Comparative Law. 1998. N 2. Р. 16 - 17; Charles D. Extraterritorial Application of American Criminal Law // Congressional Research Service. 2012. N 7-5700. P. 39.
История науки континентальных государств показывает, что ученые предпринимали попытки вывести универсальный, непротиворечивый способ разграничения государственных уголовно-правовых компетенций. Каждый из принципов, которые сегодня понимаются как часть общего учения о действии уголовного закона, изначально разрабатывался отдельно и мыслился в качестве исключительного. Однако последовательное проведение в жизнь любой из предлагаемых авторских теорий неизбежно повлекло бы за собой множественные практические и теоретические проблемы, на что неоднократно указывалось в литературе <5>.
--------------------------------
<5> Об этом см. например: Лист Ф.Ф. Учебник уголовного права. Общая часть. М.: Товарищество тип. А.И. Мамонтова, 1903. С. 102 - 115.
В отсутствие четко выраженных рекомендаций со стороны доктрины, а также рассогласованности международного общения более логичным с позиции нормативного регулирования явилось распространение действия собственного закона на как можно более широкий круг общественных отношений с тем расчетом, что правоприменение ограничит данные пределы <6>.
--------------------------------
<6> См., например: Гриненко А.В. Понятие и классификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция. 2012. N 3. С. 32 - 34.
Мы полагаем, что именно такой мотив лежал в основе установления границ уголовных законов стран континентальной правовой традиции <7>, и именно он положил начало современной эклектико-экспансистской юрисдикционной теории, выраженной в абсолютном большинстве уголовных законов мира.
--------------------------------
<7> В качестве подтверждения данного тезиса можно указать, что история российского уголовного права свидетельствует об исторически последовательном характере развития законодательных положений, регламентирующих уголовно-правовую юрисдикцию, чего нельзя сказать о развитии научной мысли по данному вопросу, которая, не найдя собственного пути, последовала за законодателем, обосновав введенные им положения.
Семья общего права, в основном в силу своей консервативности, а также традиционно меньшего влияния законодателя на уголовно-правовую доктрину, не поддержала статутную эклектическую теорию, сохранив более сдержанный подход к определению уголовно-правовой юрисдикции.
Понимание границ действия уголовного закона в рамках правовой традиции стран общего права проводится через призму территории. По свидетельству М. Сорнараджана, "в соответствии с общим правом уголовные суды имеют юрисдикцию только над тем, что было совершено в пределах их собственной страны" <8>.
--------------------------------
<8> См.: Sornarajan M. Op. sit. P. 6.
Индивидуальный подход к спорным в юрисдикционном плане ситуациям позволил ученым сохранить осознание факта нахождения собственного государства в международном правовом поле и необходимости учета интересов иных государств. Так, по мнению Михаэля Хирста, в Англии "отсутствует необходимость для уголовного закона содержать какие-либо положения, ограничивающие его потенциальное применение в отношении деяний, имевших место за границей, поскольку существует четкая презумпция против создания экстратерриториальной ответственности" <9>.
--------------------------------
<9> Hirst M. Jurisdiction and The Ambit of The Criminal Law. Published to Oxford Scholarship Online: Jan - 10. 2003. URL: http://oxfordindex.oup.com/view/10.1093/acprof:oso/9780199245390.001.0001.
Именно в этом прослеживается коренное отличие англосаксонской и континентальной правовых традиций. Если последняя при установлении пространственных пределов собственного уголовного закона практически не принимает во внимание интересы иных участников международного общения, то семья общего права ограничивает действие собственных уголовных предписаний, полагая, что чрезмерно широкий ареал уголовного закона затрагивает суверенитет иных участников международного общения.
Однако концептуально иной подход к рассмотрению территориальной юрисдикции в рамках общего права тем не менее не повлек за собой сколько-нибудь существенных практических результатов. Повышение роли статутного регулирования уголовно-правовых отношений в странах англосаксонской правовой традиции сблизило ее с континентальной доктриной. На сегодняшний день количество законодательных исключений из, казалось бы, незыблемого территориального принципа настолько велико, что говорить о его общем, основополагающем характере уже не приходится.
Таким образом, любой исследователь при рассмотрении конфликта уголовно-правовых юрисдикций государства своего гражданства и стороннего государства будет исходить из принципа "наибольшей охраны интересов собственного государства".
Вне зависимости от осознания ученым или правоприменителем наличия конфликтующего суверенитета при возбуждении уголовной процедуры предполагается, что данный конфликт априори разрешен в пользу правопорядка гражданства разрешающего лица.
Мы полагаем, что описанная ситуация обусловлена особым местом уголовно-правового регулирования в механизме государственной власти.
В силу исторических причин право наказывать правонарушителей является исключительной прерогативой господствующей на данной территории властной структуры.
Уголовное право, по признанию большинства современных ученых, представляет собой наиболее эффективное средство охраны внутреннего суверенитета государства и одновременно наиболее яркую его ипостась. Это выражается в том, что рассматриваемая отрасль, с одной стороны, призвана охранять существующий правопорядок, поддерживать уже установленные властные веления, а с другой - она легитимирует осуществление государственного насилия над личностью, что, в свою очередь, является проявлением властных полномочий.
При таком понимании характера уголовно-правовых велений вопрос о том, подлежит ли юрисдикции национального суда преступление, хотя и не связанное в целом только с данным государством, но содержащее в себе "иностранный элемент", приобретает политическое значение.
Следует согласиться с А.Э. Жалинским, что "действие уголовного закона в пространстве определяет стояние суверенитета каждой страны" <10>. Государство должно само решить, желает ли оно распространить власть на определенные отношения или допустимо поступиться собственными интересами в пользу достижения каких-либо иных целей.
--------------------------------
<10> Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: Велби; Проспект, 2004. С. 108.
В этой связи представляется наиболее правильным рассмотрение проблемы разграничения уголовно-правовых юрисдикций через призму соотношения властных компетенций разных государств и определения "уголовно-правового суверенитета".
Мы полагаем, что приведенное понимание позволяет увидеть истинные причины противоречивого и эгоистического толкования уголовно-правовой юрисдикции, которое в рамках предлагаемой позиции является закономерным следствием сущности государственной власти.
Понимание уголовно-правового регулирования в качестве неотъемлемой, имманентной части государственного суверенитета позволяет вывести рассмотрение вопроса о соотношении уголовно-правовых властных компетенций в ранг имеющих международный характер.
Следует согласиться с учеными, полагающими, что иным способом, помимо договора суверенов, основанного на горизонтальном характере взаимоотношений государств, решить проблему экспансивного распространения уголовно-правового суверенитета за пределы собственной территории страны объективно невозможно.
Так, Ю.В. Ключников указывает: "Международное право... является на настоящий момент единственным эффективным средством регламентации соответствующих вопросов (связанных с установлением пределов уголовно-правовой юрисдикции - КЦ)" <11>.
--------------------------------
<11> Ключников Ю.В. Международно-правовые проблемы установления пределов действия национальных правовых норм: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 10.
М.И. Блум в своей докторской диссертации отмечает, что вопросы действия уголовного закона, связанные с "иностранным элементом", "должны решаться совместными усилиями ученых, работающих в области различных правовых наук, и в первую очередь - в области материального и процессуального уголовного права, международного права" <12>.
--------------------------------
<12> Блум М.И. Действие советского уголовного закона во времени и пространстве: Дис. ... д-ра юрид. наук. Рига, 1975. С. 10.
Некоторые зарубежные авторы также рассматривают вопросы пространственного действия уголовного закона как часть международного уголовного права в его традиционном понимании (Седрик Рингаерт, Питер Д. Кларк, Абдулмухсен Алотман) <13>, либо в рамках так называемого "транснационального уголовного права", которое включает в себя "правила национальной юрисдикции, согласно которым государства устанавливают и осуществляют собственные уголовные законы в случае наличия транснационального аспекта в преступлении" <14>.
--------------------------------
<13> См.: Ryngaert C. Jurisdiction in International Law. Published to Oxford Scholarship Online: Jan - 09. 2008. URL: http://www.oxfordscholarship.com/view/10.1093/acprof:oso/9780199544714.001.0001/acprof-978019954471; Clark Peter D. Criminal Jurisdiction Over Merchant Vessel Engaged in International Trade // Journal of Maritime Law and Commerce. 1989. Vol. 11. N 2. P. 219 - 237; Alothman A. State Jurisdiction in the Area of International Criminal Law. August. 2006. URL: http://faculty.ksu.edu.sa/alothman/Documents/State%20jurisdiction%20in%20intternational%20 criminal%20law.pdf.
<14> Cryer R., Friman H., Robinson D., Wilmshurst E. International Criminal Law and Procedure. Cambridge University Press. New York, 2007. P. 3.
Именно доктрина международного права традиционно разрабатывает вопросы соотношения различных властных полномочий при пересечении и конфликте интересов, в связи с чем разрешение проблемы "двойного притязания" в уголовном праве, с позиции системности, также должно быть построено на основе ее достижений.
Однако мы далеки от мнения о необходимости "полного" перенесения рассматриваемых вопросов в лоно международного права. История показывает, что ученые, рассматривающие правила действия уголовного закона в пространстве в рамках права международного, хотя и добились определенной унификации собственных понятий, тем не менее не сумели избежать проблем, с которыми столкнулась классическая континентальная уголовно-правовая доктрина. Выработанная ими теория, несмотря на ярко выраженный надгосударственный характер, не опосредует разрешения двойных юрисдикционных притязаний и, соответственно, не может приниматься в качестве окончательной.
Более приемлемым представляется интегративный подход к пониманию уголовно-правового регулирования, основанный на предложениях М.И. Блум, А.Э. Жалинского, Роберта Криера, Хакана Фримана, Даррил Робинсон и Элизабет Вилмшарт, заключающийся в необходимости разработки коллизионного (транснационального, интернационального) уголовного права "близкого по целям к международному частному праву" <15>.
--------------------------------
<15> Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009. С. 227.
Как видится, такая точка рассмотрения позволит решить многие проблемы, возникшие в результате повсеместного применения "эгоистического" взгляда на уголовно-правовую юрисдикцию, а также избежать "классических" ошибок "внутренней" и "международной" доктрин.
Как наиболее очевидный пример полезности предлагаемой концепции укажем, что она позволит исправить правовую неопределенность с привлечением к ответственности лица, совершившего транснациональное преступление, которая признается допустимой как отраслевой, так и международной доктриной. Вместе с тем отсутствие какой-либо объективной возможности предсказать, в каком государстве и по какому закону будет нести ответственность лицо в совокупности с различиями внутригосударственных уголовных предписаний и пенитенциарных систем, существенным образом нарушает право осужденного на справедливое судебное разбирательство, установленное ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод <16>.
--------------------------------
<16> Подробнее об этом см.: Ервандян А.А. Уголовно-правовое регулирование защиты участников уголовного судопроизводства в нормах международного права // Международное публичное и частное право. 2013. N 4. С. 36 - 37.
Отсутствие внимания к данному вопросу со стороны научного сообщества ярко демонстрирует односторонность избранного ими подхода и свидетельствует о необходимости его изменения в пользу интернационального понимания уголовно-правовой юрисдикции.
Литература
1. Волеводз А.Г. Международное уголовное правосудие: от идеи к современной системе // Вестник МГИМО-Университета. 2009. N 2. С. 55 - 68.
2. Гриненко А.В. Понятие и классификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция. 2012. N 3. С. 32 - 34.
3. Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть: Монография / Под общ. и науч. ред. д.ю.н., проф., заслуженного деятеля науки РФ С.П. Щербы. М.: Юрлитинформ, 2010.
4. Ервандян А.А. Уголовно-правовое регулирование защиты участников уголовного судопроизводства в нормах международного права // Международное публичное и частное право. 2013. N 4. С. 36 - 37.
5. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: Велби; Проспект, 2004.
6. Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2009.
7. Русанов Г.А. К вопросу о соотношении понятий "международное уголовное преступление", "преступление международного характера", "транснациональное преступление" // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. N 4. С. 5 - 6.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовное право, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.